После, пока я медленно, чтоб не рассыпаться, усаживалась на стул, метнулась к плите. Мужчины сочувственно смотрели на меня, а я упорно отводила глаза от лица Артёма, которое превратилось в разноцветный опухший мячик.
Передо мной появилась тарелка с омлетом и овощами, но, кроме тошноты, я более ничего не почувствовала.
-Артем, ты как?- неуверенно спросила я, ковыряясь в тарелке.
-Селин, ну, чего ты?! Я почти в порядке! Ну, набили морду, не в первый же раз! И ребра заживут, конечно, придётся месяц помучиться, но это мелочи. Не накручивай себя!
Я, не отрывая глаз от еды, громко шмыгнула носом, чувствуя, как слезы комом стоят в горле.
- Селюшка, ты чего? Я, правда, в порядке, я больше за тебя в тот момент переживал! – испугавшись моего расстроенного вида, продолжил Артем. – Теперь же все хорошо! Ты в порядке, я тоже, уроды наказаны. И ты ни в чем не виновата, даже не отрицай! Я знаю, что ты сейчас себя во всех грехах обвинишь.
Чувствую, что от его слов сейчас точно разревусь, поэтому быстро встаю из-за стола и удаляюсь. По пути в ванну заметила в гостиной на диване свою сумочку, где помимо пистолета лежал и мой мобильник, если не потеряла. Прихватив её с собой, закрылась в ванной. Телефон оказался на месте, поэтому набрала номер Даниила, но в ответ девушка механическим голосом сообщила, что абонент не доступен. Повторные звонки результата не принесли, а я от расстройства закинула бесполезный аппарат обратно в клатч, а сумку в дальний угол комнаты. Сама уселась на пуфик, понимая, что моя вчерашняя истерика подвела черту под наши с Арчинским непродолжительными отношениями. Тут меня накрыла вторая волна глубокого сожаления.
Дверь ванной с щелчком отворилась, и показалась голова Лиски.
- Вроде бы, я закрылась!? – вяло возмутилась я.
- Я взяла запасные ключи. Ну, ты тут полчаса сидишь в полной тишине. Я стала волноваться.
Она присела передо мной на корточки, взяв мои холодные ладони в свои. От контакта с ее кожей подбежал знакомый неприятный холодок, но, разозлившись на саму себя, я не стала обращать на это внимание и крепко обняла девушку.
-Лиска, я такая идиотка! Вот полная! – проплакала ей на ухо шёпотом.
- Ну, с чего ты взяла? – возмутилась девушка, погладив успокаивающе меня по спине.
Я пересказала вчерашний разговор с Даниилом, прерываясь на чистку горла и вытирание рыдающего носа. Алиска в ответ посочувствовала, а потом велела прекратить реветь.
- Никуда твой Арчинский от тебя не денется, ты только в следующий раз сначала думай, какую пургу собираешься нести.
- Ну, он телефон отключил, как я теперь ему все объясню?! – запротестовала я, продолжая наматывать сопли на кулак.
Подруга, снова посмотрев на меня рыдающую, только головой покачала. Да, я сама от себя в шоке была: так реветь, не просыхая, даже в детстве не могла.
- Арчинский уже за границей, поэтому его телефон и отключен, а во-вторых, ему сейчас некогда с тобой сопли разводить, он к бою готовится. Зачем ему твои нюни в трубке? Соберись уже, Селька!
- Так он будет участвовать в боях? – взревела я в полный голос, уже представив еле дышащего мужчину всего в крови.
-Господи! Да что ты воешь, как бабка на похоронах! – заругалась подруга, поднимая с пуфика мое несчастное тело. – Все, успокойся, и пошли кушать!
- А я не могу успокоиться! – возмутилась я тоже, но безвольно шла следом.
- Так, подруга моя сердечная и крайне слезливая! Никогда бы не подумала, что увижу тебя в таком состоянии! Истерики – это, скорее, по моей части.
- Ага, по твоей! – подтвердила я, на что получила прищуренный взгляд голубых глаз.
- Иди в спальню, искренняя моя! А то сейчас мужиков наших перепугаешь своими завываниями. А я сейчас чего-нибудь перекусить возьму и к тебе.
