Хотя если признаться самой себе, то я уже жалею. Но и выбора у меня особо нет.
Наверное это странно, желание жить на севере для коренной южанки, но я всегда хотела, чтобы было более прохладно и менее людно. Жалко только, что я уже не смогу увидеть свой новый дом.
Когда гардероб был полностью готов, мы отправились в путь. Добираться нам пришлось почти месяц. А все из-за меня и моей невозможности путешествовать верхом. Поэтому нам с сиенной Камиллой пришлось трястись в карете. Для меня дорога была невероятно утомительной. Я не могла читать, не могла вышивать, не могла даже смотреть из окошка на мелькавшие пейзажи. Новомодное изобретение — паровозы, были замечательной альтернативой лошадям, но на север железную дорогу еще не проложили.
Все что мне оставалось - это беседы с сиенной Камиллой и собственные мысли. Но вся беда в том, что сиенна была очень скромна, а мы не успели достаточно подружиться, чтобы нам было о чем разговаривать целыми днями.
К моменту, когда мы въехали в город, я уже успела перебрать «по косточкам» всю свою жизнь и составить небольшой план на будущее. Томительные часы ожидания и вот я уже стою перед порогом своего собственного дома.
Перед входом я произнесла про себя краткую молитву Богам и… вспомнила папу.
На глаза навернулись непрошеные слезы… Папа, папа, папочка…как же мне тебя не хватает. Ты всегда был рядом и давал мудрые советы. А сейчас… думаю сейчас ты бы мной гордился… Свой дом. Пусть и не так, как ты думал.
Сиенна Камилла мягко взяла меня под руку и провела в дом. Мммм… пахнет кедром, хвойной полиролью для мебели и лавандой.
-Мне здесь нравится. Сиенна Камилла выбирайте комнаты себе по душе.
- Нно… Как же вы?
- Право слово, сиенна Камилла, мне абсолютно все равно на какую сторону будут выходить окна. А Вам может захотеться с утра пораньше полюбоваться видом из окна.
- Благодарю.
К вечеру, когда мы уже разместились, я велела наполнить ванну.
Погрузившись в пенную воду, я расслабилась. Впервые в жизни у меня появилось что-то свое. Свое до мозга костей. Это не то, что может кто-то забрать просто так. Я всегда мечтала о небольшом домике, где-нибудь на берегу моря. Чтобы на улице было холодно, а в доме горел очаг и было тепло. Чтобы было светло и уютно. Хотела, чтобы у меня был любящий муж, а дома всегда звенел детский смех...
А теперь мне хочется, чтобы здесь было поменьше предметов, о которые я буду спотыкаться и абсолютно все равно, светло ли в моем доме. И о муже мечтать не стоит. Калека никому не нужна.
Потом мои мысли лениво потекли в Тот день… Я вспомнила того маленького синеглазого мальчика, которого так и не удалось спасти. Впервые в жизни я не сдержала обещания.
В наш южный городок часто «завозят» различные болячки. И пока Гир в отъезде, я всегда помогаю местной больнице. Так было и в этот раз. Новая болезнь, как лечить которую никто толком и не знал. Высокая температура, бред, кашель с кровью и небольшая сыпь на ногах. В первую неделю мы потеряли 20 больных. Я была на дежурстве уже третий день, как к нам привезли Жуана. Всех больных мы изолировали и маленького испуганного мальчика все старались приободрить. Мы все еще не знали как лечить, хотя нам и удалось немного облегчить состояние и продлить период болезни. Жуан каждую ночь плакал и звал маму.
В тот день я читала ему сказки и периодически подставляла лоток, потому как приступы кашля становились все чаще, а крови все больше.
- … И они жили долго и счастливо.
- Няня Аури, я умру?
- Ну что за глупости. Я тебе обещаю, ты будешь жить долго и счастливо. Когда выздоровеешь, я тебе подарю большой-пребольшой паровоз.
Неожиданно у него началась кровавая рвота, которая все не прекращалась. Мы делали все, что было в наших силах, но ему становилось все хуже с каждой минутой. В конечном итоге, у практически обескровленного ребенка остановилось сердце. Я пыталась заставить его биться, но он уже ушел к Богам. А я все вливала магические силы и пыталась заставить сердце забиться вновь.
