Помещение имело двое дверей, одна из них была входом-выходом, вторая вела в коридор с еще многими другими дверями. За каждой из них скрывался очередной зал, подходящий для определенного рода занятий. Так в одном были смонтированы условия для скалолазания. Все стены были увешаны тросами, веревками и репшнурами для динамического или статического подъема. Одна из стен представляла собой чуть ли не голую поверхность, где имелись выступы лишь вверху, за которые можно было зацепиться. С них же свисало вниз несколько прочных веревок. Все пространство пола было заставлено препятствиями разной проходимости.
Следующий зал был завален всевозможным оружием. Его холодный безразличный блеск мягко тонул в искусственном освещении зала. Мечи, сабли, палаши, шашки, кинжалы, штыки, шпаги, рапиры с разной толщиной лезвий и длинной рукоятей. Висели здесь и плети, но носили они гордое название - "кистень". Ударный кистень с гибкой сцепкой был представлен в достаточно широком ассортименте. Его главное преимущество - огибать защиту противника и наносить неожиданные удары по достоинству оценили не только в древнейшие времена, но и частенько использовали в показательно-развлекательных боях, на подпольных тотализаторах. Присутствовали здесь и кистени с двойной или тройной сцепкой из железной цепи, с гирьками или острыми звездочками на конце, которые при соприкосновением с кожей, раздирали ее в кровь. После таких ударов шрамы оставались неизбежно. Маленькие, рваные, как рябь на воде.
Свое место занимали здесь и копья, шесты, боевые палки и нунчаки. Давно позабытые щиты Адарга, пинга с листовидным лезвием, и странная боевая трубка. Затерялся среди этого многообразия и меч с двумя лезвиями, клинок которого имел двойной изгиб и по форме своей напоминал самый обычный серп.
Следующая комната являлась тиром, вдоль одной из стен которой, расположились столы с широким ассортиментом огнестрельных ружей и пистолетов, плазменных бластеров с разной степенью поражения цели, дальности и точности прицела. Все остальное пространство занимали тренировочные мишени.
Гимнастический зал с малой ареной для боя был самым огромным и именно здесь обосновалась Кайна со своим маленьким отрядом подопечных. Всего их было двадцать человек. Двадцать агайн, презираемых на своей родной планете, скрывающих свое происхождение и таланты. Двадцать... слишком большое число для них, и в него трудно поверить, но все же, вот уже, как три недели она занимается с ними, в добровольно-принудительном порядке взяв их под свое крыло.
В силу их разного развития индивидуальных способностей они были условно разбиты на маленькие группы со схожими умениями и наоборот, работали в паре с существенно различными талантами. Каждый раз новый партнер, силу и умение которого приходилось проверять практическим путем, обычно испытав все на себе.
-- Стоп! - раздалась команда и все незамедлительно остановились. Еще недавно наносившие друг другу удары молодые люди, замерли в ожидании. - Меняемся с правостоящим. Комбинация Йолли. Повторяем первую серию ударов.
Двадцать человек пришло в движение в упорядоченном хаосе, занимая место рядом с новым партнером. Командующая молодыми людьми Кайна целенаправленно бродила среди обучающихся, поправляя, наставляя, обучая. Вступала в бой с учащимися, допускающими повторные ошибки, снова и снова. Выявляла их просчеты и недостатки. И не всегда ученики после учебной схватки с ней выходили с целыми костями из зала. Особенно отличился способный, но спесивый Марк. Он упорно держал пальму первенства по количеству переломов, вновь и вновь демонстрируя пренебрежение к женскому полу, присутствующих здесь в пяти экземплярах, не считая самой Кайны. То, что их новым учителем стала женщина было для него потрясением, но принадлежность к ларицам последней его потрясла и рассмешила. Ну, что может женщина, да еще не являющаяся не шевранкой, не фрактийкой? И в первый же день вызвался проверить умения оной. Сломанная рука, треснувшие ребра и множественные ушибы, запрет на использования обезболивающего средства, и как еще оказалось, откровенное избиение младенца, то есть его, не освободило последнего от посещения занятий. С не утихающей болью во всем теле на следующий день пришлось трудиться в поте лица, слышать откровенные смешки соратников, и стиснув зубы признать, что новый наставник чудо, как хорош в своем деле. Поэтому все свое недовольство он вымещал на присутствующих здесь женщин-агайн. После недельного метания от одной к другой, к третьей, Марк остановился на вымещении своего презрения на тихой и спокойной Нари. Ее немногословность была принята им за высокомерие, понимающе-изучающий взгляд за издевку, и как не странно, именно над ним. Все остальные для него перестали быть презираемыми представительницами слабого пола, а с некоторыми он даже заигрывал. Благо внешность позволяла, как и ниоткуда не возьмись вполне себе дружеское отношение к остальным девушкам.
