Раньше, когда между племенами сильга случались стычки за лучшие охотничьи угодья или удобные бухты, эту проблему решали просто, за счет пленных. Но в последнее время вождям племен удавалось договариваться полюбовно. И для полей койш использовали животных. Такие жертвы требовались чаще, а ягод получалось мало. Иногда для жертвоприношений на полях койш использовали преступников, но жители племени не настолько часто нарушали закон, чтобы это не сказывалось на урожае. Иногда через жреца с племенем говорили боги, они указывали на угодную им жертву. И ее приводили на поле койш, привязывали и оставляли на ночь. Никто не знал, что происходило с жертвой. Никто не рисковал подсматривать за тем, как резвятся боги. Но наутро на поле обычно не оставалось никаких следов. Даже обрывков лиан, которыми связывали запястья и щиколотки.
Моя душа дрожала от страха, а тело от холода. Я сжалась в углу и с трудом пыталась сдержать слезы. Леру меня предал. Но я могла его понять. Это мне повезло вырасти со Старейшиной Ринус, которая относилась ко всему критически, и не боялась никого и ничего. А Леру всего лишь мечтал стать охотником. И только Боги могли ему в этом помочь, а для этого им нужно было получить меня. Так сказал ему Ниигору. Цели жреца понятны. Но неясно, почему он не воспользовался моей беспомощностью сегодня ночью. Неужели испугался гнева богов? Что-то непохоже. В любом случае, ничего хорошего меня не ждет, а поэтому надо сосредоточиться.
Я тыльной стороной руки вытерла слезы, потом кое-как заплела две косы негнущимися пальцами. Встала и попыталась пройтись. Да, меня шатало, но, после того как я пошаталась взад-вперед по комнате, мне удалось немного прийти в себя.
Тут-то и заявились мои палачи. Первым вошел Ниигору, я оперлась о стену. Он знаком остановил своих сопровождающих за порогом комнаты и прикрыл дверь.
Подошел ко мне, сжал руками плечи.
- Ильке, ты не передумала?
- Нет, жрец, не дождешься, выбор богов стал моим выбором!
- Ладно, если хочешь идти до конца, дело твое. Но Боги видят, я хотел, чтобы все было по-другому… – жрец отвернулся и открыл дверь.
- Выходи, - приказал. Я молча подчинилась. Сейчас буду вялой и безучастной, пройдем через дом. Потом через поселок. До поля идти далеко. Надо усыпить бдительность стражей. Пока не сопротивляюсь, а потом…
А потом не случилось. Потому что в Доме обрядов меня опять связали. С опутанными ногами я далеко не убегу. Жрец позаботился и об охране. Несколько старух, которые повисли на моих руках, молодые охотники, среди которых были и вчерашние друзья Леру, которые принесли мне в хижину дары. Жрец щедр. А друзья Леру мне ничего не обещали. Вчера я была невестой, и они были готовы защищать меня, а сегодня я покидаю племя, и я хуже, чем преступница, потому что ничего не совершила, а от меня уже все отказались.
Так мы и вышли, я в окружении старух, охотники с оружием наизготовку, и замыкающий шествие Ниигору.
Нас никто не провожал. Жители не любили смотреть в глаза жертвам поля койш. Они думали, что идущие на смерть могут наслать проклятье. Я бы, наверное, смогла. Поэтому они правильно не вышли из хижин. Леру я тоже не увидела в последний раз. К лучшему. Возможно, увидев его, я бы не смогла сдержаться. А мне нужны силы. Я еще жива, значит, должен быть выход.
Только-только рассвело. И хорошо, что вышли сейчас, может быть, поле койш убьет меня до полудня. Не хватало еще перед смертью испытать все прелести летней жары. Шли мы медленно, старухи молчали, охотники тоже. Жрец переместился во главу нашего отряда и пару раз оглядывался, вопросительно посматривая на меня. Я опустила глаза вниз, все равно следовало смотреть под ноги. Веревки мешали правильно делать шаги, поэтому я то и дело спотыкалась.
