Он настолько сильно влюбляется в свой мешок мяса и костей, что отрицает даже малейшую возможность свободы от смерти! Такой человек рассматривает смерть исключительно с позиции своего мясного мешка. Он говорит: «Мы смертны — а значит, нужно успеть взять от жизни все! Нужно прожить как можно дольше и получить как можно больше!»
— Все это мне уже давно известно, — сказал Пророк. — Ничего нового ты мне не открыла.
Ведунья резко встала, вытащила руку из-под своего тканевого кокона и отвесила человеку неожиданно мощную оплеуху.
— Идиот! — закричала она. — Заткнись и слушай! Вот из-за того, что ты все знаешь, ты никогда ничего и не узнаешь!
Пророк промолчал. Ведунья снова села на кровать:
— Ты недалеко ушел от таких вот болванов. Ты все еще не скинул своего призрака с плеч. Ты все еще смотришь в землю. Много я таких повидала! Такие люди, как ты, вроде бы с виду кроткие, набожные и смиренные, читают священные тексты, слушают великих мудрецов, взращивают в себе добродетели… Вот только все это по-прежнему земля. Твой Бог слеплен из земли, и твои духовные поиски скорее похожи на ковыряние в грязи, чем на наблюдение за облаками.
— Как же быть? — спросил он.
— Прекрати быть отдельным от Бога, — ответила она. — Вернись в свое первозданное состояние. Ведь все на свете есть Бог. Он сотворил Вселенную, разделившись на множество частичек. Каждая тваарь на свете — всего лишь одна из этих частичек.
— Истинно так, — кивнул Пророк.
— Бог полноценен. Даже пребывая в кажущейся разделенности, он един, целостен и самодостаточен. Ему некуда спешить, он ни к чему не стремится. Ему не нужно ничего извне. Поэтому он пребывает в вечном покое и безмолвии.
Пророк снова кивнул.
— А вот тваарь, созданная Творцом, по природе своей не является полноценной. Она — лишь маленькая частичка огромного Целого. Она чувствует свою неполноценность и подсознательно стремится ее восполнить. Из-за своей неполноты и незаконченности она не может пребывать в покое: она мечется и суетится, пытаясь всеми силами заткнуть ту Пустоту, которая находится внутри нее.
Она немного помолчала, а затем продолжила:
— Обычно тваарь не понимает, отчего же ей не сидится на месте. Ей кажется, будто она — отдельная от мира, независимая личность со своими личными интересами и со своими личными взглядами. И эту личность терзает изнутри непонятный зуд, не дающий ей покоя и побуждающий что-то делать, что-то говорить, куда-то идти… Ей кажется, будто ее интересы должны уважать. Ей кажется, будто ее мнение должны принимать. Ей кажется, что она имеет какие-то права, причитающиеся ей просто по факту ее существования. Она даже не задумывается о том, что жизнь дана ей в подарок. Она ничего не платила за нее — а следовательно, никто ей ничего не должен. Единственное право, которое она имеет — это право умереть. Право отвергнуть этот дар. Но неблагодарная тваарь не понимает таких простых вещей. А мир не собирается потакать ее глупости.
Пророк молчал и слушал, не пытаясь что-то вставить.
— И тогда тваарь объявляет миру войну! Она начинает пытаться изменить его. Она начинает продавливать свои интересы. Она навязывает другим тваарям свое мнение. Она отбирает у них имущество. Она стремится к власти, стремится поработить других! Но все эти действия — всего лишь бесплодное заполнение неполноценности. Частичка хочет стать единым Целым — и поэтому она жадно вбирает в себя другие частички. Она становится все больше и больше — но ей никогда не стать Целым, поскольку ее путь неправилен. В конце концов распухшая, раскормленная частичка умрет — и все частички, которые она поглотила, вырвутся на волю. Вырвутся, чтобы поглощать и быть поглощенными. Такой путь — путь жадного поглотителя — никогда не приведет ни к чему, кроме сытой смерти. Это — неверный путь.
— Понимаю. Какой путь ты считаешь верным? — спросил Пророк.