Я была в отчаянии, и поэтому не заметила, как приблизилась к пределу. Мне казалось, еще вот-вот и оно забьется. Еще чуть-чуть сил, и эти синие глаза распахнутся.
Я перегорела.
В учебниках часто пишут, что когда маг перегорает, магия может вернуться через несколько недель. Только вот никто не предупреждает, что можно перегореть настолько, что затронется и физическая оболочка и это уже безвозвратно.
Уже потом, когда я пришла в себя, доктор Кирст объяснил, что если бы они не остановили меня, то я потеряла бы остальные органы чувств. А после, не выдержало бы перегрузки и мое сердце. Эта информация рассказывается на последних курсах Академии Лекарей.
Поступила бы я иначе, если бы знала это? Вряд ли. Я бы все равно пыталась его спасти.
Эти синие глаза до сих пор часто мне снятся. И это невыполненное обещание я никогда не забуду.
Вода уже совсем остыла, когда я вернулась в настоящее. Утерла слезы и, надев сухую сорочку, я залезла в теплую постель. Удивительно, но за сегодняшний день, я почти не спотыкалась об предметы интерьера.
Как обычно, перед сном, я думала о Гире… Это хорошо, что он не скоро вернется. Я строго-настрого запретила кому бы то ни было говорить о том, что произошло. Если будет настаивать, матушка скажет, что я вышла замуж за приезжего и уехала вместе с ним.
Не хочу. Просто не хочу, чтобы он видел меня такой. Не хочу быть обузой кому бы то ни было. Маму всю жизнь мне напоминала, что если бы не я, то ее жизнь сложилась бы куда лучше. Что я одно большое разочарование и не смогу достичь большого успеха. А теперь я еще и лишилась зрения.
Нет… не стоит.
У меня теперь новая жизнь, которую еще надо отстроить.
Не думать об этом. Просто не думать. Но вся беда в том, что теперь единственное доступное мне занятие - это думать. Все, чем я раньше любила заниматься мне теперь не доступно.
Интересно, как проводят досуг другие слепые?
Может попробовать что-нибудь связать? Хотяяя… Если я не научилась этому, когда была зрячей, то чего ждать, когда я не буду видеть спиц? Может попробовать научиться готовить? Идея не плоха, но тоже что-то как-то… не вызывает восторга, да и как добавить нужный ингредиент? Рисование? А что… буду рисовать абстракции, кажется, это так называется. Я хихикнула. А потом буду дарить эту ерунду всем подряд.
А что, тетушке Эйприл можно дарить свою психоделическую вышивку, а мне нет?
Что еще…лепка? Беее… кто бы что бы не говорил, но грязь есть грязь. Пусть даже и именуемая глиной.
Садоводство… интересно, а как отличить посаженное растение от сорняков не видя их?
Мне срочно надо что-нибудь придумать. Не могу же я целыми днями сидеть в кресле и думать. Или спать сутками напролет.
Прошло уже две недели, как мы приехали. Я даже собственноручно испекла пирог с капустой. Сиенна Камилла и наша кухарка, госпожа Сано, даже похвалили его.
Жизнь постепенно начала входить в свое русло. Вставала я поздно, пила чай. Около часа гуляла в саду, даже не смотря на то, что я еще не привыкла к холоду. Потом был поздний завтрак. Далее мы с сиенной Камиллой разбирали деловую почту. Потом я снова гуляла. Далее обед. Потом час отдыха. По идее, я должна была спать, но сон никак не шел. Поэтому я просто сидела в кресле и слушала как вдалеке шумит море. Потом сиенна Камилла читала мне что-нибудь из привезенных книг. Далее мы ужинали и занимались каждая своими делами. Иногда сиенна писала письма под мою диктовку. Потом отход ко сну. Опять же… я долго ворочалась в постели, не могла заснуть.
А потом мне стали сниться кошмары. Мне снился Гир. Что он в темноте и зовет меня. Почему-то я просыпалась в ужасе. Так страшно мне было всего несколько раз в жизни. Но постепенно сердцебиение успокаивалось, и я снова засыпала.
