- Это планета Дахар… Древняя родина… Кого-то. Я не знаю, кто тут жил, но их достижения были поистине впечатляющими. Даже я не сразу понял, что к чему… Они подчинили себе стихии и силы природы, и оставили своей цивилизации своеобразный памятник.
Угрюмые скалы нависали над нами, давили сверху своей каменной мощью, хотя дышалось тут легко.
- Воздух ионизированный, – прокомментировал Матвей.
Я рукой легонько коснулась стены ущелья. Камень был на ощупь теплым.
- Да, – кивнул мой спутник, – здешние камни аккумулируют тепло. Специально. Так придумано. Сейчас дойдем, увидишь.
Он вывел меня на берег озера. Вода была почти неподвижна. Не было ни посторонних звуков, ни ветра. Шумели только мы, и мне непроизвольно хотелось глушить шаги и молчать, чтобы не тревожить эту планету, которая, прощаясь со своим солнцем, засыпала.
- Садись, только не бойся, – Матвей практически насильно усадил меня на огромный почти черный валун. Последние оранжевые лучи тянулись прямо ко мне и как будто разливались по воде и окружающим озеро скалам. – Подожди. Чуть-чуть осталось, – раздался над ухом тихий голос. Я попыталась расслабиться.
- А здесь ничего не водится? Звери там, птицы?
- Нет. Уже очень и очень давно. Планета умирает уже более миллиона лет, и ей осталось совсем немного.
Солнце полностью скрылось за горизонтом. Сразу навалились красноватые плотные и неуютные сумерки. Я поежилась, и Матвей чуть сжал мои плечи. И началось… На камнях и под водой застывшего озера начали возникать небольшие красно-оранжевые сполохи, как будто с неба кто-то бросил горсть светящихся самоцветов. Я ошарашенно замерла. Камни светились и пульсировали, и я чувствовала себя частью какого-то грандиозного замысла.
- И тут и там… – изумленно произнесла я, указывая наверх…
- Да, – подтвердил Матвей, – именно к этому они и стремились, чтобы сама природа научилась создавать по их воле нечто совершенное… Это символ. Я долго бился, чтобы разгадать эту загадку. Знаешь, иногда новые расы имеют совершенно чуждое мышление и свои законы, но я иногда верю, что есть что-то общее для всех. Что-то вечное. Вот смотри. Видишь озеро… Оно неподвижно. Здесь не бывает сильных ветров и ураганов. Мир без стихий. Здесь нет приливов, потому что нет спутников. Здесь есть только солнце. Умирающее, которое скоро перестанет существовать. Звезда Лэхат станет сверхновой. Но именно здесь ты можешь понять, что такое вечность. Смотри, Саша! Здесь каждый камень – живая древность. Им десятки миллиардов лет. Они устали. Но еще живут! И стремятся навстречу звездам. Эти звезды здесь, у нас под ногами и там, над головой. Их миллиарды. Они живут, цепляясь друг за друга. Смотри, Саша! Вечность смотрит на тебя! – Матвей прижался ко мне.
Я сидела опустошенная и завороженная красотой увиденного и чувствовала себя скрипучей и несуразной вулканической песчинкой, но именно поэтому находила между собой и планетой нечто общее. Камни тоже когда-то родились, жили, встречали свои рассветы. Терпеливо сносили метеоритные дожди и удары стихий. Жили своей чуждой нам, но, тем не менее, похожей жизнью. Они познали и энергию начального творения, пережили цепь перерождений, жили в умиротворенности своего покоя, который в скором времени должен был стать вечным.
- Но они же хотят умереть, правда? – спросила я.
Матвей улыбнулся.
- Саша, ты такая интересная… Тебе сказали, что камни умрут, и ты за них переживаешь… Не беспокойся. Они хотят умереть. Потому что сейчас уже сами не могут выйти из этого многовекового оцепенения. С них все началось и ими закончится. И они знают, что даже когда распадутся на атомы, обретут новую мощь и зажгут новую звезду, которой будут также преданно служить еще пару миллиардов лет…
- Ты так говоришь, как будто ими восхищаешься!