Я смиренно поплелась в комнату, чувствуя себя лимоном после тёрки, ни одного целого кусочка.
Вскоре пришла Лиска с булочкой и соком, впихнув в меня все это, заставила лечь спать. Засыпая, поняла, что в сок мне чего-то добавили, но возмущаться не хотелось, а ее поглаживание по волосам еще больше успокаивало.
Так и тянулись мои дни: с упаковкой бумажных платочков в кровати, плавно переходя из состояния бодрствования в состояние сна с перерывами на перекус. С Даниилом говорить не давали, а может, это он сам не хотел, только сообщали, что он готовится к бою и у него все хорошо. Ага, а вот у меня все плохо! Уговоры моей сиделки – Алисы не действовали, плакать я стала реже, но теперь на меня напала апатия. Я точно знала, что люблю Даниила, и в том случае, если он не вернётся или с ним случится что-то плохое на бое, я не переживу. Подруга грозилась вызвать психиатра и сдать меня в психбольничку, если я не начну есть и выходить из комнаты. Пришлось пойти навстречу ее требованиям, так как заработать волнующий психический диагноз совсем не хотелось.
Полегчало мне только в пятницу, когда Роман сообщил, что Арчинский оказался на высоте, порвав всех в мелкую тряпочку. Я с аппетитом поужинала в столовой, пока Алиса скакала вокруг меня, крича молитвы благодарности всем богам, что знала.
- Роман, если что, это твою жену надо уже в психлечебницу сдавать! – возмущённо порекомендовала я мужчине напротив, отрезая ещё кусочек изумительной отбивной.
Он лишь сдержанно улыбнулся и как-то нервно пробарабанил пальцами по столу. Мда, это знак, и знак чего-то не очень хорошего!
-Ромаш, говори уже! – попросила я, продолжая кушать, пока аппетит не пропал.
- Нет! – заорала его любимая женушка, оглушив меня. – Пусть сначала поест!
- Так, теперь точно хочу знать! Обещаю клятвенно, что все доем, даже могу тарелку облизать.
Роман к моему предложению отнесся крайне скептически, будучи аристократом до мозга костей.
- Хорошо! Арчинский в эти выходные не вернётся, у него возникли неотложные дела, так что его эпическое возвращение переносится на следующую субботу.
И снова м-да!!! Таракашки, которые до этого гордо молчали, объявив мне бунт, заголосили все разом, пообещав мне, что, если я не верну им Душку -Арчинского, они сожрут мой мозг и даже не подавятся. Маленькие предатели, и чего я их раньше не вытравила?!
- Ясно, надеюсь, эти переносы не станут регулярными и с концом вроде, а у него уже ребенку скоро год, а все тут жду, – спокойно ответила я, продолжая ужин.
Подруга стояла рядом с недоумением на лице.
- Алис, ну, чего застыла?! Или тебе проще, если я сейчас снова в слезы ударюсь?! – поинтересовалась, слегка улыбаясь.
- Господи, Линка! Нет, конечно! Просто я уже не знаю, как ты себя поведешь?
- Нормально! Я почти пришла в свое обычное состояние! И вообще, хватит го^спода всуе поминать! Когда ты стала такой верующей?!
- Да иди ты… я с тобой вообще скоро рехнусь! Мало ли, какие мысли у тебя в голове бродят,- пропыхтела девушка, оставив меня в покое, отошла к мужу и уселась к нему на колени. Взяв его вилку, нацепила кусочек тушеного овоща, отправила себе в рот.
Я только умиленно вдохнула, поражаясь, как эта парочка живёт вместе! Скажи мне раньше, что Роман позволит его вилкой его же ужин ковырять, нагло бы в лицо этому шутнику рассмеялась.
- Кстати, я тут планирую домой вернуться!
- Ну, уж дудки! Ты обещала до возвращения твоего Медвежонка пожить с нами! – возмутилась Алиса, отправив в рот ещё один кусочек овоща.
- Нет, я обещала, что останусь на неделю до возвращения Арчинского, но ключевым являлось на неделю! – поправила я ее. – И хватит таскать еду с чужой тарелки!