Вот и сейчас Кайна наблюдала, как Марк с легкостью парирует серию наносимых ударов своего противника, как сам наносит точные, безупречные удары в ответ. Бесспорно, он был одним из лучших здесь. Способный, умный, но ветреный, что ли? Может быть причина в том, что ему слишком легко дается обучение, внимание женщин, признание среди мужчин?
Через пять минут Кайна вновь велела сменить партнера и перед очами Марка предстала, к его сущему удовольствию, Нари. Даже не пытаясь скрыть своего веселья, начал атаку, заставляя ту перейти к обороне. Сражаясь с ним, она всегда делала это на пределе своих сил и возможностей, он же лишь чуть превышал половину своего максимума, но неизменно допуская ошибки. Только в паре с Нари его безупречная координация временами давала сбой. Это не мешало ему загонять ее в угол, а Кайне в очередной раз сломать ему кости, в воспитательных целях.
Вот и сейчас заметив череду пренебрежительных ошибок в его атаке она быстро заменила Нари собой, встав напротив молодого агайна и быстро воспользовавшись его неточными движениями, сбила с ног.
-- Ты вновь допустил недельной давности ошибку, - спокойно смотрела, как тот поднимается с пола. - Разве недели мало, чтобы раз и навсегда научиться правильно выполнять это движение?
-- Нет. - глухо произнес Марк.
-- Что нет? Нет, мало, или нет, достаточно? - вскинув брови уточнила Кайна.
-- Достаточно.
-- Тогда в чем дело? - молодой человек не ответил, лишь недовольно поморщился. Он терпеть не мог когда его отчитывали. - Может природная красота Нари затмевает твой взор, что ты вновь и вновь ошибаешься в бою с ней?
-- Природная красота? - столько презрения в его голосе собравшиеся не слышали ни разу. Метнув такой же взгляд на неподалеку стоящую девушку он не менее насмешливо прибавил: - Скорее посредственность, - довольно улыбнулся, заметив, как та отвела взгляд, и вновь добавил: - Во всем.
-- Вот как? - произнесла ларийка задумчиво. Несколько мгновений Кайна не сводила своего взгляда от красивого, с правильными чертами лица, высокомерного мальца. Перевела взгляд на слегка побледневшую Нари, и хмыкнув про себя, объявила: - Ну, что же, с этого счастливого для тебя мгновения эта "посредственность" будет обучаться под твоим началом. Будешь ее тренировать в свободное от занятий время. Ее неудачи - твои промахи, ее продвижение вперед - твои заслуги. Не обучишь ее - потеряешь шанс попасть на обучение в орден Незыблемых.
Вся бравада Марка потухла в кротчайший миг, Нари удостоилась уничтожающего взгляда, а сама Кайна не обращая больше внимания на зло пыхтящего, как старый паровоз, юнца, отправилась с инспекцией дальше.
-- Ты специально его спровоцировала. - сказал Джеррхад, много часов спустя, оторвав взгляд от книги, лежащей перед ним. В огромном помещении архива они находились одни. Работающий здесь архиварист был в первый же день их посещения отпущен домой, а в конечном итоге отправлен в отпуск на неопределенный срок. А они с упоением листали родословные как ларийской знати, так и списки простых смертных. Поиски продолжались уже, как три недели.
-- Конечно, мальчишке нужно почувствовать груз ответственности. Ему слишком легко все дается, - ответила Кайна переворачивая очередную страницу огромного талмуда.
-- И поэтому ты периодично отправляешь его в медицинское крыло? - скептически уточнил советник.
-- Считай, он мой любимчик, - продолжая изучать страницы, отозвалась девушка.
-- А любимица? Нари?
-- Он сам ее выделил. Не моя вина, что ее присутствие на него так влияет, - не поддалась на провокацию Кайна. Хотя оба знали, что именно Нари она симпатизирует.
Джерр по-доброму усмехнулся.
-- Как все складно у тебя получилось.
