Как долго и мучительно порой тянулась каждая минута без него, как катастрофически не хватало физического и эмоционального контакта, как всё туже затягивалась невидимая петля на шее от неопределённости их отношений и давления личных чувств. Оказывается, любить так больно… Эта мысль отозвалась резкой болью в голове, как будто кто-то внутри особенно сильно ударил кувалдой по кирпичной стене и наконец-то пробил в ней первую брешь. Захотелось заорать во всё горло о своих чувствах, просить, умолять, зарыдать. Но это помутнение резко оборвалось, когда её пальцы сжали крепче, возвращая в реальность.
— Лина? — Марк смотрел обеспокоенно, но можно было так же легко разглядеть и нотку обречённой тоски. — Прости, что вот так влез в твоё личное пространство без спроса. В любом случае решение останется за тобой. Если ты решишь остаться, мы обязательно придумаем, как можно организовать необходимое для твоего номера пространство и здесь. Только не плачь, я не хотел тебя расстраивать.
— Я… — Лина испуганно поднесла здоровую руку к лицу, с ужасом и стыдом обнаруживая уже прохладную влагу на лице. Небеса, как же неловко! Марк действительно подумал… — Я просто… голова резко разболелась от нахлынувшей радости, я просто не ожидала такого.
— Так ты согласна? — с надеждой спросил доктор.
— Да-да, конечно! Пожалуйста, давай уедем отсюда как можно скорее!
— Дай мне несколько минут, чтобы уладить с документацией.
Как бы сильно Лина не хотела исчезнуть поскорее из больницы, время выписки затянулось. Во-первых, пришлось повозиться с официальными документами на выписку, подписывая доверенности и выслушивая рекомендации коллеги. Во-вторых, одежда, в которой была девушка в тот вечер, оказалась совершенно непригодной для ношения. Складывалось ощущение, что её пытали несколько месяцев, удивительно, как она отделалась относительно лёгкими повреждениями. Поэтому Марку пришлось провести ещё некоторое время с Ирой, съездив в общежитие и доставляя обратно нормальную одежду. К сожалению, назойливая подруга Стариковой не собиралась оставаться в стороне и сопровождала их и за ужином в кафе, и даже при заселении. Непонятно, что её в этом плане интересовало больше — комфорт и условия временного проживания травмированной танцовщицы или адрес Марка. Выгнать домой её удалось только тогда, когда Лина притворилась спящей, а доктор объявил, что ему нужно немного поработать над вымышленным докладом.
— Ира действительно втюрился в тебя, — отозвалась танцовщица, вылезая из-под одеяла.
— Пока это не доставляет сильных неудобств, я просто не обращаю на это внимание, — Марк с облегчением расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и прошёл на кухню, ставя на плиту турку с кофе. Лина наблюдала за его действиями с дивана, про себя радуясь, что у доктора кухня и гостиная совмещены.
— То есть сказать ей, что её назойливость напрасна, ты не собираешься?
— Она не признавалась мне в любви, чтобы я её отшивал.
— М, — только и промычала Лина. Ответ расстроил и отозвался неприятным спазмом внутри. Естественно, доктор прав и размышляет логично, но душа требует драматического романтизма. Наверное, это всё-таки помутнение рассудка от сотрясения мозга.
— Ты ревнуешь? — Марк вернулся в гостиную с чашкой кофе и уселся на кресло напротив девушки, с хитринкой наблюдая за её реакцией.
— Обойдёшься, — буркнула та в ответ, глуша в себе цунами раздражения. Она злилась на влюбленную Иру, на мягкость и рассудительность Марка, на долбанный запах запретного кофе, на то, что доктор сел на кресло, а не рядом с ней. И какого чёрта она вообще уложена на диване?!
— Не злись, если твоя подруга намекнёт на свои чувства, я тут же отреагирую. А пока, это только твои домыслы. Как ты себя чувствуешь?
