- Сожалею, но проезд запрещён. Чрезвычайная ситуация. Уезжайте.
Я похолодел внутри: случилось что-то из ряда вон выходящее. Я быстро оттянул воротник рубашки и продемонстрировал на своей шее Императорскую татуировку а-аалефа и прорычал:
- Засунь своё «запрещено» себе в одно место вместе с фонариком! И освободи мне проезд!
Парнишка побледнел, затрясся и испуганно проблеял:
- Нельзя… у ме… ме… меня приказ…
Я взял сумку с сидения и вышел из кара.
- А ты попробуй, останови меня, сэви! – выплюнул ему в лицо унизительное обращение и уверенно зашагал по полю к кораблю.
- Пожалуйста, вернитесь… - жалобно проскулили мне в спину, но каких-либо попыток остановить меня он предпринимать не стал.
Этот парень, как и все остальные здесь присутствующие, знали, что нет власти над ними выше, чем Император и его отпрыски.
«Двенадцатая звезда» внешней конструкцией похожая на большеголового, не в меру разожравшегося птеродактиля, накренившись на один бок, неуклюже уткнулась носом-люком в мягкий грунт поля.
«Похоже, здесь действительно имела место быть аварийная посадка», - но внешних повреждений на обшивке не наблюдалось.
Я заложил в макет исследовательских кораблей типа «Звезды» повышенную подвижность боковых и задних крыльев-двигателей, а так же носового отсека с кабиной пилота. Это повышало манёвренность аппарата и позволяло ему вертикально взлетать и садиться почти на отвесных скальных склонах, цепляясь за них, точно летучая мышь.
Но здесь, на ровном поле «птичка» сидела слишком криво, чтобы так его мог посадить опытный пилот, как Астрид. Или аварийный автопилот. Складывалось впечатление, словно кто-то не хотел, чтобы «Двенадцатая звезда» удачно села на планету.
Я вскрыл инженерный отсек рядом с люком, подсоединился к системе корабля и открыл бортовой журнал. Так и есть, на подлёте к Терраксису кто-то принудительно вырубил автопилот «Звезды». Корабль не разбился о поверхность планеты только благодаря одному из моих «подарочков» - экстренный навигационный координатор в последний момент взял управление кораблём на себя, погасил скорость и в излёте пригнездил «пташку» на поверхность. Кривенько, но тут выбирать не приходится, зато звездолёт и пилот целы.
Взяв управление на себя, я дал команду кораблю выправиться и открыть люк. «Двенадцатая звезда» вздрогнула, устало скрипя «суставами», приняла нормальное положение и загудела механизмами в «клюве». Люк приоткрылся и замер. Я снова нажал команду открытия. Корабль вздрогнул, несколько раз попытался щёлкнуть клювом-люком, и снова замер. Люку словно что-то мешало открыться изнутри.
Я оценил ширину образовавшейся щели, и с мыслью – пролезет голова, пройдёт и зад – сложил оборудование в сумку, перекинул её через плечо и стал карабкаться по обшивке на «горбинку» носа птеродактиля: здесь проём был шире всего. Закинув внутрь сумку, стал протискиваться сам. Когда наконец-таки при помощи «выдыхай, бобёр!», и припоминанием всех космических матерей, мне это удалось, я спрыгнул, а вернее сказать, смачно плюхнулся на своё седалище внутри «пташки». Эхо упругими толчками принялось разносить по тёмному гулкому коридору звук моего позора. Я нащупал сумку, достал маленький фонарик и осветил им люк.
Откидываемый вперёд трап был крепко привязан к одной из грузовых стоек… старым буксировочным тросом! Я с интересом осветил неведомое мне произведение элементарного творчества. Узел мне показался знакомым. Кто-то очень не хотел, чтобы внутрь входили.
Я так увлёкся разглядыванием сего «шедевра», что не успел вовремя среагировать на нападавшего сзади. Что-то тяжёлое и металлическое вскользь пришлось мне по голове и краем рассекло бровь. Я инстинктивно присел и напружинился, высвечивая пространство маленьким фонариком перед собой. И тут же отпрыгнул и откатился в сторону: прямо на меня снова стремительно неслась рука с зажатым в ней разводным ключом. Хозяина руки я рассмотреть не успел.
- Почему нас не спасают?! Вы хотите нас угро..бхи-хи…ть?! Ждёте, пока мы здесь сдохнем?!