Когда мы шли через лес, я невольно стала дышать глубже. Богатство запахов и звуков окружало меня. Почему я раньше не замечала, насколько люблю лес, отдавая предпочтение океану. Почему меня не отвели к океану? Я не простилась с океаном. Я там была последний раз позавчера вместе с Леру. Почему мое последнее воспоминание об океане одно на двоих с Леру? Я мотнула головой, отгоняя прочь неправильные мысли. И увидела поле койш.
На середину поля мы не пошли. Уже давно было известно, что нет никакой разницы, где именно привязывать жертву. Жрец даже сжалился надо мной. Меня положили на землю и привязали в тени большого раскидистого дерева женаз. Тень уйдет отсюда только после обеда. Что ж, пусть так.
Я не сопротивлялась, потому что понимала, что это бессмысленно. Я лежала на земле, глядя на светлое небо, которое в свою очередь разглядывало меня сквозь листву. Жрец приказал сопровождающим отойти в лес, а сам присел рядом со мной на корточки. Я сжалась.
- Ну же, Ильке, не трать силы. Осталось чуть-чуть. Ты ведь не боишься? – он слегка ладонью провел по моей щеке. Я дернулась. – Эх, ты! Такая маленькая и глупая, ласку не выносишь, а с предателем вчера обнималась. Где он, твой Леру? Ты страдаешь, а рядом кроме меня никого.
- Что за пытка, жрец? Приступай!
- Ладно, - просто сказал он и снял с пояса флягу, - Леру заплатил мне, чтобы ты ничего не почувствовала, я сделаю даже лучше, – он приподнял мне голову и, раздвинув губы в жестокой улыбке, прошептал мне прямо в глаза, - испей чашу судьбы до дна, раз уж отказалась быть со мной.
Я сделала глоток, жидкость была прохладной и приятной на вкус. Я даже не ожидала, поэтому отпила еще немного.
- Удачи, Ильке! – Ниигору встал, заткнул флягу пробкой, потом развернулся и пошел к ожидающему его отряду. А я тупо смотрела ему вслед. С земли жрец казался большим и величественным. Но я все равно не пожалела о своем выборе.
***
Жертвам поля койш перед смертью давали настойку, секрет которой знали только жрецы. Говорили, что благодаря этой настойке жертва до самой смерти пребывает в мире грез и не чувствует ни боли, ни грусти, ни страха, а только удовольствие. Даже, когда гибкие щупальца растений койш начинают разрывать плоть, жертва ничего не осознает. Леру заплатил жрецу, чтобы моя смерть была приятной. Поэтому я расслабилась в ожидании сладких грез. Но, через некоторое время поняла, что ничего не происходит. Со мной. Мой взгляд не затуманен, мыслю ясно и чувствую спиной каждую травинку. Скоро поле проснется, и мне будет больно. Очень больно. Я задергалась в путах, но движения были как замедленные. Охотники вбили колья на славу. Тогда я попыталась закричать. Может, Ниигору что-то напутал, сейчас вернется, даст правильное питье, и я еще до своей смерти смогу танцевать с духами. Но закричать я не смогла. Проклятый жрец лишил меня голоса. Чтобы я чувствовала и понимала все, что со мной происходит, но при этом деревня продолжала бы спокойно жить, не слыша моих предсмертных криков. Немота стала для меня неожиданностью, и я погрузилась в панику. Я дергала руками и ногами, извиваясь по земле всем телом. Мотала головой. Думала только о том, чтобы нельзя останавливаться. Потому что если я перестану двигаться, мне станет жутко. Скоро стебли вылезут из земли, будут шарить по моему телу, вспарывать кожу, высасывать кровь, ломать мои кости… Смерть будет долгой и мучительной. И моя жертва не нужна никому, пусть Леру не обманывает себя. Он слаб и останется жить, а я прорасту ягодами койш, чтобы они потом могли лечить живых и дарить друг другу веселье во время праздников. Из глаз ручьями катились слезы, они стекали по вискам и щекотали ушные раковины. Я вертела головой, потому что не могла вытереть мокрые глаза, и мне казалось, что ласковые отростки лиан уже перебирают мои волосы, все ближе притягивая меня к земле. Солнце вставало все выше, а мне становилось все хуже. Первый шок прошел, но от жутких мыслей избавиться не удавалось. Моя воображаемся смерть становилась все страшней и страшней и до меня, наверное, окончательно дошло, что это конец…
Глава 5
- Да что тут такое происходит? – раздался рядом встревоженный мужской голос. Я дернулась на звук. Кто-то подошел ко мне и присел рядом на корточки.
