– Угу. Затем дезинфекция и фиксация на столе. Могу за показателями на мониторах последить, пока ты будешь вводить препарат. А потом, деликатно удалюсь, как обычно.
— Останься сегодня до конца, — Арсений словно случайно коснулся плеча Лианы, чуть задержав руку. — Мне интересно твое мнение по поводу...
«Неужели?.. Неужели сегодня он уверен в своём успехе настолько, что решил не упускать возможности похвастаться перед женщиной? Ха! Получилось даже проще, чем я думала!» – Лиана улыбнулась, лёгким движением головы откинула волосы и глубоко вдохнула, чтобы грудь выразительнее приподнялась под халатом.
Взгляд мужчины упал на то, что так хотела показать девушка: весьма внушительно и аппетитно.
— Не отвлекайся, сейчас принесут ребенка.
– Это ещё кто тут отвлекается? – игриво произнесла Данг, но тут же посерьёзнела и приступила к подготовке сенсоров.
— Эту часть эксперимента мы оставим на потом, — в тон ей ответил Дербень.
Перегородка медленно ушла в пол, из-за нее появился стол, на который положили безвольного ребенка.
Арсений помедлил немного и дал команду начать запись:
– 7 июля 2049 год. ЮАР, Капское предгорье, Арсений Дербень, Лиана Данг. Эксперимент девяносто девять дробь сорок девять. Объект ребенок, гаплогруппа А1. Здоров. Истощен. Вводится первый компонент опытного образца.
Данг быстро проверила положение подопытного на столе и нажала на кнопку иммобилизации: из отверстий вдоль рук, ног и туловища выдвинулись прозрачные эластичные ремешки – достаточно мягкие, чтобы не нанести травму, если образец начнёт вырываться, но прочные настолько, что удержат и взрослого мужчину. Когда Арсений стал вводить препарат, Лиана, затаив дыхание, стала наблюдать за показателями. На этой стадии в её опытах всё происходило спокойно, как и в текущем эксперименте Дербеня.
Проблемы возникали через двадцать-тридцать минут после инъекции: организм подопытного начинал отторгать введённый материал. Реакция напоминала гемотрансфузионный шок, случающийся при переливании несовместимой крови. Именно с этим безуспешно пыталась разобраться Данг.
Если этот подопытный сможет перенести введение препарата Арсения, значит и Лиане стоит попробовать с европейцем. В основе исследований и вьетнамки, и русского лежали генетические материалы евразийцев, которые значительно отличались от представителей негроидной расы. Возможно разгадка была проста – препараты не совместимы с генокодом африканцев.
— Первая фаза проходит в штатном режиме. Материал начал успешно внедряться в геном объекта.
Сначала казалось, что ничего не происходит: ребёнок лежал спокойно, показатели на мониторах практически не изменялись. И вот постепенно на коже мальчика появился лёгкий пушок, стали меняться черты лица, контуры тела.
— Спустя час, первый компонент не проявляет признаков агрессии к объекту. Можно вводить второй.
От напряжения по лицу и спине Данг стекали капельки пота. Признаков тромбоэмболии у подопытного она не замечала: температура и дыхание в норме. Лиана радовалась за успех эксперимента Арсения, как за свой.
— Ну, с Богом, — тихо прошептал мужчина, вводя препарат в кровь ребенка.
Минута, другая — ничего не менялось. Первыми среагировали датчики: резко участилось сердцебиение, температура поднялась на два градуса. Приборы начали издавать тревожный писк. Данг взволнованно смотрела на реакцию Дербеня, а тот напряжённо следил за подопытным.
Внезапно ребенок выгнулся дугой до хруста позвонков. По коже пробежала рябь, меняя ее структуру, стали появляться, как в воспоминаниях мужчины, глаза, зубы – недоразвитые, отвратительно выглядящие.
