Ковров работал над большой статьей в музее-усадьбе, где родилась Елизавета Каратаева – будущая Эльза Хвостова. Рядом с имением находился древний дуб, изображенный художницей на картине «Именинница». Реликтовое дерево охраняется государством. Этот дуб посадил царь Федор Иоаннович в 1590 году во время похода на шведов. Молодожены Ковровы жили в доме отдыха. Там Кирилл обратил внимание на четырех иностранцев и гадал, кого из них имел в виду умирающий. Потерпевший же оказался бывшим научным работником музея. Опустился из-за семейной трагедии.
В конце концов Ковров разоблачил замысловатое преступление. Как оказалось, бывший доцент собрал в свое время много уникальных материалов о Хвостовой. Рукопись забросил после гибели семьи. Но теперь папку с документами захотели выкупить иностранцы. Один из них оказался внуком графа Хвостова, по второй жене. Не договорились. Разговор подслушал переводчик и попытался сам выкупить материалы. Экс-доцент пригрозил разоблачением этих махинаций. Переводчик испугался огласки и отстранения от работы с интуристами. Он организовал драку бомжей и в ходе стычки толкнул бывшего ученого под поезд. Разоблаченный Ковровым, вернул рукопись.
Журналист изучал материалы много часов и в самом конце папки обнаружил выписки из архива - от начала июля семьдесят пятого. В малотиражной газете "Ленинград и арт" за 1966 год было опубликовано интервью Татьяны, дочери знаменитой художницы Зинаиды Серебряковой. Искусствовед на выставке работ матери рассказала и про дружбу двух знаменитых художниц. Тата слышала когда-то от мамы про письмо Хвостовой о революционной картине. Эльза спрятала полотно от жандармов где-то в усадьбе - до лучших времен. Увы, не дожила до них – вскоре трагически погибла. Хвостова написала Серебряковой как-то мудрено: "Революция теперь в сказке Пушкина, только без золота и без зверя". И Олеся Коврова разгадала головоломку. Хвостова намекала на "златую цепь на дубе том" и сказки кота. На дубе царя Федора как раз не было ни цепи, ни кота. Но на "Имениннице" Хвостова указывала на уродливого дятла с человеческим глазом. Предположение, что клюв направлен на тайник, подтвердилось. Картина нашлась в дупле, залитом воском.
Елена во время рассказа Липкина включила диктофон. При этом успела записать на ноутбуке историю слово в слово.
- А чем сейчас занимается Кирилл Ковров? – поинтересовался Артур. – Он жив?
- С Коровым все в порядке, - ответил Липкин. – Моему наставнику семьдесят, но он, так сказать, в отличной форме. На пенсию ушел недавно, но продолжает писать. Они с Олесей так и живут в Москве.
- Думаю, Федя захочет не только «Кляйнзака» заполучить в компьютерной копии, - предположила Елена. – Но это мы с ним потом обсудим. Артур, тебе и карты в руки. А теперь пойдемте отужинаем. В столовой все готово.
Прощальный ужин тоже растянулся до полуночи. Но на этот раз обошлось без песен под караоке. Писатели обсуждали будущие книги. Артур подробно рассказывал Федору, как следует обустроить в музее экспозицию компьютерных копий работ Хвостовой. Решили, что Федор с Артуром в ближайшее время поедут в Москву. Липкин познакомит их с Ковровым, а тот даст рекомендации для директора музея-усадьбы Куликово. Там предстоит основная работа.
Артур увлеченно рассказывал о предстоящем на следующей неделе фестивале известного художника Виктора Пискунова. Тот решил побывать на малой родине и отметить появление с большой помпой.
- Конечно, работы его неоднозначные, - рассуждал Артур. – Но талантлив парень до чрезвычайности! Приходите все! Леонид, Марина, может, и вы еще разок прилетите?
- Вряд ли, - с сомнением сказал Липкин. – Понимать Пискунова мне, так сказать, не суждено.
- А я с ним в одной школе учился, - поведал Лев. – Пискунов и тогда был большой оригинал.
- Вот как! – обрадовался Артур. – Расскажите же!