Голос показался мне очень знакомым. Я снова посветил фонариком в том направлении – и точно! – воющий кашляющий голос принадлежал командиру женской исследовательской группы «Орион». Глаза его были выпучены, из бесперебойно, как-то по-рыбьи хлопающего рта с бульканьем и клокотанием густо текла тёмная масса.
- Спокойно, это я – Главный Инженер. Всё хорошо, успокойтесь. – попытался образумить видимо сбрендившего от частоты полётов на старости лет мужика.
- А-а! Это ты! Ты!.. – взвыл он в темноте.
Что-то мне подсказывало, что это отнюдь не радостно-дружелюбное приветствие, и лучше будет срочно передвинуться в другое место. В тот же миг, с того места, где я только что стоял, раздался звон от удара разводным ключом о металл решётчатого пола.
- Три-хи-и!..Кхыр-кхыр!.. Трижды «Орион» полностью смени…кхыр…ся в составе!.. И только твоя… кхер-кхер!.. жена… эта… тама-ита-ти!.. пас…кху-у…да! Всегда возвращается живой!
Я опять быстро метнулся в сторону, и снова по гулкому кораблю со звоном заметалось эхо.
- Это всё ты?!.. Кхыр-кхыр!.. Ты что-то сделал с её кораблём?!. Или это всё ваша хвалёная а-аалеф-генетика?!. Кхе-кхе!..Я столько девчонок хороших пот…тхе-ерял.. Лучше бы это вы сдохли!..
Мне всё стало ясно. Слушать дальше его смешанный с кашлем бредовый скулёж было бессмысленно.
Они что-то подцепили на исследуемой под колонизацию планете. Вирус, плесневый гриб, или неизвестную науке разумную колонию микроорганизмов-паразитов – всё это уже не имело ровным счётом никакого значения. Я понял, это Астрид принудительно отключила автопилот при подлёте, чтобы звездолёт разбился, загорелся и не дал расползтись заразе по Терраксису. Это она привязала замысловатым морским узлом трап, чтобы никто не смог покинуть опасный корабль и отключила все системы питания. А сама забаррикадировалась в носовом отсеке, в кабине пилотов. Это он её оттуда хочет выцарапать своим старым разводным ключом, чтобы Астрид открыла ему путь наружу. Что ж, с допросом этого «выжившего» можно заканчивать.
Я уже говорил, что все а-аалефы Императорской Семьи – это генно-модифицированные монстры, с повышенной до нечеловеческой мышечной силой и с отсутствующим – от слова совсем – чувством жалости? Да, точно. Говорил.
Закрыв глаза, я прислушался. В темноте они не помощники. Секунда – и я услышал тихий свист рассекаемого воздуха. Ещё мгновение – бросок вперёд и тихий хруст костей в перехваченной мною руке командира. Звук упавшего ключа на пол и оглушительный, полный животного ужаса и боли, человеческий вопль. Отпускаю его руку, делаю ещё один шаг вперёд и беру ладонями его голову. С характерным хрустом сворачиваю ему шею. Он тут же замолкает, обмякает и тихо оседает на пол.
Ещё один парадокс – человек уже умер, а его вопли всё ещё звучат, мечутся где-то там внизу, вверху, пока окончательно не стихают, тая в оглушительно наваливающейся тишине. Совсем не жаль.
Руки после него покрыты чем-то холодным и липким. Кожу на ладонях начинает мелко покалывать, точно тонкими ледяными иголочками. Я наклоняюсь и брезгливо вытираю их об одежду мертвеца. Перешагиваю через него, достаю из кармана фонарик, нахожу на полу свою сумку и начинаю ковыряться в инженерной панели возле люка.
Небо в щели люка над головой потихоньку начинает светлеть. Скоро рассвет. Я заканчиваю возиться и подаю на корабль свет. Некоторое время рассматриваю выдранные из рабочей панели рядом с люком провода и торчащие из неё, как щупальца экзотического осьминога. Любуюсь привязанным трапом и хитрым морским узлом из древней земной книги. Именно этот у Астрид никак не хотел получаться. Гляди-ка, научилась всё-таки.
Я взял свою сумку и поднялся наверх, в кабину пилотов. Ввёл свой код, мой очередной «подарочек» сработал и дверь открылась. В кресле главного пилота, будто уставшая и присевшая отдохнуть, Астрид.