— Довольно необычный эффект после введения второго компонента. Объект, хоть и без сознания, но пока ещё функционирует. Геном делает попытки сопротивляться насильственному изменению. Ждём ещё полчаса, после будет введен третий.
Данг невольно отшатнулась: увидеть такое она явно не ожидала. «Что творит этот русский? Зубы? Глаза? Что это за дрянь? – учёная переводила взгляд с монитора на подопытного. – Костная ткань на месте мышечной? И так быстро сформировалась? Даже у моих аксолотлей клеткам для перестройки нужно не менее суток!»
– Такое раньше уже было? – почти прошептала Лиана.
— Не было. Обычно подопытные не доходили до третьего этапа. Этот компонент должен стабилизировать состояние объекта. Теоретически.
Некоторое время тело ребёнка трясло, затем реакция замедлилась, жизненные показатели приблизились к норме, лишь температура оставалась повышенной.
Арсений протянул Лиане пистолет с инъекцией.
— Тебе же хочется самой поучаствовать в предфинальной стадии, — он притянул ее к себе, целуя в губы. — А это на удачу.
Лиана посмотрела на коллегу ошалелыми глазами, но инъектор взяла и сверилась со временем.
– То есть необычно сегодня то, что образец всё ещё жив, а зубы на предплечье – это норма? Ну вы даёте, Арсений Натанович! Восхищена! – Данг довольно улыбнулась и поцеловала Дербеня в ответ. – На удачу!
— Вдвоем мы с тобой и не такое сможем, — он развернул Лиану по направлению к объекту, чуть придав ускорение хлопнув пониже поясницы.
— Итак, третья фаза начата в 20.08 по местному времени. Объект подаёт признаки жизни. Состояние стабильно. Аномальные структуры на кожном покрове, пока не собираются исчезать. Третий компонент должен позволить запустить механизм переключения. То есть вернуть объект к изначальному состоянию. Данг, приготовьтесь ввести препарат на счёт три.
Лиана заметно волновалась, но опытным движением безошибочно ввела третий компонент препарата мальчишке.
Арсений, затаив дыхание, наблюдал. Время тянулось очень медленно. Объект начал потихоньку меняться: сначала исчез рот с кучей зубов, потом стали исчезать глаза. Тело мальчика расслаблялось, с него исчезали признаки недавнего вмешательства. Примерно через полчаса на столе лежал ребёнок в первозданном виде.
— Как я и подозревал, носитель гена гаплогруппы А1, более подвержен действию препарата. Гибкая структура между генными цепочками даёт возможность их перестройки и возвращения к изначальному состоянию.
Он с торжеством посмотрел на Лиану, как вдруг приборы подали сигнал о резком ухудшении жизненных показателей подопытного: упало артериальное давление, снизилось содержание кислорода в крови, тело начало быстро остывать.
– Эй-эй-эй, пацан! Всё же нормально было!
Лиана растерянно посмотрела на Арсения: как поступить она не знала, ведь характер введённых компонентов был ей незнаком.
— Видимо процент генома другой группы даёт такой эффект, — Дербень быстро нашел нужные препараты и начал вводить в кровь объекта. — Но даже в этом случае была отмечена стабильная работа трёх фаз. Механизм переключения работает. Рекомендуется проверить на носителях чистых генов.
Мужчина с раздражением посмотрел на объект. Ну какие-то ничтожные проценты примеси других генетических групп и какой результат. Показатели подопытного продолжали падать: максимум через час его можно будет паковать в черный мешок и отправлять на уничтожение.
– Значит всё-таки попробуешь взять тех европейцев?
— Не сегодня, моя дорогая, — он весьма выразительно посмотрел на Лиану. — Потому что сейчас мы идём в душ, а потом ужинать и…
Александра лежала на койке, рассматривая потолок. Трещины складывались в странные узоры. Минус третий этаж благополучно гасил все сигналы, хотя бы потому что в стенах были заметны следы экранирующих пластин. Саша повернула голову: Женя свернулась калачиком на соседней кровати.
