– Куда он подевался? – поинтересовался директор.
– Он защитил нас от нападения демона и уничтожил его, – твердо ответил Гай.
Его поза выражала уверенность. Когда он врал? Вчера в моей комнате или сегодня в кабинете директора? Если перескажу наш разговор с Гаем, произошедший накануне, то он все начнет отрицать. И снова будет его слово против моего. Наверняка Нирка заставит подтвердить.
– Вполне возможно, – вмешался в обсуждения виир Ридней. – Вы не могли бы подробней объяснить, откуда у вас появился этот артефакт и какого его предназначение, адепт Лютер?
Демонолог сидел тихо в простенке между двух окон. Он не участвовал в беседе с момента моего появления, а его фигура расплывалась на темном фоне.
– Семейный артефакт Лютеров, – спокойно поведал Гай. – Каждый светлый маг вносит частичку своей силы. Он многие поколения служит накопителем. То есть служил, – кашлянув, поправился парень. – Его создал мой прапрадед Норган Лютер и с тех пор он выступал защитой нашей семьи.
– Норган был талантливым артефактором. Он вполне мог сотворить нечто подобное, – медленно проговорил лорд Феймос, словно обдумывая услышанное.
– Жаль мы не сможем рассмотреть артефакт семьи Лютер, – произнес виир Ридней и даже языком цокнул от сожаления. – Интересная была вещица, которая оказалась способна испепелить демона.
– Лияна рассмотрела кулон, – едва слышно заметила я.
– Ты его видела? Как он выглядит? – поднявшись со своего стула, подошел ко мне заинтересовавшийся демонолог.
– Темный непрозрачный камень, – нерешительно ответила и покосилась на Гая, чувствуя в душе неприятное ощущение.
– Пагамит, вправленный в сложный сплав, – сухо прокомментировал Лютер.
– Сколько в нем было магии, если он оказался способным убить демона? – теперь объектом исследовательского интереса преподавателя стал бывший напарник.
– Не могу сказать, – неопределенно пожал он плечами. – В Лабиринте из–за его воздействия никакого дискомфорта не ощущал.
Я вспомнила, как тяжело пришлось, едва вошли в пещеры. Повисли плетьми руки, ноги еле передвигались. А парни, наоборот, никакого давления не чувствовали. Получается, они находились под воздействием артефакта с самого начала? Может, именно поэтому они не слышали зовущий голос? Светлая магия прикрывала их, а мы оказались легкой добычей для демона? «То есть двух демонов» – мысленно поправила себя.
Я постоянно во время разговора в кабинете директора возвращалась мыслями к темному созданию, томящемуся в ловушке. Высказанное им презрение к светлым магам каким–то образом перекликалось с моим негодованием поведением Гая. Лютер вину перекладывал на меня, выставляя себя отличником, проявившим инициативу. А тяжесть от решения разделить пары сваливал без зазрения совести. Что–то доказать или противопоставить не могла. И не понятно отношение преподавателей – кому из нас они поверили? Лорд Феймос выслушивал обе стороны, но на лице сохранял беспристрастность. Ничего невозможно прочитать в ярко–синих глазах мага.
Едва встречалась взглядом с основателем академии, как невольно вздрагивала от непередаваемой силы, исходящей от мужчины.
– Вы все не справились с задачей – стать командой. Не смогли сплотиться и найти верное решение, и в итоге потеряли одного из членов вашей группы. Это непростительная ошибка для светлых магов. Все трое наказываются арестом на неделю. После отбытия положенного срока, адепты Лютер и Тормс переводятся на индивидуальное обучение. В течение полугода будете под личным контролем виира Устока. Адептка Ревир, вам запрещено появляться в Лабиринте, – сухо произнес лорд Феймос, и я невольно перевела дух, почувствовав окончание длинного и неприятного разговора. – Нарушившей правила безопасности в Лабиринте, адептке Ревир назначается пересдача всех предметов. Если не наберете положенное количество балов – немедленное отчисление. В академии не место бестолковым магам. За проявленную халатность во время прохождения практики всем троим выговор с занесением в личное дело.
