#ДеПроза
Он смотрел на женщину, что когда-то любил. Смотрел и не узнавал её. И в то же время ловил каждую чёрточку, жест, взгляд, поворот головы – всё то, что знал так давно и так хорошо, как собственное отражение в зеркале.
Она, конечно, изменилась. Стала ещё красивее. Даже не красивее – совершеннее. Звезда, Королева, богиня. Изысканная, сдержанная, не похожая ни на кого. Впрочем, она и раньше ни на кого похожа не была…
Они познакомились в универе. Она училась на филологическом, он – на экономическом. Встретились в студенческой команде КВН. Она писала дивные тексты песен, иногда придумывала репризы, а её шутки повергали всех в неконтролируемую истерику. Она задавала такую высокую планку, что пошлить и халтурить рядом с ней было как-то неловко. Они и тянулись следом – туда, вверх, и получалось же! Кубки, призы, Масляков «Сам Лично» жал руки.
А ещё она пела. Нет, не те безбашенные положенные на музыку анекдоты, которые сочиняла для КВНщиков, а другие, лиричные, сильные, пронзительные до слёз. Очень зрелые, очень мелодичные. Никто, не знавший её достаточно близко, не мог предполагать в этой девочке-пацанке таких глубин, таких навыков, такого несомненного, искрящего таланта. Впрочем, пацанкой она оставалась недолго: уже в середине третьего курса её пригласили на какой-то певческий фестиваль, и вдруг оказалось, что их подруга, «свой парень» Улька вовсе даже не Улька, а Ульяна. И эта Ульяна, оказывается, умеет носить платья и каблуки. И ноги у неё от ушей, и талию двумя пальцами обхватить можно. И грудь – небольшая, но высокая, упругая, изумительной формы. И выпущенные из вечной косички волосы, оказывается, красоты необыкновенной: тёмно-пепельные, густые, блестящие, крупными кольцами стекающие по спине до самой упругой аккуратной попки. А глаза…. Впрочем, о том, что у Ульяны невероятной красоты тёмно-серые с синим отливом глаза, известно было давно. И ресницы эти её оленьи, и брови вразлёт, и рот – розовый, аккуратный, не испачканный помадами…
И он вдруг стал ловить себя на том, что не может оторвать глаз от этого её рта. Краснел, терялся и всё равно смотрел, смотрел, смотрел. А она улыбалась, и тогда в уголке рта, справа, появлялась крошечная ямочка, трогательная и невыносимо привлекательная. И однажды под Новый год на студенческом вечере он прижался губами к этой её ямочке и чуть не умер от счастья.
С того вечера они не расставались. Их даже называть стали одним именем на двоих: Косуля, Костя + Уля. Так и спрашивали: Косуля, мол, где? И друг без друга они себя чувствовали неполноценными, как будто вдруг лишились половины жизненно важных органов.
Так они и были Косулей, пока не окончили универ, да ещё пару лет после. А потом… Потом он совершил самую большую глупость в своей жизни, сделал выбор, который изменил всю его жизнь. Он-то тогда, правда, думал, что выбрал правильно, а оказалось, что эту самую жизнь он попросту слил. Нет, конечно, он достиг всех мыслимых и немыслимых высот, и занял в результате положение, о котором и мечтать-то мало кто осмеливается. Почти поллмира радостно упало к его ногам. Ему стоило только пожелать, и он тут же получал желаемое, даже озвучивать было необязательно.
Но это сейчас, а тогда…. Тогда он локтями и зубами выгрызал себе путь наверх, оставляя за спиной всё – друзей, беззаботность юности, тихие радости, какие-то уютные, милые мелочи, простые, не материальные ценности, а вместе с этим всем, как оказалось – и любовь. Он-то был уверен, нет, это её он уверял, что всё это – исключительно для неё, ради неё, ради их будущего, но, по-видимому, их представления о будущем не совпадали. И однажды она ушла. А он продолжал расталкивать, грызть, ставить подсечки и лезть, карабкаться, рваться наверх.
