Кармела взвела курок, прицелилась. Чужой пистолет после ее собственного ощущался в руке непривычно.
— Ну что, волшебная пуля против мантикоры, давай, покажи себя.
И выстрелила.
— Что ж… Это было… мощно. — Выговорила Кармела, разглядывая дело рук своих, когда прошла первая оторопь и от оглушительного грохота перестало звенеть в ушах. Давненько она не испытывала сложностей с подбором слов. Но настолько нестандартная ситуация вполне оправдывала такие затруднения. Она собиралась сбить замок? Ха-ха. На его месте теперь зияла огромная дыра, а надежная еще пару минут назад дверь топорщилась оплавленными, покореженными прутьями. — Знаете, сэн Дальено, по-моему, вас обманули. Эта пуля на дракона, не меньше. Да несчастную мантикору от такого разнесло бы в клочья.
— Не хочу показаться кровожадным… — по голосу Дальено Кармела не могла бы сказать точно, потрясен он или просто задумчив, но, похоже, такого эффекта тоже не ожидал. — Но все-таки, сэнья Кармела, к некоторым противникам лучше подходить со всем уважением, какое только может обеспечить оружие. Мантикора, на мой взгляд, относится именно к таким. Чего, конечно, нельзя сказать о банальном замке, но и с ним лучше “пере-”, чем “недо”.
— Надеюсь все-таки, это “пере” не услышал весь берег, а то срочно придется придумывать новый план. — Она усмехнулась. — А хотя… неважно. Зато будет повод от души повеселиться.
Кармела вышла из клетки и обернулась, протягивая Дальено пистолет.
— Держите. И спасибо. Будем считать, что со спасением беззащитной пленницы вы справились как нельзя лучше. Теперь с чистой совестью можете выбираться отсюда и ехать… куда вы там ехали, когда я так некстати спутала ваши планы.
— Надеюсь, вы не хотели смертельно меня обидеть, сэнья Кармела, — отозвался он, неумело засовывая пистолет в карман своего все еще вызывающе белоснежного, несмотря на всю окружающую пыль и грязь, сюртука. — Не могу же я бросить вас здесь одну.
— Почему? — удивилась Кармела. Нет, она могла понять, почему какой-нибудь абстрактный молодчик, пресытившийся однообразным существованием, мог кинуться спасать похищенную девицу, хоть бы и с риском для жизни. Могла даже представить конкретного Руиса Дальено в роли излишне благородного спасителя беззащитных девиц. Но они уже выяснили, что в их случае беззащитный здесь, скорее, он. Спас, поделился чудесной пулей, и езжай себе восвояси, пока ситуация не обострилась. Но, кажется, он всерьез намеревался задержаться.
— Я ведь не ошибаюсь, предполагая, что вы вовсе не собираетесь отправляться домой, пока не объясните похитившим вас мерзавцам, насколько трагично и даже фатально они просчитались?
— Не ошибаетесь, — она предвкушающе улыбнулась. — Я хочу, чтобы они запомнили этот день… может, и не на всю жизнь, я все-таки не настолько самонадеянна, но очень надолго.
— Именно так я и подумал, — кивнул Дальено. — Конечно, с моей стороны было бы вопиюще невежливо предположить, что вы даже в одиночку не обеспечите всю банду заиканием на весь остаток их жизни, но… Мало ли как повернется ситуация. Отпустить вас одну… нет, сэнья Кармела, я не согласен! Да и что за веселье в одиночку? В крайнем случае, — он широко улыбнулся, — помогу вам упаковывать пленников.
— Вы слишком хорошего обо мне мнения, сэн Руис, — она вернула улыбку. — Пленники это по части береговой стражи. Мне они ни к чему.
На лице Дальено отразилось категорическое изумление.
— Но что вы собираетесь с ними делать?
— Пока не знаю, — она рассмеялась. — Сначала осмотрюсь, потом решу. А у вас сейчас такой вид, будто у меня внезапно выросло три головы и шипастый хвост в придачу. Уверены, что хотите остаться? Мало ли чего от меня ждать.
