Привет, дорогие мои читатели. Меня зовут Котька. И, да — я веду свой дневник! Совсем недавно я стал домашним котом, о чём и хотелось бы поведать вам, дорогие котята.
Это рассказ о том, как у меня прошла первая серьёзная тренировка с моим учителем и мастером по филигранному тыгыдыку. Да, было непросто, но признание мастера получить я успел. Думаете, просто так в конце прозвучало «Котька, ты просто бомба! Вернее, не просто «бомба» - Котобомба!»? Это, котятки мои, дорогого стоит! Мне это стоило ушибленного ушка, прищемлённого хвостика и помятых усов!
А вот теперь пойдём по порядку! Началось всё весьма неприятно. С первого прыжка ваш покорный слуга зацепился передней лапкой за Генкину майку, лежавшую комком на кровати, и, пролетев пару метров, подстреленным шмелём шмякнулся на пол. Мало того что в голове зашумело, так ещё и Тимошка как всегда увеличил уровень шума своим скрипуче-корявым голосом, проорав на всю квартиру: «Полундррра! Полундррра! Полундррра! Человввек за борртом!». И чего «полундра»? Почему именно «полундра»? Тоже мне - морской попугай. Он и моря-то никогда не видел. У него из морского - только болезнь.
Видели бы голову Тимошки, когда его клетку ветер раскачивает. Голову. Ну, не лицо же. И не мордочку, правильно? Или чего там у птиц вообще? Клювцо? Клевало? Щебетальник? Зерногрызка? Мордоклюква? Так сразу и не разобраться. Одни предположения. Так вот, мало того, что на него и так без слёз не взглянешь, так ещё весь зелёным становится! Прям как клоп-вонючка. Генка один раз окно забыл закрыть, так ветром этого морского волка так размотало, что он ещё сутки молчал. Клюв открыть боялся. А тут – «Полундра!». Да ещё и человека с чего-то приплёл!
Но, как сказал Жиркотский, «Не станешь лучшим в тыгыдык, если хты к боли не привык!». Вот такая серьёзная подготовка нужна. Даже шрам свой на ухе показал. Правда, потом выяснилось, что это он банкой консервной порезался, когда шпроты пытался дотрескать. Но на тот момент впечатлил неплохо. Аж ещё больше работать над собой захотелось.
Жиркотский оказался очень суровым наставником. С виду пухлый и вполне себе добрый-добряк в одно мгновение после фразы «Тренировка началась» он превратился в лютого привереду.
И это ему не так, и то не эдак. Всего за одно занятие ваш покорный слуга скинул граммов двести - не меньше. Если для человека это вполне себе нормально, то для меня - довольно существенная потеря. Я за всё время проживания у Генки столько набрать не успел, сколько за одну тренировку сбросил. Пара таких репетиций - и останутся от Котьки усы да хвост мышиный. Не кот, а палочник! Даже тень нечем отбрасывать будет!
Всё начиналось со щадящей разминки. Хотя, я бы её назвал не «щадящей», а «беспощадной»! Я ходил и бегал по комнате, ловя на себе непонимающие взгляды Глазепули и Тимошки, выгибался, катался и всячески перевыкувыркивался. Хотя, наверное, со стороны я выглядел как тяжело кряхтящий и нелепо переваливающийся мешок с песочком. Ух-плюх, ух-плюх, ух-ух, плюх. Ух-ух-ух. Та-дам!!!
Разминка включала в себя разогрев, после которого на моём маленьком разгорячённом тельце можно было поджарить яишенку, суставная гимнастика, после которой я почувствовал каждый, даже самый малюсенький суставчик в своём небольшом организме, и растяжка. Тут я растянулся так, что просто не смог втянуться обратно. Однозначно – растяжка теперь моё самое любимое упражнение.
