Вбежав на каскадную лестницу, Анфиса стала вглядываться в силуэты дворцов Мраморного Города. Ничего они не смогли подсказать ей. Царство, недавно проводившее в космос немало народа, стало безлюдным. Шпили башен недоумённо вытягивали свои макушки над клоками метели, словно хотели, да не знали, как помочь гостье. А печальная улица укоризненно поскрипывала качающимися фонарями, выдавая круглые плафоны за ягоды брусники, заносимой снегом, словно читала нотацию Анфисе о том, что не смогла, мол, девушка сберечь дружбу, и потому, кто знает, сможет ли сберечь красоту планеты...
Всё покрывал снегопад. Он напоминал, что, подобно ему, заметёт время обиды и недоразумения, растворит контуры угрызений совести, высветлит лучшее и скроет забракованные тропы. Занесёт, выровнит, очистит, отдалит. Снегопад ошибался, потому что обо всём судил по себе. А так нельзя, ведь мир разнообразен. И если снег имеет возможность заретушировать тёмные стороны прошлого, потому что его пелена бела и чиста, то время... Неизвестно, каким оно будет. А потому надеяться на то, что краски десятилетий затмят тоску и горе подобно тому, как снег высветляет дорогу, бесполезно.
Необходимо ценить настоящее, помня, что оно может быть скоротечным, как кружение снежинки.
Терять друзей не входило в планы Анфисы. Девушка бежала по тридевятому царству мимо высоких парадных лестниц, мимо ажурных оград, через стыд, через боль - туда, где её друг, ставший слабой жертвой могущественных чар неверия, пребывал в заблуждении. То, что орионский посланник всё-таки приходил сегодня к саду, Анфиса поняла по разбросанным в тридевятом царстве вещам Оро. Воробей явно был расстроен. Но как он мог подумать, что шутку с проволокой проделала Анфиса?
- Оро! Оро! - звала Анфиса.
Никто не вышел навстречу. Нигде не хлопнули ставни. Ни в одной замочной скважине не послышалось звяканье связки ключей. В огромном царстве среди сказочных мраморных дворцов Анфиса чувствовала себя совсем одинокой.
А когда в небо поднялась крупная пылающая звёздочка и стала быстро набирать высоту, у Анфисы подкосились колени, и девушка рухнула на тропинку центральной аллеи тридевятого царства, протягивая руки к туманным галактикам, - туда, куда улетал Оро на космическом корабле, издали кажущимся сверкающей крупинкой.
Светлая точка, движущаяся по тёмному небу, постепенно стала уменьшаться в размерах и вскоре исчезла. А девушка в костюме Зимушки-Зимы всё смотрела в ночную высь, роняя с губ одни и те же слова:
- Оро, я не успела. Прости меня, Оро ...
Скажите, кому, так же, как Анфисе, не приходилось просить прощения за чужие подлости, рикошетом задевающие невинные сердца? По логике, в подобных ситуациях извинение вроде бы неуместно. Но куда без него? Ведь тот, кто совершил мерзкое злодеяние, не придёт с повинной головой. Потому необходимо разряжать обстановку вместо него, памятуя о том, что жертве интриг пришлось не сладко, а нанесённая ей рана будет кровоточить, пока не забинтуется сочувствием понимания, не затянется оболочкой успокоения.
Блоня, держа руки на штурвале звездолёта, не оглядывалась на Землю и не видела Анфисы. Принцесса очень устала. Последние силы она истратила на то, чтобы стереть с корпуса своего звездолёта цифру "один" (космический борт внезапно приютил двоих).
Два жителя созвездия Орион были вместе. Это хорошо. Но оба чувствовали себя разбитыми. Это плохо. И потому, окончательно запутавшись во взаимоисключающих понятиях "хорошо" и "плохо", два орионца в итоге закрылись в индивидуальных капсулах, чтобы в спасительной полудрёме миновать космические перегрузки и забыть про печаль и неумолимые расстояния.
Анфисе ничего не оставалось, как только колотить ладошкой по заснеженной тропинке тридевятого царства и требовать, чтобы провидение вернуло Оро, возобновив течение сказочной пьесы. Защитница воробьёв кому угодно бросилась бы сейчас в ноги, чтобы перевести стрелки жизни назад, на время ослепительных мгновений, нежданно ставших воспоминаниями.
