Девочка Вера очень хотела сестричку. Ей казалось, что нет ничего лучше живой маленькой куколки, о которой можно было бы заботиться, которую можно было любить. И как же она была рада, когда родители сообщили ей счастливую новость.
Наденька родилась недоношенной, часто болела и плакала, отчего мама девочек постоянно ходила грустная и почти не обращала на Веру внимание. А если и доводилось проводить время всем вместе, но Вера слышала лишь одно: «Делись с Наденькой».
Эта фраза в разных ее проявлениях звучала изо дня в день, и Вера так к ней привыкла, что приняла за аксиому. С Наденькой нужно делиться всем. Она была очень хорошей девочкой и хотела, чтобы мама ей гордилась.
Вот уже три месяца Надя жила со мной и моим мужем у нас дома. Почему то в этом году ей не дали место в общежитии, и мать слезно просила приютить сестру, чтобы она спокойно могла доучиться. Поговорив с Андреем, мы пришли к выводу, что годик потерпеть сможем, и Надюша, сияя своей безукоризненной улыбкой, въехала к нам. Мы поселили ее в детскую, которую планировали заселить через годик–два, а пока это был прекрасный вариант для Нади – все–таки в двадцать лет правильно иметь отдельную комнату от замужней сестры.
На удивление, сестра весла себя прилично, помогала мне по дому, готовила после моих ночных смен, не шумела, непонятных знакомых не водила. Да и с Андреем нашла общий язык, а он был жутким привередой по отношении к людям в целом. Друзей у него не было, моих же он не переносил, и за шесть лет я всего пару раз смогла позвать к себе подруг и то, когда муж был в командировке.
Жизнь шла своим чередом. И вот сегодня у нас в клубе произошло возгорание, и всех отправили по домам. На эмоциях я забыла позвонить Андрею и попросить его забрать меня, решила доехать на такси и уже дома, лежа в семейной кровати, рассказать о своих переживаниях.
Ключ проворачивается в замке с легких знакомым звуком, и я сразу же спотыкаюсь обо что–то на полу. На плитке разбросаны вещи, и я еще пока не понимая, что происходит, идти по этим вещам, как по крошкам из всеми известной сказки. Возле спальни я вижу кружевные красные трусики и замираю. Сердце бьется о грудную клетку, а в глазах появляются черные пятна. Медленно, будто все происходящее момент из какого–то дешевого фильма, я открываю дверь и смотрю на кровать. Среди одеял и подушек лежат Андрей и Надя, крепко прижавшись друг к другу и даже во сне, не разрывая свой контакт. Полная идиллия и романтика.
Достаю свой телефон и фотографирую тайных любовников. Срабатывает вспышка, и Андрей открывает глаза.
– Нет…
– Да, – печально киваю я.
– Я все…
Поднимаю руку вверх, затыкая ненужные объяснения. Все это не имеет значения. Подхожу к шкафу и достаю сверху небольшую дорожную сумку, в которую сразу же отправляются самые необходимые вещи.
– Вера? – Андрей все–таки разбудил сладко спящую сестричку. Я кидаю на нее взгляд через плечо и даже как–то смешно становится от этого сюрреализма: огромные коровьи глаза и подтянутое одеяло на груди. Может быть это розыгрыш? Это всегда так банально?
– Спи–спи, Надюша.
– Прости…
– Завтра заберу все остальное. Жди извещения, – не обращаю внимание на бесполезное извинение.
– Вера, не делай этого! – муж подскакивает с кровати и начинает бежать ко мне, но вовремя вспоминает, что одет как Адам в божественном саду. Поэтому хватает подушку и прижимает к причинному месту.
– Ей–богу, как будто я там ничего не видела, – фыркаю я и выхожу из комнаты.
Уже сбегая по лестнице к вызванному такси позволяю слезам заскользить по щекам. Слезам счастья.
– Дима… Я свободна! Жди, скоро буду!
