За углом, откуда вышли мальчишки, Первухин держал старую «копейку». Снедаемый любопытством, свидетель вышел осмотреть свой транспорт и обнаружил, что лючок бензобака открыт, а приборная доска автомобиля сообщила хозяину, что количество бензина в баке стало явно меньше. Одного из пареньков Первушин узнал, благодаря характерной внешности. Это был Костя, кореец по национальности, который жил с родителями через два двора от восьмого дома. Описать второго подростка свидетель не мог, пацан да пацан.
Молоденькая инспектор отделения по делам несовершеннолетних ожидаемо сообщила мне что фамилия Кости – Ким, а также, покопавшись в своих записях, дала данные на пятерых друзей Кости, с которыми он совершал мелкоуголовные проступки, которые и привели Константина на учет в ИДН.
- Скажите, Настя, а кто из пацанов не упертый, кого можно разговорить?
- Знаете Николай, наверное Сережу и Гену, они легче идут на контакт.
- А кто из них с Кимом больше дружен?
- Пожалуй, что Гена.
- Настя, а вы не могли бы на завтра вызвать Сережу и Гену, а потом и Кима с родителями к нам, но только вразброс, чтобы интервал был час- полтора между их появлением. Если можно Гену первым и сделайте так, чтобы родители с вами беседовали, а Гена в коридоре остался. Родителей хотя бы на полчаса у вас в кабинете продержать надо.
-А что они сделали?
- БОМЖа вчера сожгли, слышали? Похоже, что они.
- Да вы что! Какой ужас. Хорошо, договорились, сделаю, как вы сказали.
На следующее утро я подошел к кабинету, занимаемому инспекцией по делам несовершеннолетних. На стуле у закрытой двери маялся парнишка лет пятнадцати, за дверью раздавался гул голосов.
- Геннадий?
- Да.
- Пойдем со мной.
- Зачем? Мне здесь сказали ждать.
- Пойдем – добавил я металла в голосе и обхватив пацана за талию, выдернул его в коридор, так что открыть дверь кабинета пацан не успел, а громко кричать он не стал.
В моем кабинете присутствовали ведро, изъятое с места происшествия, выпрошенное мной у следователя прокуратуры под честное слово одна штука, пожилая женщина одна штука и густой запах бензина в неизвестном количестве.
Я усадил парня на стул возле стола. В тридцати сантиметрах от его ноги в старом эмалированном ведре плескалась прозрачная жидкость с характерным запахом.
- Рассказывай.
- Что рассказывать?
- Ну например, где был позавчера около одиннадцати – двенадцати часов ночи, чем занимался?
- С пацанами гулял.
- С кем?
Гена добросовестно перечислил известные мне фамилии, добавив еще одного, седьмого подростка, о котором у меня информации не было.
- Где гуляли?
- Возле школы, по району.
Время уходило, как вода в песок. Я встал над ведром, стал щелкать зажигалкой. Парень заметно побледнел, попытался отодвинуть свой стул.
- Стул не трогай. И давай рассказывай.
- Что рассказывать?
Я продолжал терзать зажигалку.
- Дяденька милиционер не надо этого делать.
- Делать чего?
- Огонь зажигать над бензином.
- А с чего ты, Гена, взял, что в ведре бензин?
-…….
- Потому, что позавчера ты это ведро, наполненное бензином, тащил от дома восемь вместе с Костей Кимом? Ведь так, Гена?
- Мы ничего не тащили!
- А отпечаток пальца твой откуда на ведре?
- Я ведро не тащил, и вообще не знаю, что это за ведро.
- Ты его, Гена, тащил, вернее не тащил а передавал Косте, когда вы в лаз под забором стройки пролазили.
Геннадий побледнел. По его виду было можно легко понять, что он судорожно пытается понять, брался ли он за ведро, или нет. Судя, по погрустневшей физиономии, за ведро он все же брался.
- Ну что, Гена, говори. Как человека к кольям привязывали, как бензином поливали, кто поджигал.
- Это не я, это Захар – мальчик опустил голову и заплакал, мелко сотрясаясь худыми плечами.
