- Ой… Раз, два, три и еще у самого сердца четвертый. Это с милицейской службы?
- Схлопотал при задержании особо опасной преступной группы. - пояснил Лев. - Три ножевых, а у сердца огнестрел. Долго потом в госпитале валялся. Но тем гадам повезло меньше. Двоих я тогда положил. Остальные до сих пор сидят.
- А я поставила условие, - тихо сказала Анна. – Или он уходит из милиции, или я ухожу от него.
- Победила любовь, - вздохнул Лев. – Но довольно о грустном. Федя вон вообще голыми руками и смекалкой самолет от террористов освободил – я бы так не смог. Да, жарко…
И он снял брюки. Федор последовал его примеру. Анна и Елена одновременно раскраснелись. Лев повернулся к жене и лукаво предложил:
- Изобрази, как ты художникам за Волгой на природе позировала, раз у тебя лирическое настроение.
Анна слабо улыбнулась и неторопливо сняла платье, оставшись в полупрозрачном белье.
- Аня, позволь мне тебе помочь, - подал голос Федор. – Я ведь тоже художник некоторым образом – фото.
Он ловко расстегнул на женщине бюстгальтер и освободил из плена белоснежные груди. Аккуратно поднял ее, поставил на стул и стянул с нее трусы. Обнаженная Анна кокетливо улыбнулась и изогнулась в пленительном изгибе. Все зааплодировали. Анна несколько раз шутливо поклонилась. Затем развернулась спиной и призывно покачала роскошными ягодицами.
Федор обнял Анну сзади и несколько раз поцеловал ее в упругие полушария. Она с тихим стоном наклонилась и расставила ноги. Федор запустил ладонь между ее бедер и принялся нежно гладить увлажнившуюся плоть.
Елена в оцепенении наблюдала за ними. Потом налила полный фужер коньяка и выпила одним махом. Бросила в рот несколько виноградин и в мгновение ока разделась донага. Решительно шагнула к Льву, присела и оставила того в костюме Адама. Затем выпрямилась и обняла мужчину, плотно прижавшись к тому всем телом. Лев в ответ тут же обнял Елену, и их губы надолго сомкнулись. И вот Лев приподнял женщину за пышные ягодицы и резко опустил ее на себя. Мужской кол оказался в женских глубинах. Елена застонала, еще крепче обнимая Льва. А тот продолжал резко поднимать и опускать ее.
- Какой ты сильный, - шептала Елена. – Как Федя… А я впервые в жизни не с ним… На корпоративе была в беспамятстве, отравленная – Денис не в счет…
Федор тем временем перенес Анну на топчан у уложил на спину. Женские бедра тут же распахнулись, а разбухшая плоть призывно заблестела в электрическом свете.
- Какие дивные лепестки! - прошептал Федор.
Он встал на колени и примкнул устами к нижним женским губам. Поцелуй надолго затянулся, и мужской язык жадно обшаривал каждую складочку и стремился проникнуть в самые неизведанные глубины женского тайника. Но вот Федор поднялся и оказался сверху на Анне. Его орудие мерно заработало, перемещаясь туда-сюда. Анна громко стонала, бешено дергаясь навстречу мужчине. Через несколько минут она перевернулась и встала на четвереньки, покачивая дивной попкой. Федор ухватился за ягодицы и вонзился в женский Эдем сзади.
На соседнем топчане через мгновение на четвереньках стояла Елена. Лев сначала нежно гладил ее полушария, потом раздвинул их и долго любовался самыми сокровенными женскими таинствами. Он перебирал складки, исследовал пальцами и влажную пучину, и тесный темный грот меж ягодиц. Елена тихо постанывала. И вот Лев уверенно проник в нее сзади своим живым буром. Елена застонала громче, раскачивая пышным задом. Через две-три минуты мужчины поменялись местами – теперь каждый неистово ублажал свою жену. И вновь перебежка…
Теплая встреча двух пар растянулась на несколько часов…
На празднование пятидесятитрехлетия Федора Каратаева в особняке в Хвостах собралось множество гостей. Кроме родных, приехали Анна и Лев Савины с дочерью Катюшей – с августа прошлого года работавшей в фирме «Каратаевы и Кэрт»; из Москвы прилетели Марина и Леонид Липкины с Лешей, теперь уже студентом литературного института имени Горького, и Кирилл и Олеся Ковровы; из Куликова до Хвостов добрался директор музея Егор Архипович Чалов.
Встреча по традиции началась с экскурсии по музею. Теперь гости могли потрогать дубликат вертолета Леонардо да Винчи и даже постоять на платформе, полюбоваться многочисленными компьютерными копиями картин Эльзы Хвостовой.
Виновник торжества время от времени поглядывал на смартфон. Наконец, сообщил:
- Подъезжают!
Через несколько минут в музей вошла красивая женщина лет сорока с небольшим, с длинными светлыми волосами. Ее сопровождал импозантный седовласый мужчина лет пятидесяти. Федор представил своих дальних американских родственников – Джулию Кэрт и ее четвероюродного брата Николаса Кэрта. Заокеанские гости обошли всех присутствующих без исключения – для каждого нашлось несколько слов. Джулия говорила по-русски с небольшим акцентом, а вот у Николаса с языком предков дело обстояло несколько хуже.
