Часть 1
Его присутствие ощущалось во всем. Чувства буквально звенели: он здесь, он рядом. И каждый невесомый волосок на теле вздрагивал и покорно склонялся, замирая в ожидании прикосновения. Каждый вдох наполнился его ароматом. Ароматом желания и страсти. В голове помутилось от накативших откровенных фантазий. Его сильные руки властно скользят по плечам и шее и обхватывают затылок, перебирая мягкие кудри. И в каждом движении чувствуется власть и хочется ощутить свою принадлежность ему, признать себя побежденной, и от этого стать еще величественней, чем прежде. Раскрыться, покорно подчиняясь его воле и отдать все, что он потребует…
И вот его руки, словно материализовавшись из ниоткуда, действительно скользят по плечам и шее. Каждое прикосновение жжет словно наждачная бумага, но от этого не больно, а горячо и внутри поднимается нечто почти забытое. Его сильные пальцы нежно зарываются в мои волосы и ласково массируют точки на затылке и шее, заставляя расслабиться окончательно. Все мысли покидают меня, и не остается даже удивления, ведь буквально только что я лишь эфемерно ощущала его, но он уже здесь, он материален, и я чувствую каждое движение.
Его дыхание опаляет мою кожу, и словно разряд проносится по телу. Я вздрагиваю от этой сладкой муки, а его пальцы на миг замирают. И этот миг растягивается в томительном ожидании, когда ты для себя еще не решила, хочешь ли продолжения или нет. Но с каждой секундой куда-то улетучивается благоразумие, и все сильнее проступает дикое желание поддаться искушению, ощутить всю полноту его вкуса, познать его глубину и раствориться в нем без остатка. И тогда я льну к нему, словно умирающая от жажды к источнику. И с удивлением понимаю, что действительно умирала до этого. Медленно и незаметно угасала, теряла себя по крупицам, сама не зная об этом.
Я льну к нему в ожидании ласки, и он понимает, что все оковы окончательно спали, и мы свободны. И его пальцы вновь скользят по моей коже. Очерчивают ключицы и задерживаются в ямочке между ними. А потом медленно, едва касаясь, скользят ниже, и вторит им едва уловимый ветерок его дыхания, что словно разжигает следы прикосновений.
И мне хочется прогнуться, лишь бы он не останавливался, не разрывал контакт. Это почти болезненно, но так приятно. Словно с меня содрали постылую броню, которая уже вся закостенела и совсем перестала пропускать сквозь себя что-либо. А под броней обнаружилась настоящая я, живая и чувственная, готовая к новым открытиям, к неизведанным шагам по непроторенной дорожке.
Я чувствую, что он удовлетворен моей реакцией, но медлит, усмехаясь, и словно наказывает за прежнюю нерешительность. Он тянет, наслаждаясь моим желанием и нетерпеливостью. Но вот он смягчается, из моей груди вырывается невесомый восторженный вздох, когда его пальцы продолжают путь, а неуловимый ветерок сменяется жарким прикосновением его губ. Это похоже на волны, волны наслаждения, что разбегаются по телу от эпицентра – поцелуя.
И теперь все мое тело следит за его губами. За тем, что они вытворяют, что они позволяют себе. А на задворках сознания я чувствую, что и его пальцы не остались без дела, они продолжают изучать дрожащую меня, взращивая то тут, то там небольшие вихри страсти, словно штрихами очерчивая рамки дозволенного, и смело выходя за них.
Это волнует, но больше меня занимают его враз осмелевшие губы. Я бьюсь под этой пыткой, мне хочется одновременно и убежать от него, и потребовать не медлить больше, а скорее удовлетворить вулкан, что он так неосторожно пробудил.