Я подождал пару минут, потом шагнул к подростку.
- Ну, Геннадий, прекращай реветь. Давай, расскажи, что было и что делал ты, за свои поступки каждый ответит.
- Но вы же и так все знаете!
- Я много чего знаю, Гена, но надо, чтобы ты сам все рассказал, а я с твоих слов запишу. А потом мы сравним твои слова со словами твоих друзей. Вот так правда и устанавливается. Давай Гена, рассказывай.
Когда через полчаса я открыл железную дверь отсека уголовного розыска, по коридору в мою сторону бежал начальник розыска с очень недовольным лицом:
- Жемчугов, какого ….ты трубку не берешь, пошли к начальнику отделения. Давай быстрее, он уже минут пятнадцать разоряется.
Начальник восьмого отделения подполковник милиции носил фамилию Камнев. Внешний вид его был под стать фамилии, величав и солиден. На приставных стульях в кабинете также присутствовала пара – мужчина и женщина. При моем появлении, женщина вскочила и стала что-то истерично орать, тыкая в меня пальцем. Из ее криков, я понял, что это родители Геннадия, которые обвиняли меня в похищении и пытках их сына.
Подождав пару минут, пока запал женщины немного утих, подполковник негромко кашлянул, после чего в кабинете установилась тишина.
- Капитан Жемчугов, вы забрали несовершеннолетнего у кабинета ИДН?
- Так точно, я, товарищ полковник.
- Вы его допрашивали?
- Не допрашивал, а взял объяснение.
- Вы знали, что в кабинете ИДН присутствуют родители несовершеннолетнего, но все равно опрашивали его, без законных представителей?
При этом женщина вновь вскочила, тыча в мою сторону пальцем и выкрикивая, что я преступник, и она это так не оставит, но муж перехватил ее и силой заставил вернуться на стул.
- Я знал, что родители несовершеннолетнего заняты и поэтому пригласил педагога через районо, опрос проводился в его присутствии, здесь стоит его подпись. Все требования закона выполнены.
Я подал начальнику протокол объяснения, тот благодарно кивнул и погрузился в чтение, затем подозвал начальника розыска и дальше они читали вдвоем. Лицо начальника розыска даже слегка повеселело. Через пару минут подполковник вновь обратился к родителям Гены:
- Скажите, вот ваш сын пишет, что в последние пару недель он не менее пяти раз употреблял алкоголь, приходил домой в нетрезвом состоянии, но вы никаких мер к нему не принимали. Это правда?
Родители Гены отпустили глаза, потом отец сказал:
- Такого не было.
- Хорошо. Итак в итоге – к нашему сотруднику претензии есть?
Молчание.
- То есть нет претензий? Хорошо. Сейчас идите к на второй этаж, туда приведут вашего сына и вы сможете присутствовать при его допросе. Ты – после того, как родители вышли, палец подполковника уперся в начальника розыска – организуй работу по остальным фигурантам, если надо, привлеки ребят из группы «тяжких» райотдела и девочек из ИДН. Жемчугова от этого дела я отстраняю, его новаторские методы меня до инфаркта доведут, а тебя до уволнения.
В этот момент дверь начальственного кабинета с шумом распахнулась, и к нам вновь присоединилась мама Геннадия. Некультурно тыча в мою сторону пальцем, она закричала, что я угрожал ее сыну облить его бензином из ведра и заживо сжечь.
Взгляды начальников, упершиеся в меня, обещали много чего плохого в моей дальнейшей жизни.
Я встал по стойке смирно и отрапортовал:
- Товарищ полковник, докладываю. Ведро попросил у следователя прокуратуры, чтобы найти похожие и предъявить на опознание вероятным очевидцам. Ведро залил холодной водой, так как пытался отбить запах бензина, которым весь кабинет пропах. Несовершеннолетний узнал ведро, сказал, что вчера в нем был бензин и просил меня не щелкать зажигалкой возле ведра с горючим. Я же не сумасшедший, угрожать подростку в присутствии педагога. Да она же первая крик поднимет. Вон же ее подпись под протоколом, все, о чем с Геннадием говорили, там досконально записано. А ведро с водой как кабинета стояло, так и стоит. Можете сами убедится, что я правду говорю.
