Видимо, какая-то стычка произошла тогда у функционера с художником-неформалом, прикинул про себя Лев. Он прошел вдоль просеки. Показывал фотографию пропавшего руководителя. Толком Запрягаева, похоже, никто не запомнил, Лишь некоторые зеваки поведали, что вроде бы болтался такой мужик от класса к классу - и все.
На девятый и десятый пленэры указывала табличка – в самую чащу, точнее, на едва заметную тропинку. Лев быстро зашагал по ней, пробираясь сквозь густой лес, и вскоре оказался на небольшой поляне. Ограждения вокруг этого класса не оказалась. Только табличка гласила, что здесь объединенный пленэр девять-десять.
После авангарда и сюрреализма Льву приятно было увидеть ребят, пишущих нормальные картины. Да еще какие! Десятку художников позировали три прелестные нагие дриады. Из одежды на них были лишь венки из сосновых веток. В низу живота каждой женщины соблазнительно темнели восхитительные треугольники. Подойдя ближе, Лев остолбенел. Все натурщицы оказались ему знакомы.
Самой старшей из них была Оксана Стулова. Ничуть не смущаясь, она улыбнулась Льву и помахала рукой. Несмотря на весьма солидный возраст, женщина выглядела очень даже ничего: пышное тело, но отнюдь не рыхлое; мощные груди и приятные округлости. Тут же к детективу подошел ее муж Артур. Лев машинально пожал художнику руку, не сводя взгляда с двух остальных красавиц сорока с небольшим лет. То, что здесь оказалась Лида Капелькина, не удивило – на днях узнали о ее подработке натурщицей. Но зачем и его Анна заявилась сюда? Та жалко улыбнулась и пулей метнулась в сторону – там на пнях громоздились ворохи одежды…
- А ты почему не захотел поехать на пискуновский фестиваль? – поинтересовалась Елена у мужа.
- Солидарен с Леонидом. Эпатажного искусства не понимаю, - рассеянно ответил Федор. – Это Артуру интересно с профессиональной точки зрения.
- И Оксана собиралась туда ехать – в голом пленэре позировать, - хмыкнула Елена. – Упитанная дама, осенью пятьдесят семь стукнет – а туда же. И сотни человек глазеют там сейчас на ее телеса. Кошмар!
- Вполне приятные округлости, ласкают взор, - заступился за Оксану Федор. – Кустодиевский типаж. «Суповых наборов» и без того пруд пруди.
- И Лида-Артемида наверняка там, - засмеялась Елена. – Как она такой случай покрасоваться упустит. Мне, между прочим, показалось, что Аня Савина коллеге своей позавидовала даже – что та голой на картинку в книге попала. Зря ты Митиной Юльке пригласительный организовал. Девчонке-то к чему на этот разврат смотреть?
- Артур говорил, голый плэнер организуют на отшибе, в чаще, - пояснил Федор. – Ребята, может, и не заглянут туда. Другие картины и классы смотреть будут.
- Какие ребята?
- Юлька же с Ольгиным Федей дружит.
- Черт, опять ты про эту крысу Ольгу напомнил… - расстроилась Елена. – Вот кого там среди натурщиц не хватает! Вспомнила бы молодость, зараза.
- Лена, стоп! – миролюбиво сказал Федор. – Нашла из-за чего нервничать.
Он обнял жену и нежно поцеловал в губы. Та сразу ответила и обвила руками шею Федора. Они с жаром целовались несколько минут. Федор начал расстегивать халат жены, но тут раздался вызов смартфона.
Звонил Липкин:
- Федор, я вчера был у Ковровых. Кирилл Северович с Олесей очень заинтересовались вашим музеем, особенно экспозицией по Эльзе Хвостовой. Ковров сразу же написал директору музея-усадьбы - господину Чалову Егору Архиповичу. Тот сегодня ответил. Чалов просто жаждет с вами пообщаться. Я сообщил ваши координаты. Так что скоро выйдет на связь, ждите.
