Я протянул тарелку с индейкой и картофельным пюре пожилому джентльмену, стоявшему передо мной, почти беззубая улыбка занимала большую часть его лица.
— Приятного аппетита, сэр, — сказал я, по моим прикидкам, семисотый раз за смену.
Он пробормотал что-то неразборчивое и побрел на улицу, не обращая внимания на машины, тормозящие перед ним. Небольшой столик и фургон с едой, которые мы установили, имели успех среди наших бездомных, особенно сегодня, в День Благодарения. Я не очень долго был волонтером в «Кухне Святого Франциска», но влюбился в эту работу, когда впервые увидел выражение лица доброго старого ветерана, когда я подал ему горячую еду.
Это был отличный способ уйти от рутины, поскольку ежедневная работа в магазине способна полностью уничтожить ваш оптимизм и любовь к людям. Я посмотрел, что еды почти не осталось, и решил, что скоро буду собирать вещи.
Припарковавшись на пересечении Бернсайд и 10-й авеню, вы можете слышать вдалеке шум течения реки. Это успокаивает, поэтому мы и выбрали это место для нашей волонтерской работы. Большую часть времени наше бедное население живет недалеко от реки Уилламетт, поскольку там можно искупаться. Было около девяти вечера, когда чья-то рука похлопала меня по плечу. Я обернулся и увидел Элизабет, которая держала в руках большой бумажный пакет.
— Знаешь, сегодня вечером никто не видел Реджи. Наверное, он снова под Стальным мостом. Не мог бы ты отвезти это ему, — и она протянула сумку, полную еды и предметов первой необходимости.
— Конечно, — сказал я с улыбкой.
Элизабет всегда следила за тем, чтобы все бездомные были учтены и получали помощь. И хотя бездомных было много, она нашла время, чтобы познакомиться со всеми. Я думаю, что такое отношение действительно дает им понять, что есть люди, которые считают их ценными для общества. В этом году пропало много людей. Я не знаю, как это объяснить, и никто не знает, но все от этого стали более нервными, чем обычно.
Я пошел быстрым шагом, и Таннер, мой напарник, едва успевал за мной. Таннер весьма характерный персонаж — грубый юрист на пенсии из Лас-Вегаса, всегда одетый слишком официально для любого случая, и всегда с растрепанной шевелюрой. Почти каждый день он работал волонтером в команде Святого Франциска, либо посещал церковь местного лютеранского прихода. Он всегда громко жаловался, что жена принуждала его к этому, но, глядя в его задумчивые карие глаза, можно было понять, что у него действительно есть сердце для нуждающихся.
— Не знаю, зачем тебе нужен эскорт, Лукас. Как будто старик, как я, может быть полезен в бою, — проворчал Таннер с преувеличенным разочарованием.
Я попытался подавить смешок и ответил:
— Да ладно, ты ведь знаешь, что Реджи доверяет тебе больше, чем мне, а я здесь, чтобы защитить тебя.
Случай с Реджи был особенно душераздирающим. Он сильно страдал параноидальной шизофренией и редко принимал лекарства, поскольку жил на улице. Никто не знал наверняка, есть ли у него в этом районе семья, и даже как он здесь оказался, но каждый месяц или два он оставался в приюте несколько недель, прежде чем снова уехать. Однако все в команде волонтеров его знали, и мы всегда следили за тем, чтобы его как можно лучше кормили.
Когда мы приблизились к мосту, меня поразил странный запах, который встретил нас. Это было то, что я могу описать, как смесь гнилого мяса и сгоревшего пластика. Никто из нас не придал этому большого значения. Когда работаешь с бездомными, то привыкаешь к странным запахам. Но еще более необычным было то, что дождь, который пошел несколько минут назад, сменился хлопьями снега.
— Отлично, теперь индейка будет холодной, — прорычал Таннер со свойственным ему пессимизмом.
— Нет, если мы поторопимся, — ответил я, ускорив темп.
Я проигнорировал его жалобы и осторожно направился к зеленой палатке, в которой обычно останавливался Реджи. Признаюсь, внезапная смена температуры меня смутила, но в данный момент я был больше сосредоточен на том, чтобы доставить еду и вернуться в фургон, чтобы начать уборку. Я обдумывал, что еще нужно успеть сделать за вечер, когда почувствовал, что моя нога с хрустом наступила на что-то твердое.
Я в замешательстве взглянул вниз на маленький красновато-коричневый камень. Он выглядел почти как кусок янтаря, и я не мог представить, что он здесь делает. Я собирался протянуть руку и осмотреть его, когда внезапно раздался крик. Звук исходил из палатки Реджи, и мы с Таннером немедленно побежали посмотреть, в чем дело.
Мы нашли его свернувшимся внутри и тихо стонущим.
