-- Хорошо. Возможно он нам пригодится.
-- С чего ты решил, что он станет с нами сотрудничать?
-- Ты его об этом попросишь, - невозмутимо ответил Джерр. - Он ведь твой друг, а друзьям свойственно спешить на помощь друг другу.
Кайна сощурила глаза.
-- Есть разница между другом и тем, с кем тебя послали на задание. Не находишь?
-- Нахожу, - согласился он с ней. Их взгляды на мгновение скрестились. - Вот только наш злополучный пленник считает иначе, - легко добавил он.
-- Где он сейчас? - девушка решила ничего не отвечать на его последние слова. Лучше перевести внимание на что-либо другое. То, как близко советник подобрался к Роджерсу ей абсолютно не нравилось. Кому-то придется урезать язык.
-- В клетке, в камере.
-- Он сказал ещё что-нибудь?
-- Нет. Он без сознания. Приготовся к отлету, - коротко велел он, оставляя ее одну. Джерр не стал говорить ей о сонме догадок на счет пленника, что кружили в его голове.
Открыв двери в свой временный кабинет, он застал в кресле для посетителей, хмурого Актора. Его недовольство, перемешанное вместе с грустью, выдавали уста, слегка опущенные вниз, тихое перестукивание пальцами правой руки по столешнице, другой он одергивал распахнутый край церемониальной накидки, которая все время норовила сползти вниз, не желая лежать спокойно. Если бы не знал друга, то можно было подумать, что тот беспокоиться за сохранность чистоты своих одеяний, боясь испачкать полы плаща.
--Итак, судя по тому, как ты быстро возвратился, казнь отменяется, - сделал вывод императорское Величие.
-- Ничего подобного я и не собирался делать, - возразил Кассини.
-- Разве? - с огромным сомнением в голосе переспросил Актор, приподняв свои изящные брови. На губах играла легкая ухмылка, едва заметная для стороннего наблюдателя. Ответа он не дождался. - Да ладно! Я видел твое лицо, когда тебе донесли, кто "практически угнал" листолет у тебя из под носа. Ты готов был ее линчевать. Признай это!
Джеррхад на мгновение вспомнил какое удивление испытал, когда ему сообщили. что листолет совершил взлет без разрешения, а узнав кто им управляет, его посетили чувства неожиданного разочарования и злого недоумения. В тот момент ему действительно хотелось разорвать ее на части, и не потому, что она угнала транспорт, нет. Ему неприятно было осознать, кто оказался тем угонщиком. Не хотел признаваться, даже самому себе, что после недавнего происшествия, где она так самоотверженно ему выказала свое доверие, заставила его сделать шаг вперед в ее сторону, вогнала невидимый кол в спину. Он поверил ей, пусть это доверие и носило нотки подозрительности и глубоко спрятанной нерешительности с привкусом риска. Риска, связанного не только с ним одним. И все же несмотря на свою злость, услышав ее "Я скоро вернусь" почему-то полегчало. К моменту ее возвращения все его эмоции улеглись, оставив лишь место привычной холодности.
-- Нет, - покачал головой Кассини. - Я не буду подтверждать твои безумные гипотезы на счет моего отношения к своей жене.
Он бессовестно врал другу, и знал об этом.
-- А другие, значит, поддержишь? - поинтересовался ехидно Актор.
-- Если сочту их корректными и наиболее верными, и... эффективными, да, поддержу.
-- Значит: пойти на риск и оказать ей толику доверия, ты считаешь эффективным? - задал провокационный вопрос блондинчик, перестав постукивать пальцами по столу и устремил выжидающий взгляд на собеседника.
-- Да, - последовал короткий уверенный ответ и после небольшой паузы добавил:
-- Вся моя жизнь это один сплошной нескончаемый риск. Одним больше, одним меньше... Ничего особенного.