- Очень рада наконец-то увидеть вас во плоти, а не на дисплее, - приветливо сказала Джулия Катюше Савиной, и девушка зарделась от смущения.
- Мистер Чалов! – радостно приветствовала Джулия Егора Архиповича. – Ваша информация от мистера де Хааса оказалась сущей находкой! Прошу внимания, дамы и господа! Итак, в прошлом году, летом, Федя рассказал, что наш с Николасом прапрадед Петр Николаевич на правах дальнего родственника по дешевке купил у графа Хвостова три полотна работы Эльзы Хвостовой. Петр Николаевич был ценителем прекрасного и старины – именно ему наш род обязан и приобретением вертолета Леонардо. А вот дети его, увы, были к искусству равнодушны. Наше общее счастье, что Петр Николаевич и его потомки не переняли многих американских обычаев. Никогда не поддавались «охоте к перемене мест». Как жили на своей ферме, так никуда и не двигались. В поисках картин Хвостовой я обзвонила всех потомков Петра Николаевича. И недавно оказалась таким образом на праздновании пятидесятилетия Николаса. И что вы думаете? Три картины Хвостовой уже почти сто лет пылились на чердаке! Мы решили все вопросы, уладили формальности. Дамы и господа, а теперь – вновь внимание!
В зал на тележке работник Антип вкатил три картины - «Стенькин утес», «Леди Годива» и «Пан и Сиринга». В образе обнаженной леди Годивы верхом на коне художница написала себя.
Раздались аплодисменты и крики «ура!», «браво!». А Егор Архипович буквально пожирал глазами бесценные полотна.
- Двадцать первого мая исполнится сто сорок лет со дня рождения Эльзы Хвостовой, - сообщил Федор. – В честь этого события наша семья передает эти три работы в дар музею-усадьбе Хвостовой в Куликове. У нас в особняке останутся компьютерные копии. Егор Архипович, формальности мы уладим завтра. А теперь прошу всех в столовую – там все накрыто.
Однако гости еще долго не могли оторваться от созерцания полотен, возвращенных из-за океана. Егор Архипович даже всплакнул. Он обнимал Федора, Джулию и Николаса и постоянно повторял:
- Удивительно, просто удивительно! Какое счастье!
- Так пойдемте уже праздновать! – с улыбкой повторил Федор. – Будем пировать до утра – поводов сегодня предостаточно!
- Схлопотал при задержании особо опасной преступной группы. - пояснил Лев. - Три ножевых, а у сердца огнестрел. Долго потом в госпитале валялся. Но тем гадам повезло меньше. Двоих я тогда положил. Остальные до сих пор сидят.
- А я поставила условие, - тихо сказала Анна. – Или он уходит из милиции, или я ухожу от него.
- Победила любовь, - вздохнул Лев. – Но довольно о грустном. Федя вон вообще голыми руками и смекалкой самолет от террористов освободил – я бы так не смог. Да, жарко…
И он снял брюки. Федор последовал его примеру. Анна и Елена одновременно раскраснелись. Лев повернулся к жене и лукаво предложил:
- Изобрази, как ты художникам за Волгой на природе позировала, раз у тебя лирическое настроение.
Анна слабо улыбнулась и неторопливо сняла платье, оставшись в полупрозрачном белье.
- Аня, позволь мне тебе помочь, - подал голос Федор. – Я ведь тоже художник некоторым образом – фото.
Он ловко расстегнул на женщине бюстгальтер и освободил из плена белоснежные груди. Аккуратно поднял ее, поставил на стул и стянул с нее трусы. Обнаженная Анна кокетливо улыбнулась и изогнулась в пленительном изгибе. Все зааплодировали. Анна несколько раз шутливо поклонилась. Затем развернулась спиной и призывно покачала роскошными ягодицами.
Федор обнял Анну сзади и несколько раз поцеловал ее в упругие полушария. Она с тихим стоном наклонилась и расставила ноги. Федор запустил ладонь между ее бедер и принялся нежно гладить увлажнившуюся плоть.
Елена в оцепенении наблюдала за ними. Потом налила полный фужер коньяка и выпила одним махом. Бросила в рот несколько виноградин и в мгновение ока разделась донага. Решительно шагнула к Льву, присела и оставила того в костюме Адама. Затем выпрямилась и обняла мужчину, плотно прижавшись к тому всем телом. Лев в ответ тут же обнял Елену, и их губы надолго сомкнулись. И вот Лев приподнял женщину за пышные ягодицы и резко опустил ее на себя. Мужской кол оказался в женских глубинах. Елена застонала, еще крепче обнимая Льва. А тот продолжал резко поднимать и опускать ее.
- Какой ты сильный, - шептала Елена. – Как Федя… А я впервые в жизни не с ним… На корпоративе была в беспамятстве, отравленная – Денис не в счет…
Федор тем временем перенес Анну на топчан у уложил на спину. Женские бедра тут же распахнулись, а разбухшая плоть призывно заблестела в электрическом свете.
