- Вот так я выгляжу на самом деле.
- Остальные…
- Да, такие же, цвета только другого. Мы притворяемся людьми для маскировки. Так что, – он присел перед ней на корточки. – Запомни несколько правил. Помощи от нас не принимать, не оговорив, что мы за это потребуем. Ничего не просить, потому что можешь не расплатиться и застрять здесь навсегда.
- Если я хочу домой?..
- Иномирянам всегда есть чем платить, – он вздохнул и в его руке оказался её мобильный телефон. – Я заберу вот это. И советую, как можно быстрее уйти из леса. Другие тебя предупреждать не будут, и воспользуются твоим незнанием наших правил…
- Эфо, хватит пугать девочку, – из тени вышел Бахо в истинном облике. – В любом случае, она – обманщик времени. Не вещью, так даром расплатится. Идём со мной, ты, наверное, проголодалась.
Он взял её за руки и нахмурился, заглядывая в глаза.
- Как интересно… она уже смотрит твоими глазами… значит, я не ошибся…
- Не понимаю…
- Не обращай внимания на старого безумца, – натужно засмеялся он. – Идём.
Напоследок Катя обернулась, а Эфо ей ободряюще улыбнулся, но не пошел вслед за ними.
- Скоро ты пробудишься, – бесцветно сказал Бахо. – Как только это произойдет, не называй сына истинным именем, как бы тебе этого не хотелось. Махарат не должна знать, на что он способен. И кольцо ему снять не позволяй, пока вы не доберетесь до Цахиры.
- Чего? О ком вы?
- Ничего, я же говорю, не обращай внимания на старого безумца. Я иногда разговариваю сам с собой. И… на Магнате сумка висит, справа от тебя… там альбом, загляни в него даром.
- Вы смешной…
Выйдя из видения, Катя перевела взгляд на оставленную у Магната сумку. Из неё торчал уголок то ли альбома, то ли книги. Любопытство подмывало посмотреть… однако… Бахо сказал посмотреть даром.
Катя написала на бумаге слово-крючок и увидела, как она извлекала альбом из сумки и листала его. Оказалось, Эфо умел рисовать. И на каждой странице он изобразил… её хранителем: спящей, моющейся, обнимавшей детей. На каждой странице она улыбалась, что делало её лицо очень живым и красивым. Такой красивой она себя даже накрашенной не помнила. Такой её помнил Эфо…
Она прервала видение, не досмотрев альбом до конца. К горлу подкатил комок, а глаза защипало от слёз.
- Уже подсмотрела? – незаметно появившийся Эфо лёг рядом на спину.
- Зато не рылась в твоих вещах, – проворчала Катя, недовольная тем, что он застукал её.
- Не страшно, границы скоро исчезнут.
- Вот и как с этим жить?.. В одних откатах любимый муж, а в других – палач. Как от такой двойственности не рехнуться-то?
- Я ж не рехнулся.
- Ага, уже забыл, как себя стереть хотел?
Он повернул её к себе и положил руки на шею, словно намеревался придушить. Катя испуганно вздрогнула от его немного безумного взгляда и выражения лица.
- Думаешь, наша сказка закончилась хорошо? – продолжал Эфо тихо. – О, нет. За всё есть цена. И сейчас, видя тебя живой и невредимой, мне иной раз кажется, что мне подсунули самозванку. Не мою Катю. Предлагают забыть её и принять тебя.
Он надавил сильнее. Катя захрипела, безуспешно стуча его плечу, а из глаз катились слёзы. В какой-то момент Эфо ослабил хватку и поцеловал её, несмотря на оказываемое ему сопротивление.
- Ты уж определись, задушить ты меня хочешь или целовать! – закричала Катя, как только он отстранился и пальцами коснулся укушенной губы.
- И то и другое хочется одинаково сильно, – Эфо лёг на спину. – Но в любом случае, ты меня дико раздражаешь.
- Зачем тогда вообще пришел?! – с обидой спросила Катя. – Или там девки закончились и тебе не хватило?..
Хранитель проигнорировал, лишь презрительно фыркнул.