— Верный путь — это отказаться от попыток стать Целым, — подняла палец Ведунья. — Вместо этого нужно стремиться стать частью Целого! — она сделала акцент на предпоследнем слове. — Стать частью Целого — это значит осознать свою частичность и смириться с ней, принять ее. Когда частичка осознает свою частичность, она делает первый и самый важный шаг на этом нелегком пути.
— А что частичке делать дальше?
— Если частичка действительно осознала свою частичность и ничтожность всем сердцем, то ее мироощущение меняется кардинально. Она больше не стремится отбирать и поглощать, она теряет желание чего-то там достигать и добиваться. С этого момента в центре ее внимания находится Бог, а не какая-то там бренная «отдельность».
— Это очень тяжелый путь для неподготовленного человека, — заметил Пророк.
— А разве истинный путь может быть легким? — склонила голову набок Невеста. — Человек должен отдаться Богу без остатка. В нем не должно оставаться ничего личного, ничего отдельного. Пока в нем есть хоть капелька личного, Бог не примет его. Человек должен стать полностью пустым сосудом. Божественное не может находиться в одном сосуде вместе с эгоистичным и корыстным. Даже самая маленькая капелька эгоизма будет прогонять Бога из души.
— Понимаю.
— Вся беда эгоизма в том, что эгоистичный человек всегда один. Он привык полагаться исключительно на свои силы, он убедил себя в том, что его жизнь зависит только от него самого. Никто не придет на помощь, весь мир против одного человека. И поэтому эгоист живет в постоянном напряжении: он вечно пытается что-то контролировать, что-то удерживать в руках. Ему кажется, что если он хоть немного ослабит хватку, то все рухнет: вещи потеряются, люди разбегутся, и жизнь будет испорчена. Он нервничает и боится. И чем сильнее страх, тем крепче он прижимает к груди все, что считает «своим».
Пророк кивнул.
— Эгоист не хочет принять того простого факта, что мир изменчив. Он хочет выстроить вокруг себя свой собственный маленький мирок, в котором все будет стабильно и благополучно. Все в его мироощущении крутится вокруг себя любимого. Он яростно отрицает и отвергает все внешние обстоятельства, которые могут затронуть его так называемую «собственность». Ему невдомек, что изменчивость — это неотъемлемое свойство всей Вселенной. Люди уходят к другим людям, а вещи постоянно меняют владельцев — это такой же непреложный закон, как смена дня и ночи. На самом деле владельцы не владеют своим имуществом, а просто временно пользуются им до тех пор, пока Бог не решит, что пора вещам и людям сменить свои места. Но эгоист не принимает волю Бога и крепко вцепляется в «свое», крича: «Нет! Не отдам! Мое! Лучше пусть эти люди и вещи умрут, чем достанутся кому-то еще!» И в конечном итоге Бог все равно делает так, как пожелает. А измученный собственник лишь зря тратит силы и время, сопротивляясь естественному течению жизни.
— Как, по-твоему, должен в идеале вести себя человек? — спросил Пророк.
— Прямо противоположно, — ответила Ведунья. — Противоположностью эгоисту-богоубийце является раб Божий. Не слуга, не воин — именно раб!
— Разве обязательно становиться рабом, чтобы служить Богу?
— Обязательно! — отрезала она. — Что есть рабство? Рабство — это полное отвержение себя. Это — уничтожение собственной личности, это — передача всего себя в руки своего господина! Не путай рабство у Бога с рабством у богоубийцы! Богоубийца жесток к своим рабам, потому что он вечно что-то от них хочет получить. Поэтому рабы не любят своего господина и сопротивляются ему. Рабство у Бога — это совсем-совсем другое…
— Какое же?
— Бог — это господин, воля которого свершается независимо от твоего желания. Он делает все, что пожелает, руками всех существ на земле — и верующих, и неверующих. Все попытки сопротивляться его воле бессмысленны: он — сама Неизбежность. Если ты принимаешь его волю, он ведет тебя за руку. Не принимаешь — тащит острыми крючьями по земле, раздирая твою плоть. Какими бы ни были твои хотелки и твое отношение к происходящему, воля Бога так или иначе осуществится.
— Понимаю.
— Так что единственное, на что человек на самом деле может повлиять — это его восприятие происходящего. Богоубийца кричит: «Ненавижу! Не принимаю! Не смирюсь! Не допущу! Не позволю!». Раб Божий шепчет в молитве: «На все воля Твоя. Я принимаю. Я смиряюсь. Я отпускаю.»
