Наступили весенние каникулы 2014 года. Это мой последний год в старшей школе, а у моей сестры Мирны последний год в колледже. За день до окончания учебы она сказала родителям, что захватит меня со школы по пути домой. Они согласились, только попросили нас не делать глупостей, словно ожидая какого-нибудь сюрприза.
Мы уже находились в пути около трех часов. Большую часть времени я выслушивал жалобы сестры. Несмотря на то, что она с отличием окончила школу, ей приходилось подрабатывать, чтобы хоть немного покрыть расходы на колледж. У нее это была первая неделя выходных за несколько месяцев. Я обратил внимание, что она заметно побледнела, как начала учиться, и у нее появились мешки под глазами.
— Почему ты не попросишь денег у родителей?
— К черту! Я уверена, что папа скажет: «В мои времена нам приходилось зарабатывать самим на образование!» Только он забывает, что в «его времена» учиться в колледже стоило в десять раз дешевле.
Я улыбнулся, представив выражение лица отца, когда он это произносит.
— Да, наши папа с мамой бывают упрямыми. Я планировал поступить этим летом. Теперь не уверен, стоит ли.
— Это зависит от того, чем ты вообще собираешься заниматься.
Мирна поступила, чтобы изучать медицину, но быстро поняла, что работа с людьми не ее конек, поэтому перешла на ветеринарию. Я удивлялся, почему она не сделала это сразу. Она всегда умела обращаться с животными, насколько я знал.
— Я думал о чем-то творческом. Может быть, о работе в анимации. Я практиковался с некоторыми программами. Могу показать, что получается. Кажется, это недурно.
— Обязательно покажешь, только давай сначала доберемся до дома.
Мирна открыла консоль между сиденьями и вытащила оттуда пакет, в котором лежали косяк и зажигалка.
— Сестренка, может не стоит заниматься этим во время вождения?
Она закатила глаза.
— Не бойся, я делала так дюжину раз.
Я пожал плечами, а потом почувствовал, как в кармане завибрировал телефон. Достал его и глянул на экран, пока она закуривала и затягивалась.
— Это мама. Мне ответить?
Она кивнула и кашлянула.
— Мам, я думал, ты не будешь о нас беспокоиться до завтра.
— Извини, Пол, просто волнуюсь. В эти дни все возвращаются по домам, и так много людей на дорогах. Как дела у Мирны?
— Мама спрашивает, как у тебя дела? — шепнул я сестре.
— Скажи, что все норм.
— Мама, она говорит, что хорошо.
Мирна вдохнула слишком много дыма и закашляла.
— Я слышу, как кто-то кашляет. Мирна курит?
— Нет, это перед нами едет грузовик и дымит, — сказал я и тоже кашлянул.
— Тогда закройте в машине окна. Не надо этим дышать.
— Конечно, закроем. Мы позвоним тебе утром. Люблю тебя, пока.
Когда разговор закончился, Мирна рассмеялась.
— Что тут смешного?
— Твоя игра ужасна. Не знаю, как, черт возьми, она на это купилась.
Я тоже хихикнул, поняв, что сестра права.
— Действительно. Хорошо, что это был не папа. Он бы не повелся.
Где-то далеко впереди виднелись грозовые тучи. В них сверкали молнии.
— Пол?
— Ты хочешь сказать, что нас накроет дождь?
— Просто в моей машине нет кондиционера, вот и приходится ехать с опущенными стеклами.
— Ну, может, нам повезет, туча пройдет стороной.
Только я это сказал, как крупные капли забарабанили по машине. Сестра улыбнулась и нажала кнопку стеклоподъемника.
Первые десять минут было неплохо, но потом духота стала донимать. Пришлось достать из бардачка бумажные полотенца и вытирать ими пот со лба. Чтобы как-то отвлечься, я спросил:
— Ты все еще встречаешься с Кевином?
— Нет, он перевелся в другой колледж. Мы пробовали поддерживать отношения на расстоянии, но не получилось.
— Это отстой.
— Да, а как насчет тебя?
