— Кто здесь? – испуганно вскрикнула девушка, различая в полумраке чью – то фигуру.
— Я пришел за тобой, Тали.
— Кейлас! Я все еще сплю или ты, и правда, здесь, со мной?
— Я здесь, любимая. И никогда больше я не оставлю тебя одну.
Он горячо обнял ее, прижал к груди, и Тали первый раз расплакалась на его плече.
— Я так боялась, что больше не увижу тебя. Как я тосковала по тебе, любимый. Но как ты нашел меня, как попал в этот дом.
— Я отыскал бы тебя повсюду. Дорога сама мне рассказала, что твои ножки прошли по ней, река еще помнит прикосновение твоих ладоней, деревья завороженно смотрят тебе вслед. Ты идешь окруженная светом, Тали. В воздухе еще долго витает твой аромат. Я отыскал бы тебя и на краю земли.
Лицо его светилось любовью, глаза сияли, но Тали показалось, что Кейлас очень изменился за эти дни. Его движения утратили прежнюю величавую медлительность, он даже казался немного растерянным и смущенным.
— Я уведу тебя далеко отсюда.
— Куда же?
— Туда, где мы будем счастливы вместе.
— А тебе уже известно это место, Кейлас?
— Вместе мы сможем отыскать его.
Тали медленно высвободилось из его объятий и поднялась с постели. В комнате царил полумрак.
— Когда – то я уже была счастлива. Тогда рядом со мною жили самые близкие, любящие меня люди и они тоже были счастливы. Но все исчезло, в этом есть часть твоей вины, ты же знаешь. И я отправилась на поиски счастья, пусть не для себя, так для тех, кто живет, и будет жить на моей родине.
Зачем я пришла сюда? Скажи, зачем встает по утру солнце? Зачем рождаются и умирают люди, деревья и даже камни? Чтобы быть там, где нужно быть, где хочется быть... Еще я услышала твой зов, поняла, что нужна тебе, и я пришла.
— И мы вместе покинем Сумрачную долину, вместе мы начнем новую жизнь, Тали. Мы еще будем счастливы!
— Подожди, прошу тебя, подожди. Расставаясь со мной, ты сказал, что хочешь завершить очень важное для тебя дело. Ты, конечно, знаешь, что твой замок разрушен. Но что осталось, что ты хочешь построить на руинах? Ответь мне, Кейлас?
— Разрушен не только мой замок...
Кейлас опустился на колени перед девушкой и продолжал:
— Я отказался от своего прошлого, Тали. Я потерял прежнюю силу и уже никогда не смогу обрести ту Власть, к которой стремился всю свою вечность... Я теперь обычный человек, Тали – я теперь смертен.
Он закинул голову и рассмеялся обычным своим смехом победителя, только сейчас в голосе его различила Тали нотки тревоги.
— Неужели лет через 30, -40, -50 меня уже не будет!? Скажи мне, разве может не быть меня… Меня, не привыкшего считать годы!?... Не спрашивай, как это произошло. Может... это ты сделала со мной, а может, мне просто стало скучно, и я захотел испытать новые чувства.
Но знаешь, что получил я взамен своего бессмертия? Страх! Нет, Тали, тысячи страхов! Они клубком змей свились в моей груди, и мешают мне дышать. Я и не знал раньше, как это трудно – быть просто человеком! Я так слаб теперь. Я боюсь своей слабости и ненавижу себя таким! Разве могу я теперь защитить тебя...
Его голос сорвался, казалось, в глазах заблестели слезы. Кейлас сел рядом с Тали на ее постель и, опустив голову на руки, замолчал. Сквозь маленькое окно пробились слабенькие лучики рассвета. Тали подошла поближе, чтобы рассмотреть, как танцуют пылинки на свету. Чувство необыкновенной легкости и свободы наполнило ее душу и тело. Может, прежняя сила Кейласа передалась ей?
— Скажи, почему сегодняшний день здесь называют днем Прощения и Освобождения?
— Не совсем так. Нужно говорить - День Примирения.
— Ну, так какая разница? То, что ты принял, с чем примирился – теперь твое и ты можешь изменить это как пожелаешь, можешь даже избавиться от этого. Теперь ты тоже свободен, Кейлас. Свободен по-настоящему... Ты можешь начать сначала, ты можешь выбирать. Захочешь, и станешь снова Богом, а можешь остаться человеком до конца своих дней. И это тоже твое право.
— Ты будешь со мной, Тали?
— Да... Потому что, я люблю тебя, Кейлас, и я хочу быть с тобой.
Они вышли из дома Слуги, даже не попрощавшись с Ларестом. Они шли, держась за руки, и путь их лежал к реке. У них не было ничего, и никто не ждал их, но они могли чувствовать землю под ногами, видеть над головой небо. А небо все светлело и светлело над их головами...