Родительница с криком, что найдет на меня управу, выметнулась из кабинета, за ней ушел начальник розыска.
- Ты конечно молодец. Раскрыл дело на следующий день. Наверное, на премию рассчитываешь?
Я снова попытался вскочить, но был остановлен:
- Да сиди ты….
- Нет, Владимир Александрович, не рассчитываю. Просто получил информацию и, как смог, ее реализовал.
- А реализовать в присутствии родителей ты не мог? Девочку эту из ИДН еще вовлек.
- Владимир Александрович, но вы ведь прекрасно знаете, что было бы в присутствии родителей – ничего. А педагогу, по большому счету, все равно. Не бью несовершеннолетнего, не ору на него, не угрожаю – ну и ладно. И все законно.
- Ты не считай себя самым умным, сейчас такой шквал жалоб в прокуратуру пойдет. И не улыбайся так, ты уже здесь оказался после твоих комбинаций с прокуратурой. Поэтому давай так – мне до пенсии год остался, поэтому прошу тебя, пока прошу, с комбинациями завязывай. Мы поняли друг друга?
- Так точно.
- Кстати, насчет комбинаций. Завтра в половине десятого утра пойдет машина в городское управление, начальника следствия повезет с делами. Ты на нее садишься и едешь до Центрального отдела. Туда завтра фигурантов с рабочего поселка доставят, будут следственные действия проводить, мне следователь звонил, что твое присутствие обязательно. Все понял?
- Понял.
- Если понял, то иди.
Утром в коридоре Центрального отдела меня встретили знакомые до боли и мрачные до невозможности лица Мансура, Пети, Серого, и других товарищей, участвовавших в похищении должностного лица при исполнении им служебных обязанностей, то есть меня, любимого. Очевидно прокуратура области решила кардинально разобраться с этим инцидентом, имеющим большой общественный резонанс, раскачанный одной моей знакомой журналисткой. К моему удивлению, возле каждого «бойца» сидел персональный конвоир в форме.
Я подошел к конвоиру Мансура и поздоровавшись, показал ему специально купленную на рынке пачку «Мальборо»:
- Пойдем, покурим.
Милиционер с сожалением кивнул на «подопечного».
- А ты его с нами возьми, он в туалет очень проситься.
Возле туалета я протянул сержанту пачку сигарет:
- Ты пока покури, а он свои дела в туалете сделает, я его охранять буду.
- А ты кто?
Я показал «ксиву»:
- А я опер, которому они здоровье подорвали.
Милиционер понимающе заулыбался:
- А, давай, но только без следов и пять минут у тебя.
В туалете Мансур обреченно встал у стены:
- Че, ментяра, бить будешь? Ну давай!
- Слушай меня внимательно. Я даю показания на Петю и Серого, по ним и так доказательства есть, они не отскочат. Тебя и остальную твою кодлу я не опознаю. За это ты забываешь о существовании вот этих объектов (я показал записку с адресами квартир моей любимой женщины) и всех их обитателей. Договорились?
Мансур думал не долго:
- Договорились. Но о тебе, мусор, я не забуду.
- Буду ждать. Только знай – если «кинешь» меня, я показания изменю, скажу, что вы на меня давили. Сколько по твоей статье вам корячиться?
Мансур сплюнул:
- Ладно, закрыли тему.
Вечером Петя и Серый, уверенно опознанные мной среди подобранных похожих статистов, отбыли в изолятор временного содержания, остальные члены бригады были отпущены под обязательство о явку по вызову к следователю, а я отбыл по месту несения службы, потому, как ежедневно вещал на оперативках мой непосредственный начальник «Рабочий день опера заканчивается тогда, когда об этом ему сообщит руководство» (конец цитаты).