Рано утром в понедельник хозяева проводили гостей. Леонида Липкина с Мариной и Лешей Федор отвез до аэропорта. Тепло распрощались – чтобы вскоре снова встретиться
А вечером Федору позвонила Ольга:
- Извини, Федя, но у нас, кажется, новая проблема…
- Только этого не хватало! – простонал Федор. – Что случилось?
- У меня пропала наша кассета – «Мир тесен». Не забыл?
- Нет, конечно! Еще и Лена мне ее в субботу припомнила. Где ты кассету хранила?
- В тайнике. В толстом справочнике гнездо специально вырезала. Книга стояла во втором ряду.
- Федя не мог добыть? Возраст подходящий. Любопытство…
- Нет. Уверена. Будто он меня живьем голой не видел…
- Не аргумент. Ты ж там не одна. Но ты сына лучше знаешь, проехали. Неужели опять Денис подсуетился?
- Будешь смеяться: этот гаденыш теперь в одном отделении с Федькой лежит…
- Ну и дела, - вздохнул Федор, выслушав Ольгу. – Ладно, завтра утром подъеду к тебе, обсудим.
Ни свет ни заря во вторник Федор был у Ольги. Та встречала его в голубом домашнем халате. Сразу покраснела и не выпускала носовой платок из рук, непрерывно мяла его.
Незабудкины жили в двухкомнатной квартире. Ольга спала в зале на диване. Там же стояли письменный стол с компьютером и стенка. Федор все тщательно осмотрел. Книги на двух полках располагались в два ряда. В глубине стояло то, что не перечитывалось годами. В том числе и справочник по истории КПСС – именно в нем Ольга вырезала нишу для видеокассеты.
- Похоже, профессиональный вор работал, - предположил Федор. – Те и черта лысого найдут. Замок открыл и закрыл отмычкой – ты и не заметила. Оля, ты когда ту кассету в последний раз смотрела?
- Месяц назад. Вчера вот опять решила глянуть. Федя уже, считай, в порядке. Врачи перестраховываются.
- Что ж, время, похоже, у нас еще есть, - заметил Федор. – Меня никто не шантажирует пока. А с тебя чего взять? Косвенное подтверждение, что Денис тут замешан. Он пока нейтрализован. Но нужно его окончательно угомонить. Один метод наклевывается – попробую.
- Даже догадываюсь, какой, - вздохнула Ольга. – Думаешь, смазливая Жанна опять ножки перед тобой раскинет, а потом побежит братца Дениску уламывать? А она с юга, кстати, вернулась?
- Без ножек обойдемся, - отрезал Федор. – Но суть ты поняла правильно. Вернулась ли, выясню. Собирайся, подкину тебя на работу.
- Время еще есть, - хмыкнула Ольга. – Рано приехал. Значит, бедра Жанны не интересуют уже? А мои?
- Оля, мы же давным-давно договорились…
- Вот именно, - проворковала Ольга. – Давным-давно… Срок давности уже истек…
Она шагнула к Федору. Тот попятился и рухнул в кресло. Потом взмолился:
- Оля, успокойся! Не надо!
- Не надо так не надо, - покорно сказала Ольга и присела на диван. – А помнишь, как Лена нас познакомила?
- Еще бы… На память пока не жалуюсь.
Лена присела рядом с Федором на диване и, потупив взор, тихо заговорила.
- Сегодня встретила Ольгу. Помнишь, Федя, ты нас с ней как-то фотографировал на площади?
- Довольно смутно. Я ж тогда с пивной шел.
- Ей хочется сняться у тебя, к тому же, как бы это помягче сказать... без одежды.
- Ого! И зачем? И почему я?
- Я бы и сама могла нажать на кнопку твоего аппарата. Но она считает, что это должен делать мужчина. Хочет заработать. Одна фирма занимается тиражом и распространением среди своих клиентов книжечек, так называемых фотоэротических сериалов. Но туда нужно приходить с готовыми фотографиями и негативами.
- А разве Ольга не могла обратиться к профессионалам? - поинтересовался Федор.