-- И не говори... Кстати, - она наконец оторвала глаза от пыльной книги и встретилась взглядом с ним. Все это время он не сводил с нее своих глаз, давно позабыв о старых напечатанных страницах, - на следующих выходных я хотела бы отправить их всех на задание. Куда-нибудь в пустошь. Я слышала у тебя есть зоопарк на выезде с сомнительными личностями переступивших закон.
-- Предлагаешь высадить их там? - идея ему понравилась.
-- Было бы превосходно. Поиграем в захватчиков-аборигенов, - и заметив, что он уже, как с минут пять не перевернул ни одной страницы, раздраженно заметила: - Ты точно хочешь мне помочь? - и указала глазами на бумажно-печатный шедевр.
-- Почему бы не заставить двадцать пар, несомненно жаждущих нам помочь, рук и глаз, пересмотреть все это, - и он приподнял одну из книг, после чего, та небрежно приземлилась на стол.
-- Отличная идея, но их сейчас здесь нет, а вот ты есть и подбрасываешь уникальные, и несомненно бесценные, для Ларии книги.
-- Это копии. Достоверные копии, - уточнил Касссини, вновь бегло просматривая страницы. Такие вот пыльные посиделки за три недели с ней вошли уже в привычку. Каждый день после очень раннего ужина она направлялась сюда. На входе пройдя охранный пост, по выданном еще в первый день ее посещения пропуску, быстро минуя многочисленные двери, заходила в эту комнату, брала очередной древний талмуд и с неиссякаемым упорством погружалась в недры печатного текста. Ближе к десяти часам появлялся он сам и присоединялся к поискам, частенько затягивающимися до середины ночи. Он любил загадки и головоломки, а неизвестный родственник его жены был ничем иным, как сомнительной загадкой.
А еще в тайне от нее он украдкой наблюдал за ней, рассматривая ее сосредоточенное лицо, и слушая мерный стук ее сердца. Каждый раз вслушиваясь в очередной глухой, но мощный удар, Джеррхад пытался уловить его музыку, и с каждым разом разочаровывался, понимая, что ее сердце издает фальшивку, контролируемую ею. В такие минуту ему хотелось вывести ее из себя, чтоб услышать живую музыку, а ведь до этого времени никогда не обращал внимания на эту чушь. Прекрасно понимал, что своеобразно привыкает к ней, что она с каждым вечером становиться ближе, чем это позволительно, все же признаваться себе в этом не хотел, каждый раз убеждая себя, что другие женские объятия спасут его, отгородят.
Неужели три недели добровольного заточения друг подле друга могут так кардинально изменить сначала мысли, а потом и отношение? Проклятый дедушка!
Когда это началось? С каких пор профессиональный взгляд замечать и подмечать все вокруг перерос в личную заинтересованность? Зачем ему знать сколько оттенков синего может появиться в ее глазах? А ведь он знал. Ну и зачем? Зачем, твою мать?
-- Весьма на это надеюсь. Не хотелось бы потом чувствовать себя дурой, перелопатив столько пыли и узнать, что копии были не точны. Всемогущие Боги, почему было не сохранить все это в электронке? - сокрушалась Кайна.
-- Двадцать лет назад мне удалось подкупить архивариуса именно бумажных копий, а не электронных.
-- И? Разве нельзя было все перепечатать на электронный носитель? - язвительно поинтересовалась девушка и с явным подозрением на него посмотрела.
-- Как-то не было нужды. Кто ж знал, что однажды эти груды хлама осчастливит вниманием дочь самого ларийского советника Матроф? - криво улыбнулся мужчина. - Вот уж каламбур, не находишь?
-- Нахожу, - легко согласилась Кайна. В это мгновение послышался извещающий звук ее планшета. Разблокировав его своим отпечатком мизинца, она бегло просмотрела извещение. Слегка сощурив глаза, произвела короткие манипуляции со своим гаджетом, после чего выключив, отложила в сторону.
-- Что-то случилось? - спросил он спустя минуту, заметив, как она невидящим взглядом гипнотизирует открытую страницу.
-- Возможно, - и перевела взгляд на него. Он выжидающе смотрел. - Скорее да, чем нет, - пришлось добавить ей.
Месяц назад она бы обошлась коротким "возможно", или вообще попыталась бы проигнорировать вопрос. Сейчас дает такие же короткие уточнения, но уточнения ведь! И этот маленький, но важный шажочек, заставлял его неосознанно улыбнуться про себя.
