Глава 1. Встреча.
Жарко. Жарко! Жарко-жарко-жарко!
Верхом эпичности и апогеем идиотизма были плотные темные джинсы.
Наверно надо радоваться, что не на меху. С неё бы сталось.
Плюнув на приличия девушка намочила платок прохладной водой и положила его себе на голову.
Вид конечно не самый эстетичный зато дешево, сердито и практично. Голове во всяком случае сразу стало лучше.
Её буйная грива однако вести себя лучше и не подумала.
Эдвина Козеро высокая девица двадцати семи лет отроду, мрачно осмотрела свои растрепанные мокрые от пота русые волосы, не известно как вырвавшиеся на свободу из тугой косы и теперь так и норовившие всю её облепить и залезть в нос, рот, глаза и далее по списку.
Отпуск начался весьма в духе Эдвины — несуразно.
А ведь это только начало. То ли ещё будет.
Взглянув на раскинувшийся перед ней древний акрополь, она решительно замотав непослушные мокрые кудряшки пошла на абордаж сего древнего строения.
Мрачненькая романтика ждет её!
«Езжай на моря» говорила ей мама, когда встал вопрос о долгожданных каникулах, которых она дожидалась доброе десятилетие. Папа сопевший над очередным артефактом, который наверняка перевернет, в очередной раз, весь магический мир согласно кивал. Хотя может это он сам себе кивал.
В словаре, напротив «явление присутствия полного отсутствия» можно спокойно изображать её родителя.
Но суть не в родителях и даже не в артефактах. Суть в том что она с какого-то дуру поехала не на Гавайи, куда намылился младший брат и даже с барского плеча предложивший поехать вместе. Чай только она в их семье так плотно застряла в обучении, что десять лет «света белого не видела». Так что же не пожалеть-то сестрицу родную, несуразную.
Но нет, ей надо в Грецию.
«Нууу, там шубы» тянула задумчиво Виктория Козеро, великостатная и великоманерная родительница Эдвины. Это она пыталась найти что-то положительное в выбранном направлении для долгожданных каникул дочери. Ибо Грецию не терпела. Или точнее греческих вампиров. И вообще она там всех представителей магического сообщества не терпела. Там слишком многое произошло, в том числе и ритуальное приношение маменьку в жертву. Как какую-то Андромеду, её приковали к скале, только у берегов Критского моря. Потом, когда маменька очухалась, все об этом горько пожалели, но сам факт, что посмели!
И это не считая неприятностей поменьше вроде первой любви закончившейся разбитым сердцем. Маменькино-то сердечко, конечно, быстро вернулось в исходное состояние. А вот незадачливый вампир до сих пор ей действует на нервы драматическим видом и мелодраматичными вздохами.
Поэтому в Грецию она ездить не любит и детям своим не рекомендует. Но когда это останавливало её незадачливую дочь? Особенно когда она горит изучением истории, а там как раз есть где разгуляться?
Отец же в очередной раз покивал. То ли соглашался с супругой, то ли сам себе.
Страсть к истории тяжелая штука особенно когда никто в семье её не разделяет. А Эдвина, как раз подсела на античную.
Одно Эгейское море чего стоит.
К нему она точно поедет попозже. Как не поплавать в море в котором папаня-царь с горя утопился подумав, что потерял единственного сыночку? А сыночка просто-напросто флаги попутал.
Если у названия моря нет интересной и трагичной легенды, то зачем это всё?
Вот в Икарийское море вроде Икар трагичненько свалился, не послушав папу и взлетев слишком высоко.
Хорошо, что Эгейское, что Икарийское рядышком. Или точнее даже до того как Икар трагичненько свалился все это было одним сплошным Эгейским морем.
Целый месяц мрачненькой романтики в морях известных тем, что в них тонули весьма примечательные личности.
А что вы ещё хотели от некроманта.
Не потомственного.
Потому что папа артефактор, как и весь род Козеро.
А мама фея. Цветочная. А ещё адвокат по призванию.
Где там у них затесался некромант было не понятно. Вот младший брат номер раз, как порядочный Козеро артефактор, а младший брат номер два, как порядочный сын феи — фей.
Хотя дядя вроде говорил, что возможно у прабабушки был страстный роман на нематериковом Китае.
Роман сей подвергался сомнению ибо никто в семье никогда не обладал узкоглазостью. У них у всех, можно сказать, неприлично большие глаза. Что со стороны артефакторов, что со стороны фей.
Любовь всей жизни младшего брата номер раз никогда не забывает посопеть на тему, куда такие огромные глазищи с такими пушистыми ресницами парню.
Но спасибо генам Эдвина глаза красила если только… Когда она вообще их красила-то?
А. Лет в пятнадцать из любопытства. Попав себе в глаз, больше не повторяла.
- За мои зелёные глаза называл меня колдуньей, - то ли пела, то ли бухтела Эдвина глаза которой были розовые ибо они были унаследованы от мамы. Если бы она ещё её дар цветочной феи унаследовала, но нет, если у Эдвины все не будет шиворот-навыворот, то это будет не Эдвина. Поэтому потомственные некроманты с зелёными или же чёрными глазами смотрят на неё косо. Ну у какого порядочного некроманта будут розовые глаза? Это же прерогатива фей.
