Часть первая. Хогвартс. Пробуждение силы
Глава 1. Замок проснулся
После окончания Второй Магической Войны спешно восстановленный Хогвартс открыл двери для учеников. Практически всем учащимся пришлось, так сказать, остаться на второй год. Гриффиндорское трио также вернулось на седьмой курс.
Школу возглавила Минерва Макгонагалл, так как Снейп отказался вернуться на пост директора, да и вообще не желал контактировать с кем бы то ни было, за исключением разве что Малфоев, от которых, по слухам, он всё же принимал кое-какую помощь.
Всем остальным пришлось смириться с тем, что чудом (и стараниями Гермионы) выживший герой войны не только никого не принимает, но и не отвечает на письма. Совы, отправленные ему, возвращались обратно с нераспечатанными посланиями. И даже орден Мерлина так и остался лежать в Министерстве, ибо вручить награду не было никакой возможности.
Итак, учебный год начался, а вместе с ним — и новые проблемы. И они оказались совершенно неожиданными, что, впрочем, нередко бывает с проблемами.
Конечно, директор Макгонагалл и педсостав Хогвартса понимали, что замок восстановлен не полностью, а, учитывая сложность этого волшебного сооружения, — почти живого организма — следует держать ухо востро и соблюдать осторожность.
Но в том-то и дело, что все меры предосторожности оказались бессильны, хотя, к счастью, опасности для здоровья и жизни учащихся пока не было никакой. Ну… или почти никакой.
Всё началось с того, что на первом же праздничном ужине директор Макгонагалл так и не смогла занять своё законное место за столом и выступить с тщательно подготовленной речью, так как, стоило ей приблизиться к директорскому месту, обратилась в кошку.
Да не в ту холёную красавицу, что, как известно, являлась её анимагической формой, а в тощую и драную, с шерстью грязно-неопределённого цвета, рядом с которой и кошка Филча — королева красоты.
Конфуз кое-как удалось замять, хотя вернуть Минерве человеческий облик сумели лишь глубокой ночью и с большим трудом. Разумеется, предполагали, что её кто-то проклял, но следов проклятия так и не нашли и даже определить разновидность применённой магии затруднились.
К сожалению, это было только началом.
От Рона Уизли убегала еда, так что он оказался на полуголодном пайке, так как блюда, переданные ему другими, просто исчезали, оказавшись у него в руках, — иногда бесследно, а иной раз — материализуясь в совершенно неожиданных местах или внезапно возникая перед другими учениками.
Кроме того — за Роном гонялись учебники! А стоило ему отвлечься от работы над домашним заданием или во время урока, — они так и норовили стукнуть его по лбу или дать подзатыльник.
От Гермионы же, напротив, книги убегали, а если всё же удавалось их поймать, вели себя не лучшим образом, то преобразуя текст в дурацкие детективные романы за авторством неведомой Д. Донцовой, а то и вовсе — буквы выпархивали и начинали водить вокруг неё хороводы, дразня заучкой и зубрилкой!
С Гарри учебники вели себя примерно так же, как и с Роном, и теперь друзьям приходилось читать Гермионе вслух. Но если от Рона убегала еда, то от Гарри — разлетались мётлы. О квиддиче да и просто о полётах пришлось забыть к горячей, хотя и тщательно скрываемой, радости Слизеринской команды.
Впрочем, Слизеринцам тоже доставалось. Драко Малфой выглядел просто ужасно и поделать с этим было ничего нельзя. Самая лучшая мантия, стоило ему её надеть, превращалась в нечто, явно сшитое тем, кто ни разу до этого не держал иголки в руках. И сшитое не иначе как из старых половых тряпок. Волосы у него постоянно стояли дыбом и донимали ничем не выводимые прыщи. Гойл ходил постоянно избитым, так как на него нападали все предметы подряд.