- Эти парни очень дорого берут за свои услуги. Она думает, что с тобой по блату иметь дело гораздо выгоднее. И все считают, что снимок на площади сделан профессионалом.
- Что ж, пусть приобретет пленку, бумагу и химикаты, список я дам. Если снимки возьмут, я удовлетворюсь пятью процентами ее гонорара. И пусть возьмет пару платьев, всякие блузки, юбки, несколько смен нижнего белья, желательно пошикарнее, по ходу дела сориентируемся.
- А зачем? - удивилась Лена. - Ведь она собирается сниматься голой!
- Когда женское тело обнажается постепенно, это волнует куда сильнее. Опять же имеет большое значение, что снимать - ватник или вечернее платье, и что под ним - семейные рваные панталоны или аристократические невесомые трусики…
Через два дня Лена привела Ольгу - интересную девушку лет двадцати пяти с приятным миловидным лицом и натурально-светлыми коротко остриженными волосами . При виде Федора ее щеки стали пунцовыми. Тот засмеялся и предложил:
- Ольга, может, выпьете стопочку для храбрости?
Девушка отрицательно покачала головой и покраснела еще сильнее.
- Ладно. Запомните - вы не должны меня стесняться, иначе на снимках будете выглядеть скованно, неестественно, и их забракуют.
- Не думала, что это будет так трудно, - призналась Ольга. - Но я сама этого хотела, так что начнем.
Она расстегнула платье и медленно стянула его через голову. Осталась в великолепном белье, подчеркивавшем ее изящные формы. Закинув руки за спину, Ольга щелкнула застежкой и резко сняла бюстгальтер, открыв два белоснежных холма с ярко-красными вершинами. Чуть поколебавшись, решительно сняла трусики и встала столбом перед Федором, покраснев с головы до ног.
- До какой степени вы готовы демонстрировать свои прелести перед камерой? - поинтересовался Федор.
- Я полагаюсь на вас. Снимайте так, как сочтете нужным, лишь бы это имело товарный вид.
- В таком случае я должен знать, прошу меня, конечно, извинить, нет ли в самых сокровенных местах каких-то дефектов. В целом тело у вас прекрасное, без всяких шрамов и прыщей. А теперь повернитесь ко мне спиной, наклонитесь и раздвиньте ноги.
Ошарашенная Лена метнулась было из комнаты, но Федор удержал ее за руку. Ольга же послушно подошла к дивану и наклонилась, упершись в него руками.
- Кошмар! - невольно вырвалось у Лены. - Ты даже меня никогда так не разглядывал!
Ухмыльнувшись, Федор велел натурщице одеваться.
- Вы в полном порядке, - сообщил он. - Можно снимать без всяких ограничений, как только вы отойдете от своего прелестного румянца.
И действительно - лицо и щеки девушки пылали огнем. Тем не менее, прежде чем одеться, она долго сидела на диване, не сомкнув ног и ничего не скрывая от Федора. Видимо, она начинала входить в образ.
Наконец, приступили к первому сериалу, названному «Знакомство». Федор говорил Ольге, как вести себя, а она добросовестно повиновалась. Он непрерывно снимал как общие, так и крупные планы. Верный своему принципу постепенности, Федор не форсировал события.
Ольга приподняла платье, открыв узкие белые трусики сеточкой, сквозь которые угадывался треугольник мягких волос. Повернувшись спиной, Девушка понемногу открывала стройные бедра. Они плавно переходили в округлые полушария, пространство между которыми скрывалось под узкой полоской материи.
Но вот платье было снято, и Ольга аккуратно улеглась животом на диван, поджав под себя ноги. Трусики туго обтянули сзади тело, намекая на мельчайшие анатомические подробности. Девушка вновь встала и повернулась лицом, показав изящные груди. Потом приняла несколько изящных поз у стола, дивана, серванта, волнующе изгибая бедра и демонстрируя плавность и округлость форм. Наконец, она вновь повернулась спиной и медленно наполовину стянула наискосок трусики, не доходя, однако, до полной откровенности.