И вот он стоит в огромном зале, полном людей, среди которых мало кто мог сравниться с ним в положении и богатстве. Стоит, смотрит на свою давнюю любовь, а в голове у него крутится давно забытое:
Луна стоит на капитанской вахте,
На триста верст рассыпался прибой.
И словно белая трепещущая яхта,
Уходит женщина, любимая тобой.
Она идёт, здороваясь со знакомыми, улыбаясь, сдержанно приветствуя, протягивая руку для пожатий или поцелуев, и движется она в его сторону, сама не подозревая об этом. Хозяева вечера, конечно, не могли не использовать такой случай, представить ему мировую звезду. Какая завтра пресса, представляете? Это же лучшая реклама! Им и в голову прийти не могло, что он и Льяна, как её называли в её новой жизни, знакомы так близко, как только могут знать друг друга мужчина и женщина.
Женщина… Вот она, та, которую он когда-то так отчаянно любил, но, видимо, недостаточно, раз не понял, не уловил момента, когда потерял её – раз и навсегда. Пустоту, образовавшуюся в его жизни после её ухода, он заполнял работой. Результат налицо, стремиться больше не к чему, расти некуда, и что? Здесь, на вершине, среди равнодушных ледяных звёзд он один. Абсолютно один. Всегда, даже в окружении десятков, сотен «самых близких». Приближённых.
А вот она – о, она покоряла одну вершину за другой, и, кажется, для неё пределов не существовало. И всё, казалось, даётся ей так легко. Нет, он-то прекрасно осознавал, что эта лёгкость кажущаяся, но ей не приходилось расталкивать, растаптывать, убирать, убивать…. Перед ней расступались и склонялись сами. Её любили, боготворили, на неё равнялись. Он знал, не напрасно все последние годы он тщательно собирал информацию о ней, сам не зная, зачем.
После очередного фестиваля её закружило: концерты в стране, потом за её пределами…. Потом её песни стали покупать. Потом её песни стали звучать в Голливудских фильмах. Потом её пригласили исполнить свою песню в какую-то картину, после неожиданно даже для самих создателей ставшую ужасно популярной. Потом понеслось: эпизоды, роли второго плана, номинация Академии, опять великолепная роль, номинация, и вот в этом году – Оскар за главную женскую роль. Кто бы мог подумать, Улька….
И вот, наконец, она стоит напротив, смотрит, словно с сожалением…. Нет, с сочувствием. Она. Ему. Сочувствует. И правильно делаешь, девочка, я просрал свою жизнь. Кому сказать: Президент огромной страны готов променять её на один танец, один поцелуй, на одно только признание, что всё ещё нужен и любим. Я ведь, Улька-Льяна, не любим никем. И никому не нужен. Даже себе самому….
Она была безупречно вежлива, приветлива и обаятельна. Протокол не позволял занимать его внимание дольше трёх минут, и она не задержалась ни на секунду дольше. Глядя на её идеально-ровную спину в глубоком вырезе вечернего платья, он вновь услышал голос, читающий Луговского: «Уходит женщина, любимая тобой…». Он рванулся следом, напугав охранника, тенью маячившего за плечом. Рванулся, сделал шаг, почувствовал разливающееся в груди пламя и провалился в темноту, успев напоследок увидеть, как в глазах обернувшейся на шум Ульяны леденеет мгновенный страх.
Она уехала из страны утром следующего дня и никогда больше не возвращалась на родину. Похороны Президента транслировали по всем каналам, но в её доме телевизоры не включались. Она не подходила к телефону, не выходила в интернет, не встречалась ни с кем. Она закрылась от всех в своём белом доме на бульваре Сансет. Только теперь она смогла оплакать свою любовь, потерянную двадцать с лишним лет назад….