— Замечательно, — с лошадиной дозой сарказма заявила Лина, отворачиваясь к спинке дивана. Неожиданно захотелось побыть одной. Да что с ней происходит?!
Наступила тишина. Где-то вдалеке тикали часы, за окном глухим эхом проезжали автомобили, а примерно каждые тридцать секунд слышался шорох и тихий глоток. Да, Лина лежала, уткнувшись носом в спинку дивана, и считала секунды между глотками кофе. Удивительно, но это принесло некоторое облегчение, и девушка даже собиралась уснуть, как относительно громкий звук прикосновения чашки со стеклянной поверхностью журнального столика заставил её сердце сбиться со спокойного ритма. Прикосновение к волосам тут же ускорило деятельность всего организма, казалось, что слышно даже течение крови по венам, так всё зафонило. Громкий выдох никак не доказывал пребывание девушки в царстве Морфея, поэтому она решилась сделать то, что хотела получить от Марка — села и прижалась к нему, требуя объятий. И тут же получила то, что хотела. Доктор одной рукой обвил плечи танцовщицы, а вторую устроил поперёк живота, обеспечивая максимальный контакт.
— Я так испугался за тебя, — признался Марк, целуя девушку в макушку. — Думал с ума сойду, когда понял, что беда случилась именно с тобой.
— Я опять напортачила, — гнусаво отозвалась Лина.
— Закрою тебя здесь и больше никуда не отпущу, поняла меня? — доктор на мгновение сжал девушку крепче, но опомнился и ослабил объятия.
— Поняла, — захотелось заорать, что согласна на такое наказание, но брешь в стене — это ещё не полное её разрушение. — Слушай, доктор, а у тебя не будет проблем из-за того, что я здесь?
— Не будет, — слишком быстро ответил мужчина, снова сжимая свои руки и не позволяя танцовщице выпрямиться и посмотреть в глаза.
— Подожди, пусти, — приказ подействовал, и Лина в ужасе увидела виноватый взгляд. — Ты что… Ты реально попал из-за меня?
— Не то, чтобы попал…
— Марк!
— Не кричи, — доктор поморщился, но поцеловал танцовщицу в висок, намекая, что переживает за её голову. — Пока никаких проблем нет, но то, что университетский травматолог забрал к себе домой студентку, пусть даже и на реабилитацию, это ненормально. К тому же я в немилости у нашего ректора. Но это не имеет значения.
— Да как это не имеет значения! Тебя же могут уволить!
— Травматологи везде нужны. Опыт у меня уже неплохой, характеристику мне напишут хорошую, есть рычаги давления, — Марк ободряюще улыбнулся. — Ты выпускаешься в этом году, и поводов работать именно в этом университете остаётся катастрофически мало.
— Но это…
— Закрыли тему. Я сделал это, потому что посчитал нужным. Поверь, это взвешенное решение. А теперь ложись отдыхать, завтра обсудим все твои возможности, — один осторожный быстрый поцелуй в уголок губ, и Лина снова осталась одна, пытаясь понять, какое чувство преобладает в ней больше: умиление и радость от заботы близкого человека, или обида от того, что её снова оставили на расстоянии и не захотели даже слушать.
Лина проснулась от того, что всё тело ныло от противной боли. В больнице она находилась под капельницей, и наверняка в растворах присутствовало обезболивающее. Не сказать, что боль прямо невыносимая, но такая мерзкая, тихая и раздражающая. Она осторожно перевернулась набок, прислушиваясь к себе, но протянула несколько минут, снова меняя позу.