"Только ли?" - мелькнула мысль у величавого блондина, однако говорить вслух о своих подозрениях не решился. Его друг не вчера родился, сам разберется. С этими мыслями он оставил все личное в стороне, перейдя к главной теме ночи.
-- Что там с этим фрактийцем? Он ведь фрактиец?
-- Да. Ничего особенного.Он дал нам открытую возможность уничтожить все его ресурсы, после чего, видимо для большей сумятицы, воспользовался шашками и дал себя пленить.
-- Вот как? И, что же он забыл в шевранской тюрьме?
-- Посадим - узнаем, - пожал плечами Джерр.
-- Вот оно - шевранское гостеприимство во всей красе, - хохотнул Актор. - Думаю, не стоит гостя заставлять слишком долго ждать.
-- Я учту твое пожелание, - весьма серьезно заверил его советник. Искоса глянув на друга, император даже ощутил слабую волну сочувствия к пленнику.
-- Что о нем известно?
-- Очень мало, - недовольно поморщился Кассини. - Я связался с Кривым Грегом. Даже тот ничего не слышал о банде наемников под предводительством какого-то Джека. Пообещал собрать информацию.
Он не стал говорить своему императору, о том, что судя по всему, некоторой долей информации располагает ларийская девчонка. И сразу же мысленно скривился от своего собственного сравнения Кайны с девчонкой. Даже наоборот, сегодня стоя так близко от нее, он как никогда заметил, как по-женски взросло она выглядит, уверенно и стойко встречая его взгляд. Вслед за этим воспоминанием правую ладонь словно кольнуло слабым теплом. Именно ею он прикасался к девичьему лицу.
-- Очень странно, что такой... человек, как Грег, не осведомлен о нашем госте. Это не может не беспокоить, - Актор на короткое время умолк. - Кто-нибудь выжил из тех двоих?
-- Один, и он не скоро оправиться, если выкарабкается, конечно. "Самую горькую подлость делает тебе не враг, а твой собственный народ, за который отвечают твои плечи" - изрек Кассини.
-- С тобой невозможно не согласиться, как и всегда, - тяжело вздохнул блондин. После поднялся и направился к выходу. - Пойду готовиться к отлету. Поговорим на корабле, - и у самых дверей обернулся, похлопав по стене. - Не очень-то я доверяю этим стенам.
Джеррхад усмехнулся.
-- Кстати, - словно, что-то вспомнив Актор метнул взгляд на своего первого советника, - откуда тебе известно его имя?
Молодой мужчина мысленно скривился. "Наблюдательный, сукин сын" - подумал беззлобно.
-- Разве это так важно? Важно то, что я знаю, а откуда... Я не очень-то доверяю этим стенам, - повторил он слова недавно сказанные другом.
-- Действительно, - пробормотал Актор, кинув последний острый взгляд на невозмутимого мужчину за столом.
Через полчаса вся скромная делегация под сонмом охраны взошла на трап космического корабля, а еще через несколько минут летающий гигант покидал земли Ларии, устремляясь в небесную черноту, освещаемую россыпью звезд. Практически все из них возвращались домой, и лишь двое считали цель прибытия своим временным прибежищем: израненный мужчина, с трудом открывший глаза, подавивший полный вздох боли, протянувший трясущуюся руку к железному пруту камеры; и молодая несгибаемая девушка, стоящая рядом с властным мужчиной, считающая своим домом планету с красными скалами и таким же закатным солнцем.
В просторном деловом кабинете, откинувшись на мягкую спинку кресла, пребывал в задумчивости самый главный человек Ларии. Его исхудавшее за время болезни тело мечтало принять очередную дозу обезболивающих, после провалиться в легкий сон, оставляя все заботы и хлопоты повседневности. Идеально ровно и аккуратно застеленная кровать манила его к себе, но ожидающий человек за дверью его апартаментов требовал императорского внимания. Глядя на серьезного мужчину через голографический экран, больной отмечал явственное раздражение и некую задумчивость на лице уже немолодого ларийца, но еще не подошедшего к первому порогу старости.