Около девяти часов вечера я сидел и слушал, как мой сосед по кабинету на пару с Настей из ИДН опрашивали Костю Корейца, который, узнав, что его друзей забрали в милиции, не придумал ничего умнее, чем сбежать к родственникам в Казахстан. Но дальше железнодорожного вокзала уехать беглецу не удалось. Узнав, что подросток в розыске, сотрудники линейного отдела милиции недрогнувшей рукой оформили Костю в спецприемник для несовершеннолетних. Несколько часов, проведенных за железными решетками в компании малолетних бродяжек, а также казенная перловка на завтрак, выветрила из гражданина Кима - младшего всю блатную романтику, поэтому общался он охотно. Бросая опасливые взгляды на папу Кима, который бесстрастной восточной статуей сидел на стуле рядышком. За время беседы мужчина ничем не выдал своего отношения к случившемуся, только периодически сжимались жесткие кулаки и вздувались толстые вены на руках.
- Неделю назад мы сидели за вторым домом с гитарой. Подошел здоровый мужик, ну реально огромный. Попросил гитару, сыграл нам пару песен из Круга, потом сказал, что вышел недавно из «зоны», отсидел десять лет. Тут к нам парни с «Гробов» подошли, у них недавно с «зоны» двое откинулись, они нас старше, и стали нас «щемить» в последнее время. Их человек десять было. Ну мы думаем, что все, сейчас деньги заберут и гитару отнимут. Тут этот мужик что-то отсидевшим по «фене» сказал, так они сразу извинились и ушли. Кстати, с тех пор на наш квартал не приходили. А мужик сказал, что он в нашем городе «уработает» любого бойца, и сейчас собирается брать «под крышу» районный рынок. Но ему нужна бригада, и если мы хотим, то он нас натаскает и сделает настоящих бойцов. Сказал, что раньше он был дохлый, как мы, но на развалинах старого дома нашел книгу по восточном искусстве боя, провел несколько ритуалов и стал таким здоровым. Ну мы конечно захотели в бригаду. Тогда он сказал, что если мы казним человеческий мусор, который лишний на этой земле, то бойцами мы станем сразу, за один вечер.
Ну мы ему сказали, что на стройке старик-бомж живет. Мужик приказал достать бензин, остальное, мол, сам принесет. Ночью нам указывал, как деда разложить, что сделать. Дед даже не сопротивлялся, только просил отпустить его, и он сразу уйдет. Так страшно было, мы уже не хотели бойцами становиться. Но этот мужик, если днем веселый такой был, улыбался все время, то ночью мы уже боялись его рассердить. У него глаз не было видно, какие-то черные дырки на лице, и говорил, как будто каркал. Потом расставил нас вокруг бомжа звездой, и начал слова странные кричать, и спичку кинул. А Серый, видно, руку правую бомжу плохо завязал. Когда дед загорелся, он эту руку из узла вырвал и сумел веревки оборвать, а потом побежал. Тут мы не выдержали, и сами через забор сиганули и разбежались. И все. Больше не знаю, что говорить.
- Костя, мужика узнать сможешь?
- Конечно, он на лицо реально как Илья Муромец, как в мультиках изображают.
Тут завибрировал мой пейджер, о моем существовании вспомнила любимая женщина. Я вышел в соседний кабинет и сообщил оператору номер телефона, который там стоял. Через минуту старый, обмотанный черной изолентой, аппарат задребезжал.
- Привет.
- Привет.
- Ты сейчас на работе? Я могу зайти, мне надо переговорить на важную тему.
- Я на работе, но зайти ты вряд ли сможешь. Я перевелся на другой конец города, до меня ехать час - полтора.
- Перевелся из-за меня?
- Нет, из –за жилья.
- Понятно (в голосе нескрываемое разочарование)
- Надеюсь, ты не ждешь ребенка от меня. Если ждешь, то я готов…..
- Не надейся. Но разговор действительно важный.
- Извини, перебью, но если не скажу, то забуду. Помнишь твои проблемы с ребятами с рабочего поселка. Так вот, они сегодня обещали про тебя забыть. Гарантировать, что они обещание выполнят, я не могу, но вероятность большая.