— Жесть, — тихо выдохнула себе под нос, снова оказываясь на спине. И тут наконец-то окончательно осознала, где она находится, превращаясь в слух. В квартире царила тишина, плотные шторы не позволяли понять хотя бы примерное время, а чтобы взглянуть на часы, надо было приподняться. Интересно, Марк уже ушёл на работу или ещё спит? Очередная болезненная вибрация в руке заставила тихо застонать. Набравшись смелости, танцовщица медленно поднялась и села, привыкая к полутьме в комнате. Наверняка доктору дали какие-то лекарства для неё, надо только найти их. К счастью, взгляд зацепился за предметы на стеклянном столике возле дивана, где Лина с благодарностью обнаружила стакан воды, блистер с таблетками и записку «обезболивающее». В груди сразу потеплело от такой простой заботы. Не успела девушка принять лекарство, как послышалась приглушенная мелодия из спальни, потом копошение и звук удара какого-то предмета о пол. Лина тихо фыркнула, представляя, как сонный травматолог спросонья роняет свой телефон, пытаясь выключить будильник.
— О, ты уже проснулась, — послышался хриплый голос доктора, который показался в проёме гостиной. — Ты рано, могла бы ещё поспать.
— Я выспалась, — соврала девушка, до боли в глазах пытаясь рассмотреть силуэт, который направился к ней.
— Болит, да? — тут же сообразил Марк, подходя ближе и рассматривая стакан в чужой руке.
— Немного. Сколько сейчас времени?
— Семь часов утра.
— Так рано? Ты же работаешь с двенадцати, зачем так рано встаёшь?
— Я сегодня не иду в университет, — Марк со вздохом сел рядом с Линой, еле удерживаясь, чтобы не зевнуть.
— Почему? — удивилась девушка. — Если это из-за меня, то тебе не стоит…
— Я уже поменялся с Еленой Захаровной и менять что-либо обратно не собираюсь. Я должен понимать, насколько ты самостоятельна, прежде чем оставлять тебя одну. И не спорь, пожалуйста.
— Тогда зачем так рано встал? — не унималась Лина. Что-то было не так.
— Ну… — Марк замялся, чем вызвал у танцовщицы удивлённый выдох.
— Проконтролировать, чтобы я ничего не выкинула эдакое?
— Чтобы у нас было больше времени, — уклончиво ответил мужчина и поспешил ретироваться в ванную комнату.
Марк подозревал, что будет непросто, Ангелина оправдывала все трудности с головой. Приходилось в прямом смысле следить за ней постоянно, потому что девушка так и порывалась заниматься физической деятельностью, что никак не могло помочь ей в будущем. Только спустя несколько часов доктору удалось договориться с танцовщицей не снимать лангетку с ноги и в ближайшие пару дней заняться теоретическим продумыванием своего финального номера, например, подбором музыки и мысленным представлением движений под неё. К концу первого совместного дня Марк вымотался морально больше, чем в самый насыщенный рабочий день, а ведь сидеть с Линой сутками он себе позволить не мог. Именно поэтому на следующее утром он проснулся с головной болью и неприятной тревогой внутри. Танцовщица, при всей своей загадочной личности, всегда отличалась фантастической чуткостью, поэтому сразу выдала то, что хотел услышать доктор:
— Я буду хорошо себя вести. Никакой физической активности, дабы не усугубить ситуацию с травмами. Я буду мысленно продумывать танец и делать пометки, я уже поняла, как это делать. Это очень полезно.
— Мгм, — промычал в ответ Марк, делая большой глоток кофе. Очень хотелось верить, но зная её упрямство…
— Я обещаю, не переживай. Но только при одном условии, — девушка хитро улыбнулась.
— Вот теперь я узнаю Старикову. И какое условие?
— Хочу получить свою награду за хорошее поведение, — улыбка стала шире и превратилась в жутковатый оскал самых заядлых злодеев кинематографа. У Марка даже мурашки пробежали по рукам, но он смог удержать лицо и изобразить любопытство.
— И какую?
— Надо подумать. К твоему возвращению придумаю.
— Договорились, — доктору ничего не оставалось, как согласиться, но неожиданная интрига однозначно приподняла его боевой дух.
