– Юки… Я отомщу… Я убью их… – аура божества взметнулась багровым пламенем.
Он развернулся и ушёл в лес. А знахарь направился с младенцем к дому.
– Смотри! Там есть ещё кто-то! – Аой неожиданно дёрнула за рукав Акиру.
В зарослях возле дома прятались те самые четверо подкупленных охранника, убийцы Юки.
– Младенец – девочка. Уходите. Здесь вам больше нечего делать. – сказал знахарь, поравнявшись с ними.
– Нам нужно знать, что передать нашей госпоже. – сказал один из убийц.
– Передайте ей, что мою беременную внучку и вельможу, – он запнулся, – вашего господина, загрызли бешеные волки. Никто не выжил.
Видимо такой ответ устроил наёмников, потому что они сказали:
– Нужно поднять людей. Не можем же мы оставить взбесившуюся стаю бегать на свободе? – и заржали.
– Делайте что хотите! Только убирайтесь отсюда!
– Не надо с нами так разговаривать, старик! Вообще-то, ты замаран в крови своей внучки побольше нашего! Сколько тебе заплатила эта злобная баба, его бывшая супруга? За сколько ты продал свою внучку?
– Господи, ты боже мой! Он во всём этом участвовал! Он продал Юки из-за денег! – ахнула поражённая Аой.
Вот он, страшный секрет семьи Оматцу! Акира не убивал Юки, её кровь была на руках знахаря, её деда.
По деревне прокатился набат деревенского колокола – людей поднимали на истребление волков. С дубинами, мотыгами и вилами, неся горящие факелы, люди шли в лес, чтобы «истребить всех зверей, погубивших их доброго господина и его беременную невесту».
Первым на пути попался новенький храм, построенный ими для Уосэ Камуи, Белого Воющего Бога. И они в ярости подожгли его: получай, раз дозволил своим слугам сотворить подобное!
Храм занялся огнём весело и быстро, словно сухой порох и огонь сразу перекинулся на лес.
– Люди сожгли твой храм…
– Я же говорил, они не постоянны. – безразлично пожал плечами Акира – Селяне убивали волков, жгли лес, выгоняя из него затаившихся хищников. Чтобы никто не мог уйти от их «праведного» гнева, вводя меня в ещё большую ярость. Те четверо… Они совершили ошибку, оставшись. И я нашёл их. Убийц всегда тянет на место преступления, так ведь говорится?
Они решили лично удостовериться, что тела убитых ими возлюбленных и преданных им охранников, дотла сгорят в лесном пожаре, чтобы невозможно было понять, что погибли они отнюдь не от волчьих зубов.
Аой будто заворожённая смотрела, как пылающее огнём божество одного за другим настигает убийц Юки и разрывает их на части.
– Смотри. Знаешь что это? – сказал Акира, отвлекая её от страшного зрелища, и поднял с земли маску белого волка.
По ней густо стекала кровь убитой Юки.
– Маска. Из тех, что продаются в этой деревне. – механически произнесла Аой.
– Маска. Но не та. Эту Юки купила в одном далёком городке и везла её, чтобы подарить мне на празднике. Наверное, она хотела этим сказать мне, что есть и другие места, где меня знали…
– А как удалось знахарю усмирить тебя? – спросила Аой.
– Никак. Я сам пришёл к нему. До самого утра я бродил по бывшему мне домом этому лесу, то здесь, то там натыкаясь на кучи убитых волчьих тел. Боль от смерти Юки огнём сжигала меня изнутри. Да, я уничтожил её убийц, но их кровь не смогла потушить во мне это пламя. И вид людских бесчинств в моём лесу заставлял разгораться это пламя ещё сильнее. Я испугался, что превращаюсь в злобного огненного духа и могу уничтожить всю деревню и её жителей вместе с дедом Юки и её ребёнком.