Моя Астрид…
Её грудь медленно поднимается и с тихим булькающим звуком опускается обратно. Жива.
Поднимающаяся над горизонтом Терраксиса звезда через экранное стекло кабины золотит её чересчур бледную кожу, играет бронзовыми искрами в слипшихся от засохшей на голове крови волосах, сверкает малиновыми искорками в тёмно-бурой жидкости, вытекающей изо рта.
Впервые в жизни я испытал жалость. Мне стало жаль, что я убил этого подонка слишком быстро.
Бросив свою сумку рядом на пол, я осторожно просунул руки у неё под спиной и бёдрами. Аккуратно приподнял, протиснулся в кресло и опустил Астрид себе на колени, заботливо устроив её голову у себя на груди.
Такая маленькая и нежная…
«Ещё каких-то десять-двенадцать земных циклов назад, ты была выше меня. С видом старшей сестры трепала меня по голове. А теперь твоя макушка едва доходит мне до середины груди. Как же всё изменилось, правда?»
Астрид закашлялась и подняла на меня своё бледное личико.
- Я пыталась… увести… кхе-кхе… корабль подальше… отсюда, но…
- Я знаю. С возвращением домой, любимая. – я наклонился и поцеловал её прямо в покрытые бордовой жижей губы.
- Не надо… кхе-кхе… - она отшатнулась и с ужасом посмотрела на меня – Ты тоже заразишься! Тебе нужно уходить… кхе-кхе…
Я снова улыбаюсь и нежно глажу её по голове.
- Я уже заражён. Ужасно холодно внутри, будто Кристальные Лотосы распускаются по венам… так?
- О!.. Ди!.. – она смотрит на меня и в её больших глазах плещется печаль.
Словно в ответ, мои глаза тоже увлажняются, и я отворачиваюсь, стараясь проглотить слёзный комок в горле. Долго ковыряюсь в своей сумке и достаю из неё свой последний «подарочек». Справившись с собой, вставляю ключ с кодом в еле видимую щель приборной доски.
«Двенадцатая звезда Ориона» вздрагивает и снова оживает, тихо урча своим электронным нутром. Считав ключ, корабль наглухо задраивает люки, шлюзы и перегородки, включает малые антигравитационные двигатели. Я щёлкаю тумблеры на панели, готовя «пташечку» к её последнему полёту.
Астрид внимательно следит за моими действиями.
- Что ты хочешь сделать? Мы куда-то летим?
Я одной рукой прижимаю её к себе и вдыхаю запах её волос:
- Да. Я недавно узнал, что в нашей системе существует нечто гораздо более грандиозное, чем брачный сезон Кристальных Лотосов, - другой рукой я ввожу код для старта обратного отсчёта самоуничтожения. – Мы с тобой просто обязаны это увидеть! Цветение… э-э... Звёздных Астр.
Она понимает, что именно я делаю, и включается в мою игру:
- Вот как? Цветение звёздных звёзд? А ты – большой оригинал, как я посмотрю. – она хихикает и прижимается ко мне.
- Да, именно, - я улыбаюсь, давлю на рычаги и поднимаю нашу «стальную птичку» в небо, - Самое интересное, что они цветут гораздо реже, чем Кристальные Лотосы… всего раз в жизни… Но знаешь, что? Вместо холода они испускают тепло.
Астрид поддерживает меня и будто с удивлением смотрит на неумолимо щёлкающий таймер обратного отсчёта:
- Это было бы очень кстати, Ди! А то я очень замёрзла. Время так быстро бежит! Мы точно успеем?
Я понимаю, что ты хочешь сказать, Астрид. Какая же ты у меня умница!
- Не волнуйся, мы прибудем как раз вовремя. Мы ведь летим на той звезде, которой нет.
Астрид устало кладёт свою голову мне на грудь, и гладит мои руки, управляющие кораблём.
«Двенадцатая звезда Ориона» расправляет свои крылья, гордо поднимает свою голову, выпрямляется, и перестаёт быть похожа на сутулого и носатого птеродактиля. Гадкий утёнок превратился в прекрасного лебедя. Корабль берёт курс на восходящую над горизонтом Терраксиса звезду.
- Не волнуйся, - тихо бормочу себе под нос, - давно пора было убраться с этой проклятой холодной и негостеприимной планеты…
Астрид тихо хихикает вперемешку с кашлем в ответ на моё бурчание.
- Ди? – внезапно шепчет она.