Рабочий день длился невероятно долго. Вот так всегда, когда чего-то сильно ждёшь, время издевательски превращается в самую тягучую резинку. Отсутствие Елены не прибавляло терпеливости, студенты, как назло, не травмировались, а ожидаемые проблемы с руководством и вовсе не случились. Пока что. Марк успел сделать внеплановую инвентаризацию, продезинфицировать весь медицинский кабинет, даже убраться на рабочем столе своего компьютера, но грёбаные часы всё равно показывали ещё полтора часа мучений. Стук в дверь показался настоящим чудом.
— Добрый вечер, доктор, — радостная физиономия Иры быстро развеяла волшебство момента.
— Добрый вечер, Ирина. У тебя возникли проблемы со здоровьем? — доктор выдавил из себя вежливую улыбку, уже подозревая, что будет сказано дальше, так как внешних повреждений у девушки обнаружено не было.
— Нет, я в полном порядке, — что и требовалось доказать. — Хотела спросить, как там наша дорогая звезда.
— Ты же пишешь ей чуть ли не каждый час.
— Это да, — охотно согласилась Ирка, усаживаясь на кушетку, — но я хотела бы сопоставить её показания с вашими профессиональными.
— Если тебя интересует её физическое здоровье, то пока никаких явных изменений нет и быть не может. Пока она позволяет костям спокойно срастаться, а своей голове просто отдыхать, то всё будет в порядке. Хотя про голову я, пожалуй, погорячился, — Марк и правда не считал, что подобное сотрясение мозга может привести к серьёзным осложнениям, но то, что Лина сейчас не давала себе покоя, было не очень полезно.
— Я бы хотела навестить её сегодня, — тут же заявил студентка.
— Ирина…
— Я тоже танцовщица и могу ей помочь. Всё-таки Лина сейчас очень ограничена, я думаю, что помощь того, кто может свободно двигаться, ей не помешает. Пусть мы и из разных течений танцев, но какие-то основы мне известны.
— Ладно, хорошо, — студентка выглядела настолько убедительной, что просто так отказать ей не представлялось возможным. К тому же, в её словах был смысл. Вот только терпеть вечерних гостей сегодня как-то не хотелось, не этого Марк весь день ждал. — Давай так. Сегодня уже точно беспокоить Ангелину не надо, я уверен, что она там в моём отсутствии и так не расслаблялась. А вот завтра ты можешь прийти после занятий. И мне будет спокойней, и ей пригодится профессиональная помощь. Я поговорю с ней вечером, а ты зайдёшь ко мне после занятий, договорились?
— Доктор не только отличный специалист, но ещё и такой мудрый, — Ира спрыгнула с кушетки, — тогда до завтра!
— Пока, — только и смог выдавить из себя смущённый доктор. Эти «подростки» сведут его с ума когда-нибудь. Часы показывали семь часов вечера. Ещё час, и можно будет спешить домой.
— Я дома, — с осторожностью заявил Марк, переходя порог своей квартиры. В гостиной было темно, но поспешный шорох дал понять, что Лина не спит.
— С возвращением, — послышался хриплый голос с дивана. Значит, всё-таки дремала.
— Как у тебя дела? — доктор включил свет, улыбаясь с реакции сонной девушки. Пройдя на кухню, он начал распаковывать приобретённый готовый ужин, который прихватил с собой из любимого кафе.
— Всё в порядке, есть некоторые подвижки. И я вела себя покорно, вставала только в туалет, честное слово, — Лина села и с наслаждением потянулась. — Сегодня даже голова не болела.
— Отлично, — Марк наградил танцовщицу мягкой улыбкой и направился к журнальному столику с двумя тарелкам еды. Его так и подмывало спросить, какую же награду сама себе придумала девушка, но для начала надо было поужинать и рассказать новости. На удивление, Лина радостно приняла новость о том, что её соседка и подруга хочет навестить её. Девушка, подумав всего несколько секунд, подтвердила тот факт, что Ира действительно может быть полезной, а помощь связанной по рукам и ногам танцовщице точно не помешает. Покончив с ужином, доктор бегло осмотрел её и наконец-то расслабленно расположился на диване, позволяя Ангелине устроить ноги у себя на коленях.
