Некоторые козлики не желают быть закиданными снежками, стараются уворачиваться и тогда начинается настоящая веселая охота. Одним словом, на празднике мы с Киртасом будем выступать пострадавшими. Я - Золушкой, он - козлом отпущения. После того, как козлика закидывают снежками, он убегает, унося с собой невзгоды прошлого года, а на праздник приходит персонаж Новый год. То есть, Эдриан написал такой сценарий, где все традиционные персонажи присутствуют.
Я смирилась со своей участью и приняла на себя роль Золушки, остальных персонажей раздала своим ученикам, а вот принца решила сделать из практиканта. Не думал же он, в самом деле, что написав сценарий, останется за бортом? Но абрабиец даже не возмущался, чем меня несколько удивил, скорее обрадовался. Может быть, у него действительно есть призвание работать с детьми? Это я сюда попала случайно, а вдруг Эдриану нравится вести уроки, устраивать праздники для учеников. Вполне допускаю, что такое возможно. Оказалось, подвох был в самом сюжете, но об этом я узнала слишком поздно, чтобы все менять.
Итак, подготовка к празднику началась. До представления оставалось всего несколько дней, и я махнула рукой на занятия. Обучающий процесс был заброшен, все равно в нем ничего не понимала, тем более, что сроки поджимали. Свой класс, понятное дело, совсем сняла с уроков, а от других учеников отмахивалась, как от надоевших мух. Не до них мне сейчас было, если честно.
Директор сам зашел к нам в класс за своими словами. По устоявшейся традиции Виктор Петрович мужественно из года в год на празднике играл роль Нового года. Собственно он выходил в конце праздника, когда козел отпущения всего худшего сбегал, и говорил приветственные слова, желал учиться, учиться и еще раз учиться. Кому, как не директору, произносить пламенную речь о том, что ученье – свет, а неученье – чуть свет и на работу?
Бой с пожарниками длился три часа. Грозных мужчин вызвала в школу и начала сладко рассказывать о том, какое важное событие нам предстоит. Нахмуренные дядьки сидели в первом ряду актового зала и не сводили с меня сурового взора. Я же, стоя перед ними, распиналась, что дети наше будущее и им необходима сказка. В общем, много было сказано мной высокопарных слов. Даже пыталась кокетливо Анькиными ресницами хлопать всем по очереди. Мужики оказались кремень. Скорее искры из них можно высечь, недаром пожарниками работают. Даже показалось, что пламя в их присутствии само потухнет от одного только взгляда. Но я не сдавалась.
Накануне дома разговор с Анькой прошел на повышенных тонах. Пришлось вернуться в колледж и взять на себя организацию праздника. Именно поэтому не выпускала пожарников из актового зала, пока они не согласились на предложенные мной магические спецэффекты. Эдриан отвечал за техническую часть праздника, а потому его вызвала в кульминационный момент – предоставление чертежей и расчетов.
Пожарники не сдавались. Разозлившись окончательно на твердолобых мужиков, я пустилась на откровенный флирт с ними. Подумаешь, Анькину репутацию подмочу, заслужила. Ведь она сама меня отправила в колледж.
После третьего часа обсуждения пожарной безопасности, катающегося по кругу в разных направлениях, консенсус был достигнут. Нам разрешили всё, что мы задумали. Сдается мне, окончательно добил огнеупорных мужчин вид моей низко расстегнутой блузки. Но это уже детали.
- Фух, - выдохнула я, когда необходимые подписи были поставлены, а дверь за пожарниками закрылась.
- Анна Николаевна вы невероятны! - потрясенно произнес Эдриан.
Взгляд, которым одарил меня практикант, был ошеломленным и растерянным, смешанным с восторгом. Я устало плюхнулась в кресло первого ряда и вытянула перед собой ноги в туфлях. Сегодня на мне была длинная узкая юбка. «Надо было брюки одевать, тогда быстрей все прошло» - подумалось мне. Как-то не ожидала, что настолько твердокаменными будут приглашенные мужчины. Никогда с такими не сталкивалась. Теперь становилось понятно, почему директор с готовностью отдал мне переговоры с ними. Конечно, этот подарочек собиралась Аньке подсунуть, а пришлось самой выкручиваться. Теперь надо быть осторожнее в обещаниях. Сестрица усердно взялась за подготовку к новогоднему балу и получить от нее несколько разумных слов было настоящей проблемой. Анька наглухо сдвинулась на фасоне, тканях, украшениях и туфлях. В нашем доме незарастающей тропой шествовали парикмахеры, гордо именующие себя стилистами, визажистами, кутюрье и прочие, и прочие, и прочие. Жанке доставался флер предпраздничного ажиотажа, мне - колледж с учениками и практикант.