- Да?
- Я люблю тебя, Ди.
Я похолодел внутри: случилось что-то из ряда вон выходящее. Я быстро оттянул воротник рубашки и продемонстрировал на своей шее Императорскую татуировку а-аалефа и прорычал:
- Засунь своё «запрещено» себе в одно место вместе с фонариком! И освободи мне проезд!
Парнишка побледнел, затрясся и испуганно проблеял:
- Нельзя… у ме… ме… меня приказ…
Я взял сумку с сидения и вышел из кара.
- А ты попробуй, останови меня, сэви! – выплюнул ему в лицо унизительное обращение и уверенно зашагал по полю к кораблю.
- Пожалуйста, вернитесь… - жалобно проскулили мне в спину, но каких-либо попыток остановить меня он предпринимать не стал.
Этот парень, как и все остальные здесь присутствующие, знали, что нет власти над ними выше, чем Император и его отпрыски.
«Двенадцатая звезда» внешней конструкцией похожая на большеголового, не в меру разожравшегося птеродактиля, накренившись на один бок, неуклюже уткнулась носом-люком в мягкий грунт поля.
«Похоже, здесь действительно имела место быть аварийная посадка», - но внешних повреждений на обшивке не наблюдалось.
Я заложил в макет исследовательских кораблей типа «Звезды» повышенную подвижность боковых и задних крыльев-двигателей, а так же носового отсека с кабиной пилота. Это повышало манёвренность аппарата и позволяло ему вертикально взлетать и садиться почти на отвесных скальных склонах, цепляясь за них, точно летучая мышь.
Но здесь, на ровном поле «птичка» сидела слишком криво, чтобы так его мог посадить опытный пилот, как Астрид. Или аварийный автопилот. Складывалось впечатление, словно кто-то не хотел, чтобы «Двенадцатая звезда» удачно села на планету.
Я вскрыл инженерный отсек рядом с люком, подсоединился к системе корабля и открыл бортовой журнал. Так и есть, на подлёте к Терраксису кто-то принудительно вырубил автопилот «Звезды». Корабль не разбился о поверхность планеты только благодаря одному из моих «подарочков» - экстренный навигационный координатор в последний момент взял управление кораблём на себя, погасил скорость и в излёте пригнездил «пташку» на поверхность. Кривенько, но тут выбирать не приходится, зато звездолёт и пилот целы.
Взяв управление на себя, я дал команду кораблю выправиться и открыть люк. «Двенадцатая звезда» вздрогнула, устало скрипя «суставами», приняла нормальное положение и загудела механизмами в «клюве». Люк приоткрылся и замер. Я снова нажал команду открытия. Корабль вздрогнул, несколько раз попытался щёлкнуть клювом-люком, и снова замер. Люку словно что-то мешало открыться изнутри.
Я оценил ширину образовавшейся щели, и с мыслью – пролезет голова, пройдёт и зад – сложил оборудование в сумку, перекинул её через плечо и стал карабкаться по обшивке на «горбинку» носа птеродактиля: здесь проём был шире всего. Закинув внутрь сумку, стал протискиваться сам. Когда наконец-таки при помощи «выдыхай, бобёр!», и припоминанием всех космических матерей, мне это удалось, я спрыгнул, а вернее сказать, смачно плюхнулся на своё седалище внутри «пташки». Эхо упругими толчками принялось разносить по тёмному гулкому коридору звук моего позора. Я нащупал сумку, достал маленький фонарик и осветил им люк.
Откидываемый вперёд трап был крепко привязан к одной из грузовых стоек… старым буксировочным тросом! Я с интересом осветил неведомое мне произведение элементарного творчества. Узел мне показался знакомым. Кто-то очень не хотел, чтобы внутрь входили.
Я так увлёкся разглядыванием сего «шедевра», что не успел вовремя среагировать на нападавшего сзади. Что-то тяжёлое и металлическое вскользь пришлось мне по голове и краем рассекло бровь. Я инстинктивно присел и напружинился, высвечивая пространство маленьким фонариком перед собой. И тут же отпрыгнул и откатился в сторону: прямо на меня снова стремительно неслась рука с зажатым в ней разводным ключом. Хозяина руки я рассмотреть не успел.
- Почему нас не спасают?! Вы хотите нас угро..бхи-хи…ть?! Ждёте, пока мы здесь сдохнем?!