- Ой, не завидуй! Ромашке нравится, когда я помогаю ему соблюдать диету. Да, дорогой?
- Конечно, моя сладкая! Кушай, – поддержал супругу мужчина, подмигивая мне глазом.
Прожевав, подруга энергично взмахнула рукой, вспомнив.
- Ой, я же вчера заезжала к Артёму в его мужскую обитель, так он сказал, что Арчинский нанял какого-то таинственного PR-менеджера!?
- Почему таинственного, я с ней знакома! Он тоже познакомился? – немного удивлённо спросила я, за этими семейными передрягами и личной драмой я совсем забыла про пополнение штата агентства.
- Неа, он заехал проверить, как идёт монтаж мебели в кабинетах, и ему там оборудование какое-то привезли. Так вот, секретарь сообщила, что Анна Олеговна решила работать из дома, якобы здесь в монтажных условиях она не то что думать, а и ногти не сможет подпилить, так ещё и начальство все отсутствует. Эта звезда пиара теперь осела где-то за городом и высылает регулярные отчёты. Артем наш малость психанул, что работники самоуправство придумали, но сказал, что пусть с этим Даниил разбирается. Вроде, как сам нанял, сам пусть теперь и воспитывает.
Я лишь посмеялась, заверив девушку, что Анна Олеговна мне понравилась и ей тоже приглянется при знакомстве. После недлительных уговоров рассказала историю знакомства с этой дерзкой девчонкой, включая увольнение мисс Силиконовые сиськи. Чита Савельевых ржала совсем неаристократически, а я, наверное, впервые за последнюю неделю веселилась и не хотела превратить комнату в соленый океан слёз.
В следующие дни тоска внутри меня только росла, но Медвежонок просил ему верить, и я старалась. Дни заполняла делами, то делая набеги на работу с проверками по работе отделения, то промывая мозг Артёму, который категорически отказывался лечиться, уверяя меня, что на нём все как на собаке заживает. Ночами было сложнее всего – я не могла нормально уснуть и поэтому половину ночи придумывала, что же скажу Даниилу при встрече, но так и не решила!
Даниил.
После смерти бабушки думал, что перестал чего-либо бояться, может, только иногда опасаться. Смерть и боль стали составляющими моей жизни, а к плохому иногда привыкаешь быстрее, чем к хорошему. Я много что имел, ещё больше мог себе позволить, но уж точно не мечтал стать зависимым от кого-либо.
А потом появилась ОНА, и все мои принципы сдохли под взглядом ее серебристых глаз. Я стал бояться ежедневно. Страх потерять так похожее и одновременно абсолютно противоположное, что заключалось в этом маленьком и вредном создании, стал моим спутником двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. Это похоже на болезнь, которая не лечится, но на деле – я просто любил. Мне, придурку, то ли повезло, то ли нет, попасть в ряды мужчин, которые нашли ту единственную, ради которой готовы убивать, красть и даже становиться подкаблучниками.
Эти две недели были адом. С момента, как я увидел ее, прижатую этим ублюдком к стене, началось мое хождение по огненным кругам дьявола. Чувство вины не облегчало этого кошмара, поэтому на просьбу Крохи оставить ее, я, засунув все свои желания глубоко в задницу, выполнил его. Нам обоим было нужно время. Мне, чтобы выплеснуть всю злость и боль, не задев ее, а Селине успокоиться и расставить всё по новым полочкам, так как от старых осталась одна труха с запахом навоза.
Я ужасно устал. Две недели без нормального сна и при постоянных физических нагрузках превратили меня в медведя-шатуна. Мой тренер и врач спасались от меня по углам, а на тренировках о спарринге речь вообще не заходила. Неудивительно, что я крушил во время боя все, что посмело выйти мне навстречу.
Я хотел услышать ее голос, но не позволил Роману и Арту даже подпускать ее к телефону, запретил говорить о ней, только в порядке она или нет. Мне не нравились отчёты Савельева, что с ней, вроде бы, все хорошо, но Кроха была в надёжных руках друзей, и я терпел. Услышь ее голос, я бы точно сорвался и бросил все к чертовой матери, как тогда, узнав о выходке ее семьи.