— И какую же награду ты хочешь за своё послушание? — после нескольких минут уютной тишины спросил Марк.
— Лина? — Марк смотрел обеспокоенно, но можно было так же легко разглядеть и нотку обречённой тоски. — Прости, что вот так влез в твоё личное пространство без спроса. В любом случае решение останется за тобой. Если ты решишь остаться, мы обязательно придумаем, как можно организовать необходимое для твоего номера пространство и здесь. Только не плачь, я не хотел тебя расстраивать.
— Я… — Лина испуганно поднесла здоровую руку к лицу, с ужасом и стыдом обнаруживая уже прохладную влагу на лице. Небеса, как же неловко! Марк действительно подумал… — Я просто… голова резко разболелась от нахлынувшей радости, я просто не ожидала такого.
— Так ты согласна? — с надеждой спросил доктор.
— Да-да, конечно! Пожалуйста, давай уедем отсюда как можно скорее!
— Дай мне несколько минут, чтобы уладить с документацией.
***
Как бы сильно Лина не хотела исчезнуть поскорее из больницы, время выписки затянулось. Во-первых, пришлось повозиться с официальными документами на выписку, подписывая доверенности и выслушивая рекомендации коллеги. Во-вторых, одежда, в которой была девушка в тот вечер, оказалась совершенно непригодной для ношения. Складывалось ощущение, что её пытали несколько месяцев, удивительно, как она отделалась относительно лёгкими повреждениями. Поэтому Марку пришлось провести ещё некоторое время с Ирой, съездив в общежитие и доставляя обратно нормальную одежду. К сожалению, назойливая подруга Стариковой не собиралась оставаться в стороне и сопровождала их и за ужином в кафе, и даже при заселении. Непонятно, что её в этом плане интересовало больше — комфорт и условия временного проживания травмированной танцовщицы или адрес Марка. Выгнать домой её удалось только тогда, когда Лина притворилась спящей, а доктор объявил, что ему нужно немного поработать над вымышленным докладом.
— Ира действительно втюрился в тебя, — отозвалась танцовщица, вылезая из-под одеяла.
— Пока это не доставляет сильных неудобств, я просто не обращаю на это внимание, — Марк с облегчением расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и прошёл на кухню, ставя на плиту турку с кофе. Лина наблюдала за его действиями с дивана, про себя радуясь, что у доктора кухня и гостиная совмещены.
— То есть сказать ей, что её назойливость напрасна, ты не собираешься?
— Она не признавалась мне в любви, чтобы я её отшивал.
— М, — только и промычала Лина. Ответ расстроил и отозвался неприятным спазмом внутри. Естественно, доктор прав и размышляет логично, но душа требует драматического романтизма. Наверное, это всё-таки помутнение рассудка от сотрясения мозга.
— Ты ревнуешь? — Марк вернулся в гостиную с чашкой кофе и уселся на кресло напротив девушки, с хитринкой наблюдая за её реакцией.
— Обойдёшься, — буркнула та в ответ, глуша в себе цунами раздражения. Она злилась на влюбленную Иру, на мягкость и рассудительность Марка, на долбанный запах запретного кофе, на то, что доктор сел на кресло, а не рядом с ней. И какого чёрта она вообще уложена на диване?!
— Не злись, если твоя подруга намекнёт на свои чувства, я тут же отреагирую. А пока, это только твои домыслы. Как ты себя чувствуешь?
— Замечательно, — с лошадиной дозой сарказма заявила Лина, отворачиваясь к спинке дивана. Неожиданно захотелось побыть одной. Да что с ней происходит?!