Сегодня ночью мне опять приснился кошмар, только я не проснулась как обычно, когда мне казалось, протяни только руку, как Гир дотронется до меня. Нет, в этот раз я громко звала его в ответ, а он постоянно ускользал от меня. Кажется, я кричала ему «осторожнее» и «береги себя, ты в большой опасности». Но он меня не слышал. Из тумана кто-то вышел и остановился прямо напротив меня. Но его лицо было скрыто огромным капюшоном. Я протягиваю руку и снимаю капюшон. Это Гир, и в то же время не Гир. Но вот он открывает глаза и ласково смотрит на меня.
«Попалась. Аури, ты попалась!».
Я рывком села. Сердце так бешено колотилось в груди, будто готово было выпрыгнуть и убежать. Я пыталась глубоко дышать, чтобы успокоиться, но это не помогло. Я встала и отправилась на кухню, чтобы выпить стакан молока. Если найду его.
Удивительно, но я смогла нашарить на полке в леднике кувшин молока и налили себе в стакан. Вроде бы ничего не пролила. Я устало опустилась на стул и, не заметила, как слезы покатились из глаз.
Гир…я страшно скучала по нему. Возможно, все дело в том, что у меня никогда не было друга ближе, а возможно…дело в том, что я влюблена в него. Сама не знаю, почему так произошло. И я не имею права навязываться. Но, Боги, как же я скучаю по нему!
Я не заметила как мне на плечи легла теплая шаль. Видимо, госпожа Сано встала, чтобы приготовить завтрак.
- Ну, и чего моя девочка плачет? Что случилось?
Я попыталась вытереть слезы, но они все продолжали литься из глаз.
-Просто не могла уснуть и… и вот. За молоком…
- Ну-ну, поплачь. И все пройдет.
Меня прямо-таки уткнули носом куда-то в район плеча и крепко обняли. Даже мама меня никогда не обнимала. От этого я расплакалась еще больше.
Когда я уже начала успокаиваться госпожа Сано ласково вытерла мне слезы.
- Думаю, тебе не помешают блинчики.
- С черничным вареньем?
- С черничным, так с черничным. Минут 20 и все будет готово.
- Госпожа Сано, а у Вас дети есть?
- А как не быть-то, девочка. У меня пятеро детей и уже 4 внука. Старшая дочь и сын расстарались. Я знаешь какая красивая была в молодости. А мой господин Сано… Темноволосый, усатый, а улыбка какая…ммммм… Ну я и «уплыла». Уже через неделю обвенчались. А мои родители были против. И его. Но нет, мой господин Сано не побоялся гнева родителей. А мне было все равно. Влюбилась в него в самый первый момент.
- И как вам жилось вместе?
- Да по-разному. Были тяжелые времена. И очень тяжелые. Но я всегда смотрела в его глаза и была счастлива.
- А как Вы поняли, что любите его и это не простая влюбленность? Как Вы определили, что это навсегда?
- А вот посмотрела в его глаза, так и поняла, что он – это навсегда!
- Вот так просто?
- А как еще, милая? То, что делает человека счастливым всегда просто. И чаще всего - бесплатно. Люди настолько заморочили себе голову, что везде ищут сложности, так и не поняв, что нужно просто отпустить. Ребенок от любимого, крепкие объятия, крохотные ладошки на твоем лица, «мама»… Это все очень просто. Незачем усложнять все. - а потом неожиданный вопрос. - Любишь его?
- Кого?
- Тот, из-за которого ты плакала.
- Почему Вы решили, что я плакала из-за кого-то.
- Ты сильная. Не опускаешь руки, все время ищешь, чем бы себя занять. Такие как ты не плачут из-за пустяков, пока в дело не вмешивается сердечко. Так кто он?
Я бы не ответила. Никогда и никому. Особенно говорить про то, в чем признаться самой себе не решалась очень долго. Но госпожа Сано ничего не требовала. Просто спросила и я начала рассказывать.
