– Почему я должен из-за твоей глупой выходки менять картину реальности? Менять реальность – не забава и не игра. Эта способность ломает тысячи судеб, даже если ты откатишься всего на пару секунд. Когда-то давно мой народ держал меняющих реальность под усиленным контролем. Не воевали на территории городов и не захватывали, потому что в каждом крупном городе сидел меняющий реальность. Он откатывался только при катаклизмах, а такие, как ты, помогали ему избегать откатов. Чем меньше откатов, тем лучше. Так объясни мне, почему я должен откатываться из-за глупых девичьих страданий?!
Катя угрюмо молчала, а Мак продолжал:
- Тебя не пытали, как Ульяну, не ломали морально и физически как её. Вот эта привычка, – он поднял сигарету, – у меня от той твари, что во мне сидела. Это он так много курил, а я бросить не могу. И это он любил снимать верхушку и обжигать кожу жертве. Ты такой ад, какой прошла твоя тётя, никогда не проходила. Потерпеть восстановление энергообмена ты можешь.
- Почему вам так важно, чтобы Эфо восстановил этот дурацкий энергообмен?! Почему нельзя отпустить меня домой?! Я же вас бешу!
Мак сделал глубокий вдох и выдох, проводя руками по лицу.
- В прошлых откатах Эфо был на стороне ведьмы. Столько раз откатываться, сколько из-за него мне уже давно не приходилось. Он смерти и боли не боялся. У меня нет многотысячного войска для того, чтобы одного его останавливать. Этот урод засады устраивал. Я три раза едва не окочурился из-за него. Я его зимой пытался грохнуть, но эта ж тварь очень быстро просыпается.
- Так вам же выгоднее, если он погибнет или потеряет голову.
- Назови кого-нибудь среди нас, кто сможет сражаться на уровне Эфо.
- Вы… Саша и Дахот…
- Дахот – иллюзионист, Саша – ювелир, а я – биомаг. Люус тоже был далеко не воином. Стратегом и убийцей – да, но не воином. Я тебе как-нибудь покажу, как он убивал Эфо. Был у него такой эпизод, когда они сталкивались. Покажу сколько солдат легло, пока эту крылатую тварь сумели ликвидировать. Мне нужен такой союзник как Эфо. Поэтому я терплю тебя и Марис, хотя от обеих с радостью бы избавился.
- Но в зимнем столкновении Эфо… легко победила кучка головорезов. И внука он не сумел уберечь.
- Скорее всего, он был сильно ослаблен, раз его так легко убили. На пике своей силы, он бы от них мокрого места не оставил. И открою тебе секрет, кто убил его внука на самом деле и почему Эфо не сумел ничего сделать.
Катя промолчала, ожидая продолжения.
- Ты уже знаешь, как Махарат относится к обманщикам времени. Это она ликвидировала внука Эфо. Не кто-то, а лично она его убила. Поэтому Эфо не пробудился. Он не почувствовал опасности от матери леса. Хранители же друг друга не убивают. Но на Махарат этот закон не действует.
- И Эфо этого не узнал.
- Разумеется, нет, иначе бы она раз и навсегда настроила бы его против себя.
- Рассказали бы ему правду…
- Слушай, я потратил не один откат, чтобы выяснить, как переманить Эфо на свою сторону, поэтому я тебя по-хорошему пока прошу, не сбегай. Не вынуждай меня откатываться.
- Да не сбегала я! – возмутилась Катя. – Я всего лишь проветриться хотела, тошно мне здесь.
- Хорошо, поверю на слово, но предупрежу, что выходить из дома нежелательно. Если Махарат откатиться, ты можешь не успеть прыгнуть в прошлое или застрять в нём, а в самом худшем варианте попасть под её откат. И тогда придется начинать сначала.
Катя положила подбородок на руки. Она понимала здравость рассуждения Мака, но больше всего на свете ей хотелось домой. Забыть чужой мир как страшный сон. Даже узнав, что было в прошлых откатах, ею та другая жизнь казалась чуждой, словно те события происходили не с ней, а с кем-то другим.