— Понимаю.
— Раб Божий живет не ради успеха, не ради денег, не ради власти. Он давно понял: все это — круговерть страданий, сжимание и разжимание пальцев, погоня за призраками. Раб посвящает свою жизнь поиску истинного счастья. А истинное счастье возможно лишь в Боге. Богоубийца кричит: «Я буду бороться! Я достигну! Я добьюсь!». Раб Божий тихо говорит: «Все в руках Божьих. Я просто делаю то, что должен. Бог даст — возьму. Не даст — потерплю. Отберет — отдам без сожалений.»
— Понимаю.
— Эгоист-богоубийца не способен разжать пальцы. Он весь сосредоточен на себе, на своей личности, на своей отдельности. Его загребущие ладони все берут и берут. Даже когда он молится Богу, он говорит: «Дай! Дай мне сил, Боже! Дай мне денег! Дай мне здоровья! Дай мне счастья! Дай-дай-дай!» И когда он не получает желаемого, он сердится и кричит: «Бога нет! Разве было бы несчастье на этой земле, если бы он существовал? Почему же тогда он не отвечает на наши молитвы? Почему мир так жесток и несправедлив? Почему по земле ходят злые люди? Нет, Бога однозначно нет!»
— Понимаю.
— Богоубийце невдомек, что страдание — это самый главный способ воспитания и развития духа. Он не видит ничего, кроме земли. Он думает, что жизнь дана нам ради того, чтобы загребать руками землю, а потом подохнуть, объевшись ею всласть. И любой удар по своему грязному рылу он воспринимает как жуткую несправедливость и нестерпимую жестокость. Он кричит: «Я не хочу страдать! Я не терплю боли! Дайте мне счастья! Успокойте меня! Дайте мне забыться! Дайте мне зарыться! Снимите эту ношу с моих плеч!»
— Понимаю.
— Раб Божий не убегает от страдания, не пытается его обезболить. Он ясно видит: Бог посылает ему испытание за испытанием, чтобы сделать его лучше, чтобы разорвать, наконец, его связь с землей! Он стойко переносит все мучения. Он падает на колени перед небесами и говорит: «Я твой раб, Господи! Я весь твой! Я готов ко всему, что бы ты мне ни послал!». Он готов умереть в любой момент.
Пророк молча кивнул.
— И однажды… — Ведунья подняла палец и расширила свои огромные глаза, подобные двум бездонным кровавым озерам. — Однажды его связь с землей окончательно разрывается. Человек больше не цепляется ни за что. Приходит сказочный ураган и уносит его, как куклу, в сияющий поток Божественного! В этом потоке нет ничего, совершенно ничего! Не за что зацепиться, не за что бороться! Нет тела, нет земли, нет людей! Человек полностью растворяется в Боге. Он испытывает блаженство. Он упал в пропасть, раскинув руки в стороны! Он больше не пытается. Он больше не напрягается. Он больше не стремится что-то удержать, что-то подчинить, на что-то повлиять. Он вручил себя целиком Богу. Его личность — та самая, которой вечно было что-то нужно взять от жизни — умерла без остатка.
Человек молчал. Невеста внимательно смотрела на него, покусывая губы.
— Чего же ты ждешь, Жених? — нетерпеливо спросила она. — Почему не отвечаешь на зов Сущего? Почему не отдаешься ему? Разве ты не понимаешь, что все в твоей жизни происходило по воле Бога? Разве ты не понял, что это он привел тебя сюда? Разве ты не понял, что все шло именно к этому моменту? Очнись и исполни свою роль!
— Какую роль? — спросил Пророк. — У меня нет никакой роли.
— Не придуривайся! — закричала Ведунья, встав с кровати. — Ты должен слиться со мной! Ты должен принять мою Истину! Почему, почему ты медлишь?! Чего ты ждешь?! Чего ты боишься?!
— Я боюсь, что ты слишком сильно привязана к Богу, — ответил человек. — Быть привязанным к чему-либо — даже к Богу — опасно.