После щадящей разминки мы немного отдохнули, и мой наставник, как ни в чём ни бывало, мило и по-доброму поболтал со мной на темы, совершенно отвлечённые от искусства. Байки, анекдоты, весёлые стишки и даже загадки. Вот ведь приятный собеседник! Его весёлые истории не только подняли мне настроение, но и раззадорили аппетит. Но как только я предложил перекусить, моего тренера снова как подменили.
«Как можно тренироваться на сытый животик?!» – выдал мне Жиркотский. И, знаете, после щадящей разминки я ему почему-то поверил. Причём, всем организмом поверил. Не было ни одной косточки и ни одной мышцы, которая бы не участвовала в процессе. Даже все мои тридцать две ушные мышцы немного ныли, невольно намекая, что завтра обязательно дадут о себе знать.
Мы продолжили. Количество прыжков, кувырков и перелётов увеличилось в разы, при этом, сам маэстро намурлыкивал какой-то ритм и требовал, чтобы я в него попадал. От меня же требовалось прыгать через разные предметы и совершать какие-то невероятные кульбиты. Не кот, а акробат какой-то. Хон Гиль Кот - нос сопит свирелью.
Тыгыдык становится настоящим Тыгыдыком лишь тогда, когда кошачья акробатика совмещается с мурррзыкой. Тут надо отдать должное Жиркотскому – мурзицировал он неслабо. Аж покраснел слегка. Вот как старался.
Доходило до того, что он, стоя на одной задней лапке, тянувшись что есть силы вверх, жестикулировал передними лапами и выдавал крайне мягкие и невообразимые мурчания, оставаясь в таком положении на пять-десять минут!
Даже соседи снизу поддержали стуком по батарее. Если не забуду, то надо им исполнить что-то в конце нашей тренировки на бис! Всё же старались люди. Если, конечно, не упаду без задних лап. А этот факт имел место быть.
Наши занятия по виртуозному тыгыдыку состояли из трёх важных блоков. Как вы уже поняли, первый - это беспощадная разминка, потом шла физическая тренировка, а уж потом, как ни странно, – тактика Тыгыдык и медитация.
После несчитанного количества бахов и плюхов я почти разочаровался в своих способностях. Получать синяки под омурчительное мурлыкание мастера было приятнее, но не менее болезненно. Если раньше я мог поспорить, то в процессе тренировки я лично удостоверился в том, что у меня ровно тридцать позвоночков. Не больше – не меньше. По крайней мере, пока.
Поэтому, когда количество кувырков перевалило за сотню, я их уже не считал, а на всякий случай боязливо пересчитывал.
День пролетел стрекозой, и я был ни-ка-кой. Маленькая тряпочка по имени Котька. Если не можете представить, то подойдите к раковине, возьмите тряпочку, положите её перед собой и просто назовите Котькой. Вот, это я! Один в один!
Перед тем, как перейти к медитации, Жиркотский показал мне мастер-класс, продемонстрировав пару-тройку элементов настоящего, выкокоуровневого тыгыдыка! Я лежал, смотрел и пытался представить себя на месте этого волшебника, левитирующего над Генкиной кроватью, и нагло нарушающего все законы человеческой физики. И это было прекрасно! Это даже слегка подстёгивало! «Ну же, давай! Ты сможешь! Попробуй!» - засвербило внутри меня.
Воодушевлённый своим наставником, я подскочил, запрыгнул на тумбочку и из последних сил прыгнул вперёд. Мой первый трёхоборотный трыньгыдыньк – один из наисложнейших элементов тыгыдыка. Котики-животики! Вы не представляете, что творилось у меня в душе! Ваш покорный слуга не летел – он парил! В голове сама по себе заиграла фоном та самая мурррзыкальная тема, что намурлыкивал мне Жиркотский, а краски стали переливаться чудесными оттенками… Мир будто замедлился и перестал подчиняться времени. В повороте я увидел взгляд Глазепули, которая как всегда поддержала меня своим могранием и целым букетом пузырьков, а также неподвижный, будто стеклянный глаз Тимошки, который, не моргая и не шевелясь, провожал меня своим медленным чёрным, увеличенным зрачком. Я чувствовал лёгкость полёта и свободу вращения. Был только я, свободный воздух и… приоткрытая тумбочка, в которую я с грохотом вписался!
