Шум вокруг бил по ушам. Юра попытался зажать их руками, отстраниться от навязчивой мелодии в голове, но ничего из этого не вышло. Биты вибрировали, передаваясь своим дребезжанием в лоб мужчины, прижатый к деревянной столешнице.
– Сделайте тише.
– Не думаю, что это возможно, – раздался рядом чей–то голос. – Миджи только начали свое выступление. Ещё стопку?
Юра с трудом поднял голову и попытался сфокусировать взгляд на говорившем. На удивление картинка почти не смазалась и рассинхрона с речью не было. Пришло осознание, что он находится в баре, куда пришел, чтобы забыть Сашу. Ах, нет! Сандру. Так она себя любила называть, сократив свое привычное имя на европейский манер. Ей нравилось выдавать себя за кого–то другого, играть роли в театре, где она работала и в жизни. Она говорила, что нет черты в душе актера: он либо всецело отдается делу, либо не заслуживает своего звания. Короче, преувеличивать она тоже любила. Но красивая, зараза, аж зубы сводит.
– Давай ещё...! – Юра поднял три пальца вверх, чтобы бармен точно не ошибся.
Первая зашла легко, почти не обжигая. Вторая – согрела грудную клетку и тихонько осела внутри. А вот третья до рта не дошла.
Рядом на барный стул кто–то опустился, ткнув Юру локтем.
– Глянь, какие, – низкий мужской голос, прорвался через шум. Юра перевел глаза в сторону и обратил внимание на трёх подружек, что весело сплетничали за маленьким высоким круглым столиком. Молоденькие, милые, но совершенно на Сашку не похожу. Третья стопка опалила щеки, Юра подавился, и из глаз его потекли слезы.
– Черт, чувак, – мужчина рядом протянул ему салфетку. – Вижу, ты сегодня настроен решительно. Мне вон компании не хватает, чтобы к телам подкатить. Я, кстати, Шура.
Юра грустно хмыкнул. Судьба с ним явно играла в какие–то непонятные игры. Чиркнула зажигалка, и новый знакомый закурил. Юра попытался разглядеть лицо Шуры, но туманная вязкая пелена уже осела на его глаза.
– Ну так что?
– Что?
– Готов сегодня повеселиться? Обещаю стопроцентный успех, – и Шура задергал бровями, будто на что–то намекая, но смысл его слов никак не мог дойти до Юры. Он лишь снова поднял три пальца вверх, и сосед его понял, что тут ловить нечего.
– Ладно. Я и сам справлюсь.
С чем он там собирался справляться Юру особо не волновало. Омут опьянения разрастался, поглощал и искажал пространство. Все вокруг превратилось в бушующее море звуков, ощущений и запахов. Юру замутило. Мужчина икнул и попытался слезть со стула. Почему–то к лицу стал приближаться пол. Остатки рефлексов подкинули руки к голове, и Юра чудом не разбил ее об плитку.
Кто–то помог ему подняться, хотя общая масса людей расступалась перед ним, как море перед Моисеем. Он был им противен, мерзок, отвратителен. Пофиг! Плевать на мнения людей! Если посмотреть на них под призмой истины, не найдется здесь ни одного достойного человека. В этом Юра был уверен.
Он шел в поисках туалета, но все двери были похожи одна на одну. Сдерживать внутренние позывы стало невыносимо, поэтому Юра толкнул первую попавшуюся под руку и вошел внутрь. А точнее, вышел на задний двор, где его выворачивало наизнанку, опустошая желудок, наполненный лишь водкой и желчью.
– Помогите! Прошу!
Жалобный писк раздался за спиной мужчины, и он, опершись одной рукой об стену, повернул голову назад, силясь рассмотреть, кто кричит. Девушка. Очень похожая на ту, что ему показывал новый знакомый Шура. А вот и он собственной персоной, пытается зажать рот девушки чем–то белым. Но как только тот, увидел свидетеля, кинул жертву, словно она была мешок картошки, и, пробежав мимо Юрия, растворился в толпе.
Девушка завыла, и на ее крики стали выбегать сотрудники бара, озираясь по сторонам. Сначала Юру приняли за агрессора, но пострадавшая, помотав головой ткнула пальцем на бар.
– Как он выглядел?
– Не знаю…, – сквозь слезы произнесла она. – Я не разглядела.
– Эй, мужик, – один из сотрудников обратился к Юре, пару раз встряхнув его за плечи. – Ты заметил нападавшего?
Юра неоднозначно кивнул. Он ведь видел.
– Шу–шу… Красная… Ра… Шу…
Буквы никак не хотели соединяться в слова, петляли и завязывались узлом не в правильной последовательности.
– Миша, ищи кого–то в красном. Спасибо!
Сил стоять больше не было, и Юра опустился на землю, отключившись. Сколько прошло времени – не известно, но, открыв глаза, мужчина понял, что пьяное марево немного успокоилось. Его больше не штормило из стороны в сторону, отчего подняться получилось с первого раза. В баре было уже почти пусто, а бармен протирал стаканы белой хлопчатобумажной салфеткой.
– Мы закрываемся, – пробурчал он, думая, что Юра хочет продолжить свой праздник одиночества. Но мужчина лишь помотал головой, снял с вешалки на стене свой пиджак и вышел на улицу, желая пройтись пешком до дома, чтобы голова проветрилась.
От стены заведения отделилась тень. Это был Шура. С довольной ухмылкой он подошел к Юре, подбрасывая вверх зажигалку.
