Глава 1
В 2087 году на планете вспыхнул новый вирус, названный Эклипс.
На первых порах заражённые испытывали лишь лёгкую тошноту, рвоту и слабость, из-за чего многие приняли его за обычную простуду, не вызывающую беспокойства. Но всё изменилось, когда в больницах Альтвейла, некогда процветающего мегаполиса, заражённые внезапно набросились на медсестёр и родственников.
Их лица, искажённые безумием, пугали всех, кто видел эти атаки. Они превратились в яростных, неуправляемых существ, нападавших на каждого, кто попадался им на глаза, оставляя после себя либо смерть, либо заражение вирусом Эклипс.
Больницы превратились в руины, их коридоры заполнили обломки и следы крови. Улицы Альтвейла, некогда сияющего города с высотными зданиями, шумными торговыми центрами и оживлёнными площадями, теперь были усеяны телами.
Вирус распространялся с ужасающей скоростью, заражая не только людей, но и животных и растения.
Собаки, бродившие по улицам, становились агрессивнее, их глаза светились странным блеском, а деревья в парках покрывались острыми шипами, словно защищаясь от новой реальности.
Всё в мире менялось.
Паника охватила весь мир. Люди бросали свои дома, устремляясь в убежища, которые считали безопасными.
Слово «апокалипсис» стало реальностью, накрывая планету, словно тёмная, удушающая вуаль.
Законы перестали действовать, и человечество начало проявлять свои самые низменные инстинкты — жадность, страх и отчаяние.
Улицы Альтвейла, ещё недавно полные жизни, теперь напоминали заброшенный лабиринт, где выживание стало единственной целью.
Лина Вейн не ела уже несколько дней. Она сидела, свернувшись в углу заброшенного убежища в центре Альтвейла, пытаясь унять дрожь в руках.
Прошёл месяц с начала конца света, и каждый день казался ей новым испытанием. Её тело ослабло, но разум всё ещё цеплялся за надежду.
Весна, которая должна была принести тепло и цветение еe любимой вишни, но обернулась аномальной жарой, от которой асфальт на улицах Альтвейла плавился под солнцем.
Город, полный небоскрёбов, модных кафе и оживлённых улиц, превратился в хаотичное поле боя для заражённых и выживших.
Чем многолюднее был Альтвейл, тем больше людей подхватывали Эклипс, и теперь быстрее он стал эпицентром катастрофы.
Лина жила в самом сердце города, в месте, которое когда-то манило её своим блеском и перспективным будущем.
Она мечтала остаться здесь навсегда, работать в уютном офисе, гулять по паркам. Но теперь Альтвейл стал ловушкой, где соотношение заражённых к выжившим достигло рекордных 50 к 1.
Даже самые укреплённые убежища, окружённые баррикадами, не могли остановить вирус.
Электричество ещё работало, и уличные фонари тускло освещали разрушенные улицы, отбрасывая длинные, зловещие тени. Под ночным небом Лина сглотнула, борясь с голодом, что терзал её изнутри.
Её хрупкая фигура — всего чуть больше полтора метра роста — делала её почти незаметной в этом хаосе.
Глаза округлились от напряжения, но в них всё ещё теплилась искренняя, почти детская решимость, которая делала её обаятельной даже в такие мрачные времена.
Крепче прижав к себе рюкзак, она услышала жалобное урчание желудка, словно напоминание о её голоде.
— Нужно найти еду. Немедленно, иначе я просто умру от голода, — подбадривала она себя, стиснув зубы.
Элиза огляделась, прислушиваясь к звукам ночи. Из укрытия виднелся заброшенный супермаркет, его витрины были разбиты, а полки наверняка опустошены, но это был её единственный шанс.
Тени заражённых бродили неподалёку, их движения были резкими и непредсказуемыми. Коснувшись ножа в рюкзаке — она брала уроки самообороны в университете, чтобы чувствовать себя увереннее, — Лина приободрилась.
— Я справлюсь. Я училась защищаться. Если заражённый приблизится, я готова дать отпор.