Вот на последнего было грех жаловаться. Инициативный, ответственный, в какой-то момент стал душой охватившего нас безумия, именующегося громким словом «репетиция». Эдриан стал режиссером всего этого действа. Мою скромную персону выдвигали в основном на фронты, где требовался решительный и сокрушительный удар, как с пожарниками. На мою долю достались переговоры с техничками, плотниками, осветителями, которых тоже необходимо где-то было раздобыть, уговорить и привести к нам в колледж. В общем, под моим чутким руководством вся эта армия вольнонаемных под принуждением взрослых людей постоянно что-то мыла, шила, прибивала, била сильным прожектором в глаза актерам на сцене, и я же получала со всех сторон. Режиссер Эдриан недовольно выговаривал за незнание текста моей роли, актеры возмущались шумом за сценой и неожиданными спецэффектами. Приглашенный маг, оценив размах нашего действа, запросил такую сумму, что мне пришлось выдержать чрезвычайно неприятный разговор с директором по поводу превышения сметы на праздник. Технички, наслушавшись сплетен, сколько «этому фокуснику» заплатят за один день, со швабрами наголо начали брать приступом кабинет Виктора Петровича, который в свою очередь призвал меня на переговоры.
В тот самый момент, когда мне показалось, что этот бедлам никогда не закончится, а меня скоро отвезут в уютную комнатку в доме, где держат душевных людей, взирающих на мир сквозь собственные розовые очки, на меня рявкнул режиссер с первого ряда зрительского зала.
- Золушка! Текст! Когда вы выучите текст?! – ревело недовольное начальство этого безумия.
А ведь казалось, написал человек сценарий к празднику, ну и решай все организационные вопросы сам. Так нет же! Они-с натура творческая, занятая репетициями, а я так принеси-подай-реши все вопросы. Да может у меня единственное счастье это несколько минут на сцене, где я в большей части выступаю статисткой, похожей на золотистое облачко на фоне сколоченных декораций под моим же присмотром. Сколько мне стоили нервов и крепких слов эти сооружения, знала только я и плотники с техничками. Правда пара учеников попали под раздачу, когда занимались раскрашиванием, но все в пределах педагогики. Так мне Анька сказала, когда я ей ночью пересказала, что сотворила и произнесла за день, а у нее опыт и образование, да еще авторитет в колледже.
- Ах да, текст, - пробормотала я себе под нос и стала шуршать листочками в руках.
- Золушка, - простонал недовольно очередной мучитель предпраздничных дней, - уже все актеры знают свои реплики. Анна Николаевна, это просто невозможно! С этим срочно нужно что-то делать. Представление завтра.
- Знаю, что завтра, - буркнула ему в ответ и неуклюже развернулась в жутком платье.
Образчик непонятной моды оказался страшно неудобным. Фижмы торчали с боку, корсаж безжалостно впивался железными прутами в ребра, не позволяя свободно дышать. Единственным утешением в монструозном платье был откровенный вырез. Природа одарила чем похвастаться, а потому я с готовностью повернулась выгодной стороной к Эдриану. Сделала несколько шагов в его направлении и присела у рампы, мысленно отметив, что маг еще не привез заряженные кристаллы. Демонстрация глубокого декольте возымела свое действие, жестокий режиссер забулькал невысказанными, возмущенными словами и сквозь строгое выражение лица проявился практикант Эдриан – милый, очаровательный и смущенный откровенным видом перед его взором. Так-то лучше, а то наезжают на бедную Золушку все кому не лень.
- Анна Николаевна, нужно текст выучить, - мягко, как больному ребенку предлагают выпить горькое лекарство, обратился ко мне Эдриан, - Завтра представление, не могу же я стоять на сцене и произносить за вас слова.
- Вы мне поможете? – умоляюще захлопала ресничками на практиканта, положила свою руку на его предплечье и глубоко вздохнула. Корсаж угрожающе заскрипел от несанкционированного движения грудной клетки, предупреждая, что на это он вовсе не рассчитан.