От фей ей ещё досталась страсть к розовому цвету.
Она, конечно, знала, что на собрании некромантов её не поймут, если она заявиться в розовой мантии, но все равно было обидно. Вот почему если некромант — то в черном? А если она розовое любит, то что все? Не у дел?
- Вот найду ученика, - буркнула Эдвина наконец покорившая каменистую вершину и вступившая на территорию Афинского акрополя, - будете знать как от меня носы воротить.
Довольно улыбнувшись, девушка продолжила свое путешествие по территории древнего города, залитого ярким солнечным светом, кося глазом на останки древнего амфитеатра. Но к нему было так просто не пробраться ибо сегодня он был огорожен.
Вздохнув девушка еще раз намочила свой носовой платочек, водичкой из бутылочки, что заботливая матушка впихнула в её рюкзак. Иначе бы Эдвина была бы без воды, потому как в дорогу она себе конечно же положила любимый молочный коктейль, свежесть которого после дороги и пребывания на афинской жаре, начинает вызывать вопросы. Жарень ведь стояла дикая. Хотя что еще стоит ожидать от полуденного солнца?
Эдвина натурой была деятельной, иногда даже себе во вред. На самом деле даже не иногда, а очень часто. Поэтому приземлившись в одиннадцать в аэропорту и быстренько загрузившись в автобус, который пользуясь привилегией общественного транспорта, быстренько облетел все пробки по аэротрассе, она с комфортом очутилась в отеле, в котором быстро осилила все формальности и оказалась в заранее забронированном ею номере. Наплевав на то, что солнышко взошло в зенит, а значит будет палить нещадно, она бросив чемодан в номере с кондиционером, храбро отправилась на покорение Афин в общем и афинского акрополя в частности. Свои каникулы, которые она решила провести в Греции, она решила начать с двухдневного турне по столице. И начать, конечно же, нужно в самый солнцепек. А то что-то она с очень большим комфортом добралась. Непорядок.
Магию Эдвина использовать не решалась, ибо была некромантом. И веять от неё будет не приятным холодком, а смертельным холодом. Каким бы ходячим недоразумением Эдвина не была, начинать долгожданные каникулы, длинною в два месяца после обучения длинною в десять лет, с общения с местными стражами магпорядка, ей не хотелось. Несмотря на то что маги преобладали в населении Земли, простых людей так же было достаточно. А они ревностно следили за своими правами и нежным душевным равновесием. Так как Эдвина законы знала, она понимала - все это ей грозит разве что только потраченными нервами. Однако тратить их очень сильно не хотелось, у неё обширная программа — и представители закона в неё не входят.
Поэтому девушка браво скакала по останкам древнего города без какой-либо магии и каких-либо артефактов. Потому что артефакты остались в чемодане. А чемодан в номере. С кондиционером.
Все эти треволнения её надолго не заняли, и девушка с энтузиазмом предалась своему хобби. С восторгом осматривая древние руины и вспоминая все легенды и мифы, она не забывала делать фотографии. И конечно же подолгу зависать у различных плит с надписями. Древнегреческий она прекрасно читала, однако понимала прочитанное через слово. Что не помешало ей весело провести время с затесавшимся среди туристов профессором античной истории из Оксфорда, который решил преподать ей урок древнего языка прямо на месте. Она в принципе всегда находила общий язык с научной братией и прочими личностями жаждущими нести свет познания другим. Как-то Эдвина целых полчаса получала урок оригами от мамулиного клиента, который от энтузиазма аж забыл, зачем пришел в контору адвоката. А ведь все так мирно начиналось — Эдвина прочитавшая прошлым вечером в журнале как складывать журавлика, пыталась это сделать не отходя от рабочего места, но что-то пошло не так и журавлик не складывался. Мамулин клиент увидев её терзания, тут же преисполнился энтузиазма и начал нести свет знаний на головы других.
Эдвине даже было немного неловко от этакой оказии. Мужчина так горел энтузиазмом, что девушке было неловко его прерывать, чтобы напомнить, что он тут дает ей урок оригами за свои же деньги.
Серьезная контора все же, по прейскуранту работают. Время - деньги, в общем.
Маменька же в то время спокойно попивала чаек и наслаждалась получасом оплаченного отдыха.
Одной Эдвине, в общем, было неудобно и неловко.
Ещё бы она так же лихо находила себе учеников, как находила нежданных учителей.
Это талант, дочь, любила прокомментировать подобные казусы с едким сарказмом матушка, издевательски поглядывая на свою деточку, прекрасно понимая, что, чтобы преуспеть в магическом сообществе, с определенного момента нужно было находить себе учеников, а не учителей. Все хорошо в свое время.
Пока Эдвина покоряла останки древнего города, солнце из зенита плавно пошло на закат, не заметно приблизился вечер, и вот уже пора уходить. Молодая некромантка, выглядящая, как юная и наивная цветочная фея, и вызывающая если не у всех то у довольно большого количества людей и магов желание защитить, наставить и помочь, лазая по останкам города, так и норовила нарезать круг вокруг древнего театра, к которому её манило, как муху на мёд.