Нажав на кнопку разблокировки двери на своем пульте, император положил его на небольшой столик, стоящий рядом с его креслом. Негромкие шаги доносились по ту сторону двери, пока мужчина пересекал гостевую комнату, направляясь в личную спальню императора. Доверие, которое было оказано немногим. Он не разочаровался в своем выборе даже по прошествии стольких лет, несмотря на закулисные игры гостя, его стремление добиваться своего, идя по головам других. Иногда ему казалось, что у того отсутствуют всякие понятия о морали и совести.
Наконец дверь распахнулась, впуская в комнату позднего ночного гостя, или наоборот слишком раннего. За прикрытым окном дребезжал рассвет, а он еще не ложился, хотя ушел с праздника четыре часа назад, вскоре после ухода Акториана.
Мужчина привычно разместился во втором кресле, и оказался напротив императора. Синие глаза обвели комнату взглядом, а после остановились на старике, угасающего с каждым днем все больше и больше, но сохранившим родовую величественность своих предков. Каждый раз глядя на своего властителя господин Матроф испытывал к нему некоторое уважение. Силу невозможно не уважать. Но несмотря на свои симпатии, он разыгрывал всегда свои партии в обход императорских глаз.
-- Спрашивай Ронги, ты ведь пришел сюда не просто помолчать, если это так, я тебя выгоню. Я еще не ложился, как ты мог заметить, - нарушил тишину император. Его голос звучал, как всегда дружелюбно, но лариец знал, что при случае этот голос может звучать грозно, твердо и даже жестко.
-- Зачем вы сделали это? - синие глаза в упор смотрели на лицо своего правителя.
-- Как ты видишь ситуацию, что сложиться после моей кончины, Ронги? - послышался в ответ другой вопрос. Голос старика был задумчив, словно он всего лишь рассуждал, как на уроке философии, что преподавала господину Матрофу госпожа Килсти в университете, а не задавал неожиданные вопросы. Выцветшие глаза хитро и остро смотрели на верного, до определенной степени, советника.
-- Вашему сыну придется, вооруженному до зубов, отстаивать место на троне, иначе его разорвут на части благородные члены ларийского Совета, а так, как большинство из них занимают место в Советах Пятидесяти и Ассоциации, то к бойне подключаться еще и другие планеты, в особенности Кирия и Рикс, - без заминки ответил Ронги.
-- Ты ведь знаешь, что требуется для того, чтобы он выстоял, - прозвучало не как вопрос, а утверждение.
Господин Матроф утвердительно покачал головой.
-- Нужны сильные и верные союзники.
-- Правильно. Одним из таких союзников я считаю тебя, Ронги. Пусть ты и ведешь свою игру, подсунув свою дочь в постель моего сына.
Мужчина поморщился. Иногда от спокойной прямолинейности императора его коробило.
-- Это так важно? Цель у нас ведь все равно одна - надеть императорскую корону на голову вашего сына.
-- Несколько месяцев назад, через моего надежного человека мне передали письмо, - словно не услышав слов своего поданного, начал император свой загадочный рассказ. - В нем мне предложили необычную сделку. Сильная могущественная поддержка для молодого наследника на мировой арене в обмен на ничтожный кусочек правды, я бы даже сказал намек, для твой младшей дочери.
Лицо советника одеревенело, яркие синие глаза потемнели, губы сжались в тонкую линию.
-- Смею предположить, что ты не просто так отдал младшую дочь в жены Кассини, - продолжил свою речь император. - С этой ролью могла справиться и Сояри, да только у той происхождение не то. Кто бы мог подумать, что внебрачная дочь, совсем нежеланная, окажется спустя много лет столь полезной! Знай, что с этого момента в твою игру будет вносить корректировки еще один человек.