________
*Автор стихотворения «Лимонная ночь» - поэт Владимир Луговской
Он смотрел на женщину, что когда-то любил. Смотрел и не узнавал её. И в то же время ловил каждую чёрточку, жест, взгляд, поворот головы – всё то, что знал так давно и так хорошо, как собственное отражение в зеркале.
Она, конечно, изменилась. Стала ещё красивее. Даже не красивее – совершеннее. Звезда, Королева, богиня. Изысканная, сдержанная, не похожая ни на кого. Впрочем, она и раньше ни на кого похожа не была…
Они познакомились в универе. Она училась на филологическом, он – на экономическом. Встретились в студенческой команде КВН. Она писала дивные тексты песен, иногда придумывала репризы, а её шутки повергали всех в неконтролируемую истерику. Она задавала такую высокую планку, что пошлить и халтурить рядом с ней было как-то неловко. Они и тянулись следом – туда, вверх, и получалось же! Кубки, призы, Масляков «Сам Лично» жал руки.
А ещё она пела. Нет, не те безбашенные положенные на музыку анекдоты, которые сочиняла для КВНщиков, а другие, лиричные, сильные, пронзительные до слёз. Очень зрелые, очень мелодичные. Никто, не знавший её достаточно близко, не мог предполагать в этой девочке-пацанке таких глубин, таких навыков, такого несомненного, искрящего таланта. Впрочем, пацанкой она оставалась недолго: уже в середине третьего курса её пригласили на какой-то певческий фестиваль, и вдруг оказалось, что их подруга, «свой парень» Улька вовсе даже не Улька, а Ульяна. И эта Ульяна, оказывается, умеет носить платья и каблуки. И ноги у неё от ушей, и талию двумя пальцами обхватить можно. И грудь – небольшая, но высокая, упругая, изумительной формы. И выпущенные из вечной косички волосы, оказывается, красоты необыкновенной: тёмно-пепельные, густые, блестящие, крупными кольцами стекающие по спине до самой упругой аккуратной попки. А глаза…. Впрочем, о том, что у Ульяны невероятной красоты тёмно-серые с синим отливом глаза, известно было давно. И ресницы эти её оленьи, и брови вразлёт, и рот – розовый, аккуратный, не испачканный помадами…
И он вдруг стал ловить себя на том, что не может оторвать глаз от этого её рта. Краснел, терялся и всё равно смотрел, смотрел, смотрел. А она улыбалась, и тогда в уголке рта, справа, появлялась крошечная ямочка, трогательная и невыносимо привлекательная. И однажды под Новый год на студенческом вечере он прижался губами к этой её ямочке и чуть не умер от счастья.
С того вечера они не расставались. Их даже называть стали одним именем на двоих: Косуля, Костя + Уля. Так и спрашивали: Косуля, мол, где? И друг без друга они себя чувствовали неполноценными, как будто вдруг лишились половины жизненно важных органов.
Так они и были Косулей, пока не окончили универ, да ещё пару лет после. А потом… Потом он совершил самую большую глупость в своей жизни, сделал выбор, который изменил всю его жизнь. Он-то тогда, правда, думал, что выбрал правильно, а оказалось, что эту самую жизнь он попросту слил. Нет, конечно, он достиг всех мыслимых и немыслимых высот, и занял в результате положение, о котором и мечтать-то мало кто осмеливается. Почти поллмира радостно упало к его ногам. Ему стоило только пожелать, и он тут же получал желаемое, даже озвучивать было необязательно.
Но это сейчас, а тогда…. Тогда он локтями и зубами выгрызал себе путь наверх, оставляя за спиной всё – друзей, беззаботность юности, тихие радости, какие-то уютные, милые мелочи, простые, не материальные ценности, а вместе с этим всем, как оказалось – и любовь. Он-то был уверен, нет, это её он уверял, что всё это – исключительно для неё, ради неё, ради их будущего, но, по-видимому, их представления о будущем не совпадали. И однажды она ушла. А он продолжал расталкивать, грызть, ставить подсечки и лезть, карабкаться, рваться наверх.