Таяли, исчезали серые тучи, открывая чистое, голубое дно. Кейлас даже заметил, что никогда еще, даже в этот праздник, не видел над долиной такого безоблачного спокойного покрова. Девушка хотела поскорее покинуть неуютное селение, выбраться на луг, где растет пусть чахлая, но живая трава.
На широкой поляне у леса собирались люди. Они рассаживались небольшими группами на принесенные с собой домотканые коврики и как зачарованные не спускали глаз с восточного края неба. И необычайное волнение охватило вдруг Тали. Она решительно вышла на середину поляны и, протянув руки к небу, запела.
Эту песню она помнила с детства, ее очень любила еще Нея, но сейчас Тали чувствовала, что в груди рождаются новые слова. Она пела любовь и благодарность великому светилу, пела свою грусть и тоску, а еще надежду и просьбу. В глазах стояли слезы и Тали не видела, что люди, до сей поры безмолвно наблюдавшие за ней по краям поляны, вдруг один за другим стали подходить к девушке.
Они вставали на колени за ее спиной и шепотом пытались подпевать, покачиваясь в такт ритму песни. Кто-то тоже плакал, но это были легкие слезы освобождения, после которых всегда приходит покой. Вдруг чей-то ребенок громко рассмеялся и голосок его был таким радостно-звонким, что все сразу подняли головы, открыли глаза. Тали увидела, что впереди нее стоит маленький мальчик, он смеялся и показывал ручонкой вперед.
И все увидели его - огромный шар, словно сотканный из золотистого света. Он медленно поднимался над восточными холмами, и под его лучами таяла, сползала к земле туманная завеса.
— Оно вернулось, люди! Смотрите, оно снова вернулось к нам! Радуйтесь, люди!
И люди радовались, обнимали друг друга и смеялись от счастья. Многие щурились от непривычного света, прикрывали глаза ладонью и плакали. Тали и Кейлос незаметно покинули праздник, и пошли дальше. Только теперь путь их освещало Новорожденное Солнце.
— Оно ведь больше никогда не исчезнет, правда?
— Нет, Любимая, оно будет лить Жизнь на землю, пока есть те, кто рады ему.
— И пусть так будет всегда, Любимый…
Господином Горных Дорог назову тебя, облака кружат стаей перед грозой.
Наша кровь уходит в песок, позабудь ее, и она прорастет тугою лозой.
Я хотела остаться с тобой, я уже успела посметь!
Пахнет снегом, прозрачная боль - то ли даль, то ли высь, то ли смерть...
Пусть укроет цепи следов моих иней,
Чтоб никто найти их не мог.
Кто теперь прочтет подо льдом твое имя,
Господина Горных Дорог?...
— Я пришел за тобой, Тали.
— Кейлас! Я все еще сплю или ты, и правда, здесь, со мной?
— Я здесь, любимая. И никогда больше я не оставлю тебя одну.
Он горячо обнял ее, прижал к груди, и Тали первый раз расплакалась на его плече.
— Я так боялась, что больше не увижу тебя. Как я тосковала по тебе, любимый. Но как ты нашел меня, как попал в этот дом.
— Я отыскал бы тебя повсюду. Дорога сама мне рассказала, что твои ножки прошли по ней, река еще помнит прикосновение твоих ладоней, деревья завороженно смотрят тебе вслед. Ты идешь окруженная светом, Тали. В воздухе еще долго витает твой аромат. Я отыскал бы тебя и на краю земли.
Лицо его светилось любовью, глаза сияли, но Тали показалось, что Кейлас очень изменился за эти дни. Его движения утратили прежнюю величавую медлительность, он даже казался немного растерянным и смущенным.
— Я уведу тебя далеко отсюда.
— Куда же?
— Туда, где мы будем счастливы вместе.
— А тебе уже известно это место, Кейлас?
— Вместе мы сможем отыскать его.
Тали медленно высвободилось из его объятий и поднялась с постели. В комнате царил полумрак.
— Когда – то я уже была счастлива. Тогда рядом со мною жили самые близкие, любящие меня люди и они тоже были счастливы. Но все исчезло, в этом есть часть твоей вины, ты же знаешь. И я отправилась на поиски счастья, пусть не для себя, так для тех, кто живет, и будет жить на моей родине.
Зачем я пришла сюда? Скажи, зачем встает по утру солнце? Зачем рождаются и умирают люди, деревья и даже камни? Чтобы быть там, где нужно быть, где хочется быть... Еще я услышала твой зов, поняла, что нужна тебе, и я пришла.
— И мы вместе покинем Сумрачную долину, вместе мы начнем новую жизнь, Тали. Мы еще будем счастливы!
— Подожди, прошу тебя, подожди. Расставаясь со мной, ты сказал, что хочешь завершить очень важное для тебя дело. Ты, конечно, знаешь, что твой замок разрушен. Но что осталось, что ты хочешь построить на руинах? Ответь мне, Кейлас?
— Разрушен не только мой замок...
Кейлас опустился на колени перед девушкой и продолжал:
— Я отказался от своего прошлого, Тали. Я потерял прежнюю силу и уже никогда не смогу обрести ту Власть, к которой стремился всю свою вечность... Я теперь обычный человек, Тали – я теперь смертен.