- Я знаю его с детства. Для меня он стал героем. Когда приближался выпуск в пансионате он приехал и предложил работу. Интересную, хорошо оплачиваемую. Он сделал меня счастливой. Просто в какой-то момент я поняла, что…ревную. Я ревную его к работе. К другим девушкам, с которыми он встречался. Ревную, когда он находит интересную книгу и погружается в нее с головой. Гнала от себя эти чувства. А потом… потом он уехал в командировку, а я поехала домой. А потом я лишилась зрения… и… - к концу моего сбивчивого рассказа голос понизился до шепота. - Но это не смертельно. Это пройдет. Все влюбленности быстро проходят.
- Ох, девочка. Боюсь, поздно уже. Ты не просто влюблена в него. Любишь ты его.
- Нет! Я не должна! Не должна была влюбиться в своего лучшего друга. Не должна была все так усложнять.
- А что поделаешь, сердцу ведь не прикажешь. Вовремя это происходит, не вовремя, удобно это, не удобно... Что делать будешь? Будешь жить без любви, в одиночестве? Вытравишь из своего сердца любовь к нему?
- Даже если и придется забыть о нем, я справлюсь. Так будет лучше.
- Для кого лучше? Ты хорошо подумала?
- Для него. Так будет лучше для него.
- А ты?
- Перед смертью папа очень болел. А я не могла приехать. Мама в каждом письме писала, что ей очень тяжело. И еще одна обуза в семье - это слишком, если Вы не поняли, то первая обуза — это я. В каждом письме, в каждом, она расписывала, как она устала. И когда я приехала на похороны, первое что она сказала- «Хвала Богам, отмучались!». Не то, что папа, наконец, избавился от страданий, а то, что она вздохнула с облегчением. Не хочу быть обузой. Я была ею слишком долго, чтобы на кого-то «вешать» себя.
- О, детка, позволь твоим близким решать, «вешать» тебя или нет.
- Я даже собственной матери не нужна. Даже не знаю, кто больше радовался моему отъезду. Она или я.
- Но как ты можешь говорить за него? Ты ведь даже не дала ему шанса. Не дала возможность сделать выбор. Как ты можешь утверждать что-то, что даже не произошло?
- Я знаю, где-то это эгоистично, но… так будет лучше. К тому же он совсем меня не любит. Я для него только друг.
- Ох, девочка. Пусть ты права насчет твоей матери, но, не намудрила ли ты? Хотя... поверь, есть те, кому повезло гораздо меньше, чем тебе!
С этими словами мне поставили целую тарелку блинчиков.
Через пять дней после этого сна я получила письмо от мамы. Первое за все время моего пребывания.
В письме матушка сообщала, что здорова и все у нее хорошо. Напоследок она упомянула, что Гир вернулся и пытался разыскать меня, но она ответила, что я счастливо вышла замуж и ехала, как я и просила. Адрес она тоже не сообщила.
Почему он вернулся раньше? По идее, Гир еще три с половиной месяца должен быть где-то за морем. Возможно он даже не успел получить мое письмо. Ведь отправляла я его на адрес его рабочего кабинета, а если он сразу же… Так, стоп. Не думать об этом. Все.
Точка. Только почему так сердце сжимается?
После прочтения этого письма у меня испортилось настроение. Я пошла на террасу и вдыхала чистый воздух. Как обидно, я даже не могу его прочесть. Эта страница моей жизни перевернута. Мысли плавно перетекали.
Госпожа Сано невольно подкинула мне новую идею. Она права. Есть те, кому повезло гораздо меньше, чем мне. Наверняка здесь есть сиротский приют. Почему бы не попытаться помочь им. Хоть немного. На жизнь мне хватает. На содержание дома, личного секретаря, кухарки и садовника - тоже. А большего мне и не надо. Наверняка, здесь есть какой-нибудь сиротский приют. Может предложить им помощь?
На следующее утро я, в сопровождении госпожи Сано, отправилась в местный приют.
Целый день я провела там. Играла с детьми. Наверное, впервые в жизни мне было так хорошо. Мы пели песенки, я рассказывала сказки, потом мы купали и укладывали малышей спать. Что удивительно, слепота мне абсолютно не мешала и я справилась. После того, как дети уснули, я подошла к главной сестре милосердия.