Старик недолго помолчал, вглядываясь в окаменелое лицо своего собеседника, а после вновь продолжил:
-- Я не стану просить у тебя извинений за то, что поставил интересы планеты, своего сына и своего рода превыше твоих скромных чувств и игр. Необходимо понимать, что один ты не сможешь помочь удержать власть. А хрупкий мир с Шевраном не стальная стена, за которую можно спрятаться.
Старческий голос умолк. Воцарилась тишина, гнетущая и вязкая. Секунды убегали вспять, пока двое политиков слушали ее немую музыку.
-- Это был он? - Ронги разбил своим вкрадчивым голосом беззвучное молчание.
-- Да.
-- И естественно вы не могли мне об этом раньше сказать, справедливо пологая, что я вмешаюсь, - едко констатировал очевидное советник.
-- И все испортишь, мальчик мой. Я и сейчас не хотел говорить, но посчитал справедливым, что своей службой ты заслужил быть предупрежденным.
Мужчина очень сомневался, что справедливость и его служба были главной мотивацией откровенности. Предупреждение ему - вот, что главное. Он остро и вдумчиво глядел в мудрые глаза, выжидающие его решения.
-- Ну, что же, будем играть теми картами, что вы мне раздали, - заключил господин Матроф. Император мысленно выдохнул.
-- Я рад, что мне не придется еще раз жертвовать, Ронги, - мягкий, великодушный голос едва ли мог обмануть собеседника.
-- Охотно верю, - сказал мужчина. И он действительно верил, только не в те слова, что произнес император, а в его жестокость при условии, если ему, первому советнику, придет в голову пойти против законной императорской власти. Даже на смертном одре от старика будет веять обещанием расправы, стоит только ему перейти в другой лагерь.
-- Вот и славно. У тебя остались еще вопросы?
-- Нет, мой император. Все предельно ясно.
-- Тогда соизволь меня покинуть, - махнул рукой величественный старик, усилием воли сдерживая в ней дрожь.
Советник поспешил удалиться. Выходил он из личных покоев ларийского правителя в смешанных чувствах. Его переполняла и злость на старика, что тот подпортил ему планы, связавшись с его давним врагом, и раздражение, что не может игнорировать его угрозы-предупреждения. Испытывал он и досаду на свою старшую дочь, что ослабила хватку на шее наследника. Тот всю последнюю неделю явно пытается отгородиться от нее. Глупый щенок! За все нужно платить, а за его поддержку тем более. Один лишь сын его не разочаровывает, успешно и быстро схватывая все на лету.
При воспоминании своей второй дочери, мужчина незаметно для себя самого остановился посреди широкого коридора. Перед глазами предстало ее лицо с синими глазами, такими, как у него самого. Давно забытое чувство неудобства и неловкости шевельнулось в нем. Однако, стоило ему вспомнить и шевранского мерзавца, что крепко держал ее под руку, как доселе необъяснимые чувства вмиг были забыты, уступая место глухому удовлетворению и одновременно неприязни.
-- Господин Матроф? - послышалось со стороны, тем самым прерывая его воспоминания. Перед ним стоял один из секретарей императорской канцелярии и с немым вопрос взирал на советника. На лице его застыло удивленное выражение. Не каждый день видишь, как грозный советник замирает посреди коридора.
Тот, однако, не обратив никакого внимания на юношу, возобновил свой путь, попутно пытаясь избавиться от нежелательных образов.
Он и сам не мог объяснить себе истоки своих чувств, а может не хотел копаться в себе. Да, и где время найти на все. У него и так хватает забот. Куда интересней было плести интриги и возглавлять заговоры. Они постоянно приносили ему чувство сдерживаемого азарта, раскрашивая его жизнь.
Просторный гимнастический зал с высоким потолком был заполнен тренажерами самых последних моделей и качественными новинками, предназначенных для развития всевозможных групп мышц. В отдельном уголочке находились гантели, штанги, а массивные гири словно были украдены из далекого прошлого.