— Эй, приятель, мы принесли тебе ужин.
— Он ушел, оно забрало его, — пробормотал он, в ужасе бегая глазами.
Мы с Таннером обменялись взглядами. Похоже, у Реджи начался особенно тяжелый приступ.
— Кто ушел, Редж? — спросил я как можно более спокойно.
— Кайл, — прошептал Редж и указал на синий пластиковый навес в нескольких футах от берега реки.
Я оглянулся, осматривая палатку. Одна сторона казалась разорванной, но я не мог заглянуть внутрь. Я покачал головой. Вероятно, ему это показалось, палатка все равно выглядит заброшенной.
Я прогнал из головы подкрадывающийся страх. В конце концов, мы пришли сюда, чтобы помочь ему. Мы изо всех сил старались его утешить и оставили ему мешок с едой, но мало что можно сделать для человека в таком состоянии. Когда мы покидали лагерь бездомных, я снова почувствовал, как что-то хрустнуло под ногами. Посмотрел вниз и увидел еще один осколок того странного темного кристалла, который я видел раньше.
Я наклонился, чтобы поднять его, и почувствовал, что он очень холодный. Когда я покрутил его в руке, мое замешательство сменилось шоком, поскольку на моей ладони выступили малиновые пятна.
— Таннер, — позвал я, и в моем голосе прозвучали страх и отвращение.
Он подошел посмотреть на мое мрачное открытие, и я услышал, как он ругается себе под нос. Мы пришли к одному и тому же выводу. Каким-то образом я держал в руках каплю замерзшей крови. Я вытащил телефон и включил фонарик, посветил на траву у наших ног и увидел сотни блестящих капель в траве, словно это была утренняя роса.
— Лукас, посмотри, — сказал Таннер дрожащим голосом, и указал на навес в нескольких футах впереди нас.
Капли образовали почти идеально прямую дорожку к синему брезенту у реки, и я почувствовал, как у меня скрутило желудок. По мере того, как мы подходили ближе, количество капель увеличивалось, а под импровизированной палаткой они слились в настоящую замерзшую лужу. Я подошел к палатке и отодвинул полог. Ничто не могло подготовить меня к тому, что я увидел внутри.
Скелет, лежащий передо мной, мерцал красным льдом. Он был почти полностью обглодан, только одна рука казалась неповрежденной. Трава вокруг него была покрыта толстым слоем инея. Когда мои глаза увидели это, из горла вырвался гортанный крик, а позади себя я услышал крик Таннера, после чего заметил, что ужасный запах усилился.
Я задернул брезент и стоял в шоке. Таннер разговаривал по телефону и кричал на какого-то несчастного оператора службы экстренной помощи. Другие жители лагеря стали подходить, чтобы посмотреть на найденное нами тело. А хлопья снега продолжали падать. Я отвернулся, не в силах больше смотреть на эту ужасную сцену.
Затем в одно мгновение все замерло. Я увидел, как Таннер и толпа бездомных медленно попятились назад, а в их глазах читалась дикая паника. Их взгляды были устремлены на что-то за палаткой, перед которой я стоял. Я начал медленно поворачиваться и увидел высокую фигуру в тени моста.
В темноте было трудно разглядеть, но, очевидно, что фигура была двуногой, ростом не меньше восьми футов, с резкими, неровными краями. В районе головы горела пара красных глаз-бусинок. Я никогда не забуду этот взгляд, не просто безумный взгляд бешеного животного, а взгляд, за которым скрывался расчетливый, почти человеческий разум. Внезапно из темноты потянулась пара костлявых, массивных, когтистых рук и подняла остатки трупа из палатки. Какое-то время он стоял неподвижно, а затем неторопливо пошел к реке. Звук его шагов разносился эхом, как от ударов кувалды, потом мы услышали оглушительный всплеск.
А затем наступил полный хаос. Люди начали кричать, разбегаясь во всех направлениях, кроме того, что вело к реке Уилламетт. Я осознал, что вообще не двигался с тех пор, как нашел тело, и до того момента, когда Таннер схватил меня за локоть и потащил по улице. Мы вернулись в церковь Святого Креста и рассказали нашу историю остальным волонтерам. К моменту прибытия полиции вся кровь растаяла, и они сочли это убийством, заподозрив других жителей лагеря. Они утверждают, что «розыск продолжается», а тело не нашли, потому что убийца бросил его в реку.
Учитывая отсутствие удивления на лицах офицеров, когда я рассказал им свою версию, я совершенно уверен, что они знают, что происходит. Я понимаю, почему полиция сочла это обычным убийством, но как они могут отрицать показания такого количества свидетелей? Мне все это кажется странным, и я верю в то, что увидел. Если ты в Портленде, будь осторожен у реки. Особенно, если вдруг резко станет холоднее, чем обычно.