Отчисление. Это прозвучало как удар молнии. Спорить с самим основателем академии бессмысленно, но и доказать невиновность не представлялось возможным. Гай сделал все, чтобы перенести вину за гибель Лияны на меня, потому оказалась под угрозой исключения.
– Вииры Ридней и Нарф, задержитесь, – услышала, приказ лорда Феймоса, когда повернулась к дверям.
Видимо, разговор о происшествии не закончен. Теперь очередь преподавателей выслушать решение светлого мага. Управляли академией директор и деканат, но все заведение содержалось на деньги лорда Феймоса, а значит, в его власти карать и миловать.
За пределами кабинета директора, в коридоре у дверей ожидали несколько адептов. Они встречали каждого с любопытством в глазах, но ни у кого не возникало желания его удовлетворять. Гай прошел мимо, Нирк послушно последовал за ним. Немного в стороне ото всех, в оконной шине, где почти все пространство занимало раскидистое растение в глиняной вазе, ожидал своего племянника виир Сирел Даркен. Нирк не стал останавливаться и прошел мимо.
Едва бывший напарник подошел к родственнику, тот сразу закидал его вопросами. Расстояние приличное, да и общий гам, повисший в коридоре, не позволял услышать ни слова. Но мимика виира Даркена трактовалась однозначно. Мужчина смотрел внимательно, слова бросал резко, и вся поза выражала заинтересованность и напряжение. Гай отвечал, беспокойно поглядывая на дверь кабинета директора, словно опасался говорить громко.
Развернулась в противоположную сторону, намереваясь уйти подальше. И в момент, когда лавировала между адептами, топтавшихся в поисках новостей или сенсаций, услышала голос:
– Ты все правильно сделал, мой мальчик.
Голос незнакомый, резкий, привыкший повелевать.
– Я сказал так, как ты мне советовал, – а Гая узнала сразу.
Уставший, подавленный. Совсем не похож на уверенного в своей правоте парня, которым он казался во время разговора с лордом Феймосом.
От неожиданности остановилась и растерянно оглянулась. Меня кто–то толкнул в плечо, торопясь и не особо церемонясь с замершей на месте адепткой. Не могу я слышать их разговор! Но сомнений не осталось, когда Гай зашевелил губами, я четко услышала его слова:
– Нирк едва не подвел. Пришлось все свалить на успокоительные отвары, которые он принял вчера.
– Правильно! – отчетливо видела, как говорил дядя Лютера. – Теперь будете учиться по индивидуальной программе. Конечно, контроль будет повышенным, но тебе не привыкать демонстрировать знания. В итоге ты окажешься в выигрыше.
– Да, дядя, – послушно кивнул Гай. – А как же Нирк?
– Если не справится, то вылетит из академии, как ваша тихая троечница. Ты должен о себе думать и о своем будущем, а за Нирка пускай его семья переживает. Не сможет собраться и взяться за учебу, значит не зачем ему быть рядом с тобой.
Меня еще раз толкнули, привлекая внимание.
– Эмили, ты идешь? – раздался вопрос.
И я перестала слышать разговор родственников. Они вновь шевелили губами, но до меня не донеслось ни звука. Перевела ошарашенный взгляд на одногруппника.
– Прости, что? – переспросила, не понимая произошедшего.
– Звонок сейчас будет. Идешь, спрашиваю! – светловолосый парень сдвинул озадачено брови у переносицы. – Ты какая–то странная. Сильно наказали?
– Отчислить обещали, – поведала ему.
– Понятно, – он убрал руку с моего рукава, за который тряс.
– Иди, мне надо в канцелярии узнать обо всем, – слабо улыбнулась в ответ на явную демонстрацию нежелания продолжать разговор с претендентом на отчисление.
