- Такого благоухающего воробья ещё свет не видывал! - смеялась Блоня.
- Чирик! Я просто чир-чир-чиркнул клювом по пробке, а она повалила флакончик-чик-чирик, соскочив-чив-чив вниз.
- Не переживай. Здесь всё должно быть использовано, ведь нам скоро улетать отсюда.
- Я не полечу.
- Как хочешь.
Блоня направилась в класс звёздных тренажёров поупражняться в управлении ракетой. Оро остался в пиршенственном зале вертеться перед зеркалом и приближать свой облик к человеческому при помощи парфюмерных ухищрений. Наткнувшись на прибор связи НЯПЗБ (Навигационно-Ясновидящее Подобие Звёздного Бинокля, как его называли инопланетяне) или "Наливное Яблочко По Золотому Блюдечку", как его переименовали земляне, Оро прокатал яблоко по донышку и вышел на связь с четырьмя объектами: кабинетом Сеня, кабиной Стреба, домом Анфисы и кочегаркой Емели.
Емеля подбрасывал уголька, чтобы ГЗО "ЗЯ-4" летела с ветерком, обгоняя время; Сень кропел над чертежами, совершенствуя новое изобретение освоения пространства; Стреб спал на жёрдочке, чтобы сном нивелировать тяжесть полёта; Анфиса пекла пирожки, чтобы угостить Оро.
Звонок прибора заставил Анфису сделать перерыв в стряпне. Девушка положила золотое блюдо, подаренное ей в тридевятом царстве, на стол. На донышке возникло изображение дворца Блони, из помещения которого шёл вызов. Анфиса узнала зал с часами. Он был пуст. Лишь чей-то клювик высовывался из-за двухметрового флакона духов. Это Оро прятался за склянками, потому что не знал, с какими областями Вселенной соединит его НЯПЗБ.
Увидев в прямой трансляции Анфису, воробей выскочил на свет. Бусинки птичьих глаз засверкали во весь экран, и земная девушка улыбнулась инопланетянину. Долго-долго Оро и Анфиса глядели друг на друга и всё никак не могли наглядеться. Жительница Солнечной системы и орионец понимали друг друга без слов. Не важно, что представителям разных галактик было не суждено слыть идентичными, главное - они принадлежали к одной когорте. ЗРЛ - вот их общий символ. И было совершенно невозможно вообразить разрыв уз, скреплённых высокой целью. Как проститься навсегда, отгородившись бездной космоса?
Эти вопросы задавала себе и Блоня. Она была готова отправиться в самостоятельное путешествие до Ориона и взять с собой воробышка. Но, если тот откажется, придётся ей лететь домой в одиночестве. Какой выбор сделает Оро?
Время шло. Принцесса тридевятого царства повторяла в тренажёрном зале правила управления звездолётом, освежая в памяти параграфы строгих инструкций. Монитор послушно отзывался на движения рук Блони, виртуально выводил принцессу на искомую траекторию, выправлял предполагаемый курс, отыскивал маршрут по заданным параметрам.
Изо дня в день, возвращаясь из тренажёрного в пиршенственный зал, где Оро и Анфиса частенько смотрели друг на друга через экран золотого блюдца, Блоня хвалила воробья за умение пользоваться прибором НЯПЗБ, приветствовала Анфису взмахом ладони, закрывала сеанс внутрисолнечносистемной связи и переводила антенны прибора на Орион.
Однажды, поймав изображение Сениного кабинета, принцесса ахнула. Помещение орионской лаборатории было выгоревшим, а на стене светлым прямоугольником выделялась записка: "Дорогая моя Блонечка! Переговоры временно прекратятся. Меня ударил электроразряд. Я в больнице. Твой Сень".
Блоня застыла, уронив голову на руки. Принцесса была в ужасе от новости. С Сенем стряслась беда? Разве можно остаться безучастной и не отправиться к нему немедленно?