Месяц назад он вряд ли бы соизволил у нее о чем-то спросить, предпочитая добыть информации просмотрев видео со скрытых камер, которые он установил здесь на второй день. И это его отступление, вносило сумбур внутри нее. В какой-то мере это заставляло волноваться, как и ее подспудное желание ответить ему прямым взглядом, когда он украдкой за ней подглядывает.
И эти странные, по большой части неожиданные и не до конца понятные настроения, витающие между ними приводили обоих в откровенный ужас. Настойчивым набатом у каждого в голове стучало "Нельзя! Нельзя! Нельзя!", только вот обстоятельства под их желания совсем не подстраиваются.
-- Ладно, давай закончим на сегодня, - решительно произнесла она, автоматически запоминая номер страницы. Он наблюдал, как Кайна в ровную стопку укладывает книги на край стола. Последней стала книга, выдернутая из под его рук.
Еще не было и двенадцати, обычно они закруглялись к двум, но были и такие дни, как этот, когда она уходила по-раньше, возвращаясь домой перед самым рассветом. Такие дни тихо раздражали его. В такие дни мысли о ларийке посещали его чаще. Такие дни заставляли вспоминать, что есть дом, где его так же ждут ночью.
-- Разве Фарти сегодня возвращается? - тихо спросил мужчина сам у себя, когда она была уже у самой двери.
-- Ты так и будешь там сидеть? - донесся до него раздраженный женский голос. - Нет? Тогда пойдем, - вопреки его домыслам сказала она, изрядно его удивив. Это, что-то новенькое. - И Рика не будет до понедельника, дай уже отдохнуть своим людям.
Джерр криво улыбнулся. Рик. В ее исполнении он хотел бы, как можно реже слышать это имя, А еще лучше - никогда. Но единственное, что ему оставалось, не дать странным чувствам выйти за границу его головы.
Возвращались домой в полном молчании. Джерр сидел на месте пилота-водителя, Кайна заняла место пассажира. Ее собственный листолет люди советника вскоре пригонят на крышу их дома. Все это время она рассеяно смотрела в боковое стекло. Интересно, как Кассини воспримет то, чем она собирается с ним поделиться? И вот же не сидится девчонке на месте. Смутно знакомый позади верткий листолет приковал к себе ее внимание, заставив напрячь зрение. Ночью не особо что-то можно разглядеть, но тысячи тысяч огней, освещавших столицу позволяли рассмотреть что-либо.
Следующий зал был завален всевозможным оружием. Его холодный безразличный блеск мягко тонул в искусственном освещении зала. Мечи, сабли, палаши, шашки, кинжалы, штыки, шпаги, рапиры с разной толщиной лезвий и длинной рукоятей. Висели здесь и плети, но носили они гордое название - "кистень". Ударный кистень с гибкой сцепкой был представлен в достаточно широком ассортименте. Его главное преимущество - огибать защиту противника и наносить неожиданные удары по достоинству оценили не только в древнейшие времена, но и частенько использовали в показательно-развлекательных боях, на подпольных тотализаторах. Присутствовали здесь и кистени с двойной или тройной сцепкой из железной цепи, с гирьками или острыми звездочками на конце, которые при соприкосновением с кожей, раздирали ее в кровь. После таких ударов шрамы оставались неизбежно. Маленькие, рваные, как рябь на воде.
Свое место занимали здесь и копья, шесты, боевые палки и нунчаки. Давно позабытые щиты Адарга, пинга с листовидным лезвием, и странная боевая трубка. Затерялся среди этого многообразия и меч с двумя лезвиями, клинок которого имел двойной изгиб и по форме своей напоминал самый обычный серп.
Следующая комната являлась тиром, вдоль одной из стен которой, расположились столы с широким ассортиментом огнестрельных ружей и пистолетов, плазменных бластеров с разной степенью поражения цели, дальности и точности прицела. Все остальное пространство занимали тренировочные мишени.
Гимнастический зал с малой ареной для боя был самым огромным и именно здесь обосновалась Кайна со своим маленьким отрядом подопечных. Всего их было двадцать человек. Двадцать агайн, презираемых на своей родной планете, скрывающих свое происхождение и таланты. Двадцать... слишком большое число для них, и в него трудно поверить, но все же, вот уже, как три недели она занимается с ними, в добровольно-принудительном порядке взяв их под свое крыло.