Голос показался мне очень знакомым. Я снова посветил фонариком в том направлении – и точно! – воющий кашляющий голос принадлежал командиру женской исследовательской группы «Орион». Глаза его были выпучены, из бесперебойно, как-то по-рыбьи хлопающего рта с бульканьем и клокотанием густо текла тёмная масса.
- Спокойно, это я – Главный Инженер. Всё хорошо, успокойтесь. – попытался образумить видимо сбрендившего от частоты полётов на старости лет мужика.
- А-а! Это ты! Ты!.. – взвыл он в темноте.
Что-то мне подсказывало, что это отнюдь не радостно-дружелюбное приветствие, и лучше будет срочно передвинуться в другое место. В тот же миг, с того места, где я только что стоял, раздался звон от удара разводным ключом о металл решётчатого пола.
- Три-хи-и!..Кхыр-кхыр!.. Трижды «Орион» полностью смени…кхыр…ся в составе!.. И только твоя… кхер-кхер!.. жена… эта… тама-ита-ти!.. пас…кху-у…да! Всегда возвращается живой!
Я опять быстро метнулся в сторону, и снова по гулкому кораблю со звоном заметалось эхо.
- Это всё ты?!.. Кхыр-кхыр!.. Ты что-то сделал с её кораблём?!. Или это всё ваша хвалёная а-аалеф-генетика?!. Кхе-кхе!..Я столько девчонок хороших пот…тхе-ерял.. Лучше бы это вы сдохли!..
Мне всё стало ясно. Слушать дальше его смешанный с кашлем бредовый скулёж было бессмысленно.
Они что-то подцепили на исследуемой под колонизацию планете. Вирус, плесневый гриб, или неизвестную науке разумную колонию микроорганизмов-паразитов – всё это уже не имело ровным счётом никакого значения. Я понял, это Астрид принудительно отключила автопилот при подлёте, чтобы звездолёт разбился, загорелся и не дал расползтись заразе по Терраксису. Это она привязала замысловатым морским узлом трап, чтобы никто не смог покинуть опасный корабль и отключила все системы питания. А сама забаррикадировалась в носовом отсеке, в кабине пилотов. Это он её оттуда хочет выцарапать своим старым разводным ключом, чтобы Астрид открыла ему путь наружу. Что ж, с допросом этого «выжившего» можно заканчивать.
Я уже говорил, что все а-аалефы Императорской Семьи – это генно-модифицированные монстры, с повышенной до нечеловеческой мышечной силой и с отсутствующим – от слова совсем – чувством жалости? Да, точно. Говорил.
Закрыв глаза, я прислушался. В темноте они не помощники. Секунда – и я услышал тихий свист рассекаемого воздуха. Ещё мгновение – бросок вперёд и тихий хруст костей в перехваченной мною руке командира. Звук упавшего ключа на пол и оглушительный, полный животного ужаса и боли, человеческий вопль. Отпускаю его руку, делаю ещё один шаг вперёд и беру ладонями его голову. С характерным хрустом сворачиваю ему шею. Он тут же замолкает, обмякает и тихо оседает на пол.
Ещё один парадокс – человек уже умер, а его вопли всё ещё звучат, мечутся где-то там внизу, вверху, пока окончательно не стихают, тая в оглушительно наваливающейся тишине. Совсем не жаль.
Руки после него покрыты чем-то холодным и липким. Кожу на ладонях начинает мелко покалывать, точно тонкими ледяными иголочками. Я наклоняюсь и брезгливо вытираю их об одежду мертвеца. Перешагиваю через него, достаю из кармана фонарик, нахожу на полу свою сумку и начинаю ковыряться в инженерной панели возле люка.
Небо в щели люка над головой потихоньку начинает светлеть. Скоро рассвет. Я заканчиваю возиться и подаю на корабль свет. Некоторое время рассматриваю выдранные из рабочей панели рядом с люком провода и торчащие из неё, как щупальца экзотического осьминога. Любуюсь привязанным трапом и хитрым морским узлом из древней земной книги. Именно этот у Астрид никак не хотел получаться. Гляди-ка, научилась всё-таки.
Я взял свою сумку и поднялся наверх, в кабину пилотов. Ввёл свой код, мой очередной «подарочек» сработал и дверь открылась. В кресле главного пилота, будто уставшая и присевшая отдохнуть, Астрид.
Моя Астрид…
Её грудь медленно поднимается и с тихим булькающим звуком опускается обратно. Жива.
