Пролог
Ночь… Ночь в Зоне… Что может быть хуже? Повсюду непроглядная темень, даже не темень, а тьма – беспросветная, бесконечная, тяжелая и вязкая Тьма. Иногда создается впечатление, что она живее всех живых здесь. Причудливые тени, непонятные звуки и картинки разыгравшегося воображения – оказывают очень негативное влияние на психику местных ходоков. Даже когда лежишь в убежище, все равно не покидает ощущение, что находишься под влиянием этой Тьмы и всех ее созданий.
- Ты останешься здесь навсегда! – говорила мне какая-то женщина.
Ее голос был ровный, твердый, но какой-то двойственный. С одной стороны в голосе слышались спокойствие, забота и мягкость, как у матери, но с другой – железный, бесчувственный, какой-то потусторонний, даже нечеловеческий.
- Ты создан для меня! Иди ко мне! – женщина, все не могла успокоиться и тянула руки ко мне.
Я видел ее. Точнее я видел ее силуэт. Очертания тела, но без каких-либо выразительных деталей. Она была как набросок рисунка на холсте – прозрачная, неопределенная и неживая. Такая картина на начальном этапе создания, без капли души автора.
- Я не пойду с тобой! Ты отняла у меня все! Я ненавижу тебя! – кричал я, находясь, в полусонном бреду, думая, что то, что я вижу – реальность.
- Еще не пришло время. Ты поймешь и останешься со мной навсегда. Это твоя судьба. – сказал набросок женщины.
После сказанного облик женщины стал видоизменяться. Внезапно все вокруг стало красного цвета, сгусток материи на месте женского образа пульсировал с большой скоростью, и она постоянно росла. Через мгновение пульсирующий сгусток обрел человекоподобную форму с когтями, потом вспышка и облик стал ясным как день – это был огромный кровосос, каких в Зоне ни разу не встречали.
Я вижу, как он заводит свою здоровенную правую лапу с длинными когтями для нанесения удара. Я чувствую, как меня охватывает паника от увиденного. Я хочу взять в руки свой верный «Винторез» и открыть огонь, но никак не могу его найти. Паника дошла до пика, мысли спутались, я обхватил голову руками и страх парализовал все тело. Я боялся поднять взгляд на надвигающуюся смерть и был готов умереть, лишь бы все это остановить. Последнее, что помню, яркая вспышка и то, что я лежу в холодном поту, на койке в баре и смотрел на потрескавшийся от времени и радиации серый потолок выделенной мне каморки.
В моей голове все крутились ее слова «Ты останешься со мной навсегда» и прочий этот кошмарный бред и на душе становилось страшно. Как в детстве, когда воровал конфеты из пакета у бабушки и очень боялся наказания, когда меня вычислили. Только раньше наказанием был ремень по мягкому месту, а теперь наказание – моя собственная жизнь…
Глава 1
Время было уже восемь утра. Большинство одиночек сейчас либо отсыпаются, после вчерашней попойки в баре «У Спартака» или ушли в очередную ходку в Зону за заветным хабаром. Моя голова заболела, как только я сел на кровать. Кроватью это было назвать невозможно – проржавевшие ножки, привинченные к полу с такими же пружинами, на которых лежал старый засаленный матрас в сером постельном белье с небольшими пятнами чего-то красного на одном из углов. Пружины от малейшего движения скрипели как старые несмазанные тысячу лет качели, как в Луна-парке Припяти. Серые, безликие стены без обоев, трещинами и местами отвалившейся штукатуркой и парой выцветших советских плакатов, не добавляли этой каморке звезд, как в отеле.
Я поправил свою «Зарю» черного цвета, сделанную на заказ с укреплением брони на груди, проверил карманы, подсумки с патронами для винтовки и пистолета, пояс с контейнерами, в которых лежали пара нужных артефактов, оставленных после крайней ходки в Зону и подошел к двери, собираясь выйти в небольшой узковатый коридор, по которому легко можно попасть в общий зал бара. С оружием в основной зал было входить строго запрещено и его оставляли на входе двум охранникам.