В силу их разного развития индивидуальных способностей они были условно разбиты на маленькие группы со схожими умениями и наоборот, работали в паре с существенно различными талантами. Каждый раз новый партнер, силу и умение которого приходилось проверять практическим путем, обычно испытав все на себе.
-- Стоп! - раздалась команда и все незамедлительно остановились. Еще недавно наносившие друг другу удары молодые люди, замерли в ожидании. - Меняемся с правостоящим. Комбинация Йолли. Повторяем первую серию ударов.
Двадцать человек пришло в движение в упорядоченном хаосе, занимая место рядом с новым партнером. Командующая молодыми людьми Кайна целенаправленно бродила среди обучающихся, поправляя, наставляя, обучая. Вступала в бой с учащимися, допускающими повторные ошибки, снова и снова. Выявляла их просчеты и недостатки. И не всегда ученики после учебной схватки с ней выходили с целыми костями из зала. Особенно отличился способный, но спесивый Марк. Он упорно держал пальму первенства по количеству переломов, вновь и вновь демонстрируя пренебрежение к женскому полу, присутствующих здесь в пяти экземплярах, не считая самой Кайны. То, что их новым учителем стала женщина было для него потрясением, но принадлежность к ларицам последней его потрясла и рассмешила. Ну, что может женщина, да еще не являющаяся не шевранкой, не фрактийкой? И в первый же день вызвался проверить умения оной. Сломанная рука, треснувшие ребра и множественные ушибы, запрет на использования обезболивающего средства, и как еще оказалось, откровенное избиение младенца, то есть его, не освободило последнего от посещения занятий. С не утихающей болью во всем теле на следующий день пришлось трудиться в поте лица, слышать откровенные смешки соратников, и стиснув зубы признать, что новый наставник чудо, как хорош в своем деле. Поэтому все свое недовольство он вымещал на присутствующих здесь женщин-агайн. После недельного метания от одной к другой, к третьей, Марк остановился на вымещении своего презрения на тихой и спокойной Нари. Ее немногословность была принята им за высокомерие, понимающе-изучающий взгляд за издевку, и как не странно, именно над ним. Все остальные для него перестали быть презираемыми представительницами слабого пола, а с некоторыми он даже заигрывал. Благо внешность позволяла, как и ниоткуда не возьмись вполне себе дружеское отношение к остальным девушкам.
Вот и сейчас Кайна наблюдала, как Марк с легкостью парирует серию наносимых ударов своего противника, как сам наносит точные, безупречные удары в ответ. Бесспорно, он был одним из лучших здесь. Способный, умный, но ветреный, что ли? Может быть причина в том, что ему слишком легко дается обучение, внимание женщин, признание среди мужчин?
Через пять минут Кайна вновь велела сменить партнера и перед очами Марка предстала, к его сущему удовольствию, Нари. Даже не пытаясь скрыть своего веселья, начал атаку, заставляя ту перейти к обороне. Сражаясь с ним, она всегда делала это на пределе своих сил и возможностей, он же лишь чуть превышал половину своего максимума, но неизменно допуская ошибки. Только в паре с Нари его безупречная координация временами давала сбой. Это не мешало ему загонять ее в угол, а Кайне в очередной раз сломать ему кости, в воспитательных целях.
Вот и сейчас заметив череду пренебрежительных ошибок в его атаке она быстро заменила Нари собой, встав напротив молодого агайна и быстро воспользовавшись его неточными движениями, сбила с ног.
-- Ты вновь допустил недельной давности ошибку, - спокойно смотрела, как тот поднимается с пола. - Разве недели мало, чтобы раз и навсегда научиться правильно выполнять это движение?
-- Нет. - глухо произнес Марк.
-- Что нет? Нет, мало, или нет, достаточно? - вскинув брови уточнила Кайна.
-- Достаточно.
-- Тогда в чем дело? - молодой человек не ответил, лишь недовольно поморщился. Он терпеть не мог когда его отчитывали. - Может природная красота Нари затмевает твой взор, что ты вновь и вновь ошибаешься в бою с ней?
-- Природная красота? - столько презрения в его голосе собравшиеся не слышали ни разу. Метнув такой же взгляд на неподалеку стоящую девушку он не менее насмешливо прибавил: - Скорее посредственность, - довольно улыбнулся, заметив, как та отвела взгляд, и вновь добавил: - Во всем.