Нам нужно было время, и, когда спустя неделю я узнал о необходимости слетать в пару городов по делам агентства, я, кровожадный боец, струсил и продлил свое заключение. Я боялся возвращаться, не зная, что меня там ждёт. Возможно, прошло мало времени, и Селина ещё не разобралась в своих приоритетах.
И сейчас, прилетев, я, как мог, тянул минуты, боясь не увидеть Кроху в зале встречающих. Хотя знал, что все равно не сдамся, каждый заслуживает второй шанс и, покорив эту язвочку один раз, я смогу и второй.
Самым последним вышел из салона самолёта, а потом и автобуса, терпеливо ждал багаж возле ленты и, заметив его, все равно не брал, пропуская других прилетевших. Когда остался только мой чемодан, катающийся по кругу, как на каруселях, подхватил его, собирая в кучку мужество для выхода.
-Даня!
Этот истерический вопль резанул по ушам, наполняя сердце беспокойством и радостью. Я точно схожу с ума, если там ещё осталось, чему свихнуться.
Резко развернулся, стараясь обхватить взглядом сразу всю ее маленькую фигурку, что вцепилась в косяк открытых дверей с ужасом в глазах. Мимо нее проходили последние прилетевшие люди, охранник двинулся к ней для соблюдения внутренних распорядков, а я, направляясь к ней, не мог оторвать взгляда от ее бледного и испуганного лица.
Когда между нами осталось не больше метра, я увидел, как по ее щеке скатилась слеза, затем по другой, потом снова … никогда не видел, как она плачет, но теперь знал на все сто процентов и больше, что повторения этого момента не хочу.
Последние сантиметры, разделяющие нас, преодолела Кроха, запрыгнув и вцепившись мертвой хваткой в мое тело ногами, руками. Поддерживая ее одной рукой под попу, а второй прихватив чемодан, я прошел эти чертовы двери и двинулся в дальний угол зала прилёта, где было не так многолюдно.
- Привет, Кроха! Ты чего рыдаешь? – тихо спросил я, чувствуя, как намокает ворот моего свитера.
- Привет! Я думала, ты не прилетел! – сквозь всхлип пояснила девушка, не отрывая своего носика от моей шеи. – Тебя так долго не было, что я решила, что ты передумал возвращаться.
- Нет, даже не надейся! Ты сможешь от меня отделаться только через мой труп, и то я бы не был в этом уверен, – пригрозил ей, наконец-то достигнув конечной цели, кинул чемодан, обхватывая девушку обеими руками.
Ничего лучше я в руках не держал, я готов так стоять, пока мир не рухнет.
- Нет! Я не хочу, чтобы ты больше уезжал. Прости меня, тогда на балконе я испугалась, запуталась, я …Если же меня снова бешеная муха укусит, то пошлёшь меня далеко, скажешь, что я веду себя, как дура, и никуда не отпустишь! – все также в шею попросила Кроха, ещё сильнее всхлипывая.
- Дорогая моя, у тебя истерика! Немного неожиданно для тебя, моя льдистая и замораживающая!- удивлённо произнес я, поглаживая ее по спине, как ребёнка.
- Ага, я знаю! Я просто жутко испугалась, что ты не вернулся. Я вообще что-то часто истерю!
- Крох, посмотри на меня! – попросил ее, пытаясь отклониться от нее, чтоб снова заглянуть в ее всегда честные глаза.
- У меня тушь, наверное, потекла! – обречённо произнесла девушка, но отлипла от моего плеча, продолжая крепко держаться за шею.
- Ты же знаешь, что мне все равно! – успокоил я, внимательно разглядывая слегка похудевшее лицо, мокрые реснички и этот прямой неестественный серебристый взгляд. – Мне, в принципе, все равно, как ты выглядишь, и почти всегда безразлично, что на тебе надето.
Она улыбнулась, уловив мой намёк.
- Ты сексуальный извращенец! – гордо воскликнула она, скользнув своими привычно холодными ладошками в волосы на затылке, отчего по спине мурашки пробежали.
- Так я и не спорю!
- Ты только мой, иначе будешь сам в лесу тела блондинок силиконовых прикапывать, – тихо пригрозила девушка, прислоняясь своим лбом к моему.