Убедившись, что с платформы только что стартовал последний звездолёт, а само царство опустело, словно все его жители разбежались на каникулы, Анфиса побрела обратно.
Ветер не утихал. Снежинки кружились. Видимо, некому было отключить снегопроизводящее устройство. Наверное, как член "Звёздного щита", Анфиса должна была принять вахту, но отсутствовало желание проявлять инициативу, потому что гостья иного мира чувствовала себя брошенной. Девушка машинально преодолевала знакомые кварталы Мраморного Города, ожидая, когда ноги заскользят по ступеням склона.
Выскочивший из-за сгустка метели Хряк остановил Анфису, не дав сойти с платформы.
- Не мешай мне больше! - завопил главарь шайки "ЩИПОК".
- В чём я мешаю? - Девушка смотрела мимо Хряка, не понимая, как тот здесь оказался.
- Мешаешь делать пустыни!
- Я просто защищаю воробьёв от хищников.
- Хищники должны быть. Это - природный баланс.
- Дикие дневные хищники вредны для природы.
- В дикой среде обитания нет вредных и полезных.
- Вот и пусть в дикой среде орудуют твои дикие хищники. А город - это не дикая среда.
- В нём тоже должен быть природный баланс.
- Нечего свой "природный баланс" кормить моими воробышками!
- Ах, ты опять споришь? Да я тебя...
- Не подходи! - Анфиса вовремя вспомнила науку Блони, сделав руками жест, напоминающий косынку. Соединив указательные пальцы, девушка рывком развела руки в стороны вниз и сомкнула ладони в форму гранёного ромба.
Синий свет вырвался между пальцами и разлился поперёк аллеи тридевятого царства.
- Река? - зашипел Хряк, отступив под натиском грозных всполохов ультрамарина. - Есть у меня средство против твоих волшебных штучек.
Пока Хряк чертыхался, ища лазейку, Анфиса забралась по стремянкам во дворец Блони и нажала кнопку подъёма ГЗО "ЗЯ-4".
Платформа стала отрываться от земли, накренилась, и Хряк скатился с аллеи тридевятого царства. Шмякнувшись о кочку, он угодил прямо в логово истошно воющей волчьей стаи. Появление двуногого сюрприза волкам понравилось. Стая перестала издавать душераздирающие вопли и подошла поближе к живчику, свалившемуся к ним с неба.
Утром на том месте, куда рухнул Хряк, можно было разглядеть множество волчьих следов, вьющихся необычным рисунком, узор которого состоял из угловатых линий. Линии складывались в два слова: "ПРИРОДНЫЙ БАЛАНС".
Прочность идеального
По прибытии в созвездие Орион, Блоня незамедлительно телеграфировала Сеню о своём триумфе, первом самостоятельном преодолении космического пространства. Родная планета встретила девушку оркестром, букетами и восхищёнными статьями в газетах.
Счастливая, успешная и невероятно красивая (межгалактическое уединение Блоня полноценно использовала для интенсивных косметических процедур) хозяйка звездолёта торопливо шла по бескрайнему космодрому Ориона в предвкушении жаркого свидания со своим возлюбленным. Скафандр Блоня сменила на сарафанчик и наслаждалась прикосновениями прохладного ветерка, баламутившего сознание своей нежностью и порывистостью. Давненько труженице Вселенной не доводилось испытывать удовольствие от обтекания тела потоками воздуха: в чужих мирах то ноги замерзали от снега, служившего Блоне ширмой; то голова была мокрой от облаков, паривших вровень с её Галактическим Звездолётом Открытого типа; то коленки саднили от синяков, полученных в результате спотыкания о вершины гор. Всюду девушке казалось то слишком тесно, то чересчур просторно.
А родной мир был как раз впору. Возвышенный, гордый, идеальный, он был возведён для бессмертных цивилизаций. В этом мире Блоня взрослела, здесь училась строить удобные здания, разбивать релаксационные парки, заниматься спортом и танцами, стремиться к знаниям, оказывать поддержку идеям щадящего природопользования, совершенствовать душевный потенциал, управлять энергиями и мечтать о любви. И этот мир ей никогда не хотелось покидать. Но развитие Вселенной не стояло на месте, потому и приходилось время от времени мониторить происходящие в космосе процессы.