Её переселили в другую комнату поближе к Маку и подальше от Петра Ивановича. Прадедушка долго ворчал из-за переселения родственницы. Однако Мак одной едкой фразой пресек все возмущения колдуна на данный счет.
В очередной раз Эфо пришел через два дня, едва она успела обжиться. Одно его появление всколыхнуло в душе Кати бессильную злость. Наверное, вот так и бывало в браке от безумной любви до слепой ненависти.
Он собирался снова погрузить её в транс, когда Катя прорычала:
- Как же прелюдия? А?
Эфо замер с занесенной рукой над её лбом.
- Ты не вернул меня домой, нарушив наш договор, к тому же пользуешься мной бесплатно, а я ведь дорогая баба, – едва сдерживая ярость, повторила Катя слова Мака. – Не пойдет, ты не заплатил ни копейки за пользование мной. Хочу прелюдию. Хочу получить удовольствие. Давай, ублажи меня, как тех старых кошелок, с которыми ты заключал сделки!
Катя была уверена, что он откажет, просто хотелось его позлить, но Эфо произнес другое:
- Будет тебе прелюдия, – он из человека перевоплотился в хранителя.
Злость переросла в страх, едва он принял истинный облик. Видения видениями, но память хранила, как он убивал её, как вырывал сердце и отрывал голову. Эти самые руки, которые расстегивали её одежды, без труда разрывали плоть, а крылья, что змеями скользили по обнаженной коже, несли смерть.
- Я…
Он заглушил её протест поцелуем, продолжая играть с женским телом, зная наизусть каждый чувствительный участок её кожи. Вскоре страх отступил, а ноги сами обвили его бедра.
Чёрные глаза постепенно заполнялись огнём, а крылья и руки приобрели бестелесную форму, проникая под кожу и давая новую волну ощущений. Катя обмякла, а по её коже пошли мурашки.
- Теперь понимаешь, за что женщины готовы продавать нам душу? – продолжал он, сжимая её сердце незримой рукой. – Мы искушаем, даем то, чего не дают их мужья. Заставляем желать нас снова и снова.
- Делаете наркоманками, – прохрипела Катя, понимая, что и сама вполне способна встать в один ряд с попавшими в плен к хранителям женщинами.
Ей уже казалось, что все его тело пропитано наркотиком или же он как-то воздействовал на её психику, заставляя реагировать на него как наркоманку на дозу. Самое ужасное, что, скорее всего, в следующий раз, когда он придёт, она с большим трудом ему откажет, если вообще сможет, настолько сильно было воздействие.
Волна за волной, от которых сознание уплывало всё дальше в страну грёз. Забылось всё: злость, страх, проблемы. Ничего не было важно. Одно сплошное удовольствие.
- Пожалуй, на сегодня с тебя хватит, – произнес он со злорадством.
Катя не отозвалась. Она лежала так, словно её накачали сразу несколькими видами наркотиков. И в таком состоянии пробыла еще час после ухода Эфо.
- Чёртов инкуб! – произнесла Катя в шоке, когда вернулось нормальное мироощущение. Но даже тогда она едва чувствовала ноги – они заплетались и плохо держали её.
Не сразу, но получилось спуститься вниз, где её встречал ухмыляющийся Мак.
- Что, дорогуша, вкусила хранительскую любовь? – спросил он с ехидством.
Катя нахмурилась, присаживаясь рядом с ним.
- Они же подсаживают людей на это как наркоманов. Поэтому люди не отказывают им. Это… омерзительно на самом деле.
- Ну, морально-этическая сторона вопроса хранителей мало волнует. Они борются за выживание, а в этой войне все средства хороши.
- На себе они это не пробуют, я так понимаю.
- Почему? Еще как пробуют, просто у них это не вызывает привыкание. Они могут спокойно столетиями без этого жить.
- Что тогда происходит с Эфо? Разве это не наркоманская ломка?
- Его ломает из-за отсутствия энергообмена и физической близостью он его частично восстанавливает, вдобавок ускоряет твое превращение.
- И как скоро этот энергообмен восстановится?