-- С чего ты решил, что он станет с нами сотрудничать?
-- Ты его об этом попросишь, - невозмутимо ответил Джерр. - Он ведь твой друг, а друзьям свойственно спешить на помощь друг другу.
Кайна сощурила глаза.
-- Есть разница между другом и тем, с кем тебя послали на задание. Не находишь?
-- Нахожу, - согласился он с ней. Их взгляды на мгновение скрестились. - Вот только наш злополучный пленник считает иначе, - легко добавил он.
-- Где он сейчас? - девушка решила ничего не отвечать на его последние слова. Лучше перевести внимание на что-либо другое. То, как близко советник подобрался к Роджерсу ей абсолютно не нравилось. Кому-то придется урезать язык.
-- В клетке, в камере.
-- Он сказал ещё что-нибудь?
-- Нет. Он без сознания. Приготовся к отлету, - коротко велел он, оставляя ее одну. Джерр не стал говорить ей о сонме догадок на счет пленника, что кружили в его голове.
Открыв двери в свой временный кабинет, он застал в кресле для посетителей, хмурого Актора. Его недовольство, перемешанное вместе с грустью, выдавали уста, слегка опущенные вниз, тихое перестукивание пальцами правой руки по столешнице, другой он одергивал распахнутый край церемониальной накидки, которая все время норовила сползти вниз, не желая лежать спокойно. Если бы не знал друга, то можно было подумать, что тот беспокоиться за сохранность чистоты своих одеяний, боясь испачкать полы плаща.
--Итак, судя по тому, как ты быстро возвратился, казнь отменяется, - сделал вывод императорское Величие.
-- Ничего подобного я и не собирался делать, - возразил Кассини.
-- Разве? - с огромным сомнением в голосе переспросил Актор, приподняв свои изящные брови. На губах играла легкая ухмылка, едва заметная для стороннего наблюдателя. Ответа он не дождался. - Да ладно! Я видел твое лицо, когда тебе донесли, кто "практически угнал" листолет у тебя из под носа. Ты готов был ее линчевать. Признай это!
Джеррхад на мгновение вспомнил какое удивление испытал, когда ему сообщили. что листолет совершил взлет без разрешения, а узнав кто им управляет, его посетили чувства неожиданного разочарования и злого недоумения. В тот момент ему действительно хотелось разорвать ее на части, и не потому, что она угнала транспорт, нет. Ему неприятно было осознать, кто оказался тем угонщиком. Не хотел признаваться, даже самому себе, что после недавнего происшествия, где она так самоотверженно ему выказала свое доверие, заставила его сделать шаг вперед в ее сторону, вогнала невидимый кол в спину. Он поверил ей, пусть это доверие и носило нотки подозрительности и глубоко спрятанной нерешительности с привкусом риска. Риска, связанного не только с ним одним. И все же несмотря на свою злость, услышав ее "Я скоро вернусь" почему-то полегчало. К моменту ее возвращения все его эмоции улеглись, оставив лишь место привычной холодности.
-- Нет, - покачал головой Кассини. - Я не буду подтверждать твои безумные гипотезы на счет моего отношения к своей жене.
Он бессовестно врал другу, и знал об этом.
-- А другие, значит, поддержишь? - поинтересовался ехидно Актор.
-- Если сочту их корректными и наиболее верными, и... эффективными, да, поддержу.
-- Значит: пойти на риск и оказать ей толику доверия, ты считаешь эффективным? - задал провокационный вопрос блондинчик, перестав постукивать пальцами по столу и устремил выжидающий взгляд на собеседника.
-- Да, - последовал короткий уверенный ответ и после небольшой паузы добавил:
-- Вся моя жизнь это один сплошной нескончаемый риск. Одним больше, одним меньше... Ничего особенного.
