А в таком случае шансов выбраться невредимыми у нас будет немного.
Меридия печально кивнула, признавая мою правоту. Очень жаль было так её огорчать, наверное, подобное казалось ей безумно романтичным. Но она очень быстро утешилась, продолжая смотреть на прочие морские диковинки, которые впервые видела вживую. Я настолько увлёкся её искренне детской реакцией на эти вещи, что совершенно упустил из виду окружающую обстановку. И моя невнимательность была мгновенно наказана.
- Ах, ты ж зараза, - выругался я, когда увидел, как одна водоросль выстрелила в мою сферу и, зацепившись присоской, потянула её вниз.
- Ой, - сказала Меридия, - Павлинье щупальце. Я читала про него.
- Угу, - мрачно подтвердил я, - теперь ни за что не отпустит. Можешь спугнуть его? Оно, как и любое подводное растение, боится огня или кипятка.
- Не могу, - грустно покачала головой Меридия, - под водой я очень плохо колдую. Даже чувствовать дом гораздо тяжелее обычного. А ты почему… ты же маг? Неужели не можешь?
- Не могу. Потому что я маг иллюзий, - ответил я.
- Ну, так сотвори иллюзорное пламя, - недоуменно пожала плечами девушка, - велика разница?
- Велика, Меридия, - терпеливо пояснил я, - магический урон никак нельзя имитировать. Я могу создать огненный шар, который при столкновении с врагом разорвётся с огромной силой. Но он не обожжёт, не опалит, даже не ослепит, он только ударит и оттолкнёт. Я могу создать ледяную стрелу, которая сможет пробить даже самую крепкую броню. Но она не обожжёт врага холодом, не остудит его, не заставит действовать медленно и неуклюже. Только физический урон.
- И как нам быть? – спросила Меридия, испуганно прижавшись ко мне.
- Да никак, - хмыкнул я, - со всей этой историей я стал медленно соображать. Сейчас всё будет.
Стоило отдать принцессе должное – её поцелуй вернул мне почти полный запас магических сил. Так что я безо всякого напряжения создал зазубренный кусок стекла, который стал быстро и часто вступать в контакт с Павлиньим щупальцем. Водоросль не сдавалась секунд двадцать, но потом, когда стекло перерезало стебель почти наполовину, с большой неохотой выпустило свою добычу.
Еще через пятнадцать минут плавания перед нами показались рифы.
- Вот незадача, - прошептала Меридия, - неужели мы со стороны скал вернулись? Так неохота плыть вокруг. Да и воздуха становится мало…
- Думаю, дальше можно не плыть, - ответил я, - раз мы около скал, значит, почти у самого Лазурного замка. Сомневаюсь, чтобы Сиреневые выпасали нас так далеко. Тем более, что здесь-то стражи Киртулика точно патрулируют.
Стеклянная сфера поднялась вверх. И, действительно, Лазурный замок был в пределах визуальной досягаемости.
- И что дальше, - спросила Меридия, - если ты уберёшь часть сферы, она тут же перевернётся.
- Не страшно. Если я немного намокну – меня это сильно не огорчит.
- А я мокнуть не хочу. Я боюсь! – сердито сказала принцесса. Однако в её взгляде читался явный страх, за который уже я, в свою очередь, никак не мог на неё сердиться.
- Ты и не намокнешь. Я тебя подкину, - успокаивающе сказал я.
- Это как так? – растерянно спросила она.
- А вот так, - сказал я, сотворив несколько метров каната, - просто держись крепко за эту веревку и будь готова обернуться драконом.
- К этому я давно готова, - с усмешкой сказала принцесса.
- Тогда начали.
Я позволил верхушке сферы пропасть, после чего верёвка по моему приказу взметнулась вверх, утягивая за собой Меридию. Сил мне хватило ненамного, хорошо, если метров на пятнадцать, но принцессе оказалось достаточно и этого. Мгновенно обернувшись драконом, она, однако, не выпустила верёвку, за которую держался и я. В процессе подбрасывания принцессы я оставил контроль над шаром, и он тут же пропал, в результате чего я погрузился в воду. Однако Меридия почти сразу выдернула меня из воды, и мы полетели к замку…
- ЧТО?! – на Хозяина Лазурного замка было страшно смотреть после того, как мы с Меридией поведали о том, что с нами случилось, - а патрули в это время куда смотрели? – он с яростью повернулся к Киртулику.