- Оро, - простонала Блоня, - не могу ждать лета. Обстоятельства изменились. Вылетаем с тобой срочно.
- Улетай. Я останусь тут.
- Справишься? Сможешь в случае опасности укрыться в ГЗО "ЗЯ-4"?
- Да. Я этот манёвр проделывал неоднократно. Ожерелье работает, блюдце - тоже. Домик здесь ты мне соорудила. Спасибо!
- Ещё нужно сделать для тебя доступ в мой дворец. Попрошу Емелю изготовить стремянки, удобные для твоих лапок. Будешь приставлять стремянки к четырёхметровым ступеням дворца и сможешь взобраться. Но есть ещё нюанс. Надобно напоследок провести заседание "Звёздного щита". Ведь я улечу, и вас останется только трое. Небольшие рекомендации по использованию оснащения ГЗО "ЗЯ-4" вам не помешают. Когда Анфиса сможет прийти?
- Мы с нею наметили завтра отправиться в город, пока там ещё в разгаре послепраздничные ярмарки.
- Пожалуйста, купите мне салфеток. Они лёгкие, так что донесёте. А в космосе мне упаковки мягкой бумаги очень нужны.
- Сделаем.
- Вызвать метель без меня сумеешь завтра?
- До телефонной трубки не взлечу, да и держать мне её нечем.
- Размещу около пола кнопочный телефон.
- Это будет удобно.
- Спокойной ночи, воробышек!
- До свидания, принцесса!
Утром разыгралась знатная метель, которую Оро смог вызвать самостоятельно при помощи кнопочного телефона, по просьбе Блони прикреплённого Емелей у двери дворца так низко, чтобы маленький воробей смог дотянуться.
Блоня внимательно наблюдала за действиями воробья и осталась довольна его сноровкой. А Оро в связи с внезапной подготовкой к досрочному отлёту Блони торопился продемонстрировать хозяйке своё умение обращаться с механизмами тридевятого царства. С наливным яблочком и новым телефоном он уже справляется. Ожерелье и подавно освоено сто лет назад.
Осталось только обучить космическим хитростям Анфису.
- Блоня, - готовясь к городской прогулке, сказал Оро, - мы же не до конца завершили операцию по защите реликтовых лесов. Надо бы удостовериться, что дневные хищники не вернутся в людские поселения и не возобновят своих бесчинств.
- Конечно, ты прав, следует дождаться лета для перепроверки результатов работы кампании Орион - Млечный Путь. Но у меня душа не на месте. Очень беспокоюсь за Сеня. Как он там? Всё сердце изболелось. Он попал под электроразряд. Как его оставить без помощи? Очень волнуюсь. Не могу пересилить своего стремления побыстрее прибыть на Орион. Когда выбор стоит между любовью к Сеню и чужой галактикой, я, конечно, выберу любовь. - Блоня спешно наводила порядок в зале, освобождая от личных, для других жителей дворца лишних вещей все полки, подоконники, шкафчики.
- Но ведь Сень в больнице, врачи за ним ухаживают. С ним всё будет в порядке. Он не одинок. Может, ты напрасно торопишься в полёт?
- Анфиса тоже не одинока. И худо-бедно она и без тебя справляется с проблемами планеты. Однако ты мчишься к ней сломя голову и не хочешь оставлять её без поддержки. Ты ради Анфисы даже большим жертвуешь, чем я ради Сеня. Я-то в своих руках буду держать штурвал звездолёта и всегда смогу вернуться назад в случае чего. В моей власти будет исправить собственный поступок. Ты же, оставаясь тут, лишаешь себя возможности вернуться на Орион.
- Я бы улетел вместе с тобою. Но я знаю, что, если покину Землю, то вряд ли когда-нибудь позже снова встречусь с Анфисой. Меня же могут просто-напросто не отправить в повторный рейс. А вы с Сенем всегда можете увидеться, потому что вы умеете управлять космическими средствами передвижениями.