Похоже, и остальным Слизеринцам жилось несладко, но их проблемы не были столь очевидны для окружающих, а сами они, в лучших традициях факультета, скрытничали. Некоторые утверждали, что "жители подземелья" теперь то и дело отбиваются от мозгошмыгов, а иные из них видят даже морщерогих кизляков, не говоря уже о прочих существах, ранее показывавшихся на глаза лишь Луне Лавгут. Поговаривали, что особенно тяжко приходится тем, кто прежде дразнил Луну полоумной.
Преподаватели сбились с ног, пытаясь понять, что происходит и почему, а главное — как с этим бороться. Директор Макгонагалл не могла попасть в свой кабинет, хотя ещё летом, пока велись восстановительные работы, входила туда беспрепятственно.
Теперь же дверь не реагировала ни на какие пароли, а камин оказался заблокирован. Проблема заключалась в том, что в кабинете остались важные документы, добыть которые было совершенно необходимо.
Мучимая подозрениями, что Хогвартс не желает признавать её директором и доведённая почти до отчаяния, Минерва попробовала пароль: "Северус Снейп — директор Хогвартса", — и это сработало!
Дверь наконец-то открылась, и Минерва, более не рассчитывая на удачу, собрала все необходимые вещи и документы, дабы устроить временный кабинет где-нибудь в другом месте.
Однако теперь ни дверь, ни камин не желали выпускать её. Несчастная директриса выбралась из заточения лишь через пять часов.
Глаза её странно блестели, по щекам гулял лихорадочный румянец.
Изнывающим от отнюдь не праздного любопытства (ибо происходящее в той или иной мере касалось их всех) коллегам удалось добиться от Минервы лишь одной фразы, только подлившей масла в огонь: "Кажется, портрет Альбуса тоже сошёл с ума".
Глава 2. Замок подсказывает
На следующий день Минерва рассказала коллегам, какой именно пароль открыл ей доступ в директорский кабинет. Скрывать ей было нечего, миссис Макгонагалл не только не стремилась возглавлять школу, но даже и не ощущала в себе сил, достаточных для простого преподавания. Она мечтала уйти на покой, но пока это было совершенно невозможно.
Минерва отлично понимала Снейпа, ему тоже был не нужен этот пост и больше всего хотелось просто тишины и покоя. Однако… было очевидно, что Хогвартс сделал свой выбор. Старинный замок изменился, по-видимому, в нём пробудилась древняя магия, и теперь ни преподавателям, ни ученикам не видать покоя, пока кабинет директора не займёт тот, кого выбрал сам Хогвартс. Но как этого добиться?
Преподаватели сокрушённо покачали головами, повздыхали (причём ещё неизвестно, что печалило их больше — невозможность водворить директора Снейпа на законное место или же вероятность того, что это всё же случится), предприняли робкую попытку выведать у Минервы, что же всё-таки такое у неё произошло с портретом Альбуса.
Но мисс Макгонагалл, ощутив, что снова краснеет, заявила, что это к делу не относится, и поспешно прекратила разговор.
"Помощи от них не дождёшься, — раздосадованно думала Минерва. — Одни глупости на уме! Альбус тоже хорош. Нашёл время для объяснений в любви… А где он раньше был?! Портрет — не самый подходящий объект для нежных чувств. Впрочем… в нашем возрасте главное духовная близость, понимание, возможность излить душу, поделиться мыслями… И о чём я только думаю?! Альбус и при жизни сбивал меня с толку своей непредсказуемостью, и после смерти не успокоился…"
Стоит ли удивляться, что пребывавшая в растрёпанных чувствах директриса поделилась своими тревогами и проблемами с любимой ученицей и старостой школы Гермионой Грейнджер, так удачно оказавшейся рядом и проявившей искренний интерес и участие.
Нет, не теми тревогами, что были связаны с портретом Альбуса Дамблдора, разумеется, а теми, что имели отношение к посту директора, проделкам Хогвартса и мистеру Снейпу.
После этого разговора Гермиона в глубокой задумчивости направилась в Гриффиндорскую гостиную. Она думала о том, что так больше продолжаться не может — надо действовать, надо обязательно что-нибудь придумать! Невозможно учиться, если от тебя разбегаются книги, да и вообще — разве это жизнь?!