Это было больно. В голове шумел водопад, перед глазами летали искорки, а прикушенный язык не хотел повиноваться его владельцу и залазить обратно в рот. Я достал прищемлённый захлопнувшейся дверкой тумбочки хвостик, отошёл от места падения и… ещё раз плюхнулся.
««Котька, ты просто бомба! Вернее, не просто «бомба» - Котобомба!» - доносилось до меня откуда-то из другой реальности, в которую я никак не мог вернуться. Я лишь почувствовал, как меня прижали к себе крепкие лапки моего наставника!
«Котька – Котобомба! Я знал! Я увидел! Вот что значит Жиркотский! А?» - не унимался расчувствовавшийся мастер, приводя меня в чувства – «Мы им всем покажем! Ничего, сынок! Главное сделано! Ты это видел?! Видел как время замирает? Слышал музыку? Расскажи. Наверняка слышал! Я это заметил по твоему взгляду! Жиркотского не обманешь!»
И я рассказал. Всё как было. И про замедленное время, и про музыку, и про шишку на лбу. Конечно же, моя шишка могла интересовать только меня. Эту информацию мой учитель пропустил мимо ушей.
«Это было бомбически, мой друг! Котобомбически!» - не унимался Жиркотский. – «Я бы сказал, что для начала – это отличный результат!».
Жиркотский снова обнял меня и по-отечески потеребил лапкой по макушке. Это было очень приятно и безумно больно. Но про шишку я напоминать не стал. Не стал портить торжественность момента такими мелочами.
После обнимашек и поздравляшек мы сели медитировать. Тактику тыгыдыка было решено пропустить ввиду отсутствия времени. Усевшись на кровать, Жиркотский закрыл глаза и замолчал. Я повторил за ним.
Когда я открыл глаза, мастера уже не было. Но был Генка. Он сидел на кровати и смотрел сериал про пиратов, периодически вскрикивая: «Ну, как так? Полундра! Тысяча чертей! Свистать всех наверх! Ну, куда ж ты?! Ай! Разрази меня гром! Куда?! Глаза разуй! Не видишь - человек за бортом?!».
Да, я уснул. Неудобно получилось. Но зато удобно поспал. Если маэстро меня не разбудил, значит, всё прошло в рамках запланированного им мероприятия. А это, родные мои котятки, как я говорил ранее, – дорогого стоит!
Вот так прошёл ещё один мой день. А вы говорили, что жизнь домашнего котёнка – серая и скучная. Или это не вы говорили? Уже не помню. Сильно, видимо, я головой треснулся! Ладно, побежал. Дела. Хотя, как - «побежал»? Аккуратно, медленно, не спеша пошуршал в сторону кухни. Последствия тренировки дают о себе знать. Про завтрашний день вообще страшно подумать. Но, это будет уже завтра.
П.С.: Если эту историю читают какие-то маленькие, красивые котята вроде меня, то знайте! Если, мирно прогуливаясь на улице, вы услышали слово «Нельзя» или «Фу», то будьте бдительны и осторожны. Никогда не помешает лишний раз оглянуться по сторонам. Возможно, вы к этому самому «нельзя» или «фу» имеете прямое отношение. Даже если вы совершенно не «фу» и очень даже симпатичный и отлично пахнущий котик. Всё просто: люди сами себе «нельзя» говорят крайне редко! Разве что в дорогих магазинах. Значит с большой степенью вероятности это будет сказано какой-нибудь домашней собаке, явно заинтересовавшееся чем-то небезопасным. Конечно же, этим небезопасным можете оказаться и вы.
Поэтому выражение «Шарик, нельзя!» никак не связано с тем, что кому-то нельзя шарик, а есть самый прямой сигнал опасности. Не благодарите, дорогие мои, и берегите свои хвостики! Мы же не ящерицы! Откусят - и другой такой красоты уже не отрастёт!
