Я начал день, как обычно. Новый контракт пришел в минувшую пятницу — мойка окон в новом офисном высотном здании в центре города, раз в месяц, в течение четырех месяцев. Было предложено в два раза больше моей обычной ставки, и я не мог отказаться.
Мы с напарником забрались на крышу рано утром, закрепили тросы и начали спускаться. Работа обещала быть легкой — сегодня нам предстоит пройти этажи с самого верхнего 33-го по 30-й.
Было около 15:30, когда оставалось вымыть несколько окон. Пару недель назад наш город накрыла пыльная буря, поэтому на каждый этаж уходило больше времени, чем обычно. Я повернулся к своему партнеру Реджи и спросил, какие этажи надо будет пройти в следующем месяце. Он достал из кармана копию контракта и стал читать.
— Знаешь, те же самые этажи, с 33 по 30.
Потом хмыкнул и добавил:
— Наверное, тут наверху обитают большие начальники, и грязь не должна портить вид из их окон. На остальных им плевать.
Я взял скребок и перешел к следующему окну. Пока смачивал его и счищал пыль, сделал то, что нам не советуют делать — прищурился и стал рассматривать, что там внутри.
Комната за стеклом была совершенно темной. Никакого движения, никакой активности. Я решил, что она не используется, и хотел уже отвернуться, как заметил это.
В кресле лицом к окну сидела едва различимая фигура, но сквозь тонировку мне было не разглядеть подробностей.
— Эй, Редж, ты это видишь?
— Я ничего не вижу, Пол, потому что нам не положено видеть.
— Да, но там какой-то парень сидит в кресле и смотрит на нас?
Редж пригляделся, а потом ответил:
— Какой-то уборщик дрыхнет в своей кладовке. Я таких много встречал. Давай поторопимся, осталось немного.
Мы закончили мыть этаж, поднялись на крышу, собрали снаряжение и где-то в 17:30 отправились домой. Я совершенно не думал о той фигуре в кресле весь следующий месяц, просто забыл на фоне напряженного рабочего графика. Не вспомнил, даже когда мы приехали сюда в очередной раз мыть окна.
В тот день мы начали немного раньше. Когда дошли до середины 32 этажа, поднялись на крышу перекусить. После еды немного полежали в тени вентиляционной трубы, снова забрались в люльку и стали спускаться на этаж. Быстро все вымыли на 32-м и перешли к 31-му.
Почему-то он весь оказался темным, ни в одном помещении не горел свет. Я зачем-то стал вглядываться через стекло и снова увидел кресло с человеком, как месяц назад. На этот раз он располагался ближе, но никаких деталей увидеть не удавалось. Только белые зубы и улыбка. Я был уверен, что он смотрит на меня. В его правой руке был зажат какой-то предмет.
— Эй, Редж, смотри, он снова здесь!
Редж заглянул внутрь.
— В тот раз он был на 30-м этаже. Я ничего толком не могу разглядеть.
Я приложил ладони к стеклу и стал всматриваться.
— Ты на самом деле не видишь? Он сидит в кресле в десяти футах от окна и смотрит на нас.
Редж потянул меня за пояс и оторвал от окна.
— Послушай, Пол, если там кто-то на тебя пялится, так это потому, что ты пялишься на него, когда должен работать. Я хочу сегодня вернуться пораньше домой, так что давай поднажмем.
Мы вернулись к мытью окон и все закончили за три часа. Но на этот раз фигура в кресле весь следующий месяц не покидала мою голову.
Когда мы вернулись на объект в третий раз, Редж заметил, что я нервничаю.
— Слушай, Пол, если дело в этом парне, то он, скорее всего, тот, кто нас нанял, и просто смотрит, как мы делаем свою работу. Не сходи с ума, ладно?
Я кивнул. Мы быстро закончили 33-й этаж и спустились на 32-й. Как только люлька остановилась, я глянул в окно и дернулся назад. Фигура в кресле находилась всего в пяти футах от стекла. Я все еще не мог разглядеть ее в деталях, но чертова улыбка просто бросалась в глаза, а в руке, свисающей вниз, угадывался пистолет.
Я пытался игнорировать увиденное, пытался на что-то отвлечься, но через несколько минут стал задыхаться. Сел на дно люльки и чуть не выронил скребок вниз.
Редж сорвался на меня:
— Пол, ты можешь встать и перестать раскачивать люльку? Нам за это платят хорошие деньги. Давай все доделаем и уйдем отсюда.
Я встал, пытаясь успокоить дыхание, а когда снова посмотрел внутрь, никого не было.
