Пролог
«L'avion n'a pas eu le temps de decoller, car il a explose sur place! Les employes de l'aeroport ont reconnu la probabilite d'un dysfonctionnement dans le compartiment a bagages, une fois que les choses ont eclate la-bas, bien qu'ils affirment que tout a ete verifie a l'origine. De nombreux passagers qui n'ont pas pu quitter la cabine de l'avion sont morts, mais ceux qui ont reussi a sortir sont maintenant dans un etat grave a l'hopital».*
Продолжали вещать по новостям произошедшее в крупном аэропорту Парижа. Репортаж крутили уже как сутки по телевизорам, продолжалось разбирательство случившегося. Работники, репортеры и правоохранительные органы Франции до сих пор проводят проверку рейсов и прибывших самолетов. Единственное, что удалось выведать журналистом, так это то, что неисправно было что-то в багажном отделении и об этом все-таки знали, но решили не отменять данный рейс. Однако одна ошибка сотрудников повлекла за собой много проблем.
***
«Avant de decoller, l'avion a explose sur place!»** - пестрили все газеты рано утром, когда жители только начали просыпаться.
Кто бы мог подумать, что такое произойдет прямо перед вылетом. Работники наземных служб аэропорта понесут ответственность за то, что произошло. Это событие вызвало недовольство со стороны пассажиров, ведь они могли оказаться на месте тех, кто находился в самолете. Возмущение и негодование тогда наслушались все, а многие зеваки даже попали в новости, конечно, как пострадавшие. Разбирательство того, куда смотрела авиакомпания, когда хотела отправить самолет в воздух, длилось довольно долго. Вся суматоха не покидала Париж несколько дней, об этом знал каждый гражданин, даже туристы ненадолго, после того случая, решили еще задержаться в городе для уверенности в том, что такого больше не повторится.
Однако события и плохие события не могут тянутся вечно и в скором времени новости поутихли, в памяти граждан появлялись новые моменты из жизни и то, что случилось - улеглось и пошло своим чередом. Всё вернулось на свой круг, только в аэропортах усилился надзор за состоянием самолетов и рейсов.
* перевод с французского: «Самолет не успел взлететь, как взорвался на месте! Работники аэропорта признали вероятность неисправности в багажном отделении, раз там вспыхнули вещи, хотя утверждают, что изначально всё было проверено и никакой угрозы для взлета не было выявлено. Погибло много пассажиров, которые не смогли покинуть салон самолета, но, а те, кто успел выбраться, сейчас находятся в тяжелом состоянии в больнице».
** перевод с французского: «Не успев взлететь, самолет взорвался прямо на месте!»
Глава 1.
В коридоре больницы было тихо, не считая того, что медсестры перешептывались между собой, чтобы обсудить нового пациента; шарканье ног пожилых людей и шепотки между пациентами в своих палатах, которые в это время должны сидень на своих койках или спать, ведь наступил тихий час, но никто не мог просто так упустить шанса не поговорить о том, что случилось в Париже.
Около окна стояли двое молодых людей — девушка и парень. На вид ничем не примечательные, можно даже подумать, что это тоже пациенты больницы, но их внешний облик говорит об обратном.
Обладательница густой медной шевелюры, которая в лучах солнца отливала рыжем, нервным движением поправила на носу очки. Те, впрочем, и не собирались покидать свое место, но хозяйке об этом никак не сообщишь. Тоненькие пальчики постукивали по подоконнику только в известном им ритме и такте. Данное действие не укрылось от стоявшего рядом с ней парня, он наклонился к девушке и что-то шепнул ей на ушко. Она дёрнулась, отмахнулась от него, как от назойливой мухи и обернулась в сторону коридора, из которого, как она надеялась, должен появиться врач.
Взгляд скользнул по парню, который оперся спиной на стену и сложил руки на груди. Темные волосы, почти напоминающие растопленный горький шоколад, торчали из-под кепки. Того же цвета глаза, в ухе поблескивала сережка, а на шее красовались наушники.