- Инспекционная переподготовка, - спокойно ответил тот, - мы изменили часть наших правил в связи с тем, что к нам прибыл человеческий принц. Вернее, немного дополнили, закрывая все существующие в охране бреши, чтобы при этом принцу не было некомфортно от нашей опеки. Простите, принцесса, но вы были в курсе этого. И следовало об этом помнить, коль скоро вам вздумалось провести время таким способом.
Вспыхнув, Меридия отвернулась и спрятала лицо в ладонях. Но тут уже я подошёл к ней и обнял ее, успокаивая.
- Мизраел, пожалуйста, хватит, - сказал я, поглаживая девушку по волосам, - никто не виноват в том, что это произошло. Неужели вы забыли, что Уталак слышит Сирень? Чем больший секрет вы делали из всего этого, тем больше играли ему на руку. Если уж он вознамерился узнать, когда в вашей защите будет брешь и нанести удар, ему никак нельзя было помешать.
- Именно для этого в нашей защите не должно быть бреши! – сердито рыкнул дракон, - как мы лишний раз убедились, одного гнилого звена оказалось достаточно, чтобы разорвалась вся цепь.
- Я тебя услышал, Мизраел, - спокойно сказал Киртулик, хотя при словах “гнилое звено” его руки сами собой сжались в кулаки, - в следующий раз инспектировать будем по частям.
Однако Мизраела эти слова успокоили мало. Я всё ждал, когда он накинется на Меридию, и был напряжён, готовый её защищать, но Мизраелу до своей дочери сейчас, похоже, не было дела. Никогда я его ещё не видел таким взбешённым.
- Дорогой, - ласково сказала Гвинелла, положив мужу руку на плечо, - не стоит так гневаться. Всё же обошлось. Принц вновь нашёл способ утереть Уталаку нос, так зачем злиться?
- Уталак, Уталак, вечно на моём пути стоит Уталак, - прорычал он в ответ, и ещё никогда я не слышал в его голосе так мало человеческого, - хватит! Настало время прижать его к когтю как следует. Я вызову его на суд в Анваскоре. Такое он не посмеет проигнорировать.
- Но, дорогой, Анваскор – это территория мира и в высшей степени справедливого суда, - удивилась Гвинелла, - ты не можешь бросить ему вызов там, не имея неоспоримых доказательств. И слов Меридии ли, Дитриха ли для подобного обвинения будет недостаточно, ты не можешь этого не понимать.
- Я знаю, - рыкнул тот, - но если мы продемонстрируем им воспоминания, даже ханжи из Анваскора не посмеют это проигнорировать!
- Воспоминания дракона нельзя извлечь и запечатать, тебе это не хуже меня известно, - сказала Гвинелла, - на что ты рассчитываешь?
- Дракона – нельзя, согласен, - яростно прошептал тот, - а вот человека ещё как можно, - зловеще закончил он, смотря на меня.
- Мико! Это неудачная идея, - сердито сказала Карнелла, впервые за весь вечер подав голос и обвиняюще ткнув в Лазурного хозяина своим веером. Более того, она впервые обратилась к Мизраелу таким образом на моей памяти.
- А что же вы, мама, так благосклонно принимали от него комплименты на балу? – накинулся Мизраел на пожилую драконицу, - сколько вы успели ему выболтать? Не получается, наверное, вспомнить?
- Ты несёшь вздор, Мизраел, - сказала она, гордо задрав подбородок, отвернувшись и даже закрывшись от него веером, - ты знаешь меня больше пятисот лет. Ты женат на моей дочери. Да, не во всём я с тобой согласна, но тебе не хуже меня известно, что моя преданность Лазурному клану ничуть не меньше, чем у любого его жителя.
- В таком случае, раз вы в этом со мной не согласны, оставьте своё мнение при себе. Я здесь главный, я отвечаю за жизни каждого из вас, и за мной – окончательное решение! Идёмте, принц, - он цепко взял меня за руку и повёл за собой, - мне нужна ваша помощь в этом вопросе. Это недолго, и больно вам не будет. Даю слово.
- Подождите, - сказал я, - Меридия…
- Она за проявленное легкомыслие своё получит, можешь даже не сомневаться, - прорычал он в ответ.
- Да я вовсе не это, - возмущённо начал было я, но, встретившись с ним взглядом, в котором бешенством полыхала чистая Лазурь, умолк сам собой. Не знаю, кем надо быть, чтобы посметь сейчас ослушаться его. Наверное, не меньше, чем Уталаком.
Мы вышли из кабинета Мизраела и поднялись на несколько этажей. В этой части замка я ещё ни разу не был. Внезапно мы уткнулись в тупик, однако Мизраел поднял ногу и изо всех пнул стену перед собой. Стена со страшным грохотом упала на пол, открывая путь дальше.
- Завтра – починить! – рявкнул он семенившему за нами Карнекиру. Тот покорно закивал, удивляясь сохранять полностью невозмутимое выражение лица. Мизраел же потащил меня дальше. В конце концов, мы пришли в какой-то каменный мешок. Там, как ни странно, стояла вполне себе приличная кровать. А вот на изголовье лежало несколько ремней, которые переплетались в единый канат и крепились к большому стеклянному шару, висевшему на стене.
- Это… что такое? – выдавил я.
- Старый механизм, - досадно поморщившись, махнул рукой Мизраел, - использовали в своё время для допросов. После нашего свержения, конечно, большую их часть уничтожили, но один вот сохранился на всякий случай. Ложись!
Я не осмелился ему перечить. Точно во сне я подошёл и лёг на это ложе. Мизраел обошёл ложе, подошёл ко мне со стороны головы и принялся распутывать ремни. Через минуту моя голова была оплетена этими ремнями.
- Сейчас не дёргайся. Будет немножко неприятно, - бросил он. В этот момент меня словно парализовало. Я не мог пошевелить ни единой частью своего тела. А вот в голове началось какое-то странное и не очень приятное ощущение. Казалось, что мне в самом буквальном смысле сняли верхнюю половину черепа и теперь пёрышком щекочут мозг. Одновременно с этим у меня перед глазами закрутился ворох воспоминаний.
В конце концов передо мной предстала картина того момента, где Меридия предлагает мне прокатиться на ней. И с этого момента воспоминания шли хоть и в ускоренном режиме, но чётко и подробно.
- Молодец, - одобрительно рыкнул Мизраел, увидев, как я попытался задержать догонявших нас сиреневых драконов, - и всё равно ласково ты с ними, ласково. Я бы им на месте шеи свернул, всем троим. Ах, да этот недоумок ещё и Сиренью полыхнул на нашей территории. Ну, теперь выигрыш мне точно обеспечен.
После этого пошла сцена, в которой мы падаем в воду, и я создаю хрустальный шар, в котором мы с Меридией и начинаем плыть обратно к замку.
- Ловко придумано, ловко, - одобрительно сказал он, - где же искать защиту от драконов, как не под водой…
И в этот момент я заплакал от бессилия и унижения. Потому что точно знал, что сейчас увидит Мизраел. И что я никак не могу этому помешать.
- Экая Меридия расторопная, - хмыкнул Мизраел, глядя на самую сокровенную нашу сцену под водой, - магию-то можно было восстановить и другим способом, и даже не одним.
Того, что он говорил дальше, я не слышал. Ибо всё ещё плакал, не веря, что это вообще происходит.
- Что ж, принц, ты, как всегда, показал себя с самой лучшей стороны. Впрочем, иного я от тебя не ожидал. Ну, ну, будет плакать, - сказал он, освобождая меня от ремней, - конечно, и тебе уже поперёк горла стоят все эти выходки, но можешь мне поверить, больше этого не повторится. Карнекир, отведи принца к себе, дай ему что-нибудь успокоительное и проследи, чтобы его сегодня больше никто не беспокоил.