— Абсолютно уверен, — серьезно ответил этот благородный спаситель беззащитных дам, вооруженный обломком перочинного ножа. — Вы, дорогая сэнья Кармела, вольны делать со своими похитителями что угодно, хоть головы им откусывать, но я хочу знать, что с вами не случится при этом какой-нибудь внезапной неприятности.
— А с вами? — она прищурилась. — Я-то отобьюсь. А вы-то меня чем защищать собираетесь? Грудью? Слишком уж вы хороши, сэн Руис, чтобы тут ненароком покалечиться или чего похуже. Юг не простит мне такой жертвы.
“Слишком хорош” не было издевкой, но Руис только усмехнулся про себя: кому хорош, а кому и получше есть. Но вопрос все же стоил того, чтобы обдумать. Девушку, у которой при себе столько оружия, что хватит вооружить небольшой отряд, и которая умеет всем этим арсеналом пользоваться, не впечатлишь сломанным перочинным ножом и разряженным пистолетом. Но то отребье, против которого Кармела собралась идти в одиночку… Хватило же у них ума похитить “ту самую Кармелу Тебас”, не оглядываясь на ее устрашающую репутацию! Может, они недавно в этих местах, а может, не верят слухам, но что они сделают, увидев перед собой освободившуюся пленницу? Если и побегут, то не от нее, а к ней, и со вполне понятными намерениями.
Другое дело, если рядом с ней каким-то неведомым для них образом окажется Руис Дальено. У него, в конце концов, тоже есть здесь кое-какая репутация. Но даже если эти недоумки и его тоже не узнают, сам вид… Руис не просто так носил выпендрежный белый костюм, сшитый по последней моде. Южному отребью, всем этим “благородным” пиратам, “почти честным” контрабандистам, “уважаемым” содержателям притонов и борделей, скупщикам краденого его вид должен был не просто говорить, а кричать: “Вон идет богатенький столичный хлыщ, который не боится выпячивать свое богатство, а значит, попробуешь его обмануть или, того хуже, ограбить — сам не рад будешь”.
Увидав рядом с Кармелой такое явление, они хоть на пару мгновений, да притормозят. А там в дело пойдет его талант переговорщика, в котором, если не врать себе, Руис был уверен гораздо больше, чем в умении стрелять или размахивать ножом. Кулаками — еще куда ни шло, но и то… Нельзя полагаться на умение драться, которое уже многие годы не подкрепляется постоянными тренировками.
Конечно, делиться с Кармелой всеми этими мыслями он не стал. Как не стал отвечать и банальным, хоть и просившимся на язык “А я не прощу себе, если что-то снова случится с вами”. Вместо этого сказал:
— Они ведь не знают, что мой пистолет не заряжен. В любом случае, фактор внезапности…
— Внезапен только в первую минуту, — перебила Кармела. — А дальше либо вы воткнете в кого-то нож или всадите пулю, либо кто-то в вас. Ваш благородный демарш на этом и закончится. Можно, конечно, сбежать, пока противник не пришел в себя, но тогда все это и вовсе теряет смысл.
Она покачала головой и вдруг усмехнулась.
— Кто бы мне сказал еще вчера, что “тот самый Дальено” настолько сумасшедший, что в свободное время бродит по дебрям с мантикорами и рвется с голыми руками потягаться с пиратской шайкой… А впрочем… Мне нравится ваш самоубийственный задор, сэн Руис. Но только в том случае, если он и впрямь не станет самоубийственным. Держите.
Кармела дернула вверх рубашку, под которой оказались еще и поясные ножны, вытащила из-за спины и протянула складной нож. Да не такую игрушку, как у него, а флотский, тот, что на севере называют боцманским, а здесь, на юге, такелажным — из-за того, что, кроме собственно ножа, в нем прячется толстое острое шило-”свайка”, удобное для работы с канатами. Впрочем, ничуть не реже, чем для починки такелажа, эти самые свайки употреблялись в драках. Опасное оружие даже в руках полного неумехи, уж пырнуть куда придется любой дурак сумеет.