"Только ли?" - мелькнула мысль у величавого блондина, однако говорить вслух о своих подозрениях не решился. Его друг не вчера родился, сам разберется. С этими мыслями он оставил все личное в стороне, перейдя к главной теме ночи.
-- Что там с этим фрактийцем? Он ведь фрактиец?
-- Да. Ничего особенного.Он дал нам открытую возможность уничтожить все его ресурсы, после чего, видимо для большей сумятицы, воспользовался шашками и дал себя пленить.
-- Вот как? И, что же он забыл в шевранской тюрьме?
-- Посадим - узнаем, - пожал плечами Джерр.
-- Вот оно - шевранское гостеприимство во всей красе, - хохотнул Актор. - Думаю, не стоит гостя заставлять слишком долго ждать.
-- Я учту твое пожелание, - весьма серьезно заверил его советник. Искоса глянув на друга, император даже ощутил слабую волну сочувствия к пленнику.
-- Что о нем известно?
-- Очень мало, - недовольно поморщился Кассини. - Я связался с Кривым Грегом. Даже тот ничего не слышал о банде наемников под предводительством какого-то Джека. Пообещал собрать информацию.
Он не стал говорить своему императору, о том, что судя по всему, некоторой долей информации располагает ларийская девчонка. И сразу же мысленно скривился от своего собственного сравнения Кайны с девчонкой. Даже наоборот, сегодня стоя так близко от нее, он как никогда заметил, как по-женски взросло она выглядит, уверенно и стойко встречая его взгляд. Вслед за этим воспоминанием правую ладонь словно кольнуло слабым теплом. Именно ею он прикасался к девичьему лицу.
-- Очень странно, что такой... человек, как Грег, не осведомлен о нашем госте. Это не может не беспокоить, - Актор на короткое время умолк. - Кто-нибудь выжил из тех двоих?
-- Один, и он не скоро оправиться, если выкарабкается, конечно. "Самую горькую подлость делает тебе не враг, а твой собственный народ, за который отвечают твои плечи" - изрек Кассини.
-- С тобой невозможно не согласиться, как и всегда, - тяжело вздохнул блондин. После поднялся и направился к выходу. - Пойду готовиться к отлету. Поговорим на корабле, - и у самых дверей обернулся, похлопав по стене. - Не очень-то я доверяю этим стенам.
Джеррхад усмехнулся.
-- Кстати, - словно, что-то вспомнив Актор метнул взгляд на своего первого советника, - откуда тебе известно его имя?
Молодой мужчина мысленно скривился. "Наблюдательный, сукин сын" - подумал беззлобно.
-- Разве это так важно? Важно то, что я знаю, а откуда... Я не очень-то доверяю этим стенам, - повторил он слова недавно сказанные другом.
-- Действительно, - пробормотал Актор, кинув последний острый взгляд на невозмутимого мужчину за столом.
Через полчаса вся скромная делегация под сонмом охраны взошла на трап космического корабля, а еще через несколько минут летающий гигант покидал земли Ларии, устремляясь в небесную черноту, освещаемую россыпью звезд. Практически все из них возвращались домой, и лишь двое считали цель прибытия своим временным прибежищем: израненный мужчина, с трудом открывший глаза, подавивший полный вздох боли, протянувший трясущуюся руку к железному пруту камеры; и молодая несгибаемая девушка, стоящая рядом с властным мужчиной, считающая своим домом планету с красными скалами и таким же закатным солнцем.
В просторном деловом кабинете, откинувшись на мягкую спинку кресла, пребывал в задумчивости самый главный человек Ларии. Его исхудавшее за время болезни тело мечтало принять очередную дозу обезболивающих, после провалиться в легкий сон, оставляя все заботы и хлопоты повседневности. Идеально ровно и аккуратно застеленная кровать манила его к себе, но ожидающий человек за дверью его апартаментов требовал императорского внимания. Глядя на серьезного мужчину через голографический экран, больной отмечал явственное раздражение и некую задумчивость на лице уже немолодого ларийца, но еще не подошедшего к первому порогу старости.
