Пролог. Последняя остановочка
Мертвенно-бледные осыпавшие стены опоясывали собой этот далёкий уголок больницы в который не каждому разрешено входить. Солнечный свет давно не заходил гостем в это холодное царство с замазанными и заколоченными окнами.
Ветхие неаккуратно выложенные кафелем цвета мрамора, тянулись длинными коридорами, беря своё начало у обитой бурой кожей двери, высившейся в кирпичной стене отделявшей это место от остальной больницы и обрываясь на металлической проржавевшей на всю немалую толщину двери увенчанной глухой болотно зеленоватым вентилем призванной защищать покой тамошних обитателей от любопытных взоров внешнего мира.
Скрип кожи проехавшейся по покошенному деревянному косяку, потревожил мрачное, холодное царство смерти, а бодрый стук голос в компании с суетливой речью съели гробовую тишину.
Мертвецкий покой попятился в небытие, уступив место ангелам смерти.
— Аккуратнее идите, не бревно везёте! — Проворчал глав-врач, упитанный кареглазый мужчина, хлопотливо бегавший возле каталки и врачей.
Два безликих медработника, парень и девушка облачённые с ног до головы в светло-голубой костюм и прозрачные очки, осторожно, но в тоже время торопливо, везли каталку покрытую белым покрывалом из под которой торчала пара костлявых женских ног.
Один из врачей едва слышно хихикнул в маску, а вторая с недовольством фыркнула, не оценив такой юмор.
Остановившись перед дверью, медработники перевели взгляд на глав-врача. Тот пошарив в карманах, достал оттуда ключ-карту и приложив к центральной панели на вентиле, заставил ту пропищать и отвориться. Врачи вновь оживились и заскочили с каталкой в комнату.
Они оказались в самом средоточии медицинского ужаса, месте где какой либо человеческий страх и сострадание отключается напрочь и уступает место хладнокровной выдержке, сухому профессионализму или в худших случаях лени, алчности и халатности.
Бледность стен была завалена холодильниками для мигрантов на тот свет, в центре зала высились шесть бетонных столов, на одном из которых лежало нечто имевшее длинные узкие стопы и накрытое белым окровавленным покрывалом.
Глав-врач нажал переключатель и на столы полился свет из золотистых люминесцентных ламп. Он окинул взором пункт окончательной регистрации граждан, его взор упал на занятый стол покрытый тканью, источавший омерзительный запах.
— Это кто ?
Врачи задвинули каталку к свободному столу, после чего медсестра подступилась к телу и кинув короткий брезгливый взгляд на ногу, решила осмотреть бирку на руке. Из её губ мед-сестры машинально и монотонно полились напечатанные слова.
— Имя стёрто. Поступил в стационар тринадцатого декабря, после ДТП. Двенадцатого числа не выходя из комы скончался. Родился десятого мая в двадцать четвёртом году. Возраст полных лет на момент смерти, двадцать два го...
Мужчина перебил её — Ладно, фиг с ним с цифрами, чё по состоянию ?
Женщина оторвав взгляд от бирки чтобы выслушать глав-врача, кивнула и вновь вчиталась в текст.
— Множественные переломы грудной клетки, сотрясение мозга и внутреннее кровоизлияние грудной клетки.
— Агась — Промычал мужчина — За сто двадцать тысяч тысяч студенты из МТУ точно не будут эту кашу препарировать.
— Да этих зажравшихся мажоров даже приглашать не нужно, вот МосАк они на что угодно согласятся, лишь бы дали — Выпалила медсестра.
— Чего ещё ожидать от шараги в которую платят по сотке в год — Поддержал глав-врач.
Их разговор прервал медбрат.
— А вас не смущает что щас тридцатое число и вообще этого пацана две недели назад привезли ? — Разводя руками, произнёс он.
Глав-врач махнул рукой — Да пофиг, это не наша вина что судмедэксперт занят другими. Стрижкова, положите его в холодильник.
