Пролог .
— Твою мать, убери это от меня, Элиза! — вне себя от злости крикнула темноволосая девушка, когда споткнулась обо что-то и больно ударилась об пол.
— Почему ты вернулась, Эделин? Я думала, у тебя сегодня выходной, — она насмешливо подала руку подруге, лицо которой не предвещало ничего хорошего.
— Ты не отвечала на мобильный, я звонила тебе, наверное, раз десять точно! — раздался возмущенный возглас, а колючий взгляд устремился прямо в глаза. — Что за ураган тут прошёлся? Бет, ты же знаешь наше главное правило: чистота и порядок–залог успеха!
— Это творческий беспорядок! — возразила брюнетка, поднимая манекен с пола. — Я увлеклась и не поставила его на место, а телефон забыла вытащить из портфеля, извини.
Её волосы на голове были взлохмачены и завязаны в конский хвост, рубашка на три пуговицы расстёгнута, что говорило об усталости от долгой работы.
Вздохнув и устремив свой взгляд на работу своей подруги, Эделин только и открыла рот, присвистнув.
— Как бы сказал Дин Винчестер: «Очешуеть», — солнечные блики отсвечивали зайчиками на золотистые узоры по черному тонкому облегающему платью. Оно так и кричало о своем статусе: высоком, богатом и таком уверенном.
— Спасибо... — девушка слегка смутилась, устало улыбаясь. — Ты говорила, что искала меня. Зачем?
— Директор хочет тебя видеть. Он сам лично заходил в нашу комнату в общаге, но тебя не было. — Эделин провела рукой по платью вверх и к самому низу, видимо, оценивая ткань и саму работу на ощупь.
— Нутром чую, что новости явно не из лучших…
Вернувшись обратно в академию, Элиза рассматривала коридоры дворца, будто видела их в первый и в последний раз. Стена длинного коридора была украшена мелкой керамической плиткой с металлическим эффектом, который выглядел поистине фантастически и роскошно, а декором на стене служили разные картины и известных, и малоизвестных художников.
Остановившись возле зеркала в коридоре, она осмотрела себя. Невысокая девушка со светлыми длинными волосами, очки которой скрывали поистине прекрасные каре-зелёные глаза, одетая в строгий черный костюм, от которой издалека так и веяло уверенностью. Улыбнувшись самой себе, она хотела повторять намертво засевшую в голове строчку из песни: «Я себе нравлюсь такой, какая есть. Мне нравится все в себе».
— Можно? — постучавшись и заглянув в кабинет, спросила Уилсон.
Обратив на неё внимание, мужчина махнул рукой, чтобы девушка присаживалась, пока сам он о чём-то разговаривал по телефону.
Выжидающе посмотрев на Мистера Льюиса, она судорожно вздохнула, потеребив рукава рубашки под столом.
— Рад видеть Вас, Элизабет. К огромному сожалению, у меня для Вас не очень хорошие новости. — м-да уж, интуиция явно не подвела. — Дело в том, что ваши родители попали в страшную аварию и, к сожалению, машина загорелась… — на минуту в кабинете повисла напряжённая тишина. — Нужно чтобы вы приехали на опознание тел.
— Это какая-то шутка?.. — паника начала окутывать её, и, с трудом сдерживая слезы, она резко подскочила. Осознание медленно пробивалось в разум, оставляя большие трещины и в сердце, и в душе.
— У моих родителей свой бизнес, это всё подстроено! Мой папа всегда хорошо водил машину!.. — резко подскочив, она с громкий хлопком о деревяшку уперлась ладонями в стол, и обречённо опустила голову.
— Знаю, тебе нелегко это слышать… Но сейчас с этим сейчас разбирается следствие. Мы также не исключаем версию о том, что случившееся было подстроено. Примите мои соболезнования, — мужчине было немного жаль такую молодую, талантливую девушку. — Согласно закону, так как вам есть восемнадцать, а других родственников, кроме вашей несовершеннолетней сестры, нет, то управление отелем по наследству передаётся вам, Элизабет Уилсон.
— А теперь прошу меня простить, помимо вас у меня есть ещё обязанности, вы можете идти собирать свои вещи, скоро за вами приедут, и вы вернётесь обратно в Лондон.
С этого момента я поняла, что моя жизнь крупно изменится.