И я слышу свои жалобные вздохи, а мои пальцы зарываются в его волосы, прижимая голову крепче, когда твердые губы смыкаются на сосках и терзают их нещадно, бескомпромиссно, требовательно. Его губы скользят снова вверх, по шее, к мочкам ушей. А руки вдруг снова появляются в поле видимости, и его ладони накрывают полушария грудей. Ведь не может же он оставить такой важный плацдарм – отвоеванные территории не подлежат возврату противнику…
Он гладит их умело, где надо нежно, а где-то сильно, почти грубо, срывая стоны мольбы с моих губ. И мне хочется просить его, умолять, чтобы он прекратил пытку, чтобы взял меня в плен. В вечный плен любви и страсти.
Да я раздавлена. Я уничтожена. Меня больше нет. Моя воля порабощена, и я вся его. Готовая удовлетворить любое желание, отдаться вся без остатка. Лишь бы он взял. Хочу принадлежать ему, скорее почувствовать его внутри себя, подарить ему наслаждение и в ответ получить во сто крат большее.
Он больше не усмехается. Его дыхание больше не спокойно. Оно наполнилось учащенными вздохами, и я чувствую, как трепещут его ноздри, когда прижимаюсь к нему всем телом, когда грудь расплющивается о его грудные мышцы, когда обнимаю его ногами, стремясь скорее притянуть к себе и почувствовать его присутствие там…
Цунами страсти накрывает его с головой, и он больше не хочет продолжать игру в растягивание удовольствия. Сосуд терпения переполнен и уже трещит по швам у нас обоих. Его руки накрывают мои ягодицы, и он властно безапелляционно укладывает меня так, как удобно ему. Я не протестую. Я трепещу от вожделения. Я жду. Я готова.
И он входит в меня, и лавину срывает. А я кричу от острого удовольствия, от счастья. Его член проникает глубоко в мое лоно, он несет в себе всю мощь мужского естества, покрывая меня. И я сейчас просто самка, я двигаюсь навстречу его почти деспотичным толчкам, полностью растворяясь в происходящем…
***
Я проснулась. Немного полежала с закрытыми глазами, приходя в себя. Как всегда, в таких случаях накатила гамма чувств, среди которых очень легко вычленить разочарование и немного отвращения к себе. Я лежала на кровати словно придавленная плитой собственной никчемности. Подниматься совершенно не хотелось.
Но пришлось. Я встала и прошлепала в ванную. Постояла под душем, смывая незваную влагу между ног. Включила ледяную воду, чтобы смыть с кожи память о поцелуях не существующего любовника. Как всегда, с трудом, но у меня получилось. Из душа я вышла гораздо более похожая на человека, чем прежде.
Убрала постель. Приготовила кофе. К концу второй чашки я уже смогла немного поиронизировать над собой. Невольно вспомнился старый анекдот, когда врач спрашивает у пациента: «Как долго вас мучают эротические сны?». А тот ему отвечает: «Ну почему же мучают, доктор?».
Все просто – год без секса. Вот так банально, Фрейд в чистом виде.
Углубляться дальше в проблемы своей личной жизни я не стала. Что есть, то есть. Еще не хватало опуститься в бездну жалости к себе, тем более в такой важный день.
Я быстро переоделась. Часы показали десять утра – самолет через два часа. Собранные со вчерашнего дня сумки терпеливо ждали у двери. Тренькнул телефон – пришло предзаказанное такси. Сердце тревожно заколотилось, словно почуяв надвигающиеся перемены. Я выдохнула, заставляя себя успокоиться – уж сейчас точно еще рано нервничать. Вот вечером – возможно.
Стоя перед зеркалом я натянула шапку, куртку, завязала шарф. Влезла в сапоги. В руку легла гладкая ручка от чемодана. Я еще раз вздохнула и отправилась в путешествие, к которому готовилась последние несколько месяцев.
Такси шустро довезло меня до аэропорта. По пути я наслаждалась снежными декабрьскими пейзажами и думала, что, может быть, подступающий Новый год привнесет столь желанные перемены в мою жизнь. В аэропорту мне еще пришлось дожидаться регистрации, а затем я оказалась в самолете. Перелет прошел спокойно, и вот я уже во Внуково и меня встречает Лана – подруга-коллега, благодаря которой и стала возможна вся моя авантюра.