Медсестра кивнула и подошла к компьютеру, стоявшему на письменном столе между полками с картотекой. Полминуты манипуляций на клавиатуре и в интернете, после чего плита на которой лежал парень, отстала от стола и передвигаясь на железных суставах, плавно передвинула клиента в холодильник. Вскоре после того как столешница вернулась на своё место, ставни холодильника закрылись.
Посмотрев на результат своей работы, она встала и подошла к каталке.
— А вот это нам придётся перенести самостоятельно
Брезгливо поморщившись, она на пару с медбратом сняла доску с каталки и перенесла на белый, ещё чистый стол.
— Зовите сюда патологоанатома — Скомандовал глав-врач, держа в руках смартфон дрожащий от рингтона.
"Без тебя блин не догадались" — Проворчала в голове медсестра и прихватив ключ-карту, спешно удалилась из комнаты.
— Алло — Машинально бросил мужчина, приложив гаджет к уху.
— Здравствуйте, это Ризу Ралгат — Раздался женский, тусклый на эмоции, голос — Это отделение морга в сорок девятой поликлинике ?
Мужчина испустил уставший вздох.
— Да. Это врач Мельников. По какому вопросу звоните ?
— Я по поводу своего сына.
Глав-врач прекрасно понимал что это за женщина и кто был объектом её переживаний, потому сразу перешёл к делу.
— Да, спрашивайте.
— Как дела с моим сыном ? — Обеспокоенно спросила она.
— Всё с ним нормально, с ним проводится судмедэкспертиза
в ближайшие три дня выдадим вам его — Вежливым роботическим тоном произнёс глав-врач.
— Вы так-же говорили и в прошлый раз на прошлой неделе — Укоризненно проговорила женщина.
Глав-врач начал беспокоится, его глаза забегали по сторонам.
— У нас было много работы, с вашим сыном очень сложный случай — Быстро отвертелся он.
— Что там такого сложного что уже две недели там держите, что от него там осталось после столько времени и как мы будем его хоронить ? — С ноткой напряжённости проговорила она.
— Вам не стоит беспокоится, ваш сын почти цел, можно сказать даже выглядит лучше чем при жизни.
— Скажете тут ещё, две недели это уже слишком. У вас там совесть есть ?!
— Просто послушайте. Здесь работают кроме меня патологоанатом, судмедэксперт и криминалист, от меня тут зависит немногое.
После этого последовало короткое молчание. Глав-врач многозначительно смотрел то на стену, то на медбрата. На линии шуршало напряжённое женское дыхание.
— И куда мне звонить ?
— Ну звоните тому кто ответственный за личное медицинское состояние вашего сына.
Мать с раздражением вздохнула.
— Спасибо.
Линия запищала, звонок завершён.
— Тяжело ей наверное... — С сочувствием протянул парень.
Мужчина кивнул.
Вскоре дверь вновь отворилась. В помещении появились сразу две женские фигуры.
— Патологоанатом Цекалова, студентка МосАка на практике.
Низенькая девушка пожала руку всем присутствующим в помещении.
— Вообщем доставили и передали в ваши руки — Произнёс врач.
— Сделаем всё что в наших силах — Роботическим тоном ответила Цекалова.
Мельников кивнул ей, а затем обратился к медбрату
— Пойдём, там мертвяков ещё как алмазов в Якутии.
Они зашагали к выходу. Перед уходом глав-врач обратился к медсестре.
— А вы Стрижкова останетесь с ней и будете помогать.
Женщина согласительно кивнула.
Когда мужчины удалились из помещения, закрыв за собой дверь, Стрижкова осталась наедине с патологоанатомом. Она взглянула в её сторону и заметила что та уже сняла ткань. Стрижкова оторопела от неожиданности.
— Ну ты бы хоть предупредила, ей богу — Проронила она.
Цекалова оставила её слова без комментариев, она достала из шкафа поднос с инструментами и положила на столешницу.