Сень встретил Блоню в зале для гостей и повёз через весь город в центр приёма космических сигналов. Бело-синий урбанистический пейзаж, мелькавший за окнами самодвижущегося пружинного шара, где разместилась пара соскучившихся друг по другу людей, быстро привёл нервную систему девушки к равновесию. Вскоре отпечатки памяти галактических рейдов стали бледнеть и совсем поблёкли от сравнения с последними достижениями науки орионцев.
Блоня увидела вращающиеся здания, переносные тротуары, горожан, перемахивающих через площади на подошвах с моторчиком, и много-много яблоневых садов, скверов, бульваров, дворов и даже балконов. Тут никто не воровал яблоньки у города. Тут каждый умел выращивать саженцы сам, и потому был свободен не только от угрызений совести, но и от страха перед будущим. Яблони были благодарны тому, кто помог им в самый сложный момент - в час укоренения их семечка - и на всю жизнь становились опорой садовода, не теряя с ним магической связи, одновременно круша организм вора, посмевшего умыкнуть их у хозяина. Орионцы знали об этом и остерегались даже пересаживать яблони, поскольку эти деревья связаны с космосом, а сердить Вселенную не рекомендуется.
Была и у Блони своя яблонька, которую девушка выходила по окончании школы, закопав семечко прямо на газоне автотрассы. Очень берегла Блоня тот росточек, и даже мисиию себе выбрала соответствующую: поднимать сферу яблоневодства не для того, чтобы только есть плоды, но для того, чтобы ещё и создавать бело-розовыми цветами надежное покрывало от смертоносных космических лучей. Блоня обязательно навестит своё деревце, посмотрит, как вытянулись его ветви, похвалит того, кто в отсутствие Блони ухаживал за символом весны. А взрослая яблонька многого не требует: только полива от засухи и птичек от тли. Остальное яблонька сделает сама - и послезимнюю кудрявость, и осеннюю алость, и беспечальную вечность.
Рабочий кабинет Сеня был напичкан металлом. Приборы, кнопки, заклёпки, ключи, скрепки - всё отливало холодным блеском. На тумбах без умолку трещали устройства связи НЯПЗБ. Работая одновременно, они передавали сообщения из разных уголков Вселенной: круглое золотое блюдечко призывало ответить Земле, треугольное - созвездию Кассиопеи, квадратное - участку Эридана, овальное было настроено на звёзды Геркулеса.
В обычные дни ответный сигнал отправлялся с Ориона без задержек. Но сегодняшние обстоятельства замедлили обычный ритм работы. Сень и Блоня наяву улыбались друг к другу:
- Блонечка, наконец-то ты вернулась!
- Здравствуй, Сень! Как лечатся твои ожоги?
- Амбулаторно.
Сень раскинул руки и подошёл к Блоне. От неё веяло прохладой космоса и свежестью надежд на тихое человеческое счастье.
В ту же секунду в проёме открытой двери появилась медсестра Шма, назначенная медцентром для проведения восстановительных процедур. Наложив на щёки и запястья Сеня тампоны с охлаждающими мазями, медсестра закрепила примочки лейкопластырями.
- Скоро заживёт, - сказала Шма, стряхнув соринку с плеча Сеня.
Этот жест насторожил Блоню. На каком основании вошедшая нарушает личное пространство мужчины, приближаясь к нему ближе, чем на полтора метра? Что это за бесцеремонное смахивание соринок с плеча, и с каких это пор чужой возлюбленный считается бесхозным только на основании того, что невеста была в отъезде? Зачем Сень доверил Шме навещать себя на рабочем месте, почему самостоятельно не посещает медпункт?
От подобных раздумий губы Блони сами по себе надулись, а брови сошлись у переносицы, словно силились соединить два полушария мозга для лучшего понимания обстановки.
- Спасибо, Шма, - Сень потрогал обновлённые наклейки из лейкопластырей. - Когда ещё зайдёшь?
- Вечерком, - Шма протёрла руки марлей и вышла.
Сень снова повернулся к Блоне и освободил от кипы бумаг стул, на который девушка смогла присесть. Всё вокруг казалось Блоне уютным и компактным. Никаких пустот. Стены, углы, оконные проёмы заняты приборами, книгами, канцелярскими принадлежностями. Обстановка поиска, творчества и креатива навеяла воспоминания о нормальной человеческой жизни, которой Блоне не хватало на чужой планете.