Чалов позвонил через несколько минут – в ватсапе. На дисплее Федор увидел энергичного седого мужчину лет шестидесяти с небольшим. Егор Архипович горячо заговорил:
- Это необыкновенная удача, Федор Николаевич, что удалось с вами познакомиться. У нас довольно скудная информация о родственниках Эльзы Хвостовой. И вдруг выясняется, что один из них обладает ценнейшими сведениями. К тому же весьма квалифицированный специалист по генеалогии. Кстати, кем вы приходитесь художнице?
- Четвероюродным правнучатым племянником, - сообщил Федор.
- Удивительно, что при столь дальнем родстве вы так заинтересованы в сборе научных данных! Просто восхитительно!
Егор Архипович и Федор долго обсуждали нюансы – как обменяться имеющейся в частном и государственном музеях информацией. Елена тоже подключилась к разговору. Наконец, договорились, что в ближайшие дни Федор и Артур отправятся в Ленинградскую область, в Куликово. На «Тойоте» можно преодолеть девятьсот с хвостиком километров за один день. В багажнике привезут и все необходимые компьютерные копии.
- Я тоже с вами поеду, - объявила Елена по окончании разговора. – Интересно же! А фирма «Каратаевы и Кэрт» несколько дней и без главбуха обойдется.
- Вот и славно! – обрадовался Федор. – Лена, возьми на себя переписку и согласование материалов. А я уже все распечатаю в типографии – чтобы в их музее красиво смотрелось. Кстати, я помню место в дневнике Евдокии Каратаевой. Найди этот фрагмент и обязательно отсканируй. Они с Николаем Петровичем в 1890 году ездили в Куликово – в гости к двоюродному брату моего знаменитого предка, Александру Андреевичу Каратаеву. И видели его внучку Лизу, будущую Эльзу Хвостову. Девочке было тогда девять лет. Она очень мило пела и по-русски, и по-французски.
- Ну и память у тебя! – удивилась Елена. – Сколько лет уже живем, все удивляюсь. Конечно, найду, все сделаю. Но мы с тобой что-то не закончили до звонка Леонида…
Анна схватила джинсы и неподвижно застыла с ними в руках. Лев, который медленно шел за женой, тоже остановился. Взоры всех находившихся в классе обратились на небольшую группу, появившуюся на поляне. Во главе мини-делегации находился Виктор Пискунов, главная звезда фестиваля. Следом на поляну скромно прошли Федя с Юлей и ее четвероногим другом.
Лев знал, что после окончания школы Пискунов уехал в Москву и в родном городе появлялся редко. Лев с тех пор не встречал художника, но видел иногда по телевизору. С возрастом маститый живописец становился все самодовольнее и язвительнее.
Но теперь на его лице застыло какое-то напряженное испуганное выражение. Ступив с помощниками в "класс", Пискунов молча слушал художников, рассеянно кивал и бормотал что-то невразумительное. Зато его свита разговорилась, с апломбом поучая, как надо и как не надо писать "по-пискуновски". Лев не мог понять, что же случилось со знаменитым живописцем. Почему тот не похож на себя и выглядит каким-то неестественным и фальшивым? Хотя вроде бы и знаменитые родинки на лбу на месте...
Лев шагнул к делегации и бодро произнес:
- Витек, привет! Узнаешь? Лева я, Савин!
- Да, да, конечно... - пробормотал в ответ художник, протягивая детективу руку. - Мы ведь... учились вместе? Извините, потом поговорим, сейчас спешу.
И он быстро покинул поляну - вместе со свитой.
Анна за это время успела одеться. Рядом с ней уже стояла «группа поддержки» - обнаженные Лида и Оксана, а также Артур. Не сказав ни слова упрека жене, Лев показал творческой компании фотографию Запрягаева и пояснил:
- Выполняю неформальное поручение полиции по поиску этого человека. Не видели?
- Заглядывал такой, - спокойно сказала Оксана. – И Перлинка ему пожаловалась, что ей вроде бы нехорошо становится. Спросила, где медпункт. Ребята хотели ее проводить, но этот, с фотки, сказал им сквозь зубы: «Работайте, творите. А забота о здоровье участников – прерогатива организаторов».
- Кто такая Перлинка?