Потом сняли сериалы «Реклама» и «Книга-возбудитель». На финише Ольга улеглась на спину и ноги опять широко раскинулись. Длинные тонкие пальцы раздвинули изящные губы в разные стороны, открыв чистый розовый тайник с темнеющим в нем отверстием с замысловатыми очертаниями. Ладонь все быстрее начала выглаживать каждую точку этого Эдема. Раздался тихий нежный стон, тело затрепетало, задергалось и обессилено вытянулось. Ладонь застенчиво прикрыла то, что только что откровенно демонстрировалось объективу. Ольга открыла глаза, запахнула халат и улыбнулась:
- Ну, как?
Федор опустил фотоаппарат и удовлетворенно кивнул. Говорить он не мог из-за стиснутых зубов и только вытер холодный пот со лба. Он весь дрожал.
- Наконец-то! - вздохнула Лена. - Оля, отдохни немного. Потом отметим твою фотосессию. А сейчас мы с Федей ненадолго уединимся.
- Вот уж не думала, что меня эти съемки заведут, - прошептала Лена Федору в спальне. - Все время представляла себя вместо Оли. Оказывается, очень возбуждает. У тебя, вижу, сейчас штаны порвутся, так что разряжайся лучше на меня.
Она впилась безмолвному, оторопевшему Федору в губы и опрокинула его на кровать. Быстрыми и ловкими движениями сама стянула с него спортивные брюки вместе с трусами, выпустив на свободу готовый вот-вот взорваться кол. Освободившись от своих трусиков, она, словно львица, прыгнула сверху на Федора. Тот почувствовал, что его орудие буквально утонуло в бездонном гроте любви. Лена не успела сделать и нескольких движений, как задрожала и застонала. Федор тоже не смог больше сдерживаться. Обхватив подругу за плечи, он с силой прижал девушку к себе, и они слились в единое существо…
- А я тогда после фотосессии приоткрыла дверь и наблюдала за вами, - призналась Ольга. – Вы и не заметили даже. И так мне стало завидно и грустно. А потом четыре чудесных гола... Космос! Вот только Лена твоя все испортила. Собственница ревнивая… П как только она нас вычислила? Кто ее надоумил на дачу приехать?
- Оля, хватит уже лирики. Собирайся, поехали.
- Хорошо, - кротко согласилась Ольга. – Ну, мне от тебя скрывать нечего – ты меня всякой видел…
Она непринужденно скинула халат и осталась полностью обнаженной. Федор впился взглядом в роскошное тело. Ольга, как и в молодости, за лето загорела полностью, от шеи до пят – без единого белого пятнышка. За двадцать четыре года женщина прибавила не более нескольких килограммов. Ее округлости оставались по-прежнему желанными и соблазнительными. Ольга неспешно подошла к стенке, повернувшись к Федору спиной. Тот не сводил взгляда с аппетитных полушарий. А Ольга раскрыла дверцу и, тяжело дыша, медленно перебирала белье на полке – что-то мешало ей сделать выбор.
Федор, словно загипнотизированный, поднялся с кресла и подкрался к Ольге. Обнял ее сзади, цепко схватив за мягкие груди. Она моментально развернулась, обхватила мужчину за шею. Их губы слились в бесконечном поцелуе. Языки сталкивались и судорожно шарили по деснам. Наконец, и Федор остался в костюме Адама. И вот мужчина и женщина оказались на диване, сжимая друг друга в объятиях и не прекращая неистовых поцелуев.
- А ты все тот же самец, - прошептала Ольга. – Вечно молодой…
Ее бедра раскинулись, и мужское орудие моментально оказалось в женских недрах. Минут пять длились бешеные любовные скачки. Диван жалобно скрипел, но выдержал натиск. И вот под громкий женский стон и мужское рычание орудие расстреляло очередь в потаенные глубины…
- Может, ну ее на фиг, работу? – томно произнесла Ольга через несколько минут. – Позвоню, отгул оформлю… Как же я тебя ждала! Столько лет страдала…
- Извини, Оля, - грустно сказал Федор. – Увы, слаб я… Опять поддался. Не устоял перед твоими прелестями. Все, Оля, одевайся уже.