-- Вот как? - произнесла ларийка задумчиво. Несколько мгновений Кайна не сводила своего взгляда от красивого, с правильными чертами лица, высокомерного мальца. Перевела взгляд на слегка побледневшую Нари, и хмыкнув про себя, объявила: - Ну, что же, с этого счастливого для тебя мгновения эта "посредственность" будет обучаться под твоим началом. Будешь ее тренировать в свободное от занятий время. Ее неудачи - твои промахи, ее продвижение вперед - твои заслуги. Не обучишь ее - потеряешь шанс попасть на обучение в орден Незыблемых.
Вся бравада Марка потухла в кротчайший миг, Нари удостоилась уничтожающего взгляда, а сама Кайна не обращая больше внимания на зло пыхтящего, как старый паровоз, юнца, отправилась с инспекцией дальше.
-- Ты специально его спровоцировала. - сказал Джеррхад, много часов спустя, оторвав взгляд от книги, лежащей перед ним. В огромном помещении архива они находились одни. Работающий здесь архиварист был в первый же день их посещения отпущен домой, а в конечном итоге отправлен в отпуск на неопределенный срок. А они с упоением листали родословные как ларийской знати, так и списки простых смертных. Поиски продолжались уже, как три недели.
-- Конечно, мальчишке нужно почувствовать груз ответственности. Ему слишком легко все дается, - ответила Кайна переворачивая очередную страницу огромного талмуда.
-- И поэтому ты периодично отправляешь его в медицинское крыло? - скептически уточнил советник.
-- Считай, он мой любимчик, - продолжая изучать страницы, отозвалась девушка.
-- А любимица? Нари?
-- Он сам ее выделил. Не моя вина, что ее присутствие на него так влияет, - не поддалась на провокацию Кайна. Хотя оба знали, что именно Нари она симпатизирует.
Джерр по-доброму усмехнулся.
-- Как все складно у тебя получилось.
-- И не говори... Кстати, - она наконец оторвала глаза от пыльной книги и встретилась взглядом с ним. Все это время он не сводил с нее своих глаз, давно позабыв о старых напечатанных страницах, - на следующих выходных я хотела бы отправить их всех на задание. Куда-нибудь в пустошь. Я слышала у тебя есть зоопарк на выезде с сомнительными личностями переступивших закон.
-- Предлагаешь высадить их там? - идея ему понравилась.
-- Было бы превосходно. Поиграем в захватчиков-аборигенов, - и заметив, что он уже, как с минут пять не перевернул ни одной страницы, раздраженно заметила: - Ты точно хочешь мне помочь? - и указала глазами на бумажно-печатный шедевр.
-- Почему бы не заставить двадцать пар, несомненно жаждущих нам помочь, рук и глаз, пересмотреть все это, - и он приподнял одну из книг, после чего, та небрежно приземлилась на стол.
-- Отличная идея, но их сейчас здесь нет, а вот ты есть и подбрасываешь уникальные, и несомненно бесценные, для Ларии книги.
-- Это копии. Достоверные копии, - уточнил Касссини, вновь бегло просматривая страницы. Такие вот пыльные посиделки за три недели с ней вошли уже в привычку. Каждый день после очень раннего ужина она направлялась сюда. На входе пройдя охранный пост, по выданном еще в первый день ее посещения пропуску, быстро минуя многочисленные двери, заходила в эту комнату, брала очередной древний талмуд и с неиссякаемым упорством погружалась в недры печатного текста. Ближе к десяти часам появлялся он сам и присоединялся к поискам, частенько затягивающимися до середины ночи. Он любил загадки и головоломки, а неизвестный родственник его жены был ничем иным, как сомнительной загадкой.
А еще в тайне от нее он украдкой наблюдал за ней, рассматривая ее сосредоточенное лицо, и слушая мерный стук ее сердца. Каждый раз вслушиваясь в очередной глухой, но мощный удар, Джеррхад пытался уловить его музыку, и с каждым разом разочаровывался, понимая, что ее сердце издает фальшивку, контролируемую ею. В такие минуту ему хотелось вывести ее из себя, чтоб услышать живую музыку, а ведь до этого времени никогда не обращал внимания на эту чушь. Прекрасно понимал, что своеобразно привыкает к ней, что она с каждым вечером становиться ближе, чем это позволительно, все же признаваться себе в этом не хотел, каждый раз убеждая себя, что другие женские объятия спасут его, отгородят.