Наверное это странно, желание жить на севере для коренной южанки, но я всегда хотела, чтобы было более прохладно и менее людно. Жалко только, что я уже не смогу увидеть свой новый дом.
Когда гардероб был полностью готов, мы отправились в путь. Добираться нам пришлось почти месяц. А все из-за меня и моей невозможности путешествовать верхом. Поэтому нам с сиенной Камиллой пришлось трястись в карете. Для меня дорога была невероятно утомительной. Я не могла читать, не могла вышивать, не могла даже смотреть из окошка на мелькавшие пейзажи. Новомодное изобретение — паровозы, были замечательной альтернативой лошадям, но на север железную дорогу еще не проложили.
Все что мне оставалось - это беседы с сиенной Камиллой и собственные мысли. Но вся беда в том, что сиенна была очень скромна, а мы не успели достаточно подружиться, чтобы нам было о чем разговаривать целыми днями.
К моменту, когда мы въехали в город, я уже успела перебрать «по косточкам» всю свою жизнь и составить небольшой план на будущее. Томительные часы ожидания и вот я уже стою перед порогом своего собственного дома.
Перед входом я произнесла про себя краткую молитву Богам и… вспомнила папу.
На глаза навернулись непрошеные слезы… Папа, папа, папочка…как же мне тебя не хватает. Ты всегда был рядом и давал мудрые советы. А сейчас… думаю сейчас ты бы мной гордился… Свой дом. Пусть и не так, как ты думал.
Сиенна Камилла мягко взяла меня под руку и провела в дом. Мммм… пахнет кедром, хвойной полиролью для мебели и лавандой.
-Мне здесь нравится. Сиенна Камилла выбирайте комнаты себе по душе.
- Нно… Как же вы?
- Право слово, сиенна Камилла, мне абсолютно все равно на какую сторону будут выходить окна. А Вам может захотеться с утра пораньше полюбоваться видом из окна.
- Благодарю.
К вечеру, когда мы уже разместились, я велела наполнить ванну.
Погрузившись в пенную воду, я расслабилась. Впервые в жизни у меня появилось что-то свое. Свое до мозга костей. Это не то, что может кто-то забрать просто так. Я всегда мечтала о небольшом домике, где-нибудь на берегу моря. Чтобы на улице было холодно, а в доме горел очаг и было тепло. Чтобы было светло и уютно. Хотела, чтобы у меня был любящий муж, а дома всегда звенел детский смех...
А теперь мне хочется, чтобы здесь было поменьше предметов, о которые я буду спотыкаться и абсолютно все равно, светло ли в моем доме. И о муже мечтать не стоит. Калека никому не нужна.
Потом мои мысли лениво потекли в Тот день… Я вспомнила того маленького синеглазого мальчика, которого так и не удалось спасти. Впервые в жизни я не сдержала обещания.
В наш южный городок часто «завозят» различные болячки. И пока Гир в отъезде, я всегда помогаю местной больнице. Так было и в этот раз. Новая болезнь, как лечить которую никто толком и не знал. Высокая температура, бред, кашель с кровью и небольшая сыпь на ногах. В первую неделю мы потеряли 20 больных. Я была на дежурстве уже третий день, как к нам привезли Жуана. Всех больных мы изолировали и маленького испуганного мальчика все старались приободрить. Мы все еще не знали как лечить, хотя нам и удалось немного облегчить состояние и продлить период болезни. Жуан каждую ночь плакал и звал маму.
В тот день я читала ему сказки и периодически подставляла лоток, потому как приступы кашля становились все чаще, а крови все больше.
- … И они жили долго и счастливо.
- Няня Аури, я умру?
- Ну что за глупости. Я тебе обещаю, ты будешь жить долго и счастливо. Когда выздоровеешь, я тебе подарю большой-пребольшой паровоз.
Неожиданно у него началась кровавая рвота, которая все не прекращалась. Мы делали все, что было в наших силах, но ему становилось все хуже с каждой минутой. В конечном итоге, у практически обескровленного ребенка остановилось сердце. Я пыталась заставить его биться, но он уже ушел к Богам. А я все вливала магические силы и пыталась заставить сердце забиться вновь.