Одногруппник коротко кивнул и поторопился удалиться. Я проследила взглядом за Гаем и его дядей, спокойно шедшими по коридору. Они проследовали в непосредственной близости, но меня не заметили. Гай сосредоточенно смотрел перед собой, а виир Даркен вообще не обращал внимания на толпящихся вокруг адептов. Он едва заметным кивком здоровался с преподавателями, но на этом его дружелюбие заканчивалось.
Собственно, а чего я хотела? Сирел Даркен – начальник сыскной полиции. Он просчитал, как Гаю изменить показания, чтобы выглядело правдиво и в тоже время снимало тяжесть вины с племянника. Разве ему есть дело до меня или Нирка? Его заботит семья, а вовсе не установление справедливости. Хотя, я не была уверена в полной виновности Гая. Скорее трагичное стечение обстоятельств и незнание. Но его поступок в кабинете директора категорически не понравился. Слова сказаны намеренно, оправдывая решения Гая и заодно Нирка, выступающего с другом сообща, и перекладывали тяжесть наказания на меня.
Моя семья не имеет такого веса, как Сирел Даркен. Отец служит стражником в провинциальном городке, а мама преподает в начальных классах для детей государственных служащих. Уровня магии хватило для поступления в Академию имени лорда Феймоса, но мое происхождение вряд ли может сравниться с родословными некоторых адептов. Да и с успеваемостью пока не очень получалось. Теперь, благодаря высокопоставленному дяде Гая, мне грозила пересдача всех предметов, и маячило отчисление.
– Где мне отбывать наказание? – вернулась в канцелярию и задала вопрос секретарю.
Решила не оттягивать неприятный момент и узнать обо всем сразу.
– Похвальное послушание, адептка, – сурово посмотрел на меня секретарь. – Но пока могу выдать лишь табель предметов, по которым назначена пересдача.
Он протянул несколько листов, где в таблице были указаны не только предмет, но и темы. От объема предстоящего задания круги поплыли перед глазами. С тяжелым выдохом опустилась на стул для посетителей.
Работа предстояла невероятная! Все, что было изучено за последние полтора года, плюс отработка боевых приемов в придачу к практическим и лабораторным, скрупулезно перечисленным на отдельном листе. Точно вылечу!
– Адептка Ревир? Что вы здесь делаете? – вывел из состояния жалости к себе голос лорда Феймоса.
– Читаю свой смертный приговор, – подняла на него глаза.
– Хотите сказать, вы ничего не знаете? – вопрос он задал вежливо, но в глазах появилась неприязнь.
Основатель академии словно озадачился в необходимости продолжать обучение адептки, которая не просто ничего не помнит из пройденного за полтора года, но и неуверенна в способности освежить знания.
– Отчего же? – постаралась взять себя в руки. Если и дальше буду изображать мямлю, то отчисление последует немедленно. – Прямо сейчас могу рассказать «Технические характеристики мерцающего поля», – принялась перечислять, уткнувшись в листки перед собой, – «Векторные составляющие при построении портала», «Сдвиг магических колец в ауре пациента».
– Прекрасно. С этого и начнем. Прошу, – с последним словом он указал широким жестом на опустевший после собрания кабинет директора.
– Прямо сейчас? – горло вмиг пересохло.
– Зачем оттягивать? Покажите свою готовность посвятить жизнь светлой магии, – ярко–синие глаза полыхнули загадочным огнем.
Видимо лорду Феймосу не терпелось избавиться от меня, потому решил лично устроить пересдачу.
Тяжело вздохнула и пошла на казнь следом за мужчиной. Широкая спина практически закрыла от меня дверной проем. С тоской посмотрела на дорогую ткань мужского костюма. Теплый коричневый цвет сейчас не согревал, а скорее напоминал сырые, унылые будни, ожидающие впереди, если провалю переэкзаменовку.