— Ты просто трус! — топнула она ногой по полу. — Никакая это не привязанность! Это преданность! Высшая преданность, которая требует величайшей храбрости, храбрости бросить все и отдаться! Бог кормил и поил тебя, Бог защищал тебя, Бог привел тебя сюда — и где, где он, тот самый последний шаг?! Исполни свое предназначение, жалкая ты тваарь!
— Нет, — твердо ответил он. — Пусть меня убьют, но я не стану слепо принимать чужое учение на веру. У меня свой путь, а у тебя — свой. Отпусти меня.
— Ах ты… — голос Ведуньи резко изменился и стал рычаще-рокочущим.
— Ты… — ее тело начало расти ввысь и вширь, а ее кожа стремительно покрылась многочисленными складками, морщинами и пигментными пятнами.
— Ты… — ткани разорвались и клочьями упали на пол.
— Ты… — ее ноги посерели и стали подобны щлховским, а из спины выросли два больших кожистых крыла.
— Ты… — над Пророком нависла высокая, худая, голая старуха, бледная, как смерть. Ее кроваво-красные глаза горели дикой ненавистью.
— Ты мерзкий, боязливый червь, предавший своего Создателя! — прорычала она. — Умри, гнилое семя!
Ведунья схватила Пророка, подняла его со стула, как пушинку, а затем выкинула его в окно.
(Это — фрагмент диалога Пророка с Веточником, учителем Незнающих. Он поймал его в полете и унес в безопасное место около Некротического Колодца, где собрались остальные щлхи-еретики, и Тнгр в том числе)
…
Веточник посмотрел на человека в упор:
— Любая попытка что-то сберечь, что-то спасти, что-то понять, чего-то добиться или где-то там победить — преступление против мироздания! И мироздание немедленно карает преступника ощущением страдания. Чего ты там хочешь познать? Чего ты там хочешь понять? Зачем ты вообще суетишься? Зачем ты вообще сдвигаешься с места?
Человек внезапно встал. Он открыл глаза. В них появились зрачки.
— Невероятно… — прошептал Тнгр. — Зрячий Пророк?
Пророк молча пошел к Колодцу.
— Куда ты, Мессия? — окликнул его комиссар. — Что же нам всем теперь делать?
Человек обернулся:
— Да умрите уже, наконец! — и шагнул в Некроз.
— Все это мне уже давно известно, — сказал Пророк. — Ничего нового ты мне не открыла.
Ведунья резко встала, вытащила руку из-под своего тканевого кокона и отвесила человеку неожиданно мощную оплеуху.
— Идиот! — закричала она. — Заткнись и слушай! Вот из-за того, что ты все знаешь, ты никогда ничего и не узнаешь!
Пророк промолчал. Ведунья снова села на кровать:
— Ты недалеко ушел от таких вот болванов. Ты все еще не скинул своего призрака с плеч. Ты все еще смотришь в землю. Много я таких повидала! Такие люди, как ты, вроде бы с виду кроткие, набожные и смиренные, читают священные тексты, слушают великих мудрецов, взращивают в себе добродетели… Вот только все это по-прежнему земля. Твой Бог слеплен из земли, и твои духовные поиски скорее похожи на ковыряние в грязи, чем на наблюдение за облаками.
— Как же быть? — спросил он.
— Прекрати быть отдельным от Бога, — ответила она. — Вернись в свое первозданное состояние. Ведь все на свете есть Бог. Он сотворил Вселенную, разделившись на множество частичек. Каждая тваарь на свете — всего лишь одна из этих частичек.
— Истинно так, — кивнул Пророк.
— Бог полноценен. Даже пребывая в кажущейся разделенности, он един, целостен и самодостаточен. Ему некуда спешить, он ни к чему не стремится. Ему не нужно ничего извне. Поэтому он пребывает в вечном покое и безмолвии.
Пророк снова кивнул.
— А вот тваарь, созданная Творцом, по природе своей не является полноценной. Она — лишь маленькая частичка огромного Целого. Она чувствует свою неполноценность и подсознательно стремится ее восполнить. Из-за своей неполноты и незаконченности она не может пребывать в покое: она мечется и суетится, пытаясь всеми силами заткнуть ту Пустоту, которая находится внутри нее.