Артур рассказал Льву, что Перлина – молодая натурщица из Москвы. Приехала с группой Пискунова. Позировала в первую, молодежную, смену. Но осталась и на вторую – со зрелыми женщинами.
Лев сфотографировал смартфоном изображение нагой Перлины на эскизе Артура. Оказалось, очень симпатичная высокая девушка с рыжими волосами. Попросил найти какие-нибудь ее вещи. Сам почти бегом устремился прочь с поляны, обещав скоро вернуться.
Довольно быстро Лев догнал Федю с Юлей и ее таксой на поводке. Те с жаром обсуждали увиденное на поляне.
- Вот уж не ожидала такого бесстыдства от тети Оксаны! – возмущалась девушка. – В ее возрасте разве можно так позориться! А дядя Артур меня и подавно удивил. Как он это допускает? Еще и потворствует ей!
- Творческие люди, - засмеялся Федя. – У них другое понимание. Ты что, не знала, что и Рембрандт, и Сальвадор Дали своих жен обнаженными на картинах изображали? Для художников это в порядке вещей.
- Ребята, извините, что вмешиваюсь в ваш спор, - обратился к молодой паре Лев. – Хочу попросить о помощи в расследовании.
У юной парочки сразу загорелись глаза. Лев рассказал ребятам о пропавшем Запрягаеве и поделился подозрениями:
- На поляну вместе с вами приходил фальшивый Пискунов. Я Виктора со школы знаю. У двойника немного другой голос и накладные родинки – с близкого расстояния это заметно. Так несложно обмануть публику, но не свиту. Значит, она ломает комедию. Дело темное. Один человек пропал, другой выставил вместо себя дублера. Нужно разобраться, и как можно быстрее.
- А мне ваш голос почему-то знаком, - заметил Федя, пристально глядя на Льва. – Где я мог его слышать?
- Неделю назад на даче Карауловых, сквозь сон, - пояснил Лев. – Подробности потом, если захочешь. Пойдемте!
Все трое вернулись на поляну. Юля демонстративно отворачивалась от двух голых женщин и даже не поздоровалась с двоюродной тетей. Выяснилось, что Перлина свои сумочку и пакет забрала. Однако на помощь Льву пришла Лида:
- Лева, я заметила. Перлина влажной салфеткой вытерлась. Потом в траву бросила. Сейчас поищу.
Лида медленно прошла по краю поляны, затем наклонилась, открыв при этом сзади сокровенный тайник. Льва бросило в жар от увиденного. А вскоре Лида с улыбкой подавала ему салфетку. Анна тоже подошла к мужу.
- Лева… - сдавленным голосом начала она.
- Аня, некогда, - отмахнулся от жены Лев. – Дома обсудим, как ты на чаек к Лиде сходила. А она, наверное, Вадиму рассказала, что к тебе на чай пошла… Ладно. Нравится тебе так развлекаться – продолжай на здоровье. А я побежал.
Умная собака уже натягивала поводок и нетерпеливо тявкала. Краем глаза Лев заметил, что чоповец, охранявший класс, говорит по рации. А Лев помчался следом за Юлей с Федей. Песик взял след и уверенно бежал, нюхая траву.
- Ищи, Персик, ищи! – подбодрила его хозяйка и спустила с поводка.
Вслед за собакой вышли на просеку и двинулись дальше. Через несколько минут Персик уверенно свернул на еще одну едва заметную тропинку и рванул в чащу. Люди помчались за ним, едва успевая раздвигать ветки. Персик буквально летел вперед. Иногда он исчезал за поворотами, а потом возвращался. Казалось, песик хочет сказать: "Чего вы там плететесь?"
- Узнаю тропинку, - успел сообщить Лев спутникам. – С папой здесь когда-то ходили по грибы. Скоро должен быть овраг, который разветвляется еще на три.
Лев не ошибся – Персик вскоре привел группу к оврагу, густо заросшему лещиной, малиной и прочим кустарником. Тропинка плавно перетекла в спуск к небольшой поляне метрах в десяти выше дна. Там бил холодный родник.
- Очень удобное место для отдыха грибников, прекрасно его помню, - поведал юной паре Лев.