Утром, истерзанный этой болью, я пришёл к его дому и попросил наложить на меня заклятие, позволяющее мне забыть о её смерти. Я хотел помнить её живой и весёлой, будто она уехала, вышла замуж и счастлива где-то далеко-далеко…
Знахарь согласился. Сказал, что есть у него одно старинное заклинание, но для этого ему моё полное согласие на всё, что он будет делать…
– Он обманул тебя… – произнесла Аой, видя, как старик использует вместо одного заклятия три.
Свет исчез. Лишь бескрайняя пустая тьма окружала их. А посреди этого великого Ничто, свернувшись клубком, снедаемый внутренним пламенем боли и страдания лежит белый волк.
«Старик обманул его и не смог заглушить его страдания. Боль мучила его все эти годы… Как он только не сошёл с ума?» – поразилась Аой.
«Извини… Извини?.. Извини!.. Извини…»
– Что это за голоса? – спросила Аой.
– Это голоса многих поколений членов семьи Оматцу, имевших доступ к сосуду. – ответил Акира.
– То есть, они все об этом знали?!
– Выходит, что да.
Акира взял обеими руками окровавленную маску, поднёс её к своему лицу и посмотрел на Аой через прорези для глаз.
– Но старик не единственный здесь обманщик? Так ведь, лисёнок?
«Когда он…» – Аой взглянула на свою руку, она была так поглощена разгадыванием тайны семьи Оматцу, что не заметила, когда он перестал держать её ладонь.
В какой момент они пересекли преграды в его сознании, и он всё вспомнил? И как ему удалось взять в руки вещь из своих воспоминаний? Как он сделал это?
– Пожалуй, больше ничего интересного мы не увидим. Пора возвращаться. – холодно произнесла Аой, стараясь скрыть своё волнение.
Акира рассмеялся и опустил руки с маской, которая тут же исчезла. Он отступил назад и исчез в темноте.
– Откуда такая уверенность, что мы до сих пор в моём сознании? Присмотрись хорошенько. Что ты видишь, глупый маленький лисёнок? Ты узнаёшь это место? – прозвучал его голос ниоткуда.
Аой стало трудно дышать, сердце бешено заколотилось в груди, узнавая это место, это могло быть только оно…
Продолжение следует.
Он развернулся и ушёл в лес. А знахарь направился с младенцем к дому.
– Смотри! Там есть ещё кто-то! – Аой неожиданно дёрнула за рукав Акиру.
В зарослях возле дома прятались те самые четверо подкупленных охранника, убийцы Юки.
– Младенец – девочка. Уходите. Здесь вам больше нечего делать. – сказал знахарь, поравнявшись с ними.
– Нам нужно знать, что передать нашей госпоже. – сказал один из убийц.
– Передайте ей, что мою беременную внучку и вельможу, – он запнулся, – вашего господина, загрызли бешеные волки. Никто не выжил.
Видимо такой ответ устроил наёмников, потому что они сказали:
– Нужно поднять людей. Не можем же мы оставить взбесившуюся стаю бегать на свободе? – и заржали.
– Делайте что хотите! Только убирайтесь отсюда!
– Не надо с нами так разговаривать, старик! Вообще-то, ты замаран в крови своей внучки побольше нашего! Сколько тебе заплатила эта злобная баба, его бывшая супруга? За сколько ты продал свою внучку?
– Господи, ты боже мой! Он во всём этом участвовал! Он продал Юки из-за денег! – ахнула поражённая Аой.
Вот он, страшный секрет семьи Оматцу! Акира не убивал Юки, её кровь была на руках знахаря, её деда.
По деревне прокатился набат деревенского колокола – людей поднимали на истребление волков. С дубинами, мотыгами и вилами, неся горящие факелы, люди шли в лес, чтобы «истребить всех зверей, погубивших их доброго господина и его беременную невесту».
Первым на пути попался новенький храм, построенный ими для Уосэ Камуи, Белого Воющего Бога. И они в ярости подожгли его: получай, раз дозволил своим слугам сотворить подобное!
Храм занялся огнём весело и быстро, словно сухой порох и огонь сразу перекинулся на лес.