— Делюсь самым дорогим. Не вздумайте потерять! Можете сразу, кстати, открыть на свайке, а не на ноже. Тыкать в кого-то без особого умения лучше ею.
Руис взял нож, мимолетно коснувшись тонких пальцев — случайно, конечно же. В мыслях у него ничего неподобающего не было, хотя мелькнувший на мгновение под рубашкой подтянутый живот мог бы вызвать всякие фантазии. Да и в целом, стоило признать, Кармела могла взволновать кого угодно. Хотя… нет. Она волновала его, но не всякий оценит этот потрясающий контраст красоты и опасности, ножны на тонкой талии, кинжал на изящной лодыжке, тяжелый пистолет в нежных девичьих ручках. До Руиса доходили слухи, что почтенный Васко Тебас недоволен своенравной дочерью и даже жаловался в узком кругу, что уже и не чает найти для нее мужа. И то верно, послушной и благонравной жены из нее точно не получится.
— Мне остается только объявить себя вашим оруженосцем, — улыбнулся Руис. — Итак, каков план кампании?
— Для начала осмотрим пещеру. Я хочу знать, что оставляю позади: надежное прикрытие, путь на случай отступления или возможность удара в спину. К тому же, тут слишком сильно пахнет морем. Надо проверить, вдруг отсюда можно незаметно выбраться к воде. А потом выясним, как и где окопались эти мерзавцы. Ну а дальше… — она понизила голос до заговорщического шепота. — Дальше, возможно, вам предоставится случай побыть не фактором внезапности, а отвлекающим маневром, пока я буду устраивать что-нибудь грандиозное у них в тылу.
— Где они окопались, я могу сказать вам сразу, — отозвался Руис. — Я видел, как уходил тот мерзавец, что оставил вас здесь. От входа в эту пещеру тропа ведет круто вниз. — Он задумался, прикидывая пройденное под землей расстояние. — Не так уж далеко. Пожалуй, я прошел около половины спуска, пока нашел вас. Я видел дым от костра и шлюп в бухте. Думаю, если бы эта пещера выходила к самому лагерю, не было бы нужды в той тропе.
— Что ж. Тем лучше. Значит, здесь нам пока ничего не угрожает, зато предоставился шанс найти что-нибудь интересное. Пойдемте.
И они пошли. Не вверх, к лошадям, как планировал Руис до того, как нашел жертву похитителей, а вниз, в поисках выхода к морю. Впрочем, слово “жертва” и до освобождения не слишком подходило к Кармеле Тебас, а уж сейчас… сейчас на роль жертв напрашивалась вся шайка скопом. Кармела выглядела уверенной, даже предвкушающей. И, честно говоря, Руису это нравилось. Пусть он и готовился спасать беспомощную девицу, но… Только представив, что там, в клетке, могла обнаружиться какая-нибудь нежная домашняя фиалка, которая начала бы лить слезы и падать в обмороки, а может, упасите боги, и визжать… И пришлось бы неведомо как ее успокаивать, особенно когда не удалось бы открыть замок… Чем он только думал?!
Неровный пол пещеры, промытой, очевидно, зимними дождями, едва угадывался в тусклом свете. Но и за этот свет стоило возблагодарить судьбу, потому что ничего, пригодного для освещения темных пещер, у Руиса тоже при себе не оказалось. Пожалуй, когда они выберутся из этой переделки, он всерьез пересмотрит список тех вещей, что постоянно при нем. Одного пистолета с единственной артефактной пулей, перочинного ножа и полного бумажника явно мало для всех вероятных и возможных проблем.
Шли молча: тишина стояла такая, что даже дыхание и неровные шаги, казалось, могли их выдать. Но вскоре в эту тишину начал вплетаться звук, который узнает любой, кто родился или жил у моря. Шум прибоя. Плеск воды о скалы. Далекие крики чаек. Кармела была права, морем пахло все сильнее. А вот человеческих голосов слышно не было, значит, Руис предположил верно, и эта пещера, если и имела выход к морю, то в стороне от основного лагеря шайки.
Так и оказалось.
