Где можно было шляться до начала одиннадцатого вечера? Лина говорила, что поедет по делам в торговый центр и забежит в ещё несколько мест, но обещала вернуться к вечеру, чтобы помочь сделать макроэкономику. Понятие вечера дело растяжимое, но время близилось к ночи, и это напрягало. Скоро комендантский час, она же не думает ночевать вне стен общежития?! Ещё и телефон выключен. — Ну и что мне делать? Забить на тебя в ответ или идти искать? Разве можно так поступать с друзьями, а? — Ира выглянула в окно, но с этажа не было ничего видно, кроме густой кроны деревьев. Площадка перед входом хорошо освещалась, отчетливо было видно парочку, стоящую ближе к другому корпусу, а вот Лины видно не было. С началом комендантского часа свет погаснет вместе с надеждой увидеть соседку именно сегодня. — Ладно. Ладно. Я пойду тебя искать, но так и знай, что ты получишь у меня люлей, — девушка схватила брошенный на кровать в порыве эмоций телефон, накинула на себя нелепую, но любимую розовую толстовку и спустилась на первый этаж.
— Куда направилась, закрываемся через полчаса, — резкий голос коменданта заставил подпрыгнуть на месте.
— Я просто хочу выйти на крыльцо, подышать воздухом, — заикаясь выдавила из себя Ира.
— Если не вернёшься через двадцать восемь минут — будешь дышать всю ночь.
— Я поняла, я вернусь раньше, — заверила девушка и практически побежала к выходу, улавливая за спиной тихое недовольное «наглые первоклашки».
Вечерний воздух встретил лёгким холодным порывом ветра. Свежо однако. Ира тут же пожалела, что вышла в шортах и шлепанцах. Но возвращаться не было времени, поэтому она прошла вправо вдоль корпуса, осматриваясь по сторонам, затем резко развернулась и направилась в противоположную сторону. Когда она проходила мимо той самой сладкой парочки, тихий двор разразил высокий женский крик, эхом отбивающийся от стен корпусов.
— Что за… — сказал парень, отпуская свою спутницу из объятий. Ира переглянулась с ним, и они вместе ринулись в сторону истерического плача.
— Вот же паршивка, специально меня мучаешь, да? — Марк скрестил руки на груди, откинул голову на подголовник кресла и прикрыл глаза. Лина — самый настоящий чертёнок, нагло манипулирующий его чувствами. Знает же, что он волнуется о ней и умышленно тянет резину. Да-да, в этом доктор не сомневался, потому как танцовщица уже несколько раз признавалась в подобных проделках, совершенно не чувствуя по этому поводу своей вины. Окей, раз так хочется снова поиграть на чувствах Марка, то так легко в этот раз это сделать не получится. Посидев несколько минут в тишине, доктор поднялся и, оставив телефон на подлокотнике, направился на кухню, намереваясь сварить кофе. Напиток всегда успокаивал, как бы странно это ни было. Первую турку Марк выпил, практически не думая о том, кто назойливо лез в его мысли. Ну почти. Вторую — уже проклиная Лину и намереваясь серьёзно с ней поговорить о её детских и глупых происках. Когда на плите закипела третья порция — доктора начало тревожно потряхивать. Звук стандартного рингтона, который разорвал липкую тишину, можно было сравнить с солнцем, выглянувшим из-за облаков. Марк кинулся к телефону, но почувствовал болезненный укол в сердце, когда увидел номер абонента.
— Что случилось, Лена? — дрожащим голосом спросил Марк.
— Ректор тебе ещё не звонил? — послышался необычно глухой голос коллеги.
— Почему он должен был звонить мне среди ночи?
— Я уже жду такси, поэтому хотела опередить его и сказать тебе самой… — женщина резко замолчала, будто собираясь с мыслями или силами.
— Что сказать? — Марк услышал посторонние звуки в трубке, поэтому отнял смартфон от лица, улавливая имя абонента параллельного звонка. — Лен, мне звонят. Говори, или я скидываю.