— Сейчас будет вскрытие. Можешь отвернуться.
Стрижкова кивнула.
— Спасибо, но я всё же постараюсь к этому привыкнуть. Ну нервы так сказать потренировать.
Услышав этот ответ, студентка хмыкнула.
— Ну как хочешь.
Совсем скоро, перед глазами медсестры, окончившей полгода назад медфак и до сих пор не выносящей вид крови и запах уезжающих на тот свет, начали творится ужасы.
Объектом сегодняшних хлопот была девушка среднего роста и очень худощавого телосложения, так что даже из целых и здоровых суставов торчали костлявые колени и локти, а одежда представлявшая из себя белую футболку с накинутой сверху незастёгнутой чёрной олимпийкой с красными полосами, бесформенные шорты свисавшие до колен и синие кеды с белыми носками, выглядели словно тряпка на огородном пугале.
Её смуглое лицо коронованное тёмной волнистой шевелюрой было изрядно деформировано и налито кровью стекавшей с макушки. Скошенные полу-азиатские веки, несмотря на успение остались открытыми и показывали миру остекляневшие застывшие в немом ужасе карие глаза.
По началу медсестра держалась стойко и её взгляд сохранял хладнокровие. Через минуту в животе начала щемить от фантомной боли передавшуюся ей от объекта работы для патологоанатома.
Спустя три минуты, её нос стал штурмовать стойкий запах крови. А спустя минут пять ей чуть не стало плохо и вскоре у неё сдали нервы.
— Можете посмотреть её мед-карту в базе данных ? — Невозмутимо спросила Цекалова, не отвлекаясь от работы.
— Да-да — Она торопливо тронулась с места и усевшись за компьютер, стала шариться в папках.
— Катрин Монаклос Платоновна. Двадцать пятого августа две тысячи двадцать четвёртого года рождения. Не прикреплена никуда.
— Откуда тогда информация ? — Резонно спросила Цекалова.
— Из истории посещений этой поликлиники. Она приходила сюда, тьфу ты, не сюда, а к терапевту в нашей же больнице, с диагнозами на паразиты в кишечнике. Здесь ещё указано, что её ноги протезированы до колен, не забудь об этой.
Студентка кивнула.
— Понятно, а есть что по её близким, это дело ведь кто-то заметил и вызвал ?
Стрижкова стала копать глубже.
— Здесь ничего нет, её смерть задокументировали только сегодня утром.
Медсестра отпрянула от компьютера и пересилив себя повернулась к студентке, она увидела, что та как-то странно крутила пальцами над лицом пациентки, рисуя в воздухе какую-то фигуру. Та поймав на себе взгляд коллеги, оторопела и оттянула руку.
— Так, заговариваю нечистые силы чтоб меня не подцепили — Заранее ответила она на вопрос который по её мнению могла бы задать Стрижкова.
— Ну после студентки которая проходит практику под новый год, меня уже ничего не удивляет...
Сказала та и подумав немного, продолжила свой разговор.
— Вообщем она из Агидель-Кала, это где-то на Урале и по известным причинам живых родственников у неё нет. Кроме малолетнего племянника.
Цекалова вздохнула — А кто вызывал то ?
— Не знаю, нас послали на выезд и мы на территории МосАка нашли. Я сидела в машине, мальчики ушли и вернулись уже с ней, обёрнутой. Сказали, что под окнами нашли. Можно сказать в лицо её я только сейчас увидела.
— Вижу, что удар пришёлся на макушку и позвоночник.
Стрижкова вздрогнула — Ужас какой... Кхм-кхм. Хотела спросить..
Цекалова кивнула.
— Я в ближайшие пять минут не буду нужна ? Просто мне надо отойти кое куда...
— Ну иди, мне не мешает.
Медсестра кивнула и второпях покинула помещение.
Цекалова провожала её взглядом и увидев что дверь не заперта, подошла к ней и заперла на ключ-карту. После чего она вернулась к девушке и продолжила работу.