— Приятного аппетита, сэр, — сказал я, по моим прикидкам, семисотый раз за смену.
Он пробормотал что-то неразборчивое и побрел на улицу, не обращая внимания на машины, тормозящие перед ним. Небольшой столик и фургон с едой, которые мы установили, имели успех среди наших бездомных, особенно сегодня, в День Благодарения. Я не очень долго был волонтером в «Кухне Святого Франциска», но влюбился в эту работу, когда впервые увидел выражение лица доброго старого ветерана, когда я подал ему горячую еду.
Это был отличный способ уйти от рутины, поскольку ежедневная работа в магазине способна полностью уничтожить ваш оптимизм и любовь к людям. Я посмотрел, что еды почти не осталось, и решил, что скоро буду собирать вещи.
Припарковавшись на пересечении Бернсайд и 10-й авеню, вы можете слышать вдалеке шум течения реки. Это успокаивает, поэтому мы и выбрали это место для нашей волонтерской работы. Большую часть времени наше бедное население живет недалеко от реки Уилламетт, поскольку там можно искупаться. Было около девяти вечера, когда чья-то рука похлопала меня по плечу. Я обернулся и увидел Элизабет, которая держала в руках большой бумажный пакет.
— Знаешь, сегодня вечером никто не видел Реджи. Наверное, он снова под Стальным мостом. Не мог бы ты отвезти это ему, — и она протянула сумку, полную еды и предметов первой необходимости.
— Конечно, — сказал я с улыбкой.
Элизабет всегда следила за тем, чтобы все бездомные были учтены и получали помощь. И хотя бездомных было много, она нашла время, чтобы познакомиться со всеми. Я думаю, что такое отношение действительно дает им понять, что есть люди, которые считают их ценными для общества. В этом году пропало много людей. Я не знаю, как это объяснить, и никто не знает, но все от этого стали более нервными, чем обычно.
Я пошел быстрым шагом, и Таннер, мой напарник, едва успевал за мной. Таннер весьма характерный персонаж — грубый юрист на пенсии из Лас-Вегаса, всегда одетый слишком официально для любого случая, и всегда с растрепанной шевелюрой. Почти каждый день он работал волонтером в команде Святого Франциска, либо посещал церковь местного лютеранского прихода. Он всегда громко жаловался, что жена принуждала его к этому, но, глядя в его задумчивые карие глаза, можно было понять, что у него действительно есть сердце для нуждающихся.
— Не знаю, зачем тебе нужен эскорт, Лукас. Как будто старик, как я, может быть полезен в бою, — проворчал Таннер с преувеличенным разочарованием.
Я попытался подавить смешок и ответил:
— Да ладно, ты ведь знаешь, что Реджи доверяет тебе больше, чем мне, а я здесь, чтобы защитить тебя.
Случай с Реджи был особенно душераздирающим. Он сильно страдал параноидальной шизофренией и редко принимал лекарства, поскольку жил на улице. Никто не знал наверняка, есть ли у него в этом районе семья, и даже как он здесь оказался, но каждый месяц или два он оставался в приюте несколько недель, прежде чем снова уехать. Однако все в команде волонтеров его знали, и мы всегда следили за тем, чтобы его как можно лучше кормили.
Когда мы приблизились к мосту, меня поразил странный запах, который встретил нас. Это было то, что я могу описать, как смесь гнилого мяса и сгоревшего пластика. Никто из нас не придал этому большого значения. Когда работаешь с бездомными, то привыкаешь к странным запахам. Но еще более необычным было то, что дождь, который пошел несколько минут назад, сменился хлопьями снега.
— Отлично, теперь индейка будет холодной, — прорычал Таннер со свойственным ему пессимизмом.
— Нет, если мы поторопимся, — ответил я, ускорив темп.
Я проигнорировал его жалобы и осторожно направился к зеленой палатке, в которой обычно останавливался Реджи. Признаюсь, внезапная смена температуры меня смутила, но в данный момент я был больше сосредоточен на том, чтобы доставить еду и вернуться в фургон, чтобы начать уборку. Я обдумывал, что еще нужно успеть сделать за вечер, когда почувствовал, что моя нога с хрустом наступила на что-то твердое.
Я в замешательстве взглянул вниз на маленький красновато-коричневый камень. Он выглядел почти как кусок янтаря, и я не мог представить, что он здесь делает. Я собирался протянуть руку и осмотреть его, когда внезапно раздался крик. Звук исходил из палатки Реджи, и мы с Таннером немедленно побежали посмотреть, в чем дело.
Мы нашли его свернувшимся внутри и тихо стонущим.
— Эй, приятель, мы принесли тебе ужин.