Закрыв глаза, она глубоко вдохнула, прогоняя страх, что сковывал её тело. Затем резко открыла их, и слабость сменилась решимостью.
«Я выживу!» — мысленно подбодрила она себя, сжимая кулаки.
На голове был старый мотоциклетный шлем, немного душный, но дающий хоть какую-то защиту. Она надела плотную куртку, оставшуюся со времён школьных походов, и удобные кроссовки, чтобы двигаться быстрее.
Рюкзак был набит фонариком, несколькими камнями, подобранными на улице, и маленьким пистолетом, который она нашла в заброшенном магазине.
Подготовка заняла час, а моральная настройка — ещё дольше.
Полчаса она сидела в углу, глядя на супермаркет, борясь с ужасом перед смертью и болью.
«Я так боюсь, — думала она, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза. — Но еда того стоит. Я не могу просто сидеть и ждать своей смерти».
Слёзы текли по щекам, но Лина бросилась вперёд. Голод был сильнее страха. Ноги дрожали, голова кружилась от слабости, но останавливаться было нельзя — она боялась потерять сознание прямо на улице.
Заражённые заметили её. Их крики, похожие на звериный рёв, разорвали тишину ночи. Они бросились к ней, их глаза горели безумием, а движения были пугающе быстрыми.
Лина вытерла слёзы рукавом, схватила камень из рюкзака и швырнула его в ближайшего заражённого. Камень попал в цель, но это только разъярило остальных, и они ринулись к ней с удвоенной яростью.
Не оглядываясь, она бежала к супермаркету, её сердце билось так сильно, что казалось, вот-вот вырвется из груди.
Путь, который в мирное время занимал пару минут, теперь казался бесконечно долгим. Дыхание сбивалось, пот заливал глаза.
Добравшись до дверей, она с трудом заперла их и опустила решётку, отгородив себя от заражённых. Их силуэты бились о стекло, но она была в безопасности — хотя бы на мгновение.
Лина вздохнула с облегчением, прислонившись к стене, но, включив свет, замерла.
Перед ней стоял ещё один заражённый — бывший клерк супермаркета.
Его лицо, возможно, когда-то приветливое, теперь было искажено безумием, а кожа приобрела синеватый оттенок. Он взревел и бросился к ней.
Лина рефлекторно присела и откатилась в сторону, её сердце заколотилось ещё сильнее. В панике она швырнула фонарик и оставшиеся камни, но это не помогло.
Дрожащими руками она достала пистолет, сняла предохранитель и выстрелила. Отдача заставила её вздрогнуть, но пуля попала в цель, и клерк рухнул на пол.
— Простите… Простите… Простите! — повторяла Лина, её голос дрожал, слёзы текли по щекам.
Убивать, даже заражённого, было невыносимо.
Она опустилась на пол, чувствуя, как голод и страх борются внутри неё, а слёзы смешиваются с потом.
Лине было девятнадцать. Её отец, офицер армии Альтвейла, редко бывал дома. Его суровое лицо и холодный нрав делали дом напряжённым местом, где редко звучал смех.
Она не помнила, чтобы он хоть раз улыбнулся ей или брату. Зато её младший брат, Этан Вейн, был её опорой. Живой, весёлый, с искоркой в глазах, он всегда следовал за ней, словно тень, даря тепло и поддержку.
Их связь была особенной, но в этом году отец отправил Этана в военную академию на побережье, игнорируя его мечты стать предпринимателем и открыть своё дело.
Лина до сих пор не могла простить отцу этого решения. Она злилась на него, но никогда не винила его по-настоящему.
Её семья — это Этан и далёкий отец, которого она едва знала.
Когда начался Эклипс, она осталась одна в пустой квартире. Её физическая форма оставляла желать лучшего — она никогда не была спортсменкой, но уроки самообороны, которые она брала в университете, чтобы чувствовать себя увереннее, помогли ей выстоять в этом хаосе.
Теперь эти навыки стали её единственным шансом на выживание.