Я не знал, привиделось мне все, или кто-то издевался надо мной, но Редж клялся, что смотрел в окно и не видел там ни души. Он напомнил, что нам предстоит сделать еще одну мойку окон, прежде чем получим чек на солидную сумму и сможем навсегда забыть об этом месте.
Перед последним визитом я приготовился. В тот день было пасмурно, что обеспечивало идеальную видимость внутри. Я знал, что могу увидеть темную фигуру, широкую улыбку и направленный на меня пистолет. Но я убедил себя, что это плод моего воображения, вызванный недостатком кислорода на высоте и стрессом. Разумеется, это не причинит мне вреда.
В 7:10 мы забрались в люльку и пристегнулись. Редж посмотрел на меня и положил руку мне на плечо.
— Эй, Пол, ты в порядке? Мы будем работать быстро и все закончим пораньше, но я тебя прошу, не сходи с ума.
Я судорожно вздохнул.
— Да, все в порядке.
Я потянул за ручку, и мы спустились к окнам 33-го этажа. Каждый раз тот призрак поднимался на этаж выше, и я ожидал его увидеть именно здесь.
Я держал глаза закрытыми, пока люлька не остановилась. Затем медленно открыл их. Как и ожидал, свет на всем этаже был выключен. Пригляделся, но за стеклом никого.
Я на мгновение замер, почти не веря в это, и с облегчением рассмеялся.
— Видишь, там никого нет, — сказал Редж. — Я же говорил, что с тобой все будет хорошо, мужик.
Когда я отодвинулся от стекла, мой взгляд сфокусировался на собственном отражении, и я увидел фигуру с улыбкой от уха до уха.
Сам я мгновенно перестал улыбаться, но улыбка моего отражения осталась, а в правой руке вместо скребка был пистолет. Потом мое отражение медленно подняло руку с оружием, прицелилось в отражение Реджа и нажало на спуск.
Редж перевалился через борт люльки. Он бы упал вниз, но повис на страховке. Я затащил его обратно, и мы поднялись на крышу. Когда приехали медики, они лишь констатировали смерть. Потом сказали, что он умер от разрыва сердца, и даже не понял, что с ним произошло.
Не знаю, что было в том здании, но я разорвал контракт и отказался домывать окна оставшихся этажей. Разумеется, мне не заплатили. Не хочу показаться параноиком, но оно преследует меня. Это случается иногда, когда я ловлю свое отражение в окнах или витринах, и вижу вместо себя нечто с улыбкой от уха до уха.
Мы с напарником забрались на крышу рано утром, закрепили тросы и начали спускаться. Работа обещала быть легкой — сегодня нам предстоит пройти этажи с самого верхнего 33-го по 30-й.
Было около 15:30, когда оставалось вымыть несколько окон. Пару недель назад наш город накрыла пыльная буря, поэтому на каждый этаж уходило больше времени, чем обычно. Я повернулся к своему партнеру Реджи и спросил, какие этажи надо будет пройти в следующем месяце. Он достал из кармана копию контракта и стал читать.
— Знаешь, те же самые этажи, с 33 по 30.
Потом хмыкнул и добавил:
— Наверное, тут наверху обитают большие начальники, и грязь не должна портить вид из их окон. На остальных им плевать.
Я взял скребок и перешел к следующему окну. Пока смачивал его и счищал пыль, сделал то, что нам не советуют делать — прищурился и стал рассматривать, что там внутри.
Комната за стеклом была совершенно темной. Никакого движения, никакой активности. Я решил, что она не используется, и хотел уже отвернуться, как заметил это.
В кресле лицом к окну сидела едва различимая фигура, но сквозь тонировку мне было не разглядеть подробностей.
— Эй, Редж, ты это видишь?
— Я ничего не вижу, Пол, потому что нам не положено видеть.
— Да, но там какой-то парень сидит в кресле и смотрит на нас?
Редж пригляделся, а потом ответил:
— Какой-то уборщик дрыхнет в своей кладовке. Я таких много встречал. Давай поторопимся, осталось немного.
Мы закончили мыть этаж, поднялись на крышу, собрали снаряжение и где-то в 17:30 отправились домой. Я совершенно не думал о той фигуре в кресле весь следующий месяц, просто забыл на фоне напряженного рабочего графика. Не вспомнил, даже когда мы приехали сюда в очередной раз мыть окна.
В тот день мы начали немного раньше. Когда дошли до середины 32 этажа, поднялись на крышу перекусить. После еды немного полежали в тени вентиляционной трубы, снова забрались в люльку и стали спускаться на этаж. Быстро все вымыли на 32-м и перешли к 31-му.