Николь Валуа выдохнула и со вздохом прикрыла глаза. Её до сих пор потряхивало от воспоминаний о том, что она узнала вчера днём по новостям. Она бы могла так сильно не реагировать на случившееся в аэропорту, если бы не одно но – на том рейсе должна была лететь её подруга с родителями. Она тут же бросилась к телефону набирать свою девочку, но та не брала трубку. Дрожь и страх пробрал Николь, когда на экране показали, как горят остатки металла на взлетной полосе. Дрожащей рукой она набрала своего парня и попросила приехать как можно скорее.
Николя Бофорт, который, в отличие от своей девушки, новости не смотрел, примчался сразу, как услышал панические нотки в голосе Валуа. Она и сказать ничего толком не смогла, только указала рукой на телевизор. Опешивший парень ничего не понял, так как был не в курсе, что подруга его девушки должна лететь этим рейсом. Позже, пытаясь успокоить Николь, Бофорт понял из её бормотание то, что в этом самолете находилась её девочка — Софи Атталь. Николя был знаком с Софи, ведь та являлась не только подругой его девушки, но и одноклассницей. Естественно, они виделись и даже гуляли все вместе, однако эти встречи состояли не часто, так как тогда первый год учебы в университете давал о себе знать.
В тот же вечер Николь успокоилась также быстро, как и начала паниковать. Девушка решила, что нужно держать себя в руках, поэтому сунула под нос парню записную книжку, сказав, что нужно быстро всё обзвонить и найти её девочку. Так они и просидели с телефонами в руках до следующего утра, пытаясь выяснить не попадала ли в больницу, морг или еще куда девушка по имени Софи Атталь. Но все было тщетно, отчего девушка начала заново паниковать. И вот время уже показывало шесть утра, Николя давно хотел спать, но, беспокоясь за свою девушку, бегал всю ночь делать им на двоих кофе. И вот, когда парень уже чуть не заснул, у Николь резко зазвонил телефон, отчего молодые люди подпрыгнули, и та сразу схватила мобильник. Звонил врач из больницы, чтобы оповестить о том, где сейчас находится мадмуазель Атталь. Врач вскользь сообщил, что до бабушки пострадавшей он не смог дозвониться, поэтому он и позвонил Николь, ведь она единственная, кто выскочил первым в телефонной книжке. Тогда Николь удивленно повернулась и уставилась на Николя, который, как выяснилось, знает, где находится упомянутая больница.
И вот сейчас они ждут того врача, который позвонил около двух часов назад. Новость о том, что Софи жива, ибо никто соболезнование ей не выразил, сначала обрадовала, но то, что она прочитала около часа назад список погибших, выбило почву из под её ног. В списке находились имена родителей Атталь, чем она сразу поделилась с Николя, который тут же начал её успокаивать. Как сказать такое своей девочке, Николь не представляла, но Бофорт заявил, что об этом должны сказать ей либо они, либо врач, чем только усугубил ситуацию.
Сзади послышались шаги, из-за чего Николь резко обернулась и увидела мужчину в белом халате, который уверенным шагом направлялся к ним, держа в руках какую-то папку.
— Вы — Николь Валуа? — спросил мужчина, окинув молодых людей внимательным взглядом, получив кивок, он продолжил, — Анри Робер, я буду лечащим врачом мадмуазель Атталь.
— С ней всё нормально? Насколько это вообще может быть, - успел произнести слова Николя, смотря на то, как его девушка открывает рот. А зная её, стоит самому вмешаться, чтобы на врача не посыпались вопросы.
— Мадмуазель Атталь сейчас находится в тяжелом состоянии. Навестить её нельзя, потому что она сильно пострадала и перенесла операцию. – спокойно ответил месье Робер, который привык ко всему за время работы в больнице.