Журналистка тихо водила пальцем по матрасу, прислушиваясь к звукам вокруг себя. Еще неделю назад она и подумать не могла, что окажется здесь, в такой ситуации. И ведь вчера на ее канале вышла последняя запись, девушка думала, что к сегодняшнему дню пополнит контент, но, видимо, уже ничего не выйдет. Она пропадет из жизни интернета, и ее быстро забудут... Как и всех забывают. И стоило ради такого приключения рушить свою блогерскую карьеру? Спасти ее может разве что сенсация... Если сама Женя выживет тут, конечно.
Девушка грустно вздохнула.
Саша повернула голову на этот вздох и только приподняла бровь. Скорее всего для Жени такое приключение первое. Понятно, что раньше та вряд ли попадала в такой переплет.
Тихонова потянулась и встала. Их плохо обыскали и что-то из походного снаряжения осталось за голенищем ботинка.
Корсак обернулась на звук и посмотрела на нее.
— И снова здрасти, — по-английски сказала Саша, — идеи есть, как выбираться?
Она методично постукивала по стене, выискивая распределительную коробку.
– Не особо... А у нас разве есть шанс против толпы охранников?
— Предлагаешь просто поднять лапки и ждать? Конечно это вариант, но я бы хотела вернутся домой.
Женя чуть раздраженно выдохнула и села.
– Что ты предлагаешь? Чем помочь?
— Честно, лежи дальше и страдай. Подождем пока мальчики придут и спасут, — мультитул в руках Саши шустро справлялся со своей работой. Нашлось пару проводов для подключения к Вирту.
— Так, посмотрим, что это у нас, — Тихонова полностью потеряла интерес к собеседнице, уходя в сеть.
– У тебя есть план? – журналистка заглянула через плечо на то, что делает «подруга».
— План есть всегда... — не отрываясь, ответила Саша.
«Так, что мы имеем? Минус третий этаж, много комнат похожих на эти, либо персонала, либо таких же гостей. В данный момент заняты только две — эта и в соседнем коридоре, похоже ребята там. До минус второго этажа, я бы могла поиграть с системой и вывести их. А дальше – нужно другое оборудование». Девушка свернула все, стирая свое пребывание в сети.
— План этот – выжить. Как – другой вопрос.
– С ребятами есть шанс связаться?
Саша приподняла бровь, размышляя, закрыла распределительную коробку и вернулась на кровать.
— У нас не будет защищённого канала связи, так что мы просто дадим понять о наших планах. Женька, пойми одну вещь, пока нас считают подружками богатого мальчика, есть шанс, что максимум нас посчитают объектом для удовлетворения потребностей. В противном случае, могут просто прикопать на заднем дворе или что тут есть.
– Уж лучше бы прикопали, – Женя мрачно посмотрела на подругу и села обратно на кровать.
— Ну и глупо, там оказаться всегда успеем, — она легла и закрыла глаза. — Знаешь, я все хотела спросить: а как ты поняла, что влюбилась... ну... в Даню.
– Как поняла?... – Корсак растянулась на койке и посмотрела в потолок. – Ну... Я постоянно думала о нем после нашей встречи... Вспоминала, как он двигался, как говорил, повторяла про себя его фразы... А внутри от этого становилось очень тепло и уютно... – девушка улыбнулась и закрыла глаза, – Даже иногда казалось, что я снова чувствую на коже его прикосновения. Вот так и поняла, – она посмотрела на Сашу.
— И все? — удивлённо переспросила Тихонова. — А как же свадьба, куча детей, внуков и умерли они в один день?
– Да при чем тут свадьба? Главное - что в душе, а не в паспорте. Да, ребенка от него я бы хотела... Но не сейчас. Я не готова.
— Вот видишь, у тебя хоть какие-то планы есть, — Саша перевернулась на живот, — и быть закопанной туда не входит. Так что встряхнись и давай подумаем, как дальше быть.