– Люди сожгли твой храм…
– Я же говорил, они не постоянны. – безразлично пожал плечами Акира – Селяне убивали волков, жгли лес, выгоняя из него затаившихся хищников. Чтобы никто не мог уйти от их «праведного» гнева, вводя меня в ещё большую ярость. Те четверо… Они совершили ошибку, оставшись. И я нашёл их. Убийц всегда тянет на место преступления, так ведь говорится?
Они решили лично удостовериться, что тела убитых ими возлюбленных и преданных им охранников, дотла сгорят в лесном пожаре, чтобы невозможно было понять, что погибли они отнюдь не от волчьих зубов.
Аой будто заворожённая смотрела, как пылающее огнём божество одного за другим настигает убийц Юки и разрывает их на части.
– Смотри. Знаешь что это? – сказал Акира, отвлекая её от страшного зрелища, и поднял с земли маску белого волка.
По ней густо стекала кровь убитой Юки.
– Маска. Из тех, что продаются в этой деревне. – механически произнесла Аой.
– Маска. Но не та. Эту Юки купила в одном далёком городке и везла её, чтобы подарить мне на празднике. Наверное, она хотела этим сказать мне, что есть и другие места, где меня знали…
– А как удалось знахарю усмирить тебя? – спросила Аой.
– Никак. Я сам пришёл к нему. До самого утра я бродил по бывшему мне домом этому лесу, то здесь, то там натыкаясь на кучи убитых волчьих тел. Боль от смерти Юки огнём сжигала меня изнутри. Да, я уничтожил её убийц, но их кровь не смогла потушить во мне это пламя. И вид людских бесчинств в моём лесу заставлял разгораться это пламя ещё сильнее. Я испугался, что превращаюсь в злобного огненного духа и могу уничтожить всю деревню и её жителей вместе с дедом Юки и её ребёнком.
Утром, истерзанный этой болью, я пришёл к его дому и попросил наложить на меня заклятие, позволяющее мне забыть о её смерти. Я хотел помнить её живой и весёлой, будто она уехала, вышла замуж и счастлива где-то далеко-далеко…
Знахарь согласился. Сказал, что есть у него одно старинное заклинание, но для этого ему моё полное согласие на всё, что он будет делать…
– Он обманул тебя… – произнесла Аой, видя, как старик использует вместо одного заклятия три.
Свет исчез. Лишь бескрайняя пустая тьма окружала их. А посреди этого великого Ничто, свернувшись клубком, снедаемый внутренним пламенем боли и страдания лежит белый волк.
«Старик обманул его и не смог заглушить его страдания. Боль мучила его все эти годы… Как он только не сошёл с ума?» – поразилась Аой.
«Извини… Извини?.. Извини!.. Извини…»
– Что это за голоса? – спросила Аой.
– Это голоса многих поколений членов семьи Оматцу, имевших доступ к сосуду. – ответил Акира.
– То есть, они все об этом знали?!
– Выходит, что да.
Акира взял обеими руками окровавленную маску, поднёс её к своему лицу и посмотрел на Аой через прорези для глаз.
– Но старик не единственный здесь обманщик? Так ведь, лисёнок?
«Когда он…» – Аой взглянула на свою руку, она была так поглощена разгадыванием тайны семьи Оматцу, что не заметила, когда он перестал держать её ладонь.
В какой момент они пересекли преграды в его сознании, и он всё вспомнил? И как ему удалось взять в руки вещь из своих воспоминаний? Как он сделал это?
– Пожалуй, больше ничего интересного мы не увидим. Пора возвращаться. – холодно произнесла Аой, стараясь скрыть своё волнение.
Акира рассмеялся и опустил руки с маской, которая тут же исчезла. Он отступил назад и исчез в темноте.
– Откуда такая уверенность, что мы до сих пор в моём сознании? Присмотрись хорошенько. Что ты видишь, глупый маленький лисёнок? Ты узнаёшь это место? – прозвучал его голос ниоткуда.
Аой стало трудно дышать, сердце бешено заколотилось в груди, узнавая это место, это могло быть только оно…
Продолжение следует.