- Поняла, спасибо.
- Так что ты хотела мне сказать?
- Я сон видела, из тех, которые исполняются. Ты дрался с каким-то существом, у тебя был меч в руке. А я понимаю, что если ты прольешь кровь, то умрешь.
Молоденькая инспектор отделения по делам несовершеннолетних ожидаемо сообщила мне что фамилия Кости – Ким, а также, покопавшись в своих записях, дала данные на пятерых друзей Кости, с которыми он совершал мелкоуголовные проступки, которые и привели Константина на учет в ИДН.
- Скажите, Настя, а кто из пацанов не упертый, кого можно разговорить?
- Знаете Николай, наверное Сережу и Гену, они легче идут на контакт.
- А кто из них с Кимом больше дружен?
- Пожалуй, что Гена.
- Настя, а вы не могли бы на завтра вызвать Сережу и Гену, а потом и Кима с родителями к нам, но только вразброс, чтобы интервал был час- полтора между их появлением. Если можно Гену первым и сделайте так, чтобы родители с вами беседовали, а Гена в коридоре остался. Родителей хотя бы на полчаса у вас в кабинете продержать надо.
-А что они сделали?
- БОМЖа вчера сожгли, слышали? Похоже, что они.
- Да вы что! Какой ужас. Хорошо, договорились, сделаю, как вы сказали.
На следующее утро я подошел к кабинету, занимаемому инспекцией по делам несовершеннолетних. На стуле у закрытой двери маялся парнишка лет пятнадцати, за дверью раздавался гул голосов.
- Геннадий?
- Да.
- Пойдем со мной.
- Зачем? Мне здесь сказали ждать.
- Пойдем – добавил я металла в голосе и обхватив пацана за талию, выдернул его в коридор, так что открыть дверь кабинета пацан не успел, а громко кричать он не стал.
В моем кабинете присутствовали ведро, изъятое с места происшествия, выпрошенное мной у следователя прокуратуры под честное слово одна штука, пожилая женщина одна штука и густой запах бензина в неизвестном количестве.
Я усадил парня на стул возле стола. В тридцати сантиметрах от его ноги в старом эмалированном ведре плескалась прозрачная жидкость с характерным запахом.
- Рассказывай.
- Что рассказывать?
- Ну например, где был позавчера около одиннадцати – двенадцати часов ночи, чем занимался?
- С пацанами гулял.
- С кем?
Гена добросовестно перечислил известные мне фамилии, добавив еще одного, седьмого подростка, о котором у меня информации не было.
- Где гуляли?
- Возле школы, по району.
Время уходило, как вода в песок. Я встал над ведром, стал щелкать зажигалкой. Парень заметно побледнел, попытался отодвинуть свой стул.
- Стул не трогай. И давай рассказывай.
- Что рассказывать?
Я продолжал терзать зажигалку.
- Дяденька милиционер не надо этого делать.
- Делать чего?
- Огонь зажигать над бензином.
- А с чего ты, Гена, взял, что в ведре бензин?
-…….
- Потому, что позавчера ты это ведро, наполненное бензином, тащил от дома восемь вместе с Костей Кимом? Ведь так, Гена?
- Мы ничего не тащили!
- А отпечаток пальца твой откуда на ведре?
- Я ведро не тащил, и вообще не знаю, что это за ведро.
- Ты его, Гена, тащил, вернее не тащил а передавал Косте, когда вы в лаз под забором стройки пролазили.
Геннадий побледнел. По его виду было можно легко понять, что он судорожно пытается понять, брался ли он за ведро, или нет. Судя, по погрустневшей физиономии, за ведро он все же брался.
- Ну что, Гена, говори. Как человека к кольям привязывали, как бензином поливали, кто поджигал.
- Это не я, это Захар – мальчик опустил голову и заплакал, мелко сотрясаясь худыми плечами.
Я подождал пару минут, потом шагнул к подростку.
- Ну, Геннадий, прекращай реветь. Давай, расскажи, что было и что делал ты, за свои поступки каждый ответит.
- Но вы же и так все знаете!