Я вышел в сырой и старый бетонный коридор, со смесью запаха плесени и того, что готовил на кухне заведения Вареник – неизменный повар бара. Если бы в Зоне была СЭС, то заведение закрыли бы сразу со входа, и не только этот бар, но и прочие сталкерские точки сбора и отдыха.
Пройдя по коридору несколько метров, я вышел в просторное помещение бара, где и происходит все действие. Иногда, просыпаясь утром и выходя в зал, мне тяжело было верить, что это помещение, пропахшее дешевым алкоголем и сигаретами, стряпней Вареника, мертвечиной Зоны и прочими зловониями к вечеру наполнится до отказа одиночками разных мастей. Четыре симпатичных официантки в коротких юбочках носились по бару и старались за максимально короткое время навести чистоту на столах, стульях, местами на стенах. Над входной дверью в основное помещение висела голова химеры, причем довольно крупной химеры. До меня доходили слухи, что эту химеру убил сам Спартак, когда только-только пришел в поселок для поиска здания под питейное заведение. Старые деревянные столы, расставленные по залу в виде многоугольника, повидали многое и говорят, что Серп – бармен Спартака, покрывает их лаком, как и свою барную стойку. В отличие от столов барную стойку привезли из-за границы Зоны. По рассказам самого владельца, он заплатил больше одного миллиона только за одну доставку стола на Украину, не говоря уже о пошлине для военных, чтобы они закрыли глаза на этот груз. Но в эту историю мало кто стал верить, после того как в одном из пьяных разговоров Федька Шпрота, проговорился, мол рассказ Спартака – брехня, а стойка вырезана из радиоактивного дуба спиленного Балаболом – сталкером из клана «Свобода», за треть доходов владельца от продажи артефактов за год. Эту историю проверить хотели и таки проверили – принесли в бар дозиметр и замеряли радиоактивный фон вокруг стойки и ее самой. Ситуация, для меня конечно, была забавная – куча сталкеров водит прибором вдоль и поперек всей стойки и внимательно следит за его показаниями. Когда каждый миллиметр резной мебели одиночки проверили, то они увидели, что приборы не показывают превышение фона больше чем необходимо, не поверили в слова Шпроты.
После этой сказки, Федьку приказали на пушечный выстрел не подпускать к бару, а через полгода он угодил в «трамплин» на окраине Армейских складов.
Серп стоял за своей стойкой, протирая стаканы, кружки для пива, бокалы для вина и шампанского с лицом вселенского спокойствия. Это действительно было примерно так. Он никогда не влезал в разборки между сталкерами и охраной, самым главным для него всегда была его работа и выполнение его непосредственных обязанностей. Бармен слегка повертел головой, заметил меня и замер на мгновение, после чего быстро вернулся к своему стакану и продолжил натирать его до заветного скрипа тряпки о стекло.
Я медленно вышел в зал и недолго думая, сел на один из старых деревянных стульев, которые по неумолимой магии могли на своих трех подгнивающих ножках могут выдерживать всю массу местного Мамонта с блокпоста у дороги на Свалку. Увидев, что я сел прямо напротив него, молодой человек положил заветный стакан на место, потом расставил руки на стойке шире ширины плеч и стал ждать заказа от меня, со взглядом буддистского монаха на распускающий цветок лотоса. Его спокойствие и непроницаемый взгляд, в котором ничего прочесть невозможно, кроме как железной выдержки всегда поражало меня, но я старался контролировать эмоции, также хорошо, как и он.
- Чего тебе? – наконец произнес бармен. Его голос полный невозмутимости прокатился эхом по почти пустому бару как гром.
- Апельсиновый сок. Спасибо, что не беспокоил и не будил меня. – таким же спокойным голосом старался ответить я.