- Уже скоро, хотя превращение будет еще продолжатьcя – оно займет больше времени. Если он тебе не рассказывал, то хранители соблюдают дистанцию с людьми, которых выбрали для объединения, пока они не превратятся. То, что сейчас между вами происходит, не позволяет себе ни один хранитель, однако у вас и случай уникальный.
- Как я «счастлива» от нашей уникальности, – буркнула Катя.
- Я тебе в видениях не рассказывал о некоторой деликатной анатомии хранителей?
Катя недоуменно повернулась к нему.
- Значит, не рассказывал, – сам себе кивнул Мак. – Учитывая, что в прошлый раз было много визгу, когда ты превратилась в хранителя, то работаем на упреждение. Испражняться ты по-человечески не сможешь, а если любишь ласки в зад, то советую прямо сегодня о них забыть.
- Чего?! – опешила Катя, едва не свалившись со стула.
- У хранителей половая и выделительная система разделена, поэтому испражняться ты будешь только через заднее отверстие, которое еще и сделает клац-клац любому желающему с ним познакомиться, – он показал пальцами, как работает капкан, – даже камень размелет в труху. У тебя вообще все отверстия будут делать клац-клац. Передняя часть покроется очень твердой пластиной, которая раскрывается только при возбуждении или при рождении ребёнка. При твоем случае еще должен быть энергообмен.
- Э-э-э…– всё, что выдавила из себя Катя.
- И отвечая на твой вопрос «зачем всё это нужно»? Хранителей никто и никогда не насилует. Ни мужиков, ни женщин. Их просто убивают. Не, конечно, находятся ктулухи, которые остаются инвалидами после близкого знакомства с вами, но обычно они долго не живут и освобождают генофонд от своего присутствия.
- Подождите… но Жахо рожден от насилия.
- Так это было первое поколение хранителей – они были менее развиты. Посмотри как-нибудь на Иро…
Катя хотела задать ему еще пару вопросов, когда её накрыло видение, никак не связанное с темой разговора.
Рада сидела на краю берега, окунув босые ноги в воду, когда к ней подошла Катя. Обычно жизнерадостная хранительница была мрачнее тучи.
- Эм… я хотела попрощаться, – скомкано заговорила Катя. – Завтра меня отправят домой.
- Я знаю, – скупо ответила Рада, – папа сказал, что ты возвращаешься в свой мир, но я думала, тебе нравится в лесу, и что ты останешься жить с нами.
- Мне действительно у вас нравится, но… дома меня ждёт моя семья. У меня много родственников, которые, наверняка, обо мне волнуются.
- Мужчина?
- Нет, с отношениями у меня как-то не складывалось…
- А мой отец тебе нравится? – беспардонно спросила Рада.
- Эм... он не в моей вкусе, он на гота похож, - слукавила Катя, стараясь ничем не выдать себя и не ожидавшая такого коварного вопроса от хранительницы.
У неё уже был разговор с Эфо, где она вскользь намекнула, что ей нравится хранитель, который намного старше её самой. Эфо не издевался и не выдал того, что понял, о ком шла речь. Он сказал, что ей лучше вернуться домой и найти себе молодого человека с похожими интересами, что пропасть между хранителем и человеком из иного мира слишком велика.
Однако Раду было не так просто провести:
- Но я видела, как ты на него смотришь. Он тебе точно нравится!
- Рада, он намного старше меня... и ясно дал понять, что между нами ничего не может быть, – призналась Катя со вздохом. – Мы слишком разные.
- Идём со мной.
Рада потянула её за собой и привела на лесную поляну, где играла музыка и веселилось множество хранителей под свет костра и местной луны. Эфо тоже был там: он с закрытыми глазами стоял, прислонившись к дереву с цветком в руке.
- Где мы?
- Т-с-с, – приложила палец к губам Рада. – Здесь одинокие хранители собираются, чтобы забыть о дневных заботах, а возможно провести и не скучную ночь.
- И твой отец...
- Ну, он же не аскет и не дурен собой, разумеется, он может уйти с какой-нибудь одинокой хранительницей. Это же всего на одну ночь. Они ничем друг другу не обязаны.