Почему-то он весь оказался темным, ни в одном помещении не горел свет. Я зачем-то стал вглядываться через стекло и снова увидел кресло с человеком, как месяц назад. На этот раз он располагался ближе, но никаких деталей увидеть не удавалось. Только белые зубы и улыбка. Я был уверен, что он смотрит на меня. В его правой руке был зажат какой-то предмет.
— Эй, Редж, смотри, он снова здесь!
Редж заглянул внутрь.
— В тот раз он был на 30-м этаже. Я ничего толком не могу разглядеть.
Я приложил ладони к стеклу и стал всматриваться.
— Ты на самом деле не видишь? Он сидит в кресле в десяти футах от окна и смотрит на нас.
Редж потянул меня за пояс и оторвал от окна.
— Послушай, Пол, если там кто-то на тебя пялится, так это потому, что ты пялишься на него, когда должен работать. Я хочу сегодня вернуться пораньше домой, так что давай поднажмем.
Мы вернулись к мытью окон и все закончили за три часа. Но на этот раз фигура в кресле весь следующий месяц не покидала мою голову.
Когда мы вернулись на объект в третий раз, Редж заметил, что я нервничаю.
— Слушай, Пол, если дело в этом парне, то он, скорее всего, тот, кто нас нанял, и просто смотрит, как мы делаем свою работу. Не сходи с ума, ладно?
Я кивнул. Мы быстро закончили 33-й этаж и спустились на 32-й. Как только люлька остановилась, я глянул в окно и дернулся назад. Фигура в кресле находилась всего в пяти футах от стекла. Я все еще не мог разглядеть ее в деталях, но чертова улыбка просто бросалась в глаза, а в руке, свисающей вниз, угадывался пистолет.
Я пытался игнорировать увиденное, пытался на что-то отвлечься, но через несколько минут стал задыхаться. Сел на дно люльки и чуть не выронил скребок вниз.
Редж сорвался на меня:
— Пол, ты можешь встать и перестать раскачивать люльку? Нам за это платят хорошие деньги. Давай все доделаем и уйдем отсюда.
Я встал, пытаясь успокоить дыхание, а когда снова посмотрел внутрь, никого не было.
Я не знал, привиделось мне все, или кто-то издевался надо мной, но Редж клялся, что смотрел в окно и не видел там ни души. Он напомнил, что нам предстоит сделать еще одну мойку окон, прежде чем получим чек на солидную сумму и сможем навсегда забыть об этом месте.
Перед последним визитом я приготовился. В тот день было пасмурно, что обеспечивало идеальную видимость внутри. Я знал, что могу увидеть темную фигуру, широкую улыбку и направленный на меня пистолет. Но я убедил себя, что это плод моего воображения, вызванный недостатком кислорода на высоте и стрессом. Разумеется, это не причинит мне вреда.
В 7:10 мы забрались в люльку и пристегнулись. Редж посмотрел на меня и положил руку мне на плечо.
— Эй, Пол, ты в порядке? Мы будем работать быстро и все закончим пораньше, но я тебя прошу, не сходи с ума.
Я судорожно вздохнул.
— Да, все в порядке.
Я потянул за ручку, и мы спустились к окнам 33-го этажа. Каждый раз тот призрак поднимался на этаж выше, и я ожидал его увидеть именно здесь.
Я держал глаза закрытыми, пока люлька не остановилась. Затем медленно открыл их. Как и ожидал, свет на всем этаже был выключен. Пригляделся, но за стеклом никого.
Я на мгновение замер, почти не веря в это, и с облегчением рассмеялся.
— Видишь, там никого нет, — сказал Редж. — Я же говорил, что с тобой все будет хорошо, мужик.
Когда я отодвинулся от стекла, мой взгляд сфокусировался на собственном отражении, и я увидел фигуру с улыбкой от уха до уха.
Сам я мгновенно перестал улыбаться, но улыбка моего отражения осталась, а в правой руке вместо скребка был пистолет. Потом мое отражение медленно подняло руку с оружием, прицелилось в отражение Реджа и нажало на спуск.
Редж перевалился через борт люльки. Он бы упал вниз, но повис на страховке. Я затащил его обратно, и мы поднялись на крышу. Когда приехали медики, они лишь констатировали смерть. Потом сказали, что он умер от разрыва сердца, и даже не понял, что с ним произошло.
Не знаю, что было в том здании, но я разорвал контракт и отказался домывать окна оставшихся этажей. Разумеется, мне не заплатили. Не хочу показаться параноиком, но оно преследует меня. Это случается иногда, когда я ловлю свое отражение в окнах или витринах, и вижу вместо себя нечто с улыбкой от уха до уха.