- Не известно, увижу ли я Сеня. Смотря какая у него травма.
Блоня залилась слезами. И слезинки эти были величиной с черешенки. Они падали на пол, разбивались о половицы и рассыпались солёными брызгами подобно морским каплям на каменистом берегу. Оро смотрел на это ослепительное сверкание с удивлением, и в его голове роились мысли.
Наверное, слёзы даны людям для того, чтобы мозг был в состоянии вспомнить о море. Организм, орошая лицо слезами, как струями прибоя, очищается от тяжких дум. Происходит это так: представит мозг картинку солнечного побережья и поймёт, что невозмутимые скалы стоят по периметру моря не для того, чтобы о них разбивались корабли надежд. Приморские скалы, как стражи, сохраняют порядок в мироздании, уберегая разные стихии от превращения в неразбериху перемешанного цвета, формы и стиля. Каменные глыбы предохраняют красоту от исчезновения, следят, чтобы море не размывало сушу, а суша не сползала в пучину.
Так происходит на кромках всех миров. Препятствия, затрудняющие проход в новый мир, являются показателями чужих владений. Так же, как морю не преодолеть скал, так и обычному человеку проникнуть в другой мир нереально. Каждый остаётся в мире своём - в своём мире удовольствий, в своём мире позитива, в своём море слёз. Именно собственные слёзы помогают воссоздать картину скрытого пространства - только твоего и только тебе принадлежащего моря. И организм действительно радуется, чувствуя, что чужие владения, куда случайно ступила нога, удаляются, и он снова окунается в знакомую стихию.
Солёные, обильные, бурные, похожие на прибрежные брызги, слёзы возвращают человека в среду, где зародилась жизнь и заставляют размышлять над вопросом о том, что для жизни является чрезвычайно полезным. Солёные брызги как будто говорят: "Вспомни и возделывай истинное своё. Выбирай только свой мир, забей на остальные. В чужих мирах ты вечно будешь колдыбать по обочинам среди камней. В своём тебе обеспечена гладкая дорога. Твой мир любит тебя".
Поняв это, человек начинает ценить то, с чем появился на свет: свой дом, свой сад, свою деревню, свою реку, своё море, свою планету, свою галактику. И, выбирая между стихиями, человек остаётся в своей. Если, конечно, его оттуда не гонят захватчики.
Но те, кто лезет на чужую кромку, совершают ошибку и губят свою цивилизацию, чья основа начинает трансформироваться и агонизировать. Не нужно метаться между кровным и чужеродным, спотыкаясь об уступы, поставленные по границам миров. Стихии слишком непохожи. Невозможно быстро освоиться в них всех.
Местонахождение Блони сейчас как раз и было чертой Вселенной, расположенной на границе двух областей космической эволюции: человеческой цивилизации созвездия Орион и человеческой цивилизации звёздного скопления Млечного Пути.
Балансирование между созвездиями оказалось чревато разрывом сердечной мышцы по причине запредельного перенапряжения нервно-мозговой ткани. Неосуществимо стремление успеть и тут, и там. Душевная привязанность к одному миру препятствует обретению счастья в другом.
Переживание в бездействии непродуктивно. А действовать одновременно в соседних мирах, отстоящих друг от друга на расстоянии в сотни световых лет, не получится. Отгородиться от кого-либо в пользу другого бесчестно. А вечно находиться на кромке, разрезая судьбу об острые грани скал, мучительно.
Поэтому Блоня покинет эту космическую кромку, ибо раздвоенность сердца грозит разорвать его пополам. Лучше по прошествии времени вернуться сюда вместе с Сенем, чтобы не переживать друг за друга в разлуке. Вдвоём они выберут один мир - этот, где сегодня мужественно остаётся крошечный весёлый воробышек, которому, несомненно, необходима поддержка. И Блоня с Сенем обязательно обеспечат эту поддержку через несколько лет. А пока Блоня желает Оро успеха. Пусть у этого маленького, но самоотверженного представителя созвездия Орион, всё сложится благополучно.