- Отлично поговорили…
Катя отвернулась, как раз в тот момент, когда её накрыло прошлое…
Одиннадцатый тренировочный снаряд полетел на землю грудой искореженного металла и камня, когда явился Иро с двумя едва оперившимися хранителями фиолетовой и красной расцветки. Красный постоянно всхлипывал, едва сдерживая слёзы, фиолетовый смотрел исподлобья.
- Я тебе учеников привел, – холодно без эмоций произнес Иро.
- Я не беру учеников, тем более не моей расцветки, – отвечал Эфо, продолжая кромсать воображаемых врагов.
- Этих возьмешь. Они из сожженного леса.
Эфо более внимательно взглянул на парней. О детях из сожженного леса, а еще точнее, из будущего, которое никогда не наступит, говорили все хранители. Тысячи детей пребывали в магическом сне, и было решено их надежно спрятать, пока они не проснуться. Через семь лет пробудились трое…
Мощь обманщика времени, который почувствовал волну отката, и забросил в прошлое на триста лет всё молодое поколение, просто поражала воображение. На такое был не способен и Бахо. От такого сильного отката даже он не сбежал бы, а уж тем более не спас бы молодое поколение – самое ценное для любого хранителя. Говорили, что обманщиком была преемница матери леса. Иномирянка.
У обоих парней на шеях висели ленты в память об утерянных родных. На лентах висели перья: чёрное, синее, желтое и огненное, последнее специально подбирали, чтобы подчеркнуть его значимость. Значит, привели детей той самой преемницы-иномирянки.
- Иро, я не возьму их, я не могу, – от цвета последнего пера грудь пронзила боль. Прошло пять лет после гибели Деги и Рады, а память еще терзала его душу.
- Их мать хотела, чтобы они попали к тебе, – не проникся Иро. – То была её последняя воля. Она прислала их к тебе.
Эфо удивленно вскинул брови.
- С чего бы такая честь для рядового хранителя?
- Она видела в своих видениях, что ты о них позаботишься и защитишь, как если бы они были твоими детьми,– отвечал Иро. – С сегодняшнего дня они твои.
- Бездна, – ругнулся Эфо и запустил кинжал в снаряд.
Волю такой хранительницы, как преемница, да еще и обманщица времени, нельзя нарушать без последствий. Раз самое дорогое, что у неё было, она доверила именно ему, значит, на то имелись веские причины. Да и какая мать не постарается сделать всё от неё зависящее, чтобы её дети жили как можно дольше?
Эфо приблизился к парням, стараясь не смотреть на огненное перо. Будет слишком грубым попросить убрать единственное напоминание о матери. Не объяснишь же, что последние пять лет он не мог без содрогания смотреть на огонь.
- Вас чему-нибудь учили или только своему ремеслу обучены? – спросил Эфо.
Фиолетовый взял кинжал и играючи бросил в снаряд, попав в прорезь шлема.
- Отец учил, – коротко ответил мальчишка. – Он был вашей масти.
Далее Эфо изучал их магические способности. Сильные. Слишком сильные. На каждом ограничительные татуировки, чтобы сдержать часть способностей и дабы не привлекать к мальчишкам лишнее внимание. Оно и правильно, им это ни к чему, хотя развить дополнительные способности все-таки придется, но сделать это следовало очень и очень аккуратно.
- Я вашего отца знаю? – уточнил на всякий случай Эфо.
- Знали, но он никогда не родится, – поморщился фиолетовый.
Красный взвыл, больше не сдерживаясь. Плакал как ребёнок, размазывая сопли и слёзы по щекам. Поддавшись порыву, Эфо обнял его и погладил по спине, не говоря слов утешения – они не помогут тому, кто утратил всех, кого любил и знал.
- Плакса, – презрительно на незнакомом языке бросил фиолетовый, пнув носком землю.
- Слёзы не слабость, – укоризненно заметил Эфо, не поняв значение слова, но уловив его эмоциональную окраску.
- Знаю… папа так говорил, когда у брата фонтан врубался. У него эмпатия слишком сильно развита. Творить артефакты помогает.