— Маркуша, милый… — доктор мог поклясться, что коллега всхлипнула.
— Ну же! — крикнул доктор, до боли в пальцах стискивая уже нагревшийся пластиковый корпус. — Ай, к чёрту! — он нервным движением поставил Елену Захаровну на удержание и принял вызов от ректора. — Доброй ночи.
— Марк Александрович, сейчас же приезжай к корпусу номер два, у нас ЧП.
— Что случилось? — чисто на автомате спросил Марк.
— На месте расскажу. Нападение на студентку. Я жду, — в трубке послышались короткие гудки, а потом отдалённый женский голос Лены. Марк заторможено провёл пальцем от красного значка влево, а потом нашёл в телефонной книге знакомое имя своей девушки.
— Абонент находится вне зоны доступа сети…
— Нет. Этого не может быть! — Марк запустил пальцы в волосы и резко потянул их в сторону, умышленно делая себе больно. Этого не может быть. Не могло случиться снова. Только не с ним. Только не с Линой! Так не бывает. Нет. Однозначно нет! С силой проведя ладонями по лицу, мужчина с тяжёлым сердцем выбежал из квартиры.
— Маркуша, сядь, пожалуйста, — в очередной раз взмолилась Елена Захаровна. — Твоё мельтешение не только действует на нервы, но и привлекает внимание.
— Что подозрительного в том, что я беспокоюсь за свою студентку? — доктор с размаху плюхнулся на жёсткое сиденье, но неестественно прямая спина и нервно подёргивающаяся нога говорили о том, что сидеть долго он не собирался.
— Ты слишком беспокоишься за свою студентку, — коллега понимала, что объяснять сейчас Марку что-то бесполезно, но подозрительные подглядывания Станислава Олеговича только усугубляли ситуацию.
— Он сейчас должен подавать заявление в полицию, а не отсиживаться тут!
— Тише! — снова зашипела Елена Захаровна, несильно хлопая доктора по колену. — Ты же понимаешь, что это скандал. Рейтинги университета пойдут вниз, поэтому он сделает всё, чтобы замять ситуацию. Думаю, он сидит здесь, чтобы поговорить с…
— Лину избили возле корпуса общежития, что тут можно замять?! Я лично дам огласку этой истории, если этого не сделает он!
— Если ты сейчас же не понизишь голос, я выведу тебя отсюда силой, обещаю.
— Прости, — Марк упёрся локтями в колени и спрятал лицо в ладонях, пытаясь совладать со своими эмоциями. Лена права, надо вести себя естественно и не привлекать внимания. На какое-то время воцарилась тишина, нарушаемая только неразборчивыми звуками за дверьми палат. Когда Марк приехал к корпусам общежития, Лину уже забрала Скорая помощь. Пока состоялся короткий диалог с ректором и другими студентами, которые могли что-то видеть, прошло несколько минут. Затем короткая дорога в городскую больницу, и уже около получаса ожиданий в коридоре. Невозможно долго.
— Почему так долго? — глухо выдохнул Марк, не поднимая головы.
— Маркуша, ты же травматолог. Сам должен понимать, что первая помощь и обследование займут какое-то время. Не переживай, я же тебе говорила, что успела застать тот момент, когда её увозили. Кто-то точно сказал «повреждения средней степени тяжести», — коллега положила свою ладонь на спину сгорбившемуся доктору и успокаивающе погладила.
— Сразу можно много чего не обнаружить, — доктор выпрямился. Сейчас чужие прикосновения были будто обжигающие языки пламени. Не приятный огонь страсти и не тягучая лава нежности, какие он испытывал с Линой, а просто неприятные жгучие укусы. — А ведь она так хотела выступить. Так была уверена в себе. А я опять её подвёл.