- Какие дивные лепестки! - прошептал Федор.
Он встал на колени и примкнул устами к нижним женским губам. Поцелуй надолго затянулся, и мужской язык жадно обшаривал каждую складочку и стремился проникнуть в самые неизведанные глубины женского тайника. Но вот Федор поднялся и оказался сверху на Анне. Его орудие мерно заработало, перемещаясь туда-сюда. Анна громко стонала, бешено дергаясь навстречу мужчине. Через несколько минут она перевернулась и встала на четвереньки, покачивая дивной попкой. Федор ухватился за ягодицы и вонзился в женский Эдем сзади.
На соседнем топчане через мгновение на четвереньках стояла Елена. Лев сначала нежно гладил ее полушария, потом раздвинул их и долго любовался самыми сокровенными женскими таинствами. Он перебирал складки, исследовал пальцами и влажную пучину, и тесный темный грот меж ягодиц. Елена тихо постанывала. И вот Лев уверенно проник в нее сзади своим живым буром. Елена застонала громче, раскачивая пышным задом. Через две-три минуты мужчины поменялись местами – теперь каждый неистово ублажал свою жену. И вновь перебежка…
Теплая встреча двух пар растянулась на несколько часов…
Глава 33 – Возвращение из-за океана (понедельник, 15 марта 2021)
На празднование пятидесятитрехлетия Федора Каратаева в особняке в Хвостах собралось множество гостей. Кроме родных, приехали Анна и Лев Савины с дочерью Катюшей – с августа прошлого года работавшей в фирме «Каратаевы и Кэрт»; из Москвы прилетели Марина и Леонид Липкины с Лешей, теперь уже студентом литературного института имени Горького, и Кирилл и Олеся Ковровы; из Куликова до Хвостов добрался директор музея Егор Архипович Чалов.
Встреча по традиции началась с экскурсии по музею. Теперь гости могли потрогать дубликат вертолета Леонардо да Винчи и даже постоять на платформе, полюбоваться многочисленными компьютерными копиями картин Эльзы Хвостовой.
Виновник торжества время от времени поглядывал на смартфон. Наконец, сообщил:
- Подъезжают!
Через несколько минут в музей вошла красивая женщина лет сорока с небольшим, с длинными светлыми волосами. Ее сопровождал импозантный седовласый мужчина лет пятидесяти. Федор представил своих дальних американских родственников – Джулию Кэрт и ее четвероюродного брата Николаса Кэрта. Заокеанские гости обошли всех присутствующих без исключения – для каждого нашлось несколько слов. Джулия говорила по-русски с небольшим акцентом, а вот у Николаса с языком предков дело обстояло несколько хуже.
- Очень рада наконец-то увидеть вас во плоти, а не на дисплее, - приветливо сказала Джулия Катюше Савиной, и девушка зарделась от смущения.
- Мистер Чалов! – радостно приветствовала Джулия Егора Архиповича. – Ваша информация от мистера де Хааса оказалась сущей находкой! Прошу внимания, дамы и господа! Итак, в прошлом году, летом, Федя рассказал, что наш с Николасом прапрадед Петр Николаевич на правах дальнего родственника по дешевке купил у графа Хвостова три полотна работы Эльзы Хвостовой. Петр Николаевич был ценителем прекрасного и старины – именно ему наш род обязан и приобретением вертолета Леонардо. А вот дети его, увы, были к искусству равнодушны. Наше общее счастье, что Петр Николаевич и его потомки не переняли многих американских обычаев. Никогда не поддавались «охоте к перемене мест». Как жили на своей ферме, так никуда и не двигались. В поисках картин Хвостовой я обзвонила всех потомков Петра Николаевича. И недавно оказалась таким образом на праздновании пятидесятилетия Николаса. И что вы думаете? Три картины Хвостовой уже почти сто лет пылились на чердаке! Мы решили все вопросы, уладили формальности. Дамы и господа, а теперь – вновь внимание!
В зал на тележке работник Антип вкатил три картины - «Стенькин утес», «Леди Годива» и «Пан и Сиринга». В образе обнаженной леди Годивы верхом на коне художница написала себя.
Раздались аплодисменты и крики «ура!», «браво!». А Егор Архипович буквально пожирал глазами бесценные полотна.
- Двадцать первого мая исполнится сто сорок лет со дня рождения Эльзы Хвостовой, - сообщил Федор. – В честь этого события наша семья передает эти три работы в дар музею-усадьбе Хвостовой в Куликове. У нас в особняке останутся компьютерные копии. Егор Архипович, формальности мы уладим завтра. А теперь прошу всех в столовую – там все накрыто.
Однако гости еще долго не могли оторваться от созерцания полотен, возвращенных из-за океана. Егор Архипович даже всплакнул. Он обнимал Федора, Джулию и Николаса и постоянно повторял:
- Удивительно, просто удивительно! Какое счастье!
- Так пойдемте уже праздновать! – с улыбкой повторил Федор. – Будем пировать до утра – поводов сегодня предостаточно!