- Я им завидую, – немного грустно произнес Матвей, – они столько знают и помнят… Из вечности пришли и в вечность вернутся…
После этого мы долго молчали. Воздух чуть посвежел, на землю опустилась тьма, которая уютно расположилась между землей и небом, на котором можно было бы с легкостью найти пару десятков Сириусов, настолько здешние звезды были яркими. Особенно мне понравилась белая звезда, которая застыла высоко над нами.
- Что это? – спросила я Матвея, указывая на нее.
- Эххон, – ответил он, – одинокий маяк во тьме космоса.
Обратно на «Лахорр» мы возвращались в молчании. А когда зажегся свет, почувствовала себя оглушенной. Как будто все мои чувства остались там, с этими говорящими со звездами камнями. Я стояла и моргала у входа, не решаясь двинуться дальше. Совершенно не хотелось улетать. Матвей подошел ко мне вплотную и крепко меня обнял. Я спрятала лицо у него на груди.
- Вечность заманчива, мне ли не знать… – прошептал он мне на ухо, нежно поглаживая по волосам. – Пора спать. Завтра все будет…
Наутро я чувствовала себя умиротворенно. Это состояние было как долгожданная передышка от всех моих нервных метаний по космосу, где от меня обычно ничего не зависело. Было легко, как в юности, когда рвешься куда-то, не обращая внимания на то, что происходит вокруг и существует только здесь и сейчас. Не было никаких посторонних мыслей. Матвей с интересом поглядывал на меня, как будто пытался понять по выражению лица, о чем я думаю. Еще вчера я собиралась задать ему кучу вопросов, и разгадать миллион загадок, а сегодня меня просто не покидало ощущение правильности от того, что он рядом.
- Ты чего на меня смотришь? – спросила я, чтобы уже что-нибудь спросить.
- Пытаюсь понять, – улыбнулся он, – стоит ли нам лететь дальше?
- В смысле? Предлагаешь остаться здесь? – я обвела взглядом пару иллюминаторов.
- Здесь не очень правильное место. Для моих целей лучше все-таки куда-нибудь улететь.
- Ну, тогда полетели, – хотя я не знала, что у него там за цели, но спорить не хотелось.
- Ладно, сейчас введу курс, – и Матвей вышел из гостиной, в которой мы разместились после завтрака. А я растянулась на диване, закинула руки за голову и попыталась собрать мысли в кучу.
Вскоре он вернулся и уселся в кресло напротив. Следующие пару часов он мне рассказывал про модификации корабля и о том, что на «Лахорре» возможно практически невозможное. И к концу разговора у меня даже проснулся интерес поэкспериментировать. Потому что проверять устройства на прочность у русских в крови! Но, как выяснилось, все эти разговоры он вел со мной не просто так.
- Вставай, Саша, – Матвей поднялся из кресла и потянулся. – Это лучше делать в рубке. Отдохнувшая и заинтригованная я пошла за ним.
В рубке он поставил меня по центру, сказал расслабиться и закрыть глаза. Было странно и интересно. Сам подошел сзади и тихо промурлыкал на ухо.
- Лучше, конечно раздеться полностью, – а когда я нервно дернула плечом, уточнил, – но это можно и потом. Открывай глаза. Тебе понравится.
Я была в шоке. Полном! Я висела среди звезд. Не было ни корабля, ни рубки, ни кресел. Матвей, правда, остался. И я, поскольку привыкла полагаться на свои чувства, инстинктивно схватила его за руку.
- Это как?
- Саш, ну зачем я тебе про модификации два часа рассказывал, если ты даже поверить в них не можешь?
- Но корабль же на месте?
- А ты умеешь в вакууме дышать?
- Нет.
- Ну, тогда, в чем вопрос? Расслабься, держись за меня… Мне еще столько тебе надо показать…
Я потерялась, во времени и пространстве. Только рука Матвея обеспечивала мне связь с реальностью. Я не знаю, сколько мы так стояли. Сердцем к сердцу и мечтой к мечте.
- Что ты чувствуешь?