Почувствовал, как губы растягиваются в широкой улыбке. Да, это моя Кроха возвращается!
Передо мной появилась тарелка с омлетом и овощами, но, кроме тошноты, я более ничего не почувствовала.
-Артем, ты как?- неуверенно спросила я, ковыряясь в тарелке.
-Селин, ну, чего ты?! Я почти в порядке! Ну, набили морду, не в первый же раз! И ребра заживут, конечно, придётся месяц помучиться, но это мелочи. Не накручивай себя!
Я, не отрывая глаз от еды, громко шмыгнула носом, чувствуя, как слезы комом стоят в горле.
- Селюшка, ты чего? Я, правда, в порядке, я больше за тебя в тот момент переживал! – испугавшись моего расстроенного вида, продолжил Артем. – Теперь же все хорошо! Ты в порядке, я тоже, уроды наказаны. И ты ни в чем не виновата, даже не отрицай! Я знаю, что ты сейчас себя во всех грехах обвинишь.
Чувствую, что от его слов сейчас точно разревусь, поэтому быстро встаю из-за стола и удаляюсь. По пути в ванну заметила в гостиной на диване свою сумочку, где помимо пистолета лежал и мой мобильник, если не потеряла. Прихватив её с собой, закрылась в ванной. Телефон оказался на месте, поэтому набрала номер Даниила, но в ответ девушка механическим голосом сообщила, что абонент не доступен. Повторные звонки результата не принесли, а я от расстройства закинула бесполезный аппарат обратно в клатч, а сумку в дальний угол комнаты. Сама уселась на пуфик, понимая, что моя вчерашняя истерика подвела черту под наши с Арчинским непродолжительными отношениями. Тут меня накрыла вторая волна глубокого сожаления.
Дверь ванной с щелчком отворилась, и показалась голова Лиски.
- Вроде бы, я закрылась!? – вяло возмутилась я.
- Я взяла запасные ключи. Ну, ты тут полчаса сидишь в полной тишине. Я стала волноваться.
Она присела передо мной на корточки, взяв мои холодные ладони в свои. От контакта с ее кожей подбежал знакомый неприятный холодок, но, разозлившись на саму себя, я не стала обращать на это внимание и крепко обняла девушку.
-Лиска, я такая идиотка! Вот полная! – проплакала ей на ухо шёпотом.
- Ну, с чего ты взяла? – возмутилась девушка, погладив успокаивающе меня по спине.
Я пересказала вчерашний разговор с Даниилом, прерываясь на чистку горла и вытирание рыдающего носа. Алиска в ответ посочувствовала, а потом велела прекратить реветь.
- Никуда твой Арчинский от тебя не денется, ты только в следующий раз сначала думай, какую пургу собираешься нести.
- Ну, он телефон отключил, как я теперь ему все объясню?! – запротестовала я, продолжая наматывать сопли на кулак.
Подруга, снова посмотрев на меня рыдающую, только головой покачала. Да, я сама от себя в шоке была: так реветь, не просыхая, даже в детстве не могла.
- Арчинский уже за границей, поэтому его телефон и отключен, а во-вторых, ему сейчас некогда с тобой сопли разводить, он к бою готовится. Зачем ему твои нюни в трубке? Соберись уже, Селька!
- Так он будет участвовать в боях? – взревела я в полный голос, уже представив еле дышащего мужчину всего в крови.
-Господи! Да что ты воешь, как бабка на похоронах! – заругалась подруга, поднимая с пуфика мое несчастное тело. – Все, успокойся, и пошли кушать!
- А я не могу успокоиться! – возмутилась я тоже, но безвольно шла следом.
- Так, подруга моя сердечная и крайне слезливая! Никогда бы не подумала, что увижу тебя в таком состоянии! Истерики – это, скорее, по моей части.
- Ага, по твоей! – подтвердила я, на что получила прищуренный взгляд голубых глаз.
- Иди в спальню, искренняя моя! А то сейчас мужиков наших перепугаешь своими завываниями. А я сейчас чего-нибудь перекусить возьму и к тебе.
Я смиренно поплелась в комнату, чувствуя себя лимоном после тёрки, ни одного целого кусочка.