— Привет, киса! — крикнула еще издалека эта взбалмошная особа и полезла обниматься так, будто мы как минимум были родными сестрами, а не партнерами на выездной фотосессии, куда меня забросила тяга к прекрасному и неуемное желание засветиться в определенных кругах.
И все же я была рада ее видеть. Просто мы так не похожи…
Мы обнялись, и я сказала банальное:
— Ты прекрасно выглядишь! Просто восхитительно!
Лана улыбнулась, бросив грустный взгляд на мою обычную провинциальную куртку и тактично промолчала в ответ. Я ее не виню. Сама ненавижу уже это старье.
— Поехали? — предложила она, и я кивнула.
Мы двинулись на выход, болтая о всякой ерунде. Какие новости, как долетела…
Потом погрузили мой багаж в ее новенький ренжровер и покатили в сторону Москвы. Водила Лана дерзко. Гнала 150, шустро перестраивалась, резво обгоняла. Через полчаса мы были уже около ее дома.
— Тебе надо, как следует отдохнуть, дорогая, — наставляла подруга, когда мы поднимались в лифте высотной многоэтажки. — Обязательно поспать. И поешь сейчас, вечером я тебе не дам объедаться. Потом в салон, я забронировала нам время.
— Да не собиралась я объедаться, — смущенно улыбнулась я. — Мне, наверное, вообще кусок в горло не полезет.
— Ну это ничего, — успокоила меня Лана, выходя из лифта и направляясь в сторону своей квартиры. — Я тебе валерьянки накапаю, а то еще не хватало в обморок хлопнуться при всем высшем обществе.
Подруга открыла дверь и пригласила меня войти. А я подумала, что валерьянкой в моем случае вряд ли можно отделаться. Тут надо что-то посерьезнее.
Квартира у Ланы оказалась шикарная. Просторные разноуровневые комнаты, очень продуманный дизайн, совершенная композиция декора и мебели в стиле минимализма. У Ланы определенно был вкус, и, как фотограф, я его оценила в полной мере.
Мы немного перекусили и поболтали еще, на этот раз о предстоящем вечере. Для меня это было очень волнительно, словно я собиралась на бал из сказки. В какой-то степени так и происходило.
— Располагайся, — гостеприимно предложила мне Лана и показала мою комнату. — И… Маш, у тебя платье есть?
В ее голосе почувствовалось смущение, и за него я ей была признательна. Однако насчет своего наряда на вечер я совершенно не переживала. Несколько месяцев работы на двух работах и шикарное вечернее платье от Carolina Herrera стало моим. Отсюда и ненавистная куртка – пришлось много экономить.
— Есть, — успокоила я Лану. — Обещаю, тебе понравится.
— Вот и замечательно, — расслабилась подруга. — А теперь отдыхай и будь, как дома.
Она отошла, а я осталась наедине со своими мыслями. Часы показывали половину четвертого. У меня оставалось от силы полтора часа на отдых. Перелет, нервы – все это меня утомило. На вечере показываться с усталыми морщинками и бледным видом не хотелось, поэтому я усилием воли заставила себя не думать ни о чем и погрузилась в хрупкую дремоту.
***
Конечно, полноценного сна у меня не получилось, но встала я гораздо более бодрая и готовая к покорению новых вершин.
— Проснулась? — Лана появилась в дверном проеме. — Марш в душ. Через сорок минут нас ждут в салоне красоты.
Я кивнула и шустро юркнула купаться. В груди вновь появилось немного тревожное, но в целом приятное чувство. Я отдраила себе на совесть – так будто месяц не мылась. Это все нервы. И, конечно, потратила слишком много времени.
— Киса, ты еще долго? — забеспокоилась подруга. — Я не верю, что ты настолько грязная…
— Я уже все! — прокричала я из-за двери, костеря себя на все корки. У нас же график. Отдых, душ, салон, вечер.
Я выскочила, потом Лана суматошно сушила мои длинные темно-каштановые волосы, а я натягивала джинсы и удобную рубашку.
— Маша, у тебя очень красивые волосы, — заметила моя гостеприимная приятельница. — Ему должно понравиться.