Наступила тишина. Где-то вдалеке тикали часы, за окном глухим эхом проезжали автомобили, а примерно каждые тридцать секунд слышался шорох и тихий глоток. Да, Лина лежала, уткнувшись носом в спинку дивана, и считала секунды между глотками кофе. Удивительно, но это принесло некоторое облегчение, и девушка даже собиралась уснуть, как относительно громкий звук прикосновения чашки со стеклянной поверхностью журнального столика заставил её сердце сбиться со спокойного ритма. Прикосновение к волосам тут же ускорило деятельность всего организма, казалось, что слышно даже течение крови по венам, так всё зафонило. Громкий выдох никак не доказывал пребывание девушки в царстве Морфея, поэтому она решилась сделать то, что хотела получить от Марка — села и прижалась к нему, требуя объятий. И тут же получила то, что хотела. Доктор одной рукой обвил плечи танцовщицы, а вторую устроил поперёк живота, обеспечивая максимальный контакт.
— Я так испугался за тебя, — признался Марк, целуя девушку в макушку. — Думал с ума сойду, когда понял, что беда случилась именно с тобой.
— Я опять напортачила, — гнусаво отозвалась Лина.
— Закрою тебя здесь и больше никуда не отпущу, поняла меня? — доктор на мгновение сжал девушку крепче, но опомнился и ослабил объятия.
— Поняла, — захотелось заорать, что согласна на такое наказание, но брешь в стене — это ещё не полное её разрушение. — Слушай, доктор, а у тебя не будет проблем из-за того, что я здесь?
— Не будет, — слишком быстро ответил мужчина, снова сжимая свои руки и не позволяя танцовщице выпрямиться и посмотреть в глаза.
— Подожди, пусти, — приказ подействовал, и Лина в ужасе увидела виноватый взгляд. — Ты что… Ты реально попал из-за меня?
— Не то, чтобы попал…
— Марк!
— Не кричи, — доктор поморщился, но поцеловал танцовщицу в висок, намекая, что переживает за её голову. — Пока никаких проблем нет, но то, что университетский травматолог забрал к себе домой студентку, пусть даже и на реабилитацию, это ненормально. К тому же я в немилости у нашего ректора. Но это не имеет значения.
— Да как это не имеет значения! Тебя же могут уволить!
— Травматологи везде нужны. Опыт у меня уже неплохой, характеристику мне напишут хорошую, есть рычаги давления, — Марк ободряюще улыбнулся. — Ты выпускаешься в этом году, и поводов работать именно в этом университете остаётся катастрофически мало.
— Но это…
— Закрыли тему. Я сделал это, потому что посчитал нужным. Поверь, это взвешенное решение. А теперь ложись отдыхать, завтра обсудим все твои возможности, — один осторожный быстрый поцелуй в уголок губ, и Лина снова осталась одна, пытаясь понять, какое чувство преобладает в ней больше: умиление и радость от заботы близкого человека, или обида от того, что её снова оставили на расстоянии и не захотели даже слушать.
Прода от 31.03.2023, 18:15
Лина проснулась от того, что всё тело ныло от противной боли. В больнице она находилась под капельницей, и наверняка в растворах присутствовало обезболивающее. Не сказать, что боль прямо невыносимая, но такая мерзкая, тихая и раздражающая. Она осторожно перевернулась набок, прислушиваясь к себе, но протянула несколько минут, снова меняя позу.
— Жесть, — тихо выдохнула себе под нос, снова оказываясь на спине. И тут наконец-то окончательно осознала, где она находится, превращаясь в слух. В квартире царила тишина, плотные шторы не позволяли понять хотя бы примерное время, а чтобы взглянуть на часы, надо было приподняться. Интересно, Марк уже ушёл на работу или ещё спит? Очередная болезненная вибрация в руке заставила тихо застонать. Набравшись смелости, танцовщица медленно поднялась и села, привыкая к полутьме в комнате. Наверняка доктору дали какие-то лекарства для неё, надо только найти их. К счастью, взгляд зацепился за предметы на стеклянном столике возле дивана, где Лина с благодарностью обнаружила стакан воды, блистер с таблетками и записку «обезболивающее». В груди сразу потеплело от такой простой заботы. Не успела девушка принять лекарство, как послышалась приглушенная мелодия из спальни, потом копошение и звук удара какого-то предмета о пол. Лина тихо фыркнула, представляя, как сонный травматолог спросонья роняет свой телефон, пытаясь выключить будильник.