- Конечно, - отвел глаза в сторону и постарался, как можно спокойнее, ответить мне Эдриан. После этого сделал шаг в сторону и громко произнес, - На сегодня все свободны, кроме Золушки и Вита.
Вит, тот самый вихрастый, инициативный паренек из Анькиного класса, с готовностью начал выпроваживать остальных участников постановки. Каждый раз, когда смотрела на него, не могла понять, где у него находится кристалл с зарядом. Мне казалось, что энергия у вихрастого паренька бьет постоянно через край. Он умудрялся находиться в нескольких местах одновременно. Если где-то что-то происходило, то Вит был либо свидетелем события, либо первым оказался на месте происшествия, либо, что случалось гораздо чаще, являлся участником или даже виновником событий. Причем получалось у него это легко, непринужденно и совершенно без задней мысли.
Когда просила помощи у Эдриана вовсе не думала, что попаду под жесткий прессинг. Мы остались втроем в актовом зале, небольшое пространство на сцене освещалось небольшими магическими огнями, для безопасности вправленными в овальные стекла. При этом всем известно, что бытовая магия самая безопасная, что осветительные приборы истощаются, а не взрываются, но правила пожарной безопасности были неумолимы – огни поместить в зачарованные стеклянные сосуды. Подозреваю, что это была мелкая месть пожарников за свое поражение в нашем споре. Как результат странные сосуды плавали над сценой, порой высвечивая наши фигуры.
То, что мне пришлось вспомнить детство и засесть за зубрешку, полбеды, но вот, когда Эдриан заставил произносить текст и ходить по сцене, у меня в голове образовался ступор. Почему-то могла делать только одно действие – либо ходить, либо говорить. Не иначе сказались последние нервотрепные дни.
Эдриан сначала терпел, мягко объясняя, что реплики нужно произносить не только стоя, но и двигаясь по сцене, делая взмахи руками. Выполнение инструкций у меня получалось с трудом. Только Вит был на высоте, он мог произносить текст за всех персонажей и оказываться в разных местах одновременно. Вот он король, а потом мачеха, фея, даже упавшую туфельку как-то раз пытался изобразить, но был остановлен строгим окриком безжалостного режиссера, пресекшего творческую инициативу. Практикант снова превратился в жесткого деспота и теперь строго спрашивал с меня каждую реплику и жест.
Ночь давно была в разгаре. Все добропорядочные граждане нашего королевства спали в своих уютных и теплых постелях, за окном кружился пушистый и тихий снег, засыпая щедрой порцией улицы и дома нашего города, а я в неудобном бутафорском платье произносила одни и те же фразы. Вскоре в моих интонациях стали проскальзывать не покорность судьбе и мачехе с сестрами, а злость на весь мир. В моей усталой голове рисовались кровавые картины расправы над дворцовым котом, пролившим склянку с магическим зельем, из-за чего мне приходилось сейчас вместо Аньки играть роль Золушки.
- Золушка, ты должна быть мягче, - выговаривал мне режиссер, - вызывать в зрителях сочувствие, а не демонстрировать неудовольствие.
- Я спать хочу! – в раздражении топнула ногой по подмосткам и широко зевнула.
- Не капризничать, - тихо произнес Эдриан и потер свою переносицу.
Интересно, неужели он сам не устал? Вит тоже не подавал признаков усталости. Кстати, а почему его родители не волнуются, что активное дитятко до сих пор не явилось домой? Додумать мне не дали.
- Теперь начнем сцену с принцем, - твердо произнес Эдриан, легко заскочил на сцену прямо через рампу и направился ко мне, - Вит, будешь подавать остальные реплики.
- Вот здорово! – восхитился вихрастый пацан и ухватился за исписанные листы со сценарием.
Я тоскливо посмотрела на очередные бумажки, подсунутые мне в руки Эдрианом. Вот кто бы мне сказал, что в присутствии знойного абрабийца среди ночи буду отчаянно хотеть спать, ни за что бы не поверила. Однако, действительность упрямо слипала мои сонные глазки и я, прикрыв рукой рот, отчаянно зевнула. Может, на этом закончим?
