Домовой с радостью принялся за дело: шкаф захлопал всеми дверцами, картины на стенах стали раскачиваться, кресло поднялось и медленно угрожающе поползло по полу в сторону Евгения.
Тот по-бабьи завизжал от ужаса и опрометью бросился из квартиры вон, спотыкаясь и падая на бегу.
Нина и Никифор расхохотались ему вслед.
* * *
Девушка поставила чайник на огонь и посмотрела в окно.
Мороз расписал узором стёкла по краям, голубоватой мозаикой раскрашивая ослепительно-белый снег, толстым слоем покрывающий землю, набережную и реку подо льдом до самого горизонта.
Дети с громкими восторженными воплями продолжали кататься с самодельной горки, откуда они с Ванечкой только что вернулись, накатавшись и навеселившись до упаду.
Краем глаза Нина заметила мелькнувшего сбоку Никифора, и тут же на кухонный стол из шкафчика упала поваренная книга, открывшись на странице с рецептом пирога, который так любит её брат Александр. Нина улыбнулась и покачала головой:
«Опять эти «штучки»! Вот почему бы просто не сказать? Ясно, значит, брата в гости нужно ждать.» - домовой очень уважительно относился к крёстному Ванечки и всегда сообщал о его приезде.
После расставания с Евгением жизнь Нины сразу наладилась. В тот же день ей позвонили из одной фирмы и сообщили, что она принята на должность, хотя девушка никак не могла припомнить, чтобы ходила на нечто подобное – у неё тогда точно духу не хватило бы даже пытаться получить место в такой престижной организации.
Зарплату предложили такую, что Нина без сомнений сможет отложить средств, чтобы устроить Ванечку в платную школу для одарённых детей.
Сын больше не плакал по ночам от кошмаров со страшным и злым отчимом в главной роли. И даже не просил оставлять включённым ночник, гордо заявляя, что «уже большой и ничего не боится», украдкой поглядывая на одобрительно улыбающегося Никифора. Ванечка теперь часто улыбается, смеётся и торопится домой из сада так же, как и другие дети.
Нина достала из шкафчика вазочку, полную шоколадных фигурок в прозрачной хрустящей упаковке, перевязанной золотой ленточкой: мишки, зайчики и лошадки.
Она теперь часто посещала ту кондитерскую, болтала со старой цыганкой и знакомилась с другими «одного с ней поля ягодами» людьми.
«Не кондитерскую, магазинчик!» – мысленно поправила она себя, Тама-Ри не нравилось, когда её любимца называли по-другому.
- Сынок, ты переоделся уже? Сейчас чай пить будем! – крикнула она, заметив мелькнувшего в сторону детской домового.
Девушка поставила на стол три красивых чайных чашки из нового сервиза: для себя, Ивана и Никифора.
И снова улыбнулась глядя в окно, глаза в отражении словно в ответ вспыхнули жёлтым ведьмовским светом.
Всё-таки её сын был прав – семьи бывают разные.
Тот по-бабьи завизжал от ужаса и опрометью бросился из квартиры вон, спотыкаясь и падая на бегу.
Нина и Никифор расхохотались ему вслед.
* * *
Девушка поставила чайник на огонь и посмотрела в окно.
Мороз расписал узором стёкла по краям, голубоватой мозаикой раскрашивая ослепительно-белый снег, толстым слоем покрывающий землю, набережную и реку подо льдом до самого горизонта.
Дети с громкими восторженными воплями продолжали кататься с самодельной горки, откуда они с Ванечкой только что вернулись, накатавшись и навеселившись до упаду.
Краем глаза Нина заметила мелькнувшего сбоку Никифора, и тут же на кухонный стол из шкафчика упала поваренная книга, открывшись на странице с рецептом пирога, который так любит её брат Александр. Нина улыбнулась и покачала головой:
«Опять эти «штучки»! Вот почему бы просто не сказать? Ясно, значит, брата в гости нужно ждать.» - домовой очень уважительно относился к крёстному Ванечки и всегда сообщал о его приезде.
После расставания с Евгением жизнь Нины сразу наладилась. В тот же день ей позвонили из одной фирмы и сообщили, что она принята на должность, хотя девушка никак не могла припомнить, чтобы ходила на нечто подобное – у неё тогда точно духу не хватило бы даже пытаться получить место в такой престижной организации.
Зарплату предложили такую, что Нина без сомнений сможет отложить средств, чтобы устроить Ванечку в платную школу для одарённых детей.
Сын больше не плакал по ночам от кошмаров со страшным и злым отчимом в главной роли. И даже не просил оставлять включённым ночник, гордо заявляя, что «уже большой и ничего не боится», украдкой поглядывая на одобрительно улыбающегося Никифора. Ванечка теперь часто улыбается, смеётся и торопится домой из сада так же, как и другие дети.
Нина достала из шкафчика вазочку, полную шоколадных фигурок в прозрачной хрустящей упаковке, перевязанной золотой ленточкой: мишки, зайчики и лошадки.
Она теперь часто посещала ту кондитерскую, болтала со старой цыганкой и знакомилась с другими «одного с ней поля ягодами» людьми.
«Не кондитерскую, магазинчик!» – мысленно поправила она себя, Тама-Ри не нравилось, когда её любимца называли по-другому.
- Сынок, ты переоделся уже? Сейчас чай пить будем! – крикнула она, заметив мелькнувшего в сторону детской домового.
Девушка поставила на стол три красивых чайных чашки из нового сервиза: для себя, Ивана и Никифора.
И снова улыбнулась глядя в окно, глаза в отражении словно в ответ вспыхнули жёлтым ведьмовским светом.
Всё-таки её сын был прав – семьи бывают разные.