Подойдя к Анфисиной калитке, Оро огляделся по сторонам. Метель заносила следы, маскируя приход гостя. К сожалению, снег скрывал не только Оро, но и Хряка, притаившегося у соседнего забора.
Хряк переползал от сугроба к сугробу, прищуривался и не сводил глаз с Анфисиного двора. Главный вещатель шайки делателей пустынь уже устал ждать удобного момента для осуществления злой пакости. Он даже замёрз. Но жажда мести, как и жажда сверхприбыли, толкала его на самые неблаговидные поступки, даже на преступления.
Оро не заметил опасности, ударил лапкой в меховых шарах по дощечкам и вошёл в сад. Анфиса в костюме Зимушки-Зимы выбежала навстречу, и друзья пошли на электричку, отвёзшую их в город веселиться.
В парке они задержались на карусели. Приятно было ощутить чувство полёта! Особенно это развлечение понравилось Оро, ведь воробей так давно не летал... Анфиса не отставала от своего пернатого друга в желании взлететь повыше и задержаться в воздухе подольше. Почувствовать себя птицей - это ли не здорово? Откуда пришла к людям страсть уподобляться крылатым соседям по планете? Не птицы ли её подарили человечеству? Не из птиц ли люди произошли? А, может, люди и птицы - вообще одно и то же? Просто эти жители Земли обладают способностью варьировать внешность в зависимости от требований окружающего пространства. В одну эру они - птички, в другую - люди. А повадки и привычки изменить трудно, вот потому они у них и одинаковые.
Например, у билетных касс Анфиса и Оро стояли в одинаковых позах: сложив передние конечности за спиной. Кто ещё из животных так сумеет? Никто. Только люди и птицы. Многие горожане привыкли так ходить - держа руки за спиной. Ну, чем не воробьи?
А питание у людей и воробьёв разве отличается? Ничуть! В кафе друзья выбрали одно и то же: пшённую кашу с мясом и много-много зелени. Накупили побольше булочек и пошли кататься на ледяную горку.
От зимней горки Оро невозможно было оттащить. Воробей не мог отказать себе в удовольствии побарахтаться в сугробе, куда падали все участники аттракциона. К удивлению всех, Оро не садился на картонку, а скатывался на ногах. Воробей не боялся упасть. Даже еле заметный взмах крыльями под накидкой обеспечивал ему слабое порхание, достаточное для удержания равновесия в процессе преодоления наклонной поверхности. Правда, развевающийся плащ порой выставлял на всеобщее обозрение хвост и перья, но развлекающиеся думали, что это такой карнавальный костюм. Так что всё завершалось аплодисментами. К тому же ремень, изготовленный Блоней, придавал воробьиному облику вполне человеческие черты.
Оро действовал стремительно. Анфиса еле успевала подбегать к разыгравшемуся воробью, с налёта ухавшему в сугроб, поправляла на нём спутавшийся шарф, выравнивала съехавшую набекрень шапку и напутствовала на следующий рывок.
Девушка даже стала беспокоиться о возможно непредсказуемом поведении воробья в предстоящие дни февральских оттепелей. Сможет ли Оро устоять перед искушением искупаться в февральских лужицах, заманчиво блестящих тающими льдинками?
Вернувшись из города в сумерках, Анфиса и Оро согрелись чаем и устроились на водосточной трубе посмотреть вдаль, поболтать ножками и повертеть клювиком. Как всё-таки хорошо отдыхать на жёрдочке: не двигаться, молчать и думать...
- Чирик! Я просто чир-чир-чиркнул клювом по пробке, а она повалила флакончик-чик-чирик, соскочив-чив-чив вниз.
- Не переживай. Здесь всё должно быть использовано, ведь нам скоро улетать отсюда.