Сначала тусклый свет сменился ярким полуденным солнцем, хотя вокруг все еще смыкались стены пещеры. Руис поднял голову и увидел над головой ослепительно голубое небо. Потом разлом вывел их к ступенькам из криво расколотых вдоль половинок бревен, а ступеньки закончились небольшим причалом, возле которого покачивалась корабельная шлюпка со спущенным парусом.
— Вот это нам повезло, — прошептал Руис.
— Везение, мой дорогой сэн, это всего лишь результат, во-первых, обдуманных действий, — наставительно произнесла Кармела, загибая палец, — во-вторых, вашей предприимчивости и умения видеть на несколько шагов вперед и, в третьих, конечно же, холодного разума. — Она рассмеялась, оценив наверняка обалделое выражение его лица — все-таки именно от нее, такой эмоциональной и порывистой, Руис не ожидал услышать хоть что-то о холодном разуме, и объяснила: — Так говорит мой отец, он не верит в везение. Удивительно для опытного и довольного удачливого торговца, не правда ли?
— Нисколько, — хмыкнул Руис. — Может быть, вы не знаете, но очень многие удачливые торговцы страстно ненавидят любые неожиданности в делах, даже благоприятные. Ведь они “путают все расчеты”! Ваш отец наверняка не исключение.
— Точно не исключение. А вот я считаю, что в любых расчетах всегда есть место счастливому случаю. Что ж, теперь мы знаем, как уберемся отсюда. Запоминайте дорогу. Вдруг нам придется очень быстро бежать.
Она кивнула на шлюпку.
— На ходу и готова к отплытию в любой момент. Предусмотрительные нам попались пираты. Пойдемте, пора разнообразить их безоблачное существование.
После яркого солнечного света, к которому только-только успела приморгаться, в пещере показалось особенно темно и мрачно. Кармела ступала быстро, но осторожно: к этому пути и впрямь надо было привыкнуть. Здесь не было разветвленных проходов, в которых легко заплутать, но тот единственный ход, что так удачно выводил к тайному маленькому причалу, был довольно извилистым. Бандиты наверняка приготовили его для бегства на случай внезапной облавы, только вот бежать пришлось бы с оглядкой. Того и гляди налетишь на выступ или запнешься о торчащий из стены или пола нарост, стоит только немного отвлечься. Хоть на звуки, которых здесь из-за слишком сильного эха было чересчур много, хоть на мысли, которым вообще не имелось числа.
Дальено сказал, что лагерь бандиты разбили на берегу, значит, надо постараться выбраться из пещеры и спуститься вниз как можно незаметнее. Интересно, сколько их. Это раз. А два — хотелось бы знать, насколько они размякли и расслабились от безнаказанности: есть ли у них дозорные и если есть, насколько ревностно те выполняют свою задачу. Хотелось верить, что там вся банда такие же недалекие дурни, как ее похитители. Но это было бы слишком хорошо, поэтому стоило все же готовиться к худшему.
Поверхностный план ее мести был прост: пробраться в лагерь и уже изнутри устроить безумное веселье. Если удастся обнаружить в закромах бочки с порохом или хотя бы масло, веселье должно получиться более легким для нее, без особых магических затрат, и особенно зрелищным для этих недоделанных пиратов. Но если ничего горючего не подвернется… что ж, придется попотеть. Хоть и покалывало ладони от предчувствия, хоть сила и была совсем рядом — только обратись и позови, но Кармела не заблуждалось. Любое стихийное заклинание без подручных приспособлений требовало слишком много времени и сильнейшей концентрации — получится ли у нее призвать силу вот так, с наскока, без амулетов и рун, под угрозой шальной пули или метко кинутого ножа?
“Вот и проверим”, — подумала она с мрачным предвкушением. Недаром ведь дядюшка считает, что лучшее обучение — это обучение с риском для жизни в самых экстремальных условиях. А тут условия сами пожаловали, даже напрягаться особо не пришлось. Было бы несусветной глупостью упустить такую удачную возможность.
— Ну что, волшебная пуля против мантикоры, давай, покажи себя.