До встречи, котятки!
Это рассказ о том, как у меня прошла первая серьёзная тренировка с моим учителем и мастером по филигранному тыгыдыку. Да, было непросто, но признание мастера получить я успел. Думаете, просто так в конце прозвучало «Котька, ты просто бомба! Вернее, не просто «бомба» - Котобомба!»? Это, котятки мои, дорогого стоит! Мне это стоило ушибленного ушка, прищемлённого хвостика и помятых усов!
А вот теперь пойдём по порядку! Началось всё весьма неприятно. С первого прыжка ваш покорный слуга зацепился передней лапкой за Генкину майку, лежавшую комком на кровати, и, пролетев пару метров, подстреленным шмелём шмякнулся на пол. Мало того что в голове зашумело, так ещё и Тимошка как всегда увеличил уровень шума своим скрипуче-корявым голосом, проорав на всю квартиру: «Полундррра! Полундррра! Полундррра! Человввек за борртом!». И чего «полундра»? Почему именно «полундра»? Тоже мне - морской попугай. Он и моря-то никогда не видел. У него из морского - только болезнь.
Видели бы голову Тимошки, когда его клетку ветер раскачивает. Голову. Ну, не лицо же. И не мордочку, правильно? Или чего там у птиц вообще? Клювцо? Клевало? Щебетальник? Зерногрызка? Мордоклюква? Так сразу и не разобраться. Одни предположения. Так вот, мало того, что на него и так без слёз не взглянешь, так ещё весь зелёным становится! Прям как клоп-вонючка. Генка один раз окно забыл закрыть, так ветром этого морского волка так размотало, что он ещё сутки молчал. Клюв открыть боялся. А тут – «Полундра!». Да ещё и человека с чего-то приплёл!
Но, как сказал Жиркотский, «Не станешь лучшим в тыгыдык, если хты к боли не привык!». Вот такая серьёзная подготовка нужна. Даже шрам свой на ухе показал. Правда, потом выяснилось, что это он банкой консервной порезался, когда шпроты пытался дотрескать. Но на тот момент впечатлил неплохо. Аж ещё больше работать над собой захотелось.
Жиркотский оказался очень суровым наставником. С виду пухлый и вполне себе добрый-добряк в одно мгновение после фразы «Тренировка началась» он превратился в лютого привереду.
И это ему не так, и то не эдак. Всего за одно занятие ваш покорный слуга скинул граммов двести - не меньше. Если для человека это вполне себе нормально, то для меня - довольно существенная потеря. Я за всё время проживания у Генки столько набрать не успел, сколько за одну тренировку сбросил. Пара таких репетиций - и останутся от Котьки усы да хвост мышиный. Не кот, а палочник! Даже тень нечем отбрасывать будет!
Всё начиналось со щадящей разминки. Хотя, я бы её назвал не «щадящей», а «беспощадной»! Я ходил и бегал по комнате, ловя на себе непонимающие взгляды Глазепули и Тимошки, выгибался, катался и всячески перевыкувыркивался. Хотя, наверное, со стороны я выглядел как тяжело кряхтящий и нелепо переваливающийся мешок с песочком. Ух-плюх, ух-плюх, ух-ух, плюх. Ух-ух-ух. Та-дам!!!
Разминка включала в себя разогрев, после которого на моём маленьком разгорячённом тельце можно было поджарить яишенку, суставная гимнастика, после которой я почувствовал каждый, даже самый малюсенький суставчик в своём небольшом организме, и растяжка. Тут я растянулся так, что просто не смог втянуться обратно. Однозначно – растяжка теперь моё самое любимое упражнение.
После щадящей разминки мы немного отдохнули, и мой наставник, как ни в чём ни бывало, мило и по-доброму поболтал со мной на темы, совершенно отвлечённые от искусства. Байки, анекдоты, весёлые стишки и даже загадки. Вот ведь приятный собеседник! Его весёлые истории не только подняли мне настроение, но и раззадорили аппетит. Но как только я предложил перекусить, моего тренера снова как подменили.