Девушка пока не решалась признаться себе, что её волнует не только учёба и книги. Она очень хотела снова увидеть профессора Снейпа, хотела попросить прощения за то, что все они были к нему несправедливы. Хотела, чтобы он вернулся в школу, пусть даже вместе с ним вернутся его язвительность и несправедливые придирки. Сейчас Гермиона даже скучала по ним. Без них и Хогвартс — не Хогвартс!
В гостиной мисс Грейнджер застала двоих страдальцев от науки. Гарри и Рон с одинаково унылыми лицами покорно таращились в учебники. Похудевший Рон периодически поглядывал на стоящее неподалёку блюдо с нарезанным пирогом — не сочтёт ли замок, что он уже достаточно просветился, чтобы получить право на подкрепление тела, а не только ума.
Гарри устремлял мечтательный взгляд на окно, наверняка мысленно носясь на метле и ловя снитч.
— Так вы никогда не закончите, — фыркнула Гермиона. — Неужели так трудно прочесть заданные главы?
— Я их уже в третий раз читаю! — возмутился Рон, опасливо протягивая руку к пирогу.
Блюдо медленно, но недвусмысленно поползло прочь, а учебник угрожающе шевельнулся.
— Да хоть тридцать третий! — Гермиона возмущённо скрестила руки на груди. — Какой в этом прок, если читаешь ты только глазами, а в мыслях одни пироги?!
— Не только… — протянул Рон.
— Ну да, ну да, ещё пудинг, бифштекс с картошкой, жареная курица и тому подобное.
— Бифштекс… — Рон сглотнул. — Ты издеваешься, да?!
— Нет, — гриффиндорка устало вздохнула. — Извини, Рон. Я не хотела ссориться. Вообще-то мне нужна ваша помощь.
— Что, опять читать тебе вслух? У меня уже этот… как его… — Рон почесал в затылке.
— Нет у тебя никакого фарингита, Рон, — вздохнула Гермиона. — И это нужно не только мне, а всем нам. Ты же хочешь, чтобы всё это прекратилось и Хогвартс успокоился?
— Хочу, конечно! А что, ты что-то придумала?
— Ты поняла, из-за чего всё это происходит? — оживился уныло молчавший Гарри.
— Поняла, — кивнула Гермиона. — Всё дело в том, что Хогвартс считает своим директором профессора Снейпа, и пока он не вернётся, замок не успокоится.
— Ещё чего?! — взвился Рон. — Только Снейпа нам и не хватало для полного… полного…
— Счастья, — с готовностью подсказала Гермиона.
Рон фыркнул.
— Сказал бы я, чего полного, да воспитание не позволяет, — ухмыльнулся он. — В общем, извини, подруга, но в этом деле я тебе не помощник.
— У тебя есть план, Гермиона? — серьёзно спросил Гарри. — Профессор Снейп ни с кем не хочет встречаться, даже Кингсли с наградой завернул…
— Министра Кингсли, — машинально поправила мисс Грейнджер.
— Гарри, ты что… ты… хочешь, чтобы Снейп вернулся?! — вытаращился на друга Рон.
Гарри помолчал. Ему совсем не хотелось вступать в очередной бессмысленный спор. После того, что он увидел в омуте памяти, после всего, что передумал и понял, его отношение к Снейпу полностью изменилось. Но Рон — это Рон, он не меняется, и его взгляды — тоже.
— По крайней мере, при Снейпе никто не морил тебя голодом, — нашёл Поттер самый веский аргумент и не прогадал.
— Это правда… — пробормотал Рон. — Да и учебники за нами не гонялись, а мётлы не разлетались… — Уизли ещё немного подумал. — Ну ладно, тогда я с вами, — махнул он рукой. — С этим вконец спятившим замком надо что-то делать. А если уж кто и сможет его укротить… — он не закончил, поднимаясь из-за стола и так — просто на всякий случай — протягивая руку к блюду с пирогом.
И, о чудо! — ему удалось ухватить один кусок, прежде чем тарелка отползла — медленно, словно в нерешительности.
— Што нато селать, — спросил Рон с набитым ртом.