Воровато оглянувшись и облизнув пересохшие губы, она лихо перемахнула через ограждение, которое ясно намекало, что к останкам театра, сегодня, по какой-то причине, подходить нельзя. Но она же уснуть не сможет, если не посмотрит, что за покойник, так настойчиво её зовёт.
Эсхил? Еврипид? Софокл? - размечталась о встрече с тройкой великих драматургов Эдвина лихо скача по зрительским местам на которые в древние времена усаживались афиняне для того, чтобы внимать игре актеров. - А может Аристофану поболтать захотелось? Придумал сюжет новой комедии, а оценить некому?
Помимо небольшого ограждения, было ещё рукотворное сигнальное построение, а так же построение, влияющее на желание зайти на запретные территории, которое бы на неё подействовало, если бы не настойчивый зов.
Такие построения Эдвина щёлкала, как орешки, стоило ей преодолеть ментальное влияние, поэтому ей ничего не стоило аккуратно сломать эти построения, не потревожив тех кто их поставил.
Несмотря на то, обычно построениями, которые крайне сложно заметить, в общественных местах не использовали, предпочитая сигналки, которые даже обычным людям не обладающим магическими способностями были заметны, Эдвина не думала, что её ждет что-то серьезное.
Зов так же её не насторожил, он хоть и был настойчивым, не прекращающимся в течении всего того времени, что она провела, лазая по Афинскому акрополю, все же он был каким-то приглушенным. Такие обычно приходят от мертвецов, что просто хотят поболтать. Сама же Эдвина могла найти себе в личную армию потенциально интересного слугу.
Девушка не рассчитывала найти тут сильного воина… и маленького мальчика, настойчиво колотившего по древней плите, так же не рассчитывала.
- Маленький, - погладила она его по голове, её голос обволакивала её тёмная сила, делая понятными её слова любой душе, - пора в круг реинкарнации.
Для порядочных некромантов, дети были табу - с ними не заключали договоры на службу - их сразу отправляли в круг реинкарнации.
Мальчик грустно посмотрел на неё и обняв за талию, уткнулся ей в живот, что-то бормоча на греческом, который Эдвина понимала через слово и то только в пределах разговорника. Магия же которая делала слова души понятными ей относилась к разряду допросов и пыток и ни при каких обстоятельствах Эдвина не собиралась применять её к душе маленького мальчика столь безвременно ушедшего из жизни.
Но она в конце концов некромант. И в её силах было со всем разобраться.
Нежно гладя мальчика по голове, она замурлыкала колыбельную. Чистый греческий язык лился из её уст. Однако пела не сама Эдвина, это были воспоминания ребёнка.
От души мальчика в высь понеслись белоснежные всполохи света, так напоминающие белые перья ангелов. Прежде чем полностью исчезнуть, он с улыбкой произнёс:
- Порта.
Эдвина нежно ему улыбнулась.
Что ещё за порта?
Но переспросить не удалось, душа уже отправилась в круг реинкарнации. Душу отправленную некромантом никто не смел потревожить.
Порта?
Срочно призвав учителя Гугла, Эдвина выяснила, что «порта» это «дверь».
Как интересно.
За этим булыжником не было никаких эманаций смерти… По её ощущениям там вообще ничего не было, обычные древние камни, воспоминания, которых уже давно поблекли. Однако как гласит древняя магмудрость - если ничего не вызывает подозрений, тщательно прощупайте магчутьем вокруг, вдруг там обнаружатся магпостроения.
- Мать моя цветочная фея! - воскликнула от свалившегося на неё шока Эдвина, прощупывающая магическим чутьём древнюю плиту, казалось бы ничем не примечательную, кроме того что она была частью культурного наследия человечества. Однако, как и намекала древняя мудрость магов, вокруг плиты было магическое построение, которое и делало её ничем ни примечательным камушком. Стоило же найти это формирование и аккуратно нарушить его, как перед Эдвиной предстал вход, прощупав который магическим чутьем некроманта...
Девушка поняла, что это вход в тайный зал человеческих жертвоприношений!
Взмахнув рукой, Эдвина влила магию смерти в то самое место, в которое так отчаянно билась душа мальчика. Впитав магию смерти, камень резко превратившись в чёрную дыру портала, явил перед девушкой проход туда куда она не думала, что попадет на своих долгожданных каникулах.
Эдвина грозно нахмурившись решительно вошла в портал, поправляя на ходу лямки своего розового рюкзака, в котором из полезного была только еда.
Но она некромант в конце концов. Артефакты ей не нужны. Может именно поэтому она их постоянно и забывала.
Девушку часто недооценивали обманываясь её внешностью. У неё было красивое нежное лицо, пухлые губы и огромные розовые глазищи в обрамлении пушистых ресниц. Роста она так же была самого среднего ни слишком высокая ни слишком низкая. Густая копна вьющихся русых волос и вечно розовая хоть в какой-нибудь мелочи одежда и аксессуары дополняли образ той которую не стоит воспринимать всерьез. Девушка не притворялась намеренно невинной, она просто одевалась