Глава 2
Глава 2
Лина смотрела на тело клерка, лежащее на холодном полу супермаркета. Вирус Эклипс изменил его кожу, сделав её синевато-бледной, а пулевые отверстия, особенно на лице, выглядели ужасающе.
Кровь растекалась по плитке, и Лина почувствовала, как её снова затошнило. Она понимала, что это её рук дело, и эта мысль сжимала её сердце, словно тиски.
Её руки дрожали, а в голове крутился один и тот же вопрос.
«Неужели я теперь убийца? — думала она, пытаясь унять дрожь. — Это и есть конец света? Придётся ли каждый день сражаться за выживание, отбирая жизни, чтобы сохранить свою?»
С трудом поднявшись, она перешагнула через тело, стараясь не смотреть на искажённое лицо клерка.
Подойдя к полкам, она начала хватать всё, что попадалось под руку: шоколад, хлеб, консервы, бутылки воды.
Она набивала рюкзак, не разбирая, что берёт, — голод и страх заглушали все мысли.
Её сердце колотилось от смеси вины, ужаса и нестерпимого желания выжить.
«Нужно вернуться домой. Дом — это единственное безопасное место, где я могу спрятаться», — твердила она себе, застегивая рюкзак и крепче сжимая нож в руке. Его холодная рукоятка придавала ей хоть каплю уверенности.
Лина выключила свет и медленно подняла решётку. У стеклянной двери её ждали заражённые, их ухмылки были полны безумия, а глаза горели неестественным светом.
Она нырнула в сторону, перекатилась по полу и выстрелила из пистолета. Патроны быстро закончились, и ей пришлось бросить оружие, оставив его лежать среди обломков.
Уворачиваясь от атак заражённых, она бежала домой, чувствуя, как силы покидают её тело, а лёгкие горят от быстрого дыхания.
Добравшись до квартиры, Лина заперла дверь и рухнула на диван, её тело дрожало от усталости.
Сняв шлем, она почувствовала, как пот стекает по лбу, а волосы прилипли к вискам.
Одежда была порвана, тело ныло от боли. Заражённые всё ещё били в дверь, их удары эхом отдавались в пустой квартире, но она была слишком измотана, чтобы двигаться.
Закрыв глаза, она пыталась отгородиться от этого кошмара, хотя бы на мгновение.
Лина любила спокойную жизнь до апокалипсиса. Ей нравилось сидеть дома, общаться с друзьями в сети, обмениваться шутками и мечтать о будущем.
Сложные отношения с людьми её утомляли, и она предпочитала одиночество, где никто не требовал от неё больше, чем она могла дать.
Но теперь, в мире, охваченном Эклипсом, одиночество стало её врагом. Деньги на банковской карте, которые она копила на мечты, потеряли смысл, а будущее, которое она так тщательно планировала, рухнуло, словно карточный домик.
Она взглянула на порванную одежду и осмотрела раны. Синяки покрывали её руки и ноги — следы отчаянной борьбы на улице.
Закусив старую тряпку, Лина обработала раны дезинфицирующим средством, морщась от жгучей боли, которая пронзала всё тело.
«Я не умру, — твердила она себе, стиснув зубы. — Не сейчас, не после всего этого!»
Она вылила на раны весь антисептик, который нашла, добавила спирт и посыпала противовоспалительным порошком, надеясь, что это хоть как-то поможет.
Боль была невыносимой, но Лина не сдавалась.
—Этан, как же я по тебе скучаю, — шептала она, представляя брата, его улыбку и тёплые слова, которые всегда поднимали ей настроение.
Вирус Эклипс считался неизлечимым, но Лина не теряла надежды. Несколько дней она промывала раны солёной водой, борясь с лихорадкой и рвотой — первыми симптомами заражения.
Её кожа грубела, трескалась, из трещин сочилась кровь, но она продолжала бороться. Лёжа на кровати, она смотрела в потолок, думая о несъеденном шоколаде в рюкзаке.