Я была в отчаянии, и поэтому не заметила, как приблизилась к пределу. Мне казалось, еще вот-вот и оно забьется. Еще чуть-чуть сил, и эти синие глаза распахнутся.
Я перегорела.
В учебниках часто пишут, что когда маг перегорает, магия может вернуться через несколько недель. Только вот никто не предупреждает, что можно перегореть настолько, что затронется и физическая оболочка и это уже безвозвратно.
Уже потом, когда я пришла в себя, доктор Кирст объяснил, что если бы они не остановили меня, то я потеряла бы остальные органы чувств. А после, не выдержало бы перегрузки и мое сердце. Эта информация рассказывается на последних курсах Академии Лекарей.
Поступила бы я иначе, если бы знала это? Вряд ли. Я бы все равно пыталась его спасти.
Эти синие глаза до сих пор часто мне снятся. И это невыполненное обещание я никогда не забуду.
Вода уже совсем остыла, когда я вернулась в настоящее. Утерла слезы и, надев сухую сорочку, я залезла в теплую постель. Удивительно, но за сегодняшний день, я почти не спотыкалась об предметы интерьера.
Как обычно, перед сном, я думала о Гире… Это хорошо, что он не скоро вернется. Я строго-настрого запретила кому бы то ни было говорить о том, что произошло. Если будет настаивать, матушка скажет, что я вышла замуж за приезжего и уехала вместе с ним.
Не хочу. Просто не хочу, чтобы он видел меня такой. Не хочу быть обузой кому бы то ни было. Маму всю жизнь мне напоминала, что если бы не я, то ее жизнь сложилась бы куда лучше. Что я одно большое разочарование и не смогу достичь большого успеха. А теперь я еще и лишилась зрения.
Нет… не стоит.
У меня теперь новая жизнь, которую еще надо отстроить.
Не думать об этом. Просто не думать. Но вся беда в том, что теперь единственное доступное мне занятие - это думать. Все, чем я раньше любила заниматься мне теперь не доступно.
Интересно, как проводят досуг другие слепые?
Может попробовать что-нибудь связать? Хотяяя… Если я не научилась этому, когда была зрячей, то чего ждать, когда я не буду видеть спиц? Может попробовать научиться готовить? Идея не плоха, но тоже что-то как-то… не вызывает восторга, да и как добавить нужный ингредиент? Рисование? А что… буду рисовать абстракции, кажется, это так называется. Я хихикнула. А потом буду дарить эту ерунду всем подряд.
А что, тетушке Эйприл можно дарить свою психоделическую вышивку, а мне нет?
Что еще…лепка? Беее… кто бы что бы не говорил, но грязь есть грязь. Пусть даже и именуемая глиной.
Садоводство… интересно, а как отличить посаженное растение от сорняков не видя их?
Мне срочно надо что-нибудь придумать. Не могу же я целыми днями сидеть в кресле и думать. Или спать сутками напролет.
Прошло уже две недели, как мы приехали. Я даже собственноручно испекла пирог с капустой. Сиенна Камилла и наша кухарка, госпожа Сано, даже похвалили его.
Жизнь постепенно начала входить в свое русло. Вставала я поздно, пила чай. Около часа гуляла в саду, даже не смотря на то, что я еще не привыкла к холоду. Потом был поздний завтрак. Далее мы с сиенной Камиллой разбирали деловую почту. Потом я снова гуляла. Далее обед. Потом час отдыха. По идее, я должна была спать, но сон никак не шел. Поэтому я просто сидела в кресле и слушала как вдалеке шумит море. Потом сиенна Камилла читала мне что-нибудь из привезенных книг. Далее мы ужинали и занимались каждая своими делами. Иногда сиенна писала письма под мою диктовку. Потом отход ко сну. Опять же… я долго ворочалась в постели, не могла заснуть.
А потом мне стали сниться кошмары. Мне снился Гир. Что он в темноте и зовет меня. Почему-то я просыпалась в ужасе. Так страшно мне было всего несколько раз в жизни. Но постепенно сердцебиение успокаивалось, и я снова засыпала.