- Ты меня слышишь? – спросил. Я честно попыталась ответить. Потом поняла, что бесполезно и захлопала ресницами. От беспомощности и невозможности что-либо объяснить из глаз снова водопадом хлынули слезы.
- Не рыдай. Не люблю. Тебя развязать?
Нет, зачем же, я же сама сюда пришла. Изо всех сил дернула руками.
- Да понял я, понял. Сейчас, подожди.
Незнакомец завозился и вскоре освободил мои запястья от веревок.
- Сядь, - приказал он, - сейчас ноги развяжу.
Вот я и на свободе. Сижу на земле. Чувств нет. Говорить не могу. Только смотрю на него.
Незнакомец не из наших. Светлые глаза, кожа почти такого же цвета как моя, но знаю, что это загар. В сезон дождей с него это все слезет и будет бледным как брюхо океанской рыбы. Дикарь. Штаны, льняная безрукавка, обувь. Дикари не могут жить в единении с природой и отгораживаются от нее.
- Долго сидеть будешь? Вставай! – он встал и потянул меня за руку. Я поднялась, ноги не держали. Попыталась сказать об этом, но не издала ни звука. Он посмотрел с любопытством, крепко удерживая меня, чтобы не упала. А потом подхватил и взвалил на плечо.
- Не дергайся, - сказал, - отсюда уходить нужно как можно дальше. Жемчуг я уже взял.
Какой жемчуг? С могилы Ринус? За рощей поле мертвых, но оттуда нельзя ничего забирать! Я забилась в его руках.
- Вот идиотка! – незнакомец в сердцах встряхнул меня как мешок и быстро понес вперед. – Эти твари плотоядные! Я с такими уже сталкивался. Скоро все начнется! Поэтому вертись, не вертись, а мы уходим! Будешь брыкаться, найду, как успокоить.
Волосы мотаются, вижу свои руки, а где-то далеко-далеко, как в тумане чуть не принявшая меня земля.
***
Цвет неба над головой был насыщенным голубым, таким он бывает перед сумерками. У океана, конечно, светлее, там садится солнце. Но закат я сегодня не увижу. Или увижу? Вечер, а я еще жива.
- Очнулась? – завозился кто-то рядом. Я с трудом повернула голосу. Давешний спаситель. – Лежи спокойно. Я тебя помыл, но двигаться тебе пока рано.
Я непонимающе приподнялась. Да, я была без рубахи и ее поблизости не наблюдалось. В племени сильга не стеснялись наготы, но лежать на траве обнаженной рядом с мужчиной, который не является ни другом, ни мужем было странно.
- Вот суетливая, - опять заговорил мужчина, - твою рубаху я выкинул. Там земля ядовитая, когда растения пробуждаются, они выделяют сок, а ты достаточно долго пролежала. Наденешь мою. Впрочем… - он нисколько не смущаясь оглядел меня, - ночью не так уж и холодно, а если что я рядом.
В его намерениях я не сомневалась. В племени сильга тоже были довольно свободные нравы и считалось нормальным если людям нравилось быть друг с другом. И про дикарей я знала достаточно. Они хоть и жили в домах и проповедовали различные учения о чистоте супружеского ложа и необходимости ожидания чуда любви, тем не менее, когда их торговые караваны проходили через нашу деревню, мало кто из пришельцев отказывал себе в удовольствии пообщаться с местными красавицами. Я же в то время встречалась с Леру и ждала нашей свадьбы. Лучше бы не ждала. Но теперь поздно. Мне все равно, а этот мужчина заслужил награду. Я расправила волосы над головой, легла поудобнее и уставилась в небо. Скоро зажгутся звезды. У нас над океаном темнеет быстро, не успеешь из воды выйти, как уже дорогу к дому не видать.
