Они свернули на свою улицу, и вскоре их дом показался впереди
— Ладно, — вздохнул Глеб, — завтра поищем ещё. Может, повезёт, и найдём подходящего. — Только давай без крайностей. Никакого вреда животным. Просто найдём несчастного кота и будем лечить его.
— Договорились, — улыбнулась Кристина, входя в дом. — Главное, чтобы этот несчастный не оказался наглее тех, что мы видели.
Сознание Никласа тонуло в тумане боли и воспоминаний. Он помнил всё: и свою комнату для медитаций, и холодные стены, и осуждающие взгляды старших нагавиров.
Нагавира — воин-змея, чьё предназначение было искажено страхом. Его тело застыло между формами: не человек и не змей полностью. Он стал изгнанником, отвергнутым братьями по дару.
В памяти всплывали слова старейшин: «Твоя связь с Великим Змеем оборвалась, Никлас. Ты должен найти её вновь». Но он знал правду — его проблема была глубже. Трусость в решающий момент, неспособность переступить черту между убийцей и воином.
Он помнил тот день, когда решил бежать. Помнил презрение в глазах собратьев, когда его объявили отступником. Помнил приказ о казни.
Бой с охотниками за отступниками был коротким. Тулвар(Тулвар (тальвар). Меч с изогнутым клинком и рукоятью с дисковидным навершием.) рассёк живот, боль пронзила тело. Потом было падение в пропасть, ледяная вода реки, уносящая его прочь. Борьба со смертью, последние силы, и желание жить тянуло тело к берегу…
В бреду он снова и снова переживал момент своего поражения. Видел лица преследователей, слышал их торжествующие крики. Чувствовал, как кровь покидает его тело с каждым ударом сердца.
В полубреду он шептал слова «Я не убийца! Я воин!». Но даже сейчас, на грани жизни и смерти, он не был уверен, что это правда. Он стал существом без дома, без пути, без будущего. И всё же что-то внутри него сопротивлялось смерти. Какая-то часть его существа знала — это ещё не конец.
Наг медленно открыл глаза. Впервые с момента его попадания в это неизвестное место зрение было ясным — стены не плыли перед глазами, а дышать стало заметно легче. Он попытался повернуть голову, но что-то мешало движению.
Потихоньку, предельно осторожно, он поднял руку и начал ощупывать то, что сковывало его движения. Пальцы нащупали что-то большое и спутанное. Сначала он не мог понять, что это, но постепенно, исследуя предмет более тщательно, осознал — это его собственные волосы, превратившиеся в огромный колтун.
Никлас дёрнулся от звука открывшейся двери и увидел вошедшего. Это был парень с крупными чертами лица, выразительными скулами и широким лбом. Каштановые непослушные волосы постоянно падали на глаза, создавая небрежный беспорядок. В его карих глазах читалась живая искра, а россыпь веснушек на носу и щеках придавала облику юношескую непосредственность.
— Крис, больной очнулся, даже смотрит осознанно! — крикнул парень, повернув голову в сторону коридора.
— Быстро он, — послышались шаги, и к парню присоединилась девушка. Она была ниже юноши, с мягкими чертами лица и пытливым взглядом ореховых глаз. Её длинные шоколадные волосы были собраны в хвост, из которого выбивались несколько прядей. На щеках и носу — россыпь милых веснушек, придающих её облику особую живость и очарование.
При виде девушки у Никласа участилось дыхание. Ему стало максимально неуютно от осознания собственной беспомощности. Стыд перед этой красивой незнакомкой окатил его горячей волной. Он попытался отвернуться, но слабость и боль в теле не позволили сделать даже этого простого движения. В его глазах промелькнуло отчаяние, смешанное с неловкостью. Никогда прежде он не чувствовал себя настолько уязвимым и беспомощным перед посторонними.
— Что это с ним? — поинтересовался Глеб, его бровь изогнулась, выдавая искреннее недоумение.
— Не знаю, похоже, он нас боится, — предположила девушка, пожав плечами.
Кристина медленно двинулась к нагу, показывая открытые ладони.