— Прекрати винить себя, иначе я тебя больно ударю. Ангелина — не пятилетний ребёнок. Нет твоей вины в том, что она ходит вечером по улице в одиночку.
— Да но…
— Лучше заткнись.
От начинающегося конфликта коллег отвлекла резко открывшаяся дверь отделения. Подскочили все трое, но пожилой доктор, подошедший к ним, остановил явно собирающийся вырваться наружу поток вопросов рукой.
— Мы можем поговорить наедине? — спросил доктор у ректора, не обращая внимания на своих более молодых университетских коллег.
— Да, давайте отойдём.
В коридоре снова воцарилась тишина. Елена Захаровна на автомате поглаживала напряжённую спину Марка, который просто замер посреди помещения и бездумно прислушивался, будто это могло как-то помочь расслышать разговор через несколько стен.
— Я пойду к ней, — тихая фраза прозвучала, как приговор. Елена хотела было в очередной раз остановить приступ безрассудства Марка, но в этот раз её будто что-то остановило. Она молча кивнула, а потом тихо последовала за коллегой, заглядывая в небольшие окошки палат.
Старикову они нашли достаточно быстро. Даже несмотря на то, что больничная койка стояла не прямо напротив окна, а лицо видно было только частично. Марк всё равно знал, что это именно она. Толкнув дверь, он зашёл внутрь, уже совершенно не обращая внимания на следовавшую за ним коллегу. Сейчас всё сознание захватила только его девушка. Первым, что сразу заметил доктор — это отсутствие всяких трубок и других аппаратов, которые требуются при тяжёлых случаях. Танцовщица без движения лежала на спине, её голова была перевязана, на лице виднелся пока лёгкий отёк. Как травматолог, Марк прекрасно знал, что любая травма головы может «сползти» и «разукрасить» лицо. Был один раз, когда он случайно ударился лбом о кухонный шкафчик, а утром проснулся с фингалом под глазом. Лицо Лины же казалось на удивление чистым, но припухлость всё равно бросалась в глаза. Она была укрыта по грудь, одна рука была по локоть в гипсе, вторая — подключена к капельнице.
— На первый взгляд — ничего страшного, — резюмировала Елена Захаровна, отчего доктор чуть вздрогнул. — Но тогда почему она без сознания?
— Мы дали ей снотворное, — слегка скрипнула дверь, и в палате появились ещё двое мужчин. Ректор остался стоять возле двери, а лечащий врач подошёл ближе к своей пациентке и встал между ней и посетителями, как бы отгораживая больную от посторонних. — Во сне легче бороться с перенесённым стрессом, да и боль не такая явная.
— Что за бред… — начал было Марк, но Елена Захаровна его перебила.
— Что с ней, доктор?
— Лёгкое сотрясение мозга, перелом правой кисти и ушиб колена со смещением коленной чашечки. Несколько ушибов мягких тканей. При правильной терапии она быстро придёт в себя.
— Через две недели она сможет танцевать? — задал риторический вопрос Марк. Естественно он понимал, что это невозможно, а в его голосе явно звучала злоба.
— Марк Александрович, давайте выйдем и обсудим это снаружи. Пусть Ангелина отдыхает, — вмешался ректор, снова открывая дверь.
— Я бы хотел остаться и…
— Время посещения начнётся в восемь. Сейчас надо дать ей отдохнуть.
— Ладно, — Елена Захаровна схватила Марка за локоть и практически силой вывела из палаты. Дверь захлопнулась с тихим щелчком, создавая между молодым доктором и танцовщицей новую пропасть.
— Уже достаточно поздно, — Станислав Баринов взглянул на часы, — точнее рано. Думаю, будет правильным, если мы вернёмся по домам и дадим себе поспать хотя бы пару часов. Все вопросы можно задать завтра, когда мозг будет функционировать более трезво. Спасибо, что не остались в стороне и приехали, я выделю вам по дополнительному выходному, когда будет такая возможность.