— Для начала мы пойдём в библиотеку и поищем… — начала Гермиона.
— Ну хто бы сомневався… — Рон закатил глаза, но его воодушевление не уменьшилось, тем более, что строптивое блюдо позволило ему прихватить с собой ещё один кусок.
— Что искать будем? — спросил Гарри, с опаской посматривая на бесконечные стеллажи Хогвартского книгохранилища.
— Пока не знаю, — подтвердила его опасения подруга, осматривая уходящие вдаль ряды книг с обычным для неё жадным интересом. — Но здесь обязательно должно быть что-то, что нам поможет… Вот здесь я когда-то видела книгу о магических строениях, но так и не успела прочесть…
— Так нам не строения нужны, а… Снейп, — скривился Рон. — Неужели я это сказал?..
— Ты ничего не понимаешь, Рон! Вот, например, там описывалась волшебная таверна, с помощью которой можно назначить встречу тому, чьё местонахождение неизвестно, даже если совы не могут его найти, и он не желает ни с кем встречаться…
— Ты же её не читала, — удивился Гарри.
— Я только посмотрела…
— А, эти сказки, — махнул рукой Рон.
— Ты до сих пор не понял, Рональд Уизли, что в сказках часто бывает куда больше правды, чем… чем…
— В газетах, — подсказал Поттер.
— Да, Гарри, именно так!
Гермиона снова повернулась к стеллажу, читая написанное на корешках разнокалиберных томов.
— Так, а это ещё что… "Правдивая история Хогвартса". Хм… странно… Книга выглядит старой, но я никогда её раньше не видела и не слышала о ней. Очень странно… Правдивая… Посмотрим…
Глава 3. Ритуал
Мисс Грейнджер осторожно потянула книгу с полки, ожидая, что та вырвется у неё из рук, как поступали с ней все прочие книги с начала учебного года. Рон и Гарри уже привычно заняли стратегические позиции по обеим сторонам от подруги — приготовились ловить беглянку. Но книга и не подумала вырываться!
Удивлённая Гермиона отнесла фолиант на стол, села и осторожно раскрыла. Под обложкой белел девственно чистый пергамент… Ну, вся ясно — потому это издание и не попыталось сбежать, что прочесть в нём всё равно ничего невозможно…
Девушка подавила вздох и перелистнула несколько страниц. Пусто…
Но вдруг плотные листы начали переворачиваться сами — быстро-быстро — почти в самый конец, пока перед Гермионой не оказалась наконец страница с текстом. Старинный шрифт напоминал крупные рукописные буквы с вычурными завитками, но сложностей при чтении не вызывал.
— Ежели директора Хогвартса, самим замком избранного, отыскать и водворить на надлежащее место нет возможности, — медленно читала Гермиона, — следует прибегнуть к магии летнего праздника Лита, иначе именуемого Солнцеворотом.
Девушка подняла на поражённых друзей взгляд, в котором потрясение смешивалось с торжеством. Рон и Гарри выглядели не менее изумлёнными таким неожиданным успехом. Но вдруг Поттер указал на страницу книги — только что прочитанное предложение медленно исчезало, буквы словно растворялись в бумаге, да и следующая фраза начала, пока едва заметно, затуманиваться.
— Оно исчезает! — воскликнул Рон.
Мисс Грейнджер сосредоточилась на чтении, понимая, что, скорее всего, никакие чары не помогут удержать этот столь необходимый им текст дольше, чем пожелает сама книга или, может быть, сам Хогвартс.
— Для этого нужно, чтобы в полночь в Большой Зал пришли по одному ученику от каждого факультета и, взявшись за руки, произнесли следующие слова: "Горит костёр Солнцеворота. И, двери меж мирами открывая, он истину откроет, проклятие снимая!"
Слова таяли, и Гермиона быстро перечитала этот абзац вслух и ещё раз — про себя. Через секунду и эта страница фолианта оказалась абсолютно пустой. Трое друзей по очереди перелистали всю книгу, но тщетно — больше им не удалось прочесть в ней ни строчки.