И выстрелила.
Прода от 06.09.2024, 10:23
— Что ж… Это было… мощно. — Выговорила Кармела, разглядывая дело рук своих, когда прошла первая оторопь и от оглушительного грохота перестало звенеть в ушах. Давненько она не испытывала сложностей с подбором слов. Но настолько нестандартная ситуация вполне оправдывала такие затруднения. Она собиралась сбить замок? Ха-ха. На его месте теперь зияла огромная дыра, а надежная еще пару минут назад дверь топорщилась оплавленными, покореженными прутьями. — Знаете, сэн Дальено, по-моему, вас обманули. Эта пуля на дракона, не меньше. Да несчастную мантикору от такого разнесло бы в клочья.
— Не хочу показаться кровожадным… — по голосу Дальено Кармела не могла бы сказать точно, потрясен он или просто задумчив, но, похоже, такого эффекта тоже не ожидал. — Но все-таки, сэнья Кармела, к некоторым противникам лучше подходить со всем уважением, какое только может обеспечить оружие. Мантикора, на мой взгляд, относится именно к таким. Чего, конечно, нельзя сказать о банальном замке, но и с ним лучше “пере-”, чем “недо”.
— Надеюсь все-таки, это “пере” не услышал весь берег, а то срочно придется придумывать новый план. — Она усмехнулась. — А хотя… неважно. Зато будет повод от души повеселиться.
Кармела вышла из клетки и обернулась, протягивая Дальено пистолет.
— Держите. И спасибо. Будем считать, что со спасением беззащитной пленницы вы справились как нельзя лучше. Теперь с чистой совестью можете выбираться отсюда и ехать… куда вы там ехали, когда я так некстати спутала ваши планы.
— Надеюсь, вы не хотели смертельно меня обидеть, сэнья Кармела, — отозвался он, неумело засовывая пистолет в карман своего все еще вызывающе белоснежного, несмотря на всю окружающую пыль и грязь, сюртука. — Не могу же я бросить вас здесь одну.
— Почему? — удивилась Кармела. Нет, она могла понять, почему какой-нибудь абстрактный молодчик, пресытившийся однообразным существованием, мог кинуться спасать похищенную девицу, хоть бы и с риском для жизни. Могла даже представить конкретного Руиса Дальено в роли излишне благородного спасителя беззащитных девиц. Но они уже выяснили, что в их случае беззащитный здесь, скорее, он. Спас, поделился чудесной пулей, и езжай себе восвояси, пока ситуация не обострилась. Но, кажется, он всерьез намеревался задержаться.
— Я ведь не ошибаюсь, предполагая, что вы вовсе не собираетесь отправляться домой, пока не объясните похитившим вас мерзавцам, насколько трагично и даже фатально они просчитались?
— Не ошибаетесь, — она предвкушающе улыбнулась. — Я хочу, чтобы они запомнили этот день… может, и не на всю жизнь, я все-таки не настолько самонадеянна, но очень надолго.
— Именно так я и подумал, — кивнул Дальено. — Конечно, с моей стороны было бы вопиюще невежливо предположить, что вы даже в одиночку не обеспечите всю банду заиканием на весь остаток их жизни, но… Мало ли как повернется ситуация. Отпустить вас одну… нет, сэнья Кармела, я не согласен! Да и что за веселье в одиночку? В крайнем случае, — он широко улыбнулся, — помогу вам упаковывать пленников.
— Вы слишком хорошего обо мне мнения, сэн Руис, — она вернула улыбку. — Пленники это по части береговой стражи. Мне они ни к чему.
На лице Дальено отразилось категорическое изумление.
— Но что вы собираетесь с ними делать?
— Пока не знаю, — она рассмеялась. — Сначала осмотрюсь, потом решу. А у вас сейчас такой вид, будто у меня внезапно выросло три головы и шипастый хвост в придачу. Уверены, что хотите остаться? Мало ли чего от меня ждать.