- Я много чего знаю, Гена, но надо, чтобы ты сам все рассказал, а я с твоих слов запишу. А потом мы сравним твои слова со словами твоих друзей. Вот так правда и устанавливается. Давай Гена, рассказывай.
Когда через полчаса я открыл железную дверь отсека уголовного розыска, по коридору в мою сторону бежал начальник розыска с очень недовольным лицом:
- Жемчугов, какого ….ты трубку не берешь, пошли к начальнику отделения. Давай быстрее, он уже минут пятнадцать разоряется.
Начальник восьмого отделения подполковник милиции носил фамилию Камнев. Внешний вид его был под стать фамилии, величав и солиден. На приставных стульях в кабинете также присутствовала пара – мужчина и женщина. При моем появлении, женщина вскочила и стала что-то истерично орать, тыкая в меня пальцем. Из ее криков, я понял, что это родители Геннадия, которые обвиняли меня в похищении и пытках их сына.
Подождав пару минут, пока запал женщины немного утих, подполковник негромко кашлянул, после чего в кабинете установилась тишина.
- Капитан Жемчугов, вы забрали несовершеннолетнего у кабинета ИДН?
- Так точно, я, товарищ полковник.
- Вы его допрашивали?
- Не допрашивал, а взял объяснение.
- Вы знали, что в кабинете ИДН присутствуют родители несовершеннолетнего, но все равно опрашивали его, без законных представителей?
При этом женщина вновь вскочила, тыча в мою сторону пальцем и выкрикивая, что я преступник, и она это так не оставит, но муж перехватил ее и силой заставил вернуться на стул.
- Я знал, что родители несовершеннолетнего заняты и поэтому пригласил педагога через районо, опрос проводился в его присутствии, здесь стоит его подпись. Все требования закона выполнены.
Я подал начальнику протокол объяснения, тот благодарно кивнул и погрузился в чтение, затем подозвал начальника розыска и дальше они читали вдвоем. Лицо начальника розыска даже слегка повеселело. Через пару минут подполковник вновь обратился к родителям Гены:
- Скажите, вот ваш сын пишет, что в последние пару недель он не менее пяти раз употреблял алкоголь, приходил домой в нетрезвом состоянии, но вы никаких мер к нему не принимали. Это правда?
Родители Гены отпустили глаза, потом отец сказал:
- Такого не было.
- Хорошо. Итак в итоге – к нашему сотруднику претензии есть?
Молчание.
- То есть нет претензий? Хорошо. Сейчас идите к на второй этаж, туда приведут вашего сына и вы сможете присутствовать при его допросе. Ты – после того, как родители вышли, палец подполковника уперся в начальника розыска – организуй работу по остальным фигурантам, если надо, привлеки ребят из группы «тяжких» райотдела и девочек из ИДН. Жемчугова от этого дела я отстраняю, его новаторские методы меня до инфаркта доведут, а тебя до уволнения.
В этот момент дверь начальственного кабинета с шумом распахнулась, и к нам вновь присоединилась мама Геннадия. Некультурно тыча в мою сторону пальцем, она закричала, что я угрожал ее сыну облить его бензином из ведра и заживо сжечь.
Взгляды начальников, упершиеся в меня, обещали много чего плохого в моей дальнейшей жизни.
Я встал по стойке смирно и отрапортовал:
- Товарищ полковник, докладываю. Ведро попросил у следователя прокуратуры, чтобы найти похожие и предъявить на опознание вероятным очевидцам. Ведро залил холодной водой, так как пытался отбить запах бензина, которым весь кабинет пропах. Несовершеннолетний узнал ведро, сказал, что вчера в нем был бензин и просил меня не щелкать зажигалкой возле ведра с горючим. Я же не сумасшедший, угрожать подростку в присутствии педагога. Да она же первая крик поднимет. Вон же ее подпись под протоколом, все, о чем с Геннадием говорили, там досконально записано. А ведро с водой как кабинета стояло, так и стоит. Можете сами убедится, что я правду говорю.