— Останься сегодня до конца, — Арсений словно случайно коснулся плеча Лианы, чуть задержав руку. — Мне интересно твое мнение по поводу...
«Неужели?.. Неужели сегодня он уверен в своём успехе настолько, что решил не упускать возможности похвастаться перед женщиной? Ха! Получилось даже проще, чем я думала!» – Лиана улыбнулась, лёгким движением головы откинула волосы и глубоко вдохнула, чтобы грудь выразительнее приподнялась под халатом.
Взгляд мужчины упал на то, что так хотела показать девушка: весьма внушительно и аппетитно.
— Не отвлекайся, сейчас принесут ребенка.
– Это ещё кто тут отвлекается? – игриво произнесла Данг, но тут же посерьёзнела и приступила к подготовке сенсоров.
— Эту часть эксперимента мы оставим на потом, — в тон ей ответил Дербень.
Перегородка медленно ушла в пол, из-за нее появился стол, на который положили безвольного ребенка.
Арсений помедлил немного и дал команду начать запись:
– 7 июля 2049 год. ЮАР, Капское предгорье, Арсений Дербень, Лиана Данг. Эксперимент девяносто девять дробь сорок девять. Объект ребенок, гаплогруппа А1. Здоров. Истощен. Вводится первый компонент опытного образца.
Данг быстро проверила положение подопытного на столе и нажала на кнопку иммобилизации: из отверстий вдоль рук, ног и туловища выдвинулись прозрачные эластичные ремешки – достаточно мягкие, чтобы не нанести травму, если образец начнёт вырываться, но прочные настолько, что удержат и взрослого мужчину. Когда Арсений стал вводить препарат, Лиана, затаив дыхание, стала наблюдать за показателями. На этой стадии в её опытах всё происходило спокойно, как и в текущем эксперименте Дербеня.
Проблемы возникали через двадцать-тридцать минут после инъекции: организм подопытного начинал отторгать введённый материал. Реакция напоминала гемотрансфузионный шок, случающийся при переливании несовместимой крови. Именно с этим безуспешно пыталась разобраться Данг.
Если этот подопытный сможет перенести введение препарата Арсения, значит и Лиане стоит попробовать с европейцем. В основе исследований и вьетнамки, и русского лежали генетические материалы евразийцев, которые значительно отличались от представителей негроидной расы. Возможно разгадка была проста – препараты не совместимы с генокодом африканцев.
— Первая фаза проходит в штатном режиме. Материал начал успешно внедряться в геном объекта.
Сначала казалось, что ничего не происходит: ребёнок лежал спокойно, показатели на мониторах практически не изменялись. И вот постепенно на коже мальчика появился лёгкий пушок, стали меняться черты лица, контуры тела.
— Спустя час, первый компонент не проявляет признаков агрессии к объекту. Можно вводить второй.
От напряжения по лицу и спине Данг стекали капельки пота. Признаков тромбоэмболии у подопытного она не замечала: температура и дыхание в норме. Лиана радовалась за успех эксперимента Арсения, как за свой.
— Ну, с Богом, — тихо прошептал мужчина, вводя препарат в кровь ребенка.
Минута, другая — ничего не менялось. Первыми среагировали датчики: резко участилось сердцебиение, температура поднялась на два градуса. Приборы начали издавать тревожный писк. Данг взволнованно смотрела на реакцию Дербеня, а тот напряжённо следил за подопытным.
Внезапно ребенок выгнулся дугой до хруста позвонков. По коже пробежала рябь, меняя ее структуру, стали появляться, как в воспоминаниях мужчины, глаза, зубы – недоразвитые, отвратительно выглядящие.
— Довольно необычный эффект после введения второго компонента. Объект, хоть и без сознания, но пока ещё функционирует. Геном делает попытки сопротивляться насильственному изменению. Ждём ещё полчаса, после будет введен третий.
