— Нет, только адвокаты, чтобы козлов должностями обеспечивать.
Я решил сменить тему. Не знаю, что прилично спрашивать у эмплингов, а что — нет, но один вопрос меня отчего-то крайне интересовал.
— А вот вы же, ну… гермафродиты… значит вы все одинаковые?
— Ну если трахнул сам себя, то да, ты сделаешь свою копию. Господи, с Земли все такие тупые? Как вы во вселенную пробились?
У меня всплыли какие-то знания про улиток. Они вроде как могут сами с собой, а могут и с другими особями.
— А вам же необязательно, ну… с самими собой.
— Тебе вроде тоже, но приходится.
Я подумал, что щелбаном могу нокаутировать этого адвоката. Но решил не позорить свою расу применением насилия.
— Так скажи, как тебя звали, Зой, — снова сменил тему я, мне было правда интересно.
— Угадай.
Как-то так получилось, что я всё же дал ему щелбан. Мы сидели за столиком для рас моего размера, притом на него поставили маленький столик для Зоя. У адвоката вылетел кофе из лапки, и он чуть пошатнулся, но оказался крепче, чем я думал.
— Вот ты урод, а ну купил мне новый кофе!
— Знаешь что, иди ты к дьяволу… или как там у вас? Сдохни от старости.
Мне надоели нападки эмплинга. Я собрался уже его покинуть, но тут что-то у мелкого засранца пробудилось.
— Ладно, ладно, Аодуо меня звали, Аодуо.
Я плюхнулся обратно на своё место.
— И что это значит? По какому принципу ты его выбрал?
— Кофе где мой?
Я сходил купил наглецу еще кофе.
— Ну?
— Аудуо — тот, кто видел прекрасное, — как-то стеснительно ответил экс-Аудоу. В душе он поэт, видимо.
— Ничего себе! А почему ты выбрал такое имя?
— Потому что я видел прекрасное, — флегматично ответил он.
Я задумался о том, как они видят мир… Как понимают, что красиво, а что некрасиво. Что вызывает радость, а что — тоску. Какие цвета радуют, а какие вызывают отвращение. Но спросил о другом.
— Что же это?
— Ну, птица… с планеты Ксенокус… там, где голубые пески. В местных оазисах там обитают птицы. Самые прекрасные создания во всей вселенной… нет более величественного и грациозного существа.
Пока он говорил, я загуглил через чип, что это за птицы такие. Оказалось, какие-то… гуси. Только называются сунды.
— Ты про сундов, что ли?
Зой посмотрел на меня, будто я сейчас нанес ему глубочайшее оскорбление.
— А у тебя что, какие-то проблемы с этим?
Видимо, я недостаточно восхищения вложил в поставленный вопрос.
— Ну… мне нравятся гуси… то есть сунды. Они клевые… да
— Клёвые? Ты что, дурак? Они само совершенство!
— Ты хочешь увидеть их вживую?
— Я хочу, чтобы меня съел сунд!
И тут я начал припоминать, что у них что-то вроде культа птиц. Не просто так эмплингов выносит на последнюю трапезу птица.
— Ну… так ты же адвокат. Не можешь позволить себе поездку на Ксенокус? Или вас… эм-м… распределяют?
Я пока не очень разбираюсь в мимике эмплингов, но, судя по всему, мина у него стала горестная.
— Не могу.
— Ты не успешный адвокат?
— Мне нужно выпить. Поехали в бар, я всё тебе расскажу.
Я задумался по поводу его перепадов настроения. Это свойство расы или конкретно этот месье Фуагра такой истерик?
Мы завалились в мультирасовый бар. Там подавали огромное количество напитков с разных уголков галактики. Повезло, что был свободный столик. Мы сделали заказ.
— А какие ещё бывают имена у вас? Какие выбирают?
— Да разные. Храбрый, как тигр Тот, кто не позволит себя обмануть, Видящий зло, Путь показывающий…
— Какие у вас красивые имена.
— Твоё имя, наверное, означает «бьющий щелбаны»?
Я не очень понял была ли это претензия, или просто шутка. Или и то, и другое.
— Второе моё имя в честь великого композитора. У вас же есть музыка?
Зой посмотрел на меня очень пронзительно. По крайней мере, мне так показалось.
— Лео, ты не обижайся на меня. Я думаю, что ты тупой такой, потому что ещё молодой, по меркам своей расы.
Видимо, ему понравилось получать щелбаны.
— В смысле я понимаю, что ситуация для тебя новая. И ты не знаешь, как себя вести. Все эти тонкости межвидовых отношений могут свести с ума… Ты попробуй разберись, как со своим видом-то взаимодействовать.
Зой в этом был чертовски прав.
— Наверное, я не первый курьер, который захотел освободить эмплинга.
— Ещё бы, — усмехнулся Зой, — но обычно наши не сбегают.
— Выходит, ты не такой, как все? — Не знаю, понял ли он мою иронию.
— Я мечтатель. Думаю, среди ваших такие тоже встречаются. Самые несчастные и самые счастливые представители любого вида.
— Адвокат-мечтатель?
Зой хлопнул еще рюмаху.
— В адвокатуру меня запихал родитель. Я всегда ненавидел эту работу. Наверное, поэтому остался мечтателем. Как еще выносить эту жизнь?
Я покосился на стакан.
— Ага, — поймал он мой взгляд, — вот именно.
— Ты не мог ослушаться родителя, Зой?
— У нас в одной кладке может быть до двадцати яиц, Лео. Большинство представителей моего народа — никто, копия своего родителя, корм для рипуци. И только небольшой процент имеет право выбора своего второго имени, врубаешься? Я ребёнок влиятельного эмплинга. Но у него уже больше сотни детей было. Элита не торопится пойти на съедение. И мне, считай, повезло.
— Сочувствую, — искренне сказал я, — но почему тебя отправили в рестик на другую планету? Вроде не подобает ребенку элиты и адвокату.
— Да в том-то и прикол. Я решил исполнить свою мечту. Послал к чертям родителя с этой грёбаной адвокатской практикой. Перестал принимать таблетки. И отправился на Ксенокус.
— Таблетки от…
— Да, таблетки, которые гасят инстинкт ужина.
— Ого… то есть ты был на Ксенокусе?
— Был…
— И что произошло? Родитель достал тебя там?
— Да нет… я идиот. Я совершил там святотатство. И был изгнан с планеты на три тысячи двести семьдесят восемь лет. И знаешь, что?
— Что, Зой?
— Эмплинги не живут три тысячи двести семьдесят восемь лет!
Я решил загуглить, что за святотатство такое на Ксенокусе. Видимо, Зой выкрал помёт королевского сунда. Что же, понимаю. Я бы тоже не сдержался.
— Неужели это единственная планета с сундами? Здесь на Нексусе же есть зоопарк для животных с разных планет.
— Дурак, сунды на Ксенокусе — священные птицы, их не вывозят с планеты и не держат в зоопарках, это раз. А во-вторых, я хочу, чтобы меня съело свободное животное, врубаешься? Свободное. Не в клетке.
— Ну и запросы у тебя, — не сдержавшись, фыркнул я.
— А у тебя какие запросы? — выпалил Зой. — Сумка не рваная и форма по размеру?
А вот сейчас обидно было.
— Хорошо, перепрошей чип, это можно сделать здесь, в Нексусе.
— Лео, ты дурень, кто захочет есть чипированную еду? У нас их вынимают.
— Ты так хорошо знаешь межгалактический?
— Представь себе.
Я уважительно присвистнул. Подумал и ответил:
— Ну вот, старый вынимать не надо, ещё и скидку сделают.
— Ага, а денег я где возьму? Ведь на каждом шагу требуются знающие эмплингское право.
— А тут, в Нексусе? Тут есть же целая община эмплингов.
— Да почти все на пособии ждут, когда их в рестик отвезут.
Я помолчал.
— Так, а что ты собираешься делать? У тебя есть план?
Зой пожал плечами.
— Если у тебя нет чипа, значит тебя можно спрятать и провезти на Ксенакс.
— Провоз на планету нечипированного живого или субживого существа карается сроком до десяти стандартизированных лет. Не нужно быть юристом, чтобы знать такие вещи. А по законам Ксенакса, если выяснится, что я был изгнан за святотатство, тот, кто провез меня, будет казнен.
— Блин, ты вообще еда, какого хрена столько геморроя, — в сердцах съязвил я.
— А ты гений, землянин, — неожиданно оживился Зой.
Рыцарь в доспехах из фольги, вооружённый копьём-отверткой, ринулся вперёд. Конь у него, правда, своеобразный. Собственно, это даже не конь, а очень крупный жук, похожий на земного жука-носорога.
— Погнали нахрен! — провозгласил жук и протрубил своим рогом.
Всадник покрепче схватился за отростки на шее жука и «пришпорил» носорога. Ему навстречу несется разъяренный соперник. Они выставили пики. Кто будет выбит из седла, того ждет бесславная кончина. Его сожрёт жирный ленивый хоббобр.
Столкновение! Оба бойца оказались умелыми и крепкими. Удержались в седле. Боец номер один оказался проворнее. И пока второй по инерции проскакал еще несколько шагов вперед, первый успел развернуться, нагнать непутевого врага и сразить его подлым размашистым ударом сзади по голове.
Зой, похоже, действительно был адвокатом, притом неплохим. Ибо когда он предложил мне идею стримить поедание его сородичей и превратить это в шоу, я сначала хотел его вырубить и отнести заказчику в коробочке с извинениями. Но он сумел подобрать слова, чтобы меня переубедить. Он предложил отправиться в эмплингский квартал, чтобы узнать их мнение насчёт этой идеи.
Как выяснилось, крохи-эмплинги весьма агрессивные и грубые существа. Меня неоднократно оскорбляли, унижали и посылали. Притом, даже не став слушать. Но когда я начинал разговор с того, что я предоставлю им выбор, кем быть сожранным, они сразу становились учтивее. Как выяснилось, им правда вовсе не всё равно, кто их будет есть. Их правда очень много, они правда в основном очень бедны и бесправны. Поэтому к затее многие отнеслись с энтузиазмом.
И всего за пару недель наш стрим стал стремительно набирать популярность. А через месяц уже появились свои звезды, которым предлагали свои тарелки и вилки десятки представителей самых уважаемых рас галактики.
И я на этом неплохо зарабатывал. Надо признаться. Хотя всё равно это занятие мне было не по душе. Ибо ежедневно сначала в моей комнате, а потом уже в съемной студии проходили унизительные бои и конкурсы за право выбрать, кто тебя будет кушать.
Эмплинги любят сквернословить, хулиганить и пьянствовать. Что в купе с их милой забавной наружностью чрезвычайно хорошо сказывалась на рейтингах. Это предвещало мне достаток и сладкую жизнь. Однако морального удовлетворения этот цирк всё-таки мне категорически не приносил.
И вот в один из дней мне это всё до тошноты осточертело и я решил поговорить с Зоем.
— Мне кажется, мы заработали уже достаточно, чтобы ты мог сделать себе новый чип и улететь на Ксенакс.
— Это недёшево, готов поделиться своей долей?
— Я просто хотел тебе помочь. Все эти игры с едой как-то не по мне. На Земле, знаешь ли, такое не одобряют.
— Ну вы же любите кошек? Они ведь играют с едой.
Откуда он знает… вот адвокатишко.
— Мне это не по душе. Я просто хочу напомнить, что ты хотел заработать на чип. Если хочешь, продолжай дальше вести этот балаган. Я выхожу.
Так как Зой предназначался на съедение, чип у него вынули. Соответственно, все донаты поступали на мой. Собственно, в этом и была моя главная функция в этом бизнесе. Все остальные дела вёл Зой.
— Ладно, как скажешь. Я навел кое-какие справки. Есть один орбобс. Берёт немало. Но гарантия, что по его чипу можно хоть в преисподнюю, хоть на Олимп — железная.
В сухом остатке заработал я не так много. Орбобобс, который подделывает чипы, запросил весьма жирно. Любят они устанавливать свои правила. Вот и для нас он установил правило, что для эмплингов повышенный тариф. И мы согласились следовать его правилам, так как репутация этого орбобобса по имени Нехуяр безупречная.
Не знаю. Отправится ли Зой на Ксенакс. Или продолжит развивать свой промоушен. В сухом остатке мне до этого дела нет. Я пошёл в землянский ресторан и поел от пуза гусиного паштета за его здоровье. В сухом остатке я не разбогател. Но на подарок родителю у меня вполне накопилось. И я этому рад.
Я решил сменить тему. Не знаю, что прилично спрашивать у эмплингов, а что — нет, но один вопрос меня отчего-то крайне интересовал.
— А вот вы же, ну… гермафродиты… значит вы все одинаковые?
— Ну если трахнул сам себя, то да, ты сделаешь свою копию. Господи, с Земли все такие тупые? Как вы во вселенную пробились?
У меня всплыли какие-то знания про улиток. Они вроде как могут сами с собой, а могут и с другими особями.
— А вам же необязательно, ну… с самими собой.
— Тебе вроде тоже, но приходится.
Я подумал, что щелбаном могу нокаутировать этого адвоката. Но решил не позорить свою расу применением насилия.
— Так скажи, как тебя звали, Зой, — снова сменил тему я, мне было правда интересно.
— Угадай.
Как-то так получилось, что я всё же дал ему щелбан. Мы сидели за столиком для рас моего размера, притом на него поставили маленький столик для Зоя. У адвоката вылетел кофе из лапки, и он чуть пошатнулся, но оказался крепче, чем я думал.
— Вот ты урод, а ну купил мне новый кофе!
— Знаешь что, иди ты к дьяволу… или как там у вас? Сдохни от старости.
Мне надоели нападки эмплинга. Я собрался уже его покинуть, но тут что-то у мелкого засранца пробудилось.
— Ладно, ладно, Аодуо меня звали, Аодуо.
Я плюхнулся обратно на своё место.
— И что это значит? По какому принципу ты его выбрал?
— Кофе где мой?
Я сходил купил наглецу еще кофе.
— Ну?
— Аудуо — тот, кто видел прекрасное, — как-то стеснительно ответил экс-Аудоу. В душе он поэт, видимо.
— Ничего себе! А почему ты выбрал такое имя?
— Потому что я видел прекрасное, — флегматично ответил он.
Я задумался о том, как они видят мир… Как понимают, что красиво, а что некрасиво. Что вызывает радость, а что — тоску. Какие цвета радуют, а какие вызывают отвращение. Но спросил о другом.
— Что же это?
— Ну, птица… с планеты Ксенокус… там, где голубые пески. В местных оазисах там обитают птицы. Самые прекрасные создания во всей вселенной… нет более величественного и грациозного существа.
Пока он говорил, я загуглил через чип, что это за птицы такие. Оказалось, какие-то… гуси. Только называются сунды.
— Ты про сундов, что ли?
Зой посмотрел на меня, будто я сейчас нанес ему глубочайшее оскорбление.
— А у тебя что, какие-то проблемы с этим?
Видимо, я недостаточно восхищения вложил в поставленный вопрос.
— Ну… мне нравятся гуси… то есть сунды. Они клевые… да
— Клёвые? Ты что, дурак? Они само совершенство!
— Ты хочешь увидеть их вживую?
— Я хочу, чтобы меня съел сунд!
И тут я начал припоминать, что у них что-то вроде культа птиц. Не просто так эмплингов выносит на последнюю трапезу птица.
— Ну… так ты же адвокат. Не можешь позволить себе поездку на Ксенокус? Или вас… эм-м… распределяют?
Я пока не очень разбираюсь в мимике эмплингов, но, судя по всему, мина у него стала горестная.
— Не могу.
— Ты не успешный адвокат?
— Мне нужно выпить. Поехали в бар, я всё тебе расскажу.
Я задумался по поводу его перепадов настроения. Это свойство расы или конкретно этот месье Фуагра такой истерик?
Мы завалились в мультирасовый бар. Там подавали огромное количество напитков с разных уголков галактики. Повезло, что был свободный столик. Мы сделали заказ.
— А какие ещё бывают имена у вас? Какие выбирают?
— Да разные. Храбрый, как тигр Тот, кто не позволит себя обмануть, Видящий зло, Путь показывающий…
— Какие у вас красивые имена.
— Твоё имя, наверное, означает «бьющий щелбаны»?
Я не очень понял была ли это претензия, или просто шутка. Или и то, и другое.
— Второе моё имя в честь великого композитора. У вас же есть музыка?
Зой посмотрел на меня очень пронзительно. По крайней мере, мне так показалось.
— Лео, ты не обижайся на меня. Я думаю, что ты тупой такой, потому что ещё молодой, по меркам своей расы.
Видимо, ему понравилось получать щелбаны.
— В смысле я понимаю, что ситуация для тебя новая. И ты не знаешь, как себя вести. Все эти тонкости межвидовых отношений могут свести с ума… Ты попробуй разберись, как со своим видом-то взаимодействовать.
Зой в этом был чертовски прав.
— Наверное, я не первый курьер, который захотел освободить эмплинга.
— Ещё бы, — усмехнулся Зой, — но обычно наши не сбегают.
— Выходит, ты не такой, как все? — Не знаю, понял ли он мою иронию.
— Я мечтатель. Думаю, среди ваших такие тоже встречаются. Самые несчастные и самые счастливые представители любого вида.
— Адвокат-мечтатель?
Зой хлопнул еще рюмаху.
— В адвокатуру меня запихал родитель. Я всегда ненавидел эту работу. Наверное, поэтому остался мечтателем. Как еще выносить эту жизнь?
Я покосился на стакан.
— Ага, — поймал он мой взгляд, — вот именно.
— Ты не мог ослушаться родителя, Зой?
— У нас в одной кладке может быть до двадцати яиц, Лео. Большинство представителей моего народа — никто, копия своего родителя, корм для рипуци. И только небольшой процент имеет право выбора своего второго имени, врубаешься? Я ребёнок влиятельного эмплинга. Но у него уже больше сотни детей было. Элита не торопится пойти на съедение. И мне, считай, повезло.
— Сочувствую, — искренне сказал я, — но почему тебя отправили в рестик на другую планету? Вроде не подобает ребенку элиты и адвокату.
— Да в том-то и прикол. Я решил исполнить свою мечту. Послал к чертям родителя с этой грёбаной адвокатской практикой. Перестал принимать таблетки. И отправился на Ксенокус.
— Таблетки от…
— Да, таблетки, которые гасят инстинкт ужина.
— Ого… то есть ты был на Ксенокусе?
— Был…
— И что произошло? Родитель достал тебя там?
— Да нет… я идиот. Я совершил там святотатство. И был изгнан с планеты на три тысячи двести семьдесят восемь лет. И знаешь, что?
— Что, Зой?
— Эмплинги не живут три тысячи двести семьдесят восемь лет!
Я решил загуглить, что за святотатство такое на Ксенокусе. Видимо, Зой выкрал помёт королевского сунда. Что же, понимаю. Я бы тоже не сдержался.
— Неужели это единственная планета с сундами? Здесь на Нексусе же есть зоопарк для животных с разных планет.
— Дурак, сунды на Ксенокусе — священные птицы, их не вывозят с планеты и не держат в зоопарках, это раз. А во-вторых, я хочу, чтобы меня съело свободное животное, врубаешься? Свободное. Не в клетке.
— Ну и запросы у тебя, — не сдержавшись, фыркнул я.
— А у тебя какие запросы? — выпалил Зой. — Сумка не рваная и форма по размеру?
А вот сейчас обидно было.
— Хорошо, перепрошей чип, это можно сделать здесь, в Нексусе.
— Лео, ты дурень, кто захочет есть чипированную еду? У нас их вынимают.
— Ты так хорошо знаешь межгалактический?
— Представь себе.
Я уважительно присвистнул. Подумал и ответил:
— Ну вот, старый вынимать не надо, ещё и скидку сделают.
— Ага, а денег я где возьму? Ведь на каждом шагу требуются знающие эмплингское право.
— А тут, в Нексусе? Тут есть же целая община эмплингов.
— Да почти все на пособии ждут, когда их в рестик отвезут.
Я помолчал.
— Так, а что ты собираешься делать? У тебя есть план?
Зой пожал плечами.
— Если у тебя нет чипа, значит тебя можно спрятать и провезти на Ксенакс.
— Провоз на планету нечипированного живого или субживого существа карается сроком до десяти стандартизированных лет. Не нужно быть юристом, чтобы знать такие вещи. А по законам Ксенакса, если выяснится, что я был изгнан за святотатство, тот, кто провез меня, будет казнен.
— Блин, ты вообще еда, какого хрена столько геморроя, — в сердцах съязвил я.
— А ты гений, землянин, — неожиданно оживился Зой.
Рыцарь в доспехах из фольги, вооружённый копьём-отверткой, ринулся вперёд. Конь у него, правда, своеобразный. Собственно, это даже не конь, а очень крупный жук, похожий на земного жука-носорога.
— Погнали нахрен! — провозгласил жук и протрубил своим рогом.
Всадник покрепче схватился за отростки на шее жука и «пришпорил» носорога. Ему навстречу несется разъяренный соперник. Они выставили пики. Кто будет выбит из седла, того ждет бесславная кончина. Его сожрёт жирный ленивый хоббобр.
Столкновение! Оба бойца оказались умелыми и крепкими. Удержались в седле. Боец номер один оказался проворнее. И пока второй по инерции проскакал еще несколько шагов вперед, первый успел развернуться, нагнать непутевого врага и сразить его подлым размашистым ударом сзади по голове.
Зой, похоже, действительно был адвокатом, притом неплохим. Ибо когда он предложил мне идею стримить поедание его сородичей и превратить это в шоу, я сначала хотел его вырубить и отнести заказчику в коробочке с извинениями. Но он сумел подобрать слова, чтобы меня переубедить. Он предложил отправиться в эмплингский квартал, чтобы узнать их мнение насчёт этой идеи.
Как выяснилось, крохи-эмплинги весьма агрессивные и грубые существа. Меня неоднократно оскорбляли, унижали и посылали. Притом, даже не став слушать. Но когда я начинал разговор с того, что я предоставлю им выбор, кем быть сожранным, они сразу становились учтивее. Как выяснилось, им правда вовсе не всё равно, кто их будет есть. Их правда очень много, они правда в основном очень бедны и бесправны. Поэтому к затее многие отнеслись с энтузиазмом.
И всего за пару недель наш стрим стал стремительно набирать популярность. А через месяц уже появились свои звезды, которым предлагали свои тарелки и вилки десятки представителей самых уважаемых рас галактики.
И я на этом неплохо зарабатывал. Надо признаться. Хотя всё равно это занятие мне было не по душе. Ибо ежедневно сначала в моей комнате, а потом уже в съемной студии проходили унизительные бои и конкурсы за право выбрать, кто тебя будет кушать.
Эмплинги любят сквернословить, хулиганить и пьянствовать. Что в купе с их милой забавной наружностью чрезвычайно хорошо сказывалась на рейтингах. Это предвещало мне достаток и сладкую жизнь. Однако морального удовлетворения этот цирк всё-таки мне категорически не приносил.
И вот в один из дней мне это всё до тошноты осточертело и я решил поговорить с Зоем.
— Мне кажется, мы заработали уже достаточно, чтобы ты мог сделать себе новый чип и улететь на Ксенакс.
— Это недёшево, готов поделиться своей долей?
— Я просто хотел тебе помочь. Все эти игры с едой как-то не по мне. На Земле, знаешь ли, такое не одобряют.
— Ну вы же любите кошек? Они ведь играют с едой.
Откуда он знает… вот адвокатишко.
— Мне это не по душе. Я просто хочу напомнить, что ты хотел заработать на чип. Если хочешь, продолжай дальше вести этот балаган. Я выхожу.
Так как Зой предназначался на съедение, чип у него вынули. Соответственно, все донаты поступали на мой. Собственно, в этом и была моя главная функция в этом бизнесе. Все остальные дела вёл Зой.
— Ладно, как скажешь. Я навел кое-какие справки. Есть один орбобс. Берёт немало. Но гарантия, что по его чипу можно хоть в преисподнюю, хоть на Олимп — железная.
В сухом остатке заработал я не так много. Орбобобс, который подделывает чипы, запросил весьма жирно. Любят они устанавливать свои правила. Вот и для нас он установил правило, что для эмплингов повышенный тариф. И мы согласились следовать его правилам, так как репутация этого орбобобса по имени Нехуяр безупречная.
Не знаю. Отправится ли Зой на Ксенакс. Или продолжит развивать свой промоушен. В сухом остатке мне до этого дела нет. Я пошёл в землянский ресторан и поел от пуза гусиного паштета за его здоровье. В сухом остатке я не разбогател. Но на подарок родителю у меня вполне накопилось. И я этому рад.