Из оврага навстречу маленькому отряду выбрался крепкий мужик в камуфляже и недружелюбно сказал:
- Лесник я. На время фестиваля попросили меня сюда не пускать никого. Возникла угроза обвала.
Однако Лев сразу заметил, что из кармана «лесника» выглядывает рация - точно такая же, как у чоповца на «Пленэре девять-десять». Предупредили, значит… Детектив хмыкнул и молниеносно нанес несколько профессиональных ударов самозваному стражу оврага. Человек в камуфляже явно не ожидал нападения и рухнул кулем. Юля взвизгнула.
- Ничего с ним не случится, - пояснил Лев, стягивая с поверженного противника ремень и связывая тому руки. – Зато нам мешать не будет.
- Дениса вы таким же образом нейтрализовали? – догадался Федя.
- Немного покруче. Учитесь, пока я жив. Ребята, дальше я сам. Знаю там в глубине оврага одно укромное местечко… А вам туда идти не стоит. За помощь – спасибо. Ах, да!
Лев вынул рацию из кармана связанного противника и перенастроил на другую частоту.
- Федя, это волна полиции, - пояснил детектив юноше. – Если через двадцать минут не вернусь, передашь сообщение – для майора Павла Гердова от Льва Савина.
Лев спустился на самое дно и быстро зашагал вдоль ручья. Много лет назад они с Виктором нашли неподалеку от родника любопытное сооружение: мини-овражек, "приток" к главному, заваленный сверху упавшими стволами. Получилось довольно укромное логовище. Мальчишки спрятались там от отцов минут на пятнадцать. Тайком покурили, пока взрослые мужики выпивали на полянке у родничка...
Интуиция не подвела Льва: вскоре показалась та самая "берлога". Оттуда отчетливо стали слышны голоса - женский и два мужских. Лев не сомневался, что один из них принадлежит Виктору, а не двойнику.
- И долго ты намерен упираться? - раздраженно кричал Пискунов. - Не заставляй меня прибегать к крайним мерам!
- Я уже принес извинения, - послышался усталый голос собеседника (видимо, Запрягаева). - Наверное, можно было в виде исключения разрешить ту нелепую выставку. Но вашу живопись я все равно за искусство не признаю.
- Признаешь, и ноги учителю целовать будешь! - завизжала девушка (видимо, Перлина). - Витя, сколько можно, кончай его уже!
- Пожалуй, ты права... - произнес Пискунов.
Однако в следующее мгновение в логовище ворвался Лев. Изумленные взоры трех человек обратились на невесть откуда взявшегося детектива. Связанный Запрягаев стоял на коленях. Выглядел функционер совершенно спокойным, хотя Пискунов поднес к виску Захара пистолет. Симпатичная рыжая Перлина держала наготове фотоаппарат.
Еще мгновение - и пистолет отлетел далеко в сторону, а Виктор беспомощно лежал на земле, хватая ртом воздух. Следом в «берлогу» ворвались Федя с Юлей и скрутили Перлину. Персик бегал по убежищу, оглашая его звонким лаем.
Лев освободил Запрягаева и поднял оружие Пискунова.
- Ни фига себе! – воскликнул детектив и передал пистолет парню. – Полюбуйся, Федя.
- Пластиковый... – с недоумением произнес юноша. – И что бы это значило, Лев Алексеевич?
- Это надо у господина Пискунова спросить, - хмыкнул Лев и пересказал парню странное письмо, полученное на днях Запрягаевым.
- Энкел-Мунк, значит? – переспросил Федя. – Кажется, по-норвежски это означает «внук Мунка». Знаете, я читал в книге анекдотов и курьезов о художниках про один случай. Некий норвежский функционер, не считая Мунка за художника, не пустил того на торжественный вечер - и это при том, что Эдвард имел приглашение. Через много лет Мунк случайно встретил того администратора и под дулом пистолета погнал в студию...
- Лева, на фига ты мне представление испортил, - прохрипел Пискунов, перебив Федю. – Ну и лапа у тебя, прямо медвежья – вырубил конкретно. Дай руку, помоги встать.
- Значит, вы тоже хотели написать портрет испуганного человека, как Мунк в случае с организатором вечера? – спросил Федя у художника, когда тот вернулся в вертикальное положение.
