Ну, привет, подруга!
Слышишь? Это я к тебе обращаюсь! К тебе — такой разной, такой непредсказуемой, такой внезапной и противоречивой!
Но, знаешь, я тебя, всё-таки, люблю, хоть ты и порядочная сука, моя дорогая!
Сколько было у нас с тобой всего «разного», мама родная! Ты ведь у меня большая выдумщица. И чего ты только мне ни подкидывала, сколько подлянок не подстраивала, загоняя в пятый угол. А сама стояла в сторонке и с ядовитой усмешкой наблюдала, как я оттуда буду выбираться.
Но то ли пожалев, то ли с досадой махнув на мою беспомощность, вдруг сама подсовывала выход. И, знаешь, я сразу же переставала на тебя злиться, забывала, что только что была «на краю», и шла с тобой в обнимку дальше, уверенная, что уж больше я на такой подвох не куплюсь, стану осторожной и осмотрительной.
Ну да, где там? Стоило мне немного расслабиться, вновь поверить в чудеса, ну, то есть, решить, что ты у меня самая лучшая, как ты вновь подстраивала мне какую-нибудь очередную подлянку. И снова «здорово»! Я опять в жопе, а ты умываешь руки и не торопишься хоть как-то мне помочь исправить ситуацию. Конечно, ты всегда ни в чём не виновата, это я, калоша безмозглая, никак не могу усвоить один твой хороший урок и научиться уже обходить все подводные камни и перестать бороться с ветряными мельницами. Это же мне неймётся, ты тут, как всегда, ни при чём.
Но это я так — к слову. Вообще-то, мне с тобой не всегда было так плохо. Хорошего было, наверное, больше. Во всяком случае, чаще вспоминается хорошее. А его ты умела преподносить. Да не просто так, а с помпой, с фанфарами! И тогда я чувствовала себя на седьмом небе, просто задыхалась от счастья. А ты, опять же, стояла в сторонке и со снисходительной усмешкой поглядывала на мои поросячьи восторженные взвизги, словно говорила:
«Порадуйся, порадуйся, моя милая! Передохни немного. Это ненадолго, скоро ты опять получишь от меня маленький и не слишком приятный сюрприз».
Да, чего-чего, а придумывать и преподносить сюрпризы ты умела! Этого у тебя не отнимешь. В самый неожиданный момент прилетал твой грёбаный «подарочек», и я опять начинала клясть тебя последними словами.
Но разве тебя этим проймёшь? Ты всегда была уверена, что всё делаешь правильно и исключительно мне во благо. Как же я тебя ненавидела в такие моменты! Иногда даже приходила в голову мысль покончить с тобой одним разом и не мучиться. Но это в самые чёрные минуты отчаянья, а они приходили ненадолго. Разум всегда побеждал эмоции и заставлял шевелить мозгами в поисках выхода. И я его находила. Хоть порой это было слишком сложно, но ты, сволочь, вынуждала меня это делать. Иногда даже помогала, но так — не слишком, заставляя думать и выпутываться самой. К самостоятельности, мать твою, приучала.
Воспитывала!
В конечном итоге научила не очень огорчаться неприятностям и не слишком бурно выражать свою радость по поводу побед.
Твоя школа, философ мой долбаный!
И всё-таки, не смотря на всё твоё паскудство, всю твою подлючесть, я тебя люблю, моя подруга-ЖИЗНЬ!!!
Пошли уже дальше, куда ж от тебя деваться?!
Слышишь? Это я к тебе обращаюсь! К тебе — такой разной, такой непредсказуемой, такой внезапной и противоречивой!
Но, знаешь, я тебя, всё-таки, люблю, хоть ты и порядочная сука, моя дорогая!
Сколько было у нас с тобой всего «разного», мама родная! Ты ведь у меня большая выдумщица. И чего ты только мне ни подкидывала, сколько подлянок не подстраивала, загоняя в пятый угол. А сама стояла в сторонке и с ядовитой усмешкой наблюдала, как я оттуда буду выбираться.
Но то ли пожалев, то ли с досадой махнув на мою беспомощность, вдруг сама подсовывала выход. И, знаешь, я сразу же переставала на тебя злиться, забывала, что только что была «на краю», и шла с тобой в обнимку дальше, уверенная, что уж больше я на такой подвох не куплюсь, стану осторожной и осмотрительной.
Ну да, где там? Стоило мне немного расслабиться, вновь поверить в чудеса, ну, то есть, решить, что ты у меня самая лучшая, как ты вновь подстраивала мне какую-нибудь очередную подлянку. И снова «здорово»! Я опять в жопе, а ты умываешь руки и не торопишься хоть как-то мне помочь исправить ситуацию. Конечно, ты всегда ни в чём не виновата, это я, калоша безмозглая, никак не могу усвоить один твой хороший урок и научиться уже обходить все подводные камни и перестать бороться с ветряными мельницами. Это же мне неймётся, ты тут, как всегда, ни при чём.
Но это я так — к слову. Вообще-то, мне с тобой не всегда было так плохо. Хорошего было, наверное, больше. Во всяком случае, чаще вспоминается хорошее. А его ты умела преподносить. Да не просто так, а с помпой, с фанфарами! И тогда я чувствовала себя на седьмом небе, просто задыхалась от счастья. А ты, опять же, стояла в сторонке и со снисходительной усмешкой поглядывала на мои поросячьи восторженные взвизги, словно говорила:
«Порадуйся, порадуйся, моя милая! Передохни немного. Это ненадолго, скоро ты опять получишь от меня маленький и не слишком приятный сюрприз».
Да, чего-чего, а придумывать и преподносить сюрпризы ты умела! Этого у тебя не отнимешь. В самый неожиданный момент прилетал твой грёбаный «подарочек», и я опять начинала клясть тебя последними словами.
Но разве тебя этим проймёшь? Ты всегда была уверена, что всё делаешь правильно и исключительно мне во благо. Как же я тебя ненавидела в такие моменты! Иногда даже приходила в голову мысль покончить с тобой одним разом и не мучиться. Но это в самые чёрные минуты отчаянья, а они приходили ненадолго. Разум всегда побеждал эмоции и заставлял шевелить мозгами в поисках выхода. И я его находила. Хоть порой это было слишком сложно, но ты, сволочь, вынуждала меня это делать. Иногда даже помогала, но так — не слишком, заставляя думать и выпутываться самой. К самостоятельности, мать твою, приучала.
Воспитывала!
В конечном итоге научила не очень огорчаться неприятностям и не слишком бурно выражать свою радость по поводу побед.
Твоя школа, философ мой долбаный!
И всё-таки, не смотря на всё твоё паскудство, всю твою подлючесть, я тебя люблю, моя подруга-ЖИЗНЬ!!!
Пошли уже дальше, куда ж от тебя деваться?!