Дверь за мной закрылась сама, отрезав от звуков, раздающихся снаружи. Виира Устока в кабинете не оказалось, только я и самый сильный и могущественный светлый маг королевства. И то, что изучала в теории, для него было давно доступно и практиковалось. Как можно ошибиться или попытаться не ответить тему человеку, знающему о применении каждого заклинания?
– С чего начать? – робко спросила, стараясь не встречаться с магом взглядом.
– Интересно послушать о сдвиге магических колец, – отозвался основатель академии, вновь устраиваясь на директорском месте. – Хотя давайте немного усложним задачу. Не надо рассказывать о пациентах и формах колец при диагностике. Меня интересуют ваши знания межрасового различия.
Иные расы. Чтоб мне в Лабиринт провалиться! Вот прямо сейчас и с этого места. Да прямо в каменный колодец к демону в руки. Он меня хотя бы не растерзал, в отличие от лорда Феймоса.
– Лечение иных рас мы не проходили, – пролепетала в ответ, совершенно растерявшись.
– Оставим на время в стороне целительную магию, – отмахнулся от моей тщетной попытки уйти от ответа мужчина. – Расскажите о различиях в магических кольцах разных рас.
Сбиваясь и запинаясь, начала говорить. Постепенно знания стали всплывать в памяти, и я поначалу неуверенно, а потом, немного успокоившись, воодушевилась и стала излагать гладко. В отличие от виира Риднея лорд Феймос не задавал провокационные вопросы и не требовал ответов по дополнительным темам. Его устраивало мое знание программы. Конечно, зная особенность демонолога и его любовь к внезапным поворотам, я старалась по возможности прочитать не только рекомендуемую литературу, но и расширить познания по иным расам. Преподавателю доставляло удовольствие заваливать меня по своему предмету. Потому сейчас, рассказывая исключительно по программе, почувствовала уверенность.
Лорд Феймос слушал внимательно, хотя и смотрел в высокое окно. Его ярко–синие глаза не мешали, и я почти справилась с волнением. Даже когда он останавливал меня и уточнял, систематизированные знания позволяли найти ответ и держаться достойно.
– Что у вас по иным расам? – после небольшой паузы спросил маг, выслушав меня.
– Средний бал, – честно ответила.
– Теперь меня интересуют перемещения порталом, – никак не прокомментировав и не вынеся оценки знаниям, задал следующую тему.
С этим предметом немного проще. Преподаватель виира Шанрис была влюблена в свой предмет. Перемещения в пространстве, левитация, хождение во снах и скольжение в магической среде – вызывали у нее воодушевление и желание донести до каждого свои знания. Она легко относилась к прогулам или непониманию тем, но в тоже время всегда старалась прийти на помощь, если адепт просил об этом.
Я старалась не пропускать занятия. Только два раза такое произошло, когда свалилась с сильнейшей простудой в прошлом году после полевых испытаний. Виир Нарф гонял нас нещадно под ледяным порывистым ветром, заставляя отрабатывать атакующее заклинание.
Настроившись на ответ, обращалась к памяти и легко выбирала нужные знания. Все–таки хорошие преподаватели в академии. Они дали систематизированные знания, и сейчас могла показать себя. Четкая картинка складывалась, и я без остановки и с воодушевлением рассказывала обо всем, что запомнила.
– Что у вас по перемещениям? – снова задал вопрос лорд Феймос, когда закончила.
– Средний бал с переходом на хорошо, – выгораживать себя не имело смысла. В любой момент основатель академии мог запросить табель успеваемости и узнать состояние дел.
– Следующий вопрос. Мерцающие поля, – сухо обронил мужчина, продемонстрировав прекрасную память.
Я перечислила темы в канцелярии, лихорадочно бродя взглядом по листам, выхватывая знакомые слова. А он запомнил и заставил отвечать, словно стараясь поймать на несоответствии.
Прикрыла глаза, сделала глубокий вдох и припомнила основы. Мерцающие поля относились к физической составляющей мира. Этот предмет был ознакомительный и знания давались не практического, а скорее информационного порядка.
– Он защитил нас от нападения демона и уничтожил его, – твердо ответил Гай.
Его поза выражала уверенность. Когда он врал? Вчера в моей комнате или сегодня в кабинете директора? Если перескажу наш разговор с Гаем, произошедший накануне, то он все начнет отрицать. И снова будет его слово против моего. Наверняка Нирка заставит подтвердить.
– Вполне возможно, – вмешался в обсуждения виир Ридней. – Вы не могли бы подробней объяснить, откуда у вас появился этот артефакт и какого его предназначение, адепт Лютер?
Демонолог сидел тихо в простенке между двух окон. Он не участвовал в беседе с момента моего появления, а его фигура расплывалась на темном фоне.
– Семейный артефакт Лютеров, – спокойно поведал Гай. – Каждый светлый маг вносит частичку своей силы. Он многие поколения служит накопителем. То есть служил, – кашлянув, поправился парень. – Его создал мой прапрадед Норган Лютер и с тех пор он выступал защитой нашей семьи.
– Норган был талантливым артефактором. Он вполне мог сотворить нечто подобное, – медленно проговорил лорд Феймос, словно обдумывая услышанное.
– Жаль мы не сможем рассмотреть артефакт семьи Лютер, – произнес виир Ридней и даже языком цокнул от сожаления. – Интересная была вещица, которая оказалась способна испепелить демона.
– Лияна рассмотрела кулон, – едва слышно заметила я.
– Ты его видела? Как он выглядит? – поднявшись со своего стула, подошел ко мне заинтересовавшийся демонолог.
– Темный непрозрачный камень, – нерешительно ответила и покосилась на Гая, чувствуя в душе неприятное ощущение.
– Пагамит, вправленный в сложный сплав, – сухо прокомментировал Лютер.
– Сколько в нем было магии, если он оказался способным убить демона? – теперь объектом исследовательского интереса преподавателя стал бывший напарник.
– Не могу сказать, – неопределенно пожал он плечами. – В Лабиринте из–за его воздействия никакого дискомфорта не ощущал.
Я вспомнила, как тяжело пришлось, едва вошли в пещеры. Повисли плетьми руки, ноги еле передвигались. А парни, наоборот, никакого давления не чувствовали. Получается, они находились под воздействием артефакта с самого начала? Может, именно поэтому они не слышали зовущий голос? Светлая магия прикрывала их, а мы оказались легкой добычей для демона? «То есть двух демонов» – мысленно поправила себя.
Я постоянно во время разговора в кабинете директора возвращалась мыслями к темному созданию, томящемуся в ловушке. Высказанное им презрение к светлым магам каким–то образом перекликалось с моим негодованием поведением Гая. Лютер вину перекладывал на меня, выставляя себя отличником, проявившим инициативу. А тяжесть от решения разделить пары сваливал без зазрения совести. Что–то доказать или противопоставить не могла. И не понятно отношение преподавателей – кому из нас они поверили? Лорд Феймос выслушивал обе стороны, но на лице сохранял беспристрастность. Ничего невозможно прочитать в ярко–синих глазах мага.
Едва встречалась взглядом с основателем академии, как невольно вздрагивала от непередаваемой силы, исходящей от мужчины.
– Вы все не справились с задачей – стать командой. Не смогли сплотиться и найти верное решение, и в итоге потеряли одного из членов вашей группы. Это непростительная ошибка для светлых магов. Все трое наказываются арестом на неделю. После отбытия положенного срока, адепты Лютер и Тормс переводятся на индивидуальное обучение. В течение полугода будете под личным контролем виира Устока. Адептка Ревир, вам запрещено появляться в Лабиринте, – сухо произнес лорд Феймос, и я невольно перевела дух, почувствовав окончание длинного и неприятного разговора. – Нарушившей правила безопасности в Лабиринте, адептке Ревир назначается пересдача всех предметов. Если не наберете положенное количество балов – немедленное отчисление. В академии не место бестолковым магам. За проявленную халатность во время прохождения практики всем троим выговор с занесением в личное дело.
Отчисление. Это прозвучало как удар молнии. Спорить с самим основателем академии бессмысленно, но и доказать невиновность не представлялось возможным. Гай сделал все, чтобы перенести вину за гибель Лияны на меня, потому оказалась под угрозой исключения.
– Вииры Ридней и Нарф, задержитесь, – услышала, приказ лорда Феймоса, когда повернулась к дверям.
Видимо, разговор о происшествии не закончен. Теперь очередь преподавателей выслушать решение светлого мага. Управляли академией директор и деканат, но все заведение содержалось на деньги лорда Феймоса, а значит, в его власти карать и миловать.
За пределами кабинета директора, в коридоре у дверей ожидали несколько адептов. Они встречали каждого с любопытством в глазах, но ни у кого не возникало желания его удовлетворять. Гай прошел мимо, Нирк послушно последовал за ним. Немного в стороне ото всех, в оконной шине, где почти все пространство занимало раскидистое растение в глиняной вазе, ожидал своего племянника виир Сирел Даркен. Нирк не стал останавливаться и прошел мимо.
Едва бывший напарник подошел к родственнику, тот сразу закидал его вопросами. Расстояние приличное, да и общий гам, повисший в коридоре, не позволял услышать ни слова. Но мимика виира Даркена трактовалась однозначно. Мужчина смотрел внимательно, слова бросал резко, и вся поза выражала заинтересованность и напряжение. Гай отвечал, беспокойно поглядывая на дверь кабинета директора, словно опасался говорить громко.
Развернулась в противоположную сторону, намереваясь уйти подальше. И в момент, когда лавировала между адептами, топтавшихся в поисках новостей или сенсаций, услышала голос:
– Ты все правильно сделал, мой мальчик.
Голос незнакомый, резкий, привыкший повелевать.
– Я сказал так, как ты мне советовал, – а Гая узнала сразу.
Уставший, подавленный. Совсем не похож на уверенного в своей правоте парня, которым он казался во время разговора с лордом Феймосом.
От неожиданности остановилась и растерянно оглянулась. Меня кто–то толкнул в плечо, торопясь и не особо церемонясь с замершей на месте адепткой. Не могу я слышать их разговор! Но сомнений не осталось, когда Гай зашевелил губами, я четко услышала его слова:
– Нирк едва не подвел. Пришлось все свалить на успокоительные отвары, которые он принял вчера.
– Правильно! – отчетливо видела, как говорил дядя Лютера. – Теперь будете учиться по индивидуальной программе. Конечно, контроль будет повышенным, но тебе не привыкать демонстрировать знания. В итоге ты окажешься в выигрыше.
– Да, дядя, – послушно кивнул Гай. – А как же Нирк?
– Если не справится, то вылетит из академии, как ваша тихая троечница. Ты должен о себе думать и о своем будущем, а за Нирка пускай его семья переживает. Не сможет собраться и взяться за учебу, значит не зачем ему быть рядом с тобой.
Меня еще раз толкнули, привлекая внимание.
– Эмили, ты идешь? – раздался вопрос.
И я перестала слышать разговор родственников. Они вновь шевелили губами, но до меня не донеслось ни звука. Перевела ошарашенный взгляд на одногруппника.
– Прости, что? – переспросила, не понимая произошедшего.
– Звонок сейчас будет. Идешь, спрашиваю! – светловолосый парень сдвинул озадачено брови у переносицы. – Ты какая–то странная. Сильно наказали?
– Отчислить обещали, – поведала ему.
– Понятно, – он убрал руку с моего рукава, за который тряс.
– Иди, мне надо в канцелярии узнать обо всем, – слабо улыбнулась в ответ на явную демонстрацию нежелания продолжать разговор с претендентом на отчисление.