- Нам, наверное, стоит уйти...
- Ты уйдешь в свой мир и никогда сюда не вернешься, – взяла её за руку хранительница. – Ты никогда больше его не увидишь. Это единственная ночь, когда ты можешь с ним попрощаться.
- Я бы не хотела так прощаться...
- Возможность хотя бы поцеловать любимого мужчину я бы не упустила, будь я на твоем месте. Но решать тебе. Это последняя твоя ночь в нашем мире.
Рада оставила её одну, а Катя наблюдала из тени за стоящим в одиночестве хранителем. Ей самой себе не хотелось признаваться, что влюбилась в него. И мысль, что сегодня последний раз, когда она может его видеть, приносила с собой боль.
- Последняя ночь, – повторила Катя и не заметила, как сделала шаг.
Эфо не открыл глаза, когда она незаметно для остальных хранителей приблизилась к нему. Катя встала на цыпочки и осторожно коснулась губами его. Он лениво ответил и свободной рукой обхватил её за талию. Они целовались минут пять, пока хранитель в ужасе не отстранился от неё.
- Ты?! Что ты тут делаешь?!
Катя не успела ответить, как её пронзила боль в области груди. Она слышала голоса, крики и призывы о помощи. Эфо удерживал её от падения и что-то говорил ей, но она плохо разбирала слова, словно они раздавались издали. Ей казалось, что нечто невидимое пускало в ней корни, проникая в каждую клеточку тела.
- Зачем она лесу отдалась? Она же собиралась завтра домой!
- Ей не сказали!
- Ей должна была рассказать Рада... она за ней присматривала!
- Глупая, она же теперь не сможет домой вернуться.
Катя с удивлением взглянула на Эфо, читая на его лице сожаление и вину.
Очнувшись, Катя обнаружила в своей руке знакомый синий кристалл, который Мак, воспользовавшись моментом, вложил в её ладонь.
- Это было прошлое, – предупредила Катя.
- Я уже посмотрел.
- Он не хотел объединяться…- озвучил она, не зная, почему её данная новость расстраивала.
- В его возрасте я бы тоже не захотел объединяться с человеческой малолеткой, – хмыкнул Мак, поднимаясь и цепляя ей на шею кристалл.
- Но вы же были женаты на человеческой малолетке, – припомнила Катя.
- Это не одно и то же. Объединение, как видишь, даже откат разорвать не может. Вы друг друга ненавидите, однако объединение всё равно вас сводит вместе из отката в откат. А вот брак в любой момент можно расторгнуть. В принципе, что и произошло в моем случае. Дети выросли, жена состарилась и померла. В четвертый раз я жениться не захотел. Надоело.
- Понятно всё с вами.
Катя оставила его докуривать и вернулась к себе в комнату. Там она застала Марис, которая держала в дрожащей руке, оставленную с утра одежду Эфо. Катя не успела ничего спросить, как ей в лицо прилетело что-то твердое и едва не выбило передние зубы.
- Шлюха! – накинулась на неё Марис и сразу вцепилась в волосы. – Я тебе покажу, дрянь, как спать с чужими мужиками!
Долго избиение не продолжалось, так как вмешался Эфо и отцепил разъяренную женщину от Кати, силой вытащил её в коридор. Еще долго до слуха доносились оскорбления и крики Марис.
После парочки в комнату заглянул Денисыч с ружьем.
- Мелкая, ты в порядке? – спросил дядя и присел рядом с ней. – Зубы целы?
- Вроде да…
Катя приняла от дяди платок и приложила к лицу. Белая ткань сразу окрасилась в красный. Из губы текло, из носа тоже. Из шевелюры выдрали немало волос. В зеркало смотреться не хотелось.
- Вот же бешеная баба! Она в тебя камень бросила! – ужаснулся Денисыч, поднимая орудие Марис. – Что ты ей сделала?! За что она тебя так?!
- Вышла замуж за мужика, на которого бешеная баба претендовала, – объявился вездесущий Мак, принося с собой запах курева. – Пойду, посмотрю, чтобы они друг друга не поубивали.
Денисыч в шоке уронил камень.