— Почему здесь нет полиции? Разве то, что случилось, не расценивается, как разбойное нападение? — в лоб спросил Марк, не обращая внимания на шипение слева от себя.
— Мы во всём разберёмся. Виновные будут найдены и наказаны, — ректор нервно поправил на себе галстук и отвёл взгляд. — Впереди важное событие для нашего университета и…
— Наш университет прославился благодаря Стариковой. Кто теперь будет выступать в финале? — пальцы до боли в костяшках впились в ладонь, удерживая негодование внутри кулака.
— Второй по рейтингу танцор. Думаю, Игорь Иванович предложит достойную замену. Я лично напишу объяснительное письмо в департамент с просьбой замены участника.
— Это несправедливо!
— Марк Александрович, — Станислав Олегович повысил голос, — я благодарен вам за участие и неравнодушие к делам университета, но не переходите черту. Оставайтесь таким же уважаемым профессионалом, каким вас все и считают. Увидимся в университете.
— Чёрт! — выругался Марк, как только ректор скрылся из виду.
— Я же говорила не лезть на рожон. Пошли, — Елена Захаровна снова взяла коллегу под руку и вывела из здания больницы, отпуская только возле машины. — Я могу не нянчиться с тобой дальше и спокойно поехать домой?
— Езжай, я в порядке, — доктор завёл двигатель и выехал с парковки. Он прекрасно знал, что Лена за ним будет наблюдать до последнего, поэтому взял курс в сторону своего дома, но спать он не собирался. Пару чашек кофе, тишина, спокойное обдумывание сложившейся ситуации и возвращение в больницу. Да, он встретится с Линой первым.
Утром в больнице оказалось многолюдно. Марк не меньше десяти минут высиживал в машине, борясь с гнетущим чувством вины, прежде чем всё-таки зайти в здание. Выждав очередь, он получил талон на посещение отделения травматологии, поднялся на нужный этаж, предпочитая лестницу лифту, и замер перед уже знакомой дверью палаты. Старикова Ангелина. Уже успели повесить табличку с именем пациентки. Марк стоял перед дверью до тех пор, пока она резко не открылась, выпуская из палаты медсестру.
— Доброе утро, — молоденькая девушка поклонилась и чуть улыбнулась, поудобнее перехватывая поднос в руках. — Вы к Стариковой? Она уже проснулась, можете её навестить.
— Благодарю, — тихо ответил Марк. Мешкать больше времени не было. Мужчина положил руку на ручку двери, нажимая на неё.
— Буду благодарна, если вы объясните ей, что отдых и питание помогут быстрее встать на ноги, — кинула вслед медсестра и засеменила вперёд по коридору.
— Попытаюсь, — выдохнул сам себе под нос доктор, наконец-то заходя внутрь.
Лина выглядела такой же, какой Марк запомнил её с ночи. Исключая тот момент, что сейчас он мог разглядеть девушку при дневном свете. И это многое меняло. Теперь можно было в полной мере рассмотреть её бледность, отёки, преобразовавшиеся всё-таки в синяки с двух сторон от носа и небольшую ссадину на скуле. Повязку с головы сняли, но прилизанные волосы говорили о том, что совсем недавно она определяла травму головы. Сама Ангелина лежала с закрытыми глазами, её грудь мерно поднималась и опускалась, и можно было подумать, что она спит, если бы медсестра не оповестила несколькими секундами ранее, что та уже проснулась.
— Лина, это я, — не найдя других слов, доктор подошёл ближе, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки от кровати. Оглянувшись в поисках стула, он обнаружил требуемый предмет мебели возле дальней стены и отправился за ним. Устроившись, Марк заметил, как дёрнулись веки девушки, и позволил себе лёгкую улыбку. — Я знаю, что ты не спишь, мне только что сообщили об этом.
— Я могла уснуть опять, — тихо выдохнула Лина, но глаза так и не открыла.