Поднимающаяся над горизонтом Терраксиса звезда через экранное стекло кабины золотит её чересчур бледную кожу, играет бронзовыми искрами в слипшихся от засохшей на голове крови волосах, сверкает малиновыми искорками в тёмно-бурой жидкости, вытекающей изо рта.
Впервые в жизни я испытал жалость. Мне стало жаль, что я убил этого подонка слишком быстро.
Бросив свою сумку рядом на пол, я осторожно просунул руки у неё под спиной и бёдрами. Аккуратно приподнял, протиснулся в кресло и опустил Астрид себе на колени, заботливо устроив её голову у себя на груди.
Такая маленькая и нежная…
«Ещё каких-то десять-двенадцать земных циклов назад, ты была выше меня. С видом старшей сестры трепала меня по голове. А теперь твоя макушка едва доходит мне до середины груди. Как же всё изменилось, правда?»
Астрид закашлялась и подняла на меня своё бледное личико.
- Я пыталась… увести… кхе-кхе… корабль подальше… отсюда, но…
- Я знаю. С возвращением домой, любимая. – я наклонился и поцеловал её прямо в покрытые бордовой жижей губы.
- Не надо… кхе-кхе… - она отшатнулась и с ужасом посмотрела на меня – Ты тоже заразишься! Тебе нужно уходить… кхе-кхе…
Я снова улыбаюсь и нежно глажу её по голове.
- Я уже заражён. Ужасно холодно внутри, будто Кристальные Лотосы распускаются по венам… так?
- О!.. Ди!.. – она смотрит на меня и в её больших глазах плещется печаль.
Словно в ответ, мои глаза тоже увлажняются, и я отворачиваюсь, стараясь проглотить слёзный комок в горле. Долго ковыряюсь в своей сумке и достаю из неё свой последний «подарочек». Справившись с собой, вставляю ключ с кодом в еле видимую щель приборной доски.
«Двенадцатая звезда Ориона» вздрагивает и снова оживает, тихо урча своим электронным нутром. Считав ключ, корабль наглухо задраивает люки, шлюзы и перегородки, включает малые антигравитационные двигатели. Я щёлкаю тумблеры на панели, готовя «пташечку» к её последнему полёту.
Астрид внимательно следит за моими действиями.
- Что ты хочешь сделать? Мы куда-то летим?
Я одной рукой прижимаю её к себе и вдыхаю запах её волос:
- Да. Я недавно узнал, что в нашей системе существует нечто гораздо более грандиозное, чем брачный сезон Кристальных Лотосов, - другой рукой я ввожу код для старта обратного отсчёта самоуничтожения. – Мы с тобой просто обязаны это увидеть! Цветение… э-э... Звёздных Астр.
Она понимает, что именно я делаю, и включается в мою игру:
- Вот как? Цветение звёздных звёзд? А ты – большой оригинал, как я посмотрю. – она хихикает и прижимается ко мне.
- Да, именно, - я улыбаюсь, давлю на рычаги и поднимаю нашу «стальную птичку» в небо, - Самое интересное, что они цветут гораздо реже, чем Кристальные Лотосы… всего раз в жизни… Но знаешь, что? Вместо холода они испускают тепло.
Астрид поддерживает меня и будто с удивлением смотрит на неумолимо щёлкающий таймер обратного отсчёта:
- Это было бы очень кстати, Ди! А то я очень замёрзла. Время так быстро бежит! Мы точно успеем?
Я понимаю, что ты хочешь сказать, Астрид. Какая же ты у меня умница!
- Не волнуйся, мы прибудем как раз вовремя. Мы ведь летим на той звезде, которой нет.
Астрид устало кладёт свою голову мне на грудь, и гладит мои руки, управляющие кораблём.
«Двенадцатая звезда Ориона» расправляет свои крылья, гордо поднимает свою голову, выпрямляется, и перестаёт быть похожа на сутулого и носатого птеродактиля. Гадкий утёнок превратился в прекрасного лебедя. Корабль берёт курс на восходящую над горизонтом Терраксиса звезду.
- Не волнуйся, - тихо бормочу себе под нос, - давно пора было убраться с этой проклятой холодной и негостеприимной планеты…
Астрид тихо хихикает вперемешку с кашлем в ответ на моё бурчание.
- Ди? – внезапно шепчет она.
- Да?
- Я люблю тебя, Ди.
