ГЛАВА 1
Эйдана Блант была отменной стервой, способной вывести из себя кого угодно. Если уж даже Хейл, со своей иногда не в меру чуткой эмпатией, после отвязно бурного романа и попытки совместной жизни не выдержал и расстался с ней, то что взять с остальных. Зато на любом светском мероприятии Эйдана выделялась в толпе, как внезапная сверхновая на давно привычном звездном небе. У отрастивших животы старых маразматиков, которых, по уму, давно пора гнать из директората, был убогий вкус: рядом с ними томно закатывали глаза тощие девицы, как на подбор — крашеные блондинки, будто шагнувшие с обложки второсортного глянца полувековой давности. Тогда вроде такие дамочки были в моде.
Ведущие менеджеры, молодые и зубастые, приводили с собой других — грудастых, губастых, на вкус Джонаса — вызывающе вульгарных. Джонасу Ниери, наследнику крупнейшей на Балорте промышленной корпорации, в принципе не нравились все эти веяния. От смены моделей на обложке второсортный глянец не перестает быть второсортным.
Эйдана отличалась от этих девиц всем: врожденной грацией, темпераментом, красотой наконец. Грудь, бедра и губы у нее тоже были врожденными, а не купленными за баснословные деньги в престижной клинике. Только волосы красила — пару недель назад они полыхали насыщенно-алым, а сейчас были темно-фиолетовыми, в тон платью. И если бы Джонаса спросили, какую женщину из всего этого цветника он хочет, другого имени он бы не назвал. Хотя связываться со стервой Блант — тоже идея не из лучших.
— Джонас, — Эйдана отодвинула стул, мягко стекла на него, закинула ногу на ногу и почти незаметным жестом призвала высокий бокал с коктейлем. Обхватила соломинку губами так ласково и зазывно, что Джонас ухмыльнулся. Соблазнительная стерва отлично знала, как это выглядит. И как смотрится тонкое темное кружево на светлой коже в вырезе платья, когда она тянется к его зажигалке через стол. — Ты сегодня любезен. К дождю?
Джонас зевнул. Бросил зажигалку у пепельницы и закинул руки за голову — на потолке плавали тени от люстры, а в воздухе — сигаретный дым и запах духов.
— Ты меня с кем-то путаешь.
— Разве? Не уехал после официальной части, никому не нахамил, даже на прессу не наорал. Ты здоров?
— Я пьян, — честно ответил Джонас. Настроение было мирным, в стакане матово поблескивала отличная текила, где-то среди толпы бдил заступивший сегодня на дежурство лично Гай Ферран — папашин начальник охраны. И не то чтобы Сафрас Ниери был трусливым перестраховщиком, но наезд на “Моторы Ниери” вкрай оборзевшей семейки Манчилиани требовал ответных мер. Конкуренция — это понятно и правильно, но честная. Не нравится, что весь Балорт покупает двигатели у Ниери? Свои делай лучше. А подсылать магов, чтобы устраивали пожары с потопами в цехах и на складах Ниери? Подкупать директорат, продавливая заведомо проигрышные решения? Вбрасывать в сеть “отзывы разочарованных потребителей”? Не жалуйтесь, если вам ответят жестко.
Теперь Энрико Манчилиани окучивал прокурора, пытаясь спустить дело на тормозах, старые хрычи из директората делали вид, что они не в теме и вообще впервые слышат о “М-Моторс”, и Ферран кошмарил своих парней, обеспечивая усиленные меры безопасности. А Джонас просто пил и кое-кого ждал, пялясь то на потолок, то на выдающуюся грудь Эйданы.
— Пьян, — повторила та. Отставила в сторону коктейль и наклонилась еще ближе, сверкнув наглыми зелеными глазищами. — Надеюсь, не настолько, чтобы с тобой нельзя было обсудить деловой вопрос?
Вызывающе фиолетовый тяжелый локон соскользнул с плеча и устроился в ямке между грудей. Джонас уставился на него с интересом. Еще ни разу эта бестия не говорила с ним о делах, они вообще мало разговаривали, обычно ограничивались дежурными кивками. Хотя и его, и ее папаши натаскивали на ведение семейных дел, а автомобильные заводы Блантов были основными покупателями двигателей Ниери.