- Бесконечность…
- Я буду также бесконечно терпелив и нежен… И теперь ты от меня никуда не убежишь…
Is this illusion or reality
Bolland&Bolland ’You’re in the Army Now’
А было хорошо. Уже три дня подряд. Да нет, чего там, просто замечательно! Я интенсивно пронзала мыслью пространство, осваивала дальние рубежи, обрастала новыми знаниями и воплощала мечты в реальность. А самое главное, что делала это не одна! Дни были яркими и насыщенными. У меня даже было подозрение, что в сутках стало резко больше часов. Очень трудно ориентироваться во времени, если ни одна звезда никуда не заходит. Часы на «Лахорре» если и были, то явно со своим специфическим функционалом. А с Матвеем нам и так было о чем поговорить.
- Скажи мне, – Матвей был очень настойчив, – чего бы тебе хотелось увидеть, и я покажу. Самое загадочное, самое интересное, самое неизведанное… Ты увидишь то, что сокрыто от всех в этой Вселенной, кроме меня, потому что я лучший!
- Ого! Как самонадеянно!
- Ну, я же не сказал, что покажу тебе все!
- Ладно, действуй на свой страх и вкус!
- Саша, неужели ты ничего не хочешь?
Я в этот момент мечтательно буравила взглядом иллюминатор и в очередной раз хотела спать. Ну, это если в целом. А так… Чего самой напрягаться?
- Понимаешь… Матвей… Я слишком многого хочу, поэтому выбирать придется тебе. Чтобы при случае мне было кого обвинять в том, что мне не понравилось.
Он улыбнулся, удовлетворенный моим ответом. Мне вообще нравилось вызывать у него улыбку. В такие минуты что-то мальчишеское прорывалось сквозь серьезный образ космического волка.
Я поняла одно. Звезды мне не надоедают. И зря Стас опасался, что я без травки и солнышка загнусь. Наверное, ладьёры в этом смысле мне были ближе, чем земляне. И я тоже, эм, дитя галактики.
- А давай погоняем, - предложил Матвей.
- В смысле побегаем по коридорам?
- Да нет! Ты на «Лахорре», я на космокатере! Тут как раз место подходящее. Есть где разогнаться.
В иллюминаторе и правда царила ночь. А звезды казались далекими искрами.
- Это край вселенной?
- Почти. Иди сюда. – Матвей усадил меня в кресло перед пультом управления. – Здесь и, правда, темновато. Звезды далеко. Смотри сюда.
Он плавно взял меня за руку и провел ею над панелью.
- Почувствуй, – и я действительно ощутила, что за руку как будто кто-то тянет. – Это настройка. С непривычки будет тяжело, но мне тоже будет очень нелегко гоняться за тобой. У космокатера скорости существенно ниже.
- Э! – заволновалась я. – Это ты меня тут бросишь, а я внезапно улечу, и как?
- А что, часто бывает, что ты внезапно улетаешь?
- Случается… – благоразумно ответила я, производя в уме подсчеты.
- От меня не улетишь. Без специальной команды космокатер не может далеко отлетать от корабля.
Удобно!
- Ну ладно, – уломалась я. – Так как управлять этой штукой?
- Корабль теперь настроен на тебя. Частично, - добавил Матвей, углядев в моих глазах желание отдать кораблю парочку нестандартных команд. – Держишь руку над панелью, и думаешь что-то вроде «Вперед и только вперед!»
- Как-то сомнительно, но попробую.
- Отлично! Тогда я пошел. Коммуникатор включи.
- Есть, сэр!
Через несколько минут перед иллюминатором вильнул хвостом космокатер и я послушно распростерла руки над панелью и стала мысленно взывать к интеллекту корабля. В целом, получилось. Но космокатер я так догнать и не смогла. Хотя перепробовала разные варианты команд. Думаю, что дело было в том, что корабль воспринимал команды наиболее эмоционально окрашенные, но в языке саххи я таких не знала. А русский мат корабль не понимал…
Ощущение скорости и напряжение мне понравились. Меня охватил азарт, я даже пару раз оперлась руками на панель управления. Но космокатер так и летел впереди серебряной птицей.
- Ну ладно, Матвей, я сдаюсь! – сообщила я коммуникатору.
- Ты даже не представляешь, как давно я ждал этих слов. – его сильные руки обняли меня со спины.