— Что?! — воскликнула Николь, отчего Николя сжал её руку, чтобы немного привести девушку в норму. Нельзя, чтобы она что-то сделала врачу.
— Прошу, успокойтесь, Софи - девушка молодая, она сможет выкарабкаться. Вот только… - месье Робер заглянул в папку, пробежался взглядом по написанному и, вздохнув, продолжил, - Понимаете, когда самолет взорвался, в неё попал обломок и повредил голосовые связки, вероятность того, что голос к ней вернется, не велик, — врач тяжело вздохнул и посмотрел в глаза девушки, которые с каждым его словом расширялись, отчего карие глаза становились черными.
— Как же так? — голос девушки дрогнул. Николь, чувствуя, что на глаза начинают наворачиваться слезы, прикрыла их.
— А когда ее можно будет навестить? — подал голос парень, понимая, что Николь уже ничего не спросит у мужчины, потому что находится в состоянии шока. Ну а кто не будет в нём находится, когда узнаешь о том, что родной человек не сможет говорить?
— Мы вас оповестим, когда мадемуазель очнется. До свидания.
Николя попрощался с месье Анри и проводил его взглядом, пока тот не скрылся за поворотом, после чего обнял свою девушку, чувствуя, что его футболка становится мокрой. Николь осознает, что нужно быть сильной, но сейчас ей этого не хочется, ведь она понимает, что стоит тут вся здоровая, а её девочка лежит в какой-то палате и даже глаз не открывает.
Глава 2.
Высоко в небе светило утреннее солнце. За окном поют птицы, а яркие лучи проникают в окна больничных коридоров, в палаты пациентов, которые не упустили возможность воспользоваться теплом раннего утра.
В одноместной палате лежала девушка по имени Софи Атталь. Черные волосы раскинуты в беспорядке на подушке, глаза, небесного оттенка, которые всегда светились радостью, сейчас были плотно закрыты. Грудная клетка девушки едва поднималась и опускалась за счет подключенного к ней аппарата искусственной вентиляции лёгких, давая понять остальным, что с его помощью она дышит, хоть в сознание не приходит уже вторые сутки. Над головой Софи противно пищал кардиомонитор, а к правой руке была присоединена капельница, в которой в скором времени закончится физраствор.
Кап-кап.
Лучи солнца проникали в помещение, но до кровати не доходили.
Кап-кап.
В палату тихонько зашла медсестра, чтобы как раз поменять капельницу. Аккуратно достала из руки иголку, она заменила одну баночку на другую с прозрачной жидкостью. Молоденькая медсестра наклонилась, чтобы воткнуть новую иголку в кожу пациентке и взглянула на её закрытые веки.
Иголка вошла в вену, ресницы Софи пару раз дрогнули, после чего она медленно открыла глаза и попыталась сфокусировать свой взгляд хоть на чём-то. Медсестра ахнула, выпрямилась и быстро выбежала в коридор, что-то выкрикивая на ходу.
В палату широким шагом вошел мужчина в белом халате, с темными волосами и прямоугольными очками на носу. Врач приблизился к кровати и взглянул на пациентку, пока сзади него всё также мельтешила медсестра, чей взгляд выражал беспокойство. Софи этого не видела, её ресницы в очередной раз дрогнули и сомкнулись, погружая в темноту.
***
В самолете что-то задребезжало, отчего все пассажиры начали испуганно переглядываться. Мадам и месье Атталь обеспокоено переглянулись и одновременно перевели взгляд на дочь, которая беззаботно слушала музыку в наушниках, а значит, постороннего звука не слышала.
