Однажды утром в ноябре прошлого года я проснулся в незнакомой спальне. Стены светло-серые, комната небольшая, и рядом с кроватью не было комода. На одной из стен висел огромный портрет мужчины с черными волосами и чисто выбритым лицом, который выглядел лет на 30. Слева от кровати стояла черная тумбочка с лампой. Справа не было ничего. Жалюзи на окне подняты, но все, что я мог видеть с кровати, это верхушки деревьев.
Я встал, выглянул в окно и увидел лес с множеством холмов. Ничто не указывало на то, где именно я нахожусь. Я все еще в Джерси? Я вообще не узнавал эту местность. Зачем я здесь? Я не мог вспомнить, чтобы навещал кого-то прошлой ночью, и никаких семейных посиделок не было.
Я подошел к двери и потянул за ручку. Замок щелкнул, открываясь, и я увидел коридор, настолько длинный, что его конец было не разглядеть. Белые стены, и, насколько хватало глаз, белые двери. Это было похоже на отель, но номера в отелях не такие маленькие, как спальня, в которой я проснулся. Потом посмотрел направо и увидел то же самое. Затем посмотрел налево — аналогично.
Я полез в карман за телефоном, но не нашел его. Обыскал всю комнату — ничего. Потом услышал, как рядом открылась дверь. Выглянул и увидел мужчину с морщинистым лицом и белыми волосами, идущего в моем направлении. Он пристально посмотрел мне в глаза, как будто заглянул мне в душу.
— Эй, возвращайся в свою комнату и оставайся там, — сказал он мне.
Что этот человек ожидал от меня в такой ситуации? Я улыбнулся и спросил:
— Где я?
— Просто оставайся в своей комнате.
— Я не знаю, где я. Ты можешь сказать?
— Ты в своей комнате. И не выходи из нее.
Вот что за осел? Мужчина подошёл ко мне, жестом приглашая вернуться внутрь. Я попятился, и он закрыл за мной дверь.
Меня похитили? Но как? И почему я не проснулся при этом? Что они со мной сделали? Я снова обыскал комнату, но опять ничего не нашел.
Должно быть, прошли часы. Когда солнце село, этот жуткий человек вернулся с моим телефоном в левой руке. Он бросил его на кровать, затем закрыл дверь, не сказав ни слова. Я схватил телефон и включил его. Первым делом мне пришло в голову вызвать полицию. Разве они не знали, что я это сделаю? Ну, конечно, знали, поскольку приложения для телефона и текстовых сообщений вылетали каждый раз, когда я пытался их открыть. Я нажал на Google. Он открылся, но выдал мне страницу с ошибкой.
Я не знаю, зачем они вообще вернули телефон. Я забрался под одеяло и в итоге уснул.
Проснулся где-то среди ночи от гула, доносившегося снаружи. Встал с кровати и посмотрел в окно. Мимо пролетел яркий белый шар. За ним последовал красный шар. Затем желтый. Затем еще один белый. Я достал телефон, надеясь, что смогу заснять эти штуки, но больше ничего не пролетало. Гудение тоже прекратилось, и все погрузилось мертвую тишину.
На следующее утро, как только проснулся, вошел мужчина и сказал следовать ним. Я посмотрел на него тяжелыми полуоткрытыми глазами.
— А можно немного подождать?
Тогда он подошел и ударил меня по лбу, затем схватил за руку и стащил с кровати. Мое сердце упало. Думаю, мне нужно пойти за ним и не перечить. Мы шли по длинному коридору. Я не шучу, потребовалась минута, чтобы добраться до места, откуда был виден его конец. Еще через минуту мы остановились у дверей, которые охраняли два парня в масках и камуфляже. Они пустили нас внутрь.