Одногруппник коротко кивнул и поторопился удалиться. Я проследила взглядом за Гаем и его дядей, спокойно шедшими по коридору. Они проследовали в непосредственной близости, но меня не заметили. Гай сосредоточенно смотрел перед собой, а виир Даркен вообще не обращал внимания на толпящихся вокруг адептов. Он едва заметным кивком здоровался с преподавателями, но на этом его дружелюбие заканчивалось.
Собственно, а чего я хотела? Сирел Даркен – начальник сыскной полиции. Он просчитал, как Гаю изменить показания, чтобы выглядело правдиво и в тоже время снимало тяжесть вины с племянника. Разве ему есть дело до меня или Нирка? Его заботит семья, а вовсе не установление справедливости. Хотя, я не была уверена в полной виновности Гая. Скорее трагичное стечение обстоятельств и незнание. Но его поступок в кабинете директора категорически не понравился. Слова сказаны намеренно, оправдывая решения Гая и заодно Нирка, выступающего с другом сообща, и перекладывали тяжесть наказания на меня.
Моя семья не имеет такого веса, как Сирел Даркен. Отец служит стражником в провинциальном городке, а мама преподает в начальных классах для детей государственных служащих. Уровня магии хватило для поступления в Академию имени лорда Феймоса, но мое происхождение вряд ли может сравниться с родословными некоторых адептов. Да и с успеваемостью пока не очень получалось. Теперь, благодаря высокопоставленному дяде Гая, мне грозила пересдача всех предметов, и маячило отчисление.
– Где мне отбывать наказание? – вернулась в канцелярию и задала вопрос секретарю.
Решила не оттягивать неприятный момент и узнать обо всем сразу.
– Похвальное послушание, адептка, – сурово посмотрел на меня секретарь. – Но пока могу выдать лишь табель предметов, по которым назначена пересдача.
Он протянул несколько листов, где в таблице были указаны не только предмет, но и темы. От объема предстоящего задания круги поплыли перед глазами. С тяжелым выдохом опустилась на стул для посетителей.
Работа предстояла невероятная! Все, что было изучено за последние полтора года, плюс отработка боевых приемов в придачу к практическим и лабораторным, скрупулезно перечисленным на отдельном листе. Точно вылечу!
– Адептка Ревир? Что вы здесь делаете? – вывел из состояния жалости к себе голос лорда Феймоса.
– Читаю свой смертный приговор, – подняла на него глаза.
– Хотите сказать, вы ничего не знаете? – вопрос он задал вежливо, но в глазах появилась неприязнь.
Основатель академии словно озадачился в необходимости продолжать обучение адептки, которая не просто ничего не помнит из пройденного за полтора года, но и неуверенна в способности освежить знания.
– Отчего же? – постаралась взять себя в руки. Если и дальше буду изображать мямлю, то отчисление последует немедленно. – Прямо сейчас могу рассказать «Технические характеристики мерцающего поля», – принялась перечислять, уткнувшись в листки перед собой, – «Векторные составляющие при построении портала», «Сдвиг магических колец в ауре пациента».
– Прекрасно. С этого и начнем. Прошу, – с последним словом он указал широким жестом на опустевший после собрания кабинет директора.
– Прямо сейчас? – горло вмиг пересохло.
– Зачем оттягивать? Покажите свою готовность посвятить жизнь светлой магии, – ярко–синие глаза полыхнули загадочным огнем.
Видимо лорду Феймосу не терпелось избавиться от меня, потому решил лично устроить пересдачу.
Тяжело вздохнула и пошла на казнь следом за мужчиной. Широкая спина практически закрыла от меня дверной проем. С тоской посмотрела на дорогую ткань мужского костюма. Теплый коричневый цвет сейчас не согревал, а скорее напоминал сырые, унылые будни, ожидающие впереди, если провалю переэкзаменовку.