- Я не полечу.
- Как хочешь.
Блоня направилась в класс звёздных тренажёров поупражняться в управлении ракетой. Оро остался в пиршенственном зале вертеться перед зеркалом и приближать свой облик к человеческому при помощи парфюмерных ухищрений. Наткнувшись на прибор связи НЯПЗБ (Навигационно-Ясновидящее Подобие Звёздного Бинокля, как его называли инопланетяне) или "Наливное Яблочко По Золотому Блюдечку", как его переименовали земляне, Оро прокатал яблоко по донышку и вышел на связь с четырьмя объектами: кабинетом Сеня, кабиной Стреба, домом Анфисы и кочегаркой Емели.
Емеля подбрасывал уголька, чтобы ГЗО "ЗЯ-4" летела с ветерком, обгоняя время; Сень кропел над чертежами, совершенствуя новое изобретение освоения пространства; Стреб спал на жёрдочке, чтобы сном нивелировать тяжесть полёта; Анфиса пекла пирожки, чтобы угостить Оро.
Звонок прибора заставил Анфису сделать перерыв в стряпне. Девушка положила золотое блюдо, подаренное ей в тридевятом царстве, на стол. На донышке возникло изображение дворца Блони, из помещения которого шёл вызов. Анфиса узнала зал с часами. Он был пуст. Лишь чей-то клювик высовывался из-за двухметрового флакона духов. Это Оро прятался за склянками, потому что не знал, с какими областями Вселенной соединит его НЯПЗБ.
Увидев в прямой трансляции Анфису, воробей выскочил на свет. Бусинки птичьих глаз засверкали во весь экран, и земная девушка улыбнулась инопланетянину. Долго-долго Оро и Анфиса глядели друг на друга и всё никак не могли наглядеться. Жительница Солнечной системы и орионец понимали друг друга без слов. Не важно, что представителям разных галактик было не суждено слыть идентичными, главное - они принадлежали к одной когорте. ЗРЛ - вот их общий символ. И было совершенно невозможно вообразить разрыв уз, скреплённых высокой целью. Как проститься навсегда, отгородившись бездной космоса?
Эти вопросы задавала себе и Блоня. Она была готова отправиться в самостоятельное путешествие до Ориона и взять с собой воробышка. Но, если тот откажется, придётся ей лететь домой в одиночестве. Какой выбор сделает Оро?
Время шло. Принцесса тридевятого царства повторяла в тренажёрном зале правила управления звездолётом, освежая в памяти параграфы строгих инструкций. Монитор послушно отзывался на движения рук Блони, виртуально выводил принцессу на искомую траекторию, выправлял предполагаемый курс, отыскивал маршрут по заданным параметрам.
Изо дня в день, возвращаясь из тренажёрного в пиршенственный зал, где Оро и Анфиса частенько смотрели друг на друга через экран золотого блюдца, Блоня хвалила воробья за умение пользоваться прибором НЯПЗБ, приветствовала Анфису взмахом ладони, закрывала сеанс внутрисолнечносистемной связи и переводила антенны прибора на Орион.
Однажды, поймав изображение Сениного кабинета, принцесса ахнула. Помещение орионской лаборатории было выгоревшим, а на стене светлым прямоугольником выделялась записка: "Дорогая моя Блонечка! Переговоры временно прекратятся. Меня ударил электроразряд. Я в больнице. Твой Сень".
Блоня застыла, уронив голову на руки. Принцесса была в ужасе от новости. С Сенем стряслась беда? Разве можно остаться безучастной и не отправиться к нему немедленно?
- Оро, - простонала Блоня, - не могу ждать лета. Обстоятельства изменились. Вылетаем с тобой срочно.
- Улетай. Я останусь тут.
- Справишься? Сможешь в случае опасности укрыться в ГЗО "ЗЯ-4"?