- Мелкая… я понимаю вопрос не к месту и не ко времени, но… когда ты успела замуж-то выйти? И чё мужик-то у тебя такой стрёмный? Получше не нашлось, чтобы замуж-то выскочить? Без рогов копыт мимо не пробегал никто? Человек, например?
Катя угрюмо молчала, а Мак продолжал:
- Тебя не пытали, как Ульяну, не ломали морально и физически как её. Вот эта привычка, – он поднял сигарету, – у меня от той твари, что во мне сидела. Это он так много курил, а я бросить не могу. И это он любил снимать верхушку и обжигать кожу жертве. Ты такой ад, какой прошла твоя тётя, никогда не проходила. Потерпеть восстановление энергообмена ты можешь.
- Почему вам так важно, чтобы Эфо восстановил этот дурацкий энергообмен?! Почему нельзя отпустить меня домой?! Я же вас бешу!
Мак сделал глубокий вдох и выдох, проводя руками по лицу.
- В прошлых откатах Эфо был на стороне ведьмы. Столько раз откатываться, сколько из-за него мне уже давно не приходилось. Он смерти и боли не боялся. У меня нет многотысячного войска для того, чтобы одного его останавливать. Этот урод засады устраивал. Я три раза едва не окочурился из-за него. Я его зимой пытался грохнуть, но эта ж тварь очень быстро просыпается.
- Так вам же выгоднее, если он погибнет или потеряет голову.
- Назови кого-нибудь среди нас, кто сможет сражаться на уровне Эфо.
- Вы… Саша и Дахот…
- Дахот – иллюзионист, Саша – ювелир, а я – биомаг. Люус тоже был далеко не воином. Стратегом и убийцей – да, но не воином. Я тебе как-нибудь покажу, как он убивал Эфо. Был у него такой эпизод, когда они сталкивались. Покажу сколько солдат легло, пока эту крылатую тварь сумели ликвидировать. Мне нужен такой союзник как Эфо. Поэтому я терплю тебя и Марис, хотя от обеих с радостью бы избавился.
- Но в зимнем столкновении Эфо… легко победила кучка головорезов. И внука он не сумел уберечь.
- Скорее всего, он был сильно ослаблен, раз его так легко убили. На пике своей силы, он бы от них мокрого места не оставил. И открою тебе секрет, кто убил его внука на самом деле и почему Эфо не сумел ничего сделать.
Катя промолчала, ожидая продолжения.
- Ты уже знаешь, как Махарат относится к обманщикам времени. Это она ликвидировала внука Эфо. Не кто-то, а лично она его убила. Поэтому Эфо не пробудился. Он не почувствовал опасности от матери леса. Хранители же друг друга не убивают. Но на Махарат этот закон не действует.
- И Эфо этого не узнал.
- Разумеется, нет, иначе бы она раз и навсегда настроила бы его против себя.
- Рассказали бы ему правду…
- Слушай, я потратил не один откат, чтобы выяснить, как переманить Эфо на свою сторону, поэтому я тебя по-хорошему пока прошу, не сбегай. Не вынуждай меня откатываться.
- Да не сбегала я! – возмутилась Катя. – Я всего лишь проветриться хотела, тошно мне здесь.
- Хорошо, поверю на слово, но предупрежу, что выходить из дома нежелательно. Если Махарат откатиться, ты можешь не успеть прыгнуть в прошлое или застрять в нём, а в самом худшем варианте попасть под её откат. И тогда придется начинать сначала.
Катя положила подбородок на руки. Она понимала здравость рассуждения Мака, но больше всего на свете ей хотелось домой. Забыть чужой мир как страшный сон. Даже узнав, что было в прошлых откатах, ею та другая жизнь казалась чуждой, словно те события происходили не с ней, а с кем-то другим.
***
Её переселили в другую комнату поближе к Маку и подальше от Петра Ивановича. Прадедушка долго ворчал из-за переселения родственницы. Однако Мак одной едкой фразой пресек все возмущения колдуна на данный счет.