— Он ушел, оно забрало его, — пробормотал он, в ужасе бегая глазами.
Мы с Таннером обменялись взглядами. Похоже, у Реджи начался особенно тяжелый приступ.
— Кто ушел, Редж? — спросил я как можно более спокойно.
— Кайл, — прошептал Редж и указал на синий пластиковый навес в нескольких футах от берега реки.
Я оглянулся, осматривая палатку. Одна сторона казалась разорванной, но я не мог заглянуть внутрь. Я покачал головой. Вероятно, ему это показалось, палатка все равно выглядит заброшенной.
Я прогнал из головы подкрадывающийся страх. В конце концов, мы пришли сюда, чтобы помочь ему. Мы изо всех сил старались его утешить и оставили ему мешок с едой, но мало что можно сделать для человека в таком состоянии. Когда мы покидали лагерь бездомных, я снова почувствовал, как что-то хрустнуло под ногами. Посмотрел вниз и увидел еще один осколок того странного темного кристалла, который я видел раньше.
Я наклонился, чтобы поднять его, и почувствовал, что он очень холодный. Когда я покрутил его в руке, мое замешательство сменилось шоком, поскольку на моей ладони выступили малиновые пятна.
— Таннер, — позвал я, и в моем голосе прозвучали страх и отвращение.
Он подошел посмотреть на мое мрачное открытие, и я услышал, как он ругается себе под нос. Мы пришли к одному и тому же выводу. Каким-то образом я держал в руках каплю замерзшей крови. Я вытащил телефон и включил фонарик, посветил на траву у наших ног и увидел сотни блестящих капель в траве, словно это была утренняя роса.
— Лукас, посмотри, — сказал Таннер дрожащим голосом, и указал на навес в нескольких футах впереди нас.
Капли образовали почти идеально прямую дорожку к синему брезенту у реки, и я почувствовал, как у меня скрутило желудок. По мере того, как мы подходили ближе, количество капель увеличивалось, а под импровизированной палаткой они слились в настоящую замерзшую лужу. Я подошел к палатке и отодвинул полог. Ничто не могло подготовить меня к тому, что я увидел внутри.
Скелет, лежащий передо мной, мерцал красным льдом. Он был почти полностью обглодан, только одна рука казалась неповрежденной. Трава вокруг него была покрыта толстым слоем инея. Когда мои глаза увидели это, из горла вырвался гортанный крик, а позади себя я услышал крик Таннера, после чего заметил, что ужасный запах усилился.
Я задернул брезент и стоял в шоке. Таннер разговаривал по телефону и кричал на какого-то несчастного оператора службы экстренной помощи. Другие жители лагеря стали подходить, чтобы посмотреть на найденное нами тело. А хлопья снега продолжали падать. Я отвернулся, не в силах больше смотреть на эту ужасную сцену.
Затем в одно мгновение все замерло. Я увидел, как Таннер и толпа бездомных медленно попятились назад, а в их глазах читалась дикая паника. Их взгляды были устремлены на что-то за палаткой, перед которой я стоял. Я начал медленно поворачиваться и увидел высокую фигуру в тени моста.
В темноте было трудно разглядеть, но, очевидно, что фигура была двуногой, ростом не меньше восьми футов, с резкими, неровными краями. В районе головы горела пара красных глаз-бусинок. Я никогда не забуду этот взгляд, не просто безумный взгляд бешеного животного, а взгляд, за которым скрывался расчетливый, почти человеческий разум. Внезапно из темноты потянулась пара костлявых, массивных, когтистых рук и подняла остатки трупа из палатки. Какое-то время он стоял неподвижно, а затем неторопливо пошел к реке. Звук его шагов разносился эхом, как от ударов кувалды, потом мы услышали оглушительный всплеск.
А затем наступил полный хаос. Люди начали кричать, разбегаясь во всех направлениях, кроме того, что вело к реке Уилламетт. Я осознал, что вообще не двигался с тех пор, как нашел тело, и до того момента, когда Таннер схватил меня за локоть и потащил по улице. Мы вернулись в церковь Святого Креста и рассказали нашу историю остальным волонтерам. К моменту прибытия полиции вся кровь растаяла, и они сочли это убийством, заподозрив других жителей лагеря. Они утверждают, что «розыск продолжается», а тело не нашли, потому что убийца бросил его в реку.
Учитывая отсутствие удивления на лицах офицеров, когда я рассказал им свою версию, я совершенно уверен, что они знают, что происходит. Я понимаю, почему полиция сочла это обычным убийством, но как они могут отрицать показания такого количества свидетелей? Мне все это кажется странным, и я верю в то, что увидел. Если ты в Портленде, будь осторожен у реки. Особенно, если вдруг резко станет холоднее, чем обычно.