- Эх, - вздохнул спаситель. – Какие же вы все-таки простые. И спокойные. Пойми, - он поднялся, отошел к своей сумке и начал в ней рыться. – Женщина не должна принимать любовь так как ты. Если хочешь, то будь яркой и страстной. Вся ночь наша, рядом никого. И весь мир наш! А если не хочешь, зачем покоряешься? Ты думаешь, мне интересно тебя принуждать? Вот еще! Я с женщинами предпочитаю договариваться полюбовно.
Сейчас начнет про всех рассказывать. Я вздохнула. До чего ж они предсказуемые и нудные порой. И как странно, что я до вчерашнего дня я этого не замечала. А теперь, постояв на пороге смерти, меня как будто перестало волновать происходящее вокруг. Я больше не женщина, а просто существо, бесстрастное и холодное. А он еще ждал от меня любви.
- Оденься, - мне на руку упала мягкая ткань. – Смотреть не могу на твои прелести.
Одевалась я под его присмотром. Он сидел рядом и наблюдал, за моим состоянием. Слабость я чувствовала, горло сжималось спазмами. От жажды, наверное. Говорить я пока не могла. Вот это было обидно. Если уж я не умерла, то надо как-то жить дальше, а без голоса это существенно тяжелее.
Потом он принес мне воды. И две лепешки. От лепешек пахло рыбой, значит, шел он из какого-то селения на берегу. И где интересно мы сейчас? Я завертела головой. Знакомых ориентиров не наблюдалось. Но вряд ли он унес меня далеко от поля. И обрывки лиан скорее всего не убрал. Жрец обязательно вернется, а он неплохой следопыт. В племени сильга все умели читать следы. И если он поймет, что я не умерла, что тогда? Надо уходить! Я попыталась подняться. Но мужчина, удержал меня.
- Сиди! – приказал. – Куда собралась? Бежать? Значит, все-таки какие-то чувства остались? Но не переживай. От твоей деревни мы далеко. И я шел по ручью. Мы неподалеку от водопада.
В наших местах был только один водопад. Илиди. И до деревни от него было и впрямь далеко. Люди нашего племени ходили к водопаду только шесть раз в году на встречи с другими племенами. Только вот как же он меня сюда донес!
Мужчина, глядя на меня, улыбнулся.
- А ты забавная, соображаешь быстро. Жалко только, что говорить не умеешь. Но ничего, утром я тебя осмотрю. Сейчас уже темно. Поэтому ложись и отдыхай.
Он легонько толкнул меня в грудь, и я откинулась на спину. Он пристроился рядом.
- Завтра нас ждет долгий путь. Я сегодня весь день думал, что с тобой делать. Между прочим, чуть не сдох, пока тебя тащил, днем все-таки жарко.
Ну еще бы. До сезона дождей еще далеко и солнце в это время года жарче всего.
- Но, знаешь, я не жалею. Я ценю красоту. – он закинул руки за голову и тоже уставился в небо. – А ты красивая. Глупо, конечно, было тебя спасать. Влез в какие-то ваши племенные разборки. Нет, ты не бойся, я тебя в обиду не дам. Раз уж спас, помогу. Просто сам от себя не ожидал, но когда увидел тебя там… Ты как будто уже и не здесь была. Но такая естественная, – голос незнакомца был мечтательным, и я невольно расслабилась. - Я хожу по вашей земле, столько здесь интересного и опасного, вот и ты такая же. Как хищный цветок. Тебя, наверное, не зря на поле привязали? Опасаются твоего сглаза? Или чужого мужика увела? - нет, даже своего сохранить не смогла. – Может, они и правы, твои соплеменники, но я так не могу. И вот когда тебя отвязал, так легко на сердце стало. Как будто все встало на свои места. Впрочем, тебе не понять. Вы же живете, не думаете о высоком. У вас все просто, попить, поесть, рыбалка там, охота. Танцы и песни. Дети леса. В небо смотрите, а до звезд вам далеко.
После этой фразы я повернулась к нему спиной и устроилась щекой на своей ладони. Почему-то мне стало очень грустно. Он говорил о том, какими видит нас, а я, увидев свою жизнь его глазами, наконец-то поняла, что потеряла.
- С виду веселые и простодушные, как дети, а на деле жестокие и расчетливые. Коллективный разум. Цените свои ракушки, бусинки, горшки и плошки, а сами цепляетесь за замшелые традиции. Людей вот травке скармливаете.