Вскоре пришла Лиска с булочкой и соком, впихнув в меня все это, заставила лечь спать. Засыпая, поняла, что в сок мне чего-то добавили, но возмущаться не хотелось, а ее поглаживание по волосам еще больше успокаивало.
Так и тянулись мои дни: с упаковкой бумажных платочков в кровати, плавно переходя из состояния бодрствования в состояние сна с перерывами на перекус. С Даниилом говорить не давали, а может, это он сам не хотел, только сообщали, что он готовится к бою и у него все хорошо. Ага, а вот у меня все плохо! Уговоры моей сиделки – Алисы не действовали, плакать я стала реже, но теперь на меня напала апатия. Я точно знала, что люблю Даниила, и в том случае, если он не вернётся или с ним случится что-то плохое на бое, я не переживу. Подруга грозилась вызвать психиатра и сдать меня в психбольничку, если я не начну есть и выходить из комнаты. Пришлось пойти навстречу ее требованиям, так как заработать волнующий психический диагноз совсем не хотелось.
Полегчало мне только в пятницу, когда Роман сообщил, что Арчинский оказался на высоте, порвав всех в мелкую тряпочку. Я с аппетитом поужинала в столовой, пока Алиса скакала вокруг меня, крича молитвы благодарности всем богам, что знала.
- Роман, если что, это твою жену надо уже в психлечебницу сдавать! – возмущённо порекомендовала я мужчине напротив, отрезая ещё кусочек изумительной отбивной.
Он лишь сдержанно улыбнулся и как-то нервно пробарабанил пальцами по столу. Мда, это знак, и знак чего-то не очень хорошего!
-Ромаш, говори уже! – попросила я, продолжая кушать, пока аппетит не пропал.
- Нет! – заорала его любимая женушка, оглушив меня. – Пусть сначала поест!
- Так, теперь точно хочу знать! Обещаю клятвенно, что все доем, даже могу тарелку облизать.
Роман к моему предложению отнесся крайне скептически, будучи аристократом до мозга костей.
- Хорошо! Арчинский в эти выходные не вернётся, у него возникли неотложные дела, так что его эпическое возвращение переносится на следующую субботу.
И снова м-да!!! Таракашки, которые до этого гордо молчали, объявив мне бунт, заголосили все разом, пообещав мне, что, если я не верну им Душку -Арчинского, они сожрут мой мозг и даже не подавятся. Маленькие предатели, и чего я их раньше не вытравила?!
- Ясно, надеюсь, эти переносы не станут регулярными и с концом вроде, а у него уже ребенку скоро год, а все тут жду, – спокойно ответила я, продолжая ужин.
Подруга стояла рядом с недоумением на лице.
- Алис, ну, чего застыла?! Или тебе проще, если я сейчас снова в слезы ударюсь?! – поинтересовалась, слегка улыбаясь.
- Господи, Линка! Нет, конечно! Просто я уже не знаю, как ты себя поведешь?
- Нормально! Я почти пришла в свое обычное состояние! И вообще, хватит го^спода всуе поминать! Когда ты стала такой верующей?!
- Да иди ты… я с тобой вообще скоро рехнусь! Мало ли, какие мысли у тебя в голове бродят,- пропыхтела девушка, оставив меня в покое, отошла к мужу и уселась к нему на колени. Взяв его вилку, нацепила кусочек тушеного овоща, отправила себе в рот.
Я только умиленно вдохнула, поражаясь, как эта парочка живёт вместе! Скажи мне раньше, что Роман позволит его вилкой его же ужин ковырять, нагло бы в лицо этому шутнику рассмеялась.
- Кстати, я тут планирую домой вернуться!
- Ну, уж дудки! Ты обещала до возвращения твоего Медвежонка пожить с нами! – возмутилась Алиса, отправив в рот ещё один кусочек овоща.
- Нет, я обещала, что останусь на неделю до возвращения Арчинского, но ключевым являлось на неделю! – поправила я ее. – И хватит таскать еду с чужой тарелки!
- Ой, не завидуй! Ромашке нравится, когда я помогаю ему соблюдать диету. Да, дорогой?