Я же сквозь слёзы смотрел вслед Мизраелу, не веря, что он просто так уносит в этом шаре мои воспоминания. Мало того – он собирался выставить их на общий суд, так, чтобы каждый мог их подробно изучить. Какой же он носитель Лазури, если так и не понял, что сейчас сделал? Это же хуже, чем изнасилование, он вывернул наизнанку то немногое, что принадлежит мне и только мне. Мою память, мои воспоминания, мою самость…
- Да, Дитрих, порой с ним очень нелегко. Идём, я провожу тебя. Не стесняйся, плачь, тебе полегчает, - сказал он, доставая из кармана платок и протягивая его мне, - первый раз всем нам было тяжело это пережить, но помни, что он лишь печётся о безопасности всех нас. Пойдём. Сейчас тебе поможет чай с мятным ме\ёдом и крепкий сон. Это был тяжёлый день; не переживай, скоро он закончится.
Но день заканчивался ещё очень долго. Я сидел в одном из кресел, и мой измученный мозг, никак не желая отключаться, раз за разом прокручивал всё, что случилось этим злополучным днём. И в какие-то моменты начинал жалеть, что трём сиреневым драконам не удалось меня похитить. Надо отдать должное Уталаку: Сиреневый хозяин рассчитал всё, кроме одного. Он никак не ожидал, что я наберусь смелости ускользнуть от его исполнителей под водой. Но как же Меридия?
Перед самым сном ко мне заглянул Карнекир. У меня не было желания ни плакать, ни жалеть себя, ни ругаться… сил не осталось ни на что. Даже Цвета, всегда ярко полыхавшие во мне, сейчас совсем погасли, и лишь две родные доминанты слабо тлели, не давая потерять сознание.
- Что с Меридией? – тут же спросил я. Хоть я сейчас ей совсем ничем не смог бы помочь, мучиться в неведении…
- С ней всё хорошо, - успокаивающе сказал Карнекир, - Гвинелла и Карнелла сделали ей небольшой выговор и отправили подальше от глаз Мизраела. Тот даже не вспомнил о ней. Он был целиком и полностью поглощён… твоей памятью. Сейчас он улетел в Анваскор, в замке его нет.
- Понятно, - кивнул я, снова закрывая глаза.
- Дитрих, если ты хочешь что-то сказать…
- Пожалуйста, оставь меня, - прошептал я, - ничего сейчас не хочу. Ни видеть, ни слышать, ни говорить.
Без лишних слов Карнекир покинул мою комнату. И через мгновение я пожалел, что так быстро прогнал его: у меня совсем не осталось сил. На то, чтобы подняться с кресла, ушло почти три минуты. До своей кровати я бы шёл, наверное, минут двадцать. Не став себя мучить, я сделал пару шагов по направлению к софе и, умудрившись не рухнуть мимо неё, провалился в глубокий, тяжёлый сон. В этом сне я совершенно голый находился на какой-то лежанке, а около меня ходил Мизраел с огромной лупой и регулярно показывал ею на меня, что-то говоря сидевшим позади него, чьи лица скрывали капюшоны. Слушатели с каждым словом Мизраела кивали и что-то осуждающе говорили…
Когда я проснулся, то наградой мне стала оглушительная головная боль. Несмотря на то, что я был ужасно вымотан, немного сил сон всё-таки принёс. Конечно, были и другие способы восстановить силы, но с таким ядовитым для меня Цветом… хотя что он мне сейчас? Я уже неоднократно испытал на своей шкуре, что такое действительно страдание…
- Лазурь, - прошептал я, обращаясь к силе этого замка. И она пришла ко мне, остудив холодом, взбодрив, заставив ускориться – и лишь очень далёкое эхо боли. Почувствовав себя куда лучше, я направился в душ.
Под горячими струями воды я провёл больше часа, нещадно обтирая себя мочалкой. После вчерашнего я чувствовал себя грязным, испорченным, заразным, недостойным того, чтобы общаться с другими людьми, чистыми, светлыми, благочестивыми… я не знаю, как мне теперь подойти к Меридии. То, что я с таким трудом выстроил, проложил мостик к ней и ее доверию, Мизраел смёл одной лапой во имя достижения своего эгоистичного интереса поквитаться с Уталаком. И сейчас я не знал, как быть дальше.