Родительница с криком, что найдет на меня управу, выметнулась из кабинета, за ней ушел начальник розыска.
- Ты конечно молодец. Раскрыл дело на следующий день. Наверное, на премию рассчитываешь?
Я снова попытался вскочить, но был остановлен:
- Да сиди ты….
- Нет, Владимир Александрович, не рассчитываю. Просто получил информацию и, как смог, ее реализовал.
- А реализовать в присутствии родителей ты не мог? Девочку эту из ИДН еще вовлек.
- Владимир Александрович, но вы ведь прекрасно знаете, что было бы в присутствии родителей – ничего. А педагогу, по большому счету, все равно. Не бью несовершеннолетнего, не ору на него, не угрожаю – ну и ладно. И все законно.
- Ты не считай себя самым умным, сейчас такой шквал жалоб в прокуратуру пойдет. И не улыбайся так, ты уже здесь оказался после твоих комбинаций с прокуратурой. Поэтому давай так – мне до пенсии год остался, поэтому прошу тебя, пока прошу, с комбинациями завязывай. Мы поняли друг друга?
- Так точно.
- Кстати, насчет комбинаций. Завтра в половине десятого утра пойдет машина в городское управление, начальника следствия повезет с делами. Ты на нее садишься и едешь до Центрального отдела. Туда завтра фигурантов с рабочего поселка доставят, будут следственные действия проводить, мне следователь звонил, что твое присутствие обязательно. Все понял?
- Понял.
- Если понял, то иди.
Утром в коридоре Центрального отдела меня встретили знакомые до боли и мрачные до невозможности лица Мансура, Пети, Серого, и других товарищей, участвовавших в похищении должностного лица при исполнении им служебных обязанностей, то есть меня, любимого. Очевидно прокуратура области решила кардинально разобраться с этим инцидентом, имеющим большой общественный резонанс, раскачанный одной моей знакомой журналисткой. К моему удивлению, возле каждого «бойца» сидел персональный конвоир в форме.
Я подошел к конвоиру Мансура и поздоровавшись, показал ему специально купленную на рынке пачку «Мальборо»:
- Пойдем, покурим.
Милиционер с сожалением кивнул на «подопечного».
- А ты его с нами возьми, он в туалет очень проситься.
Возле туалета я протянул сержанту пачку сигарет:
- Ты пока покури, а он свои дела в туалете сделает, я его охранять буду.
- А ты кто?
Я показал «ксиву»:
- А я опер, которому они здоровье подорвали.
Милиционер понимающе заулыбался:
- А, давай, но только без следов и пять минут у тебя.
В туалете Мансур обреченно встал у стены:
- Че, ментяра, бить будешь? Ну давай!
- Слушай меня внимательно. Я даю показания на Петю и Серого, по ним и так доказательства есть, они не отскочат. Тебя и остальную твою кодлу я не опознаю. За это ты забываешь о существовании вот этих объектов (я показал записку с адресами квартир моей любимой женщины) и всех их обитателей. Договорились?
Мансур думал не долго:
- Договорились. Но о тебе, мусор, я не забуду.
- Буду ждать. Только знай – если «кинешь» меня, я показания изменю, скажу, что вы на меня давили. Сколько по твоей статье вам корячиться?
Мансур сплюнул:
- Ладно, закрыли тему.
Вечером Петя и Серый, уверенно опознанные мной среди подобранных похожих статистов, отбыли в изолятор временного содержания, остальные члены бригады были отпущены под обязательство о явку по вызову к следователю, а я отбыл по месту несения службы, потому, как ежедневно вещал на оперативках мой непосредственный начальник «Рабочий день опера заканчивается тогда, когда об этом ему сообщит руководство» (конец цитаты).