- Соображаешь, парень, - одобрительно сказал Пискунов.
На девятый и десятый пленэры указывала табличка – в самую чащу, точнее, на едва заметную тропинку. Лев быстро зашагал по ней, пробираясь сквозь густой лес, и вскоре оказался на небольшой поляне. Ограждения вокруг этого класса не оказалась. Только табличка гласила, что здесь объединенный пленэр девять-десять.
После авангарда и сюрреализма Льву приятно было увидеть ребят, пишущих нормальные картины. Да еще какие! Десятку художников позировали три прелестные нагие дриады. Из одежды на них были лишь венки из сосновых веток. В низу живота каждой женщины соблазнительно темнели восхитительные треугольники. Подойдя ближе, Лев остолбенел. Все натурщицы оказались ему знакомы.
Самой старшей из них была Оксана Стулова. Ничуть не смущаясь, она улыбнулась Льву и помахала рукой. Несмотря на весьма солидный возраст, женщина выглядела очень даже ничего: пышное тело, но отнюдь не рыхлое; мощные груди и приятные округлости. Тут же к детективу подошел ее муж Артур. Лев машинально пожал художнику руку, не сводя взгляда с двух остальных красавиц сорока с небольшим лет. То, что здесь оказалась Лида Капелькина, не удивило – на днях узнали о ее подработке натурщицей. Но зачем и его Анна заявилась сюда? Та жалко улыбнулась и пулей метнулась в сторону – там на пнях громоздились ворохи одежды…
Глава 27 – Исторические экскурсы (суббота, 18 июля 2020)
- А ты почему не захотел поехать на пискуновский фестиваль? – поинтересовалась Елена у мужа.
- Солидарен с Леонидом. Эпатажного искусства не понимаю, - рассеянно ответил Федор. – Это Артуру интересно с профессиональной точки зрения.
- И Оксана собиралась туда ехать – в голом пленэре позировать, - хмыкнула Елена. – Упитанная дама, осенью пятьдесят семь стукнет – а туда же. И сотни человек глазеют там сейчас на ее телеса. Кошмар!
- Вполне приятные округлости, ласкают взор, - заступился за Оксану Федор. – Кустодиевский типаж. «Суповых наборов» и без того пруд пруди.
- И Лида-Артемида наверняка там, - засмеялась Елена. – Как она такой случай покрасоваться упустит. Мне, между прочим, показалось, что Аня Савина коллеге своей позавидовала даже – что та голой на картинку в книге попала. Зря ты Митиной Юльке пригласительный организовал. Девчонке-то к чему на этот разврат смотреть?
- Артур говорил, голый плэнер организуют на отшибе, в чаще, - пояснил Федор. – Ребята, может, и не заглянут туда. Другие картины и классы смотреть будут.
- Какие ребята?
- Юлька же с Ольгиным Федей дружит.
- Черт, опять ты про эту крысу Ольгу напомнил… - расстроилась Елена. – Вот кого там среди натурщиц не хватает! Вспомнила бы молодость, зараза.
- Лена, стоп! – миролюбиво сказал Федор. – Нашла из-за чего нервничать.
Он обнял жену и нежно поцеловал в губы. Та сразу ответила и обвила руками шею Федора. Они с жаром целовались несколько минут. Федор начал расстегивать халат жены, но тут раздался вызов смартфона.
Звонил Липкин:
- Федор, я вчера был у Ковровых. Кирилл Северович с Олесей очень заинтересовались вашим музеем, особенно экспозицией по Эльзе Хвостовой. Ковров сразу же написал директору музея-усадьбы - господину Чалову Егору Архиповичу. Тот сегодня ответил. Чалов просто жаждет с вами пообщаться. Я сообщил ваши координаты. Так что скоро выйдет на связь, ждите.
Чалов позвонил через несколько минут – в ватсапе. На дисплее Федор увидел энергичного седого мужчину лет шестидесяти с небольшим. Егор Архипович горячо заговорил:
- Это необыкновенная удача, Федор Николаевич, что удалось с вами познакомиться. У нас довольно скудная информация о родственниках Эльзы Хвостовой. И вдруг выясняется, что один из них обладает ценнейшими сведениями. К тому же весьма квалифицированный специалист по генеалогии. Кстати, кем вы приходитесь художнице?