– Спасибо, напарник, что не сдал.
И пока мужчина приходил в себя, Шура сел в машину и уехал.
Зажигалка. Она была красной.
– Сделайте тише.
– Не думаю, что это возможно, – раздался рядом чей–то голос. – Миджи только начали свое выступление. Ещё стопку?
Юра с трудом поднял голову и попытался сфокусировать взгляд на говорившем. На удивление картинка почти не смазалась и рассинхрона с речью не было. Пришло осознание, что он находится в баре, куда пришел, чтобы забыть Сашу. Ах, нет! Сандру. Так она себя любила называть, сократив свое привычное имя на европейский манер. Ей нравилось выдавать себя за кого–то другого, играть роли в театре, где она работала и в жизни. Она говорила, что нет черты в душе актера: он либо всецело отдается делу, либо не заслуживает своего звания. Короче, преувеличивать она тоже любила. Но красивая, зараза, аж зубы сводит.
– Давай ещё...! – Юра поднял три пальца вверх, чтобы бармен точно не ошибся.
Первая зашла легко, почти не обжигая. Вторая – согрела грудную клетку и тихонько осела внутри. А вот третья до рта не дошла.
Рядом на барный стул кто–то опустился, ткнув Юру локтем.
– Глянь, какие, – низкий мужской голос, прорвался через шум. Юра перевел глаза в сторону и обратил внимание на трёх подружек, что весело сплетничали за маленьким высоким круглым столиком. Молоденькие, милые, но совершенно на Сашку не похожу. Третья стопка опалила щеки, Юра подавился, и из глаз его потекли слезы.
– Черт, чувак, – мужчина рядом протянул ему салфетку. – Вижу, ты сегодня настроен решительно. Мне вон компании не хватает, чтобы к телам подкатить. Я, кстати, Шура.
Юра грустно хмыкнул. Судьба с ним явно играла в какие–то непонятные игры. Чиркнула зажигалка, и новый знакомый закурил. Юра попытался разглядеть лицо Шуры, но туманная вязкая пелена уже осела на его глаза.
– Ну так что?
– Что?
– Готов сегодня повеселиться? Обещаю стопроцентный успех, – и Шура задергал бровями, будто на что–то намекая, но смысл его слов никак не мог дойти до Юры. Он лишь снова поднял три пальца вверх, и сосед его понял, что тут ловить нечего.
– Ладно. Я и сам справлюсь.
С чем он там собирался справляться Юру особо не волновало. Омут опьянения разрастался, поглощал и искажал пространство. Все вокруг превратилось в бушующее море звуков, ощущений и запахов. Юру замутило. Мужчина икнул и попытался слезть со стула. Почему–то к лицу стал приближаться пол. Остатки рефлексов подкинули руки к голове, и Юра чудом не разбил ее об плитку.
Кто–то помог ему подняться, хотя общая масса людей расступалась перед ним, как море перед Моисеем. Он был им противен, мерзок, отвратителен. Пофиг! Плевать на мнения людей! Если посмотреть на них под призмой истины, не найдется здесь ни одного достойного человека. В этом Юра был уверен.
Он шел в поисках туалета, но все двери были похожи одна на одну. Сдерживать внутренние позывы стало невыносимо, поэтому Юра толкнул первую попавшуюся под руку и вошел внутрь. А точнее, вышел на задний двор, где его выворачивало наизнанку, опустошая желудок, наполненный лишь водкой и желчью.
– Помогите! Прошу!
Жалобный писк раздался за спиной мужчины, и он, опершись одной рукой об стену, повернул голову назад, силясь рассмотреть, кто кричит. Девушка. Очень похожая на ту, что ему показывал новый знакомый Шура. А вот и он собственной персоной, пытается зажать рот девушки чем–то белым. Но как только тот, увидел свидетеля, кинул жертву, словно она была мешок картошки, и, пробежав мимо Юрия, растворился в толпе.
Девушка завыла, и на ее крики стали выбегать сотрудники бара, озираясь по сторонам. Сначала Юру приняли за агрессора, но пострадавшая, помотав головой ткнула пальцем на бар.
– Как он выглядел?
– Не знаю…, – сквозь слезы произнесла она. – Я не разглядела.
– Эй, мужик, – один из сотрудников обратился к Юре, пару раз встряхнув его за плечи. – Ты заметил нападавшего?
Юра неоднозначно кивнул. Он ведь видел.
– Шу–шу… Красная… Ра… Шу…
Буквы никак не хотели соединяться в слова, петляли и завязывались узлом не в правильной последовательности.
– Миша, ищи кого–то в красном. Спасибо!
Сил стоять больше не было, и Юра опустился на землю, отключившись. Сколько прошло времени – не известно, но, открыв глаза, мужчина понял, что пьяное марево немного успокоилось. Его больше не штормило из стороны в сторону, отчего подняться получилось с первого раза. В баре было уже почти пусто, а бармен протирал стаканы белой хлопчатобумажной салфеткой.
– Мы закрываемся, – пробурчал он, думая, что Юра хочет продолжить свой праздник одиночества. Но мужчина лишь помотал головой, снял с вешалки на стене свой пиджак и вышел на улицу, желая пройтись пешком до дома, чтобы голова проветрилась.
От стены заведения отделилась тень. Это был Шура. С довольной ухмылкой он подошел к Юре, подбрасывая вверх зажигалку.
– Спасибо, напарник, что не сдал.
И пока мужчина приходил в себя, Шура сел в машину и уехал.
Зажигалка. Она была красной.