- Черт! Да что ж ты все время подкрадываешься-то! И кто там тогда летает? – я с обидой уставилась в смотровое стекло.
- Простенькая голограмма. «Лахорр» еще и не такое умеет! – с удовольствием сказал Матвей. – Впрочем, как и я…
- Ну и зачем все это было надо? – я так надулась, что даже не хотела к нему поворачиваться.
- Саш, – он положил голову мне на плечо. – Я просто млею от твоих реакций на меня. Я не смог удержаться. Честно! Но управляла ты по-настоящему. Просто «Лахорр» еще надо подчинить, тогда пределов в скорости не существует… Практически…Пойдем со мной!
- Куда? – недоверчиво поинтересовалась я.
- На космокатер! – уверенно ответил он.
Раздевал он меня сам. И любовался. А я во все глаза смотрела на него. В каждом его движении была спокойная уверенность, но не было ни капли превосходства. И я восторгалась им, обнимала за плечи, дышала в шею, прижав руку к его груди, ловила ладонью быстрые удары сердца. Он целовал меня нежно и настойчиво, и гипнотизировал своим взглядом. «Лахорр» вновь обрел невидимость, а я второе тело, которое стало единым целым с моим. Сильное тело, красивое… То, которое безумно мне нравилось.
- В этот раз тебе не надо настраиваться? – попыталась я отвлечь Матвея, чтобы окончательно не потеряться в своих ощущениях. Мне хотелось все осознавать. Чтобы потом было чего вспомнить…
- Нет, как видишь, – Матвей не пожелал отвлечься, а только сильнее прижал меня к себе…
- Подожди, – прошептала я, изо всех сил стараясь не упустить мысль, –ты же не человек?
- Нет, – широко улыбнулся он. – Я – архон!
- И что вы, архоны такое с нами делаете?
- Не отвлекайся, – выдохнул он мне в губы, – ты разве не чувствуешь?
Чувствую, еще как чувствую…
Давно и многократно подтверждено, что чем больше у меня эмоций, тем больше мне хочется болтать. Поэтому Матвей наконец-то дождался вопросов.
- А расскажи мне поподробнее про себя.
- Что ты хочешь знать?
- Ну, например, твое настоящее имя. Тебя же зовут не Матвей?
- Верно. Тхаэ Карахир Ллар Ирим. Есть еще несколько социальных титулов, но это для тебя совершенно бессмысленная информация.
Я устроилась у Матвея на плече и вертела перед собой его руку, пытаясь обнаружить следы иного метаболизма.
- Тебе бы больше подошло имя Кирилл. Во всяком случае, все его буквы в твоем наборе присутствуют.
- Мне больше нравится Матвей, – он переплел свои пальцы с моими и, в свою очередь, начал изучать мою кисть. – Ты права, это действительно интересно.
- А если я тебя подробно рассмотрю, то я пойму, что ты, ну, не мужчина… – тут я сообразила что сказала и добавила, - в моем понимании…
Матвей рассмеялся.
- Вообще-то, я мужчина. В чьем угодно понимании...
- Я имела в виду, что не человек. Короче, я не знаю, как на саххи обозвать мне подобных.
- Ладьёры? – предположил Матвей.
- Наверное, все-таки нет. Я же не с Ладьё!
Вот тут он заинтересовался.
- Хм. Странно, - приподнялся на локте и начал водить надо мной рукой, - генетически ты ладьёрка. Есть пара незначительных деталей, но я думал, что это эффект настройки. А откуда ты?
- С Земли.
- А! Я немного в курсе отношений Ладьё с этой удаленной планетой. Тебя «Принцип» забрал?
- Ну да.
- Это здорово. Теперь перед тобой открыты любые дороги.
- А что там с настройкой?
- Я чуть-чуть тебя изменил, чтобы мы смогли правильно взаимодействовать.
Весело.
- То-то я думаю, мозг с желудком махнулись не глядя!
- Эм. Насчет желудка ты в чем-то права. Из-за того, что у тебя ускорился метаболизм, соответственно и органы стали работать несколько быстрее.
Ага, то-то мне все время хотелось есть!
- И надолго это?