Однако они целовались еще с полчаса. Тем не менее на работу Ольга успела, хоть и впритык – долго ехали из-за пробок. Потом Федор из автомобиля позвонил Льву:
- Привет, Лева! Похоже, мы немного погорячились.
В конце концов Ковров разоблачил замысловатое преступление. Как оказалось, бывший доцент собрал в свое время много уникальных материалов о Хвостовой. Рукопись забросил после гибели семьи. Но теперь папку с документами захотели выкупить иностранцы. Один из них оказался внуком графа Хвостова, по второй жене. Не договорились. Разговор подслушал переводчик и попытался сам выкупить материалы. Экс-доцент пригрозил разоблачением этих махинаций. Переводчик испугался огласки и отстранения от работы с интуристами. Он организовал драку бомжей и в ходе стычки толкнул бывшего ученого под поезд. Разоблаченный Ковровым, вернул рукопись.
Журналист изучал материалы много часов и в самом конце папки обнаружил выписки из архива - от начала июля семьдесят пятого. В малотиражной газете "Ленинград и арт" за 1966 год было опубликовано интервью Татьяны, дочери знаменитой художницы Зинаиды Серебряковой. Искусствовед на выставке работ матери рассказала и про дружбу двух знаменитых художниц. Тата слышала когда-то от мамы про письмо Хвостовой о революционной картине. Эльза спрятала полотно от жандармов где-то в усадьбе - до лучших времен. Увы, не дожила до них – вскоре трагически погибла. Хвостова написала Серебряковой как-то мудрено: "Революция теперь в сказке Пушкина, только без золота и без зверя". И Олеся Коврова разгадала головоломку. Хвостова намекала на "златую цепь на дубе том" и сказки кота. На дубе царя Федора как раз не было ни цепи, ни кота. Но на "Имениннице" Хвостова указывала на уродливого дятла с человеческим глазом. Предположение, что клюв направлен на тайник, подтвердилось. Картина нашлась в дупле, залитом воском.
Елена во время рассказа Липкина включила диктофон. При этом успела записать на ноутбуке историю слово в слово.
- А чем сейчас занимается Кирилл Ковров? – поинтересовался Артур. – Он жив?
- С Коровым все в порядке, - ответил Липкин. – Моему наставнику семьдесят, но он, так сказать, в отличной форме. На пенсию ушел недавно, но продолжает писать. Они с Олесей так и живут в Москве.
- Думаю, Федя захочет не только «Кляйнзака» заполучить в компьютерной копии, - предположила Елена. – Но это мы с ним потом обсудим. Артур, тебе и карты в руки. А теперь пойдемте отужинаем. В столовой все готово.
Прощальный ужин тоже растянулся до полуночи. Но на этот раз обошлось без песен под караоке. Писатели обсуждали будущие книги. Артур подробно рассказывал Федору, как следует обустроить в музее экспозицию компьютерных копий работ Хвостовой. Решили, что Федор с Артуром в ближайшее время поедут в Москву. Липкин познакомит их с Ковровым, а тот даст рекомендации для директора музея-усадьбы Куликово. Там предстоит основная работа.
Артур увлеченно рассказывал о предстоящем на следующей неделе фестивале известного художника Виктора Пискунова. Тот решил побывать на малой родине и отметить появление с большой помпой.
- Конечно, работы его неоднозначные, - рассуждал Артур. – Но талантлив парень до чрезвычайности! Приходите все! Леонид, Марина, может, и вы еще разок прилетите?
- Вряд ли, - с сомнением сказал Липкин. – Понимать Пискунова мне, так сказать, не суждено.
- А я с ним в одной школе учился, - поведал Лев. – Пискунов и тогда был большой оригинал.
- Вот как! – обрадовался Артур. – Расскажите же!
Рано утром в понедельник хозяева проводили гостей. Леонида Липкина с Мариной и Лешей Федор отвез до аэропорта. Тепло распрощались – чтобы вскоре снова встретиться
А вечером Федору позвонила Ольга:
- Извини, Федя, но у нас, кажется, новая проблема…
- Только этого не хватало! – простонал Федор. – Что случилось?