Данг невольно отшатнулась: увидеть такое она явно не ожидала. «Что творит этот русский? Зубы? Глаза? Что это за дрянь? – учёная переводила взгляд с монитора на подопытного. – Костная ткань на месте мышечной? И так быстро сформировалась? Даже у моих аксолотлей клеткам для перестройки нужно не менее суток!»
– Такое раньше уже было? – почти прошептала Лиана.
— Не было. Обычно подопытные не доходили до третьего этапа. Этот компонент должен стабилизировать состояние объекта. Теоретически.
Некоторое время тело ребёнка трясло, затем реакция замедлилась, жизненные показатели приблизились к норме, лишь температура оставалась повышенной.
Арсений протянул Лиане пистолет с инъекцией.
— Тебе же хочется самой поучаствовать в предфинальной стадии, — он притянул ее к себе, целуя в губы. — А это на удачу.
Лиана посмотрела на коллегу ошалелыми глазами, но инъектор взяла и сверилась со временем.
– То есть необычно сегодня то, что образец всё ещё жив, а зубы на предплечье – это норма? Ну вы даёте, Арсений Натанович! Восхищена! – Данг довольно улыбнулась и поцеловала Дербеня в ответ. – На удачу!
— Вдвоем мы с тобой и не такое сможем, — он развернул Лиану по направлению к объекту, чуть придав ускорение хлопнув пониже поясницы.
— Итак, третья фаза начата в 20.08 по местному времени. Объект подаёт признаки жизни. Состояние стабильно. Аномальные структуры на кожном покрове, пока не собираются исчезать. Третий компонент должен позволить запустить механизм переключения. То есть вернуть объект к изначальному состоянию. Данг, приготовьтесь ввести препарат на счёт три.
Лиана заметно волновалась, но опытным движением безошибочно ввела третий компонент препарата мальчишке.
Арсений, затаив дыхание, наблюдал. Время тянулось очень медленно. Объект начал потихоньку меняться: сначала исчез рот с кучей зубов, потом стали исчезать глаза. Тело мальчика расслаблялось, с него исчезали признаки недавнего вмешательства. Примерно через полчаса на столе лежал ребёнок в первозданном виде.
— Как я и подозревал, носитель гена гаплогруппы А1, более подвержен действию препарата. Гибкая структура между генными цепочками даёт возможность их перестройки и возвращения к изначальному состоянию.
Он с торжеством посмотрел на Лиану, как вдруг приборы подали сигнал о резком ухудшении жизненных показателей подопытного: упало артериальное давление, снизилось содержание кислорода в крови, тело начало быстро остывать.
– Эй-эй-эй, пацан! Всё же нормально было!
Лиана растерянно посмотрела на Арсения: как поступить она не знала, ведь характер введённых компонентов был ей незнаком.
— Видимо процент генома другой группы даёт такой эффект, — Дербень быстро нашел нужные препараты и начал вводить в кровь объекта. — Но даже в этом случае была отмечена стабильная работа трёх фаз. Механизм переключения работает. Рекомендуется проверить на носителях чистых генов.
Мужчина с раздражением посмотрел на объект. Ну какие-то ничтожные проценты примеси других генетических групп и какой результат. Показатели подопытного продолжали падать: максимум через час его можно будет паковать в черный мешок и отправлять на уничтожение.
– Значит всё-таки попробуешь взять тех европейцев?
— Не сегодня, моя дорогая, — он весьма выразительно посмотрел на Лиану. — Потому что сейчас мы идём в душ, а потом ужинать и…
***
Александра лежала на койке, рассматривая потолок. Трещины складывались в странные узоры. Минус третий этаж благополучно гасил все сигналы, хотя бы потому что в стенах были заметны следы экранирующих пластин. Саша повернула голову: Женя свернулась калачиком на соседней кровати.