Она немного помолчала, а затем продолжила:
— Обычно тваарь не понимает, отчего же ей не сидится на месте. Ей кажется, будто она — отдельная от мира, независимая личность со своими личными интересами и со своими личными взглядами. И эту личность терзает изнутри непонятный зуд, не дающий ей покоя и побуждающий что-то делать, что-то говорить, куда-то идти… Ей кажется, будто ее интересы должны уважать. Ей кажется, будто ее мнение должны принимать. Ей кажется, что она имеет какие-то права, причитающиеся ей просто по факту ее существования. Она даже не задумывается о том, что жизнь дана ей в подарок. Она ничего не платила за нее — а следовательно, никто ей ничего не должен. Единственное право, которое она имеет — это право умереть. Право отвергнуть этот дар. Но неблагодарная тваарь не понимает таких простых вещей. А мир не собирается потакать ее глупости.
Пророк молчал и слушал, не пытаясь что-то вставить.
— И тогда тваарь объявляет миру войну! Она начинает пытаться изменить его. Она начинает продавливать свои интересы. Она навязывает другим тваарям свое мнение. Она отбирает у них имущество. Она стремится к власти, стремится поработить других! Но все эти действия — всего лишь бесплодное заполнение неполноценности. Частичка хочет стать единым Целым — и поэтому она жадно вбирает в себя другие частички. Она становится все больше и больше — но ей никогда не стать Целым, поскольку ее путь неправилен. В конце концов распухшая, раскормленная частичка умрет — и все частички, которые она поглотила, вырвутся на волю. Вырвутся, чтобы поглощать и быть поглощенными. Такой путь — путь жадного поглотителя — никогда не приведет ни к чему, кроме сытой смерти. Это — неверный путь.
— Понимаю. Какой путь ты считаешь верным? — спросил Пророк.
— Верный путь — это отказаться от попыток стать Целым, — подняла палец Ведунья. — Вместо этого нужно стремиться стать частью Целого! — она сделала акцент на предпоследнем слове. — Стать частью Целого — это значит осознать свою частичность и смириться с ней, принять ее. Когда частичка осознает свою частичность, она делает первый и самый важный шаг на этом нелегком пути.
— А что частичке делать дальше?
— Если частичка действительно осознала свою частичность и ничтожность всем сердцем, то ее мироощущение меняется кардинально. Она больше не стремится отбирать и поглощать, она теряет желание чего-то там достигать и добиваться. С этого момента в центре ее внимания находится Бог, а не какая-то там бренная «отдельность».
— Это очень тяжелый путь для неподготовленного человека, — заметил Пророк.
— А разве истинный путь может быть легким? — склонила голову набок Невеста. — Человек должен отдаться Богу без остатка. В нем не должно оставаться ничего личного, ничего отдельного. Пока в нем есть хоть капелька личного, Бог не примет его. Человек должен стать полностью пустым сосудом. Божественное не может находиться в одном сосуде вместе с эгоистичным и корыстным. Даже самая маленькая капелька эгоизма будет прогонять Бога из души.
— Понимаю.
— Вся беда эгоизма в том, что эгоистичный человек всегда один. Он привык полагаться исключительно на свои силы, он убедил себя в том, что его жизнь зависит только от него самого. Никто не придет на помощь, весь мир против одного человека. И поэтому эгоист живет в постоянном напряжении: он вечно пытается что-то контролировать, что-то удерживать в руках. Ему кажется, что если он хоть немного ослабит хватку, то все рухнет: вещи потеряются, люди разбегутся, и жизнь будет испорчена. Он нервничает и боится. И чем сильнее страх, тем крепче он прижимает к груди все, что считает «своим».
Пророк кивнул.
— Эгоист не хочет принять того простого факта, что мир изменчив. Он хочет выстроить вокруг себя свой собственный маленький мирок, в котором все будет стабильно и благополучно. Все в его мироощущении крутится вокруг себя любимого. Он яростно отрицает и отвергает все внешние обстоятельства, которые могут затронуть его так называемую «собственность». Ему невдомек, что изменчивость — это неотъемлемое свойство всей Вселенной. Люди уходят к другим людям, а вещи постоянно меняют владельцев — это такой же непреложный закон, как смена дня и ночи. На самом деле владельцы не владеют своим имуществом, а просто временно пользуются им до тех пор, пока Бог не решит, что пора вещам и людям сменить свои места. Но эгоист не принимает волю Бога и крепко вцепляется в «свое», крича: «Нет! Не отдам! Мое! Лучше пусть эти люди и вещи умрут, чем достанутся кому-то еще!» И в конечном итоге Бог все равно делает так, как пожелает. А измученный собственник лишь зря тратит силы и время, сопротивляясь естественному течению жизни.