- Да нет. Если будем постоянно взаимодействовать, то эффект сохранится. В противном случае пара недель и все будет по-прежнему. Но питаться в своем обычном режиме ты можешь уже сейчас. Изменения временно закрепились.
Угрюмые скалы нависали над нами, давили сверху своей каменной мощью, хотя дышалось тут легко.
- Воздух ионизированный, – прокомментировал Матвей.
Я рукой легонько коснулась стены ущелья. Камень был на ощупь теплым.
- Да, – кивнул мой спутник, – здешние камни аккумулируют тепло. Специально. Так придумано. Сейчас дойдем, увидишь.
Он вывел меня на берег озера. Вода была почти неподвижна. Не было ни посторонних звуков, ни ветра. Шумели только мы, и мне непроизвольно хотелось глушить шаги и молчать, чтобы не тревожить эту планету, которая, прощаясь со своим солнцем, засыпала.
- Садись, только не бойся, – Матвей практически насильно усадил меня на огромный почти черный валун. Последние оранжевые лучи тянулись прямо ко мне и как будто разливались по воде и окружающим озеро скалам. – Подожди. Чуть-чуть осталось, – раздался над ухом тихий голос. Я попыталась расслабиться.
- А здесь ничего не водится? Звери там, птицы?
- Нет. Уже очень и очень давно. Планета умирает уже более миллиона лет, и ей осталось совсем немного.
Солнце полностью скрылось за горизонтом. Сразу навалились красноватые плотные и неуютные сумерки. Я поежилась, и Матвей чуть сжал мои плечи. И началось… На камнях и под водой застывшего озера начали возникать небольшие красно-оранжевые сполохи, как будто с неба кто-то бросил горсть светящихся самоцветов. Я ошарашенно замерла. Камни светились и пульсировали, и я чувствовала себя частью какого-то грандиозного замысла.
- И тут и там… – изумленно произнесла я, указывая наверх…
- Да, – подтвердил Матвей, – именно к этому они и стремились, чтобы сама природа научилась создавать по их воле нечто совершенное… Это символ. Я долго бился, чтобы разгадать эту загадку. Знаешь, иногда новые расы имеют совершенно чуждое мышление и свои законы, но я иногда верю, что есть что-то общее для всех. Что-то вечное. Вот смотри. Видишь озеро… Оно неподвижно. Здесь не бывает сильных ветров и ураганов. Мир без стихий. Здесь нет приливов, потому что нет спутников. Здесь есть только солнце. Умирающее, которое скоро перестанет существовать. Звезда Лэхат станет сверхновой. Но именно здесь ты можешь понять, что такое вечность. Смотри, Саша! Здесь каждый камень – живая древность. Им десятки миллиардов лет. Они устали. Но еще живут! И стремятся навстречу звездам. Эти звезды здесь, у нас под ногами и там, над головой. Их миллиарды. Они живут, цепляясь друг за друга. Смотри, Саша! Вечность смотрит на тебя! – Матвей прижался ко мне.
Я сидела опустошенная и завороженная красотой увиденного и чувствовала себя скрипучей и несуразной вулканической песчинкой, но именно поэтому находила между собой и планетой нечто общее. Камни тоже когда-то родились, жили, встречали свои рассветы. Терпеливо сносили метеоритные дожди и удары стихий. Жили своей чуждой нам, но, тем не менее, похожей жизнью. Они познали и энергию начального творения, пережили цепь перерождений, жили в умиротворенности своего покоя, который в скором времени должен был стать вечным.
- Но они же хотят умереть, правда? – спросила я.
Матвей улыбнулся.
- Саша, ты такая интересная… Тебе сказали, что камни умрут, и ты за них переживаешь… Не беспокойся. Они хотят умереть. Потому что сейчас уже сами не могут выйти из этого многовекового оцепенения. С них все началось и ими закончится. И они знают, что даже когда распадутся на атомы, обретут новую мощь и зажгут новую звезду, которой будут также преданно служить еще пару миллиардов лет…
- Ты так говоришь, как будто ими восхищаешься!
- Я им завидую, – немного грустно произнес Матвей, – они столько знают и помнят… Из вечности пришли и в вечность вернутся…
После этого мы долго молчали. Воздух чуть посвежел, на землю опустилась тьма, которая уютно расположилась между землей и небом, на котором можно было бы с легкостью найти пару десятков Сириусов, настолько здешние звезды были яркими. Особенно мне понравилась белая звезда, которая застыла высоко над нами.