- Четвероюродным правнучатым племянником, - сообщил Федор.
- Удивительно, что при столь дальнем родстве вы так заинтересованы в сборе научных данных! Просто восхитительно!
Егор Архипович и Федор долго обсуждали нюансы – как обменяться имеющейся в частном и государственном музеях информацией. Елена тоже подключилась к разговору. Наконец, договорились, что в ближайшие дни Федор и Артур отправятся в Ленинградскую область, в Куликово. На «Тойоте» можно преодолеть девятьсот с хвостиком километров за один день. В багажнике привезут и все необходимые компьютерные копии.
- Я тоже с вами поеду, - объявила Елена по окончании разговора. – Интересно же! А фирма «Каратаевы и Кэрт» несколько дней и без главбуха обойдется.
- Вот и славно! – обрадовался Федор. – Лена, возьми на себя переписку и согласование материалов. А я уже все распечатаю в типографии – чтобы в их музее красиво смотрелось. Кстати, я помню место в дневнике Евдокии Каратаевой. Найди этот фрагмент и обязательно отсканируй. Они с Николаем Петровичем в 1890 году ездили в Куликово – в гости к двоюродному брату моего знаменитого предка, Александру Андреевичу Каратаеву. И видели его внучку Лизу, будущую Эльзу Хвостову. Девочке было тогда девять лет. Она очень мило пела и по-русски, и по-французски.
- Ну и память у тебя! – удивилась Елена. – Сколько лет уже живем, все удивляюсь. Конечно, найду, все сделаю. Но мы с тобой что-то не закончили до звонка Леонида…
Глава 28 – По следам (суббота, 18 июля 2020)
Анна схватила джинсы и неподвижно застыла с ними в руках. Лев, который медленно шел за женой, тоже остановился. Взоры всех находившихся в классе обратились на небольшую группу, появившуюся на поляне. Во главе мини-делегации находился Виктор Пискунов, главная звезда фестиваля. Следом на поляну скромно прошли Федя с Юлей и ее четвероногим другом.
Лев знал, что после окончания школы Пискунов уехал в Москву и в родном городе появлялся редко. Лев с тех пор не встречал художника, но видел иногда по телевизору. С возрастом маститый живописец становился все самодовольнее и язвительнее.
Но теперь на его лице застыло какое-то напряженное испуганное выражение. Ступив с помощниками в "класс", Пискунов молча слушал художников, рассеянно кивал и бормотал что-то невразумительное. Зато его свита разговорилась, с апломбом поучая, как надо и как не надо писать "по-пискуновски". Лев не мог понять, что же случилось со знаменитым живописцем. Почему тот не похож на себя и выглядит каким-то неестественным и фальшивым? Хотя вроде бы и знаменитые родинки на лбу на месте...
Лев шагнул к делегации и бодро произнес:
- Витек, привет! Узнаешь? Лева я, Савин!
- Да, да, конечно... - пробормотал в ответ художник, протягивая детективу руку. - Мы ведь... учились вместе? Извините, потом поговорим, сейчас спешу.
И он быстро покинул поляну - вместе со свитой.
Анна за это время успела одеться. Рядом с ней уже стояла «группа поддержки» - обнаженные Лида и Оксана, а также Артур. Не сказав ни слова упрека жене, Лев показал творческой компании фотографию Запрягаева и пояснил:
- Выполняю неформальное поручение полиции по поиску этого человека. Не видели?
- Заглядывал такой, - спокойно сказала Оксана. – И Перлинка ему пожаловалась, что ей вроде бы нехорошо становится. Спросила, где медпункт. Ребята хотели ее проводить, но этот, с фотки, сказал им сквозь зубы: «Работайте, творите. А забота о здоровье участников – прерогатива организаторов».
- Кто такая Перлинка?
Артур рассказал Льву, что Перлина – молодая натурщица из Москвы. Приехала с группой Пискунова. Позировала в первую, молодежную, смену. Но осталась и на вторую – со зрелыми женщинами.