— Ты выбрала странное место и время. Говори.
Прода от 03.03.2025, 11:00
Эйдана помедлила, огляделась. Прием давно перешел в ту стадию, когда никому нет дела до соседа, зато противоположный пол пользуется спросом. Но дураков клеить Стерву Блант здесь не нашлось. Слишком похожи на правду были слухи о невинной привычке ее матушки и бабки, сохранившейся в семье, как говорили, еще со времен ведьм из лохматого Средневековья. Адское зелье, а точнее медленный яд в утренний кофе любимому мужу и доза противоядия вечером — на губах, с помадой. Чтобы не ходил налево и любил жену со всем пылом.
Джонас в эти россказни не верил, в конце концов, средневековье в прошлом, а сейчас при желании можно найти другие, более интересные и менее варварские способы держать мужика в узде. Уж такая умная стерва, как Эйдана, точно нашла бы.
— Отец болен. Пока мало кто знает, но это… — Эйдана запнулась, вдруг взяла у Джонаса тлеющую без толку сигарету, затянулась и раздавила окурок, вжав его в пепельницу с явной злостью. — Это смертельно. Ему осталось несколько месяцев.
Мысли заметались с бешеной скоростью. В последнее время вокруг Хадера Бланта и впрямь творилось странное: какие-то невнятные сделки, никому не известные «дальние родственники», взносы в неизвестно кем созданные благотворительные фонды… Значит, старый паук приводит в порядок дела и распределяет деньги и влияние. Интересно, папаша в курсе? Скорее всего да, на предприятия Блантов слишком многое завязано, и Ниери заинтересованы в том, чтобы дела у крупного постоянного клиента шли стабильно хорошо.
Эйдана молчала, то ли ожидая реакции, то ли подбирая правильные слова. Джонас ждал. Вряд ли она считает наследника «империи Ниери» святым, способным исцелять наложением рук или возвращать к жизни умерших. Способностей к хилерству за ним тоже нет, вся семья Ниери — огненные маги, спалить кого-то — за милую душу, но излечить — простите, ошиблись адресом.
Очередная сигарета окончила жизнь в горе окурков. Джонас налил себе еще текилы, спросил:
— Выпьешь?
Эйдана мотнула головой. Тяжелый блестящий локон колыхнулся, приоткрыв темную точку родинки на молочно-белой груди.
— Мой раздолбай-братец не готов вести дела семьи. Думаю, это все понимают.
Все-не все, а Джонас точно понимал. В последний раз о младшем отпрыске семейства Блант он слышал с полгода назад, когда Хейл устраивал тому индивидуальный тур в Холмы Покоя на Артине. Что младший Блант забыл в этой глухомани, Джонас даже представить боялся. Артину с ее девственными лесами на пологих холмах, широкими тихими реками и прекрасным мягким климатом давно облюбовали всякие фрики, жаждущие единения с природой, покоя, просветления и тому подобных высоких материй. Но Риджент Блант и просветление? Увольте! Если бы спросили Джонаса, Ридженту для просветления не хватало только широкого отцовского ремня по заднице — лет десять назад, где-то пару раз в неделю, пока не возьмется за ум. Но Хадер в единственном сыне души не чаял, позволял ему слишком многое, и вот итог — вместо наследника выросла какая-то аморфная амеба. Зато обе дочки — хоть сейчас сажай в кресло генерального.
— За сегодняшний вечер я выслушала три предложения руки и сердца, — презрительно сообщила Эйдана.
— Какая бешеная популярность, — усмехнулся Джонас. — Полцарства одной не слишком большой, но и не слишком маленькой семьи и шикарная жена на закуску. Подумай. Придурки не из трусливых: не всякий отважится вести тебя к алтарю. А от меня что нужно? Отвадить всех претендентов ты и сама можешь, не вчера родилась.
Эйдана скривилась.
— Идиотов на Балорте много, и каждый второй почему-то думает, что я сплю и вижу, как отдать отцовское дело в его жадные, но неумелые ручонки. Я хочу… Вообще не желаю больше слышать никаких предложений! Хочу, чтобы у них и мысли не возникало подкатывать ко мне. А ты… — Она наклонилась ближе, шепнула почти в ухо: — Я слышала, ты не слишком доволен тем, какую невесту подыскал тебе отец.