— Абсолютно уверен, — серьезно ответил этот благородный спаситель беззащитных дам, вооруженный обломком перочинного ножа. — Вы, дорогая сэнья Кармела, вольны делать со своими похитителями что угодно, хоть головы им откусывать, но я хочу знать, что с вами не случится при этом какой-нибудь внезапной неприятности.
— А с вами? — она прищурилась. — Я-то отобьюсь. А вы-то меня чем защищать собираетесь? Грудью? Слишком уж вы хороши, сэн Руис, чтобы тут ненароком покалечиться или чего похуже. Юг не простит мне такой жертвы.
Прода от 10.09.2024, 10:29
ГЛАВА 9
“Слишком хорош” не было издевкой, но Руис только усмехнулся про себя: кому хорош, а кому и получше есть. Но вопрос все же стоил того, чтобы обдумать. Девушку, у которой при себе столько оружия, что хватит вооружить небольшой отряд, и которая умеет всем этим арсеналом пользоваться, не впечатлишь сломанным перочинным ножом и разряженным пистолетом. Но то отребье, против которого Кармела собралась идти в одиночку… Хватило же у них ума похитить “ту самую Кармелу Тебас”, не оглядываясь на ее устрашающую репутацию! Может, они недавно в этих местах, а может, не верят слухам, но что они сделают, увидев перед собой освободившуюся пленницу? Если и побегут, то не от нее, а к ней, и со вполне понятными намерениями.
Другое дело, если рядом с ней каким-то неведомым для них образом окажется Руис Дальено. У него, в конце концов, тоже есть здесь кое-какая репутация. Но даже если эти недоумки и его тоже не узнают, сам вид… Руис не просто так носил выпендрежный белый костюм, сшитый по последней моде. Южному отребью, всем этим “благородным” пиратам, “почти честным” контрабандистам, “уважаемым” содержателям притонов и борделей, скупщикам краденого его вид должен был не просто говорить, а кричать: “Вон идет богатенький столичный хлыщ, который не боится выпячивать свое богатство, а значит, попробуешь его обмануть или, того хуже, ограбить — сам не рад будешь”.
Увидав рядом с Кармелой такое явление, они хоть на пару мгновений, да притормозят. А там в дело пойдет его талант переговорщика, в котором, если не врать себе, Руис был уверен гораздо больше, чем в умении стрелять или размахивать ножом. Кулаками — еще куда ни шло, но и то… Нельзя полагаться на умение драться, которое уже многие годы не подкрепляется постоянными тренировками.
Конечно, делиться с Кармелой всеми этими мыслями он не стал. Как не стал отвечать и банальным, хоть и просившимся на язык “А я не прощу себе, если что-то снова случится с вами”. Вместо этого сказал:
— Они ведь не знают, что мой пистолет не заряжен. В любом случае, фактор внезапности…
— Внезапен только в первую минуту, — перебила Кармела. — А дальше либо вы воткнете в кого-то нож или всадите пулю, либо кто-то в вас. Ваш благородный демарш на этом и закончится. Можно, конечно, сбежать, пока противник не пришел в себя, но тогда все это и вовсе теряет смысл.
Она покачала головой и вдруг усмехнулась.
— Кто бы мне сказал еще вчера, что “тот самый Дальено” настолько сумасшедший, что в свободное время бродит по дебрям с мантикорами и рвется с голыми руками потягаться с пиратской шайкой… А впрочем… Мне нравится ваш самоубийственный задор, сэн Руис. Но только в том случае, если он и впрямь не станет самоубийственным. Держите.
Кармела дернула вверх рубашку, под которой оказались еще и поясные ножны, вытащила из-за спины и протянула складной нож. Да не такую игрушку, как у него, а флотский, тот, что на севере называют боцманским, а здесь, на юге, такелажным — из-за того, что, кроме собственно ножа, в нем прячется толстое острое шило-”свайка”, удобное для работы с канатами. Впрочем, ничуть не реже, чем для починки такелажа, эти самые свайки употреблялись в драках. Опасное оружие даже в руках полного неумехи, уж пырнуть куда придется любой дурак сумеет.