Нажав на кнопку разблокировки двери на своем пульте, император положил его на небольшой столик, стоящий рядом с его креслом. Негромкие шаги доносились по ту сторону двери, пока мужчина пересекал гостевую комнату, направляясь в личную спальню императора. Доверие, которое было оказано немногим. Он не разочаровался в своем выборе даже по прошествии стольких лет, несмотря на закулисные игры гостя, его стремление добиваться своего, идя по головам других. Иногда ему казалось, что у того отсутствуют всякие понятия о морали и совести.
Наконец дверь распахнулась, впуская в комнату позднего ночного гостя, или наоборот слишком раннего. За прикрытым окном дребезжал рассвет, а он еще не ложился, хотя ушел с праздника четыре часа назад, вскоре после ухода Акториана.
Мужчина привычно разместился во втором кресле, и оказался напротив императора. Синие глаза обвели комнату взглядом, а после остановились на старике, угасающего с каждым днем все больше и больше, но сохранившим родовую величественность своих предков. Каждый раз глядя на своего властителя господин Матроф испытывал к нему некоторое уважение. Силу невозможно не уважать. Но несмотря на свои симпатии, он разыгрывал всегда свои партии в обход императорских глаз.
-- Спрашивай Ронги, ты ведь пришел сюда не просто помолчать, если это так, я тебя выгоню. Я еще не ложился, как ты мог заметить, - нарушил тишину император. Его голос звучал, как всегда дружелюбно, но лариец знал, что при случае этот голос может звучать грозно, твердо и даже жестко.
-- Зачем вы сделали это? - синие глаза в упор смотрели на лицо своего правителя.
-- Как ты видишь ситуацию, что сложиться после моей кончины, Ронги? - послышался в ответ другой вопрос. Голос старика был задумчив, словно он всего лишь рассуждал, как на уроке философии, что преподавала господину Матрофу госпожа Килсти в университете, а не задавал неожиданные вопросы. Выцветшие глаза хитро и остро смотрели на верного, до определенной степени, советника.
-- Вашему сыну придется, вооруженному до зубов, отстаивать место на троне, иначе его разорвут на части благородные члены ларийского Совета, а так, как большинство из них занимают место в Советах Пятидесяти и Ассоциации, то к бойне подключаться еще и другие планеты, в особенности Кирия и Рикс, - без заминки ответил Ронги.
-- Ты ведь знаешь, что требуется для того, чтобы он выстоял, - прозвучало не как вопрос, а утверждение.
Господин Матроф утвердительно покачал головой.
-- Нужны сильные и верные союзники.
-- Правильно. Одним из таких союзников я считаю тебя, Ронги. Пусть ты и ведешь свою игру, подсунув свою дочь в постель моего сына.
Мужчина поморщился. Иногда от спокойной прямолинейности императора его коробило.
-- Это так важно? Цель у нас ведь все равно одна - надеть императорскую корону на голову вашего сына.
-- Несколько месяцев назад, через моего надежного человека мне передали письмо, - словно не услышав слов своего поданного, начал император свой загадочный рассказ. - В нем мне предложили необычную сделку. Сильная могущественная поддержка для молодого наследника на мировой арене в обмен на ничтожный кусочек правды, я бы даже сказал намек, для твой младшей дочери.
Лицо советника одеревенело, яркие синие глаза потемнели, губы сжались в тонкую линию.
-- Смею предположить, что ты не просто так отдал младшую дочь в жены Кассини, - продолжил свою речь император. - С этой ролью могла справиться и Сояри, да только у той происхождение не то. Кто бы мог подумать, что внебрачная дочь, совсем нежеланная, окажется спустя много лет столь полезной! Знай, что с этого момента в твою игру будет вносить корректировки еще один человек.