— Мы не враги, мы тебя спасли, — по слогам проговорила она, стараясь звучать максимально спокойно и уверенно. — Не бойся, — мягко добавила девушка, улыбнувшись той особенной улыбкой, какой обычно улыбаются детям, боящимся врачей после травм.
Её взгляд был полон искреннего участия, но Никлас всё равно не мог расслабиться. Он продолжал настороженно следить за каждым движением незнакомцев, чувствуя себя загнанным в ловушку. Его тело помнило боль и предательство, а разум отказывался верить в доброту этих людей.
-как тебя зовут?- решила начать с имени кристина
-Никлас...- прохрипел наг
— По-моему, он про букву «о» забыл! — хмыкнул Глеб, не отличавшийся особой тактичностью. Он стремительно приблизился к кровати и тут же поплатился за свою поспешность.
Наг молниеносно обвил его ноги хвостом и резко дёрнул в сторону. Потеряв равновесие, Глеб начал заваливаться прямо на Кристину. В следующее мгновение они оба оказались на полу. Глеб придавил девушку своим весом, отчаянно пытаясь освободиться от хватки хвоста, а Кристина разразилась гневной тирадой, требуя прекратить это безумие, пока они ее не угробили.
К удивлению обоих, наг первым пришёл в себя и отпустил свою конечность. Тяжело дышащий Глеб поднялся, после помог Кристине встать на ноги. Девушка была вне себя от ярости — в её голове уже созрел план мести: «Раз он так себя ведёт, получит инъекцию без всяких объяснений и подготовки!» — решила она и стремительно покинула комнату.
Оставшиеся в комнате мужчины продолжали сверлить друг друга взглядами, полные взаимного недоверия. Глеб на ощупь отыскал настольную лампу и крепко сжал её в руке. «Если этот чешуйчатый снова начнёт свои фокусы с хвостом, — решил он про себя, — не раздумывая запущу в него лампой. И пусть потом швы разойдутся — как мужчина я обязан защитить не только себя, но и Кристину!»
В воздухе повисло напряжённое молчание, нарушаемое лишь тяжёлым дыханием обоих противников.
Никлас собрал последние силы для манёвра с хвостом, держась в сознании лишь благодаря упрямству.
Кристина вернулась со шприцем и спиртовыми салфетками. Её лицо выражало неприкрытое торжество, а на губах играла злорадная улыбка, когда она заметила страх в глазах нага. Он пытался отбиваться руками и что-то хрипеть.
— Оставь лампу! — крикнула Кристина Глебу. — Помоги мне, подержи его руки!
— Ага, как же, он опять меня хвостом скрутит, — пробурчал Глеб, не двигаясь с места.
— Не хватит у него сил на второй такой выкрутас, — заметила Кристина, пытаясь добраться до бедра пациента. — Он уже еле руками машет.
Глеб пнул змеиную конечность подальше и, удерживая лампу в стороне, без труда зафиксировал руки нага.
Наг охнул, когда Кристина с явным удовольствием вколола антибиотик, до конца нажав на поршень. Препарат был болезненным, и девушка с удовлетворением заметила, как расширились зрачки Никласа от боли.
— Вёл бы себя нормально — не было бы так больно! — бросила она свысока и с гордым видом покинула комнату.
Глеб отступал медленно, не поворачиваясь к мужчине спиной, пока дверь не скрыла нага из виду.
В кухне его уже ждала Кристина.
— Бешеный! — возбуждённо сообщил Глеб. — Ты видела, как он своим хвостом орудует? Как ногой или рукой!
— Естественно, это же его конечность, а не просто украшение, — фыркнула Кристина. Иногда Глеб вёл себя как ребёнок, несмотря на свой взрослый вид.
— Надо его обрить, — внезапно предложил парень. — Ты видела этот колтун?
— Надо, только у меня нет машинки для стрижки, — нахмурилась Кристина. В её запасах такого не водилось.
— Ножницами отрезать и всё, — предложил Глеб, изображая движения ножниц пальцами и издавая звук «клац-клац».