В очередной раз Эфо пришел через два дня, едва она успела обжиться. Одно его появление всколыхнуло в душе Кати бессильную злость. Наверное, вот так и бывало в браке от безумной любви до слепой ненависти.
Он собирался снова погрузить её в транс, когда Катя прорычала:
- Как же прелюдия? А?
Эфо замер с занесенной рукой над её лбом.
- Ты не вернул меня домой, нарушив наш договор, к тому же пользуешься мной бесплатно, а я ведь дорогая баба, – едва сдерживая ярость, повторила Катя слова Мака. – Не пойдет, ты не заплатил ни копейки за пользование мной. Хочу прелюдию. Хочу получить удовольствие. Давай, ублажи меня, как тех старых кошелок, с которыми ты заключал сделки!
Катя была уверена, что он откажет, просто хотелось его позлить, но Эфо произнес другое:
- Будет тебе прелюдия, – он из человека перевоплотился в хранителя.
Злость переросла в страх, едва он принял истинный облик. Видения видениями, но память хранила, как он убивал её, как вырывал сердце и отрывал голову. Эти самые руки, которые расстегивали её одежды, без труда разрывали плоть, а крылья, что змеями скользили по обнаженной коже, несли смерть.
- Я…
Он заглушил её протест поцелуем, продолжая играть с женским телом, зная наизусть каждый чувствительный участок её кожи. Вскоре страх отступил, а ноги сами обвили его бедра.
Чёрные глаза постепенно заполнялись огнём, а крылья и руки приобрели бестелесную форму, проникая под кожу и давая новую волну ощущений. Катя обмякла, а по её коже пошли мурашки.
- Теперь понимаешь, за что женщины готовы продавать нам душу? – продолжал он, сжимая её сердце незримой рукой. – Мы искушаем, даем то, чего не дают их мужья. Заставляем желать нас снова и снова.
- Делаете наркоманками, – прохрипела Катя, понимая, что и сама вполне способна встать в один ряд с попавшими в плен к хранителям женщинами.
Ей уже казалось, что все его тело пропитано наркотиком или же он как-то воздействовал на её психику, заставляя реагировать на него как наркоманку на дозу. Самое ужасное, что, скорее всего, в следующий раз, когда он придёт, она с большим трудом ему откажет, если вообще сможет, настолько сильно было воздействие.
Волна за волной, от которых сознание уплывало всё дальше в страну грёз. Забылось всё: злость, страх, проблемы. Ничего не было важно. Одно сплошное удовольствие.
- Пожалуй, на сегодня с тебя хватит, – произнес он со злорадством.
Катя не отозвалась. Она лежала так, словно её накачали сразу несколькими видами наркотиков. И в таком состоянии пробыла еще час после ухода Эфо.
- Чёртов инкуб! – произнесла Катя в шоке, когда вернулось нормальное мироощущение. Но даже тогда она едва чувствовала ноги – они заплетались и плохо держали её.
Не сразу, но получилось спуститься вниз, где её встречал ухмыляющийся Мак.
- Что, дорогуша, вкусила хранительскую любовь? – спросил он с ехидством.
Катя нахмурилась, присаживаясь рядом с ним.
- Они же подсаживают людей на это как наркоманов. Поэтому люди не отказывают им. Это… омерзительно на самом деле.
- Ну, морально-этическая сторона вопроса хранителей мало волнует. Они борются за выживание, а в этой войне все средства хороши.
- На себе они это не пробуют, я так понимаю.
- Почему? Еще как пробуют, просто у них это не вызывает привыкание. Они могут спокойно столетиями без этого жить.
- Что тогда происходит с Эфо? Разве это не наркоманская ломка?
- Его ломает из-за отсутствия энергообмена и физической близостью он его частично восстанавливает, вдобавок ускоряет твое превращение.
- И как скоро этот энергообмен восстановится?
- Уже скоро, хотя превращение будет еще продолжатьcя – оно займет больше времени. Если он тебе не рассказывал, то хранители соблюдают дистанцию с людьми, которых выбрали для объединения, пока они не превратятся. То, что сейчас между вами происходит, не позволяет себе ни один хранитель, однако у вас и случай уникальный.