- Что это? – спросила я Матвея, указывая на нее.
- Эххон, – ответил он, – одинокий маяк во тьме космоса.
Обратно на «Лахорр» мы возвращались в молчании. А когда зажегся свет, почувствовала себя оглушенной. Как будто все мои чувства остались там, с этими говорящими со звездами камнями. Я стояла и моргала у входа, не решаясь двинуться дальше. Совершенно не хотелось улетать. Матвей подошел ко мне вплотную и крепко меня обнял. Я спрятала лицо у него на груди.
- Вечность заманчива, мне ли не знать… – прошептал он мне на ухо, нежно поглаживая по волосам. – Пора спать. Завтра все будет…
Наутро я чувствовала себя умиротворенно. Это состояние было как долгожданная передышка от всех моих нервных метаний по космосу, где от меня обычно ничего не зависело. Было легко, как в юности, когда рвешься куда-то, не обращая внимания на то, что происходит вокруг и существует только здесь и сейчас. Не было никаких посторонних мыслей. Матвей с интересом поглядывал на меня, как будто пытался понять по выражению лица, о чем я думаю. Еще вчера я собиралась задать ему кучу вопросов, и разгадать миллион загадок, а сегодня меня просто не покидало ощущение правильности от того, что он рядом.
- Ты чего на меня смотришь? – спросила я, чтобы уже что-нибудь спросить.
- Пытаюсь понять, – улыбнулся он, – стоит ли нам лететь дальше?
- В смысле? Предлагаешь остаться здесь? – я обвела взглядом пару иллюминаторов.
- Здесь не очень правильное место. Для моих целей лучше все-таки куда-нибудь улететь.
- Ну, тогда полетели, – хотя я не знала, что у него там за цели, но спорить не хотелось.
- Ладно, сейчас введу курс, – и Матвей вышел из гостиной, в которой мы разместились после завтрака. А я растянулась на диване, закинула руки за голову и попыталась собрать мысли в кучу.
Вскоре он вернулся и уселся в кресло напротив. Следующие пару часов он мне рассказывал про модификации корабля и о том, что на «Лахорре» возможно практически невозможное. И к концу разговора у меня даже проснулся интерес поэкспериментировать. Потому что проверять устройства на прочность у русских в крови! Но, как выяснилось, все эти разговоры он вел со мной не просто так.
- Вставай, Саша, – Матвей поднялся из кресла и потянулся. – Это лучше делать в рубке. Отдохнувшая и заинтригованная я пошла за ним.
В рубке он поставил меня по центру, сказал расслабиться и закрыть глаза. Было странно и интересно. Сам подошел сзади и тихо промурлыкал на ухо.
- Лучше, конечно раздеться полностью, – а когда я нервно дернула плечом, уточнил, – но это можно и потом. Открывай глаза. Тебе понравится.
Я была в шоке. Полном! Я висела среди звезд. Не было ни корабля, ни рубки, ни кресел. Матвей, правда, остался. И я, поскольку привыкла полагаться на свои чувства, инстинктивно схватила его за руку.
- Это как?
- Саш, ну зачем я тебе про модификации два часа рассказывал, если ты даже поверить в них не можешь?
- Но корабль же на месте?
- А ты умеешь в вакууме дышать?
- Нет.
- Ну, тогда, в чем вопрос? Расслабься, держись за меня… Мне еще столько тебе надо показать…
Я потерялась, во времени и пространстве. Только рука Матвея обеспечивала мне связь с реальностью. Я не знаю, сколько мы так стояли. Сердцем к сердцу и мечтой к мечте.
- Что ты чувствуешь?
- Бесконечность…
- Я буду также бесконечно терпелив и нежен… И теперь ты от меня никуда не убежишь…
Глава 22.