На ГЗО "ЗЯ-4" Блоне ничего не надо было изобретать. Там всё было предусмотрено заранее, чтобы участники рейда могли сосредоточиться на качественном выполнении узко специализированных задач: оценить, исправить, сохранить, отчитаться. В природе чужих миров ничего не надо было придумывать. Нужно было просто проконтролировать соответствие форм первоначально заданным параметрам. Миссия проходила без шероховатостей.
Единственно, что омрачало течение жизни - это воспоминания о том, что оставлено в другом конце Вселенной. Тем не менее выбираться в далёкие сферы тоже нужно. Вот, например, сейчас есть, о чём рассказать своему жениху.
- Ты знаешь, Сень, - Блоня нарисовала в воздухе контуры шпилей мраморных дворцов, - нашу платформу звездолётного типа земляне называют "тридевятым царством", а всех её механиков - сказочными героями.
- Раньше ты не увлекалась сказками, - Сень обхватил руки Блони. - Но я безумно рад, что местное население с почтением относилось к тебе как к гостье из небесной выси. Это охранило тебя от войны с теми, кто культивирует соперничество равных. Иногда выгодно казаться властелином и волшебником.
- Что касается волшебства, то я приобрела в этом умении новые навыки. В справочнике ГЗО "ЗЯ-4" я нашла рекомендации по чудесам. Смотри, чему научилась.
Блоня задержала дыхание и качнула головой. Тысячи искр посыпались с её волос.
- Раньше ты не называла статическое электричество волшебством. - Сень сочувственно затряс руки Блони. - Ты устала, переутомилась и потому искала разрядки в фантазиях. Как справочник-то назывался?
- "Сказки".
- Я так и предполагал. Обычная книжка.
- Но я вот что из неё узнала, - Блоня сложила пальцы треугольником, а потом взметнула максимально раскрытые ладони вверх. Около синего всполоха, пронзившего кабинет, встали зелёные факелы. Движения "косынка" и "гребень" разлиновали комнату сине-бирюзовой клеткой лучей.
- Раньше ты не стремилась демонстрировать энергетический потенциал нервных окончаний кожного покрова. Зачем взялась экспериментировать? Любое перенапряжение истощает организм. Может, тебе лечь в больницу на реабилитацию? Ты вся в огне.
- Это искусственное пламя. Оно для отпугивания.
Всё покрывал снегопад. Он напоминал, что, подобно ему, заметёт время обиды и недоразумения, растворит контуры угрызений совести, высветлит лучшее и скроет забракованные тропы. Занесёт, выровнит, очистит, отдалит. Снегопад ошибался, потому что обо всём судил по себе. А так нельзя, ведь мир разнообразен. И если снег имеет возможность заретушировать тёмные стороны прошлого, потому что его пелена бела и чиста, то время... Неизвестно, каким оно будет. А потому надеяться на то, что краски десятилетий затмят тоску и горе подобно тому, как снег высветляет дорогу, бесполезно.
Необходимо ценить настоящее, помня, что оно может быть скоротечным, как кружение снежинки.
Терять друзей не входило в планы Анфисы. Девушка бежала по тридевятому царству мимо высоких парадных лестниц, мимо ажурных оград, через стыд, через боль - туда, где её друг, ставший слабой жертвой могущественных чар неверия, пребывал в заблуждении. То, что орионский посланник всё-таки приходил сегодня к саду, Анфиса поняла по разбросанным в тридевятом царстве вещам Оро. Воробей явно был расстроен. Но как он мог подумать, что шутку с проволокой проделала Анфиса?
- Оро! Оро! - звала Анфиса.
Никто не вышел навстречу. Нигде не хлопнули ставни. Ни в одной замочной скважине не послышалось звяканье связки ключей. В огромном царстве среди сказочных мраморных дворцов Анфиса чувствовала себя совсем одинокой.
А когда в небо поднялась крупная пылающая звёздочка и стала быстро набирать высоту, у Анфисы подкосились колени, и девушка рухнула на тропинку центральной аллеи тридевятого царства, протягивая руки к туманным галактикам, - туда, куда улетал Оро на космическом корабле, издали кажущимся сверкающей крупинкой.
Светлая точка, движущаяся по тёмному небу, постепенно стала уменьшаться в размерах и вскоре исчезла. А девушка в костюме Зимушки-Зимы всё смотрела в ночную высь, роняя с губ одни и те же слова:
- Оро, я не успела. Прости меня, Оро ...