- Да. Я этот манёвр проделывал неоднократно. Ожерелье работает, блюдце - тоже. Домик здесь ты мне соорудила. Спасибо!
- Ещё нужно сделать для тебя доступ в мой дворец. Попрошу Емелю изготовить стремянки, удобные для твоих лапок. Будешь приставлять стремянки к четырёхметровым ступеням дворца и сможешь взобраться. Но есть ещё нюанс. Надобно напоследок провести заседание "Звёздного щита". Ведь я улечу, и вас останется только трое. Небольшие рекомендации по использованию оснащения ГЗО "ЗЯ-4" вам не помешают. Когда Анфиса сможет прийти?
- Мы с нею наметили завтра отправиться в город, пока там ещё в разгаре послепраздничные ярмарки.
- Пожалуйста, купите мне салфеток. Они лёгкие, так что донесёте. А в космосе мне упаковки мягкой бумаги очень нужны.
- Сделаем.
- Вызвать метель без меня сумеешь завтра?
- До телефонной трубки не взлечу, да и держать мне её нечем.
- Размещу около пола кнопочный телефон.
- Это будет удобно.
- Спокойной ночи, воробышек!
- До свидания, принцесса!
Утром разыгралась знатная метель, которую Оро смог вызвать самостоятельно при помощи кнопочного телефона, по просьбе Блони прикреплённого Емелей у двери дворца так низко, чтобы маленький воробей смог дотянуться.
Блоня внимательно наблюдала за действиями воробья и осталась довольна его сноровкой. А Оро в связи с внезапной подготовкой к досрочному отлёту Блони торопился продемонстрировать хозяйке своё умение обращаться с механизмами тридевятого царства. С наливным яблочком и новым телефоном он уже справляется. Ожерелье и подавно освоено сто лет назад.
Осталось только обучить космическим хитростям Анфису.
- Блоня, - готовясь к городской прогулке, сказал Оро, - мы же не до конца завершили операцию по защите реликтовых лесов. Надо бы удостовериться, что дневные хищники не вернутся в людские поселения и не возобновят своих бесчинств.
- Конечно, ты прав, следует дождаться лета для перепроверки результатов работы кампании Орион - Млечный Путь. Но у меня душа не на месте. Очень беспокоюсь за Сеня. Как он там? Всё сердце изболелось. Он попал под электроразряд. Как его оставить без помощи? Очень волнуюсь. Не могу пересилить своего стремления побыстрее прибыть на Орион. Когда выбор стоит между любовью к Сеню и чужой галактикой, я, конечно, выберу любовь. - Блоня спешно наводила порядок в зале, освобождая от личных, для других жителей дворца лишних вещей все полки, подоконники, шкафчики.
- Но ведь Сень в больнице, врачи за ним ухаживают. С ним всё будет в порядке. Он не одинок. Может, ты напрасно торопишься в полёт?
- Анфиса тоже не одинока. И худо-бедно она и без тебя справляется с проблемами планеты. Однако ты мчишься к ней сломя голову и не хочешь оставлять её без поддержки. Ты ради Анфисы даже большим жертвуешь, чем я ради Сеня. Я-то в своих руках буду держать штурвал звездолёта и всегда смогу вернуться назад в случае чего. В моей власти будет исправить собственный поступок. Ты же, оставаясь тут, лишаешь себя возможности вернуться на Орион.
- Я бы улетел вместе с тобою. Но я знаю, что, если покину Землю, то вряд ли когда-нибудь позже снова встречусь с Анфисой. Меня же могут просто-напросто не отправить в повторный рейс. А вы с Сенем всегда можете увидеться, потому что вы умеете управлять космическими средствами передвижениями.
- Не известно, увижу ли я Сеня. Смотря какая у него травма.
Блоня залилась слезами. И слезинки эти были величиной с черешенки. Они падали на пол, разбивались о половицы и рассыпались солёными брызгами подобно морским каплям на каменистом берегу. Оро смотрел на это ослепительное сверкание с удивлением, и в его голове роились мысли.
Наверное, слёзы даны людям для того, чтобы мозг был в состоянии вспомнить о море. Организм, орошая лицо слезами, как струями прибоя, очищается от тяжких дум. Происходит это так: представит мозг картинку солнечного побережья и поймёт, что невозмутимые скалы стоят по периметру моря не для того, чтобы о них разбивались корабли надежд. Приморские скалы, как стражи, сохраняют порядок в мироздании, уберегая разные стихии от превращения в неразбериху перемешанного цвета, формы и стиля. Каменные глыбы предохраняют красоту от исчезновения, следят, чтобы море не размывало сушу, а суша не сползала в пучину.
Так происходит на кромках всех миров. Препятствия, затрудняющие проход в новый мир, являются показателями чужих владений. Так же, как морю не преодолеть скал, так и обычному человеку проникнуть в другой мир нереально. Каждый остаётся в мире своём - в своём мире удовольствий, в своём мире позитива, в своём море слёз. Именно собственные слёзы помогают воссоздать картину скрытого пространства - только твоего и только тебе принадлежащего моря. И организм действительно радуется, чувствуя, что чужие владения, куда случайно ступила нога, удаляются, и он снова окунается в знакомую стихию.
Солёные, обильные, бурные, похожие на прибрежные брызги, слёзы возвращают человека в среду, где зародилась жизнь и заставляют размышлять над вопросом о том, что для жизни является чрезвычайно полезным. Солёные брызги как будто говорят: "Вспомни и возделывай истинное своё. Выбирай только свой мир, забей на остальные. В чужих мирах ты вечно будешь колдыбать по обочинам среди камней. В своём тебе обеспечена гладкая дорога. Твой мир любит тебя".
Поняв это, человек начинает ценить то, с чем появился на свет: свой дом, свой сад, свою деревню, свою реку, своё море, свою планету, свою галактику. И, выбирая между стихиями, человек остаётся в своей. Если, конечно, его оттуда не гонят захватчики.
Но те, кто лезет на чужую кромку, совершают ошибку и губят свою цивилизацию, чья основа начинает трансформироваться и агонизировать. Не нужно метаться между кровным и чужеродным, спотыкаясь об уступы, поставленные по границам миров. Стихии слишком непохожи. Невозможно быстро освоиться в них всех.
Местонахождение Блони сейчас как раз и было чертой Вселенной, расположенной на границе двух областей космической эволюции: человеческой цивилизации созвездия Орион и человеческой цивилизации звёздного скопления Млечного Пути.
Балансирование между созвездиями оказалось чревато разрывом сердечной мышцы по причине запредельного перенапряжения нервно-мозговой ткани. Неосуществимо стремление успеть и тут, и там. Душевная привязанность к одному миру препятствует обретению счастья в другом.
Переживание в бездействии непродуктивно. А действовать одновременно в соседних мирах, отстоящих друг от друга на расстоянии в сотни световых лет, не получится. Отгородиться от кого-либо в пользу другого бесчестно. А вечно находиться на кромке, разрезая судьбу об острые грани скал, мучительно.
Поэтому Блоня покинет эту космическую кромку, ибо раздвоенность сердца грозит разорвать его пополам. Лучше по прошествии времени вернуться сюда вместе с Сенем, чтобы не переживать друг за друга в разлуке. Вдвоём они выберут один мир - этот, где сегодня мужественно остаётся крошечный весёлый воробышек, которому, несомненно, необходима поддержка. И Блоня с Сенем обязательно обеспечат эту поддержку через несколько лет. А пока Блоня желает Оро успеха. Пусть у этого маленького, но самоотверженного представителя созвездия Орион, всё сложится благополучно.