Меридия печально кивнула, признавая мою правоту. Очень жаль было так её огорчать, наверное, подобное казалось ей безумно романтичным. Но она очень быстро утешилась, продолжая смотреть на прочие морские диковинки, которые впервые видела вживую. Я настолько увлёкся её искренне детской реакцией на эти вещи, что совершенно упустил из виду окружающую обстановку. И моя невнимательность была мгновенно наказана.
- Ах, ты ж зараза, - выругался я, когда увидел, как одна водоросль выстрелила в мою сферу и, зацепившись присоской, потянула её вниз.
- Ой, - сказала Меридия, - Павлинье щупальце. Я читала про него.
- Угу, - мрачно подтвердил я, - теперь ни за что не отпустит. Можешь спугнуть его? Оно, как и любое подводное растение, боится огня или кипятка.
- Не могу, - грустно покачала головой Меридия, - под водой я очень плохо колдую. Даже чувствовать дом гораздо тяжелее обычного. А ты почему… ты же маг? Неужели не можешь?
- Не могу. Потому что я маг иллюзий, - ответил я.
- Ну, так сотвори иллюзорное пламя, - недоуменно пожала плечами девушка, - велика разница?
- Велика, Меридия, - терпеливо пояснил я, - магический урон никак нельзя имитировать. Я могу создать огненный шар, который при столкновении с врагом разорвётся с огромной силой. Но он не обожжёт, не опалит, даже не ослепит, он только ударит и оттолкнёт. Я могу создать ледяную стрелу, которая сможет пробить даже самую крепкую броню. Но она не обожжёт врага холодом, не остудит его, не заставит действовать медленно и неуклюже. Только физический урон.
- И как нам быть? – спросила Меридия, испуганно прижавшись ко мне.
- Да никак, - хмыкнул я, - со всей этой историей я стал медленно соображать. Сейчас всё будет.
Стоило отдать принцессе должное – её поцелуй вернул мне почти полный запас магических сил. Так что я безо всякого напряжения создал зазубренный кусок стекла, который стал быстро и часто вступать в контакт с Павлиньим щупальцем. Водоросль не сдавалась секунд двадцать, но потом, когда стекло перерезало стебель почти наполовину, с большой неохотой выпустило свою добычу.
Еще через пятнадцать минут плавания перед нами показались рифы.
- Вот незадача, - прошептала Меридия, - неужели мы со стороны скал вернулись? Так неохота плыть вокруг. Да и воздуха становится мало…
- Думаю, дальше можно не плыть, - ответил я, - раз мы около скал, значит, почти у самого Лазурного замка. Сомневаюсь, чтобы Сиреневые выпасали нас так далеко. Тем более, что здесь-то стражи Киртулика точно патрулируют.
Стеклянная сфера поднялась вверх. И, действительно, Лазурный замок был в пределах визуальной досягаемости.
- И что дальше, - спросила Меридия, - если ты уберёшь часть сферы, она тут же перевернётся.
- Не страшно. Если я немного намокну – меня это сильно не огорчит.
- А я мокнуть не хочу. Я боюсь! – сердито сказала принцесса. Однако в её взгляде читался явный страх, за который уже я, в свою очередь, никак не мог на неё сердиться.
- Ты и не намокнешь. Я тебя подкину, - успокаивающе сказал я.
- Это как так? – растерянно спросила она.
- А вот так, - сказал я, сотворив несколько метров каната, - просто держись крепко за эту веревку и будь готова обернуться драконом.
- К этому я давно готова, - с усмешкой сказала принцесса.
- Тогда начали.
Я позволил верхушке сферы пропасть, после чего верёвка по моему приказу взметнулась вверх, утягивая за собой Меридию. Сил мне хватило ненамного, хорошо, если метров на пятнадцать, но принцессе оказалось достаточно и этого. Мгновенно обернувшись драконом, она, однако, не выпустила верёвку, за которую держался и я. В процессе подбрасывания принцессы я оставил контроль над шаром, и он тут же пропал, в результате чего я погрузился в воду. Однако Меридия почти сразу выдернула меня из воды, и мы полетели к замку…
ГЛАВА 9, в которой Мизраел совершенно неадекватно реагирует на произошедшее и в ярости совершает непоправимое.