— Сейчас у меня никого нет. Я ходил на несколько свиданий с одной девушкой. Не думаю, что они прошли хорошо, потому что она так и не позвонила.
— Продолжай пытаться. В конце концов, кого-нибудь найдешь.
— Спасибо. Только скажи, мне кажется или все вдруг стало как-то странно?
— Ты о чем?
Я не мог понять, что произошло. Лучше всего описать это чувство следующим образом. Когда входишь в комнату с новой мебелью, то сразу понимаешь, что что-то изменилось. Просто твой мозг еще не определил, что именно.
— Дождь.
— Что дождь?
— Прислушайся.
Несколько минут мы ехали молча.
— Я ничего не слышу, — сказала сестра.
— Вот в этом и суть. Почему он идет, но не издает никаких звуков?
— Откуда мне знать?
— Но это странно, правда?
— Да, я думаю. Но стоит ли на этом зацикливаться?
Я ничего не ответил, достал телефон и решил скоротать время, посмотрев что-нибудь на ютубе, как вдруг Мирна резко ударила по тормозам. От неожиданности у меня застучали зубы.
— Зачем так делать?
— Какой-то придурок остановился посреди дороги.
Дождь усилился до такой степени, что видимость ограничивалась сотней футов. Мирна умудрилась остановиться в нескольких дюймах от грузовика с погашенными задними огнями.
— Может, стоит посмотреть, что там с водителем?
— К черту, — ответила сестра и стала сдавать назад, чтобы объехать грузовик.
— Подожди.
— Что еще?
— Этому человеку может понадобиться помощь.
— Пол, все такие машины застрахованы, и за ним кто-нибудь приедет.
— А если нет?
Мирна бросила на меня раздраженный взгляд, но все же остановилась у кабины грузовика, посигналив. Никто не открыл дверь, даже не опустил стекло.
— У тебя есть зонтик?
— Посмотри сзади.
Я нашел его на полу, выскочил под дождь и тут же раскрыл. Что-то было не так во всей этой ситуации. Думаю, Мирна тоже заметила бы это, если бы не находилась под кайфом. Стекла грузовика запотели изнутри, и я не смог ничего разглядеть.
Из любопытства дернул ручку водительской двери, и она открылась. Шок от увиденного затуманил мой разум. Вся кабина была в крови, а стекло с пассажирской стороны разбито. На полу у педалей лежал пистолет. У него отсутствовал ствол, будто его откусили. Рядом стояла часть ноги в ботинке. С криком я запрыгнул в машину Мирны.
— Братец, у тебя проблемы? — закричала она, но ее гнев утих, когда она заметила, насколько я потрясен.
— Пол, ты в порядке?
— Поехали отсюда быстрее, я потом все объясню.
Когда я рассказывал об увиденном, она внимательно слушала.
— Как думаешь, кто мог такое сделать?
— Если только медведь. Здесь они не редкость. Слушай, Пол, я понимаю, это шокирующе. Просто постарайся забыть об этом, ладно?
Я кивнул и снова достал телефон, чтобы посмотреть спецвыпуск «Тетради смерти». Хотя медведь был наиболее вероятной причиной этой бойни, у меня оставались сомнения. Дождь все еще падал абсолютно бесшумно. Черт, ведь стояла полная тишина, даже когда я был снаружи.
Мельком бросил взгляд на Мирну. Она выглядела полностью расслабленной. Я даже хотел попросить ее достать косяк, чтобы снять стресс, но потом подумал, что стоит быть начеку.
Минут через двадцать Мирна стала притормаживать. Я собирался спросить, почему, когда увидел впереди слабый красный свет, пробивающийся сквозь дождь.
Посреди дороги стоял еще один автомобиль. На этот раз перевернутый фургон с единственным работающим треснувшим задним фонарем аварийки. Второй фонарь был полностью разбит.
Даже в ее обкуренном состоянии было заметно, что Мирна начала нервничать. После увиденного совсем недавно я не горел желанием выходить и проводить расследование. Но вдруг в машине кто-то живой?
— Подожди здесь, — сказала сестра, взяла зонтик и вышла из машины. Сделала это так быстро, что я не успел возразить.
Я прищурился, чтобы разглядеть ее очертания под ливнем. Насколько я мог судить, она стояла лицом к фургону и смотрела, что там внутри. Вдруг в одно мгновение Мирна попятилась и согнулась пополам, выронила зонтик на дорогу и метнулась к машине. Она с силой захлопнула дверь, тяжело дыша.
— Что там?
— Тебе лучше не знать, поверь мне. Думаю, нужно звать на помощь.
Только связь, которая была минуту назад, вдруг пропала.
— Черт возьми, сделай мне одолжение и не смотри туда, когда я буду проезжать мимо.
Я попытался сделать, что сказала сестра, но любопытство взяло верх, и я украдкой глянул на то, что осталось от кабины. Эта картина останется в памяти до конца жизни. Из фургона торчали две руки. Одна принадлежала взрослому и безвольно свисала из окна водителя. Другая торчала из заднего окна и была намного меньше.
Не успела Мирна разогнаться, как снова пришлось тормозить. Я впился ногтями в сиденье, когда фары осветили разбросанные осколки стекла и куски разорванного металла. Чуть дальше лежал на боку школьный автобус. Мы были рады, что не смогли рассмотреть его получше.
А еще через минуту Мирна ахнула, а у меня перехватило дыхание. По дороге были разбросаны разорванные трупы. В основном это были конечности. У обочины лежал чей-то торс с отсутствующей половиной головы.
— Развернись, — сказал я. — Поедем другой дорогой.
— Не получится.
— Почему?
— У меня не хватит топлива, чтобы доехать до другой заправки в противоположном направлении, а сотовая связь не работает.
Мирна стала аккуратно объезжать тела, как вдруг резко нажала на тормоз. Я открыл рот, а она подняла указательный палец, затем показала на дорогу. Одно из тел двигалось. Мы вышли, думая, что сможем помочь. Но было слишком поздно.
Женщина примерно сорока лет смотрела на нас, лежа на спине. Одна ее нога была вывернута назад, а вторая сломана. Под ней была лужа крови. Агония в ее глазах была очевидна.
— Что мы можем для нее сделать? — спросил я, нервно сглотнув и уже зная ответ.
Мирна покачала головой.
Женщина что-то зашептала, и сестра наклонилась к ней.
— Назад? — переспросила она.
Женщина кивнула.
— С вами был кто-нибудь еще?
Она покачала головой.
— Она говорит, нам стоит повернуть назад? — спросил я, на что женщина тихо кивнула.
— Что это было? — спросила Мирна.
Затрудненное дыхание женщины участилось, и я с трудом мог разобрать слова.
— Ужасно. Оно не имеет смысла. Слишком много частей. Слишком много глаз. Это произошло, когда капли дождя смолкли, — ответила она.
Это были ее последние слова.
Мы ехали молча в течение следующих нескольких часов. Были ли слова этой женщины результатом сотрясения мозга или правдой, никто не знал. Я пытался занять себя играми на телефоне или чем-то еще, но мой разум продолжал возвращать меня к словам той женщины.
— Мирна?
— Что?
— Допустим, та женщина была права. У нас есть что-нибудь, что можно использовать для защиты?
— Пошарь под своим сиденьем.
Я опустил руку и вытащил пистолет.
— С каких пор он у тебя?
— У нас там дерьмовый район. Только не говори маме и папе.
— Конечно, я ничего не скажу. Только кто им будет пользоваться?
— Ты.
— Я?
Сестра знала, что оружие всегда вызывало у меня отвращение, и я не хотел иметь с ним ничего общего.
— Нет, другой парень в моей машине. Ты видишь здесь кого-нибудь еще?
— Я не знаю, как им пользоваться. Я даже никогда его в руках не держал.
— Это не сложно. Наводишь и стреляешь. Надеюсь, до этого не дойдет, но, на всякий случай.
Не отрывая взгляда от дороги, она взяла пистолет, сняла с предохранителя и положила его на консоль. Учитывая, что я увидел в грузовике, совсем не было уверенности, что ствол поможет. Я внимательно смотрел на дорогу, чтобы вовремя разглядеть опасность, даже не зная, чего следует опасаться. Крик предупредил нас о его присутствии.
Представьте себе звук разбивающегося кинескопа, только многократно усиленный. Он был настолько громким, что закололо барабанные перепонки.
— Откуда это? — закричал я.
— Я не знаю, — крикнула в ответ Мирна.
Разница между мной и ней заключалась в том, что я был пассажиром и мог заткнуть уши. Мирне пришлось держать руки на руле. Я поискал источник звука и заметил бледное пятно между деревьями, которое становилось все более четким по мере приближения.
То, что сейчас бежало в нашу сторону по траве, смутно напоминало человека. Его голова могла сойти за обычную, если бы не все остальное. Представьте себе, что безволосый человек каким-то образом родился с телом лошади. У него не было ног, только когтистые руки, которые он использовал для движения.
— Мирна! — закричал я.
Она завизжала, увидев его. Моя рука потянулась, чтобы схватить пистолет, но он слетел с консоли. В следующее мгновение эта штука каким-то образом увеличила скорость и врезалась в машину.
— Чёрт, Пол, найди этот гребаный пистолет!
Я стал шарить внизу и нашел его под сиденьем. Когда взял его в руку, заднее стекло разбилось, и ко мне потянулось несколько конечностей. Одна обхватила шею, вторая стала обвивать ногти. Инстинктивно я выронил пистолет, чтобы попытаться вырваться. Глупо, я знаю.
— Пол!
Я услышал, как пасть открылась за моей головой, а его дыхание заставило волосы встать дыбом. Пока я метался, Мирна схватила пистолет, прицелилась и выстрелила. Пуля пролетела мимо моего лба и попала в цель. Щупальца отпустили меня, и существо отскочило от машины. Но оно было в ярости. Его рев, казалось, заставлял вибрировать стекла.
Его внешность стала меняться. Глаза выросли по всему телу, а на голове появился рот с острыми, как иглы, зубами. Я взял у сестры пистолет и приготовился. Мы думали, что он разобьет боковое стекло, но чудище вырвало пассажирскую дверь и засунуло голову в салон. Но как только оно раскрыло свой рот, я выстрелил. Тварь отскочила на шаг. Я снова нажал на спуск, но услышал лишь сухой щелчок.
— Мирна, мы можем перезарядить эту штуку?
Взгляд сестры говорил лучше всяких слов. Думаю, тварь поняла, что одержала верх, потому что выражение ее лица изменилось, и на нем промелькнуло что-то, отдаленно напоминающее улыбку.
Нам оставалось только удирать. Мирна со всей дури даванула на газ, и машина рванула вперед. Я обернулся, чтобы посмотреть, где эта тварь, но ничего не разглядел за стеной дождя.
Мы поздно увидели, что дорога делает изгиб. Мирна стала тормозить, но машину развернуло боком, она пробила ограждение и покатилась вниз с пригорка. Пассажирская дверь отсутствовала, и я был не пристегнут, поэтому вылетел из салона. Думаю, это меня и спасло, потому что машина врезалась в дерево как раз с пассажирской стороны.
Мирна серьезно не пострадала, смогла выбраться и вызвать помощь. Связь заработала, и спасатели нашли нас по сигналу телефона. Я лежал в траве со сломанной ногой и смотрел в небо. Тут до меня дошло, что снова слышен шум дождя.
Наши весенние каникулы прошли в больнице, где мы потихоньку восстанавливались. Естественно, родители были в истерике, а у полиции возникли вопросы. Самое правдоподобное объяснение, которое мы смогли придумать, это что нас сбили и скрылись. Не очень убедительно, но сработало.
Мне было жаль Мирну. Ее первый настоящий отпуск за несколько месяцев, и ей пришлось провести его в клинике. И счет, который она так до конца и не может оплатить.
Это было через два дня после нашей выписки. Мы находились в своих комнатах и разговаривали по телефону.
— Извини за все, — сказал я.
— Не извиняйся. Это не твоя вина. Я просто хочу, чтобы мы обо всем забыли.
Мы уже находились в пути около трех часов. Большую часть времени я выслушивал жалобы сестры. Несмотря на то, что она с отличием окончила школу, ей приходилось подрабатывать, чтобы хоть немного покрыть расходы на колледж. У нее это была первая неделя выходных за несколько месяцев. Я обратил внимание, что она заметно побледнела, как начала учиться, и у нее появились мешки под глазами.
— Почему ты не попросишь денег у родителей?
— К черту! Я уверена, что папа скажет: «В мои времена нам приходилось зарабатывать самим на образование!» Только он забывает, что в «его времена» учиться в колледже стоило в десять раз дешевле.
Я улыбнулся, представив выражение лица отца, когда он это произносит.
— Да, наши папа с мамой бывают упрямыми. Я планировал поступить этим летом. Теперь не уверен, стоит ли.
— Это зависит от того, чем ты вообще собираешься заниматься.
Мирна поступила, чтобы изучать медицину, но быстро поняла, что работа с людьми не ее конек, поэтому перешла на ветеринарию. Я удивлялся, почему она не сделала это сразу. Она всегда умела обращаться с животными, насколько я знал.
— Я думал о чем-то творческом. Может быть, о работе в анимации. Я практиковался с некоторыми программами. Могу показать, что получается. Кажется, это недурно.
— Обязательно покажешь, только давай сначала доберемся до дома.
Мирна открыла консоль между сиденьями и вытащила оттуда пакет, в котором лежали косяк и зажигалка.
— Сестренка, может не стоит заниматься этим во время вождения?
Она закатила глаза.
— Не бойся, я делала так дюжину раз.
Я пожал плечами, а потом почувствовал, как в кармане завибрировал телефон. Достал его и глянул на экран, пока она закуривала и затягивалась.
— Это мама. Мне ответить?
Она кивнула и кашлянула.
— Мам, я думал, ты не будешь о нас беспокоиться до завтра.
— Извини, Пол, просто волнуюсь. В эти дни все возвращаются по домам, и так много людей на дорогах. Как дела у Мирны?
— Мама спрашивает, как у тебя дела? — шепнул я сестре.
— Скажи, что все норм.
— Мама, она говорит, что хорошо.
Мирна вдохнула слишком много дыма и закашляла.
— Я слышу, как кто-то кашляет. Мирна курит?
— Нет, это перед нами едет грузовик и дымит, — сказал я и тоже кашлянул.
— Тогда закройте в машине окна. Не надо этим дышать.
— Конечно, закроем. Мы позвоним тебе утром. Люблю тебя, пока.
Когда разговор закончился, Мирна рассмеялась.
— Что тут смешного?
— Твоя игра ужасна. Не знаю, как, черт возьми, она на это купилась.
Я тоже хихикнул, поняв, что сестра права.
— Действительно. Хорошо, что это был не папа. Он бы не повелся.
Где-то далеко впереди виднелись грозовые тучи. В них сверкали молнии.
— Пол?
— Ты хочешь сказать, что нас накроет дождь?
— Просто в моей машине нет кондиционера, вот и приходится ехать с опущенными стеклами.
— Ну, может, нам повезет, туча пройдет стороной.
Только я это сказал, как крупные капли забарабанили по машине. Сестра улыбнулась и нажала кнопку стеклоподъемника.
Первые десять минут было неплохо, но потом духота стала донимать. Пришлось достать из бардачка бумажные полотенца и вытирать ими пот со лба. Чтобы как-то отвлечься, я спросил:
— Ты все еще встречаешься с Кевином?
— Нет, он перевелся в другой колледж. Мы пробовали поддерживать отношения на расстоянии, но не получилось.
— Это отстой.
— Да, а как насчет тебя?
— Сейчас у меня никого нет. Я ходил на несколько свиданий с одной девушкой. Не думаю, что они прошли хорошо, потому что она так и не позвонила.
— Продолжай пытаться. В конце концов, кого-нибудь найдешь.
— Спасибо. Только скажи, мне кажется или все вдруг стало как-то странно?
— Ты о чем?
Я не мог понять, что произошло. Лучше всего описать это чувство следующим образом. Когда входишь в комнату с новой мебелью, то сразу понимаешь, что что-то изменилось. Просто твой мозг еще не определил, что именно.
— Дождь.
— Что дождь?
— Прислушайся.
Несколько минут мы ехали молча.
— Я ничего не слышу, — сказала сестра.
— Вот в этом и суть. Почему он идет, но не издает никаких звуков?
— Откуда мне знать?
— Но это странно, правда?
— Да, я думаю. Но стоит ли на этом зацикливаться?
Я ничего не ответил, достал телефон и решил скоротать время, посмотрев что-нибудь на ютубе, как вдруг Мирна резко ударила по тормозам. От неожиданности у меня застучали зубы.
— Зачем так делать?
— Какой-то придурок остановился посреди дороги.
Дождь усилился до такой степени, что видимость ограничивалась сотней футов. Мирна умудрилась остановиться в нескольких дюймах от грузовика с погашенными задними огнями.
— Может, стоит посмотреть, что там с водителем?
— К черту, — ответила сестра и стала сдавать назад, чтобы объехать грузовик.
— Подожди.
— Что еще?
— Этому человеку может понадобиться помощь.
— Пол, все такие машины застрахованы, и за ним кто-нибудь приедет.
— А если нет?
Мирна бросила на меня раздраженный взгляд, но все же остановилась у кабины грузовика, посигналив. Никто не открыл дверь, даже не опустил стекло.
— У тебя есть зонтик?
— Посмотри сзади.
Я нашел его на полу, выскочил под дождь и тут же раскрыл. Что-то было не так во всей этой ситуации. Думаю, Мирна тоже заметила бы это, если бы не находилась под кайфом. Стекла грузовика запотели изнутри, и я не смог ничего разглядеть.
Из любопытства дернул ручку водительской двери, и она открылась. Шок от увиденного затуманил мой разум. Вся кабина была в крови, а стекло с пассажирской стороны разбито. На полу у педалей лежал пистолет. У него отсутствовал ствол, будто его откусили. Рядом стояла часть ноги в ботинке. С криком я запрыгнул в машину Мирны.
— Братец, у тебя проблемы? — закричала она, но ее гнев утих, когда она заметила, насколько я потрясен.
— Пол, ты в порядке?
— Поехали отсюда быстрее, я потом все объясню.
Когда я рассказывал об увиденном, она внимательно слушала.
— Как думаешь, кто мог такое сделать?
— Если только медведь. Здесь они не редкость. Слушай, Пол, я понимаю, это шокирующе. Просто постарайся забыть об этом, ладно?
Я кивнул и снова достал телефон, чтобы посмотреть спецвыпуск «Тетради смерти». Хотя медведь был наиболее вероятной причиной этой бойни, у меня оставались сомнения. Дождь все еще падал абсолютно бесшумно. Черт, ведь стояла полная тишина, даже когда я был снаружи.
Мельком бросил взгляд на Мирну. Она выглядела полностью расслабленной. Я даже хотел попросить ее достать косяк, чтобы снять стресс, но потом подумал, что стоит быть начеку.
Минут через двадцать Мирна стала притормаживать. Я собирался спросить, почему, когда увидел впереди слабый красный свет, пробивающийся сквозь дождь.
Посреди дороги стоял еще один автомобиль. На этот раз перевернутый фургон с единственным работающим треснувшим задним фонарем аварийки. Второй фонарь был полностью разбит.
Даже в ее обкуренном состоянии было заметно, что Мирна начала нервничать. После увиденного совсем недавно я не горел желанием выходить и проводить расследование. Но вдруг в машине кто-то живой?
— Подожди здесь, — сказала сестра, взяла зонтик и вышла из машины. Сделала это так быстро, что я не успел возразить.
Я прищурился, чтобы разглядеть ее очертания под ливнем. Насколько я мог судить, она стояла лицом к фургону и смотрела, что там внутри. Вдруг в одно мгновение Мирна попятилась и согнулась пополам, выронила зонтик на дорогу и метнулась к машине. Она с силой захлопнула дверь, тяжело дыша.
— Что там?
— Тебе лучше не знать, поверь мне. Думаю, нужно звать на помощь.
Только связь, которая была минуту назад, вдруг пропала.
— Черт возьми, сделай мне одолжение и не смотри туда, когда я буду проезжать мимо.
Я попытался сделать, что сказала сестра, но любопытство взяло верх, и я украдкой глянул на то, что осталось от кабины. Эта картина останется в памяти до конца жизни. Из фургона торчали две руки. Одна принадлежала взрослому и безвольно свисала из окна водителя. Другая торчала из заднего окна и была намного меньше.
Не успела Мирна разогнаться, как снова пришлось тормозить. Я впился ногтями в сиденье, когда фары осветили разбросанные осколки стекла и куски разорванного металла. Чуть дальше лежал на боку школьный автобус. Мы были рады, что не смогли рассмотреть его получше.
А еще через минуту Мирна ахнула, а у меня перехватило дыхание. По дороге были разбросаны разорванные трупы. В основном это были конечности. У обочины лежал чей-то торс с отсутствующей половиной головы.
— Развернись, — сказал я. — Поедем другой дорогой.
— Не получится.
— Почему?
— У меня не хватит топлива, чтобы доехать до другой заправки в противоположном направлении, а сотовая связь не работает.
Мирна стала аккуратно объезжать тела, как вдруг резко нажала на тормоз. Я открыл рот, а она подняла указательный палец, затем показала на дорогу. Одно из тел двигалось. Мы вышли, думая, что сможем помочь. Но было слишком поздно.
Женщина примерно сорока лет смотрела на нас, лежа на спине. Одна ее нога была вывернута назад, а вторая сломана. Под ней была лужа крови. Агония в ее глазах была очевидна.
— Что мы можем для нее сделать? — спросил я, нервно сглотнув и уже зная ответ.
Мирна покачала головой.
Женщина что-то зашептала, и сестра наклонилась к ней.
— Назад? — переспросила она.
Женщина кивнула.
— С вами был кто-нибудь еще?
Она покачала головой.
— Она говорит, нам стоит повернуть назад? — спросил я, на что женщина тихо кивнула.
— Что это было? — спросила Мирна.
Затрудненное дыхание женщины участилось, и я с трудом мог разобрать слова.
— Ужасно. Оно не имеет смысла. Слишком много частей. Слишком много глаз. Это произошло, когда капли дождя смолкли, — ответила она.
Это были ее последние слова.
Мы ехали молча в течение следующих нескольких часов. Были ли слова этой женщины результатом сотрясения мозга или правдой, никто не знал. Я пытался занять себя играми на телефоне или чем-то еще, но мой разум продолжал возвращать меня к словам той женщины.
— Мирна?
— Что?
— Допустим, та женщина была права. У нас есть что-нибудь, что можно использовать для защиты?
— Пошарь под своим сиденьем.
Я опустил руку и вытащил пистолет.
— С каких пор он у тебя?
— У нас там дерьмовый район. Только не говори маме и папе.
— Конечно, я ничего не скажу. Только кто им будет пользоваться?
— Ты.
— Я?
Сестра знала, что оружие всегда вызывало у меня отвращение, и я не хотел иметь с ним ничего общего.
— Нет, другой парень в моей машине. Ты видишь здесь кого-нибудь еще?
— Я не знаю, как им пользоваться. Я даже никогда его в руках не держал.
— Это не сложно. Наводишь и стреляешь. Надеюсь, до этого не дойдет, но, на всякий случай.
Не отрывая взгляда от дороги, она взяла пистолет, сняла с предохранителя и положила его на консоль. Учитывая, что я увидел в грузовике, совсем не было уверенности, что ствол поможет. Я внимательно смотрел на дорогу, чтобы вовремя разглядеть опасность, даже не зная, чего следует опасаться. Крик предупредил нас о его присутствии.
Представьте себе звук разбивающегося кинескопа, только многократно усиленный. Он был настолько громким, что закололо барабанные перепонки.
— Откуда это? — закричал я.
— Я не знаю, — крикнула в ответ Мирна.
Разница между мной и ней заключалась в том, что я был пассажиром и мог заткнуть уши. Мирне пришлось держать руки на руле. Я поискал источник звука и заметил бледное пятно между деревьями, которое становилось все более четким по мере приближения.
То, что сейчас бежало в нашу сторону по траве, смутно напоминало человека. Его голова могла сойти за обычную, если бы не все остальное. Представьте себе, что безволосый человек каким-то образом родился с телом лошади. У него не было ног, только когтистые руки, которые он использовал для движения.
— Мирна! — закричал я.
Она завизжала, увидев его. Моя рука потянулась, чтобы схватить пистолет, но он слетел с консоли. В следующее мгновение эта штука каким-то образом увеличила скорость и врезалась в машину.
— Чёрт, Пол, найди этот гребаный пистолет!
Я стал шарить внизу и нашел его под сиденьем. Когда взял его в руку, заднее стекло разбилось, и ко мне потянулось несколько конечностей. Одна обхватила шею, вторая стала обвивать ногти. Инстинктивно я выронил пистолет, чтобы попытаться вырваться. Глупо, я знаю.
— Пол!
Я услышал, как пасть открылась за моей головой, а его дыхание заставило волосы встать дыбом. Пока я метался, Мирна схватила пистолет, прицелилась и выстрелила. Пуля пролетела мимо моего лба и попала в цель. Щупальца отпустили меня, и существо отскочило от машины. Но оно было в ярости. Его рев, казалось, заставлял вибрировать стекла.
Его внешность стала меняться. Глаза выросли по всему телу, а на голове появился рот с острыми, как иглы, зубами. Я взял у сестры пистолет и приготовился. Мы думали, что он разобьет боковое стекло, но чудище вырвало пассажирскую дверь и засунуло голову в салон. Но как только оно раскрыло свой рот, я выстрелил. Тварь отскочила на шаг. Я снова нажал на спуск, но услышал лишь сухой щелчок.
— Мирна, мы можем перезарядить эту штуку?
Взгляд сестры говорил лучше всяких слов. Думаю, тварь поняла, что одержала верх, потому что выражение ее лица изменилось, и на нем промелькнуло что-то, отдаленно напоминающее улыбку.
Нам оставалось только удирать. Мирна со всей дури даванула на газ, и машина рванула вперед. Я обернулся, чтобы посмотреть, где эта тварь, но ничего не разглядел за стеной дождя.
Мы поздно увидели, что дорога делает изгиб. Мирна стала тормозить, но машину развернуло боком, она пробила ограждение и покатилась вниз с пригорка. Пассажирская дверь отсутствовала, и я был не пристегнут, поэтому вылетел из салона. Думаю, это меня и спасло, потому что машина врезалась в дерево как раз с пассажирской стороны.
Мирна серьезно не пострадала, смогла выбраться и вызвать помощь. Связь заработала, и спасатели нашли нас по сигналу телефона. Я лежал в траве со сломанной ногой и смотрел в небо. Тут до меня дошло, что снова слышен шум дождя.
Наши весенние каникулы прошли в больнице, где мы потихоньку восстанавливались. Естественно, родители были в истерике, а у полиции возникли вопросы. Самое правдоподобное объяснение, которое мы смогли придумать, это что нас сбили и скрылись. Не очень убедительно, но сработало.
Мне было жаль Мирну. Ее первый настоящий отпуск за несколько месяцев, и ей пришлось провести его в клинике. И счет, который она так до конца и не может оплатить.
Это было через два дня после нашей выписки. Мы находились в своих комнатах и разговаривали по телефону.
— Извини за все, — сказал я.
— Не извиняйся. Это не твоя вина. Я просто хочу, чтобы мы обо всем забыли.