Лев сфотографировал смартфоном изображение нагой Перлины на эскизе Артура. Оказалось, очень симпатичная высокая девушка с рыжими волосами. Попросил найти какие-нибудь ее вещи. Сам почти бегом устремился прочь с поляны, обещав скоро вернуться.
Довольно быстро Лев догнал Федю с Юлей и ее таксой на поводке. Те с жаром обсуждали увиденное на поляне.
- Вот уж не ожидала такого бесстыдства от тети Оксаны! – возмущалась девушка. – В ее возрасте разве можно так позориться! А дядя Артур меня и подавно удивил. Как он это допускает? Еще и потворствует ей!
- Творческие люди, - засмеялся Федя. – У них другое понимание. Ты что, не знала, что и Рембрандт, и Сальвадор Дали своих жен обнаженными на картинах изображали? Для художников это в порядке вещей.
- Ребята, извините, что вмешиваюсь в ваш спор, - обратился к молодой паре Лев. – Хочу попросить о помощи в расследовании.
У юной парочки сразу загорелись глаза. Лев рассказал ребятам о пропавшем Запрягаеве и поделился подозрениями:
- На поляну вместе с вами приходил фальшивый Пискунов. Я Виктора со школы знаю. У двойника немного другой голос и накладные родинки – с близкого расстояния это заметно. Так несложно обмануть публику, но не свиту. Значит, она ломает комедию. Дело темное. Один человек пропал, другой выставил вместо себя дублера. Нужно разобраться, и как можно быстрее.
- А мне ваш голос почему-то знаком, - заметил Федя, пристально глядя на Льва. – Где я мог его слышать?
- Неделю назад на даче Карауловых, сквозь сон, - пояснил Лев. – Подробности потом, если захочешь. Пойдемте!
Все трое вернулись на поляну. Юля демонстративно отворачивалась от двух голых женщин и даже не поздоровалась с двоюродной тетей. Выяснилось, что Перлина свои сумочку и пакет забрала. Однако на помощь Льву пришла Лида:
- Лева, я заметила. Перлина влажной салфеткой вытерлась. Потом в траву бросила. Сейчас поищу.
Лида медленно прошла по краю поляны, затем наклонилась, открыв при этом сзади сокровенный тайник. Льва бросило в жар от увиденного. А вскоре Лида с улыбкой подавала ему салфетку. Анна тоже подошла к мужу.
- Лева… - сдавленным голосом начала она.
- Аня, некогда, - отмахнулся от жены Лев. – Дома обсудим, как ты на чаек к Лиде сходила. А она, наверное, Вадиму рассказала, что к тебе на чай пошла… Ладно. Нравится тебе так развлекаться – продолжай на здоровье. А я побежал.
Умная собака уже натягивала поводок и нетерпеливо тявкала. Краем глаза Лев заметил, что чоповец, охранявший класс, говорит по рации. А Лев помчался следом за Юлей с Федей. Песик взял след и уверенно бежал, нюхая траву.
- Ищи, Персик, ищи! – подбодрила его хозяйка и спустила с поводка.
Вслед за собакой вышли на просеку и двинулись дальше. Через несколько минут Персик уверенно свернул на еще одну едва заметную тропинку и рванул в чащу. Люди помчались за ним, едва успевая раздвигать ветки. Персик буквально летел вперед. Иногда он исчезал за поворотами, а потом возвращался. Казалось, песик хочет сказать: "Чего вы там плететесь?"
- Узнаю тропинку, - успел сообщить Лев спутникам. – С папой здесь когда-то ходили по грибы. Скоро должен быть овраг, который разветвляется еще на три.
Лев не ошибся – Персик вскоре привел группу к оврагу, густо заросшему лещиной, малиной и прочим кустарником. Тропинка плавно перетекла в спуск к небольшой поляне метрах в десяти выше дна. Там бил холодный родник.
- Очень удобное место для отдыха грибников, прекрасно его помню, - поведал юной паре Лев.
Из оврага навстречу маленькому отряду выбрался крепкий мужик в камуфляже и недружелюбно сказал:
- Лесник я. На время фестиваля попросили меня сюда не пускать никого. Возникла угроза обвала.