— О, ты уже проснулась, — послышался хриплый голос доктора, который показался в проёме гостиной. — Ты рано, могла бы ещё поспать.
— Я выспалась, — соврала девушка, до боли в глазах пытаясь рассмотреть силуэт, который направился к ней.
— Болит, да? — тут же сообразил Марк, подходя ближе и рассматривая стакан в чужой руке.
— Немного. Сколько сейчас времени?
— Семь часов утра.
— Так рано? Ты же работаешь с двенадцати, зачем так рано встаёшь?
— Я сегодня не иду в университет, — Марк со вздохом сел рядом с Линой, еле удерживаясь, чтобы не зевнуть.
— Почему? — удивилась девушка. — Если это из-за меня, то тебе не стоит…
— Я уже поменялся с Еленой Захаровной и менять что-либо обратно не собираюсь. Я должен понимать, насколько ты самостоятельна, прежде чем оставлять тебя одну. И не спорь, пожалуйста.
— Тогда зачем так рано встал? — не унималась Лина. Что-то было не так.
— Ну… — Марк замялся, чем вызвал у танцовщицы удивлённый выдох.
— Проконтролировать, чтобы я ничего не выкинула эдакое?
— Чтобы у нас было больше времени, — уклончиво ответил мужчина и поспешил ретироваться в ванную комнату.
***
Марк подозревал, что будет непросто, Ангелина оправдывала все трудности с головой. Приходилось в прямом смысле следить за ней постоянно, потому что девушка так и порывалась заниматься физической деятельностью, что никак не могло помочь ей в будущем. Только спустя несколько часов доктору удалось договориться с танцовщицей не снимать лангетку с ноги и в ближайшие пару дней заняться теоретическим продумыванием своего финального номера, например, подбором музыки и мысленным представлением движений под неё. К концу первого совместного дня Марк вымотался морально больше, чем в самый насыщенный рабочий день, а ведь сидеть с Линой сутками он себе позволить не мог. Именно поэтому на следующее утром он проснулся с головной болью и неприятной тревогой внутри. Танцовщица, при всей своей загадочной личности, всегда отличалась фантастической чуткостью, поэтому сразу выдала то, что хотел услышать доктор:
— Я буду хорошо себя вести. Никакой физической активности, дабы не усугубить ситуацию с травмами. Я буду мысленно продумывать танец и делать пометки, я уже поняла, как это делать. Это очень полезно.
— Мгм, — промычал в ответ Марк, делая большой глоток кофе. Очень хотелось верить, но зная её упрямство…
— Я обещаю, не переживай. Но только при одном условии, — девушка хитро улыбнулась.
— Вот теперь я узнаю Старикову. И какое условие?
— Хочу получить свою награду за хорошее поведение, — улыбка стала шире и превратилась в жутковатый оскал самых заядлых злодеев кинематографа. У Марка даже мурашки пробежали по рукам, но он смог удержать лицо и изобразить любопытство.
— И какую?
— Надо подумать. К твоему возвращению придумаю.
— Договорились, — доктору ничего не оставалось, как согласиться, но неожиданная интрига однозначно приподняла его боевой дух.
Рабочий день длился невероятно долго. Вот так всегда, когда чего-то сильно ждёшь, время издевательски превращается в самую тягучую резинку. Отсутствие Елены не прибавляло терпеливости, студенты, как назло, не травмировались, а ожидаемые проблемы с руководством и вовсе не случились. Пока что. Марк успел сделать внеплановую инвентаризацию, продезинфицировать весь медицинский кабинет, даже убраться на рабочем столе своего компьютера, но грёбаные часы всё равно показывали ещё полтора часа мучений. Стук в дверь показался настоящим чудом.