- Конечно, моя сладкая! Кушай, – поддержал супругу мужчина, подмигивая мне глазом.
Прожевав, подруга энергично взмахнула рукой, вспомнив.
- Ой, я же вчера заезжала к Артёму в его мужскую обитель, так он сказал, что Арчинский нанял какого-то таинственного PR-менеджера!?
- Почему таинственного, я с ней знакома! Он тоже познакомился? – немного удивлённо спросила я, за этими семейными передрягами и личной драмой я совсем забыла про пополнение штата агентства.
- Неа, он заехал проверить, как идёт монтаж мебели в кабинетах, и ему там оборудование какое-то привезли. Так вот, секретарь сообщила, что Анна Олеговна решила работать из дома, якобы здесь в монтажных условиях она не то что думать, а и ногти не сможет подпилить, так ещё и начальство все отсутствует. Эта звезда пиара теперь осела где-то за городом и высылает регулярные отчёты. Артем наш малость психанул, что работники самоуправство придумали, но сказал, что пусть с этим Даниил разбирается. Вроде, как сам нанял, сам пусть теперь и воспитывает.
Я лишь посмеялась, заверив девушку, что Анна Олеговна мне понравилась и ей тоже приглянется при знакомстве. После недлительных уговоров рассказала историю знакомства с этой дерзкой девчонкой, включая увольнение мисс Силиконовые сиськи. Чита Савельевых ржала совсем неаристократически, а я, наверное, впервые за последнюю неделю веселилась и не хотела превратить комнату в соленый океан слёз.
В следующие дни тоска внутри меня только росла, но Медвежонок просил ему верить, и я старалась. Дни заполняла делами, то делая набеги на работу с проверками по работе отделения, то промывая мозг Артёму, который категорически отказывался лечиться, уверяя меня, что на нём все как на собаке заживает. Ночами было сложнее всего – я не могла нормально уснуть и поэтому половину ночи придумывала, что же скажу Даниилу при встрече, но так и не решила!
***
Даниил.
После смерти бабушки думал, что перестал чего-либо бояться, может, только иногда опасаться. Смерть и боль стали составляющими моей жизни, а к плохому иногда привыкаешь быстрее, чем к хорошему. Я много что имел, ещё больше мог себе позволить, но уж точно не мечтал стать зависимым от кого-либо.
А потом появилась ОНА, и все мои принципы сдохли под взглядом ее серебристых глаз. Я стал бояться ежедневно. Страх потерять так похожее и одновременно абсолютно противоположное, что заключалось в этом маленьком и вредном создании, стал моим спутником двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. Это похоже на болезнь, которая не лечится, но на деле – я просто любил. Мне, придурку, то ли повезло, то ли нет, попасть в ряды мужчин, которые нашли ту единственную, ради которой готовы убивать, красть и даже становиться подкаблучниками.
Эти две недели были адом. С момента, как я увидел ее, прижатую этим ублюдком к стене, началось мое хождение по огненным кругам дьявола. Чувство вины не облегчало этого кошмара, поэтому на просьбу Крохи оставить ее, я, засунув все свои желания глубоко в задницу, выполнил его. Нам обоим было нужно время. Мне, чтобы выплеснуть всю злость и боль, не задев ее, а Селине успокоиться и расставить всё по новым полочкам, так как от старых осталась одна труха с запахом навоза.
Я ужасно устал. Две недели без нормального сна и при постоянных физических нагрузках превратили меня в медведя-шатуна. Мой тренер и врач спасались от меня по углам, а на тренировках о спарринге речь вообще не заходила. Неудивительно, что я крушил во время боя все, что посмело выйти мне навстречу.
Я хотел услышать ее голос, но не позволил Роману и Арту даже подпускать ее к телефону, запретил говорить о ней, только в порядке она или нет. Мне не нравились отчёты Савельева, что с ней, вроде бы, все хорошо, но Кроха была в надёжных руках друзей, и я терпел. Услышь ее голос, я бы точно сорвался и бросил все к чертовой матери, как тогда, узнав о выходке ее семьи.