Он закинул голову и рассмеялся обычным своим смехом победителя, только сейчас в голосе его различила Тали нотки тревоги.
— Неужели лет через 30, -40, -50 меня уже не будет!? Скажи мне, разве может не быть меня… Меня, не привыкшего считать годы!?... Не спрашивай, как это произошло. Может... это ты сделала со мной, а может, мне просто стало скучно, и я захотел испытать новые чувства.
Но знаешь, что получил я взамен своего бессмертия? Страх! Нет, Тали, тысячи страхов! Они клубком змей свились в моей груди, и мешают мне дышать. Я и не знал раньше, как это трудно – быть просто человеком! Я так слаб теперь. Я боюсь своей слабости и ненавижу себя таким! Разве могу я теперь защитить тебя...
Его голос сорвался, казалось, в глазах заблестели слезы. Кейлас сел рядом с Тали на ее постель и, опустив голову на руки, замолчал. Сквозь маленькое окно пробились слабенькие лучики рассвета. Тали подошла поближе, чтобы рассмотреть, как танцуют пылинки на свету. Чувство необыкновенной легкости и свободы наполнило ее душу и тело. Может, прежняя сила Кейласа передалась ей?
— Скажи, почему сегодняшний день здесь называют днем Прощения и Освобождения?
— Не совсем так. Нужно говорить - День Примирения.
— Ну, так какая разница? То, что ты принял, с чем примирился – теперь твое и ты можешь изменить это как пожелаешь, можешь даже избавиться от этого. Теперь ты тоже свободен, Кейлас. Свободен по-настоящему... Ты можешь начать сначала, ты можешь выбирать. Захочешь, и станешь снова Богом, а можешь остаться человеком до конца своих дней. И это тоже твое право.
— Ты будешь со мной, Тали?
— Да... Потому что, я люблю тебя, Кейлас, и я хочу быть с тобой.
Они вышли из дома Слуги, даже не попрощавшись с Ларестом. Они шли, держась за руки, и путь их лежал к реке. У них не было ничего, и никто не ждал их, но они могли чувствовать землю под ногами, видеть над головой небо. А небо все светлело и светлело над их головами...
Таяли, исчезали серые тучи, открывая чистое, голубое дно. Кейлас даже заметил, что никогда еще, даже в этот праздник, не видел над долиной такого безоблачного спокойного покрова. Девушка хотела поскорее покинуть неуютное селение, выбраться на луг, где растет пусть чахлая, но живая трава.
На широкой поляне у леса собирались люди. Они рассаживались небольшими группами на принесенные с собой домотканые коврики и как зачарованные не спускали глаз с восточного края неба. И необычайное волнение охватило вдруг Тали. Она решительно вышла на середину поляны и, протянув руки к небу, запела.
Эту песню она помнила с детства, ее очень любила еще Нея, но сейчас Тали чувствовала, что в груди рождаются новые слова. Она пела любовь и благодарность великому светилу, пела свою грусть и тоску, а еще надежду и просьбу. В глазах стояли слезы и Тали не видела, что люди, до сей поры безмолвно наблюдавшие за ней по краям поляны, вдруг один за другим стали подходить к девушке.
Они вставали на колени за ее спиной и шепотом пытались подпевать, покачиваясь в такт ритму песни. Кто-то тоже плакал, но это были легкие слезы освобождения, после которых всегда приходит покой. Вдруг чей-то ребенок громко рассмеялся и голосок его был таким радостно-звонким, что все сразу подняли головы, открыли глаза. Тали увидела, что впереди нее стоит маленький мальчик, он смеялся и показывал ручонкой вперед.
И все увидели его - огромный шар, словно сотканный из золотистого света. Он медленно поднимался над восточными холмами, и под его лучами таяла, сползала к земле туманная завеса.
— Оно вернулось, люди! Смотрите, оно снова вернулось к нам! Радуйтесь, люди!
И люди радовались, обнимали друг друга и смеялись от счастья. Многие щурились от непривычного света, прикрывали глаза ладонью и плакали. Тали и Кейлос незаметно покинули праздник, и пошли дальше. Только теперь путь их освещало Новорожденное Солнце.
— Оно ведь больше никогда не исчезнет, правда?
— Нет, Любимая, оно будет лить Жизнь на землю, пока есть те, кто рады ему.
— И пусть так будет всегда, Любимый…
Господином Горных Дорог назову тебя, облака кружат стаей перед грозой.
Наша кровь уходит в песок, позабудь ее, и она прорастет тугою лозой.
Я хотела остаться с тобой, я уже успела посметь!
Пахнет снегом, прозрачная боль - то ли даль, то ли высь, то ли смерть...
Пусть укроет цепи следов моих иней,
Чтоб никто найти их не мог.
Кто теперь прочтет подо льдом твое имя,
Господина Горных Дорог?...