— Как, по-твоему, должен в идеале вести себя человек? — спросил Пророк.
— Прямо противоположно, — ответила Ведунья. — Противоположностью эгоисту-богоубийце является раб Божий. Не слуга, не воин — именно раб!
— Разве обязательно становиться рабом, чтобы служить Богу?
— Обязательно! — отрезала она. — Что есть рабство? Рабство — это полное отвержение себя. Это — уничтожение собственной личности, это — передача всего себя в руки своего господина! Не путай рабство у Бога с рабством у богоубийцы! Богоубийца жесток к своим рабам, потому что он вечно что-то от них хочет получить. Поэтому рабы не любят своего господина и сопротивляются ему. Рабство у Бога — это совсем-совсем другое…
— Какое же?
— Бог — это господин, воля которого свершается независимо от твоего желания. Он делает все, что пожелает, руками всех существ на земле — и верующих, и неверующих. Все попытки сопротивляться его воле бессмысленны: он — сама Неизбежность. Если ты принимаешь его волю, он ведет тебя за руку. Не принимаешь — тащит острыми крючьями по земле, раздирая твою плоть. Какими бы ни были твои хотелки и твое отношение к происходящему, воля Бога так или иначе осуществится.
— Понимаю.
— Так что единственное, на что человек на самом деле может повлиять — это его восприятие происходящего. Богоубийца кричит: «Ненавижу! Не принимаю! Не смирюсь! Не допущу! Не позволю!». Раб Божий шепчет в молитве: «На все воля Твоя. Я принимаю. Я смиряюсь. Я отпускаю.»
— Понимаю.
— Раб Божий живет не ради успеха, не ради денег, не ради власти. Он давно понял: все это — круговерть страданий, сжимание и разжимание пальцев, погоня за призраками. Раб посвящает свою жизнь поиску истинного счастья. А истинное счастье возможно лишь в Боге. Богоубийца кричит: «Я буду бороться! Я достигну! Я добьюсь!». Раб Божий тихо говорит: «Все в руках Божьих. Я просто делаю то, что должен. Бог даст — возьму. Не даст — потерплю. Отберет — отдам без сожалений.»
— Понимаю.
— Эгоист-богоубийца не способен разжать пальцы. Он весь сосредоточен на себе, на своей личности, на своей отдельности. Его загребущие ладони все берут и берут. Даже когда он молится Богу, он говорит: «Дай! Дай мне сил, Боже! Дай мне денег! Дай мне здоровья! Дай мне счастья! Дай-дай-дай!» И когда он не получает желаемого, он сердится и кричит: «Бога нет! Разве было бы несчастье на этой земле, если бы он существовал? Почему же тогда он не отвечает на наши молитвы? Почему мир так жесток и несправедлив? Почему по земле ходят злые люди? Нет, Бога однозначно нет!»
— Понимаю.
— Богоубийце невдомек, что страдание — это самый главный способ воспитания и развития духа. Он не видит ничего, кроме земли. Он думает, что жизнь дана нам ради того, чтобы загребать руками землю, а потом подохнуть, объевшись ею всласть. И любой удар по своему грязному рылу он воспринимает как жуткую несправедливость и нестерпимую жестокость. Он кричит: «Я не хочу страдать! Я не терплю боли! Дайте мне счастья! Успокойте меня! Дайте мне забыться! Дайте мне зарыться! Снимите эту ношу с моих плеч!»
— Понимаю.
— Раб Божий не убегает от страдания, не пытается его обезболить. Он ясно видит: Бог посылает ему испытание за испытанием, чтобы сделать его лучше, чтобы разорвать, наконец, его связь с землей! Он стойко переносит все мучения. Он падает на колени перед небесами и говорит: «Я твой раб, Господи! Я весь твой! Я готов ко всему, что бы ты мне ни послал!». Он готов умереть в любой момент.