Скромные и робкие надежды не оправдались. Мое счастье, что принц появлялся в середине сценария. Мы четыре или пять раз прошлись по сцене знакомства, потом уединились на балкон. За нашими спинами стояли декорации каморки Золушки, так что нужно было иметь очень живое воображение, чтобы представить перед собой королевский дворец, сверкающий разноцветными, магическими огнями. Кушетка, выполняющая попеременно разные роли в этом представлении, сейчас из ранга кровати Золушки в каморке поднялась на уровень дворцовой мебели, но эти сценические условности замечала лишь краем глаза. Краем же уха слушала слова принца, свои прочитывала с листка. Мне бы прежде выученное не забыть, а то будет полный конфуз. Тут еще не выучила, а там уже забыла.
- Позвольте мне хотя бы один поцелуй, чтобы я смог вас узнать под маской, - вдруг надо мной произнес принц с придыханием и надеждой.
- Что-о?! – Подняла круглые глаза на Эдриана, стоявшего рядом со мной.
Спасибо разрешили присесть на «дворцовую мебель», а то уже ног не чувствовала. Так вот последняя реплика принца меня поразила. Что-то я не помнила подобной интересной подробности в сказке, написанной несколько веков назад.
- Вы опять не знаете текст! – обдал меня своим недовольством режиссер.
Это я его назначила на эту должность? Признаю, это была моя огромная ошибка! Таких деспотичных, готовых разорвать несчастных Золушек на мелкие фижмы, нельзя допускать до руководящих должностей.
- Я чего-то не поняла, - попыталась встать с кушетки, но была прижата рукой практиканта так, что даже плечо заныло, - Какой еще поцелуй? Это детский спектакль! – закончила я возмущенно.
- Утверждено директором, - мгновенно встрял в разговор Вит.
- А Виктор Петрович читал, прежде чем утвердить? – подозрительно посмотрела на Эдриана.
Представляю, какой вид сейчас открывается с высоты его роста, как раз мое декольте светит ему в полумраке актового зала.
- Читал и вы читали, - твердо произнес режиссер.
- И что он сказал? – решила свое поверхностное ознакомление оставить за гранью выяснения вопросов.
- Мы с ним поспорили на эту тему, - как-то достаточно туманно произнес практикант, - но потом директор согласился с трактовкой.
- Та-ак, - нехорошо протянула в ответ, - Целоваться не буду!
- Вы будете спорить с режиссером и директором колледжа? – чуть прищурившись, произнес Эдриан и выражение его лица, чем-то непроизвольно напомнило мне рыжую лису.
- Вот именно! – с вызовом воскликнула я.
- Премьера завтра, все выучили тексты, кроме вас, и как собираетесь сообщать об этом директору? – слишком вкрадчивым голосом спросил меня практикант.
Я смирилась со своей участью и приняла на себя роль Золушки, остальных персонажей раздала своим ученикам, а вот принца решила сделать из практиканта. Не думал же он, в самом деле, что написав сценарий, останется за бортом? Но абрабиец даже не возмущался, чем меня несколько удивил, скорее обрадовался. Может быть, у него действительно есть призвание работать с детьми? Это я сюда попала случайно, а вдруг Эдриану нравится вести уроки, устраивать праздники для учеников. Вполне допускаю, что такое возможно. Оказалось, подвох был в самом сюжете, но об этом я узнала слишком поздно, чтобы все менять.
***
Итак, подготовка к празднику началась. До представления оставалось всего несколько дней, и я махнула рукой на занятия. Обучающий процесс был заброшен, все равно в нем ничего не понимала, тем более, что сроки поджимали. Свой класс, понятное дело, совсем сняла с уроков, а от других учеников отмахивалась, как от надоевших мух. Не до них мне сейчас было, если честно.
Директор сам зашел к нам в класс за своими словами. По устоявшейся традиции Виктор Петрович мужественно из года в год на празднике играл роль Нового года. Собственно он выходил в конце праздника, когда козел отпущения всего худшего сбегал, и говорил приветственные слова, желал учиться, учиться и еще раз учиться. Кому, как не директору, произносить пламенную речь о том, что ученье – свет, а неученье – чуть свет и на работу?
***
Бой с пожарниками длился три часа. Грозных мужчин вызвала в школу и начала сладко рассказывать о том, какое важное событие нам предстоит. Нахмуренные дядьки сидели в первом ряду актового зала и не сводили с меня сурового взора. Я же, стоя перед ними, распиналась, что дети наше будущее и им необходима сказка. В общем, много было сказано мной высокопарных слов. Даже пыталась кокетливо Анькиными ресницами хлопать всем по очереди. Мужики оказались кремень. Скорее искры из них можно высечь, недаром пожарниками работают. Даже показалось, что пламя в их присутствии само потухнет от одного только взгляда. Но я не сдавалась.