***
Подойдя к Анфисиной калитке, Оро огляделся по сторонам. Метель заносила следы, маскируя приход гостя. К сожалению, снег скрывал не только Оро, но и Хряка, притаившегося у соседнего забора.
Хряк переползал от сугроба к сугробу, прищуривался и не сводил глаз с Анфисиного двора. Главный вещатель шайки делателей пустынь уже устал ждать удобного момента для осуществления злой пакости. Он даже замёрз. Но жажда мести, как и жажда сверхприбыли, толкала его на самые неблаговидные поступки, даже на преступления.
Главарь " ЩИПОКа" никогда не останавливался ни перед чем. Он даже не считал предосудительным убийство природы. Что ж говорить о щекотании нервишек? Для него это было ерундой. Так что обмотать калитку проволокой ему казалось мелкой шалостью. Он, не видящий дальше своего хищного носа, вернее - дальше своей кишечной трубки, разве мог предугадать космические последствия прикосновения к небольшой калитке, ставшей для Вселенной символом соучастия галактик в межзвёздных делах?
Оро не заметил опасности, ударил лапкой в меховых шарах по дощечкам и вошёл в сад. Анфиса в костюме Зимушки-Зимы выбежала навстречу, и друзья пошли на электричку, отвёзшую их в город веселиться.
В парке они задержались на карусели. Приятно было ощутить чувство полёта! Особенно это развлечение понравилось Оро, ведь воробей так давно не летал... Анфиса не отставала от своего пернатого друга в желании взлететь повыше и задержаться в воздухе подольше. Почувствовать себя птицей - это ли не здорово? Откуда пришла к людям страсть уподобляться крылатым соседям по планете? Не птицы ли её подарили человечеству? Не из птиц ли люди произошли? А, может, люди и птицы - вообще одно и то же? Просто эти жители Земли обладают способностью варьировать внешность в зависимости от требований окружающего пространства. В одну эру они - птички, в другую - люди. А повадки и привычки изменить трудно, вот потому они у них и одинаковые.
Например, у билетных касс Анфиса и Оро стояли в одинаковых позах: сложив передние конечности за спиной. Кто ещё из животных так сумеет? Никто. Только люди и птицы. Многие горожане привыкли так ходить - держа руки за спиной. Ну, чем не воробьи?
А питание у людей и воробьёв разве отличается? Ничуть! В кафе друзья выбрали одно и то же: пшённую кашу с мясом и много-много зелени. Накупили побольше булочек и пошли кататься на ледяную горку.
От зимней горки Оро невозможно было оттащить. Воробей не мог отказать себе в удовольствии побарахтаться в сугробе, куда падали все участники аттракциона. К удивлению всех, Оро не садился на картонку, а скатывался на ногах. Воробей не боялся упасть. Даже еле заметный взмах крыльями под накидкой обеспечивал ему слабое порхание, достаточное для удержания равновесия в процессе преодоления наклонной поверхности. Правда, развевающийся плащ порой выставлял на всеобщее обозрение хвост и перья, но развлекающиеся думали, что это такой карнавальный костюм. Так что всё завершалось аплодисментами. К тому же ремень, изготовленный Блоней, придавал воробьиному облику вполне человеческие черты.
Оро действовал стремительно. Анфиса еле успевала подбегать к разыгравшемуся воробью, с налёта ухавшему в сугроб, поправляла на нём спутавшийся шарф, выравнивала съехавшую набекрень шапку и напутствовала на следующий рывок.
Девушка даже стала беспокоиться о возможно непредсказуемом поведении воробья в предстоящие дни февральских оттепелей. Сможет ли Оро устоять перед искушением искупаться в февральских лужицах, заманчиво блестящих тающими льдинками?
Вернувшись из города в сумерках, Анфиса и Оро согрелись чаем и устроились на водосточной трубе посмотреть вдаль, поболтать ножками и повертеть клювиком. Как всё-таки хорошо отдыхать на жёрдочке: не двигаться, молчать и думать...