- У меня пропала наша кассета – «Мир тесен». Не забыл?
- Нет, конечно! Еще и Лена мне ее в субботу припомнила. Где ты кассету хранила?
- В тайнике. В толстом справочнике гнездо специально вырезала. Книга стояла во втором ряду.
- Федя не мог добыть? Возраст подходящий. Любопытство…
- Нет. Уверена. Будто он меня живьем голой не видел…
- Не аргумент. Ты ж там не одна. Но ты сына лучше знаешь, проехали. Неужели опять Денис подсуетился?
- Будешь смеяться: этот гаденыш теперь в одном отделении с Федькой лежит…
- Ну и дела, - вздохнул Федор, выслушав Ольгу. – Ладно, завтра утром подъеду к тебе, обсудим.
Ни свет ни заря во вторник Федор был у Ольги. Та встречала его в голубом домашнем халате. Сразу покраснела и не выпускала носовой платок из рук, непрерывно мяла его.
Незабудкины жили в двухкомнатной квартире. Ольга спала в зале на диване. Там же стояли письменный стол с компьютером и стенка. Федор все тщательно осмотрел. Книги на двух полках располагались в два ряда. В глубине стояло то, что не перечитывалось годами. В том числе и справочник по истории КПСС – именно в нем Ольга вырезала нишу для видеокассеты.
- Похоже, профессиональный вор работал, - предположил Федор. – Те и черта лысого найдут. Замок открыл и закрыл отмычкой – ты и не заметила. Оля, ты когда ту кассету в последний раз смотрела?
- Месяц назад. Вчера вот опять решила глянуть. Федя уже, считай, в порядке. Врачи перестраховываются.
- Что ж, время, похоже, у нас еще есть, - заметил Федор. – Меня никто не шантажирует пока. А с тебя чего взять? Косвенное подтверждение, что Денис тут замешан. Он пока нейтрализован. Но нужно его окончательно угомонить. Один метод наклевывается – попробую.
- Даже догадываюсь, какой, - вздохнула Ольга. – Думаешь, смазливая Жанна опять ножки перед тобой раскинет, а потом побежит братца Дениску уламывать? А она с юга, кстати, вернулась?
- Без ножек обойдемся, - отрезал Федор. – Но суть ты поняла правильно. Вернулась ли, выясню. Собирайся, подкину тебя на работу.
- Время еще есть, - хмыкнула Ольга. – Рано приехал. Значит, бедра Жанны не интересуют уже? А мои?
- Оля, мы же давным-давно договорились…
- Вот именно, - проворковала Ольга. – Давным-давно… Срок давности уже истек…
Она шагнула к Федору. Тот попятился и рухнул в кресло. Потом взмолился:
- Оля, успокойся! Не надо!
- Не надо так не надо, - покорно сказала Ольга и присела на диван. – А помнишь, как Лена нас познакомила?
- Еще бы… На память пока не жалуюсь.
Глава 22 – Лето 1996: фотосессия подруги
Лена присела рядом с Федором на диване и, потупив взор, тихо заговорила.
- Сегодня встретила Ольгу. Помнишь, Федя, ты нас с ней как-то фотографировал на площади?
- Довольно смутно. Я ж тогда с пивной шел.
- Ей хочется сняться у тебя, к тому же, как бы это помягче сказать... без одежды.
- Ого! И зачем? И почему я?
- Я бы и сама могла нажать на кнопку твоего аппарата. Но она считает, что это должен делать мужчина. Хочет заработать. Одна фирма занимается тиражом и распространением среди своих клиентов книжечек, так называемых фотоэротических сериалов. Но туда нужно приходить с готовыми фотографиями и негативами.
- А разве Ольга не могла обратиться к профессионалам? - поинтересовался Федор.
- Эти парни очень дорого берут за свои услуги. Она думает, что с тобой по блату иметь дело гораздо выгоднее. И все считают, что снимок на площади сделан профессионалом.
- Что ж, пусть приобретет пленку, бумагу и химикаты, список я дам. Если снимки возьмут, я удовлетворюсь пятью процентами ее гонорара. И пусть возьмет пару платьев, всякие блузки, юбки, несколько смен нижнего белья, желательно пошикарнее, по ходу дела сориентируемся.