«Не слишком доволен»? Ха. Джонас поставил стакан и окинул взглядом соседние столики, убеждаясь, что ни одной заразе не пришло в голову подслушивать.
— Хочешь занять ее место?
Прода от 12.03.2025, 11:17
Эйдана наступила на больную мозоль. О женитьбе, которая маячила в туманном будущем, Джонас думать не желал. Папаша пока не торопил, сам знал, что лучше не давить на единственного наследника. А вот старик Кано, чересчур заботливый дядюшка бледной и тощей Валери, торопил и давил. Так что с Валери пора было что-то решать. Поводов откладывать женитьбу больше не осталось, а для разрыва помолвки требовались веские причины. Вроде внезапно свалившейся на голову любви к наследнице умирающего главы одной не слишком большой, но и не слишком маленькой компании. Подходящая партия и равноценный обмен в глазах общества. Свобода, время и никаких обязательств. В том, что Эйдана Блант не горит желанием прыгать к нему в постель и обмениваться кольцами, Джонас не сомневался. Удачный расклад.
— Это ведь можно устроить, — Эйдана чуть заметно кивнула. — Помолвка на год, а за год многое изменится.
— Не вариант. Год я себе выиграю и без тебя. Ради такой ерунды напрягаться не стану.
— Сколько же ты хочешь?
— Чем дольше, тем лучше. Пожалуй, ты подошла бы мне даже в качестве жены. В очень далеком будущем.
— А ты бы мне не подошел. — Эйдана улыбнулась томно, почти похабно, и если бы не откровенная насмешка в глазах, можно было даже повестись.
— Уверена? — прищурился Джонас.
— Нет. Но я не стану загадывать так далеко. Выйти замуж по расчету и без обязательств я всегда успею. Ты — не самый плохой вариант.
— Ты тоже. Мне нравится твой подход.
— Пять лет? Контракт? Условия? — Эйдана нетерпеливо постучала по столешнице ногтями. Длинные, кроваво-алые, они притягивали взгляд не хуже, чем ее вызывающее декольте и родинка на груди. Будь стерва чуть более доступной, кандидатов в женихи, пожалуй, и впрямь пришлось бы отгонять файерболами.
— Пять лет. И, пожалуй, я поверю тебе на слово.
— Серьезно?
— Ты тоже не торопишься под венец и раз уж решила, вряд ли передумаешь. В крайнем случае, найду способ освежить твою память.
— Самоуверенный козел, — ослепительно улыбнулась Эйдана.
— Наглая стерва, — оскалился в ответ Джонас. — Когда начнем?
— Я не зря выбрала именно это место и время, — Эйдана потянулась к губам, прошептала, прикрыв глаза: — Ты хороший актер, Джонас?
Губы у нее были мягкие и пахли ментолом и яблоком. Тяжелая грудь так и просилась в ладони, и Джонас бы, наверное, даже поддался искушению, если бы рассчитывал на жаркий перепих где-нибудь в нише за колонной. Но ни о чем подобном он не думал, да и целовалась Эйдана так аккуратно, будто каждым движением напоминала о деле.
— Даже не надейся затащить меня в постель, — проворковала, словно подслушав его мысли. Отстранилась, положила ладонь на колено и игриво провела пальцами по бедру. Джонас накрыл ее руку своей, сдавил тонкое запястье и сказал правду:
— Из всех присутствующих красоток я бы затащил туда только тебя, но на ближайшее будущее у меня другие планы. Потанцуем?
Танцевать он умел, но не любил — потому что не любил дур, которые считают танец поводом вешаться на шею. Эйдана была не из таких, к тому же, сейчас они шли на танцпол не просто развлекаться. Встряхнуть собравшийся гадюшник свежей сплетней, а заодно сообщить всем заинтересованным, что лапы к Эйдане Блант лучше не тянуть. Так что отожгли на все сто. Пару раз Джонас опустил ладони ниже дозволенного, оценив по достоинству крутой изгиб бедер, а Эйдана в ответ прижималась всем телом, соблазнительно прогибаясь в спине, и шептала на ухо:
— Ты недорого ценишь свою жизнь, красавчик?