— Ну, раз я тебя всё-таки разбудил, то хотелось бы воспользоваться моментом. Посмотри на меня, я совсем не страшный, — Марк говорил мягко и уверенно. Раз Лина ответила, то теперь они смогут наладить контакт. Показалось. Потому что как только танцовщица открыла глаза, повернула голову и чуть слезящимися от непривычного света глазами взглянула на доктора, внутри всё перевернулось. Это бледное лицо, синяки, слёзы. Это всё из-за него, из-за Марка. Он же мог настоять и подвезти её домой, тогда ничего подобного бы не случилось…
— Куда направилась, закрываемся через полчаса, — резкий голос коменданта заставил подпрыгнуть на месте.
— Я просто хочу выйти на крыльцо, подышать воздухом, — заикаясь выдавила из себя Ира.
— Если не вернёшься через двадцать восемь минут — будешь дышать всю ночь.
— Я поняла, я вернусь раньше, — заверила девушка и практически побежала к выходу, улавливая за спиной тихое недовольное «наглые первоклашки».
Вечерний воздух встретил лёгким холодным порывом ветра. Свежо однако. Ира тут же пожалела, что вышла в шортах и шлепанцах. Но возвращаться не было времени, поэтому она прошла вправо вдоль корпуса, осматриваясь по сторонам, затем резко развернулась и направилась в противоположную сторону. Когда она проходила мимо той самой сладкой парочки, тихий двор разразил высокий женский крик, эхом отбивающийся от стен корпусов.
— Что за… — сказал парень, отпуская свою спутницу из объятий. Ира переглянулась с ним, и они вместе ринулись в сторону истерического плача.
***
— Вот же паршивка, специально меня мучаешь, да? — Марк скрестил руки на груди, откинул голову на подголовник кресла и прикрыл глаза. Лина — самый настоящий чертёнок, нагло манипулирующий его чувствами. Знает же, что он волнуется о ней и умышленно тянет резину. Да-да, в этом доктор не сомневался, потому как танцовщица уже несколько раз признавалась в подобных проделках, совершенно не чувствуя по этому поводу своей вины. Окей, раз так хочется снова поиграть на чувствах Марка, то так легко в этот раз это сделать не получится. Посидев несколько минут в тишине, доктор поднялся и, оставив телефон на подлокотнике, направился на кухню, намереваясь сварить кофе. Напиток всегда успокаивал, как бы странно это ни было. Первую турку Марк выпил, практически не думая о том, кто назойливо лез в его мысли. Ну почти. Вторую — уже проклиная Лину и намереваясь серьёзно с ней поговорить о её детских и глупых происках. Когда на плите закипела третья порция — доктора начало тревожно потряхивать. Звук стандартного рингтона, который разорвал липкую тишину, можно было сравнить с солнцем, выглянувшим из-за облаков. Марк кинулся к телефону, но почувствовал болезненный укол в сердце, когда увидел номер абонента.
— Что случилось, Лена? — дрожащим голосом спросил Марк.
— Ректор тебе ещё не звонил? — послышался необычно глухой голос коллеги.
— Почему он должен был звонить мне среди ночи?
— Я уже жду такси, поэтому хотела опередить его и сказать тебе самой… — женщина резко замолчала, будто собираясь с мыслями или силами.
— Что сказать? — Марк услышал посторонние звуки в трубке, поэтому отнял смартфон от лица, улавливая имя абонента параллельного звонка. — Лен, мне звонят. Говори, или я скидываю.
— Маркуша, милый… — доктор мог поклясться, что коллега всхлипнула.
— Ну же! — крикнул доктор, до боли в пальцах стискивая уже нагревшийся пластиковый корпус. — Ай, к чёрту! — он нервным движением поставил Елену Захаровну на удержание и принял вызов от ректора. — Доброй ночи.
— Марк Александрович, сейчас же приезжай к корпусу номер два, у нас ЧП.
— Что случилось? — чисто на автомате спросил Марк.