Накануне дома разговор с Анькой прошел на повышенных тонах. Пришлось вернуться в колледж и взять на себя организацию праздника. Именно поэтому не выпускала пожарников из актового зала, пока они не согласились на предложенные мной магические спецэффекты. Эдриан отвечал за техническую часть праздника, а потому его вызвала в кульминационный момент – предоставление чертежей и расчетов.
Пожарники не сдавались. Разозлившись окончательно на твердолобых мужиков, я пустилась на откровенный флирт с ними. Подумаешь, Анькину репутацию подмочу, заслужила. Ведь она сама меня отправила в колледж.
После третьего часа обсуждения пожарной безопасности, катающегося по кругу в разных направлениях, консенсус был достигнут. Нам разрешили всё, что мы задумали. Сдается мне, окончательно добил огнеупорных мужчин вид моей низко расстегнутой блузки. Но это уже детали.
- Фух, - выдохнула я, когда необходимые подписи были поставлены, а дверь за пожарниками закрылась.
- Анна Николаевна вы невероятны! - потрясенно произнес Эдриан.
Взгляд, которым одарил меня практикант, был ошеломленным и растерянным, смешанным с восторгом. Я устало плюхнулась в кресло первого ряда и вытянула перед собой ноги в туфлях. Сегодня на мне была длинная узкая юбка. «Надо было брюки одевать, тогда быстрей все прошло» - подумалось мне. Как-то не ожидала, что настолько твердокаменными будут приглашенные мужчины. Никогда с такими не сталкивалась. Теперь становилось понятно, почему директор с готовностью отдал мне переговоры с ними. Конечно, этот подарочек собиралась Аньке подсунуть, а пришлось самой выкручиваться. Теперь надо быть осторожнее в обещаниях. Сестрица усердно взялась за подготовку к новогоднему балу и получить от нее несколько разумных слов было настоящей проблемой. Анька наглухо сдвинулась на фасоне, тканях, украшениях и туфлях. В нашем доме незарастающей тропой шествовали парикмахеры, гордо именующие себя стилистами, визажистами, кутюрье и прочие, и прочие, и прочие. Жанке доставался флер предпраздничного ажиотажа, мне - колледж с учениками и практикант.
Вот на последнего было грех жаловаться. Инициативный, ответственный, в какой-то момент стал душой охватившего нас безумия, именующегося громким словом «репетиция». Эдриан стал режиссером всего этого действа. Мою скромную персону выдвигали в основном на фронты, где требовался решительный и сокрушительный удар, как с пожарниками. На мою долю достались переговоры с техничками, плотниками, осветителями, которых тоже необходимо где-то было раздобыть, уговорить и привести к нам в колледж. В общем, под моим чутким руководством вся эта армия вольнонаемных под принуждением взрослых людей постоянно что-то мыла, шила, прибивала, била сильным прожектором в глаза актерам на сцене, и я же получала со всех сторон. Режиссер Эдриан недовольно выговаривал за незнание текста моей роли, актеры возмущались шумом за сценой и неожиданными спецэффектами. Приглашенный маг, оценив размах нашего действа, запросил такую сумму, что мне пришлось выдержать чрезвычайно неприятный разговор с директором по поводу превышения сметы на праздник. Технички, наслушавшись сплетен, сколько «этому фокуснику» заплатят за один день, со швабрами наголо начали брать приступом кабинет Виктора Петровича, который в свою очередь призвал меня на переговоры.
В тот самый момент, когда мне показалось, что этот бедлам никогда не закончится, а меня скоро отвезут в уютную комнатку в доме, где держат душевных людей, взирающих на мир сквозь собственные розовые очки, на меня рявкнул режиссер с первого ряда зрительского зала.
- Золушка! Текст! Когда вы выучите текст?! – ревело недовольное начальство этого безумия.
А ведь казалось, написал человек сценарий к празднику, ну и решай все организационные вопросы сам. Так нет же! Они-с натура творческая, занятая репетициями, а я так принеси-подай-реши все вопросы. Да может у меня единственное счастье это несколько минут на сцене, где я в большей части выступаю статисткой, похожей на золотистое облачко на фоне сколоченных декораций под моим же присмотром. Сколько мне стоили нервов и крепких слов эти сооружения, знала только я и плотники с техничками. Правда пара учеников попали под раздачу, когда занимались раскрашиванием, но все в пределах педагогики. Так мне Анька сказала, когда я ей ночью пересказала, что сотворила и произнесла за день, а у нее опыт и образование, да еще авторитет в колледже.