- А зачем? - удивилась Лена. - Ведь она собирается сниматься голой!
- Когда женское тело обнажается постепенно, это волнует куда сильнее. Опять же имеет большое значение, что снимать - ватник или вечернее платье, и что под ним - семейные рваные панталоны или аристократические невесомые трусики…
Через два дня Лена привела Ольгу - интересную девушку лет двадцати пяти с приятным миловидным лицом и натурально-светлыми коротко остриженными волосами . При виде Федора ее щеки стали пунцовыми. Тот засмеялся и предложил:
- Ольга, может, выпьете стопочку для храбрости?
Девушка отрицательно покачала головой и покраснела еще сильнее.
- Ладно. Запомните - вы не должны меня стесняться, иначе на снимках будете выглядеть скованно, неестественно, и их забракуют.
- Не думала, что это будет так трудно, - призналась Ольга. - Но я сама этого хотела, так что начнем.
Она расстегнула платье и медленно стянула его через голову. Осталась в великолепном белье, подчеркивавшем ее изящные формы. Закинув руки за спину, Ольга щелкнула застежкой и резко сняла бюстгальтер, открыв два белоснежных холма с ярко-красными вершинами. Чуть поколебавшись, решительно сняла трусики и встала столбом перед Федором, покраснев с головы до ног.
- До какой степени вы готовы демонстрировать свои прелести перед камерой? - поинтересовался Федор.
- Я полагаюсь на вас. Снимайте так, как сочтете нужным, лишь бы это имело товарный вид.
- В таком случае я должен знать, прошу меня, конечно, извинить, нет ли в самых сокровенных местах каких-то дефектов. В целом тело у вас прекрасное, без всяких шрамов и прыщей. А теперь повернитесь ко мне спиной, наклонитесь и раздвиньте ноги.
Ошарашенная Лена метнулась было из комнаты, но Федор удержал ее за руку. Ольга же послушно подошла к дивану и наклонилась, упершись в него руками.
- Кошмар! - невольно вырвалось у Лены. - Ты даже меня никогда так не разглядывал!
Ухмыльнувшись, Федор велел натурщице одеваться.
- Вы в полном порядке, - сообщил он. - Можно снимать без всяких ограничений, как только вы отойдете от своего прелестного румянца.
И действительно - лицо и щеки девушки пылали огнем. Тем не менее, прежде чем одеться, она долго сидела на диване, не сомкнув ног и ничего не скрывая от Федора. Видимо, она начинала входить в образ.
Наконец, приступили к первому сериалу, названному «Знакомство». Федор говорил Ольге, как вести себя, а она добросовестно повиновалась. Он непрерывно снимал как общие, так и крупные планы. Верный своему принципу постепенности, Федор не форсировал события.
Ольга приподняла платье, открыв узкие белые трусики сеточкой, сквозь которые угадывался треугольник мягких волос. Повернувшись спиной, Девушка понемногу открывала стройные бедра. Они плавно переходили в округлые полушария, пространство между которыми скрывалось под узкой полоской материи.
Но вот платье было снято, и Ольга аккуратно улеглась животом на диван, поджав под себя ноги. Трусики туго обтянули сзади тело, намекая на мельчайшие анатомические подробности. Девушка вновь встала и повернулась лицом, показав изящные груди. Потом приняла несколько изящных поз у стола, дивана, серванта, волнующе изгибая бедра и демонстрируя плавность и округлость форм. Наконец, она вновь повернулась спиной и медленно наполовину стянула наискосок трусики, не доходя, однако, до полной откровенности.
Потом сняли сериалы «Реклама» и «Книга-возбудитель». На финише Ольга улеглась на спину и ноги опять широко раскинулись. Длинные тонкие пальцы раздвинули изящные губы в разные стороны, открыв чистый розовый тайник с темнеющим в нем отверстием с замысловатыми очертаниями. Ладонь все быстрее начала выглаживать каждую точку этого Эдема. Раздался тихий нежный стон, тело затрепетало, задергалось и обессилено вытянулось. Ладонь застенчиво прикрыла то, что только что откровенно демонстрировалось объективу. Ольга открыла глаза, запахнула халат и улыбнулась:
- Ну, как?