- ЧТО?! – на Хозяина Лазурного замка было страшно смотреть после того, как мы с Меридией поведали о том, что с нами случилось, - а патрули в это время куда смотрели? – он с яростью повернулся к Киртулику.
- Инспекционная переподготовка, - спокойно ответил тот, - мы изменили часть наших правил в связи с тем, что к нам прибыл человеческий принц. Вернее, немного дополнили, закрывая все существующие в охране бреши, чтобы при этом принцу не было некомфортно от нашей опеки. Простите, принцесса, но вы были в курсе этого. И следовало об этом помнить, коль скоро вам вздумалось провести время таким способом.
Вспыхнув, Меридия отвернулась и спрятала лицо в ладонях. Но тут уже я подошёл к ней и обнял ее, успокаивая.
- Мизраел, пожалуйста, хватит, - сказал я, поглаживая девушку по волосам, - никто не виноват в том, что это произошло. Неужели вы забыли, что Уталак слышит Сирень? Чем больший секрет вы делали из всего этого, тем больше играли ему на руку. Если уж он вознамерился узнать, когда в вашей защите будет брешь и нанести удар, ему никак нельзя было помешать.
- Именно для этого в нашей защите не должно быть бреши! – сердито рыкнул дракон, - как мы лишний раз убедились, одного гнилого звена оказалось достаточно, чтобы разорвалась вся цепь.
- Я тебя услышал, Мизраел, - спокойно сказал Киртулик, хотя при словах “гнилое звено” его руки сами собой сжались в кулаки, - в следующий раз инспектировать будем по частям.
Однако Мизраела эти слова успокоили мало. Я всё ждал, когда он накинется на Меридию, и был напряжён, готовый её защищать, но Мизраелу до своей дочери сейчас, похоже, не было дела. Никогда я его ещё не видел таким взбешённым.
- Дорогой, - ласково сказала Гвинелла, положив мужу руку на плечо, - не стоит так гневаться. Всё же обошлось. Принц вновь нашёл способ утереть Уталаку нос, так зачем злиться?
- Уталак, Уталак, вечно на моём пути стоит Уталак, - прорычал он в ответ, и ещё никогда я не слышал в его голосе так мало человеческого, - хватит! Настало время прижать его к когтю как следует. Я вызову его на суд в Анваскоре. Такое он не посмеет проигнорировать.
- Но, дорогой, Анваскор – это территория мира и в высшей степени справедливого суда, - удивилась Гвинелла, - ты не можешь бросить ему вызов там, не имея неоспоримых доказательств. И слов Меридии ли, Дитриха ли для подобного обвинения будет недостаточно, ты не можешь этого не понимать.
- Я знаю, - рыкнул тот, - но если мы продемонстрируем им воспоминания, даже ханжи из Анваскора не посмеют это проигнорировать!
- Воспоминания дракона нельзя извлечь и запечатать, тебе это не хуже меня известно, - сказала Гвинелла, - на что ты рассчитываешь?
- Дракона – нельзя, согласен, - яростно прошептал тот, - а вот человека ещё как можно, - зловеще закончил он, смотря на меня.
- Мико! Это неудачная идея, - сердито сказала Карнелла, впервые за весь вечер подав голос и обвиняюще ткнув в Лазурного хозяина своим веером. Более того, она впервые обратилась к Мизраелу таким образом на моей памяти.
- А что же вы, мама, так благосклонно принимали от него комплименты на балу? – накинулся Мизраел на пожилую драконицу, - сколько вы успели ему выболтать? Не получается, наверное, вспомнить?
- Ты несёшь вздор, Мизраел, - сказала она, гордо задрав подбородок, отвернувшись и даже закрывшись от него веером, - ты знаешь меня больше пятисот лет. Ты женат на моей дочери. Да, не во всём я с тобой согласна, но тебе не хуже меня известно, что моя преданность Лазурному клану ничуть не меньше, чем у любого его жителя.
- В таком случае, раз вы в этом со мной не согласны, оставьте своё мнение при себе. Я здесь главный, я отвечаю за жизни каждого из вас, и за мной – окончательное решение! Идёмте, принц, - он цепко взял меня за руку и повёл за собой, - мне нужна ваша помощь в этом вопросе. Это недолго, и больно вам не будет. Даю слово.