В конце самолета послышался негромкий стук и по салону сразу разнесся запах гари. Пассажиры в панике повскакивали со своих мест и начали пробираться вперед, к выходу. Софи сняла наушники и озадаченно огляделась, не понимая, что происходит и откуда взялся запах, который был тут совсем неуместен. Люди толкались и падали, мешали друг другу пробираться к выходу. Девушка смотрела, как всех охватывает паника и ужас, когда запах усиливается, начинаются крики и просьбы передвигаться быстрее. Те, кто только хотел пройти на свое место, были вытолкнуты потоком тел. Что случилось? Почему так пахнет? Откуда такая реакция? Не все успели даже зайти в самолет, как уже пытаются выбраться наружу.
Софи не смогла сориентироваться, когда две пары рук поставили её на ноги и протолкнули в проход между рядами. Они сидели ближе всех к выходу, поэтому поток пассажиров, которые успели оказаться здесь, подхватил её и понес к спасению. Девушка предприняла попытку ухватиться за родителей, но провалилась, так как перед взором предстало голубое небо.
Атталь не успела вымолвить и слова, как кто-то схватил её за руку и потащил в сторону, подальше от самолета. Шокированная, ничего не понимавшая девушка даже не сопротивлялась, не пыталась вернуться к родителям, которые остались в самолете. Она обернулась и тут произошел громкий взрыв, после чего девушка потеряла сознание, запомнив, что самолет охватил огонь.
Веки было поднять тяжело, с третьей попытки ей это удалось и первое, что она смогла увидеть в размазанном виде, так это какого-то грязного цвета потолок, силуэты людей в чём-то белом, которые что-то обсуждали между собой. Софи попыталась разобрать слова, понять, где она находится, но попытка напрячь слух обернулась резкой болью в области шеи, а после всё померкло.
***
Девушка снова открывает глаза, пару секунд всё плывет и скачет, а после видит перед собой мужчину в белом халате, который смотрит на неё очень внимательно. В руке он держит маску от аппарата ИВЛ.
Врач.
— Вы меня слышите? — спросил месье Анри, откладывая маску в сторону. Обхватив тонкое запястье пациентки, он начал насчитывать пульс.
Софи открывает рот, чтобы ответить, напрягает голосовые связки и понимает, что не слышит своего голоса. Секундная заминка, парализующая всё тело девушки, и едва заметный кивок. Она его слышит, но почему не может произнести хоть слово? Взгляд метнулся в сторону медсестры. Та сделала шаг вперед, но врач остановил её взмахом свободной руки. Месье Робер помог сесть Софи, после чего хотел протянуть стакан воды, но остановился, что-то просчитывая в голове. Взглянув на бледную Атталь, которая удивленно смотрела на него, врач решился и протянул ей стакан. Девушка, под пристальным взглядом мужчины, медленно сделала один глоток и, поморщившись, вернула ему воду.
— Вы помните, что произошло? — аккуратно, будто подбирая слова, начал врач, присев на стоявший рядом стул.
Софи нахмурилась, напрягла память, чтобы вспомнить последние события. И от воспоминаний по её спине побежали мурашки. Осознание того, что произошло, накрыло девушку с головой. Слезы навернулись в уголках глаз, норовясь сорваться вниз, но она только пару раз моргнула, чтобы успокоиться и не проливать слезы перед посторонним человеком. Через несколько минут кивнула. Месье Робер протянул девушке блокнот и ручку. Софи снова удивленно взглянула на предложенные предметы, после чего перевела взгляд на врача.
Это ещё что такое?
— Мадмуазель Атталь, я – Анри Робер, ваш лечащий врач. Понимаю, что это неприятно слышать, но вы сильно пострадали от взрыва. У вас много ссадин и царапин, а также в вас попал осколок металла, поэтому была сделана операция по его извлечению, но вы всё равно потеряли голос. Вероятность вернуть его мала.
Софи инстинктивно потянула руку к горлу, нащупав на шее бинты. По спине побежали мурашки, а руки затряслись.
Не сейчас.
Вздохнув, девушка взглянула на свои руки, одна из которых была забинтована, а к другой была до сих пор подключена капельница. Секунда и руки сжались в кулаки.