Скажите, кому, так же, как Анфисе, не приходилось просить прощения за чужие подлости, рикошетом задевающие невинные сердца? По логике, в подобных ситуациях извинение вроде бы неуместно. Но куда без него? Ведь тот, кто совершил мерзкое злодеяние, не придёт с повинной головой. Потому необходимо разряжать обстановку вместо него, памятуя о том, что жертве интриг пришлось не сладко, а нанесённая ей рана будет кровоточить, пока не забинтуется сочувствием понимания, не затянется оболочкой успокоения.
***
Блоня, держа руки на штурвале звездолёта, не оглядывалась на Землю и не видела Анфисы. Принцесса очень устала. Последние силы она истратила на то, чтобы стереть с корпуса своего звездолёта цифру "один" (космический борт внезапно приютил двоих).
Два жителя созвездия Орион были вместе. Это хорошо. Но оба чувствовали себя разбитыми. Это плохо. И потому, окончательно запутавшись во взаимоисключающих понятиях "хорошо" и "плохо", два орионца в итоге закрылись в индивидуальных капсулах, чтобы в спасительной полудрёме миновать космические перегрузки и забыть про печаль и неумолимые расстояния.
Анфисе ничего не оставалось, как только колотить ладошкой по заснеженной тропинке тридевятого царства и требовать, чтобы провидение вернуло Оро, возобновив течение сказочной пьесы. Защитница воробьёв кому угодно бросилась бы сейчас в ноги, чтобы перевести стрелки жизни назад, на время ослепительных мгновений, нежданно ставших воспоминаниями.
Убедившись, что с платформы только что стартовал последний звездолёт, а само царство опустело, словно все его жители разбежались на каникулы, Анфиса побрела обратно.
Ветер не утихал. Снежинки кружились. Видимо, некому было отключить снегопроизводящее устройство. Наверное, как член "Звёздного щита", Анфиса должна была принять вахту, но отсутствовало желание проявлять инициативу, потому что гостья иного мира чувствовала себя брошенной. Девушка машинально преодолевала знакомые кварталы Мраморного Города, ожидая, когда ноги заскользят по ступеням склона.
Выскочивший из-за сгустка метели Хряк остановил Анфису, не дав сойти с платформы.
- Не мешай мне больше! - завопил главарь шайки "ЩИПОК".
- В чём я мешаю? - Девушка смотрела мимо Хряка, не понимая, как тот здесь оказался.
- Мешаешь делать пустыни!
- Я просто защищаю воробьёв от хищников.
- Хищники должны быть. Это - природный баланс.
- Дикие дневные хищники вредны для природы.
- В дикой среде обитания нет вредных и полезных.
- Вот и пусть в дикой среде орудуют твои дикие хищники. А город - это не дикая среда.
- В нём тоже должен быть природный баланс.
- Нечего свой "природный баланс" кормить моими воробышками!
- Ах, ты опять споришь? Да я тебя...
- Не подходи! - Анфиса вовремя вспомнила науку Блони, сделав руками жест, напоминающий косынку. Соединив указательные пальцы, девушка рывком развела руки в стороны вниз и сомкнула ладони в форму гранёного ромба.
Синий свет вырвался между пальцами и разлился поперёк аллеи тридевятого царства.
- Река? - зашипел Хряк, отступив под натиском грозных всполохов ультрамарина. - Есть у меня средство против твоих волшебных штучек.
Главарь " ЩИПОКа" размахнулся ножом, собираясь метнуть его через реку. В ту же секунду Анфиса провела руками в воздухе две полосы, и вызвала зелёные лучи. Они, разлиновав всё вокруг перпендикулярными полосками, защитили девушку от удара, встав перед нею, словно лес.
Пока Хряк чертыхался, ища лазейку, Анфиса забралась по стремянкам во дворец Блони и нажала кнопку подъёма ГЗО "ЗЯ-4".
Платформа стала отрываться от земли, накренилась, и Хряк скатился с аллеи тридевятого царства. Шмякнувшись о кочку, он угодил прямо в логово истошно воющей волчьей стаи. Появление двуногого сюрприза волкам понравилось. Стая перестала издавать душераздирающие вопли и подошла поближе к живчику, свалившемуся к ним с неба.