Старик недолго помолчал, вглядываясь в окаменелое лицо своего собеседника, а после вновь продолжил:
-- Я не стану просить у тебя извинений за то, что поставил интересы планеты, своего сына и своего рода превыше твоих скромных чувств и игр. Необходимо понимать, что один ты не сможешь помочь удержать власть. А хрупкий мир с Шевраном не стальная стена, за которую можно спрятаться.
Старческий голос умолк. Воцарилась тишина, гнетущая и вязкая. Секунды убегали вспять, пока двое политиков слушали ее немую музыку.
-- Это был он? - Ронги разбил своим вкрадчивым голосом беззвучное молчание.
-- Да.
-- И естественно вы не могли мне об этом раньше сказать, справедливо пологая, что я вмешаюсь, - едко констатировал очевидное советник.
-- И все испортишь, мальчик мой. Я и сейчас не хотел говорить, но посчитал справедливым, что своей службой ты заслужил быть предупрежденным.
Мужчина очень сомневался, что справедливость и его служба были главной мотивацией откровенности. Предупреждение ему - вот, что главное. Он остро и вдумчиво глядел в мудрые глаза, выжидающие его решения.
-- Ну, что же, будем играть теми картами, что вы мне раздали, - заключил господин Матроф. Император мысленно выдохнул.
-- Я рад, что мне не придется еще раз жертвовать, Ронги, - мягкий, великодушный голос едва ли мог обмануть собеседника.
-- Охотно верю, - сказал мужчина. И он действительно верил, только не в те слова, что произнес император, а в его жестокость при условии, если ему, первому советнику, придет в голову пойти против законной императорской власти. Даже на смертном одре от старика будет веять обещанием расправы, стоит только ему перейти в другой лагерь.
-- Вот и славно. У тебя остались еще вопросы?
-- Нет, мой император. Все предельно ясно.
-- Тогда соизволь меня покинуть, - махнул рукой величественный старик, усилием воли сдерживая в ней дрожь.
Советник поспешил удалиться. Выходил он из личных покоев ларийского правителя в смешанных чувствах. Его переполняла и злость на старика, что тот подпортил ему планы, связавшись с его давним врагом, и раздражение, что не может игнорировать его угрозы-предупреждения. Испытывал он и досаду на свою старшую дочь, что ослабила хватку на шее наследника. Тот всю последнюю неделю явно пытается отгородиться от нее. Глупый щенок! За все нужно платить, а за его поддержку тем более. Один лишь сын его не разочаровывает, успешно и быстро схватывая все на лету.
При воспоминании своей второй дочери, мужчина незаметно для себя самого остановился посреди широкого коридора. Перед глазами предстало ее лицо с синими глазами, такими, как у него самого. Давно забытое чувство неудобства и неловкости шевельнулось в нем. Однако, стоило ему вспомнить и шевранского мерзавца, что крепко держал ее под руку, как доселе необъяснимые чувства вмиг были забыты, уступая место глухому удовлетворению и одновременно неприязни.
-- Господин Матроф? - послышалось со стороны, тем самым прерывая его воспоминания. Перед ним стоял один из секретарей императорской канцелярии и с немым вопрос взирал на советника. На лице его застыло удивленное выражение. Не каждый день видишь, как грозный советник замирает посреди коридора.
Тот, однако, не обратив никакого внимания на юношу, возобновил свой путь, попутно пытаясь избавиться от нежелательных образов.
Он и сам не мог объяснить себе истоки своих чувств, а может не хотел копаться в себе. Да, и где время найти на все. У него и так хватает забот. Куда интересней было плести интриги и возглавлять заговоры. Они постоянно приносили ему чувство сдерживаемого азарта, раскрашивая его жизнь.
глава10
Просторный гимнастический зал с высоким потолком был заполнен тренажерами самых последних моделей и качественными новинками, предназначенных для развития всевозможных групп мышц. В отдельном уголочке находились гантели, штанги, а массивные гири словно были украдены из далекого прошлого.