Однако Лев сразу заметил, что из кармана «лесника» выглядывает рация - точно такая же, как у чоповца на «Пленэре девять-десять». Предупредили, значит… Детектив хмыкнул и молниеносно нанес несколько профессиональных ударов самозваному стражу оврага. Человек в камуфляже явно не ожидал нападения и рухнул кулем. Юля взвизгнула.
- Ничего с ним не случится, - пояснил Лев, стягивая с поверженного противника ремень и связывая тому руки. – Зато нам мешать не будет.
- Дениса вы таким же образом нейтрализовали? – догадался Федя.
- Немного покруче. Учитесь, пока я жив. Ребята, дальше я сам. Знаю там в глубине оврага одно укромное местечко… А вам туда идти не стоит. За помощь – спасибо. Ах, да!
Лев вынул рацию из кармана связанного противника и перенастроил на другую частоту.
- Федя, это волна полиции, - пояснил детектив юноше. – Если через двадцать минут не вернусь, передашь сообщение – для майора Павла Гердова от Льва Савина.
Лев спустился на самое дно и быстро зашагал вдоль ручья. Много лет назад они с Виктором нашли неподалеку от родника любопытное сооружение: мини-овражек, "приток" к главному, заваленный сверху упавшими стволами. Получилось довольно укромное логовище. Мальчишки спрятались там от отцов минут на пятнадцать. Тайком покурили, пока взрослые мужики выпивали на полянке у родничка...
Интуиция не подвела Льва: вскоре показалась та самая "берлога". Оттуда отчетливо стали слышны голоса - женский и два мужских. Лев не сомневался, что один из них принадлежит Виктору, а не двойнику.
- И долго ты намерен упираться? - раздраженно кричал Пискунов. - Не заставляй меня прибегать к крайним мерам!
- Я уже принес извинения, - послышался усталый голос собеседника (видимо, Запрягаева). - Наверное, можно было в виде исключения разрешить ту нелепую выставку. Но вашу живопись я все равно за искусство не признаю.
- Признаешь, и ноги учителю целовать будешь! - завизжала девушка (видимо, Перлина). - Витя, сколько можно, кончай его уже!
- Пожалуй, ты права... - произнес Пискунов.
Однако в следующее мгновение в логовище ворвался Лев. Изумленные взоры трех человек обратились на невесть откуда взявшегося детектива. Связанный Запрягаев стоял на коленях. Выглядел функционер совершенно спокойным, хотя Пискунов поднес к виску Захара пистолет. Симпатичная рыжая Перлина держала наготове фотоаппарат.
Еще мгновение - и пистолет отлетел далеко в сторону, а Виктор беспомощно лежал на земле, хватая ртом воздух. Следом в «берлогу» ворвались Федя с Юлей и скрутили Перлину. Персик бегал по убежищу, оглашая его звонким лаем.
Лев освободил Запрягаева и поднял оружие Пискунова.
- Ни фига себе! – воскликнул детектив и передал пистолет парню. – Полюбуйся, Федя.
- Пластиковый... – с недоумением произнес юноша. – И что бы это значило, Лев Алексеевич?
- Это надо у господина Пискунова спросить, - хмыкнул Лев и пересказал парню странное письмо, полученное на днях Запрягаевым.
- Энкел-Мунк, значит? – переспросил Федя. – Кажется, по-норвежски это означает «внук Мунка». Знаете, я читал в книге анекдотов и курьезов о художниках про один случай. Некий норвежский функционер, не считая Мунка за художника, не пустил того на торжественный вечер - и это при том, что Эдвард имел приглашение. Через много лет Мунк случайно встретил того администратора и под дулом пистолета погнал в студию...
- Лева, на фига ты мне представление испортил, - прохрипел Пискунов, перебив Федю. – Ну и лапа у тебя, прямо медвежья – вырубил конкретно. Дай руку, помоги встать.
- Значит, вы тоже хотели написать портрет испуганного человека, как Мунк в случае с организатором вечера? – спросил Федя у художника, когда тот вернулся в вертикальное положение.
- Соображаешь, парень, - одобрительно сказал Пискунов.