Федор опустил фотоаппарат и удовлетворенно кивнул. Говорить он не мог из-за стиснутых зубов и только вытер холодный пот со лба. Он весь дрожал.
- Наконец-то! - вздохнула Лена. - Оля, отдохни немного. Потом отметим твою фотосессию. А сейчас мы с Федей ненадолго уединимся.
- Вот уж не думала, что меня эти съемки заведут, - прошептала Лена Федору в спальне. - Все время представляла себя вместо Оли. Оказывается, очень возбуждает. У тебя, вижу, сейчас штаны порвутся, так что разряжайся лучше на меня.
Она впилась безмолвному, оторопевшему Федору в губы и опрокинула его на кровать. Быстрыми и ловкими движениями сама стянула с него спортивные брюки вместе с трусами, выпустив на свободу готовый вот-вот взорваться кол. Освободившись от своих трусиков, она, словно львица, прыгнула сверху на Федора. Тот почувствовал, что его орудие буквально утонуло в бездонном гроте любви. Лена не успела сделать и нескольких движений, как задрожала и застонала. Федор тоже не смог больше сдерживаться. Обхватив подругу за плечи, он с силой прижал девушку к себе, и они слились в единое существо…
Глава 23 – Утро сюрпризов (вторник, 14 июля 2020)
- А я тогда после фотосессии приоткрыла дверь и наблюдала за вами, - призналась Ольга. – Вы и не заметили даже. И так мне стало завидно и грустно. А потом четыре чудесных гола... Космос! Вот только Лена твоя все испортила. Собственница ревнивая… П как только она нас вычислила? Кто ее надоумил на дачу приехать?
- Оля, хватит уже лирики. Собирайся, поехали.
- Хорошо, - кротко согласилась Ольга. – Ну, мне от тебя скрывать нечего – ты меня всякой видел…
Она непринужденно скинула халат и осталась полностью обнаженной. Федор впился взглядом в роскошное тело. Ольга, как и в молодости, за лето загорела полностью, от шеи до пят – без единого белого пятнышка. За двадцать четыре года женщина прибавила не более нескольких килограммов. Ее округлости оставались по-прежнему желанными и соблазнительными. Ольга неспешно подошла к стенке, повернувшись к Федору спиной. Тот не сводил взгляда с аппетитных полушарий. А Ольга раскрыла дверцу и, тяжело дыша, медленно перебирала белье на полке – что-то мешало ей сделать выбор.
Федор, словно загипнотизированный, поднялся с кресла и подкрался к Ольге. Обнял ее сзади, цепко схватив за мягкие груди. Она моментально развернулась, обхватила мужчину за шею. Их губы слились в бесконечном поцелуе. Языки сталкивались и судорожно шарили по деснам. Наконец, и Федор остался в костюме Адама. И вот мужчина и женщина оказались на диване, сжимая друг друга в объятиях и не прекращая неистовых поцелуев.
- А ты все тот же самец, - прошептала Ольга. – Вечно молодой…
Ее бедра раскинулись, и мужское орудие моментально оказалось в женских недрах. Минут пять длились бешеные любовные скачки. Диван жалобно скрипел, но выдержал натиск. И вот под громкий женский стон и мужское рычание орудие расстреляло очередь в потаенные глубины…
- Может, ну ее на фиг, работу? – томно произнесла Ольга через несколько минут. – Позвоню, отгул оформлю… Как же я тебя ждала! Столько лет страдала…
- Извини, Оля, - грустно сказал Федор. – Увы, слаб я… Опять поддался. Не устоял перед твоими прелестями. Все, Оля, одевайся уже.
Однако они целовались еще с полчаса. Тем не менее на работу Ольга успела, хоть и впритык – долго ехали из-за пробок. Потом Федор из автомобиля позвонил Льву:
- Привет, Лева! Похоже, мы немного погорячились.