Журналистка тихо водила пальцем по матрасу, прислушиваясь к звукам вокруг себя. Еще неделю назад она и подумать не могла, что окажется здесь, в такой ситуации. И ведь вчера на ее канале вышла последняя запись, девушка думала, что к сегодняшнему дню пополнит контент, но, видимо, уже ничего не выйдет. Она пропадет из жизни интернета, и ее быстро забудут... Как и всех забывают. И стоило ради такого приключения рушить свою блогерскую карьеру? Спасти ее может разве что сенсация... Если сама Женя выживет тут, конечно.
Девушка грустно вздохнула.
Саша повернула голову на этот вздох и только приподняла бровь. Скорее всего для Жени такое приключение первое. Понятно, что раньше та вряд ли попадала в такой переплет.
Тихонова потянулась и встала. Их плохо обыскали и что-то из походного снаряжения осталось за голенищем ботинка.
Корсак обернулась на звук и посмотрела на нее.
— И снова здрасти, — по-английски сказала Саша, — идеи есть, как выбираться?
Она методично постукивала по стене, выискивая распределительную коробку.
– Не особо... А у нас разве есть шанс против толпы охранников?
— Предлагаешь просто поднять лапки и ждать? Конечно это вариант, но я бы хотела вернутся домой.
Женя чуть раздраженно выдохнула и села.
– Что ты предлагаешь? Чем помочь?
— Честно, лежи дальше и страдай. Подождем пока мальчики придут и спасут, — мультитул в руках Саши шустро справлялся со своей работой. Нашлось пару проводов для подключения к Вирту.
— Так, посмотрим, что это у нас, — Тихонова полностью потеряла интерес к собеседнице, уходя в сеть.
– У тебя есть план? – журналистка заглянула через плечо на то, что делает «подруга».
— План есть всегда... — не отрываясь, ответила Саша.
«Так, что мы имеем? Минус третий этаж, много комнат похожих на эти, либо персонала, либо таких же гостей. В данный момент заняты только две — эта и в соседнем коридоре, похоже ребята там. До минус второго этажа, я бы могла поиграть с системой и вывести их. А дальше – нужно другое оборудование». Девушка свернула все, стирая свое пребывание в сети.
— План этот – выжить. Как – другой вопрос.
– С ребятами есть шанс связаться?
Саша приподняла бровь, размышляя, закрыла распределительную коробку и вернулась на кровать.
— У нас не будет защищённого канала связи, так что мы просто дадим понять о наших планах. Женька, пойми одну вещь, пока нас считают подружками богатого мальчика, есть шанс, что максимум нас посчитают объектом для удовлетворения потребностей. В противном случае, могут просто прикопать на заднем дворе или что тут есть.
– Уж лучше бы прикопали, – Женя мрачно посмотрела на подругу и села обратно на кровать.
— Ну и глупо, там оказаться всегда успеем, — она легла и закрыла глаза. — Знаешь, я все хотела спросить: а как ты поняла, что влюбилась... ну... в Даню.
– Как поняла?... – Корсак растянулась на койке и посмотрела в потолок. – Ну... Я постоянно думала о нем после нашей встречи... Вспоминала, как он двигался, как говорил, повторяла про себя его фразы... А внутри от этого становилось очень тепло и уютно... – девушка улыбнулась и закрыла глаза, – Даже иногда казалось, что я снова чувствую на коже его прикосновения. Вот так и поняла, – она посмотрела на Сашу.
— И все? — удивлённо переспросила Тихонова. — А как же свадьба, куча детей, внуков и умерли они в один день?
– Да при чем тут свадьба? Главное - что в душе, а не в паспорте. Да, ребенка от него я бы хотела... Но не сейчас. Я не готова.
— Вот видишь, у тебя хоть какие-то планы есть, — Саша перевернулась на живот, — и быть закопанной туда не входит. Так что встряхнись и давай подумаем, как дальше быть.