- Как я «счастлива» от нашей уникальности, – буркнула Катя.
- Я тебе в видениях не рассказывал о некоторой деликатной анатомии хранителей?
Катя недоуменно повернулась к нему.
- Значит, не рассказывал, – сам себе кивнул Мак. – Учитывая, что в прошлый раз было много визгу, когда ты превратилась в хранителя, то работаем на упреждение. Испражняться ты по-человечески не сможешь, а если любишь ласки в зад, то советую прямо сегодня о них забыть.
- Чего?! – опешила Катя, едва не свалившись со стула.
- У хранителей половая и выделительная система разделена, поэтому испражняться ты будешь только через заднее отверстие, которое еще и сделает клац-клац любому желающему с ним познакомиться, – он показал пальцами, как работает капкан, – даже камень размелет в труху. У тебя вообще все отверстия будут делать клац-клац. Передняя часть покроется очень твердой пластиной, которая раскрывается только при возбуждении или при рождении ребёнка. При твоем случае еще должен быть энергообмен.
- Э-э-э…– всё, что выдавила из себя Катя.
- И отвечая на твой вопрос «зачем всё это нужно»? Хранителей никто и никогда не насилует. Ни мужиков, ни женщин. Их просто убивают. Не, конечно, находятся ктулухи, которые остаются инвалидами после близкого знакомства с вами, но обычно они долго не живут и освобождают генофонд от своего присутствия.
- Подождите… но Жахо рожден от насилия.
- Так это было первое поколение хранителей – они были менее развиты. Посмотри как-нибудь на Иро…
Катя хотела задать ему еще пару вопросов, когда её накрыло видение, никак не связанное с темой разговора.
***
Рада сидела на краю берега, окунув босые ноги в воду, когда к ней подошла Катя. Обычно жизнерадостная хранительница была мрачнее тучи.
- Эм… я хотела попрощаться, – скомкано заговорила Катя. – Завтра меня отправят домой.
- Я знаю, – скупо ответила Рада, – папа сказал, что ты возвращаешься в свой мир, но я думала, тебе нравится в лесу, и что ты останешься жить с нами.
- Мне действительно у вас нравится, но… дома меня ждёт моя семья. У меня много родственников, которые, наверняка, обо мне волнуются.
- Мужчина?
- Нет, с отношениями у меня как-то не складывалось…
- А мой отец тебе нравится? – беспардонно спросила Рада.
- Эм... он не в моей вкусе, он на гота похож, - слукавила Катя, стараясь ничем не выдать себя и не ожидавшая такого коварного вопроса от хранительницы.
У неё уже был разговор с Эфо, где она вскользь намекнула, что ей нравится хранитель, который намного старше её самой. Эфо не издевался и не выдал того, что понял, о ком шла речь. Он сказал, что ей лучше вернуться домой и найти себе молодого человека с похожими интересами, что пропасть между хранителем и человеком из иного мира слишком велика.
Однако Раду было не так просто провести:
- Но я видела, как ты на него смотришь. Он тебе точно нравится!
- Рада, он намного старше меня... и ясно дал понять, что между нами ничего не может быть, – призналась Катя со вздохом. – Мы слишком разные.
- Идём со мной.
Рада потянула её за собой и привела на лесную поляну, где играла музыка и веселилось множество хранителей под свет костра и местной луны. Эфо тоже был там: он с закрытыми глазами стоял, прислонившись к дереву с цветком в руке.
- Где мы?
- Т-с-с, – приложила палец к губам Рада. – Здесь одинокие хранители собираются, чтобы забыть о дневных заботах, а возможно провести и не скучную ночь.
- И твой отец...
- Ну, он же не аскет и не дурен собой, разумеется, он может уйти с какой-нибудь одинокой хранительницей. Это же всего на одну ночь. Они ничем друг другу не обязаны.
- Нам, наверное, стоит уйти...
- Ты уйдешь в свой мир и никогда сюда не вернешься, – взяла её за руку хранительница. – Ты никогда больше его не увидишь. Это единственная ночь, когда ты можешь с ним попрощаться.
- Я бы не хотела так прощаться...