«Как можно тренироваться на сытый животик?!» – выдал мне Жиркотский. И, знаете, после щадящей разминки я ему почему-то поверил. Причём, всем организмом поверил. Не было ни одной косточки и ни одной мышцы, которая бы не участвовала в процессе. Даже все мои тридцать две ушные мышцы немного ныли, невольно намекая, что завтра обязательно дадут о себе знать.
Мы продолжили. Количество прыжков, кувырков и перелётов увеличилось в разы, при этом, сам маэстро намурлыкивал какой-то ритм и требовал, чтобы я в него попадал. От меня же требовалось прыгать через разные предметы и совершать какие-то невероятные кульбиты. Не кот, а акробат какой-то. Хон Гиль Кот - нос сопит свирелью.
Тыгыдык становится настоящим Тыгыдыком лишь тогда, когда кошачья акробатика совмещается с мурррзыкой. Тут надо отдать должное Жиркотскому – мурзицировал он неслабо. Аж покраснел слегка. Вот как старался.
Доходило до того, что он, стоя на одной задней лапке, тянувшись что есть силы вверх, жестикулировал передними лапами и выдавал крайне мягкие и невообразимые мурчания, оставаясь в таком положении на пять-десять минут!
Даже соседи снизу поддержали стуком по батарее. Если не забуду, то надо им исполнить что-то в конце нашей тренировки на бис! Всё же старались люди. Если, конечно, не упаду без задних лап. А этот факт имел место быть.
Наши занятия по виртуозному тыгыдыку состояли из трёх важных блоков. Как вы уже поняли, первый - это беспощадная разминка, потом шла физическая тренировка, а уж потом, как ни странно, – тактика Тыгыдык и медитация.
После несчитанного количества бахов и плюхов я почти разочаровался в своих способностях. Получать синяки под омурчительное мурлыкание мастера было приятнее, но не менее болезненно. Если раньше я мог поспорить, то в процессе тренировки я лично удостоверился в том, что у меня ровно тридцать позвоночков. Не больше – не меньше. По крайней мере, пока.
Поэтому, когда количество кувырков перевалило за сотню, я их уже не считал, а на всякий случай боязливо пересчитывал.
День пролетел стрекозой, и я был ни-ка-кой. Маленькая тряпочка по имени Котька. Если не можете представить, то подойдите к раковине, возьмите тряпочку, положите её перед собой и просто назовите Котькой. Вот, это я! Один в один!
Перед тем, как перейти к медитации, Жиркотский показал мне мастер-класс, продемонстрировав пару-тройку элементов настоящего, выкокоуровневого тыгыдыка! Я лежал, смотрел и пытался представить себя на месте этого волшебника, левитирующего над Генкиной кроватью, и нагло нарушающего все законы человеческой физики. И это было прекрасно! Это даже слегка подстёгивало! «Ну же, давай! Ты сможешь! Попробуй!» - засвербило внутри меня.
Воодушевлённый своим наставником, я подскочил, запрыгнул на тумбочку и из последних сил прыгнул вперёд. Мой первый трёхоборотный трыньгыдыньк – один из наисложнейших элементов тыгыдыка. Котики-животики! Вы не представляете, что творилось у меня в душе! Ваш покорный слуга не летел – он парил! В голове сама по себе заиграла фоном та самая мурррзыкальная тема, что намурлыкивал мне Жиркотский, а краски стали переливаться чудесными оттенками… Мир будто замедлился и перестал подчиняться времени. В повороте я увидел взгляд Глазепули, которая как всегда поддержала меня своим могранием и целым букетом пузырьков, а также неподвижный, будто стеклянный глаз Тимошки, который, не моргая и не шевелясь, провожал меня своим медленным чёрным, увеличенным зрачком. Я чувствовал лёгкость полёта и свободу вращения. Был только я, свободный воздух и… приоткрытая тумбочка, в которую я с грохотом вписался!