Неужели три недели добровольного заточения друг подле друга могут так кардинально изменить сначала мысли, а потом и отношение? Проклятый дедушка!
Когда это началось? С каких пор профессиональный взгляд замечать и подмечать все вокруг перерос в личную заинтересованность? Зачем ему знать сколько оттенков синего может появиться в ее глазах? А ведь он знал. Ну и зачем? Зачем, твою мать?
-- Весьма на это надеюсь. Не хотелось бы потом чувствовать себя дурой, перелопатив столько пыли и узнать, что копии были не точны. Всемогущие Боги, почему было не сохранить все это в электронке? - сокрушалась Кайна.
-- Двадцать лет назад мне удалось подкупить архивариуса именно бумажных копий, а не электронных.
-- И? Разве нельзя было все перепечатать на электронный носитель? - язвительно поинтересовалась девушка и с явным подозрением на него посмотрела.
-- Как-то не было нужды. Кто ж знал, что однажды эти груды хлама осчастливит вниманием дочь самого ларийского советника Матроф? - криво улыбнулся мужчина. - Вот уж каламбур, не находишь?
-- Нахожу, - легко согласилась Кайна. В это мгновение послышался извещающий звук ее планшета. Разблокировав его своим отпечатком мизинца, она бегло просмотрела извещение. Слегка сощурив глаза, произвела короткие манипуляции со своим гаджетом, после чего выключив, отложила в сторону.
-- Что-то случилось? - спросил он спустя минуту, заметив, как она невидящим взглядом гипнотизирует открытую страницу.
-- Возможно, - и перевела взгляд на него. Он выжидающе смотрел. - Скорее да, чем нет, - пришлось добавить ей.
Месяц назад она бы обошлась коротким "возможно", или вообще попыталась бы проигнорировать вопрос. Сейчас дает такие же короткие уточнения, но уточнения ведь! И этот маленький, но важный шажочек, заставлял его неосознанно улыбнуться про себя.
Месяц назад он вряд ли бы соизволил у нее о чем-то спросить, предпочитая добыть информации просмотрев видео со скрытых камер, которые он установил здесь на второй день. И это его отступление, вносило сумбур внутри нее. В какой-то мере это заставляло волноваться, как и ее подспудное желание ответить ему прямым взглядом, когда он украдкой за ней подглядывает.
И эти странные, по большой части неожиданные и не до конца понятные настроения, витающие между ними приводили обоих в откровенный ужас. Настойчивым набатом у каждого в голове стучало "Нельзя! Нельзя! Нельзя!", только вот обстоятельства под их желания совсем не подстраиваются.
-- Ладно, давай закончим на сегодня, - решительно произнесла она, автоматически запоминая номер страницы. Он наблюдал, как Кайна в ровную стопку укладывает книги на край стола. Последней стала книга, выдернутая из под его рук.
Еще не было и двенадцати, обычно они закруглялись к двум, но были и такие дни, как этот, когда она уходила по-раньше, возвращаясь домой перед самым рассветом. Такие дни тихо раздражали его. В такие дни мысли о ларийке посещали его чаще. Такие дни заставляли вспоминать, что есть дом, где его так же ждут ночью.
-- Разве Фарти сегодня возвращается? - тихо спросил мужчина сам у себя, когда она была уже у самой двери.
-- Ты так и будешь там сидеть? - донесся до него раздраженный женский голос. - Нет? Тогда пойдем, - вопреки его домыслам сказала она, изрядно его удивив. Это, что-то новенькое. - И Рика не будет до понедельника, дай уже отдохнуть своим людям.
Джерр криво улыбнулся. Рик. В ее исполнении он хотел бы, как можно реже слышать это имя, А еще лучше - никогда. Но единственное, что ему оставалось, не дать странным чувствам выйти за границу его головы.
Возвращались домой в полном молчании. Джерр сидел на месте пилота-водителя, Кайна заняла место пассажира. Ее собственный листолет люди советника вскоре пригонят на крышу их дома. Все это время она рассеяно смотрела в боковое стекло. Интересно, как Кассини воспримет то, чем она собирается с ним поделиться? И вот же не сидится девчонке на месте. Смутно знакомый позади верткий листолет приковал к себе ее внимание, заставив напрячь зрение. Ночью не особо что-то можно разглядеть, но тысячи тысяч огней, освещавших столицу позволяли рассмотреть что-либо.