Утром на том месте, куда рухнул Хряк, можно было разглядеть множество волчьих следов, вьющихся необычным рисунком, узор которого состоял из угловатых линий. Линии складывались в два слова: "ПРИРОДНЫЙ БАЛАНС".
Глава 7
Прочность идеального
По прибытии в созвездие Орион, Блоня незамедлительно телеграфировала Сеню о своём триумфе, первом самостоятельном преодолении космического пространства. Родная планета встретила девушку оркестром, букетами и восхищёнными статьями в газетах.
Счастливая, успешная и невероятно красивая (межгалактическое уединение Блоня полноценно использовала для интенсивных косметических процедур) хозяйка звездолёта торопливо шла по бескрайнему космодрому Ориона в предвкушении жаркого свидания со своим возлюбленным. Скафандр Блоня сменила на сарафанчик и наслаждалась прикосновениями прохладного ветерка, баламутившего сознание своей нежностью и порывистостью. Давненько труженице Вселенной не доводилось испытывать удовольствие от обтекания тела потоками воздуха: в чужих мирах то ноги замерзали от снега, служившего Блоне ширмой; то голова была мокрой от облаков, паривших вровень с её Галактическим Звездолётом Открытого типа; то коленки саднили от синяков, полученных в результате спотыкания о вершины гор. Всюду девушке казалось то слишком тесно, то чересчур просторно.
А родной мир был как раз впору. Возвышенный, гордый, идеальный, он был возведён для бессмертных цивилизаций. В этом мире Блоня взрослела, здесь училась строить удобные здания, разбивать релаксационные парки, заниматься спортом и танцами, стремиться к знаниям, оказывать поддержку идеям щадящего природопользования, совершенствовать душевный потенциал, управлять энергиями и мечтать о любви. И этот мир ей никогда не хотелось покидать. Но развитие Вселенной не стояло на месте, потому и приходилось время от времени мониторить происходящие в космосе процессы.
Сень встретил Блоню в зале для гостей и повёз через весь город в центр приёма космических сигналов. Бело-синий урбанистический пейзаж, мелькавший за окнами самодвижущегося пружинного шара, где разместилась пара соскучившихся друг по другу людей, быстро привёл нервную систему девушки к равновесию. Вскоре отпечатки памяти галактических рейдов стали бледнеть и совсем поблёкли от сравнения с последними достижениями науки орионцев.
Блоня увидела вращающиеся здания, переносные тротуары, горожан, перемахивающих через площади на подошвах с моторчиком, и много-много яблоневых садов, скверов, бульваров, дворов и даже балконов. Тут никто не воровал яблоньки у города. Тут каждый умел выращивать саженцы сам, и потому был свободен не только от угрызений совести, но и от страха перед будущим. Яблони были благодарны тому, кто помог им в самый сложный момент - в час укоренения их семечка - и на всю жизнь становились опорой садовода, не теряя с ним магической связи, одновременно круша организм вора, посмевшего умыкнуть их у хозяина. Орионцы знали об этом и остерегались даже пересаживать яблони, поскольку эти деревья связаны с космосом, а сердить Вселенную не рекомендуется.
Была и у Блони своя яблонька, которую девушка выходила по окончании школы, закопав семечко прямо на газоне автотрассы. Очень берегла Блоня тот росточек, и даже мисиию себе выбрала соответствующую: поднимать сферу яблоневодства не для того, чтобы только есть плоды, но для того, чтобы ещё и создавать бело-розовыми цветами надежное покрывало от смертоносных космических лучей. Блоня обязательно навестит своё деревце, посмотрит, как вытянулись его ветви, похвалит того, кто в отсутствие Блони ухаживал за символом весны. А взрослая яблонька многого не требует: только полива от засухи и птичек от тли. Остальное яблонька сделает сама - и послезимнюю кудрявость, и осеннюю алость, и беспечальную вечность.
Рабочий кабинет Сеня был напичкан металлом. Приборы, кнопки, заклёпки, ключи, скрепки - всё отливало холодным блеском. На тумбах без умолку трещали устройства связи НЯПЗБ. Работая одновременно, они передавали сообщения из разных уголков Вселенной: круглое золотое блюдечко призывало ответить Земле, треугольное - созвездию Кассиопеи, квадратное - участку Эридана, овальное было настроено на звёзды Геркулеса.