Это было больно. В голове шумел водопад, перед глазами летали искорки, а прикушенный язык не хотел повиноваться его владельцу и залазить обратно в рот. Я достал прищемлённый захлопнувшейся дверкой тумбочки хвостик, отошёл от места падения и… ещё раз плюхнулся.
««Котька, ты просто бомба! Вернее, не просто «бомба» - Котобомба!» - доносилось до меня откуда-то из другой реальности, в которую я никак не мог вернуться. Я лишь почувствовал, как меня прижали к себе крепкие лапки моего наставника!
«Котька – Котобомба! Я знал! Я увидел! Вот что значит Жиркотский! А?» - не унимался расчувствовавшийся мастер, приводя меня в чувства – «Мы им всем покажем! Ничего, сынок! Главное сделано! Ты это видел?! Видел как время замирает? Слышал музыку? Расскажи. Наверняка слышал! Я это заметил по твоему взгляду! Жиркотского не обманешь!»
И я рассказал. Всё как было. И про замедленное время, и про музыку, и про шишку на лбу. Конечно же, моя шишка могла интересовать только меня. Эту информацию мой учитель пропустил мимо ушей.
«Это было бомбически, мой друг! Котобомбически!» - не унимался Жиркотский. – «Я бы сказал, что для начала – это отличный результат!».
Жиркотский снова обнял меня и по-отечески потеребил лапкой по макушке. Это было очень приятно и безумно больно. Но про шишку я напоминать не стал. Не стал портить торжественность момента такими мелочами.
После обнимашек и поздравляшек мы сели медитировать. Тактику тыгыдыка было решено пропустить ввиду отсутствия времени. Усевшись на кровать, Жиркотский закрыл глаза и замолчал. Я повторил за ним.
Когда я открыл глаза, мастера уже не было. Но был Генка. Он сидел на кровати и смотрел сериал про пиратов, периодически вскрикивая: «Ну, как так? Полундра! Тысяча чертей! Свистать всех наверх! Ну, куда ж ты?! Ай! Разрази меня гром! Куда?! Глаза разуй! Не видишь - человек за бортом?!».
Да, я уснул. Неудобно получилось. Но зато удобно поспал. Если маэстро меня не разбудил, значит, всё прошло в рамках запланированного им мероприятия. А это, родные мои котятки, как я говорил ранее, – дорогого стоит!
Вот так прошёл ещё один мой день. А вы говорили, что жизнь домашнего котёнка – серая и скучная. Или это не вы говорили? Уже не помню. Сильно, видимо, я головой треснулся! Ладно, побежал. Дела. Хотя, как - «побежал»? Аккуратно, медленно, не спеша пошуршал в сторону кухни. Последствия тренировки дают о себе знать. Про завтрашний день вообще страшно подумать. Но, это будет уже завтра.
П.С.: Если эту историю читают какие-то маленькие, красивые котята вроде меня, то знайте! Если, мирно прогуливаясь на улице, вы услышали слово «Нельзя» или «Фу», то будьте бдительны и осторожны. Никогда не помешает лишний раз оглянуться по сторонам. Возможно, вы к этому самому «нельзя» или «фу» имеете прямое отношение. Даже если вы совершенно не «фу» и очень даже симпатичный и отлично пахнущий котик. Всё просто: люди сами себе «нельзя» говорят крайне редко! Разве что в дорогих магазинах. Значит с большой степенью вероятности это будет сказано какой-нибудь домашней собаке, явно заинтересовавшееся чем-то небезопасным. Конечно же, этим небезопасным можете оказаться и вы.
Поэтому выражение «Шарик, нельзя!» никак не связано с тем, что кому-то нельзя шарик, а есть самый прямой сигнал опасности. Не благодарите, дорогие мои, и берегите свои хвостики! Мы же не ящерицы! Откусят - и другой такой красоты уже не отрастёт!
До встречи, котятки!