— Давай завтра уже этим займёмся, — предложила Кристина. — А то он ещё уползёт куда-нибудь, с него станется. Поужинаем, кстати?
— Ок, и этого тоже надо напоить, а то ещё помрёт тут, — как бы между делом заметил Глеб.
— Ага, и, может, он изъявит желание пописать, — добавила Кристина, доставая из шкафа кружку и трубочку.
— О, так ты с трубочки его поить будешь? — с удивлением спросил парень.
— Да, а ты как его поил? — поинтересовалась девушка, нахмурившись. Она не подумала рассказать об этом Глебу, для неё это было само собой разумеющимся.
— Ну, просто… За голову держал, к губам поднёс, и он пил. Правда, разлили дофига, — вспоминал парень.
— Глеб, ты как всегда — сама непосредственность, — хихикнула девушка.
— Эй, а я знал, как это делать? — возмутился он.
— Ладно, всё нормально, — девушка погладила по плечу надувшегося парня и чмокнула его в макушку. Это удалось сделать только потому, что Глеб сидел на стуле, иначе пришлось бы прыгать.
Она тихо вошла в комнату и, наклонившись к нагу, шёпотом спросила:— Эй, Никлас, пить будешь?
Он едва заметно кивнул. Жажда мучила его, как и голод, да и естественные потребности давали о себе знать, но просить о помощи у этой девушки было выше его сил. Гордость не позволяла показать свою слабость.
В этот раз всё прошло иначе — осторожно и бережно. Кристина протянула ему трубочку, и он начал медленно пить, не отрывая полуоткрытых глаз от своей спасительницы. Несмотря на недавнюю враждебность, она была удивительно красива.
Наблюдая за ней из под полу прикрытых ресниц, Никлас отмечал каждое движение. На месте, куда девушка вонзила в него иглу, пульсировала тупая боль, напоминающая о недавнем унижении. В голове крутились противоречивые мысли: с одной стороны — ненависть к собственной беспомощности, с другой — странное чувство благодарности к этой девушке, которая продолжала заботиться о нём.
— Тебе надо в туалет? — так же тихо спросила Кристина, как только наг закончил пить.
Он нахмурился, не совсем понимая, о чём она спрашивает.
— Ну… пипи, — Кристина почему-то покраснела, произнося это.
Никлас отрицательно замотал головой. Нет, только не она.
— Ясно, — кисло бросила девушка и вышла.
Через пять минут после препирательств с тётей в комнату вернулся раздражённый Глеб. В руках он держал пластиковую ёмкость.
— На, — он просто вручил её нагу и ушёл.
Это было унизительно. Никлас начал корить себя за свою беспомощность — хуже могло быть только одно - это оправиться под себя. Он чувствовал, как краска стыда заливает лицо, гордость нага кричала от унижения, но физическая необходимость брала верх. Он остался один со своей беспомощностью и пластиковой тарой, чувствуя себя пленником собственного тела.
спасибо всем, кто читает))
Утром Глеб, как обычно, отправился в школу. Кристина, тщательно обработав шов и сменив пластырь, не забыла и про очередной укол. Напоив пациента и оставив ему термос с бульоном, она тоже ушла на работу.
Наг остался в одиночестве. Он пытался размять хвост, сделать попытку встать, но острая боль быстро остудила его пыл. Сил прибавилось, но всё ещё было недостаточно для серьёзных действий.
В голове крутились мысли: куда он попал? Зачем? Почему выжил? Почему девушка никак не выходит у него из головы? Но большую часть времени он просто спал.
Сны были странными и тревожными. В них появлялся Великий Змей, который смотрел на него с нескрываемым осуждением. Никлас не мог понять, что именно не нравится древнему существу. В чём его вина? В том, что он отказался стать палачом для безоружного человека? В том, что не смог убить? Или, может быть, в том, что выбрал собственный путь, а не тот, что предначертан ему судьбой?
Что же Великий Змей хочет от него теперь? Эти вопросы терзали душу нага, не давая покоя даже во сне.
После третьего урока, как обычно, Глеб вместе с парой одноклассников отправился за школу. Там ребята собирались покурить. Сам Глеб не курил — пробовал однажды, но ему не понравились ощущения: головокружение и кашель. То же самое испытывали и его одноклассники, но они всё равно продолжали курить через силу, пытаясь показать, какие они крутые и курят «как мужики».
Глеб этого не понимал, но всё равно тусовался с ними. Из-за этого часто получал выговоры от классной руководительницы за запах табака. Она не верила, когда он говорил, что просто стоял рядом. Жаловалась Кристине, но та всегда верила племяннику.
Однажды, когда Екатерина Вадимовна сообщила о проделках ученика, Кристина, как ответственный опекун, прочитала Глебу лекцию о вреде курения. Она показала ему фотографии лёгких курильщика и продемонстрировала такие же страшные картинки, которые печатают на пачках сигарет.
Глебу не было страшно — просто противно. Тогда он сам рассказал, как попробовал курить, но ему не понравилось, и он решил не продолжать. Кристина, услышав это, даже прослезилась от гордости за племянника, она была довольна тем, что воспитала достойного человека.
Неподалёку от угла, где курили школьники, располагалась небольшая котельная. Она обеспечивала теплом школу и хозяйственные постройки. Хотя отопительный сезон ещё не начался, работники котельной уже готовились к нему, проверяя давление в трубах и состояние котлов.
Из-за тепла и открытых окон в полуподвальном помещении, это место привлекало котов, которые любили там греться зимой. Один из таких теплолюбивых животных неудачно забрался внутрь: он зацепил колышек, державший открытую форточку, и она придавила его, разделив пополам — передняя часть оказалась внутри, а задняя — снаружи. Кот истошно орал, пытаясь освободиться.
Глеб, услышав пронзительное мяуканье, сначала не мог понять, откуда идёт звук. Приблизившись, он увидел облезлую задницу кота и понял, что это именно тот бедолага, который им нужен для легенды. Не теряя времени, он начал освобождать животное из западни. Кот брыкался, царапался и всячески мешал своему спасению.
Увидев происходящее, одноклассники Глеба тоже решили помочь. Втроем, используя три пары рук и пиджак глеба, они с боем освободили кота из ловушки.
— Вот он! — Глеб поднял кота над головой, словно обезьяна из мультфильма «Король Лев». Парни не смогли сдержать смеха при виде этой картины.
— Зачем тебе это чудовище? — спросил Сашка — пухлый парень с рыжеватыми волосами, красными щеками и зелёными глазами.
— Тебе не понять, — отмахнулся Глеб. — Слушай, Сашка, принеси мои вещи, и я пойду домой с котом. А то он уже собирается меня покусать и сбежать.
— Что, домой? — возмутился Ник. — Тебя же Вадимовна живьём съест!
— Да ладно, пусть орёт, — усмехнулся Глеб, пытаясь завернуть брыкающегося кота в пиджак.
— А Кристине позвонит? — осторожно напомнил Сашка.
— Уверен, когда я принесу ей это чудо, она даже не обратит внимания на крики Вадимовны! — Глеб явно был в восторге от своей находки.
— Ты точно уверен? — не унимался Ник.
— Да! Давайте быстрее, а то перемена закончится, и ворота закроют. А с котом через забор не перелезу, — торопил друзей Глеб.
— Ладно, сейчас принесём, — Сашка потянул Ника обратно в школу.
— Эй! — окликнул их Глеб. — Я буду ждать с той стороны забора!
— Не брыкайся, сейчас пойдём домой, и Кристина тебя полечит, — обратился он к коту, который продолжал вырываться.
Глеб был по-настоящему доволен своей находкой — казалось, сама судьба послала ему этого кота в нужный момент.
Идти с котом в руках оказалось не самым приятным занятием. Солнышко уже спряталось за тучками, поднялся ветер, который задувал в открытый ворот рубашки, вызывая волны мурашек по всему телу. Глеб прижимал кота к себе, пытаясь согреться.
Обычно дорога от школы до дома занимала немного времени, но сейчас она казалась бесконечной.
— Ладно, — вздохнул Глеб, — завтра поищем ещё. Может, повезёт, и найдём подходящего. — Только давай без крайностей. Никакого вреда животным. Просто найдём несчастного кота и будем лечить его.
— Договорились, — улыбнулась Кристина, входя в дом. — Главное, чтобы этот несчастный не оказался наглее тех, что мы видели.
***
Сознание Никласа тонуло в тумане боли и воспоминаний. Он помнил всё: и свою комнату для медитаций, и холодные стены, и осуждающие взгляды старших нагавиров.
Нагавира — воин-змея, чьё предназначение было искажено страхом. Его тело застыло между формами: не человек и не змей полностью. Он стал изгнанником, отвергнутым братьями по дару.
В памяти всплывали слова старейшин: «Твоя связь с Великим Змеем оборвалась, Никлас. Ты должен найти её вновь». Но он знал правду — его проблема была глубже. Трусость в решающий момент, неспособность переступить черту между убийцей и воином.
Он помнил тот день, когда решил бежать. Помнил презрение в глазах собратьев, когда его объявили отступником. Помнил приказ о казни.
Бой с охотниками за отступниками был коротким. Тулвар(Тулвар (тальвар). Меч с изогнутым клинком и рукоятью с дисковидным навершием.) рассёк живот, боль пронзила тело. Потом было падение в пропасть, ледяная вода реки, уносящая его прочь. Борьба со смертью, последние силы, и желание жить тянуло тело к берегу…
В бреду он снова и снова переживал момент своего поражения. Видел лица преследователей, слышал их торжествующие крики. Чувствовал, как кровь покидает его тело с каждым ударом сердца.
В полубреду он шептал слова «Я не убийца! Я воин!». Но даже сейчас, на грани жизни и смерти, он не был уверен, что это правда. Он стал существом без дома, без пути, без будущего. И всё же что-то внутри него сопротивлялось смерти. Какая-то часть его существа знала — это ещё не конец.
Наг медленно открыл глаза. Впервые с момента его попадания в это неизвестное место зрение было ясным — стены не плыли перед глазами, а дышать стало заметно легче. Он попытался повернуть голову, но что-то мешало движению.
Потихоньку, предельно осторожно, он поднял руку и начал ощупывать то, что сковывало его движения. Пальцы нащупали что-то большое и спутанное. Сначала он не мог понять, что это, но постепенно, исследуя предмет более тщательно, осознал — это его собственные волосы, превратившиеся в огромный колтун.
Никлас дёрнулся от звука открывшейся двери и увидел вошедшего. Это был парень с крупными чертами лица, выразительными скулами и широким лбом. Каштановые непослушные волосы постоянно падали на глаза, создавая небрежный беспорядок. В его карих глазах читалась живая искра, а россыпь веснушек на носу и щеках придавала облику юношескую непосредственность.
— Крис, больной очнулся, даже смотрит осознанно! — крикнул парень, повернув голову в сторону коридора.
— Быстро он, — послышались шаги, и к парню присоединилась девушка. Она была ниже юноши, с мягкими чертами лица и пытливым взглядом ореховых глаз. Её длинные шоколадные волосы были собраны в хвост, из которого выбивались несколько прядей. На щеках и носу — россыпь милых веснушек, придающих её облику особую живость и очарование.
При виде девушки у Никласа участилось дыхание. Ему стало максимально неуютно от осознания собственной беспомощности. Стыд перед этой красивой незнакомкой окатил его горячей волной. Он попытался отвернуться, но слабость и боль в теле не позволили сделать даже этого простого движения. В его глазах промелькнуло отчаяние, смешанное с неловкостью. Никогда прежде он не чувствовал себя настолько уязвимым и беспомощным перед посторонними.
— Что это с ним? — поинтересовался Глеб, его бровь изогнулась, выдавая искреннее недоумение.
— Не знаю, похоже, он нас боится, — предположила девушка, пожав плечами.
Кристина медленно двинулась к нагу, показывая открытые ладони.
— Мы не враги, мы тебя спасли, — по слогам проговорила она, стараясь звучать максимально спокойно и уверенно. — Не бойся, — мягко добавила девушка, улыбнувшись той особенной улыбкой, какой обычно улыбаются детям, боящимся врачей после травм.
Её взгляд был полон искреннего участия, но Никлас всё равно не мог расслабиться. Он продолжал настороженно следить за каждым движением незнакомцев, чувствуя себя загнанным в ловушку. Его тело помнило боль и предательство, а разум отказывался верить в доброту этих людей.
-как тебя зовут?- решила начать с имени кристина
-Никлас...- прохрипел наг
— По-моему, он про букву «о» забыл! — хмыкнул Глеб, не отличавшийся особой тактичностью. Он стремительно приблизился к кровати и тут же поплатился за свою поспешность.
Наг молниеносно обвил его ноги хвостом и резко дёрнул в сторону. Потеряв равновесие, Глеб начал заваливаться прямо на Кристину. В следующее мгновение они оба оказались на полу. Глеб придавил девушку своим весом, отчаянно пытаясь освободиться от хватки хвоста, а Кристина разразилась гневной тирадой, требуя прекратить это безумие, пока они ее не угробили.
К удивлению обоих, наг первым пришёл в себя и отпустил свою конечность. Тяжело дышащий Глеб поднялся, после помог Кристине встать на ноги. Девушка была вне себя от ярости — в её голове уже созрел план мести: «Раз он так себя ведёт, получит инъекцию без всяких объяснений и подготовки!» — решила она и стремительно покинула комнату.
Оставшиеся в комнате мужчины продолжали сверлить друг друга взглядами, полные взаимного недоверия. Глеб на ощупь отыскал настольную лампу и крепко сжал её в руке. «Если этот чешуйчатый снова начнёт свои фокусы с хвостом, — решил он про себя, — не раздумывая запущу в него лампой. И пусть потом швы разойдутся — как мужчина я обязан защитить не только себя, но и Кристину!»
В воздухе повисло напряжённое молчание, нарушаемое лишь тяжёлым дыханием обоих противников.
Никлас собрал последние силы для манёвра с хвостом, держась в сознании лишь благодаря упрямству.
Кристина вернулась со шприцем и спиртовыми салфетками. Её лицо выражало неприкрытое торжество, а на губах играла злорадная улыбка, когда она заметила страх в глазах нага. Он пытался отбиваться руками и что-то хрипеть.
— Оставь лампу! — крикнула Кристина Глебу. — Помоги мне, подержи его руки!
— Ага, как же, он опять меня хвостом скрутит, — пробурчал Глеб, не двигаясь с места.
— Не хватит у него сил на второй такой выкрутас, — заметила Кристина, пытаясь добраться до бедра пациента. — Он уже еле руками машет.
Глеб пнул змеиную конечность подальше и, удерживая лампу в стороне, без труда зафиксировал руки нага.
Наг охнул, когда Кристина с явным удовольствием вколола антибиотик, до конца нажав на поршень. Препарат был болезненным, и девушка с удовлетворением заметила, как расширились зрачки Никласа от боли.
— Вёл бы себя нормально — не было бы так больно! — бросила она свысока и с гордым видом покинула комнату.
Глеб отступал медленно, не поворачиваясь к мужчине спиной, пока дверь не скрыла нага из виду.
В кухне его уже ждала Кристина.
— Бешеный! — возбуждённо сообщил Глеб. — Ты видела, как он своим хвостом орудует? Как ногой или рукой!
— Естественно, это же его конечность, а не просто украшение, — фыркнула Кристина. Иногда Глеб вёл себя как ребёнок, несмотря на свой взрослый вид.
— Надо его обрить, — внезапно предложил парень. — Ты видела этот колтун?
— Надо, только у меня нет машинки для стрижки, — нахмурилась Кристина. В её запасах такого не водилось.
— Ножницами отрезать и всё, — предложил Глеб, изображая движения ножниц пальцами и издавая звук «клац-клац».
— Давай завтра уже этим займёмся, — предложила Кристина. — А то он ещё уползёт куда-нибудь, с него станется. Поужинаем, кстати?
— Ок, и этого тоже надо напоить, а то ещё помрёт тут, — как бы между делом заметил Глеб.
— Ага, и, может, он изъявит желание пописать, — добавила Кристина, доставая из шкафа кружку и трубочку.
— О, так ты с трубочки его поить будешь? — с удивлением спросил парень.
— Да, а ты как его поил? — поинтересовалась девушка, нахмурившись. Она не подумала рассказать об этом Глебу, для неё это было само собой разумеющимся.
— Ну, просто… За голову держал, к губам поднёс, и он пил. Правда, разлили дофига, — вспоминал парень.
— Глеб, ты как всегда — сама непосредственность, — хихикнула девушка.
— Эй, а я знал, как это делать? — возмутился он.
— Ладно, всё нормально, — девушка погладила по плечу надувшегося парня и чмокнула его в макушку. Это удалось сделать только потому, что Глеб сидел на стуле, иначе пришлось бы прыгать.
Она тихо вошла в комнату и, наклонившись к нагу, шёпотом спросила:— Эй, Никлас, пить будешь?
Он едва заметно кивнул. Жажда мучила его, как и голод, да и естественные потребности давали о себе знать, но просить о помощи у этой девушки было выше его сил. Гордость не позволяла показать свою слабость.
В этот раз всё прошло иначе — осторожно и бережно. Кристина протянула ему трубочку, и он начал медленно пить, не отрывая полуоткрытых глаз от своей спасительницы. Несмотря на недавнюю враждебность, она была удивительно красива.
Наблюдая за ней из под полу прикрытых ресниц, Никлас отмечал каждое движение. На месте, куда девушка вонзила в него иглу, пульсировала тупая боль, напоминающая о недавнем унижении. В голове крутились противоречивые мысли: с одной стороны — ненависть к собственной беспомощности, с другой — странное чувство благодарности к этой девушке, которая продолжала заботиться о нём.
— Тебе надо в туалет? — так же тихо спросила Кристина, как только наг закончил пить.
Он нахмурился, не совсем понимая, о чём она спрашивает.
— Ну… пипи, — Кристина почему-то покраснела, произнося это.
Никлас отрицательно замотал головой. Нет, только не она.
— Ясно, — кисло бросила девушка и вышла.
Через пять минут после препирательств с тётей в комнату вернулся раздражённый Глеб. В руках он держал пластиковую ёмкость.
— На, — он просто вручил её нагу и ушёл.
Это было унизительно. Никлас начал корить себя за свою беспомощность — хуже могло быть только одно - это оправиться под себя. Он чувствовал, как краска стыда заливает лицо, гордость нага кричала от унижения, но физическая необходимость брала верх. Он остался один со своей беспомощностью и пластиковой тарой, чувствуя себя пленником собственного тела.
спасибо всем, кто читает))
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Утром Глеб, как обычно, отправился в школу. Кристина, тщательно обработав шов и сменив пластырь, не забыла и про очередной укол. Напоив пациента и оставив ему термос с бульоном, она тоже ушла на работу.
Наг остался в одиночестве. Он пытался размять хвост, сделать попытку встать, но острая боль быстро остудила его пыл. Сил прибавилось, но всё ещё было недостаточно для серьёзных действий.
В голове крутились мысли: куда он попал? Зачем? Почему выжил? Почему девушка никак не выходит у него из головы? Но большую часть времени он просто спал.
Сны были странными и тревожными. В них появлялся Великий Змей, который смотрел на него с нескрываемым осуждением. Никлас не мог понять, что именно не нравится древнему существу. В чём его вина? В том, что он отказался стать палачом для безоружного человека? В том, что не смог убить? Или, может быть, в том, что выбрал собственный путь, а не тот, что предначертан ему судьбой?
Что же Великий Змей хочет от него теперь? Эти вопросы терзали душу нага, не давая покоя даже во сне.