Дверь за мной закрылась сама, отрезав от звуков, раздающихся снаружи. Виира Устока в кабинете не оказалось, только я и самый сильный и могущественный светлый маг королевства. И то, что изучала в теории, для него было давно доступно и практиковалось. Как можно ошибиться или попытаться не ответить тему человеку, знающему о применении каждого заклинания?
– С чего начать? – робко спросила, стараясь не встречаться с магом взглядом.
– Интересно послушать о сдвиге магических колец, – отозвался основатель академии, вновь устраиваясь на директорском месте. – Хотя давайте немного усложним задачу. Не надо рассказывать о пациентах и формах колец при диагностике. Меня интересуют ваши знания межрасового различия.
Иные расы. Чтоб мне в Лабиринт провалиться! Вот прямо сейчас и с этого места. Да прямо в каменный колодец к демону в руки. Он меня хотя бы не растерзал, в отличие от лорда Феймоса.
– Лечение иных рас мы не проходили, – пролепетала в ответ, совершенно растерявшись.
– Оставим на время в стороне целительную магию, – отмахнулся от моей тщетной попытки уйти от ответа мужчина. – Расскажите о различиях в магических кольцах разных рас.
Сбиваясь и запинаясь, начала говорить. Постепенно знания стали всплывать в памяти, и я поначалу неуверенно, а потом, немного успокоившись, воодушевилась и стала излагать гладко. В отличие от виира Риднея лорд Феймос не задавал провокационные вопросы и не требовал ответов по дополнительным темам. Его устраивало мое знание программы. Конечно, зная особенность демонолога и его любовь к внезапным поворотам, я старалась по возможности прочитать не только рекомендуемую литературу, но и расширить познания по иным расам. Преподавателю доставляло удовольствие заваливать меня по своему предмету. Потому сейчас, рассказывая исключительно по программе, почувствовала уверенность.
Лорд Феймос слушал внимательно, хотя и смотрел в высокое окно. Его ярко–синие глаза не мешали, и я почти справилась с волнением. Даже когда он останавливал меня и уточнял, систематизированные знания позволяли найти ответ и держаться достойно.
– Что у вас по иным расам? – после небольшой паузы спросил маг, выслушав меня.
– Средний бал, – честно ответила.
– Теперь меня интересуют перемещения порталом, – никак не прокомментировав и не вынеся оценки знаниям, задал следующую тему.
С этим предметом немного проще. Преподаватель виира Шанрис была влюблена в свой предмет. Перемещения в пространстве, левитация, хождение во снах и скольжение в магической среде – вызывали у нее воодушевление и желание донести до каждого свои знания. Она легко относилась к прогулам или непониманию тем, но в тоже время всегда старалась прийти на помощь, если адепт просил об этом.
Я старалась не пропускать занятия. Только два раза такое произошло, когда свалилась с сильнейшей простудой в прошлом году после полевых испытаний. Виир Нарф гонял нас нещадно под ледяным порывистым ветром, заставляя отрабатывать атакующее заклинание.
Настроившись на ответ, обращалась к памяти и легко выбирала нужные знания. Все–таки хорошие преподаватели в академии. Они дали систематизированные знания, и сейчас могла показать себя. Четкая картинка складывалась, и я без остановки и с воодушевлением рассказывала обо всем, что запомнила.
– Что у вас по перемещениям? – снова задал вопрос лорд Феймос, когда закончила.
– Средний бал с переходом на хорошо, – выгораживать себя не имело смысла. В любой момент основатель академии мог запросить табель успеваемости и узнать состояние дел.
– Следующий вопрос. Мерцающие поля, – сухо обронил мужчина, продемонстрировав прекрасную память.
Я перечислила темы в канцелярии, лихорадочно бродя взглядом по листам, выхватывая знакомые слова. А он запомнил и заставил отвечать, словно стараясь поймать на несоответствии.
Прикрыла глаза, сделала глубокий вдох и припомнила основы. Мерцающие поля относились к физической составляющей мира. Этот предмет был ознакомительный и знания давались не практического, а скорее информационного порядка.