- Ах да, текст, - пробормотала я себе под нос и стала шуршать листочками в руках.
- Золушка, - простонал недовольно очередной мучитель предпраздничных дней, - уже все актеры знают свои реплики. Анна Николаевна, это просто невозможно! С этим срочно нужно что-то делать. Представление завтра.
- Знаю, что завтра, - буркнула ему в ответ и неуклюже развернулась в жутком платье.
Образчик непонятной моды оказался страшно неудобным. Фижмы торчали с боку, корсаж безжалостно впивался железными прутами в ребра, не позволяя свободно дышать. Единственным утешением в монструозном платье был откровенный вырез. Природа одарила чем похвастаться, а потому я с готовностью повернулась выгодной стороной к Эдриану. Сделала несколько шагов в его направлении и присела у рампы, мысленно отметив, что маг еще не привез заряженные кристаллы. Демонстрация глубокого декольте возымела свое действие, жестокий режиссер забулькал невысказанными, возмущенными словами и сквозь строгое выражение лица проявился практикант Эдриан – милый, очаровательный и смущенный откровенным видом перед его взором. Так-то лучше, а то наезжают на бедную Золушку все кому не лень.
- Анна Николаевна, нужно текст выучить, - мягко, как больному ребенку предлагают выпить горькое лекарство, обратился ко мне Эдриан, - Завтра представление, не могу же я стоять на сцене и произносить за вас слова.
- Вы мне поможете? – умоляюще захлопала ресничками на практиканта, положила свою руку на его предплечье и глубоко вздохнула. Корсаж угрожающе заскрипел от несанкционированного движения грудной клетки, предупреждая, что на это он вовсе не рассчитан.
- Конечно, - отвел глаза в сторону и постарался, как можно спокойнее, ответить мне Эдриан. После этого сделал шаг в сторону и громко произнес, - На сегодня все свободны, кроме Золушки и Вита.
Вит, тот самый вихрастый, инициативный паренек из Анькиного класса, с готовностью начал выпроваживать остальных участников постановки. Каждый раз, когда смотрела на него, не могла понять, где у него находится кристалл с зарядом. Мне казалось, что энергия у вихрастого паренька бьет постоянно через край. Он умудрялся находиться в нескольких местах одновременно. Если где-то что-то происходило, то Вит был либо свидетелем события, либо первым оказался на месте происшествия, либо, что случалось гораздо чаще, являлся участником или даже виновником событий. Причем получалось у него это легко, непринужденно и совершенно без задней мысли.
Когда просила помощи у Эдриана вовсе не думала, что попаду под жесткий прессинг. Мы остались втроем в актовом зале, небольшое пространство на сцене освещалось небольшими магическими огнями, для безопасности вправленными в овальные стекла. При этом всем известно, что бытовая магия самая безопасная, что осветительные приборы истощаются, а не взрываются, но правила пожарной безопасности были неумолимы – огни поместить в зачарованные стеклянные сосуды. Подозреваю, что это была мелкая месть пожарников за свое поражение в нашем споре. Как результат странные сосуды плавали над сценой, порой высвечивая наши фигуры.
То, что мне пришлось вспомнить детство и засесть за зубрешку, полбеды, но вот, когда Эдриан заставил произносить текст и ходить по сцене, у меня в голове образовался ступор. Почему-то могла делать только одно действие – либо ходить, либо говорить. Не иначе сказались последние нервотрепные дни.
Эдриан сначала терпел, мягко объясняя, что реплики нужно произносить не только стоя, но и двигаясь по сцене, делая взмахи руками. Выполнение инструкций у меня получалось с трудом. Только Вит был на высоте, он мог произносить текст за всех персонажей и оказываться в разных местах одновременно. Вот он король, а потом мачеха, фея, даже упавшую туфельку как-то раз пытался изобразить, но был остановлен строгим окриком безжалостного режиссера, пресекшего творческую инициативу. Практикант снова превратился в жесткого деспота и теперь строго спрашивал с меня каждую реплику и жест.