— Добрый вечер, доктор, — радостная физиономия Иры быстро развеяла волшебство момента.
— Добрый вечер, Ирина. У тебя возникли проблемы со здоровьем? — доктор выдавил из себя вежливую улыбку, уже подозревая, что будет сказано дальше, так как внешних повреждений у девушки обнаружено не было.
— Нет, я в полном порядке, — что и требовалось доказать. — Хотела спросить, как там наша дорогая звезда.
— Ты же пишешь ей чуть ли не каждый час.
— Это да, — охотно согласилась Ирка, усаживаясь на кушетку, — но я хотела бы сопоставить её показания с вашими профессиональными.
— Если тебя интересует её физическое здоровье, то пока никаких явных изменений нет и быть не может. Пока она позволяет костям спокойно срастаться, а своей голове просто отдыхать, то всё будет в порядке. Хотя про голову я, пожалуй, погорячился, — Марк и правда не считал, что подобное сотрясение мозга может привести к серьёзным осложнениям, но то, что Лина сейчас не давала себе покоя, было не очень полезно.
— Я бы хотела навестить её сегодня, — тут же заявил студентка.
— Ирина…
— Я тоже танцовщица и могу ей помочь. Всё-таки Лина сейчас очень ограничена, я думаю, что помощь того, кто может свободно двигаться, ей не помешает. Пусть мы и из разных течений танцев, но какие-то основы мне известны.
— Ладно, хорошо, — студентка выглядела настолько убедительной, что просто так отказать ей не представлялось возможным. К тому же, в её словах был смысл. Вот только терпеть вечерних гостей сегодня как-то не хотелось, не этого Марк весь день ждал. — Давай так. Сегодня уже точно беспокоить Ангелину не надо, я уверен, что она там в моём отсутствии и так не расслаблялась. А вот завтра ты можешь прийти после занятий. И мне будет спокойней, и ей пригодится профессиональная помощь. Я поговорю с ней вечером, а ты зайдёшь ко мне после занятий, договорились?
— Доктор не только отличный специалист, но ещё и такой мудрый, — Ира спрыгнула с кушетки, — тогда до завтра!
— Пока, — только и смог выдавить из себя смущённый доктор. Эти «подростки» сведут его с ума когда-нибудь. Часы показывали семь часов вечера. Ещё час, и можно будет спешить домой.
***
— Я дома, — с осторожностью заявил Марк, переходя порог своей квартиры. В гостиной было темно, но поспешный шорох дал понять, что Лина не спит.
— С возвращением, — послышался хриплый голос с дивана. Значит, всё-таки дремала.
— Как у тебя дела? — доктор включил свет, улыбаясь с реакции сонной девушки. Пройдя на кухню, он начал распаковывать приобретённый готовый ужин, который прихватил с собой из любимого кафе.
— Всё в порядке, есть некоторые подвижки. И я вела себя покорно, вставала только в туалет, честное слово, — Лина села и с наслаждением потянулась. — Сегодня даже голова не болела.
— Отлично, — Марк наградил танцовщицу мягкой улыбкой и направился к журнальному столику с двумя тарелкам еды. Его так и подмывало спросить, какую же награду сама себе придумала девушка, но для начала надо было поужинать и рассказать новости. На удивление, Лина радостно приняла новость о том, что её соседка и подруга хочет навестить её. Девушка, подумав всего несколько секунд, подтвердила тот факт, что Ира действительно может быть полезной, а помощь связанной по рукам и ногам танцовщице точно не помешает. Покончив с ужином, доктор бегло осмотрел её и наконец-то расслабленно расположился на диване, позволяя Ангелине устроить ноги у себя на коленях.
— И какую же награду ты хочешь за своё послушание? — после нескольких минут уютной тишины спросил Марк.