- Все как обычно. Сон других сталкеров в комнатах Спартака не входит в мою работу, так что зря поблагодарил за это. – ответил Серп, взяв с полки стакан, поставил его на стойку перед клиентом и ушел в подсобку за напитком.
Фруктовые соки, также как и газировки, в Зоне чрезвычайная редкость – почти никто из барменов и владельцев питейных заведений не заказывают эти напитки с Большой Земли. В условиях радиации и круглосуточной опасности такие напитки не пользуются спросом из-за закупочных цен, транспортировки, проблем с военными и просто бесполезностью. Все ходоки предпочитают после хорошего дела расслабиться под одну-две бутылочки прозрачного с этикеткой «Казаки» и к тому же устраивать драку на трезвую голову решит не каждый. Однако, из-за запросов одного одиночки, Спартаку приходится раз в месяц осуществлять небольшую закупку апельсинового сока в бар – и этот одиночка - я.
Серп отсутствовал всего минут пять, но когда он вернулся, в его руках была заветная картонная коробка с рисунком солнечных, сочных апельсинов и надписью «J7». При ее виде мой желудок сразу проснулся и захотел поскорее ощутить вкус этого напитка после тяжелой ночи.
- Только из-за тебя, Хозяин держит эту бурду. Почему ты не можешь пить как все нормальные сталкеры, водку? – спросил бармен, наливая сок в стакан.
- Сам ты бурда. Я Спартаку плачу сполна за этот сок хабаром, так что ему этот напиток не в убыток. – немного нервно ответил я парню за стойкой после его слова «бурда».
- Дело не в этом. Ну да, ладно, забудь, Танцор. Хорошо, что ты так рано проснулся и пришел сюда – Спартак просил, чтобы ты зашел к нему как проснешься и позавтракаешь, в идеале, конечно до завтрака. – не обратил внимания на мою нервозность, ответил Серп.
Услышав об этом, я остановил на несколько секунд, стакан с вожделенным напитком на полпути ко рту, но потом быстро вернул мысли в порядок и поднес сосуд с соком к губам, чтобы ощутить вкус «выжитых апельсинов».
- Для чего? – не стал я скрывать свое удивление и настороженность.
- Я не знаю. Он мне сказал передать тебе – я передал, мое дело маленькое. – ответил бармен.
- Ну да. Если у него ко мне работа или заказ на проводника, то мой ответ – нет. – твердо пояснил я своему собеседнику.
- Дело твое. Я тебе сказал, а ты меня услышал. Остальное – меня не касается. – сказал Серп, взял очередной стакан и начал его протирать до скрипа.
Пока мы вели разговор с барменом, официантки заведения невольно отвлекались от своей работы и следили за нашим диалогом. Одна из официанток, Марина, чуть не грохнулась на холодный бетонный пол зала, слушая нас. Я в тот момент пил второй стакан сока и молодой человек осторожно подводил наш разговор «ни о чем» к тому, чтобы я зашел к Хозяину заведения.
- Где Спартак? – спросил я, после того, как допил третий стакан сока.
- Хозяин у себя, как обычно. Дверь там открыта. – ответил парень, кивком головы указав в левую сторону от стойки.
В стороне, указанной барменом, была скрытая дверь, сделанная под архитектуру бара, которая вела в скрытую небольшую систему тоннелей с кабинетом владельца заведения.
Тяжелая массивная дверь с серым, потрескавшимся от времени и радиацией металлом, и повешенной головой молодого кабана с небольшими бивнями, служившая дверной ручкой. Правда, если такого кабана повстречаешь без должной экипировки побежишь по радиоактивным землям быстрее пули. Дверь держал электронный замок, который открывался от нажатия кнопки или цифрового кода, а перед входом стоял Андрей по прозвищу «Кузнец» - еще один из наемных работников Спартака. Таких кнопок было две в баре – основная у Спартака в кабинете, а вторая под одним из столов в зале. Когда в бар начинается приток одиночек, запасная кнопка в баре блокируется и работать остается только одна.