***
После третьего урока, как обычно, Глеб вместе с парой одноклассников отправился за школу. Там ребята собирались покурить. Сам Глеб не курил — пробовал однажды, но ему не понравились ощущения: головокружение и кашель. То же самое испытывали и его одноклассники, но они всё равно продолжали курить через силу, пытаясь показать, какие они крутые и курят «как мужики».
Глеб этого не понимал, но всё равно тусовался с ними. Из-за этого часто получал выговоры от классной руководительницы за запах табака. Она не верила, когда он говорил, что просто стоял рядом. Жаловалась Кристине, но та всегда верила племяннику.
Однажды, когда Екатерина Вадимовна сообщила о проделках ученика, Кристина, как ответственный опекун, прочитала Глебу лекцию о вреде курения. Она показала ему фотографии лёгких курильщика и продемонстрировала такие же страшные картинки, которые печатают на пачках сигарет.
Глебу не было страшно — просто противно. Тогда он сам рассказал, как попробовал курить, но ему не понравилось, и он решил не продолжать. Кристина, услышав это, даже прослезилась от гордости за племянника, она была довольна тем, что воспитала достойного человека.
Неподалёку от угла, где курили школьники, располагалась небольшая котельная. Она обеспечивала теплом школу и хозяйственные постройки. Хотя отопительный сезон ещё не начался, работники котельной уже готовились к нему, проверяя давление в трубах и состояние котлов.
Из-за тепла и открытых окон в полуподвальном помещении, это место привлекало котов, которые любили там греться зимой. Один из таких теплолюбивых животных неудачно забрался внутрь: он зацепил колышек, державший открытую форточку, и она придавила его, разделив пополам — передняя часть оказалась внутри, а задняя — снаружи. Кот истошно орал, пытаясь освободиться.
Глеб, услышав пронзительное мяуканье, сначала не мог понять, откуда идёт звук. Приблизившись, он увидел облезлую задницу кота и понял, что это именно тот бедолага, который им нужен для легенды. Не теряя времени, он начал освобождать животное из западни. Кот брыкался, царапался и всячески мешал своему спасению.
Увидев происходящее, одноклассники Глеба тоже решили помочь. Втроем, используя три пары рук и пиджак глеба, они с боем освободили кота из ловушки.
— Вот он! — Глеб поднял кота над головой, словно обезьяна из мультфильма «Король Лев». Парни не смогли сдержать смеха при виде этой картины.
— Зачем тебе это чудовище? — спросил Сашка — пухлый парень с рыжеватыми волосами, красными щеками и зелёными глазами.
— Тебе не понять, — отмахнулся Глеб. — Слушай, Сашка, принеси мои вещи, и я пойду домой с котом. А то он уже собирается меня покусать и сбежать.
— Что, домой? — возмутился Ник. — Тебя же Вадимовна живьём съест!
— Да ладно, пусть орёт, — усмехнулся Глеб, пытаясь завернуть брыкающегося кота в пиджак.
— А Кристине позвонит? — осторожно напомнил Сашка.
— Уверен, когда я принесу ей это чудо, она даже не обратит внимания на крики Вадимовны! — Глеб явно был в восторге от своей находки.
— Ты точно уверен? — не унимался Ник.
— Да! Давайте быстрее, а то перемена закончится, и ворота закроют. А с котом через забор не перелезу, — торопил друзей Глеб.
— Ладно, сейчас принесём, — Сашка потянул Ника обратно в школу.
— Эй! — окликнул их Глеб. — Я буду ждать с той стороны забора!
— Не брыкайся, сейчас пойдём домой, и Кристина тебя полечит, — обратился он к коту, который продолжал вырываться.
Глеб был по-настоящему доволен своей находкой — казалось, сама судьба послала ему этого кота в нужный момент.
Идти с котом в руках оказалось не самым приятным занятием. Солнышко уже спряталось за тучками, поднялся ветер, который задувал в открытый ворот рубашки, вызывая волны мурашек по всему телу. Глеб прижимал кота к себе, пытаясь согреться.
Обычно дорога от школы до дома занимала немного времени, но сейчас она казалась бесконечной.