В обычные дни ответный сигнал отправлялся с Ориона без задержек. Но сегодняшние обстоятельства замедлили обычный ритм работы. Сень и Блоня наяву улыбались друг к другу:
- Блонечка, наконец-то ты вернулась!
- Здравствуй, Сень! Как лечатся твои ожоги?
- Амбулаторно.
Сень раскинул руки и подошёл к Блоне. От неё веяло прохладой космоса и свежестью надежд на тихое человеческое счастье.
В ту же секунду в проёме открытой двери появилась медсестра Шма, назначенная медцентром для проведения восстановительных процедур. Наложив на щёки и запястья Сеня тампоны с охлаждающими мазями, медсестра закрепила примочки лейкопластырями.
- Скоро заживёт, - сказала Шма, стряхнув соринку с плеча Сеня.
Этот жест насторожил Блоню. На каком основании вошедшая нарушает личное пространство мужчины, приближаясь к нему ближе, чем на полтора метра? Что это за бесцеремонное смахивание соринок с плеча, и с каких это пор чужой возлюбленный считается бесхозным только на основании того, что невеста была в отъезде? Зачем Сень доверил Шме навещать себя на рабочем месте, почему самостоятельно не посещает медпункт?
От подобных раздумий губы Блони сами по себе надулись, а брови сошлись у переносицы, словно силились соединить два полушария мозга для лучшего понимания обстановки.
- Спасибо, Шма, - Сень потрогал обновлённые наклейки из лейкопластырей. - Когда ещё зайдёшь?
- Вечерком, - Шма протёрла руки марлей и вышла.
Сень снова повернулся к Блоне и освободил от кипы бумаг стул, на который девушка смогла присесть. Всё вокруг казалось Блоне уютным и компактным. Никаких пустот. Стены, углы, оконные проёмы заняты приборами, книгами, канцелярскими принадлежностями. Обстановка поиска, творчества и креатива навеяла воспоминания о нормальной человеческой жизни, которой Блоне не хватало на чужой планете.
На ГЗО "ЗЯ-4" Блоне ничего не надо было изобретать. Там всё было предусмотрено заранее, чтобы участники рейда могли сосредоточиться на качественном выполнении узко специализированных задач: оценить, исправить, сохранить, отчитаться. В природе чужих миров ничего не надо было придумывать. Нужно было просто проконтролировать соответствие форм первоначально заданным параметрам. Миссия проходила без шероховатостей.
Единственно, что омрачало течение жизни - это воспоминания о том, что оставлено в другом конце Вселенной. Тем не менее выбираться в далёкие сферы тоже нужно. Вот, например, сейчас есть, о чём рассказать своему жениху.
- Ты знаешь, Сень, - Блоня нарисовала в воздухе контуры шпилей мраморных дворцов, - нашу платформу звездолётного типа земляне называют "тридевятым царством", а всех её механиков - сказочными героями.
- Раньше ты не увлекалась сказками, - Сень обхватил руки Блони. - Но я безумно рад, что местное население с почтением относилось к тебе как к гостье из небесной выси. Это охранило тебя от войны с теми, кто культивирует соперничество равных. Иногда выгодно казаться властелином и волшебником.
- Что касается волшебства, то я приобрела в этом умении новые навыки. В справочнике ГЗО "ЗЯ-4" я нашла рекомендации по чудесам. Смотри, чему научилась.
Блоня задержала дыхание и качнула головой. Тысячи искр посыпались с её волос.
- Раньше ты не называла статическое электричество волшебством. - Сень сочувственно затряс руки Блони. - Ты устала, переутомилась и потому искала разрядки в фантазиях. Как справочник-то назывался?
- "Сказки".
- Я так и предполагал. Обычная книжка.
- Но я вот что из неё узнала, - Блоня сложила пальцы треугольником, а потом взметнула максимально раскрытые ладони вверх. Около синего всполоха, пронзившего кабинет, встали зелёные факелы. Движения "косынка" и "гребень" разлиновали комнату сине-бирюзовой клеткой лучей.
- Раньше ты не стремилась демонстрировать энергетический потенциал нервных окончаний кожного покрова. Зачем взялась экспериментировать? Любое перенапряжение истощает организм. Может, тебе лечь в больницу на реабилитацию? Ты вся в огне.
- Это искусственное пламя. Оно для отпугивания.