- Подождите, - сказал я, - Меридия…
- Она за проявленное легкомыслие своё получит, можешь даже не сомневаться, - прорычал он в ответ.
- Да я вовсе не это, - возмущённо начал было я, но, встретившись с ним взглядом, в котором бешенством полыхала чистая Лазурь, умолк сам собой. Не знаю, кем надо быть, чтобы посметь сейчас ослушаться его. Наверное, не меньше, чем Уталаком.
Мы вышли из кабинета Мизраела и поднялись на несколько этажей. В этой части замка я ещё ни разу не был. Внезапно мы уткнулись в тупик, однако Мизраел поднял ногу и изо всех пнул стену перед собой. Стена со страшным грохотом упала на пол, открывая путь дальше.
- Завтра – починить! – рявкнул он семенившему за нами Карнекиру. Тот покорно закивал, удивляясь сохранять полностью невозмутимое выражение лица. Мизраел же потащил меня дальше. В конце концов, мы пришли в какой-то каменный мешок. Там, как ни странно, стояла вполне себе приличная кровать. А вот на изголовье лежало несколько ремней, которые переплетались в единый канат и крепились к большому стеклянному шару, висевшему на стене.
- Это… что такое? – выдавил я.
- Старый механизм, - досадно поморщившись, махнул рукой Мизраел, - использовали в своё время для допросов. После нашего свержения, конечно, большую их часть уничтожили, но один вот сохранился на всякий случай. Ложись!
Я не осмелился ему перечить. Точно во сне я подошёл и лёг на это ложе. Мизраел обошёл ложе, подошёл ко мне со стороны головы и принялся распутывать ремни. Через минуту моя голова была оплетена этими ремнями.
- Сейчас не дёргайся. Будет немножко неприятно, - бросил он. В этот момент меня словно парализовало. Я не мог пошевелить ни единой частью своего тела. А вот в голове началось какое-то странное и не очень приятное ощущение. Казалось, что мне в самом буквальном смысле сняли верхнюю половину черепа и теперь пёрышком щекочут мозг. Одновременно с этим у меня перед глазами закрутился ворох воспоминаний.
В конце концов передо мной предстала картина того момента, где Меридия предлагает мне прокатиться на ней. И с этого момента воспоминания шли хоть и в ускоренном режиме, но чётко и подробно.
- Молодец, - одобрительно рыкнул Мизраел, увидев, как я попытался задержать догонявших нас сиреневых драконов, - и всё равно ласково ты с ними, ласково. Я бы им на месте шеи свернул, всем троим. Ах, да этот недоумок ещё и Сиренью полыхнул на нашей территории. Ну, теперь выигрыш мне точно обеспечен.
После этого пошла сцена, в которой мы падаем в воду, и я создаю хрустальный шар, в котором мы с Меридией и начинаем плыть обратно к замку.
- Ловко придумано, ловко, - одобрительно сказал он, - где же искать защиту от драконов, как не под водой…
И в этот момент я заплакал от бессилия и унижения. Потому что точно знал, что сейчас увидит Мизраел. И что я никак не могу этому помешать.
- Экая Меридия расторопная, - хмыкнул Мизраел, глядя на самую сокровенную нашу сцену под водой, - магию-то можно было восстановить и другим способом, и даже не одним.
Того, что он говорил дальше, я не слышал. Ибо всё ещё плакал, не веря, что это вообще происходит.
- Что ж, принц, ты, как всегда, показал себя с самой лучшей стороны. Впрочем, иного я от тебя не ожидал. Ну, ну, будет плакать, - сказал он, освобождая меня от ремней, - конечно, и тебе уже поперёк горла стоят все эти выходки, но можешь мне поверить, больше этого не повторится. Карнекир, отведи принца к себе, дай ему что-нибудь успокоительное и проследи, чтобы его сегодня больше никто не беспокоил.