Комната, в которую я вошел, была огромной, заполненной людьми, сидевшими за круглыми столами. По стенам развешено множество фотографий. Все сразу замолчали и посмотрели на меня пронзительными взглядами. Прямо передо мной возвышалась сцена, украшенная пурпурным ковром. Холодок пробежал по моей спине, когда я поднимался на нее по ступенькам. Мужчина, который привел меня сюда, подошел к микрофону, а я встал слева от него. Все присутствующие буквально сверлили меня глазами. Почему я был таким важным для них? Зачем мне нужно быть здесь? Нет ответа.
Мужчина взял микрофон, затем начал говорить на языке, который я не знал. Его речь была похожа на странную смесь английского, французского и корейского. Сидящие в зале периодически вставали и аплодировали. Мужчина продолжал говорить, а потом погас свет. Тогда он наклонился ко мне и прошептал на ухо по-английски:
— Повернись и посмотри. И ляг, чтобы тебя можно было привязать.
Я повернулся и увидел два черных металлических стола. На том, что слева, был набор из нескольких ремней. На правом столе находился белый шлем. Мужчина подвел меня к столу с ремнями, я послушно лег, и он пристегнул меня. Ремни были тугими, что вызывало дискомфорт, но это было не самое худшее. Мужчина подошел к соседнему столу, надел шлем, взял в руки маленький белый пульт и лег с ним на стол. Он поднял голову, и моя голова повторила движение. Затем он опустил голову, и моя тоже опустилась. Он несколько раз повторял эти движения, и я против воли копировал их. Он полностью контролировал меня, но как? С каких это пор у нас есть такая технология? А на моей голове даже не было шлема. Люди в зале ревели от восторга. Они что, видели это впервые?
Мужчина слез со стола, и мое тело тоже хотело встать на ноги, но ремни не пустили. А зрители продолжали ликовать.
Мужчина снова заговорил на своем языке, затем две девушки, одна брюнетка, другая блондинка, подкатили квадратный стеклянный бак с водой. Обе посмотрели мне в глаза и улыбнулись, расстегивая ремни. Наконец, я смог встать. Мужчина сделал три шага вперед, я их автоматически повторил и окунулся в воду. Через несколько секунд почувствовал жжение на коже. Оно становилось интенсивным. Я попытался сделать хоть что-то, чтобы вылезти из бака, но даже не мог пошевелиться. Жжение стало адским, как будто сотня ножей пронзила область ниже груди. У меня закружилась голова. Девушки положили руки мне на голову и погрузили ее в воду. Боль пронзила каждую клетку моего лица. Девушки убрали руки, и моя голова поднялась на поверхность. Я сделал вдох и потерял сознание.
Очнулся в своей комнате. Стояла ночь. Я сразу вспомнил мучительную боль, которую недавно испытал, и мой желудок сжался в комок. Надо отсюда выбираться, пока жив. Я спрыгнул с кровати и бросился к двери, но она оказалась заперта. Тогда подошел к окну и распахнул его. Снаружи была сетка, но мне не составило труда разорвать ее. Я высунул голову. Было слишком темно, чтобы что-либо увидеть, но я твердо решил выбираться. Затем вспомнил, что нахожусь высоко. Когда вчера смотрел в окно, деревья были далеко внизу. Если прыгать, это верная смерть. Но что же делать?
И тут из соседнего окна раздался мужской голос:
— Один уже пробовал и погиб.
Я вздрогнул от неожиданности.
— Ты кто?
— Я проснулся здесь и понятия не имею, почему, — ответил незнакомец.
— Ты тоже? Ты понимаешь, что говорят эти люди? — спросил я.
— Нет, для меня это тарабарщина.
— Тебя положили на стол, и кто-то из них контролировал тебя?
Мужчина кивнул:
— Да. Я никогда раньше не падал в обморок от жгучей боли.
— Есть представление, где мы находимся?
— Нет, — ответил он. — Один из моих друзей утверждал, что знает, но так и не смог толком объяснить.
— Где он сейчас? — живо поинтересовался я.
— Это тот, кто выпрыгнул из окна.
— Давно ты здесь?
— Несколько недель, — сказал он.
Мое сердце упало, а он продолжил:
— Мне жаль, но отсюда не выбраться.
— Как тебя зовут? — спросил я после небольшой паузы.
— Ник. А тебя?
— Коул, — ответил я.
На следующий день ничего примечательного не произошло. Я провел в комнате весь день. Меня покормили завтраком, обедом и ужином. Еда была вкусной, но я так и не понял, из чего она. В тот вечер у нас с Ником состоялся еще один разговор. На этот раз мой сосед жаждал действий.
— Нам нужно достать один из их телефонов и посмотреть, есть в нем что-нибудь, что поможет понять, где мы находимся, — сказал он. — Мы можем получить аппарат, задушив кого-нибудь в туалете.
— Я никогда никого не душил, — ответил я скептически.
— Тебе не придется, — улыбнулся Ник. — Мы попросимся в туалет. Кто-нибудь нас туда отведет. Ты сразу побежишь в кабинку отливать, а я его грохну и достану трубу. Я заметил, что для разблокировки телефона они используют отпечаток большого пальца правой руки. Потом войдешь ты и проверишь аппарат, ты лучше в этом разбираешься. Запиши на камеру своего телефона все, что увидишь. После сотрешь отпечатки и засунешь трубу мертвому в карман, а тело посадишь на стульчак, будто он справляет нужду. Когда его найдут, то решат, что он просто умер.
— Насчет последнего вряд ли, — возразил я. — Они не дураки, и подозрение падет на нас.
— Если честно, мне без разницы, — сказал Ник. — В любом случае надо что-то делать. К тому же, в туалете нет камер видеонаблюдения.
— Разве никто из нас не сможет сделать это один, чтобы не подставлять другого? — спросил я.
— Когда работаешь с напарником, выше шансы на успех, — сказал Ник.
— А если просто оглушить и забрать телефон?
— Они его выследят, — покачал головой Ник.
— Боюсь, нас поймают.
— Если ты сделаешь свое дело быстро, все будет хорошо, не переживай.
Через час мы решили начинать. Я услышал, как открылась дверь Ника, и стал стучать в свою. Открыл парень, который водил меня на мероприятие.
— Что, тоже приспичило? — с ухмылкой спросил он. — Пошли.
Когда оказались в туалете, я сразу побежал в дальнюю кабинку. Не успел отлить, как постучался Ник, протягивая разблокированный телефон. Я покрутил его в руках и принялся изучать содержимое, снимая изображение экрана на свой.
Приложения на этом телефоне имели сложную 3D-графику из фигур и символов. Некоторые иконки были анимированными — какие-то прыгающие мячи и вращающиеся колеса. Названия приложений отображались непонятными знаками, некоторые из которых смутно напоминали курсивные римские цифры. Я стал открывать все приложения подряд. Одно из них привело меня в файлообменник с фотографиями, другое — к чему-то похожему на поисковую систему. Я решил посмотреть фотки, и на одной увидел широкое белое здание на горном хребте. Нажал на непонятную иконку внизу, и сразу началось быстрое уменьшение масштаба вплоть до какой-то карты. На ней было два больших зеленых пятна в районе центра и еще несколько зеленых пятен внизу, все остальное синее. Посередине была пунктирная линия, и я понял, что это экватор. Но я не узнал ни одного континента. Еще немного потыкавшись, я решил глянуть другие снимки, но не нашел ничего понятного.
Время поджимало. Я выключил телефон и положил его на пол рядом с унитазом. Не знаю, зачем, вырвал из головы трупа клочок волос и засунул себе в карман, после чего выскочил из туалета.
Ночью мы общались с Ником, стоя у своих окон и ежась от порывов холодного ветра. Я прокручивал ему запись, а он щурился, стараясь внимательнее все разглядеть.
— У него на телефоне была карта какого-то фантастического мира, в котором находится это здание. Или это что-то другое?
— Ну, я не знаю, — ответил Ник. — Мне просто хочется выбраться отсюда и вернуться домой. Мне не хватает тепла и родных. Мне хочется обнять сестру и продолжить учиться играть на гитаре.
Как же прекрасно я понимал его. Мне тоже не хватало друзей, родных, знакомого города и успокаивающей музыки. Я не собирался проводить здесь ни минуты. Какие уроды управляют этим местом? Где вообще оно находится? Какие здесь используют технологии? Зачем меня окунали в бак с водой, и почему я чувствовал жгучую боль? Я хотел выбраться отсюда, и выбраться живым. Но как я это сделаю? Меня, вероятно, будут пытать, если я попробую сбежать и попадусь.
Следующие несколько ночей я звал Ника, но он не подходил к окну. Его, должно быть, вычислили. Даже не представляю, что они с ним сделают. Но через четыре дня он снова появился. Я спросил, что случилось, но он ответил, что не хочет об этом говорить. И в его голосе слышалась дрожь.
За три недели пребывания здесь я привык к рутине. Просыпаюсь, гадая, зачем я здесь. Затем ем завтрак, похожий на вафли, который мне приносят на подносе, после чего иду в аудиторию, где мне показывают видео, как они оперируют людей. Признаться, не понимаю, зачем мне это показывают.
Ко второму месяцу пребывания мне пришлось пройти через несколько представлений, как в первый раз на сцене. Тот же человек в шлеме вынуждал меня выполнять разные движения под гул одобрения присутствующих в зале людей. А один раз меня заставили есть каких-то насекомых. Холодок пробежал по спине, когда я увидел эту тарелку. И ни одно насекомое не было похоже на тех, что я привык видеть в нормальной жизни. Некоторые были длинными, как сороконожки, но крупнее, и имели ряд шипов на спине. Другие были круглыми и словно размытыми по краям. Остальные были коричневыми и имели форму звезд. Я чуть не потерял сознание, когда через силу запихивал их в себя. Мне хотелось блевать, когда ненормальная сороконожка вдруг стала бегать во рту. Слезы выступили из глаз, когда ее шипы впились в мои десны. Разжевать ее было выше моих сил, поэтому я проглотил ее.
Еще я начал замечать, что часы на моем телефоне постепенно стали показывать время, отличающееся от времени на часах в здании. Это говорило о том, что здесь сутки отличаются по длительности от суток в моем прежнем мире.
Многие вещи мне приходилось делать под внешним контролем сознания. Меня заставляли есть, пока я не начинал блевать. Мне приходилось находиться в странных позах. Меня лишали сна. Мне показывали видео, на которых животные нападают на людей, видео цунами в Азии в 2004 году, видео убийств и всевозможных катастроф, включая события 11 сентября. Я не мог понять, они играют со мной или испытывают каким-то образом? В любом случае, для меня это был ад.
Через четыре месяца меня охватила такая апатия, что стало все равно, что будет дальше. Я пересмотрел видео всех трагедий, которые случились на земле за время моей жизни. Странно, но о некоторых я даже не слышал. А еще регулярные окунания в воду, после чего жгло, как огнем. Не буду вдаваться в подробности. Ничего этого никогда вам не пожелаю.
Один раз, когда я вернулся к себе совершенно без сил, то подошел к окну и снова посмотрел вниз, задаваясь вопросом, смогу ли пережить падение. Потом кровоточащим пальцем написал на стекле: «Помогите!!!»
Я предложил Нику сделать то же самое, и он признался, что несколько недель назад нацарапал похожую надпись в своем окне.
Я был уверен, что ничего не изменится, но однажды ночью проснулся от ослепительного света. Через мгновение он исчез, и все стало темно. Я так и не понял, что это было. Еще одна местная странность?
С минуту царила тишина, потом громкий удар сотряс здание. Все в комнате содрогнулось. За ним последовал еще удар. Затем еще. Сработала сигнализация. Я сел на кровати. Было слышно, как по коридору бежало несколько человек. Они остановились у моей двери и принялись ее ломать. Когда она слетела с петель, двое в очках со слабым зеленым свечением вошли внутрь.
— Мы здесь, чтобы спасти вас, — сказал один из них.
Они взяли меня за руки, и мы побежали по коридору, а потом по лестнице вниз. Где-то вдалеке раздавались выстрелы.
Я встал, выглянул в окно и увидел лес с множеством холмов. Ничто не указывало на то, где именно я нахожусь. Я все еще в Джерси? Я вообще не узнавал эту местность. Зачем я здесь? Я не мог вспомнить, чтобы навещал кого-то прошлой ночью, и никаких семейных посиделок не было.
Я подошел к двери и потянул за ручку. Замок щелкнул, открываясь, и я увидел коридор, настолько длинный, что его конец было не разглядеть. Белые стены, и, насколько хватало глаз, белые двери. Это было похоже на отель, но номера в отелях не такие маленькие, как спальня, в которой я проснулся. Потом посмотрел направо и увидел то же самое. Затем посмотрел налево — аналогично.
Я полез в карман за телефоном, но не нашел его. Обыскал всю комнату — ничего. Потом услышал, как рядом открылась дверь. Выглянул и увидел мужчину с морщинистым лицом и белыми волосами, идущего в моем направлении. Он пристально посмотрел мне в глаза, как будто заглянул мне в душу.
— Эй, возвращайся в свою комнату и оставайся там, — сказал он мне.
Что этот человек ожидал от меня в такой ситуации? Я улыбнулся и спросил:
— Где я?
— Просто оставайся в своей комнате.
— Я не знаю, где я. Ты можешь сказать?
— Ты в своей комнате. И не выходи из нее.
Вот что за осел? Мужчина подошёл ко мне, жестом приглашая вернуться внутрь. Я попятился, и он закрыл за мной дверь.
Меня похитили? Но как? И почему я не проснулся при этом? Что они со мной сделали? Я снова обыскал комнату, но опять ничего не нашел.
Должно быть, прошли часы. Когда солнце село, этот жуткий человек вернулся с моим телефоном в левой руке. Он бросил его на кровать, затем закрыл дверь, не сказав ни слова. Я схватил телефон и включил его. Первым делом мне пришло в голову вызвать полицию. Разве они не знали, что я это сделаю? Ну, конечно, знали, поскольку приложения для телефона и текстовых сообщений вылетали каждый раз, когда я пытался их открыть. Я нажал на Google. Он открылся, но выдал мне страницу с ошибкой.
Я не знаю, зачем они вообще вернули телефон. Я забрался под одеяло и в итоге уснул.
Проснулся где-то среди ночи от гула, доносившегося снаружи. Встал с кровати и посмотрел в окно. Мимо пролетел яркий белый шар. За ним последовал красный шар. Затем желтый. Затем еще один белый. Я достал телефон, надеясь, что смогу заснять эти штуки, но больше ничего не пролетало. Гудение тоже прекратилось, и все погрузилось мертвую тишину.
На следующее утро, как только проснулся, вошел мужчина и сказал следовать ним. Я посмотрел на него тяжелыми полуоткрытыми глазами.
— А можно немного подождать?
Тогда он подошел и ударил меня по лбу, затем схватил за руку и стащил с кровати. Мое сердце упало. Думаю, мне нужно пойти за ним и не перечить. Мы шли по длинному коридору. Я не шучу, потребовалась минута, чтобы добраться до места, откуда был виден его конец. Еще через минуту мы остановились у дверей, которые охраняли два парня в масках и камуфляже. Они пустили нас внутрь.
Комната, в которую я вошел, была огромной, заполненной людьми, сидевшими за круглыми столами. По стенам развешено множество фотографий. Все сразу замолчали и посмотрели на меня пронзительными взглядами. Прямо передо мной возвышалась сцена, украшенная пурпурным ковром. Холодок пробежал по моей спине, когда я поднимался на нее по ступенькам. Мужчина, который привел меня сюда, подошел к микрофону, а я встал слева от него. Все присутствующие буквально сверлили меня глазами. Почему я был таким важным для них? Зачем мне нужно быть здесь? Нет ответа.
Мужчина взял микрофон, затем начал говорить на языке, который я не знал. Его речь была похожа на странную смесь английского, французского и корейского. Сидящие в зале периодически вставали и аплодировали. Мужчина продолжал говорить, а потом погас свет. Тогда он наклонился ко мне и прошептал на ухо по-английски:
— Повернись и посмотри. И ляг, чтобы тебя можно было привязать.
Я повернулся и увидел два черных металлических стола. На том, что слева, был набор из нескольких ремней. На правом столе находился белый шлем. Мужчина подвел меня к столу с ремнями, я послушно лег, и он пристегнул меня. Ремни были тугими, что вызывало дискомфорт, но это было не самое худшее. Мужчина подошел к соседнему столу, надел шлем, взял в руки маленький белый пульт и лег с ним на стол. Он поднял голову, и моя голова повторила движение. Затем он опустил голову, и моя тоже опустилась. Он несколько раз повторял эти движения, и я против воли копировал их. Он полностью контролировал меня, но как? С каких это пор у нас есть такая технология? А на моей голове даже не было шлема. Люди в зале ревели от восторга. Они что, видели это впервые?
Мужчина слез со стола, и мое тело тоже хотело встать на ноги, но ремни не пустили. А зрители продолжали ликовать.
Мужчина снова заговорил на своем языке, затем две девушки, одна брюнетка, другая блондинка, подкатили квадратный стеклянный бак с водой. Обе посмотрели мне в глаза и улыбнулись, расстегивая ремни. Наконец, я смог встать. Мужчина сделал три шага вперед, я их автоматически повторил и окунулся в воду. Через несколько секунд почувствовал жжение на коже. Оно становилось интенсивным. Я попытался сделать хоть что-то, чтобы вылезти из бака, но даже не мог пошевелиться. Жжение стало адским, как будто сотня ножей пронзила область ниже груди. У меня закружилась голова. Девушки положили руки мне на голову и погрузили ее в воду. Боль пронзила каждую клетку моего лица. Девушки убрали руки, и моя голова поднялась на поверхность. Я сделал вдох и потерял сознание.
Очнулся в своей комнате. Стояла ночь. Я сразу вспомнил мучительную боль, которую недавно испытал, и мой желудок сжался в комок. Надо отсюда выбираться, пока жив. Я спрыгнул с кровати и бросился к двери, но она оказалась заперта. Тогда подошел к окну и распахнул его. Снаружи была сетка, но мне не составило труда разорвать ее. Я высунул голову. Было слишком темно, чтобы что-либо увидеть, но я твердо решил выбираться. Затем вспомнил, что нахожусь высоко. Когда вчера смотрел в окно, деревья были далеко внизу. Если прыгать, это верная смерть. Но что же делать?
И тут из соседнего окна раздался мужской голос:
— Один уже пробовал и погиб.
Я вздрогнул от неожиданности.
— Ты кто?
— Я проснулся здесь и понятия не имею, почему, — ответил незнакомец.
— Ты тоже? Ты понимаешь, что говорят эти люди? — спросил я.
— Нет, для меня это тарабарщина.
— Тебя положили на стол, и кто-то из них контролировал тебя?
Мужчина кивнул:
— Да. Я никогда раньше не падал в обморок от жгучей боли.
— Есть представление, где мы находимся?
— Нет, — ответил он. — Один из моих друзей утверждал, что знает, но так и не смог толком объяснить.
— Где он сейчас? — живо поинтересовался я.
— Это тот, кто выпрыгнул из окна.
— Давно ты здесь?
— Несколько недель, — сказал он.
Мое сердце упало, а он продолжил:
— Мне жаль, но отсюда не выбраться.
— Как тебя зовут? — спросил я после небольшой паузы.
— Ник. А тебя?
— Коул, — ответил я.
На следующий день ничего примечательного не произошло. Я провел в комнате весь день. Меня покормили завтраком, обедом и ужином. Еда была вкусной, но я так и не понял, из чего она. В тот вечер у нас с Ником состоялся еще один разговор. На этот раз мой сосед жаждал действий.
— Нам нужно достать один из их телефонов и посмотреть, есть в нем что-нибудь, что поможет понять, где мы находимся, — сказал он. — Мы можем получить аппарат, задушив кого-нибудь в туалете.
— Я никогда никого не душил, — ответил я скептически.
— Тебе не придется, — улыбнулся Ник. — Мы попросимся в туалет. Кто-нибудь нас туда отведет. Ты сразу побежишь в кабинку отливать, а я его грохну и достану трубу. Я заметил, что для разблокировки телефона они используют отпечаток большого пальца правой руки. Потом войдешь ты и проверишь аппарат, ты лучше в этом разбираешься. Запиши на камеру своего телефона все, что увидишь. После сотрешь отпечатки и засунешь трубу мертвому в карман, а тело посадишь на стульчак, будто он справляет нужду. Когда его найдут, то решат, что он просто умер.
— Насчет последнего вряд ли, — возразил я. — Они не дураки, и подозрение падет на нас.
— Если честно, мне без разницы, — сказал Ник. — В любом случае надо что-то делать. К тому же, в туалете нет камер видеонаблюдения.
— Разве никто из нас не сможет сделать это один, чтобы не подставлять другого? — спросил я.
— Когда работаешь с напарником, выше шансы на успех, — сказал Ник.
— А если просто оглушить и забрать телефон?
— Они его выследят, — покачал головой Ник.
— Боюсь, нас поймают.
— Если ты сделаешь свое дело быстро, все будет хорошо, не переживай.
Через час мы решили начинать. Я услышал, как открылась дверь Ника, и стал стучать в свою. Открыл парень, который водил меня на мероприятие.
— Что, тоже приспичило? — с ухмылкой спросил он. — Пошли.
Когда оказались в туалете, я сразу побежал в дальнюю кабинку. Не успел отлить, как постучался Ник, протягивая разблокированный телефон. Я покрутил его в руках и принялся изучать содержимое, снимая изображение экрана на свой.
Приложения на этом телефоне имели сложную 3D-графику из фигур и символов. Некоторые иконки были анимированными — какие-то прыгающие мячи и вращающиеся колеса. Названия приложений отображались непонятными знаками, некоторые из которых смутно напоминали курсивные римские цифры. Я стал открывать все приложения подряд. Одно из них привело меня в файлообменник с фотографиями, другое — к чему-то похожему на поисковую систему. Я решил посмотреть фотки, и на одной увидел широкое белое здание на горном хребте. Нажал на непонятную иконку внизу, и сразу началось быстрое уменьшение масштаба вплоть до какой-то карты. На ней было два больших зеленых пятна в районе центра и еще несколько зеленых пятен внизу, все остальное синее. Посередине была пунктирная линия, и я понял, что это экватор. Но я не узнал ни одного континента. Еще немного потыкавшись, я решил глянуть другие снимки, но не нашел ничего понятного.
Время поджимало. Я выключил телефон и положил его на пол рядом с унитазом. Не знаю, зачем, вырвал из головы трупа клочок волос и засунул себе в карман, после чего выскочил из туалета.
Ночью мы общались с Ником, стоя у своих окон и ежась от порывов холодного ветра. Я прокручивал ему запись, а он щурился, стараясь внимательнее все разглядеть.
— У него на телефоне была карта какого-то фантастического мира, в котором находится это здание. Или это что-то другое?
— Ну, я не знаю, — ответил Ник. — Мне просто хочется выбраться отсюда и вернуться домой. Мне не хватает тепла и родных. Мне хочется обнять сестру и продолжить учиться играть на гитаре.