— Делюсь самым дорогим. Не вздумайте потерять! Можете сразу, кстати, открыть на свайке, а не на ноже. Тыкать в кого-то без особого умения лучше ею.
Руис взял нож, мимолетно коснувшись тонких пальцев — случайно, конечно же. В мыслях у него ничего неподобающего не было, хотя мелькнувший на мгновение под рубашкой подтянутый живот мог бы вызвать всякие фантазии. Да и в целом, стоило признать, Кармела могла взволновать кого угодно. Хотя… нет. Она волновала его, но не всякий оценит этот потрясающий контраст красоты и опасности, ножны на тонкой талии, кинжал на изящной лодыжке, тяжелый пистолет в нежных девичьих ручках. До Руиса доходили слухи, что почтенный Васко Тебас недоволен своенравной дочерью и даже жаловался в узком кругу, что уже и не чает найти для нее мужа. И то верно, послушной и благонравной жены из нее точно не получится.
— Мне остается только объявить себя вашим оруженосцем, — улыбнулся Руис. — Итак, каков план кампании?
Прода от 13.09.2024, 09:01
— Для начала осмотрим пещеру. Я хочу знать, что оставляю позади: надежное прикрытие, путь на случай отступления или возможность удара в спину. К тому же, тут слишком сильно пахнет морем. Надо проверить, вдруг отсюда можно незаметно выбраться к воде. А потом выясним, как и где окопались эти мерзавцы. Ну а дальше… — она понизила голос до заговорщического шепота. — Дальше, возможно, вам предоставится случай побыть не фактором внезапности, а отвлекающим маневром, пока я буду устраивать что-нибудь грандиозное у них в тылу.
— Где они окопались, я могу сказать вам сразу, — отозвался Руис. — Я видел, как уходил тот мерзавец, что оставил вас здесь. От входа в эту пещеру тропа ведет круто вниз. — Он задумался, прикидывая пройденное под землей расстояние. — Не так уж далеко. Пожалуй, я прошел около половины спуска, пока нашел вас. Я видел дым от костра и шлюп в бухте. Думаю, если бы эта пещера выходила к самому лагерю, не было бы нужды в той тропе.
— Что ж. Тем лучше. Значит, здесь нам пока ничего не угрожает, зато предоставился шанс найти что-нибудь интересное. Пойдемте.
И они пошли. Не вверх, к лошадям, как планировал Руис до того, как нашел жертву похитителей, а вниз, в поисках выхода к морю. Впрочем, слово “жертва” и до освобождения не слишком подходило к Кармеле Тебас, а уж сейчас… сейчас на роль жертв напрашивалась вся шайка скопом. Кармела выглядела уверенной, даже предвкушающей. И, честно говоря, Руису это нравилось. Пусть он и готовился спасать беспомощную девицу, но… Только представив, что там, в клетке, могла обнаружиться какая-нибудь нежная домашняя фиалка, которая начала бы лить слезы и падать в обмороки, а может, упасите боги, и визжать… И пришлось бы неведомо как ее успокаивать, особенно когда не удалось бы открыть замок… Чем он только думал?!
Неровный пол пещеры, промытой, очевидно, зимними дождями, едва угадывался в тусклом свете. Но и за этот свет стоило возблагодарить судьбу, потому что ничего, пригодного для освещения темных пещер, у Руиса тоже при себе не оказалось. Пожалуй, когда они выберутся из этой переделки, он всерьез пересмотрит список тех вещей, что постоянно при нем. Одного пистолета с единственной артефактной пулей, перочинного ножа и полного бумажника явно мало для всех вероятных и возможных проблем.
Шли молча: тишина стояла такая, что даже дыхание и неровные шаги, казалось, могли их выдать. Но вскоре в эту тишину начал вплетаться звук, который узнает любой, кто родился или жил у моря. Шум прибоя. Плеск воды о скалы. Далекие крики чаек. Кармела была права, морем пахло все сильнее. А вот человеческих голосов слышно не было, значит, Руис предположил верно, и эта пещера, если и имела выход к морю, то в стороне от основного лагеря шайки.
Так и оказалось.