— На месте расскажу. Нападение на студентку. Я жду, — в трубке послышались короткие гудки, а потом отдалённый женский голос Лены. Марк заторможено провёл пальцем от красного значка влево, а потом нашёл в телефонной книге знакомое имя своей девушки.
— Абонент находится вне зоны доступа сети…
— Нет. Этого не может быть! — Марк запустил пальцы в волосы и резко потянул их в сторону, умышленно делая себе больно. Этого не может быть. Не могло случиться снова. Только не с ним. Только не с Линой! Так не бывает. Нет. Однозначно нет! С силой проведя ладонями по лицу, мужчина с тяжёлым сердцем выбежал из квартиры.
Прода от 11.03.2023, 10:31
Глава 19
— Маркуша, сядь, пожалуйста, — в очередной раз взмолилась Елена Захаровна. — Твоё мельтешение не только действует на нервы, но и привлекает внимание.
— Что подозрительного в том, что я беспокоюсь за свою студентку? — доктор с размаху плюхнулся на жёсткое сиденье, но неестественно прямая спина и нервно подёргивающаяся нога говорили о том, что сидеть долго он не собирался.
— Ты слишком беспокоишься за свою студентку, — коллега понимала, что объяснять сейчас Марку что-то бесполезно, но подозрительные подглядывания Станислава Олеговича только усугубляли ситуацию.
— Он сейчас должен подавать заявление в полицию, а не отсиживаться тут!
— Тише! — снова зашипела Елена Захаровна, несильно хлопая доктора по колену. — Ты же понимаешь, что это скандал. Рейтинги университета пойдут вниз, поэтому он сделает всё, чтобы замять ситуацию. Думаю, он сидит здесь, чтобы поговорить с…
— Лину избили возле корпуса общежития, что тут можно замять?! Я лично дам огласку этой истории, если этого не сделает он!
— Если ты сейчас же не понизишь голос, я выведу тебя отсюда силой, обещаю.
— Прости, — Марк упёрся локтями в колени и спрятал лицо в ладонях, пытаясь совладать со своими эмоциями. Лена права, надо вести себя естественно и не привлекать внимания. На какое-то время воцарилась тишина, нарушаемая только неразборчивыми звуками за дверьми палат. Когда Марк приехал к корпусам общежития, Лину уже забрала Скорая помощь. Пока состоялся короткий диалог с ректором и другими студентами, которые могли что-то видеть, прошло несколько минут. Затем короткая дорога в городскую больницу, и уже около получаса ожиданий в коридоре. Невозможно долго.
— Почему так долго? — глухо выдохнул Марк, не поднимая головы.
— Маркуша, ты же травматолог. Сам должен понимать, что первая помощь и обследование займут какое-то время. Не переживай, я же тебе говорила, что успела застать тот момент, когда её увозили. Кто-то точно сказал «повреждения средней степени тяжести», — коллега положила свою ладонь на спину сгорбившемуся доктору и успокаивающе погладила.
— Сразу можно много чего не обнаружить, — доктор выпрямился. Сейчас чужие прикосновения были будто обжигающие языки пламени. Не приятный огонь страсти и не тягучая лава нежности, какие он испытывал с Линой, а просто неприятные жгучие укусы. — А ведь она так хотела выступить. Так была уверена в себе. А я опять её подвёл.
— Прекрати винить себя, иначе я тебя больно ударю. Ангелина — не пятилетний ребёнок. Нет твоей вины в том, что она ходит вечером по улице в одиночку.
— Да но…
— Лучше заткнись.
От начинающегося конфликта коллег отвлекла резко открывшаяся дверь отделения. Подскочили все трое, но пожилой доктор, подошедший к ним, остановил явно собирающийся вырваться наружу поток вопросов рукой.
— Мы можем поговорить наедине? — спросил доктор у ректора, не обращая внимания на своих более молодых университетских коллег.
— Да, давайте отойдём.