Сегодня ночью мне опять приснился кошмар, только я не проснулась как обычно, когда мне казалось, протяни только руку, как Гир дотронется до меня. Нет, в этот раз я громко звала его в ответ, а он постоянно ускользал от меня. Кажется, я кричала ему «осторожнее» и «береги себя, ты в большой опасности». Но он меня не слышал. Из тумана кто-то вышел и остановился прямо напротив меня. Но его лицо было скрыто огромным капюшоном. Я протягиваю руку и снимаю капюшон. Это Гир, и в то же время не Гир. Но вот он открывает глаза и ласково смотрит на меня.
«Попалась. Аури, ты попалась!».
Я рывком села. Сердце так бешено колотилось в груди, будто готово было выпрыгнуть и убежать. Я пыталась глубоко дышать, чтобы успокоиться, но это не помогло. Я встала и отправилась на кухню, чтобы выпить стакан молока. Если найду его.
Удивительно, но я смогла нашарить на полке в леднике кувшин молока и налили себе в стакан. Вроде бы ничего не пролила. Я устало опустилась на стул и, не заметила, как слезы покатились из глаз.
Гир…я страшно скучала по нему. Возможно, все дело в том, что у меня никогда не было друга ближе, а возможно…дело в том, что я влюблена в него. Сама не знаю, почему так произошло. И я не имею права навязываться. Но, Боги, как же я скучаю по нему!
Я не заметила как мне на плечи легла теплая шаль. Видимо, госпожа Сано встала, чтобы приготовить завтрак.
- Ну, и чего моя девочка плачет? Что случилось?
Я попыталась вытереть слезы, но они все продолжали литься из глаз.
-Просто не могла уснуть и… и вот. За молоком…
- Ну-ну, поплачь. И все пройдет.
Меня прямо-таки уткнули носом куда-то в район плеча и крепко обняли. Даже мама меня никогда не обнимала. От этого я расплакалась еще больше.
Когда я уже начала успокаиваться госпожа Сано ласково вытерла мне слезы.
- Думаю, тебе не помешают блинчики.
- С черничным вареньем?
- С черничным, так с черничным. Минут 20 и все будет готово.
- Госпожа Сано, а у Вас дети есть?
- А как не быть-то, девочка. У меня пятеро детей и уже 4 внука. Старшая дочь и сын расстарались. Я знаешь какая красивая была в молодости. А мой господин Сано… Темноволосый, усатый, а улыбка какая…ммммм… Ну я и «уплыла». Уже через неделю обвенчались. А мои родители были против. И его. Но нет, мой господин Сано не побоялся гнева родителей. А мне было все равно. Влюбилась в него в самый первый момент.
- И как вам жилось вместе?
- Да по-разному. Были тяжелые времена. И очень тяжелые. Но я всегда смотрела в его глаза и была счастлива.
- А как Вы поняли, что любите его и это не простая влюбленность? Как Вы определили, что это навсегда?
- А вот посмотрела в его глаза, так и поняла, что он – это навсегда!
- Вот так просто?
- А как еще, милая? То, что делает человека счастливым всегда просто. И чаще всего - бесплатно. Люди настолько заморочили себе голову, что везде ищут сложности, так и не поняв, что нужно просто отпустить. Ребенок от любимого, крепкие объятия, крохотные ладошки на твоем лица, «мама»… Это все очень просто. Незачем усложнять все. - а потом неожиданный вопрос. - Любишь его?
- Кого?
- Тот, из-за которого ты плакала.
- Почему Вы решили, что я плакала из-за кого-то.
- Ты сильная. Не опускаешь руки, все время ищешь, чем бы себя занять. Такие как ты не плачут из-за пустяков, пока в дело не вмешивается сердечко. Так кто он?
Я бы не ответила. Никогда и никому. Особенно говорить про то, в чем признаться самой себе не решалась очень долго. Но госпожа Сано ничего не требовала. Просто спросила и я начала рассказывать.