Сначала тусклый свет сменился ярким полуденным солнцем, хотя вокруг все еще смыкались стены пещеры. Руис поднял голову и увидел над головой ослепительно голубое небо. Потом разлом вывел их к ступенькам из криво расколотых вдоль половинок бревен, а ступеньки закончились небольшим причалом, возле которого покачивалась корабельная шлюпка со спущенным парусом.
— Вот это нам повезло, — прошептал Руис.
— Везение, мой дорогой сэн, это всего лишь результат, во-первых, обдуманных действий, — наставительно произнесла Кармела, загибая палец, — во-вторых, вашей предприимчивости и умения видеть на несколько шагов вперед и, в третьих, конечно же, холодного разума. — Она рассмеялась, оценив наверняка обалделое выражение его лица — все-таки именно от нее, такой эмоциональной и порывистой, Руис не ожидал услышать хоть что-то о холодном разуме, и объяснила: — Так говорит мой отец, он не верит в везение. Удивительно для опытного и довольного удачливого торговца, не правда ли?
— Нисколько, — хмыкнул Руис. — Может быть, вы не знаете, но очень многие удачливые торговцы страстно ненавидят любые неожиданности в делах, даже благоприятные. Ведь они “путают все расчеты”! Ваш отец наверняка не исключение.
— Точно не исключение. А вот я считаю, что в любых расчетах всегда есть место счастливому случаю. Что ж, теперь мы знаем, как уберемся отсюда. Запоминайте дорогу. Вдруг нам придется очень быстро бежать.
Она кивнула на шлюпку.
— На ходу и готова к отплытию в любой момент. Предусмотрительные нам попались пираты. Пойдемте, пора разнообразить их безоблачное существование.
Прода от 17.09.2024, 09:59
ГЛАВА 10
После яркого солнечного света, к которому только-только успела приморгаться, в пещере показалось особенно темно и мрачно. Кармела ступала быстро, но осторожно: к этому пути и впрямь надо было привыкнуть. Здесь не было разветвленных проходов, в которых легко заплутать, но тот единственный ход, что так удачно выводил к тайному маленькому причалу, был довольно извилистым. Бандиты наверняка приготовили его для бегства на случай внезапной облавы, только вот бежать пришлось бы с оглядкой. Того и гляди налетишь на выступ или запнешься о торчащий из стены или пола нарост, стоит только немного отвлечься. Хоть на звуки, которых здесь из-за слишком сильного эха было чересчур много, хоть на мысли, которым вообще не имелось числа.
Дальено сказал, что лагерь бандиты разбили на берегу, значит, надо постараться выбраться из пещеры и спуститься вниз как можно незаметнее. Интересно, сколько их. Это раз. А два — хотелось бы знать, насколько они размякли и расслабились от безнаказанности: есть ли у них дозорные и если есть, насколько ревностно те выполняют свою задачу. Хотелось верить, что там вся банда такие же недалекие дурни, как ее похитители. Но это было бы слишком хорошо, поэтому стоило все же готовиться к худшему.
Поверхностный план ее мести был прост: пробраться в лагерь и уже изнутри устроить безумное веселье. Если удастся обнаружить в закромах бочки с порохом или хотя бы масло, веселье должно получиться более легким для нее, без особых магических затрат, и особенно зрелищным для этих недоделанных пиратов. Но если ничего горючего не подвернется… что ж, придется попотеть. Хоть и покалывало ладони от предчувствия, хоть сила и была совсем рядом — только обратись и позови, но Кармела не заблуждалось. Любое стихийное заклинание без подручных приспособлений требовало слишком много времени и сильнейшей концентрации — получится ли у нее призвать силу вот так, с наскока, без амулетов и рун, под угрозой шальной пули или метко кинутого ножа?
“Вот и проверим”, — подумала она с мрачным предвкушением. Недаром ведь дядюшка считает, что лучшее обучение — это обучение с риском для жизни в самых экстремальных условиях. А тут условия сами пожаловали, даже напрягаться особо не пришлось. Было бы несусветной глупостью упустить такую удачную возможность.