Is this illusion or reality
Bolland&Bolland ’You’re in the Army Now’
А было хорошо. Уже три дня подряд. Да нет, чего там, просто замечательно! Я интенсивно пронзала мыслью пространство, осваивала дальние рубежи, обрастала новыми знаниями и воплощала мечты в реальность. А самое главное, что делала это не одна! Дни были яркими и насыщенными. У меня даже было подозрение, что в сутках стало резко больше часов. Очень трудно ориентироваться во времени, если ни одна звезда никуда не заходит. Часы на «Лахорре» если и были, то явно со своим специфическим функционалом. А с Матвеем нам и так было о чем поговорить.
- Скажи мне, – Матвей был очень настойчив, – чего бы тебе хотелось увидеть, и я покажу. Самое загадочное, самое интересное, самое неизведанное… Ты увидишь то, что сокрыто от всех в этой Вселенной, кроме меня, потому что я лучший!
- Ого! Как самонадеянно!
- Ну, я же не сказал, что покажу тебе все!
- Ладно, действуй на свой страх и вкус!
- Саша, неужели ты ничего не хочешь?
Я в этот момент мечтательно буравила взглядом иллюминатор и в очередной раз хотела спать. Ну, это если в целом. А так… Чего самой напрягаться?
- Понимаешь… Матвей… Я слишком многого хочу, поэтому выбирать придется тебе. Чтобы при случае мне было кого обвинять в том, что мне не понравилось.
Он улыбнулся, удовлетворенный моим ответом. Мне вообще нравилось вызывать у него улыбку. В такие минуты что-то мальчишеское прорывалось сквозь серьезный образ космического волка.
Я поняла одно. Звезды мне не надоедают. И зря Стас опасался, что я без травки и солнышка загнусь. Наверное, ладьёры в этом смысле мне были ближе, чем земляне. И я тоже, эм, дитя галактики.
- А давай погоняем, - предложил Матвей.
- В смысле побегаем по коридорам?
- Да нет! Ты на «Лахорре», я на космокатере! Тут как раз место подходящее. Есть где разогнаться.
В иллюминаторе и правда царила ночь. А звезды казались далекими искрами.
- Это край вселенной?
- Почти. Иди сюда. – Матвей усадил меня в кресло перед пультом управления. – Здесь и, правда, темновато. Звезды далеко. Смотри сюда.
Он плавно взял меня за руку и провел ею над панелью.
- Почувствуй, – и я действительно ощутила, что за руку как будто кто-то тянет. – Это настройка. С непривычки будет тяжело, но мне тоже будет очень нелегко гоняться за тобой. У космокатера скорости существенно ниже.
- Э! – заволновалась я. – Это ты меня тут бросишь, а я внезапно улечу, и как?
- А что, часто бывает, что ты внезапно улетаешь?
- Случается… – благоразумно ответила я, производя в уме подсчеты.
- От меня не улетишь. Без специальной команды космокатер не может далеко отлетать от корабля.
Удобно!
- Ну ладно, – уломалась я. – Так как управлять этой штукой?
- Корабль теперь настроен на тебя. Частично, - добавил Матвей, углядев в моих глазах желание отдать кораблю парочку нестандартных команд. – Держишь руку над панелью, и думаешь что-то вроде «Вперед и только вперед!»
- Как-то сомнительно, но попробую.
- Отлично! Тогда я пошел. Коммуникатор включи.
- Есть, сэр!
Через несколько минут перед иллюминатором вильнул хвостом космокатер и я послушно распростерла руки над панелью и стала мысленно взывать к интеллекту корабля. В целом, получилось. Но космокатер я так догнать и не смогла. Хотя перепробовала разные варианты команд. Думаю, что дело было в том, что корабль воспринимал команды наиболее эмоционально окрашенные, но в языке саххи я таких не знала. А русский мат корабль не понимал…
Ощущение скорости и напряжение мне понравились. Меня охватил азарт, я даже пару раз оперлась руками на панель управления. Но космокатер так и летел впереди серебряной птицей.
- Ну ладно, Матвей, я сдаюсь! – сообщила я коммуникатору.
- Ты даже не представляешь, как давно я ждал этих слов. – его сильные руки обняли меня со спины.
- Черт! Да что ж ты все время подкрадываешься-то! И кто там тогда летает? – я с обидой уставилась в смотровое стекло.