Я же сквозь слёзы смотрел вслед Мизраелу, не веря, что он просто так уносит в этом шаре мои воспоминания. Мало того – он собирался выставить их на общий суд, так, чтобы каждый мог их подробно изучить. Какой же он носитель Лазури, если так и не понял, что сейчас сделал? Это же хуже, чем изнасилование, он вывернул наизнанку то немногое, что принадлежит мне и только мне. Мою память, мои воспоминания, мою самость…
- Да, Дитрих, порой с ним очень нелегко. Идём, я провожу тебя. Не стесняйся, плачь, тебе полегчает, - сказал он, доставая из кармана платок и протягивая его мне, - первый раз всем нам было тяжело это пережить, но помни, что он лишь печётся о безопасности всех нас. Пойдём. Сейчас тебе поможет чай с мятным ме\ёдом и крепкий сон. Это был тяжёлый день; не переживай, скоро он закончится.
Но день заканчивался ещё очень долго. Я сидел в одном из кресел, и мой измученный мозг, никак не желая отключаться, раз за разом прокручивал всё, что случилось этим злополучным днём. И в какие-то моменты начинал жалеть, что трём сиреневым драконам не удалось меня похитить. Надо отдать должное Уталаку: Сиреневый хозяин рассчитал всё, кроме одного. Он никак не ожидал, что я наберусь смелости ускользнуть от его исполнителей под водой. Но как же Меридия?
Перед самым сном ко мне заглянул Карнекир. У меня не было желания ни плакать, ни жалеть себя, ни ругаться… сил не осталось ни на что. Даже Цвета, всегда ярко полыхавшие во мне, сейчас совсем погасли, и лишь две родные доминанты слабо тлели, не давая потерять сознание.
- Что с Меридией? – тут же спросил я. Хоть я сейчас ей совсем ничем не смог бы помочь, мучиться в неведении…
- С ней всё хорошо, - успокаивающе сказал Карнекир, - Гвинелла и Карнелла сделали ей небольшой выговор и отправили подальше от глаз Мизраела. Тот даже не вспомнил о ней. Он был целиком и полностью поглощён… твоей памятью. Сейчас он улетел в Анваскор, в замке его нет.
- Понятно, - кивнул я, снова закрывая глаза.
- Дитрих, если ты хочешь что-то сказать…
- Пожалуйста, оставь меня, - прошептал я, - ничего сейчас не хочу. Ни видеть, ни слышать, ни говорить.
Без лишних слов Карнекир покинул мою комнату. И через мгновение я пожалел, что так быстро прогнал его: у меня совсем не осталось сил. На то, чтобы подняться с кресла, ушло почти три минуты. До своей кровати я бы шёл, наверное, минут двадцать. Не став себя мучить, я сделал пару шагов по направлению к софе и, умудрившись не рухнуть мимо неё, провалился в глубокий, тяжёлый сон. В этом сне я совершенно голый находился на какой-то лежанке, а около меня ходил Мизраел с огромной лупой и регулярно показывал ею на меня, что-то говоря сидевшим позади него, чьи лица скрывали капюшоны. Слушатели с каждым словом Мизраела кивали и что-то осуждающе говорили…
ГЛАВА 10, в которой я учусь пользоваться Цветами, узнавая так же и о тёмной их стороне.
Когда я проснулся, то наградой мне стала оглушительная головная боль. Несмотря на то, что я был ужасно вымотан, немного сил сон всё-таки принёс. Конечно, были и другие способы восстановить силы, но с таким ядовитым для меня Цветом… хотя что он мне сейчас? Я уже неоднократно испытал на своей шкуре, что такое действительно страдание…
- Лазурь, - прошептал я, обращаясь к силе этого замка. И она пришла ко мне, остудив холодом, взбодрив, заставив ускориться – и лишь очень далёкое эхо боли. Почувствовав себя куда лучше, я направился в душ.
Под горячими струями воды я провёл больше часа, нещадно обтирая себя мочалкой. После вчерашнего я чувствовал себя грязным, испорченным, заразным, недостойным того, чтобы общаться с другими людьми, чистыми, светлыми, благочестивыми… я не знаю, как мне теперь подойти к Меридии. То, что я с таким трудом выстроил, проложил мостик к ней и ее доверию, Мизраел смёл одной лапой во имя достижения своего эгоистичного интереса поквитаться с Уталаком. И сейчас я не знал, как быть дальше.