Вешаю трубку и окрыленная еду к своему любимому. Как же хорошо, что мама научила меня делиться с сестричкой!
Наденька родилась недоношенной, часто болела и плакала, отчего мама девочек постоянно ходила грустная и почти не обращала на Веру внимание. А если и доводилось проводить время всем вместе, но Вера слышала лишь одно: «Делись с Наденькой».
Эта фраза в разных ее проявлениях звучала изо дня в день, и Вера так к ней привыкла, что приняла за аксиому. С Наденькой нужно делиться всем. Она была очень хорошей девочкой и хотела, чтобы мама ей гордилась.
Вот уже три месяца Надя жила со мной и моим мужем у нас дома. Почему то в этом году ей не дали место в общежитии, и мать слезно просила приютить сестру, чтобы она спокойно могла доучиться. Поговорив с Андреем, мы пришли к выводу, что годик потерпеть сможем, и Надюша, сияя своей безукоризненной улыбкой, въехала к нам. Мы поселили ее в детскую, которую планировали заселить через годик–два, а пока это был прекрасный вариант для Нади – все–таки в двадцать лет правильно иметь отдельную комнату от замужней сестры.
На удивление, сестра весла себя прилично, помогала мне по дому, готовила после моих ночных смен, не шумела, непонятных знакомых не водила. Да и с Андреем нашла общий язык, а он был жутким привередой по отношении к людям в целом. Друзей у него не было, моих же он не переносил, и за шесть лет я всего пару раз смогла позвать к себе подруг и то, когда муж был в командировке.
Жизнь шла своим чередом. И вот сегодня у нас в клубе произошло возгорание, и всех отправили по домам. На эмоциях я забыла позвонить Андрею и попросить его забрать меня, решила доехать на такси и уже дома, лежа в семейной кровати, рассказать о своих переживаниях.
Ключ проворачивается в замке с легких знакомым звуком, и я сразу же спотыкаюсь обо что–то на полу. На плитке разбросаны вещи, и я еще пока не понимая, что происходит, идти по этим вещам, как по крошкам из всеми известной сказки. Возле спальни я вижу кружевные красные трусики и замираю. Сердце бьется о грудную клетку, а в глазах появляются черные пятна. Медленно, будто все происходящее момент из какого–то дешевого фильма, я открываю дверь и смотрю на кровать. Среди одеял и подушек лежат Андрей и Надя, крепко прижавшись друг к другу и даже во сне, не разрывая свой контакт. Полная идиллия и романтика.
Достаю свой телефон и фотографирую тайных любовников. Срабатывает вспышка, и Андрей открывает глаза.
– Нет…
– Да, – печально киваю я.
– Я все…
Поднимаю руку вверх, затыкая ненужные объяснения. Все это не имеет значения. Подхожу к шкафу и достаю сверху небольшую дорожную сумку, в которую сразу же отправляются самые необходимые вещи.
– Вера? – Андрей все–таки разбудил сладко спящую сестричку. Я кидаю на нее взгляд через плечо и даже как–то смешно становится от этого сюрреализма: огромные коровьи глаза и подтянутое одеяло на груди. Может быть это розыгрыш? Это всегда так банально?
– Спи–спи, Надюша.
– Прости…
– Завтра заберу все остальное. Жди извещения, – не обращаю внимание на бесполезное извинение.
– Вера, не делай этого! – муж подскакивает с кровати и начинает бежать ко мне, но вовремя вспоминает, что одет как Адам в божественном саду. Поэтому хватает подушку и прижимает к причинному месту.
– Ей–богу, как будто я там ничего не видела, – фыркаю я и выхожу из комнаты.
Уже сбегая по лестнице к вызванному такси позволяю слезам заскользить по щекам. Слезам счастья.
– Дима… Я свободна! Жди, скоро буду!
Вешаю трубку и окрыленная еду к своему любимому. Как же хорошо, что мама научила меня делиться с сестричкой!