И вот он стоит в огромном зале, полном людей, среди которых мало кто мог сравниться с ним в положении и богатстве. Стоит, смотрит на свою давнюю любовь, а в голове у него крутится давно забытое:
Луна стоит на капитанской вахте,
На триста верст рассыпался прибой.
И словно белая трепещущая яхта,
Уходит женщина, любимая тобой.
Она идёт, здороваясь со знакомыми, улыбаясь, сдержанно приветствуя, протягивая руку для пожатий или поцелуев, и движется она в его сторону, сама не подозревая об этом. Хозяева вечера, конечно, не могли не использовать такой случай, представить ему мировую звезду. Какая завтра пресса, представляете? Это же лучшая реклама! Им и в голову прийти не могло, что он и Льяна, как её называли в её новой жизни, знакомы так близко, как только могут знать друг друга мужчина и женщина.
Женщина… Вот она, та, которую он когда-то так отчаянно любил, но, видимо, недостаточно, раз не понял, не уловил момента, когда потерял её – раз и навсегда. Пустоту, образовавшуюся в его жизни после её ухода, он заполнял работой. Результат налицо, стремиться больше не к чему, расти некуда, и что? Здесь, на вершине, среди равнодушных ледяных звёзд он один. Абсолютно один. Всегда, даже в окружении десятков, сотен «самых близких». Приближённых.
А вот она – о, она покоряла одну вершину за другой, и, кажется, для неё пределов не существовало. И всё, казалось, даётся ей так легко. Нет, он-то прекрасно осознавал, что эта лёгкость кажущаяся, но ей не приходилось расталкивать, растаптывать, убирать, убивать…. Перед ней расступались и склонялись сами. Её любили, боготворили, на неё равнялись. Он знал, не напрасно все последние годы он тщательно собирал информацию о ней, сам не зная, зачем.
После очередного фестиваля её закружило: концерты в стране, потом за её пределами…. Потом её песни стали покупать. Потом её песни стали звучать в Голливудских фильмах. Потом её пригласили исполнить свою песню в какую-то картину, после неожиданно даже для самих создателей ставшую ужасно популярной. Потом понеслось: эпизоды, роли второго плана, номинация Академии, опять великолепная роль, номинация, и вот в этом году – Оскар за главную женскую роль. Кто бы мог подумать, Улька….
И вот, наконец, она стоит напротив, смотрит, словно с сожалением…. Нет, с сочувствием. Она. Ему. Сочувствует. И правильно делаешь, девочка, я просрал свою жизнь. Кому сказать: Президент огромной страны готов променять её на один танец, один поцелуй, на одно только признание, что всё ещё нужен и любим. Я ведь, Улька-Льяна, не любим никем. И никому не нужен. Даже себе самому….
Она была безупречно вежлива, приветлива и обаятельна. Протокол не позволял занимать его внимание дольше трёх минут, и она не задержалась ни на секунду дольше. Глядя на её идеально-ровную спину в глубоком вырезе вечернего платья, он вновь услышал голос, читающий Луговского: «Уходит женщина, любимая тобой…». Он рванулся следом, напугав охранника, тенью маячившего за плечом. Рванулся, сделал шаг, почувствовал разливающееся в груди пламя и провалился в темноту, успев напоследок увидеть, как в глазах обернувшейся на шум Ульяны леденеет мгновенный страх.
Она уехала из страны утром следующего дня и никогда больше не возвращалась на родину. Похороны Президента транслировали по всем каналам, но в её доме телевизоры не включались. Она не подходила к телефону, не выходила в интернет, не встречалась ни с кем. Она закрылась от всех в своём белом доме на бульваре Сансет. Только теперь она смогла оплакать свою любовь, потерянную двадцать с лишним лет назад….
________
*Автор стихотворения «Лимонная ночь» - поэт Владимир Луговской