Я подошел к «двери», взялся за «ручку» и потянул ее на себя. Тянуть голову местного монстра за бивень – ощущение не очень приятное, такое чувство, будто прикасаешься к чему-то отвратительному, но это как проглотить таблетку: горько, неприятно, однако необходимо. Дверь сначала тяжело поддавалась и открывалась весьма нехотя, но потом петли, проржавевшие, не, сколько от радиации и времени, а сколько из-за отсутствия смазки и какого-либо технического ухода за ними, но потом двигалась намного лучше. За дверью скрывался точно такой же плохо освещенный деревянный коридор, пахнущий легким гниением досок и сыростью. Где-то местами на стенах начинала пробиваться плесень через трещины в досках, которая в слабом свете от старого дизельного генератора, чьей мощности и технического состояния еле-еле хватает на освещение коридора и поддержания электроэнергии во всем заведении. Теперь мой путь пролегал через этот небольшой коридор, до массивной металлической двери, за которой скрывается Хозяин бара.
Глава 2
История о том, как Спартак стал одним из важных барыг по скупке и продаже артефактов, еды и медикаментов, а также различного снаряжения, оружия и боеприпасов поросла тайнами, как коридор в его баре, постепенно зарастающий плесенью. Одни утверждали, что в свои молодые годы он работал на мифических «Хозяев Зоны» и что его удачно сложившийся бизнес – их награда за его безупречную службу на пользу самой Зоне. Другие утверждали, что Спартак – просто успешный бизнесмен с толковой головой, знанием дипломатии и менеджмента, а третьи просто говорили, что из-за наличия большого количества оружия он работает на военный контингент и приплачивает им, чтобы не совались и не мешали его бизнесу.
В кабинете у Спартака царил архитектурный минимализм – диван с левой стороны у стены, стол в дальнем конце небольшого прямоугольного помещения с лампой и ноутбуком на нем. Возле стола стояли два удобных кресла, а на стене напротив стола висела старая, местами рваная политическая карта мира, на которой Крым еще принадлежал Украине.
Сам же хозяин заведения сидел в старом, советской эпохи, кожаном кресле черного цвета, освещаемый единственной лампой в «кабинете». Спартак был мужчиной среднего роста, его фигура постепенно начала заплывать жиром и он постепенно превращался в такую бочку с ножками и ручками. Правда, до состояния бочки, ему пока было далеко – он был пока только небольшим бочонком. Его слегка прищуренные темно – синие глаза всегда доставляли дискомфорт собеседнику. Кто-то полагал, что он и вовсе был контролером, но это опять-таки было из раздела баек и бесполезного пьяного трепа. Картину его внешности добавляли длинные черные волосы, собранные сзади в «конский хвост», как у рокеров конца двадцатого века.
Спартак наклонился слегка вперед к столу и произнес вошедшему сталкеру:
- Мой дорогой, Танцор! Присаживайся к столу. Нам есть о чем поговорить.
После этих слов плотный мужчина указал жестом на кресло стоящее напротив Спартака, специально для гостей, правда, не в таком опрятном виде как кресло владельца.
- Мы здесь одни? – насторожился я, подходя к креслу и столу.
- Разумеется. У нас с тобой конфиденциальный разговор намечается. – ответил мужчина и на его лице не дрогнул, ни один мускул или ему так казалось.
Я не просто для себя спросил. Моё чутье сталкера било тревогу, потому как интуиция подсказывала о присутствии в комнате кого-то третьего. Сперва посмотрел налево, затем направо, но толком так ничего и не увидел, но чутье и интуиция продолжали намекать о неизвестной опасности в помещении. Бывалый ветеран, почти что мастер, я давно усвоил, что в Зоне нужно доверять своему чутью больше чем тому, что ты в состоянии увидеть, потому что есть вещи, которые сталкер может только почувствовать, опираясь на свой приобретенный опыт. Но чтобы не вызывать подозрения прошел к креслу и сел в него.