В конце концов их взаимные провокации вылились в долгий поцелуй на глазах у изумленной публики, на радость репортерам светской хроники и прочим папарацци. Уводя разгоряченную партнершу в сторону столика с коктейлями, Джонас с трудом сдерживал смех: будь здешние маги чуть менее сдержанными, а охрана чуть менее бдительной, его бы тут пару раз разметало ураганами, еще пару — испепелило на месте и не меньше десятка — ошарашило проклятьями всех мастей.
— Думаю, справились. — Джонас налил себе текилы и подал Эйдане коктейль. Та оглядывала бокалы с прямо-таки плотоядным интересом. Подняла глаза, сказала тихо:
— Это только начало. — И добавила шепотом: — Я могла бы подсыпать что-нибудь подходящее во все это пойло. Никто бы не заметил, и столькими проблемами меньше.
— Я мог бы весь этот ресторан спалить дотла, но это было бы слишком хорошо.
— Шумиха нам обеспечена и без твоего файер-шоу. Ты готов?
Прода от 12.03.2025, 11:19
Эйдана наступила на больную мозоль. О женитьбе, которая маячила в туманном будущем, Джонас думать не желал. Папаша пока не торопил, сам знал, что лучше не давить на единственного наследника. А вот старик Кано, чересчур заботливый дядюшка бледной и тощей Валери, торопил и давил. Так что с Валери пора было что-то решать. Поводов откладывать женитьбу больше не осталось, а для разрыва помолвки требовались веские причины. Вроде внезапно свалившейся на голову любви к наследнице умирающего главы одной не слишком большой, но и не слишком маленькой компании. Подходящая партия и равноценный обмен в глазах общества. Свобода, время и никаких обязательств. В том, что Эйдана Блант не горит желанием прыгать к нему в постель и обмениваться кольцами, Джонас не сомневался. Удачный расклад.
— Это ведь можно устроить, — Эйдана чуть заметно кивнула. — Помолвка на год, а за год многое изменится.
— Не вариант. Год я себе выиграю и без тебя. Ради такой ерунды напрягаться не стану.
— Сколько же ты хочешь?
— Чем дольше, тем лучше. Пожалуй, ты подошла бы мне даже в качестве жены. В очень далеком будущем.
— А ты бы мне не подошел. — Эйдана улыбнулась томно, почти похабно, и если бы не откровенная насмешка в глазах, можно было даже повестись.
— Уверена? — прищурился Джонас.
— Нет. Но я не стану загадывать так далеко. Выйти замуж по расчету и без обязательств я всегда успею. Ты — не самый плохой вариант.
— Ты тоже. Мне нравится твой подход.
— Пять лет? Контракт? Условия? — Эйдана нетерпеливо постучала по столешнице ногтями. Длинные, кроваво-алые, они притягивали взгляд не хуже, чем ее вызывающее декольте и родинка на груди. Будь стерва чуть более доступной, кандидатов в женихи, пожалуй, и впрямь пришлось бы отгонять файерболами.
— Пять лет. И, пожалуй, я поверю тебе на слово.
— Серьезно?
— Ты тоже не торопишься под венец и раз уж решила, вряд ли передумаешь. В крайнем случае, найду способ освежить твою память.
— Самоуверенный козел, — ослепительно улыбнулась Эйдана.
— Наглая стерва, — оскалился в ответ Джонас. — Когда начнем?
— Я не зря выбрала именно это место и время, — Эйдана потянулась к губам, прошептала, прикрыв глаза: — Ты хороший актер, Джонас?
Губы у нее были мягкие и пахли ментолом и яблоком. Тяжелая грудь так и просилась в ладони, и Джонас бы, наверное, даже поддался искушению, если бы рассчитывал на жаркий перепих где-нибудь в нише за колонной. Но ни о чем подобном он не думал, да и целовалась Эйдана так аккуратно, будто каждым движением напоминала о деле.
— Даже не надейся затащить меня в постель, — проворковала, словно подслушав его мысли. Отстранилась, положила ладонь на колено и игриво провела пальцами по бедру. Джонас накрыл ее руку своей, сдавил тонкое запястье и сказал правду:
