Предстоял бой с людьми. Обученными, экипированными и отлично вооружёнными. Молодому человеку вдруг стало неимоверно страшно. Ему очень не хотелось умирать! В затылке появилось неприятное онемение, живот скрутило. На языке вертелись слова из песни в исполнении Высоцкого: «Эх раз, да ещё раз, да ещё много, много, много, много, много раз…» Хриплый голос певца звучал в голове — надрывно, с тоской и болью…
Стало невыносимо горько. Антон стиснул зубы и зажмурился, представляя то, чего уже никогда не сделает. Он мог бы ещё раз обнять девушку, ещё раз сходить в кино, ещё раз искупаться в речке, ещё раз полюбить, ещё раз весело провести время с друзьями, ещё раз прокатиться на машине… ещё много, много, много раз проснуться утром… Слова из песни все крутились и крутились в голове.
За всеми этими мыслями он пропустил момент, когда в помещение проник хантер.
Мина взорвалась, почти оглушив Антона. За клубами пыли и дыма он видел только силуэт пошатывающегося человека. Филин же действовал хладнокровно. Приблизившись вплотную к хантеру, он приставил ствол автомата к рваной дыре в экзокостюме и дал короткую очередь. Наёмник дёрнул руками и завалился на бок.
В комнату тут же влетел второй хантер. Филин сразу нажал на спуск, но наёмник успел схватить ствол его автомата и направить вниз. Очередь ушла в пол. Антон побоялся стрелять, чтобы не зацепить бандита.
Наёмник резко потянул Филина на себя и мощным броском перекинул к Антону. Бандит сразу поднялся, собираясь снова ринуться в бой.
Хантер шагнул в их сторону, наступил на лист ДВП, которым была закрыта дыра в полу, и провалился. В последнюю секунду он рефлекторно нажал на спусковой крючок. Пули веером разлетелись по комнате. Антон пригнулся, прячась за ящиком, и тут же рядом с ним, вскрикнув, упал Филин. Бандит лежал на спине, сражённый сразу тремя пулями. Снизу донёсся короткий дикий крик, перекрывший звук ломаемых костей, рвущейся плоти и сминаемых механизмов экзокостюма — «карусель» равнодушно делала своё дело.
Молодой человек несколько секунд в растерянности смотрел на подстреленного мародёра, а потом бросился к нему: — Филин! Филин!
Глаза бандита закрывались, он хрипел, воздух с трудом вырывался из пробитых лёгких. Антон бормотал невнятное и судорожно пытался что-нибудь сделать. Он постарался зажать раны руками, но кровь сочилась из-под его ладоней. Тогда он сбросил куртку, снял и быстро разорвал майку. Скомкал получившиеся куски и приложил их к кровоточащим пулевым отверстиям. Взял Филина за руки и прижал его ладонями импровизированные тампоны.
— Держись, Филин, держись! — как заведённый повторял Антон. — Сейчас придут Кремень и Мякиш. Они знают, что делать, они помогут. Они тут недалёко!
Он вспоминал все, что читал об оказании первой помощи, но сведений в памяти сохранилось ничтожно мало. Кровь не останавливалась, а Филин становился все бледнее. Антон совсем растерялся. От осознания собственного бессилия на глаза наворачивались слезы.
Вдалеке послышались взрыв и стрекотание автоматов — перестрелка продолжалась. А значит, надежды на то, что сюда придёт кто-то способный помочь, не осталось.
Неожиданно Филин схватил парня за руку и попытался что-то сказать. Но изо рта вырвался только хрип с пузырями кровавой пены.
— Ничего не говори! Держись! Ты не должен умереть! — Антон краем тряпки вытер раненому губы. Он явственно представил, что сейчас то же самое делает жена Кремня, ухаживая за сыном Сашей… А ещё там, наверное, толпа врачей с оборудованием, образованием и опытом. Они борются за жизнь мальчика, безуспешно пытаются остановить кровь, выяснить, откуда взялись раны. Но все их усилия тщетны, и маленький пациент умрёт… вместе с бандитом. А он, Антон, никак не сможет этому помешать.
Не в силах справиться с ситуацией, молодой человек мысленно взмолился: «Ну пожалуйста, ну кто-нибудь! Помогите! По-жа-луй-ста!»
Нервы не выдержали, и он закричал:
— Мяаааааааакиииииш! Крееееееемееееень!
Но товарищи не отозвались, не подали сигнала, что услышали и спешат к нему. Антон по-прежнему оставался один на один с судьбой.
Филин снова попытался что-то сказать, молодой человек склонился к нему, почти коснувшись ухом окровавленных губ.
— Я не понимаю… не понимаю! — срывающимся голосом проговорил Антон. — Не понимаю!
Он весь дрожал от нервного напряжения, чувствовал, что слова бандита чрезвычайно важны, но умирающий был настолько слаб, что у него едва получалось издавать звуки. Антон склонил-ещё ниже, закрыл глаза и весь обратился в слух.
— Пока жив… — наконец удалось ему разобрать.
— Да, да! Ты ещё жив! Мякиш уже идёт, и Кремень тоже! Они обязательно помогут! Ты только держись.
Тряпки, прикрывающие раны, пропитались кровью, под мародёром скопилась густая багровая лужа. Где-то за стенами здания продолжался бой.
Антон вдруг вскочил. Он решил, что, раз не может дозваться помощи, надо привести её самому. В этот момент он не задумывался, что сам рискует попасть под пули или в аномалию. Только одна мысль полностью владела им: от него сейчас зависят сразу две жизни.
— Ты… ты полежи тут, — сказал Антон Филину. — Я сейчас, я быстро! Хорошо?
Бандит вдруг громко захрипел, и молодой человек, испугавшись, сразу вернулся к нему:
— Что? Что?!
Филин убрал руку с окровавленного тампона и попытался дотянуться до амуниции на поясе. Тряпка свалилась, и кровь из раны хлынула с новой силой. Пальцы мародёра коснулись ножа.
— Что? Достать нож?
Филин медленно моргнул, показывая, что парень правильно догадался.
Антон не понимал, зачем оружие бандиту, если тот едва шевелится, но готов был сейчас для него хоть луну с неба достать.
— Хорошо, вот… — Он вытащил нож и протянул раненому. Мародёр убрал вторую руку с прикрывающей другую рану тряпки и потянулся к клинку. Антон хотел вложить нож ему в ладонь, но Филин вдруг обхватил его пальцы:
— Пока жив… попробуй… возьми… артефакт.
— Что?! — воскликнул Антон, резко отстраняясь от бандита. — Нет!
Но влажные от крови пальцы мародёра крепко держали его, а глаза неотрывно смотрели в глаза.
— Нет, Филин, нет! — Молодой человек судорожно сглотнул подступивший к горлу ком. — Ты выживешь! Все будет нормально…
Он произнёс последние слова и вдруг понял, что это не так. Филин умирает. И какая бы помощь ни подоспела, если такое вообще произойдёт, все равно никто уже не сможет ничего сделать.
Раненый смотрел на него угасающим взглядом. Пальцы на руке Антона разжались. Молодой человек взглянул на нож с выражением полного отчаяния. Филин тем временем протянул ему правую руку ладонью вверх. Сил у него почти не осталось, каждое движение стоило ему неимоверных усилий.
Антон взял его за запястье.
«Как?! Как я достану артефакт?! — Мысли стучали в голове бешеными молотками. — Нет! Я не смогу! Я не знаю, где артефакт, где резать… НЕ ЗНАЮ!»
Бандит сам подсказал, расставив дрожащие пальцы. Руки Антона как будто жили собственной жизнью, через пару секунд лезвие оказалось между средним и указательным пальцами Филина. Молодому человеку хотелось закричать, вскочить и броситься бежать куда глаза глядят, но какая-то сила удерживала его на месте и указывала, что делать.
Новая мысль кольнула раскалённой иглой: «Если я разрежу ладонь Филина, то же самое произойдёт и с сыном Кремня! Я разрежу руку и ему — десятилетнему мальчишке! А ещё Кремень говорил, что вырезать артефакт нельзя! Нет, я не смогу! Ничего не выйдет!»
Безумным взглядом парень посмотрел на Филина и отрицательно покачал головой.
Бандит закрыл глаза, голова начала безвольно валиться набок. Он дал Антону шанс попытаться спасти хотя бы жизнь мальчика, больше от него ничего не зависело. Губы раненого начали синеть, грудь почти не вздымалась. Он умирал.
Антон сидел рядом с ним. Из глаз катились слезы, оставляя светлые дорожки на перепачканном лице.
«Я должен! Другого варианта нет! — уговаривал он себя. — За что мне все это?! Почему я?! Я… ДОЛЖЕН!»
Антон часто дышал, его колотило, руки почти не слушались. Казалось, он даже не чувствует пальцев, которые сжимают рукоять ножа. Он покивал сам себе и пробормотал:
— Все получится… У меня все получится…
Стиснув зубы, молодой человек резко полоснул острым лезвием между пальцев Филина.
Бандит захрипел, а вместе с ним закричал и Антон. Кровь брызнула на парня. Он бросил взгляд на раненого. Мертвенно-бледный Филин лежал без движения: либо потерял сознание от боли и шока, либо… умер. Медлить было нельзя. Заскулив, как побитая собака, Антон отшвырнул нож и запустил пальцы в разрезанную ладонь бандита. Плоть оказалась мягкой и тёплой на ощупь. Сознание больше не могло справляться с эмоциональной нагрузкой, и Антон начал проваливаться в небытие. В этот момент он нащупал артефакт.
Обросший мышечными волокнами камень не поддался сразу. Уже начисто лишённый каких бы то ни было чувств и эмоций, Антон подобрал нож и подрезал плоть, мешавшую достать артефакт, а высвободив его, сразу сжал в кулаке. Изо всех оставшихся сил.
Но с камнем ничего не происходило. Это могло означать лишь одно… Оба носителя мертвы.
Антон упрямо не разжимал кулак.
— Ну, давай! — процедил он сквозь зубы. — Давай же! Потом он закричал. Громко, во весь голос, до хрипоты. И в этот момент пришла боль.
Молодой человек рухнул на пол. На груди, в тех же местах, где были раны у Филина, кожа разошлась, и потекла кровь. Дышать стало трудно, во рту появился тошнотворный вкус железа. Едва справляясь с неимоверной слабостью, Антон поднял руку, в которой держал артефакт, и разжал пальцы. Камня не было. Зато был большой разрез от основания пальцев до середины ладони.
Если бы мог, Антон улыбнулся бы, но все силы организма уходили на борьбу с чужими ранениями. Они передались ему от мальчика, чьи псевдораны, полученные в свою очередь от Филина, сейчас должны были начать затягиваться — ведь в теле Антона не было пуль. А значит, сейчас два изначально здоровых организма боролись с травмами, которых не существовало.
Антон и сам не заметил, когда стало легче дышать. Он просто лежал на полу, закрыв глаза и переживая самые странные ощущения в своей жизни. Постепенно и боль начала утихать. Но для него все это было уже слишком. Молодой человек медленно провалился в серую мглу беспамятства.
— Антон! Тоха! Очнись!
Кто-то бил его по щекам. Какой знакомый голос… Это же Леонид! Он всё-таки успел! Сейчас он поможет Филину… Антон улыбнулся и пробормотал:
— Да, я в порядке… со мной все хорошо… Филин… помоги Филину.
— Филин мёртв! Пропади все пропадом, этот ублюдок сдох, чтоб его! Если вся история с артефактом — правда, то Кремень только что потерял сына… — Мякиш прижал к лицу ладонь и, стиснув зубы, зарычал в отчаянии.
— Нет, — сказал Антон, поднимаясь. — Не потерял.
— Что? — сразу встрепенулся разведчик.
— Артефакт у меня. И мальчик жив. Я его чувствовал.
— Что?! Ты серьёзно? — Разведчик не верил своим ушам. — Как тебе это удалось?!
— Я разрезал Филину руку и взял артефакт себе. — Молодой человек посмотрел на свою ладонь, рана на которой уже затянулась. — Мне кажется, я его этим убил.
— Ты сделал… что?! — изумился Мякиш.
Антон зажмурился, снова переживая тот кошмар. Разведчик по-своему истолковал его состояние:
— Да эта гнида наверняка уже сдохла, когда ты камень доставал, не переживай… — Мякиш намеревался успокоить парня и не осознавал, какую совершает ошибку.
— Не смей о нем так говорить! — оборвал его Антон, повысив голос.
— Что?..
— Филин понимал, что делает. Когда я вырезал артефакт, он был ещё жив.
— Да плевать! — обозлился разведчик. — Потом обсудим!
— Сейчас и навсегда! — резко и настойчиво сказал Антон. — Его звали Филин! И это он спас сына Кремня! Ясно?!
Мякиш хотел было рявкнуть на парня, может, даже отвесить оплеуху за то, что решил не вовремя показать характер, но внимательно взглянул на него и неожиданно понял, что парень изменился. Что перед ним сейчас не Тоха, а Антон Суворов. Человек, который прошёл через многое и выстоял. И обращаться с ним нужно соответствующе.
— Ясно, — ответил разведчик.
Так уж сложилось, что мародёр стал для Антона боевым товарищем. Они сражались бок о бок, прикрывали друг друга и не раз спасали жизнь. Филин умер у Антона на руках… или от его руки. В любом случае над павшими соратниками не шутят.
— Филин, — сказал Мякиш, ещё раз подтверждая, что все понял.
Молодой человек с благодарностью кивнул и, кажется, стал прежним Тохой, а к разведчику вернулась его язвительность:
— Теперь, когда все выяснили с именами, может, вернёмся к делам, не столь волнительным… к войне, например?
— Да, что нужно делать?
— Надо ещё найти Кремня. Ты как? Сможешь идти?
— Смогу.
— Тогда валим.
Они выбрались из здания, и Мякиш повёл Антона за собой. Они обошли вокруг останков водонапорной башни. Из груды кирпичей торчала рука погибшего хантера. Слишком много всего произошло, и у Антона больше не осталось эмоций, сейчас он ничего не чувствовал, кроме сильной усталости. Он едва переставлял ноги, и разведчик подставил ему своё плечо.
Кремень нагнал их уже возле станции. Одежда сталкера превратилась в лохмотья. Лицо в грязи и копоти, на руках кровоточащие ссадины.
— Где Филин? — сразу спросил он, недоумевающе глядя на Мякиша и Антона.
И по лицам товарищей понял, что случилась беда. Его будто огрели чем-то тяжёлым. В ногах появилась слабость, перед глазами все стало расплываться…
— Мякиш… — произнёс сталкер вмиг осипшим голосом. — Где Филин?!
— Успокойся! Все в порядке, — попытался начать объяснение разведчик, но Кремень его не слушал. Он внезапно закричал:
— Что в порядке?! Где он?! Что с ним?! — Отшвырнул Антона и схватил Мякиша за грудки. — Он ранен?! В плену?! Да отвечай же, твою мать! Где он?!
— Филин мёртв, — сказал разведчик и увидел, как изменился в лице сталкер. Словно постарел на несколько десятков лет.
Антон хотел сказать, что артефакт у него и можно не беспокоиться, но неожиданная мысль заставила его промолчать. А что будет, когда Кремень узнает об этом? Не захочет ли так же, как Филина, запереть его в психушке? Не будет ли постоянно опекать, вмешиваться в его жизнь, заставлять делать то, чего он, Антон, не захочет?
Парень облизал губы и часто задышал от волнения. Неожиданно на помощь пришёл Мякиш:
— Твой сын жив. Кремень.
Сталкер посмотрел на него безумным взглядом:
— Откуда ты знаешь?!
— Твой пацан жив и здоров, — сказал разведчик. — Артефакт… у меня.
— Что? Как такое возможно?!
— А я откуда знаю?! — рассердился Мякиш. — Я пришёл, Тоха валяется без сознания, а рядом Филин истёкший кровью. Ну и поскольку терять было нечего, я вскрыл ему руку и взял камень.
— Ты ведь врёшь! — неожиданно рассвирепел сталкер. — Врёшь, сука! За свою жизнь трясёшься!..
— Я видел разрезанную руку Филина, — прервал его Антон. Кремень переводил взгляд с одного на другого.
— Это… правда? — спросил он с такой надеждой и таким страхом в голосе, что у Антона заболело сердце.
— Правда, — спокойно и уверенно ответил Мякиш. Молодой человек с благодарностью смотрел на разведчика.
У сталкера подкосились ноги и он опустился на землю.
— Антон, иди в здание станции, — распорядился Мякиш. — Иди по прямой — тут все чисто. Там двое наших. А мы с Кремнём посидим немного и тоже подойдём.
Молодой человек в замешательстве посмотрел на товарищей, но понял, что здесь он сейчас лишний, кивнул и побрёл в указанном направлении.
Стало невыносимо горько. Антон стиснул зубы и зажмурился, представляя то, чего уже никогда не сделает. Он мог бы ещё раз обнять девушку, ещё раз сходить в кино, ещё раз искупаться в речке, ещё раз полюбить, ещё раз весело провести время с друзьями, ещё раз прокатиться на машине… ещё много, много, много раз проснуться утром… Слова из песни все крутились и крутились в голове.
За всеми этими мыслями он пропустил момент, когда в помещение проник хантер.
Мина взорвалась, почти оглушив Антона. За клубами пыли и дыма он видел только силуэт пошатывающегося человека. Филин же действовал хладнокровно. Приблизившись вплотную к хантеру, он приставил ствол автомата к рваной дыре в экзокостюме и дал короткую очередь. Наёмник дёрнул руками и завалился на бок.
В комнату тут же влетел второй хантер. Филин сразу нажал на спуск, но наёмник успел схватить ствол его автомата и направить вниз. Очередь ушла в пол. Антон побоялся стрелять, чтобы не зацепить бандита.
Наёмник резко потянул Филина на себя и мощным броском перекинул к Антону. Бандит сразу поднялся, собираясь снова ринуться в бой.
Хантер шагнул в их сторону, наступил на лист ДВП, которым была закрыта дыра в полу, и провалился. В последнюю секунду он рефлекторно нажал на спусковой крючок. Пули веером разлетелись по комнате. Антон пригнулся, прячась за ящиком, и тут же рядом с ним, вскрикнув, упал Филин. Бандит лежал на спине, сражённый сразу тремя пулями. Снизу донёсся короткий дикий крик, перекрывший звук ломаемых костей, рвущейся плоти и сминаемых механизмов экзокостюма — «карусель» равнодушно делала своё дело.
Молодой человек несколько секунд в растерянности смотрел на подстреленного мародёра, а потом бросился к нему: — Филин! Филин!
Глаза бандита закрывались, он хрипел, воздух с трудом вырывался из пробитых лёгких. Антон бормотал невнятное и судорожно пытался что-нибудь сделать. Он постарался зажать раны руками, но кровь сочилась из-под его ладоней. Тогда он сбросил куртку, снял и быстро разорвал майку. Скомкал получившиеся куски и приложил их к кровоточащим пулевым отверстиям. Взял Филина за руки и прижал его ладонями импровизированные тампоны.
— Держись, Филин, держись! — как заведённый повторял Антон. — Сейчас придут Кремень и Мякиш. Они знают, что делать, они помогут. Они тут недалёко!
Он вспоминал все, что читал об оказании первой помощи, но сведений в памяти сохранилось ничтожно мало. Кровь не останавливалась, а Филин становился все бледнее. Антон совсем растерялся. От осознания собственного бессилия на глаза наворачивались слезы.
Вдалеке послышались взрыв и стрекотание автоматов — перестрелка продолжалась. А значит, надежды на то, что сюда придёт кто-то способный помочь, не осталось.
Неожиданно Филин схватил парня за руку и попытался что-то сказать. Но изо рта вырвался только хрип с пузырями кровавой пены.
— Ничего не говори! Держись! Ты не должен умереть! — Антон краем тряпки вытер раненому губы. Он явственно представил, что сейчас то же самое делает жена Кремня, ухаживая за сыном Сашей… А ещё там, наверное, толпа врачей с оборудованием, образованием и опытом. Они борются за жизнь мальчика, безуспешно пытаются остановить кровь, выяснить, откуда взялись раны. Но все их усилия тщетны, и маленький пациент умрёт… вместе с бандитом. А он, Антон, никак не сможет этому помешать.
Не в силах справиться с ситуацией, молодой человек мысленно взмолился: «Ну пожалуйста, ну кто-нибудь! Помогите! По-жа-луй-ста!»
Нервы не выдержали, и он закричал:
— Мяаааааааакиииииш! Крееееееемееееень!
Но товарищи не отозвались, не подали сигнала, что услышали и спешат к нему. Антон по-прежнему оставался один на один с судьбой.
Филин снова попытался что-то сказать, молодой человек склонился к нему, почти коснувшись ухом окровавленных губ.
— Я не понимаю… не понимаю! — срывающимся голосом проговорил Антон. — Не понимаю!
Он весь дрожал от нервного напряжения, чувствовал, что слова бандита чрезвычайно важны, но умирающий был настолько слаб, что у него едва получалось издавать звуки. Антон склонил-ещё ниже, закрыл глаза и весь обратился в слух.
— Пока жив… — наконец удалось ему разобрать.
— Да, да! Ты ещё жив! Мякиш уже идёт, и Кремень тоже! Они обязательно помогут! Ты только держись.
Тряпки, прикрывающие раны, пропитались кровью, под мародёром скопилась густая багровая лужа. Где-то за стенами здания продолжался бой.
Антон вдруг вскочил. Он решил, что, раз не может дозваться помощи, надо привести её самому. В этот момент он не задумывался, что сам рискует попасть под пули или в аномалию. Только одна мысль полностью владела им: от него сейчас зависят сразу две жизни.
— Ты… ты полежи тут, — сказал Антон Филину. — Я сейчас, я быстро! Хорошо?
Бандит вдруг громко захрипел, и молодой человек, испугавшись, сразу вернулся к нему:
— Что? Что?!
Филин убрал руку с окровавленного тампона и попытался дотянуться до амуниции на поясе. Тряпка свалилась, и кровь из раны хлынула с новой силой. Пальцы мародёра коснулись ножа.
— Что? Достать нож?
Филин медленно моргнул, показывая, что парень правильно догадался.
Антон не понимал, зачем оружие бандиту, если тот едва шевелится, но готов был сейчас для него хоть луну с неба достать.
— Хорошо, вот… — Он вытащил нож и протянул раненому. Мародёр убрал вторую руку с прикрывающей другую рану тряпки и потянулся к клинку. Антон хотел вложить нож ему в ладонь, но Филин вдруг обхватил его пальцы:
— Пока жив… попробуй… возьми… артефакт.
— Что?! — воскликнул Антон, резко отстраняясь от бандита. — Нет!
Но влажные от крови пальцы мародёра крепко держали его, а глаза неотрывно смотрели в глаза.
— Нет, Филин, нет! — Молодой человек судорожно сглотнул подступивший к горлу ком. — Ты выживешь! Все будет нормально…
Он произнёс последние слова и вдруг понял, что это не так. Филин умирает. И какая бы помощь ни подоспела, если такое вообще произойдёт, все равно никто уже не сможет ничего сделать.
Раненый смотрел на него угасающим взглядом. Пальцы на руке Антона разжались. Молодой человек взглянул на нож с выражением полного отчаяния. Филин тем временем протянул ему правую руку ладонью вверх. Сил у него почти не осталось, каждое движение стоило ему неимоверных усилий.
Антон взял его за запястье.
«Как?! Как я достану артефакт?! — Мысли стучали в голове бешеными молотками. — Нет! Я не смогу! Я не знаю, где артефакт, где резать… НЕ ЗНАЮ!»
Бандит сам подсказал, расставив дрожащие пальцы. Руки Антона как будто жили собственной жизнью, через пару секунд лезвие оказалось между средним и указательным пальцами Филина. Молодому человеку хотелось закричать, вскочить и броситься бежать куда глаза глядят, но какая-то сила удерживала его на месте и указывала, что делать.
Новая мысль кольнула раскалённой иглой: «Если я разрежу ладонь Филина, то же самое произойдёт и с сыном Кремня! Я разрежу руку и ему — десятилетнему мальчишке! А ещё Кремень говорил, что вырезать артефакт нельзя! Нет, я не смогу! Ничего не выйдет!»
Безумным взглядом парень посмотрел на Филина и отрицательно покачал головой.
Бандит закрыл глаза, голова начала безвольно валиться набок. Он дал Антону шанс попытаться спасти хотя бы жизнь мальчика, больше от него ничего не зависело. Губы раненого начали синеть, грудь почти не вздымалась. Он умирал.
Антон сидел рядом с ним. Из глаз катились слезы, оставляя светлые дорожки на перепачканном лице.
«Я должен! Другого варианта нет! — уговаривал он себя. — За что мне все это?! Почему я?! Я… ДОЛЖЕН!»
Антон часто дышал, его колотило, руки почти не слушались. Казалось, он даже не чувствует пальцев, которые сжимают рукоять ножа. Он покивал сам себе и пробормотал:
— Все получится… У меня все получится…
Стиснув зубы, молодой человек резко полоснул острым лезвием между пальцев Филина.
Бандит захрипел, а вместе с ним закричал и Антон. Кровь брызнула на парня. Он бросил взгляд на раненого. Мертвенно-бледный Филин лежал без движения: либо потерял сознание от боли и шока, либо… умер. Медлить было нельзя. Заскулив, как побитая собака, Антон отшвырнул нож и запустил пальцы в разрезанную ладонь бандита. Плоть оказалась мягкой и тёплой на ощупь. Сознание больше не могло справляться с эмоциональной нагрузкой, и Антон начал проваливаться в небытие. В этот момент он нащупал артефакт.
Обросший мышечными волокнами камень не поддался сразу. Уже начисто лишённый каких бы то ни было чувств и эмоций, Антон подобрал нож и подрезал плоть, мешавшую достать артефакт, а высвободив его, сразу сжал в кулаке. Изо всех оставшихся сил.
Но с камнем ничего не происходило. Это могло означать лишь одно… Оба носителя мертвы.
Антон упрямо не разжимал кулак.
— Ну, давай! — процедил он сквозь зубы. — Давай же! Потом он закричал. Громко, во весь голос, до хрипоты. И в этот момент пришла боль.
Молодой человек рухнул на пол. На груди, в тех же местах, где были раны у Филина, кожа разошлась, и потекла кровь. Дышать стало трудно, во рту появился тошнотворный вкус железа. Едва справляясь с неимоверной слабостью, Антон поднял руку, в которой держал артефакт, и разжал пальцы. Камня не было. Зато был большой разрез от основания пальцев до середины ладони.
Если бы мог, Антон улыбнулся бы, но все силы организма уходили на борьбу с чужими ранениями. Они передались ему от мальчика, чьи псевдораны, полученные в свою очередь от Филина, сейчас должны были начать затягиваться — ведь в теле Антона не было пуль. А значит, сейчас два изначально здоровых организма боролись с травмами, которых не существовало.
Антон и сам не заметил, когда стало легче дышать. Он просто лежал на полу, закрыв глаза и переживая самые странные ощущения в своей жизни. Постепенно и боль начала утихать. Но для него все это было уже слишком. Молодой человек медленно провалился в серую мглу беспамятства.
Глава 72
— Антон! Тоха! Очнись!
Кто-то бил его по щекам. Какой знакомый голос… Это же Леонид! Он всё-таки успел! Сейчас он поможет Филину… Антон улыбнулся и пробормотал:
— Да, я в порядке… со мной все хорошо… Филин… помоги Филину.
— Филин мёртв! Пропади все пропадом, этот ублюдок сдох, чтоб его! Если вся история с артефактом — правда, то Кремень только что потерял сына… — Мякиш прижал к лицу ладонь и, стиснув зубы, зарычал в отчаянии.
— Нет, — сказал Антон, поднимаясь. — Не потерял.
— Что? — сразу встрепенулся разведчик.
— Артефакт у меня. И мальчик жив. Я его чувствовал.
— Что?! Ты серьёзно? — Разведчик не верил своим ушам. — Как тебе это удалось?!
— Я разрезал Филину руку и взял артефакт себе. — Молодой человек посмотрел на свою ладонь, рана на которой уже затянулась. — Мне кажется, я его этим убил.
— Ты сделал… что?! — изумился Мякиш.
Антон зажмурился, снова переживая тот кошмар. Разведчик по-своему истолковал его состояние:
— Да эта гнида наверняка уже сдохла, когда ты камень доставал, не переживай… — Мякиш намеревался успокоить парня и не осознавал, какую совершает ошибку.
— Не смей о нем так говорить! — оборвал его Антон, повысив голос.
— Что?..
— Филин понимал, что делает. Когда я вырезал артефакт, он был ещё жив.
— Да плевать! — обозлился разведчик. — Потом обсудим!
— Сейчас и навсегда! — резко и настойчиво сказал Антон. — Его звали Филин! И это он спас сына Кремня! Ясно?!
Мякиш хотел было рявкнуть на парня, может, даже отвесить оплеуху за то, что решил не вовремя показать характер, но внимательно взглянул на него и неожиданно понял, что парень изменился. Что перед ним сейчас не Тоха, а Антон Суворов. Человек, который прошёл через многое и выстоял. И обращаться с ним нужно соответствующе.
— Ясно, — ответил разведчик.
Так уж сложилось, что мародёр стал для Антона боевым товарищем. Они сражались бок о бок, прикрывали друг друга и не раз спасали жизнь. Филин умер у Антона на руках… или от его руки. В любом случае над павшими соратниками не шутят.
— Филин, — сказал Мякиш, ещё раз подтверждая, что все понял.
Молодой человек с благодарностью кивнул и, кажется, стал прежним Тохой, а к разведчику вернулась его язвительность:
— Теперь, когда все выяснили с именами, может, вернёмся к делам, не столь волнительным… к войне, например?
— Да, что нужно делать?
— Надо ещё найти Кремня. Ты как? Сможешь идти?
— Смогу.
— Тогда валим.
Они выбрались из здания, и Мякиш повёл Антона за собой. Они обошли вокруг останков водонапорной башни. Из груды кирпичей торчала рука погибшего хантера. Слишком много всего произошло, и у Антона больше не осталось эмоций, сейчас он ничего не чувствовал, кроме сильной усталости. Он едва переставлял ноги, и разведчик подставил ему своё плечо.
Кремень нагнал их уже возле станции. Одежда сталкера превратилась в лохмотья. Лицо в грязи и копоти, на руках кровоточащие ссадины.
— Где Филин? — сразу спросил он, недоумевающе глядя на Мякиша и Антона.
И по лицам товарищей понял, что случилась беда. Его будто огрели чем-то тяжёлым. В ногах появилась слабость, перед глазами все стало расплываться…
— Мякиш… — произнёс сталкер вмиг осипшим голосом. — Где Филин?!
— Успокойся! Все в порядке, — попытался начать объяснение разведчик, но Кремень его не слушал. Он внезапно закричал:
— Что в порядке?! Где он?! Что с ним?! — Отшвырнул Антона и схватил Мякиша за грудки. — Он ранен?! В плену?! Да отвечай же, твою мать! Где он?!
— Филин мёртв, — сказал разведчик и увидел, как изменился в лице сталкер. Словно постарел на несколько десятков лет.
Антон хотел сказать, что артефакт у него и можно не беспокоиться, но неожиданная мысль заставила его промолчать. А что будет, когда Кремень узнает об этом? Не захочет ли так же, как Филина, запереть его в психушке? Не будет ли постоянно опекать, вмешиваться в его жизнь, заставлять делать то, чего он, Антон, не захочет?
Парень облизал губы и часто задышал от волнения. Неожиданно на помощь пришёл Мякиш:
— Твой сын жив. Кремень.
Сталкер посмотрел на него безумным взглядом:
— Откуда ты знаешь?!
— Твой пацан жив и здоров, — сказал разведчик. — Артефакт… у меня.
— Что? Как такое возможно?!
— А я откуда знаю?! — рассердился Мякиш. — Я пришёл, Тоха валяется без сознания, а рядом Филин истёкший кровью. Ну и поскольку терять было нечего, я вскрыл ему руку и взял камень.
— Ты ведь врёшь! — неожиданно рассвирепел сталкер. — Врёшь, сука! За свою жизнь трясёшься!..
— Я видел разрезанную руку Филина, — прервал его Антон. Кремень переводил взгляд с одного на другого.
— Это… правда? — спросил он с такой надеждой и таким страхом в голосе, что у Антона заболело сердце.
— Правда, — спокойно и уверенно ответил Мякиш. Молодой человек с благодарностью смотрел на разведчика.
У сталкера подкосились ноги и он опустился на землю.
— Антон, иди в здание станции, — распорядился Мякиш. — Иди по прямой — тут все чисто. Там двое наших. А мы с Кремнём посидим немного и тоже подойдём.
Молодой человек в замешательстве посмотрел на товарищей, но понял, что здесь он сейчас лишний, кивнул и побрёл в указанном направлении.