«Как глупо умереть, не поев! — усмехнулась она, пытаясь поднять себе настроение. — Я должна хотя бы попробовать тот шоколад. Ради чего тогда я так старалась? Глупо умереть не попробовав его.».
Но однажды утром Лина проснулась и поняла, что жива. Кровь покрывала её тело, но разум оставался ясным. Она не превратилась в заражённую.
«Если переживёшь катастрофу, жди удачи», — вспомнила она слова, что любила повторять её бабушка, и впервые за долгое время улыбнулась.
Приняв душ, Лина заметила странную отметину на руке — след мутации, вызванной вирусом Эклипс.
Вспомнив старую апокалиптическую игру, в которую она играла годы назад, она поняла, что её новые способности — не магия, а результат мутации.
Она могла создавать пространственное хранилище, где могла хранить припасы, словно в невидимом кармане, доступном только ей.
Пять навыков, включая хранилище, стали частью её реальности, и это наполнило её новой надеждой.
Лина включила компьютер, надеясь найти информацию об игре, но в сети не было никаких следов. Четыре навыка питались энергией из пищи или воздуха, а пятый требовал 90% её здоровья, грозя оставить её без сил.
«Это на крайний случай», — решила она, пообещав себе использовать его только в безвыходной ситуации.
Взяв рюкзак, Лина достала шоколад и начала есть, наслаждаясь сладким вкусом, который казался настоящим чудом после стольких дней голода.
Голод и восторг от новых способностей смешались, вызвав лёгкое головокружение.
«Я выжила! Я сделала это!» — подумала она, улыбаясь.
Впервые за месяц она почувствовала, что у неё есть шанс не просто выжить, но и найти новый смысл в этом разрушенном мире, полном опасностей и неизвестности.
Глава 3
" …Вышеупомянутые города были оставлены властями. Если среди вас есть выжившие, пожалуйста, не паникуйте и немедленно направляйтесь в столицы северного или западного регионов. Там в ближайшее время будет создана база выживших. Повторяю, не паникуйте. Слабости заражённых такие же, как у людей… Отправляйтесь в столицы северного или западного регионов, избегайте людных мест! Там будет создана база выживших…"
Лина сидела в своём убежище, сжимая старое радио, которое шипело, но всё ещё ловило сигнал. Впервые за месяц она услышала новости из внешнего мира, и её сердце забилось быстрее.
Интернет давно отключился, телевизионные станции стояли заброшенными, и радио стало единственным способом узнать, что происходит за пределами разрушенного Альтвейла. Город, некогда полный жизни, с оживлёнными улицами, теперь был пустынной ловушкой, где бродили заражённые.
«Наконец-то хоть что-то», — подумала Лина, прижимая радио к уху, словно боясь упустить хоть слово.
Она решила отправиться на северную базу, ближайшую к Альтвейлу. Ей нужно было найти место, где собираются выжившие, чтобы узнать новости — в первую очередь о своём младшем брате, Этане.
После той роковой вспышки вируса она потеряла связь с семьёй. Отец, офицер армии, так и не вышел на контакт. В первый день апокалипсиса Лина звонила ему, но трубку никто не взял. Она не знала, жив ли он, и, если честно, не была уверена, хочет ли знать.
«Отец никогда не звонил первым, — горько подумала она. — Даже сейчас, в конце света, он не пытается меня найти».
Этан был другой. Её младший брат, весёлый и живой, всегда был её тенью, её маленьким хвостиком. Она скучала по его улыбке, его шуткам, которые заставляли её смеяться даже в самые тяжёлые дни. Лина не могла представить, что с ним что-то случилось. Он был на побережье, в военной академии, куда отец отправил его против воли. Она хотела найти его, даже если дорога будет опасной.
«Этан, держись, я обязательно найду тебя», — решила она, стиснув зубы.
Что до отца… Лина знала, что он никогда не любил ни её, ни Этана. Его холодность была как стена, которую она не могла пробить. Если бы он хотел, с его военными связями он давно бы связался с ней. Но он молчал.