Пророк молча кивнул.
— И однажды… — Ведунья подняла палец и расширила свои огромные глаза, подобные двум бездонным кровавым озерам. — Однажды его связь с землей окончательно разрывается. Человек больше не цепляется ни за что. Приходит сказочный ураган и уносит его, как куклу, в сияющий поток Божественного! В этом потоке нет ничего, совершенно ничего! Не за что зацепиться, не за что бороться! Нет тела, нет земли, нет людей! Человек полностью растворяется в Боге. Он испытывает блаженство. Он упал в пропасть, раскинув руки в стороны! Он больше не пытается. Он больше не напрягается. Он больше не стремится что-то удержать, что-то подчинить, на что-то повлиять. Он вручил себя целиком Богу. Его личность — та самая, которой вечно было что-то нужно взять от жизни — умерла без остатка.
Человек молчал. Невеста внимательно смотрела на него, покусывая губы.
— Чего же ты ждешь, Жених? — нетерпеливо спросила она. — Почему не отвечаешь на зов Сущего? Почему не отдаешься ему? Разве ты не понимаешь, что все в твоей жизни происходило по воле Бога? Разве ты не понял, что это он привел тебя сюда? Разве ты не понял, что все шло именно к этому моменту? Очнись и исполни свою роль!
— Какую роль? — спросил Пророк. — У меня нет никакой роли.
— Не придуривайся! — закричала Ведунья, встав с кровати. — Ты должен слиться со мной! Ты должен принять мою Истину! Почему, почему ты медлишь?! Чего ты ждешь?! Чего ты боишься?!
— Я боюсь, что ты слишком сильно привязана к Богу, — ответил человек. — Быть привязанным к чему-либо — даже к Богу — опасно.
— Ты просто трус! — топнула она ногой по полу. — Никакая это не привязанность! Это преданность! Высшая преданность, которая требует величайшей храбрости, храбрости бросить все и отдаться! Бог кормил и поил тебя, Бог защищал тебя, Бог привел тебя сюда — и где, где он, тот самый последний шаг?! Исполни свое предназначение, жалкая ты тваарь!
— Нет, — твердо ответил он. — Пусть меня убьют, но я не стану слепо принимать чужое учение на веру. У меня свой путь, а у тебя — свой. Отпусти меня.
— Ах ты… — голос Ведуньи резко изменился и стал рычаще-рокочущим.
— Ты… — ее тело начало расти ввысь и вширь, а ее кожа стремительно покрылась многочисленными складками, морщинами и пигментными пятнами.
— Ты… — ткани разорвались и клочьями упали на пол.
— Ты… — ее ноги посерели и стали подобны щлховским, а из спины выросли два больших кожистых крыла.
— Ты… — над Пророком нависла высокая, худая, голая старуха, бледная, как смерть. Ее кроваво-красные глаза горели дикой ненавистью.
— Ты мерзкий, боязливый червь, предавший своего Создателя! — прорычала она. — Умри, гнилое семя!
Ведунья схватила Пророка, подняла его со стула, как пушинку, а затем выкинула его в окно.
Глава 16. Веточник
(Это — фрагмент диалога Пророка с Веточником, учителем Незнающих. Он поймал его в полете и унес в безопасное место около Некротического Колодца, где собрались остальные щлхи-еретики, и Тнгр в том числе)
…
Веточник посмотрел на человека в упор:
— Любая попытка что-то сберечь, что-то спасти, что-то понять, чего-то добиться или где-то там победить — преступление против мироздания! И мироздание немедленно карает преступника ощущением страдания. Чего ты там хочешь познать? Чего ты там хочешь понять? Зачем ты вообще суетишься? Зачем ты вообще сдвигаешься с места?
Человек внезапно встал. Он открыл глаза. В них появились зрачки.
— Невероятно… — прошептал Тнгр. — Зрячий Пророк?
Пророк молча пошел к Колодцу.
— Куда ты, Мессия? — окликнул его комиссар. — Что же нам всем теперь делать?
Человек обернулся:
— Да умрите уже, наконец! — и шагнул в Некроз.