Как же прекрасно я понимал его. Мне тоже не хватало друзей, родных, знакомого города и успокаивающей музыки. Я не собирался проводить здесь ни минуты. Какие уроды управляют этим местом? Где вообще оно находится? Какие здесь используют технологии? Зачем меня окунали в бак с водой, и почему я чувствовал жгучую боль? Я хотел выбраться отсюда, и выбраться живым. Но как я это сделаю? Меня, вероятно, будут пытать, если я попробую сбежать и попадусь.
Следующие несколько ночей я звал Ника, но он не подходил к окну. Его, должно быть, вычислили. Даже не представляю, что они с ним сделают. Но через четыре дня он снова появился. Я спросил, что случилось, но он ответил, что не хочет об этом говорить. И в его голосе слышалась дрожь.
За три недели пребывания здесь я привык к рутине. Просыпаюсь, гадая, зачем я здесь. Затем ем завтрак, похожий на вафли, который мне приносят на подносе, после чего иду в аудиторию, где мне показывают видео, как они оперируют людей. Признаться, не понимаю, зачем мне это показывают.
Ко второму месяцу пребывания мне пришлось пройти через несколько представлений, как в первый раз на сцене. Тот же человек в шлеме вынуждал меня выполнять разные движения под гул одобрения присутствующих в зале людей. А один раз меня заставили есть каких-то насекомых. Холодок пробежал по спине, когда я увидел эту тарелку. И ни одно насекомое не было похоже на тех, что я привык видеть в нормальной жизни. Некоторые были длинными, как сороконожки, но крупнее, и имели ряд шипов на спине. Другие были круглыми и словно размытыми по краям. Остальные были коричневыми и имели форму звезд. Я чуть не потерял сознание, когда через силу запихивал их в себя. Мне хотелось блевать, когда ненормальная сороконожка вдруг стала бегать во рту. Слезы выступили из глаз, когда ее шипы впились в мои десны. Разжевать ее было выше моих сил, поэтому я проглотил ее.
Еще я начал замечать, что часы на моем телефоне постепенно стали показывать время, отличающееся от времени на часах в здании. Это говорило о том, что здесь сутки отличаются по длительности от суток в моем прежнем мире.
Многие вещи мне приходилось делать под внешним контролем сознания. Меня заставляли есть, пока я не начинал блевать. Мне приходилось находиться в странных позах. Меня лишали сна. Мне показывали видео, на которых животные нападают на людей, видео цунами в Азии в 2004 году, видео убийств и всевозможных катастроф, включая события 11 сентября. Я не мог понять, они играют со мной или испытывают каким-то образом? В любом случае, для меня это был ад.
Через четыре месяца меня охватила такая апатия, что стало все равно, что будет дальше. Я пересмотрел видео всех трагедий, которые случились на земле за время моей жизни. Странно, но о некоторых я даже не слышал. А еще регулярные окунания в воду, после чего жгло, как огнем. Не буду вдаваться в подробности. Ничего этого никогда вам не пожелаю.
Один раз, когда я вернулся к себе совершенно без сил, то подошел к окну и снова посмотрел вниз, задаваясь вопросом, смогу ли пережить падение. Потом кровоточащим пальцем написал на стекле: «Помогите!!!»
Я предложил Нику сделать то же самое, и он признался, что несколько недель назад нацарапал похожую надпись в своем окне.
Я был уверен, что ничего не изменится, но однажды ночью проснулся от ослепительного света. Через мгновение он исчез, и все стало темно. Я так и не понял, что это было. Еще одна местная странность?
С минуту царила тишина, потом громкий удар сотряс здание. Все в комнате содрогнулось. За ним последовал еще удар. Затем еще. Сработала сигнализация. Я сел на кровати. Было слышно, как по коридору бежало несколько человек. Они остановились у моей двери и принялись ее ломать. Когда она слетела с петель, двое в очках со слабым зеленым свечением вошли внутрь.
— Мы здесь, чтобы спасти вас, — сказал один из них.
Они взяли меня за руки, и мы побежали по коридору, а потом по лестнице вниз. Где-то вдалеке раздавались выстрелы.