— Время убить Бога торжеством человеческой воли...
Глава 1. Да здравствует новый чудный мир
Посреди бесформенного хаоса, бесконтрольно просачиваясь сквозь толщу материи и энергии, перевоплощавшейся друг в друга из одного состояния в другое подобно змею Уробороса, клубилась безликая сущность. Пребывая в вечном странствии в том что нельзя в полной мере назвать ни пространством ни временем ни чем-то ещё, оно витало с быстротой куда большей нежели звёздный свет яростно пробивающей себе путь чрез космический мрак.
Рождение, рост, процветание, загнивания, смерть.
Это не было Небесным Царством где беспрестанно заливаясь звонким смехом играли бесчисленные золотые лиры невесомые как чистое облако в почти ясную погоду и поедающие божественными мотивами тишину рая безграничного подобно душам праведных людей которым оно служило единственной отрадой от косного и грязного нахождения на каменном шаре радиусом в шесть тысяч километров.
Определённо это и не являлось преисподней объятой нескончаемым хором адских языков пламени, истончающей в своих рыжих створках словно, осенние листья, человеческие жизни, лишь потом бросающей жалкие остатки душ в жерла где они навечно преданы бешеному огню.
Он знал что лишь в аду беспрестанно голосили пронзительные вопли принадлежавшие жалким подобиям человека, теням трусливо существующим в пределах девяти кругов.
Большие сомнения были на счёт астрала. Хотя и никому доподлинно и неизвестно что из себя представляет этого измерение и чем оно наполнено. Люди тешили себя лишь приземлёнными представлениями об этом пространстве. Ни одно из них конечно же не нашло своего подтверждения в наблюдениях сущности.
Это не имело ничего общего с тем о чём он имел хоть какое-то представление и находилось за пределами его разума хоть и давно освобождённого от земной оболочки.
Не существует числа или любого другого слова способного в полной мере и кратко изложить всё происходящее и сущее для квинтэссенции того что когда-то являлось жизнью. Прошло бесконечная вечность для того чтобы понять что никаких перемен не произошло, всё такое-же вечное путешествие через всё и ни что.
Лишь мерцание извергаемое бесконечными взрывами рождающихся и умирающих вселенных раз за разом вворачивало в мысленные потуги о пустоте бытия и даже не существования, но пребывания везде и при этом нигде.
Он не помнит как оказался здесь, если это можно называть чётко обозначенной локацией. Вся его жизнь подобная чемодану с фотографиями и кассетами давным-давно перемешалась и приняла облик склизкого и аморфного хаоса. Каждое воспоминание той ничтожно короткой жизни, не недостойной даже быть молекулой по сравнению с бессмертным существованием, обернулось в безобразное нечто принявшей облик образов и глюков шизофреника.
С самого начала когда он здесь оказался и его разум был ещё цел и не повреждён, вся земная жизнь внезапно потеряла для него какой либо смысл.
Оно и понятно, освободившись от темницы ограниченной размерами его земной ипостаси, он почувствовал неимоверную свободу и облегчение сравнимое с сбросом небес с плеч.
Но теперь спустя время неизвестное даже богам его разум необратимо повредился, от вселенского хаоса, излучения или демонов варпа ? Ему было неведомо.
Впрочем со временем он стал равнодушен к этому, переживания о прошлой жизни стёрлись и сменились скупым, безмолвным ожиданием своей окончательной гибели. Когда его сущность растворится в пустоте, а его "Я" перестанет откликаться на своё имя.
Полное забвение. Отчаяние. Пустота.
***
Юноша парил в космосе. Вокруг блистали маленькие звёздочки и мчались кометы. Парень раскрыл глаза и понял что находится в невесомости, а его тело плавно раскачивается в пустоте.
— Надеюсь здесь мне можно матюкаться.
Перед его глазами загорелась неоновая панель сотканная из разноцветных звёзд.