- Я знаю его с детства. Для меня он стал героем. Когда приближался выпуск в пансионате он приехал и предложил работу. Интересную, хорошо оплачиваемую. Он сделал меня счастливой. Просто в какой-то момент я поняла, что…ревную. Я ревную его к работе. К другим девушкам, с которыми он встречался. Ревную, когда он находит интересную книгу и погружается в нее с головой. Гнала от себя эти чувства. А потом… потом он уехал в командировку, а я поехала домой. А потом я лишилась зрения… и… - к концу моего сбивчивого рассказа голос понизился до шепота. - Но это не смертельно. Это пройдет. Все влюбленности быстро проходят.
- Ох, девочка. Боюсь, поздно уже. Ты не просто влюблена в него. Любишь ты его.
- Нет! Я не должна! Не должна была влюбиться в своего лучшего друга. Не должна была все так усложнять.
- А что поделаешь, сердцу ведь не прикажешь. Вовремя это происходит, не вовремя, удобно это, не удобно... Что делать будешь? Будешь жить без любви, в одиночестве? Вытравишь из своего сердца любовь к нему?
- Даже если и придется забыть о нем, я справлюсь. Так будет лучше.
- Для кого лучше? Ты хорошо подумала?
- Для него. Так будет лучше для него.
- А ты?
- Перед смертью папа очень болел. А я не могла приехать. Мама в каждом письме писала, что ей очень тяжело. И еще одна обуза в семье - это слишком, если Вы не поняли, то первая обуза — это я. В каждом письме, в каждом, она расписывала, как она устала. И когда я приехала на похороны, первое что она сказала- «Хвала Богам, отмучались!». Не то, что папа, наконец, избавился от страданий, а то, что она вздохнула с облегчением. Не хочу быть обузой. Я была ею слишком долго, чтобы на кого-то «вешать» себя.
- О, детка, позволь твоим близким решать, «вешать» тебя или нет.
- Я даже собственной матери не нужна. Даже не знаю, кто больше радовался моему отъезду. Она или я.
- Но как ты можешь говорить за него? Ты ведь даже не дала ему шанса. Не дала возможность сделать выбор. Как ты можешь утверждать что-то, что даже не произошло?
- Я знаю, где-то это эгоистично, но… так будет лучше. К тому же он совсем меня не любит. Я для него только друг.
- Ох, девочка. Пусть ты права насчет твоей матери, но, не намудрила ли ты? Хотя... поверь, есть те, кому повезло гораздо меньше, чем тебе!
С этими словами мне поставили целую тарелку блинчиков.
Через пять дней после этого сна я получила письмо от мамы. Первое за все время моего пребывания.
В письме матушка сообщала, что здорова и все у нее хорошо. Напоследок она упомянула, что Гир вернулся и пытался разыскать меня, но она ответила, что я счастливо вышла замуж и ехала, как я и просила. Адрес она тоже не сообщила.
Почему он вернулся раньше? По идее, Гир еще три с половиной месяца должен быть где-то за морем. Возможно он даже не успел получить мое письмо. Ведь отправляла я его на адрес его рабочего кабинета, а если он сразу же… Так, стоп. Не думать об этом. Все.
Точка. Только почему так сердце сжимается?
После прочтения этого письма у меня испортилось настроение. Я пошла на террасу и вдыхала чистый воздух. Как обидно, я даже не могу его прочесть. Эта страница моей жизни перевернута. Мысли плавно перетекали.
Госпожа Сано невольно подкинула мне новую идею. Она права. Есть те, кому повезло гораздо меньше, чем мне. Наверняка здесь есть сиротский приют. Почему бы не попытаться помочь им. Хоть немного. На жизнь мне хватает. На содержание дома, личного секретаря, кухарки и садовника - тоже. А большего мне и не надо. Наверняка, здесь есть какой-нибудь сиротский приют. Может предложить им помощь?
На следующее утро я, в сопровождении госпожи Сано, отправилась в местный приют.
Целый день я провела там. Играла с детьми. Наверное, впервые в жизни мне было так хорошо. Мы пели песенки, я рассказывала сказки, потом мы купали и укладывали малышей спать. Что удивительно, слепота мне абсолютно не мешала и я справилась. После того, как дети уснули, я подошла к главной сестре милосердия.