Нам нужно было время, и, когда спустя неделю я узнал о необходимости слетать в пару городов по делам агентства, я, кровожадный боец, струсил и продлил свое заключение. Я боялся возвращаться, не зная, что меня там ждёт. Возможно, прошло мало времени, и Селина ещё не разобралась в своих приоритетах.
И сейчас, прилетев, я, как мог, тянул минуты, боясь не увидеть Кроху в зале встречающих. Хотя знал, что все равно не сдамся, каждый заслуживает второй шанс и, покорив эту язвочку один раз, я смогу и второй.
Самым последним вышел из салона самолёта, а потом и автобуса, терпеливо ждал багаж возле ленты и, заметив его, все равно не брал, пропуская других прилетевших. Когда остался только мой чемодан, катающийся по кругу, как на каруселях, подхватил его, собирая в кучку мужество для выхода.
-Даня!
Этот истерический вопль резанул по ушам, наполняя сердце беспокойством и радостью. Я точно схожу с ума, если там ещё осталось, чему свихнуться.
Резко развернулся, стараясь обхватить взглядом сразу всю ее маленькую фигурку, что вцепилась в косяк открытых дверей с ужасом в глазах. Мимо нее проходили последние прилетевшие люди, охранник двинулся к ней для соблюдения внутренних распорядков, а я, направляясь к ней, не мог оторвать взгляда от ее бледного и испуганного лица.
Когда между нами осталось не больше метра, я увидел, как по ее щеке скатилась слеза, затем по другой, потом снова … никогда не видел, как она плачет, но теперь знал на все сто процентов и больше, что повторения этого момента не хочу.
Последние сантиметры, разделяющие нас, преодолела Кроха, запрыгнув и вцепившись мертвой хваткой в мое тело ногами, руками. Поддерживая ее одной рукой под попу, а второй прихватив чемодан, я прошел эти чертовы двери и двинулся в дальний угол зала прилёта, где было не так многолюдно.
- Привет, Кроха! Ты чего рыдаешь? – тихо спросил я, чувствуя, как намокает ворот моего свитера.
- Привет! Я думала, ты не прилетел! – сквозь всхлип пояснила девушка, не отрывая своего носика от моей шеи. – Тебя так долго не было, что я решила, что ты передумал возвращаться.
- Нет, даже не надейся! Ты сможешь от меня отделаться только через мой труп, и то я бы не был в этом уверен, – пригрозил ей, наконец-то достигнув конечной цели, кинул чемодан, обхватывая девушку обеими руками.
Ничего лучше я в руках не держал, я готов так стоять, пока мир не рухнет.
- Нет! Я не хочу, чтобы ты больше уезжал. Прости меня, тогда на балконе я испугалась, запуталась, я …Если же меня снова бешеная муха укусит, то пошлёшь меня далеко, скажешь, что я веду себя, как дура, и никуда не отпустишь! – все также в шею попросила Кроха, ещё сильнее всхлипывая.
- Дорогая моя, у тебя истерика! Немного неожиданно для тебя, моя льдистая и замораживающая!- удивлённо произнес я, поглаживая ее по спине, как ребёнка.
- Ага, я знаю! Я просто жутко испугалась, что ты не вернулся. Я вообще что-то часто истерю!
- Крох, посмотри на меня! – попросил ее, пытаясь отклониться от нее, чтоб снова заглянуть в ее всегда честные глаза.
- У меня тушь, наверное, потекла! – обречённо произнесла девушка, но отлипла от моего плеча, продолжая крепко держаться за шею.
- Ты же знаешь, что мне все равно! – успокоил я, внимательно разглядывая слегка похудевшее лицо, мокрые реснички и этот прямой неестественный серебристый взгляд. – Мне, в принципе, все равно, как ты выглядишь, и почти всегда безразлично, что на тебе надето.
Она улыбнулась, уловив мой намёк.
- Ты сексуальный извращенец! – гордо воскликнула она, скользнув своими привычно холодными ладошками в волосы на затылке, отчего по спине мурашки пробежали.
- Так я и не спорю!
- Ты только мой, иначе будешь сам в лесу тела блондинок силиконовых прикапывать, – тихо пригрозила девушка, прислоняясь своим лбом к моему.
Почувствовал, как губы растягиваются в широкой улыбке. Да, это моя Кроха возвращается!