Около девяти часов вечера я сидел и слушал, как мой сосед по кабинету на пару с Настей из ИДН опрашивали Костю Корейца, который, узнав, что его друзей забрали в милиции, не придумал ничего умнее, чем сбежать к родственникам в Казахстан. Но дальше железнодорожного вокзала уехать беглецу не удалось. Узнав, что подросток в розыске, сотрудники линейного отдела милиции недрогнувшей рукой оформили Костю в спецприемник для несовершеннолетних. Несколько часов, проведенных за железными решетками в компании малолетних бродяжек, а также казенная перловка на завтрак, выветрила из гражданина Кима - младшего всю блатную романтику, поэтому общался он охотно. Бросая опасливые взгляды на папу Кима, который бесстрастной восточной статуей сидел на стуле рядышком. За время беседы мужчина ничем не выдал своего отношения к случившемуся, только периодически сжимались жесткие кулаки и вздувались толстые вены на руках.
- Неделю назад мы сидели за вторым домом с гитарой. Подошел здоровый мужик, ну реально огромный. Попросил гитару, сыграл нам пару песен из Круга, потом сказал, что вышел недавно из «зоны», отсидел десять лет. Тут к нам парни с «Гробов» подошли, у них недавно с «зоны» двое откинулись, они нас старше, и стали нас «щемить» в последнее время. Их человек десять было. Ну мы думаем, что все, сейчас деньги заберут и гитару отнимут. Тут этот мужик что-то отсидевшим по «фене» сказал, так они сразу извинились и ушли. Кстати, с тех пор на наш квартал не приходили. А мужик сказал, что он в нашем городе «уработает» любого бойца, и сейчас собирается брать «под крышу» районный рынок. Но ему нужна бригада, и если мы хотим, то он нас натаскает и сделает настоящих бойцов. Сказал, что раньше он был дохлый, как мы, но на развалинах старого дома нашел книгу по восточном искусстве боя, провел несколько ритуалов и стал таким здоровым. Ну мы конечно захотели в бригаду. Тогда он сказал, что если мы казним человеческий мусор, который лишний на этой земле, то бойцами мы станем сразу, за один вечер.
Ну мы ему сказали, что на стройке старик-бомж живет. Мужик приказал достать бензин, остальное, мол, сам принесет. Ночью нам указывал, как деда разложить, что сделать. Дед даже не сопротивлялся, только просил отпустить его, и он сразу уйдет. Так страшно было, мы уже не хотели бойцами становиться. Но этот мужик, если днем веселый такой был, улыбался все время, то ночью мы уже боялись его рассердить. У него глаз не было видно, какие-то черные дырки на лице, и говорил, как будто каркал. Потом расставил нас вокруг бомжа звездой, и начал слова странные кричать, и спичку кинул. А Серый, видно, руку правую бомжу плохо завязал. Когда дед загорелся, он эту руку из узла вырвал и сумел веревки оборвать, а потом побежал. Тут мы не выдержали, и сами через забор сиганули и разбежались. И все. Больше не знаю, что говорить.
- Костя, мужика узнать сможешь?
- Конечно, он на лицо реально как Илья Муромец, как в мультиках изображают.
Тут завибрировал мой пейджер, о моем существовании вспомнила любимая женщина. Я вышел в соседний кабинет и сообщил оператору номер телефона, который там стоял. Через минуту старый, обмотанный черной изолентой, аппарат задребезжал.
- Привет.
- Привет.
- Ты сейчас на работе? Я могу зайти, мне надо переговорить на важную тему.
- Я на работе, но зайти ты вряд ли сможешь. Я перевелся на другой конец города, до меня ехать час - полтора.
- Перевелся из-за меня?
- Нет, из –за жилья.
- Понятно (в голосе нескрываемое разочарование)
- Надеюсь, ты не ждешь ребенка от меня. Если ждешь, то я готов…..
- Не надейся. Но разговор действительно важный.
- Извини, перебью, но если не скажу, то забуду. Помнишь твои проблемы с ребятами с рабочего поселка. Так вот, они сегодня обещали про тебя забыть. Гарантировать, что они обещание выполнят, я не могу, но вероятность большая.
- Поняла, спасибо.
- Так что ты хотела мне сказать?
- Я сон видела, из тех, которые исполняются. Ты дрался с каким-то существом, у тебя был меч в руке. А я понимаю, что если ты прольешь кровь, то умрешь.