В коридоре снова воцарилась тишина. Елена Захаровна на автомате поглаживала напряжённую спину Марка, который просто замер посреди помещения и бездумно прислушивался, будто это могло как-то помочь расслышать разговор через несколько стен.
— Я пойду к ней, — тихая фраза прозвучала, как приговор. Елена хотела было в очередной раз остановить приступ безрассудства Марка, но в этот раз её будто что-то остановило. Она молча кивнула, а потом тихо последовала за коллегой, заглядывая в небольшие окошки палат.
Старикову они нашли достаточно быстро. Даже несмотря на то, что больничная койка стояла не прямо напротив окна, а лицо видно было только частично. Марк всё равно знал, что это именно она. Толкнув дверь, он зашёл внутрь, уже совершенно не обращая внимания на следовавшую за ним коллегу. Сейчас всё сознание захватила только его девушка. Первым, что сразу заметил доктор — это отсутствие всяких трубок и других аппаратов, которые требуются при тяжёлых случаях. Танцовщица без движения лежала на спине, её голова была перевязана, на лице виднелся пока лёгкий отёк. Как травматолог, Марк прекрасно знал, что любая травма головы может «сползти» и «разукрасить» лицо. Был один раз, когда он случайно ударился лбом о кухонный шкафчик, а утром проснулся с фингалом под глазом. Лицо Лины же казалось на удивление чистым, но припухлость всё равно бросалась в глаза. Она была укрыта по грудь, одна рука была по локоть в гипсе, вторая — подключена к капельнице.
— На первый взгляд — ничего страшного, — резюмировала Елена Захаровна, отчего доктор чуть вздрогнул. — Но тогда почему она без сознания?
— Мы дали ей снотворное, — слегка скрипнула дверь, и в палате появились ещё двое мужчин. Ректор остался стоять возле двери, а лечащий врач подошёл ближе к своей пациентке и встал между ней и посетителями, как бы отгораживая больную от посторонних. — Во сне легче бороться с перенесённым стрессом, да и боль не такая явная.
— Что за бред… — начал было Марк, но Елена Захаровна его перебила.
— Что с ней, доктор?
— Лёгкое сотрясение мозга, перелом правой кисти и ушиб колена со смещением коленной чашечки. Несколько ушибов мягких тканей. При правильной терапии она быстро придёт в себя.
— Через две недели она сможет танцевать? — задал риторический вопрос Марк. Естественно он понимал, что это невозможно, а в его голосе явно звучала злоба.
— Марк Александрович, давайте выйдем и обсудим это снаружи. Пусть Ангелина отдыхает, — вмешался ректор, снова открывая дверь.
— Я бы хотел остаться и…
— Время посещения начнётся в восемь. Сейчас надо дать ей отдохнуть.
— Ладно, — Елена Захаровна схватила Марка за локоть и практически силой вывела из палаты. Дверь захлопнулась с тихим щелчком, создавая между молодым доктором и танцовщицей новую пропасть.
— Уже достаточно поздно, — Станислав Баринов взглянул на часы, — точнее рано. Думаю, будет правильным, если мы вернёмся по домам и дадим себе поспать хотя бы пару часов. Все вопросы можно задать завтра, когда мозг будет функционировать более трезво. Спасибо, что не остались в стороне и приехали, я выделю вам по дополнительному выходному, когда будет такая возможность.
— Почему здесь нет полиции? Разве то, что случилось, не расценивается, как разбойное нападение? — в лоб спросил Марк, не обращая внимания на шипение слева от себя.
— Мы во всём разберёмся. Виновные будут найдены и наказаны, — ректор нервно поправил на себе галстук и отвёл взгляд. — Впереди важное событие для нашего университета и…
— Наш университет прославился благодаря Стариковой. Кто теперь будет выступать в финале? — пальцы до боли в костяшках впились в ладонь, удерживая негодование внутри кулака.