Ночь давно была в разгаре. Все добропорядочные граждане нашего королевства спали в своих уютных и теплых постелях, за окном кружился пушистый и тихий снег, засыпая щедрой порцией улицы и дома нашего города, а я в неудобном бутафорском платье произносила одни и те же фразы. Вскоре в моих интонациях стали проскальзывать не покорность судьбе и мачехе с сестрами, а злость на весь мир. В моей усталой голове рисовались кровавые картины расправы над дворцовым котом, пролившим склянку с магическим зельем, из-за чего мне приходилось сейчас вместо Аньки играть роль Золушки.
- Золушка, ты должна быть мягче, - выговаривал мне режиссер, - вызывать в зрителях сочувствие, а не демонстрировать неудовольствие.
- Я спать хочу! – в раздражении топнула ногой по подмосткам и широко зевнула.
- Не капризничать, - тихо произнес Эдриан и потер свою переносицу.
Интересно, неужели он сам не устал? Вит тоже не подавал признаков усталости. Кстати, а почему его родители не волнуются, что активное дитятко до сих пор не явилось домой? Додумать мне не дали.
- Теперь начнем сцену с принцем, - твердо произнес Эдриан, легко заскочил на сцену прямо через рампу и направился ко мне, - Вит, будешь подавать остальные реплики.
- Вот здорово! – восхитился вихрастый пацан и ухватился за исписанные листы со сценарием.
Я тоскливо посмотрела на очередные бумажки, подсунутые мне в руки Эдрианом. Вот кто бы мне сказал, что в присутствии знойного абрабийца среди ночи буду отчаянно хотеть спать, ни за что бы не поверила. Однако, действительность упрямо слипала мои сонные глазки и я, прикрыв рукой рот, отчаянно зевнула. Может, на этом закончим?
Скромные и робкие надежды не оправдались. Мое счастье, что принц появлялся в середине сценария. Мы четыре или пять раз прошлись по сцене знакомства, потом уединились на балкон. За нашими спинами стояли декорации каморки Золушки, так что нужно было иметь очень живое воображение, чтобы представить перед собой королевский дворец, сверкающий разноцветными, магическими огнями. Кушетка, выполняющая попеременно разные роли в этом представлении, сейчас из ранга кровати Золушки в каморке поднялась на уровень дворцовой мебели, но эти сценические условности замечала лишь краем глаза. Краем же уха слушала слова принца, свои прочитывала с листка. Мне бы прежде выученное не забыть, а то будет полный конфуз. Тут еще не выучила, а там уже забыла.
- Позвольте мне хотя бы один поцелуй, чтобы я смог вас узнать под маской, - вдруг надо мной произнес принц с придыханием и надеждой.
- Что-о?! – Подняла круглые глаза на Эдриана, стоявшего рядом со мной.
Спасибо разрешили присесть на «дворцовую мебель», а то уже ног не чувствовала. Так вот последняя реплика принца меня поразила. Что-то я не помнила подобной интересной подробности в сказке, написанной несколько веков назад.
- Вы опять не знаете текст! – обдал меня своим недовольством режиссер.
Это я его назначила на эту должность? Признаю, это была моя огромная ошибка! Таких деспотичных, готовых разорвать несчастных Золушек на мелкие фижмы, нельзя допускать до руководящих должностей.
- Я чего-то не поняла, - попыталась встать с кушетки, но была прижата рукой практиканта так, что даже плечо заныло, - Какой еще поцелуй? Это детский спектакль! – закончила я возмущенно.
- Утверждено директором, - мгновенно встрял в разговор Вит.
- А Виктор Петрович читал, прежде чем утвердить? – подозрительно посмотрела на Эдриана.
Представляю, какой вид сейчас открывается с высоты его роста, как раз мое декольте светит ему в полумраке актового зала.
- Читал и вы читали, - твердо произнес режиссер.
- И что он сказал? – решила свое поверхностное ознакомление оставить за гранью выяснения вопросов.
- Мы с ним поспорили на эту тему, - как-то достаточно туманно произнес практикант, - но потом директор согласился с трактовкой.
- Та-ак, - нехорошо протянула в ответ, - Целоваться не буду!
- Вы будете спорить с режиссером и директором колледжа? – чуть прищурившись, произнес Эдриан и выражение его лица, чем-то непроизвольно напомнило мне рыжую лису.
- Вот именно! – с вызовом воскликнула я.
- Премьера завтра, все выучили тексты, кроме вас, и как собираетесь сообщать об этом директору? – слишком вкрадчивым голосом спросил меня практикант.