— Лана… — начала я и умолкла, краснея. А чего я, собственно, хотела?
— Да, брось, — отмахнулась она. — Гордеев мужик видный, я тебя понимаю. Ну а если он не клюнет, подцепишь кого-нибудь другого. С такими милыми кудряшками желающие точно найдутся!
— Лана! — теперь уже возмущенно воскликнула я. — Никого я цеплять не собираюсь. И Гордеева тоже.
Но подруга только коварно-понимающе улыбнулась и протянула мне куртку, но не мою.
— Примерь, мне маловата. Не обижайся, но твоя не годится даже для похода в салон.
Я не обиделась. Я все еще кипела из-за ее намеков. Но с другой стороны, а как все это выглядело на самом деле? Я неплохой пейзажный фотограф. Даже известный в некоторых кругах любителей природы. Мои работы продаются на разнообразных фотобанках, иногда даже с аукциона за неплохие деньги. Ну неплохие это для той провинции, где я с некоторых пор обитала на постоянной основе. А вот для чего-то большего моих заработков явно не хватало. Мне требовалось либо попасть в большой проект, либо найти заинтересованную в моей работе сторону. Вообще моей мечтой была большое путешествие по Сибири. Всегда мечтала узнать ее лучше. Походить вне туристических троп. Увидеть ее настоящую, живую и передать на своих фотографиях. Но для этого требовалась целая экспедиция. Чего уж там говорить, ведь даже до небезызвестных Ленских столбов невозможно добраться если ты не на вездеходе. А что говорить про менее известные места. А еще мне очень не хотелось, чтобы моим последним снимком стала пасть поедающего меня медведя, а ведь это на самом деле произошло с одним моим коллегой. И тут я узнала, что медиа-холдинг «Живая страна» запускает новый проект под названием «Первопроходец», где победители приобретали возможность совершить масштабную работу в рамках проекта. Четыре сессии ждали меня: зимняя, весенняя, летняя и осенняя. Это было то, что нужно! Конечно, я загорелась! Зарегистрировалась, отправила свои работы и стала ждать чуда. Но уже через месяц там было сто участников, и я поняла насколько малы мои шансы. Мне, действительно, требовалось чудо.
И вот тогда мне на помощь пришла Лана, которой я пожаловалась на судьбу. Подруга предложила провести меня на предновогодний благотворительный вечер, где обязательно будет присутствовать Андрей Гордеев – вице-президент «Живой страны». На что я надеялась, соглашаясь? Наверное, это наивно и так провинциально, но я надеялась на красоту своих работ и… улыбки. В работы я верила, их признали сотни покупателей и ценителей прекрасного. В улыбке тоже не приходилось сомневаться. Я не собиралась соблазнять Гордеева, по правде сказать, к своим двадцать восьми годам я так и не научилась это делать. Но мне казалось, что если он увидит меня, какая я милая, красивая, умная и талантливая, он обязательно растает и включит меня в столь желанный проект. Он просто не сможет удержаться. Наивно. Я знаю. Но на большее я готова не была.
Отсюда и намеки Ланы. Поверить, что я собираюсь очаровать медиа магната при помощи одной только улыбки столичная штучка была просто не способна.
Я натянула новую куртку приятного фисташкового цвета, и мы вышли из квартиры. В салон поехали на машине Ланы.
Место, куда она привела меня, оказалось выше всяких похвал. Шикарное и дорогое. Здесь последовала программа по уходу за кожей и волосами, эпиляция всех приличных и неприличных мест (тут я сопротивлялась, но Лана осталась непреклонна, тая коварную искру в глубине прекрасных карих глаз), маникюр, педикюр, массаж, а потом укладка и макияж. Последний я настояла сделать как можно более натуральным. Никогда не любила ходить с нарисованным лицом. Мне и мое собственное нравится. Через два часа мы вернулись домой, чтобы переодеться и отправиться на долгожданный бал.
Мы с Ланой помогали друг другу одеваться. Она выбрала длинное платье в пол цвета слоновой кости с открытыми плечами.