- Возможность хотя бы поцеловать любимого мужчину я бы не упустила, будь я на твоем месте. Но решать тебе. Это последняя твоя ночь в нашем мире.
Рада оставила её одну, а Катя наблюдала из тени за стоящим в одиночестве хранителем. Ей самой себе не хотелось признаваться, что влюбилась в него. И мысль, что сегодня последний раз, когда она может его видеть, приносила с собой боль.
- Последняя ночь, – повторила Катя и не заметила, как сделала шаг.
Эфо не открыл глаза, когда она незаметно для остальных хранителей приблизилась к нему. Катя встала на цыпочки и осторожно коснулась губами его. Он лениво ответил и свободной рукой обхватил её за талию. Они целовались минут пять, пока хранитель в ужасе не отстранился от неё.
- Ты?! Что ты тут делаешь?!
Катя не успела ответить, как её пронзила боль в области груди. Она слышала голоса, крики и призывы о помощи. Эфо удерживал её от падения и что-то говорил ей, но она плохо разбирала слова, словно они раздавались издали. Ей казалось, что нечто невидимое пускало в ней корни, проникая в каждую клеточку тела.
- Зачем она лесу отдалась? Она же собиралась завтра домой!
- Ей не сказали!
- Ей должна была рассказать Рада... она за ней присматривала!
- Глупая, она же теперь не сможет домой вернуться.
Катя с удивлением взглянула на Эфо, читая на его лице сожаление и вину.
***
Очнувшись, Катя обнаружила в своей руке знакомый синий кристалл, который Мак, воспользовавшись моментом, вложил в её ладонь.
- Это было прошлое, – предупредила Катя.
- Я уже посмотрел.
- Он не хотел объединяться…- озвучил она, не зная, почему её данная новость расстраивала.
- В его возрасте я бы тоже не захотел объединяться с человеческой малолеткой, – хмыкнул Мак, поднимаясь и цепляя ей на шею кристалл.
- Но вы же были женаты на человеческой малолетке, – припомнила Катя.
- Это не одно и то же. Объединение, как видишь, даже откат разорвать не может. Вы друг друга ненавидите, однако объединение всё равно вас сводит вместе из отката в откат. А вот брак в любой момент можно расторгнуть. В принципе, что и произошло в моем случае. Дети выросли, жена состарилась и померла. В четвертый раз я жениться не захотел. Надоело.
- Понятно всё с вами.
Катя оставила его докуривать и вернулась к себе в комнату. Там она застала Марис, которая держала в дрожащей руке, оставленную с утра одежду Эфо. Катя не успела ничего спросить, как ей в лицо прилетело что-то твердое и едва не выбило передние зубы.
- Шлюха! – накинулась на неё Марис и сразу вцепилась в волосы. – Я тебе покажу, дрянь, как спать с чужими мужиками!
Долго избиение не продолжалось, так как вмешался Эфо и отцепил разъяренную женщину от Кати, силой вытащил её в коридор. Еще долго до слуха доносились оскорбления и крики Марис.
После парочки в комнату заглянул Денисыч с ружьем.
- Мелкая, ты в порядке? – спросил дядя и присел рядом с ней. – Зубы целы?
- Вроде да…
Катя приняла от дяди платок и приложила к лицу. Белая ткань сразу окрасилась в красный. Из губы текло, из носа тоже. Из шевелюры выдрали немало волос. В зеркало смотреться не хотелось.
- Вот же бешеная баба! Она в тебя камень бросила! – ужаснулся Денисыч, поднимая орудие Марис. – Что ты ей сделала?! За что она тебя так?!
- Вышла замуж за мужика, на которого бешеная баба претендовала, – объявился вездесущий Мак, принося с собой запах курева. – Пойду, посмотрю, чтобы они друг друга не поубивали.
Денисыч в шоке уронил камень.
- Мелкая… я понимаю вопрос не к месту и не ко времени, но… когда ты успела замуж-то выйти? И чё мужик-то у тебя такой стрёмный? Получше не нашлось, чтобы замуж-то выскочить? Без рогов копыт мимо не пробегал никто? Человек, например?