— Второй по рейтингу танцор. Думаю, Игорь Иванович предложит достойную замену. Я лично напишу объяснительное письмо в департамент с просьбой замены участника.
— Это несправедливо!
— Марк Александрович, — Станислав Олегович повысил голос, — я благодарен вам за участие и неравнодушие к делам университета, но не переходите черту. Оставайтесь таким же уважаемым профессионалом, каким вас все и считают. Увидимся в университете.
— Чёрт! — выругался Марк, как только ректор скрылся из виду.
— Я же говорила не лезть на рожон. Пошли, — Елена Захаровна снова взяла коллегу под руку и вывела из здания больницы, отпуская только возле машины. — Я могу не нянчиться с тобой дальше и спокойно поехать домой?
— Езжай, я в порядке, — доктор завёл двигатель и выехал с парковки. Он прекрасно знал, что Лена за ним будет наблюдать до последнего, поэтому взял курс в сторону своего дома, но спать он не собирался. Пару чашек кофе, тишина, спокойное обдумывание сложившейся ситуации и возвращение в больницу. Да, он встретится с Линой первым.
***
Утром в больнице оказалось многолюдно. Марк не меньше десяти минут высиживал в машине, борясь с гнетущим чувством вины, прежде чем всё-таки зайти в здание. Выждав очередь, он получил талон на посещение отделения травматологии, поднялся на нужный этаж, предпочитая лестницу лифту, и замер перед уже знакомой дверью палаты. Старикова Ангелина. Уже успели повесить табличку с именем пациентки. Марк стоял перед дверью до тех пор, пока она резко не открылась, выпуская из палаты медсестру.
— Доброе утро, — молоденькая девушка поклонилась и чуть улыбнулась, поудобнее перехватывая поднос в руках. — Вы к Стариковой? Она уже проснулась, можете её навестить.
— Благодарю, — тихо ответил Марк. Мешкать больше времени не было. Мужчина положил руку на ручку двери, нажимая на неё.
— Буду благодарна, если вы объясните ей, что отдых и питание помогут быстрее встать на ноги, — кинула вслед медсестра и засеменила вперёд по коридору.
— Попытаюсь, — выдохнул сам себе под нос доктор, наконец-то заходя внутрь.
Лина выглядела такой же, какой Марк запомнил её с ночи. Исключая тот момент, что сейчас он мог разглядеть девушку при дневном свете. И это многое меняло. Теперь можно было в полной мере рассмотреть её бледность, отёки, преобразовавшиеся всё-таки в синяки с двух сторон от носа и небольшую ссадину на скуле. Повязку с головы сняли, но прилизанные волосы говорили о том, что совсем недавно она определяла травму головы. Сама Ангелина лежала с закрытыми глазами, её грудь мерно поднималась и опускалась, и можно было подумать, что она спит, если бы медсестра не оповестила несколькими секундами ранее, что та уже проснулась.
— Лина, это я, — не найдя других слов, доктор подошёл ближе, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки от кровати. Оглянувшись в поисках стула, он обнаружил требуемый предмет мебели возле дальней стены и отправился за ним. Устроившись, Марк заметил, как дёрнулись веки девушки, и позволил себе лёгкую улыбку. — Я знаю, что ты не спишь, мне только что сообщили об этом.
— Я могла уснуть опять, — тихо выдохнула Лина, но глаза так и не открыла.
— Ну, раз я тебя всё-таки разбудил, то хотелось бы воспользоваться моментом. Посмотри на меня, я совсем не страшный, — Марк говорил мягко и уверенно. Раз Лина ответила, то теперь они смогут наладить контакт. Показалось. Потому что как только танцовщица открыла глаза, повернула голову и чуть слезящимися от непривычного света глазами взглянула на доктора, внутри всё перевернулось. Это бледное лицо, синяки, слёзы. Это всё из-за него, из-за Марка. Он же мог настоять и подвезти её домой, тогда ничего подобного бы не случилось…