- Простенькая голограмма. «Лахорр» еще и не такое умеет! – с удовольствием сказал Матвей. – Впрочем, как и я…
- Ну и зачем все это было надо? – я так надулась, что даже не хотела к нему поворачиваться.
- Саш, – он положил голову мне на плечо. – Я просто млею от твоих реакций на меня. Я не смог удержаться. Честно! Но управляла ты по-настоящему. Просто «Лахорр» еще надо подчинить, тогда пределов в скорости не существует… Практически…Пойдем со мной!
- Куда? – недоверчиво поинтересовалась я.
- На космокатер! – уверенно ответил он.
Раздевал он меня сам. И любовался. А я во все глаза смотрела на него. В каждом его движении была спокойная уверенность, но не было ни капли превосходства. И я восторгалась им, обнимала за плечи, дышала в шею, прижав руку к его груди, ловила ладонью быстрые удары сердца. Он целовал меня нежно и настойчиво, и гипнотизировал своим взглядом. «Лахорр» вновь обрел невидимость, а я второе тело, которое стало единым целым с моим. Сильное тело, красивое… То, которое безумно мне нравилось.
- В этот раз тебе не надо настраиваться? – попыталась я отвлечь Матвея, чтобы окончательно не потеряться в своих ощущениях. Мне хотелось все осознавать. Чтобы потом было чего вспомнить…
- Нет, как видишь, – Матвей не пожелал отвлечься, а только сильнее прижал меня к себе…
- Подожди, – прошептала я, изо всех сил стараясь не упустить мысль, –ты же не человек?
- Нет, – широко улыбнулся он. – Я – архон!
- И что вы, архоны такое с нами делаете?
- Не отвлекайся, – выдохнул он мне в губы, – ты разве не чувствуешь?
Чувствую, еще как чувствую…
Давно и многократно подтверждено, что чем больше у меня эмоций, тем больше мне хочется болтать. Поэтому Матвей наконец-то дождался вопросов.
- А расскажи мне поподробнее про себя.
- Что ты хочешь знать?
- Ну, например, твое настоящее имя. Тебя же зовут не Матвей?
- Верно. Тхаэ Карахир Ллар Ирим. Есть еще несколько социальных титулов, но это для тебя совершенно бессмысленная информация.
Я устроилась у Матвея на плече и вертела перед собой его руку, пытаясь обнаружить следы иного метаболизма.
- Тебе бы больше подошло имя Кирилл. Во всяком случае, все его буквы в твоем наборе присутствуют.
- Мне больше нравится Матвей, – он переплел свои пальцы с моими и, в свою очередь, начал изучать мою кисть. – Ты права, это действительно интересно.
- А если я тебя подробно рассмотрю, то я пойму, что ты, ну, не мужчина… – тут я сообразила что сказала и добавила, - в моем понимании…
Матвей рассмеялся.
- Вообще-то, я мужчина. В чьем угодно понимании...
- Я имела в виду, что не человек. Короче, я не знаю, как на саххи обозвать мне подобных.
- Ладьёры? – предположил Матвей.
- Наверное, все-таки нет. Я же не с Ладьё!
Вот тут он заинтересовался.
- Хм. Странно, - приподнялся на локте и начал водить надо мной рукой, - генетически ты ладьёрка. Есть пара незначительных деталей, но я думал, что это эффект настройки. А откуда ты?
- С Земли.
- А! Я немного в курсе отношений Ладьё с этой удаленной планетой. Тебя «Принцип» забрал?
- Ну да.
- Это здорово. Теперь перед тобой открыты любые дороги.
- А что там с настройкой?
- Я чуть-чуть тебя изменил, чтобы мы смогли правильно взаимодействовать.
Весело.
- То-то я думаю, мозг с желудком махнулись не глядя!
- Эм. Насчет желудка ты в чем-то права. Из-за того, что у тебя ускорился метаболизм, соответственно и органы стали работать несколько быстрее.
Ага, то-то мне все время хотелось есть!
- И надолго это?
- Да нет. Если будем постоянно взаимодействовать, то эффект сохранится. В противном случае пара недель и все будет по-прежнему. Но питаться в своем обычном режиме ты можешь уже сейчас. Изменения временно закрепились.