- Ого, чувствовать душу предмета может? – искренне восхитился Эфо, поражаясь словесным оборотам, которые употреблял фиолетовый. У него еще и странный акцент был, незнакомый. Хотя это объяснимо, учитываю временную разницу.
- Ага, может. Учителя на него молились. Талант!
Эфо улыбнулся, снова уловив определенную интонацию. Мальчишка – открытая книга.
- А ты у нас, значит, тот, от кого учителя обычно стонут и мечтают избавиться, но между собой говорят о том, что если бы он не ленился, то многого бы достиг.
Фиолетовый бросил на Эфо быстрый взгляд и поспешно отвернулся.
- Ничего, я из тебя лень выбью, – похлопал его макушке хранитель. – Сейчас проверим, что вы умеете…
- Можно не сегодня, пап?…
Эфо вздрогнул от пробежавшего холодка. Вопрос поступил от красного. Оговорился? На эмоциях сказал? Да еще и подкрепляло нехорошее подозрение испуг на лице фиолетового, который тот пытался скрыть, но не сказать, что удачно.
- Он… вы похожи с папой, – всё-таки выдавил фиолетовый, явно стараясь подбирать слова. – Он… он был вашим родственником! Да! Родственником!
Врать совершенно не умел, а ведь мальчишка будущий мастер обмана, ему бы следовало свое искусство освоить в совершенстве.
Эфо снова опустил взгляд на перья. Огненное принадлежало матери, чёрное – отцу, чьи же тогда синее и желтое? Зачем преемница прислала своих детей ему? Что их связывало? Еще и черты лица фиолетового схожи с теми, что Эфо видел в своём отражении. Нос рот и губы явно отцовские, правда, более костлявое телосложение. Красный, видимо, больше взял от матери…
Любопытство подмывало спросить напрямую, если бы не синее и жёлтое перья. Будущее, которое никогда не наступит… надо ли ему такая жестокая правда? Фиолетовый сказал, что его отец не родится. Может он имел в виду мать, а не отца? Триста лет – долгий срок, который мог перекроить полностью будущее на иное. Если их мать родилась в этот период, то вряд ли она появится вновь.
Эфо решил не допрашивать мальчишек, чтобы не травмировать ни их, ни себя. Раз не хотели говорить правду, пускай не говорят, а он позаботиться, чтобы они выжили, как того хотела их мать.
После пробуждения, Кате, казалось, что её окунули в холодную воду. Она медленно повернулась к Эфо. Он по-прежнему не спал и без каких-либо эмоций смотрел в потолок.
Всё это время он знал, где их дети. Знал, кто они, знал, сколько им лет, откуда прибыли, и кто послал их в прошлое, дабы спасти от неминуемой гибели. Но почему же тогда… врал? Скрывал о том, кто они на самом деле?
- Эфо….
Он повернулся к ней.
- Ты знал, о том, что я мать Дахота и Дахира, когда Махарат послала тебя убить меня?
Уголок его рта дёрнулся.
- Нет.
- Но ты давно понял кто я, почему тогда лгал?
Вместо ответа он взял двумя пальцами локон её волос. Сейчас она была покрашена в блондинку, но рыжий цвет все равно местами проступал. И только тогда, Катя заметила, как Эфо смотрел на неё волосы, и как у него дрожала рука.
- Ты хоть на мгновение представляешь, сколько раз я тебя убивал? И какими способами? Границ не будет, ты сможешь ознакомиться не только с тем, как я это делал, но и ощутить, что испытывал.
- И ты считал, что обнуление помогло бы?
- Разве нет? Тому другому ты доверяла. Я же прошел путь мести и крови, а тот, кого ты любила, двигался мирным путем. Он избегал кровопролития, но я-то другой. Ты думаешь, я хоть на мгновение испытывал к тебе сострадание? Я получал удовольствие, убивая, таких, как ты. Наслаждался горем людей, подписываясь им как сладким нектаром и утоляя им свою жажду мести. И тут появляешься ты…
Катя нахмурилась, но промолчала.
- Мне хочется сдохнуть от одной мысли, что я объединюсь с человеком, – продолжал Эфо. – Однако, ты не только человек, но и та самая преемница, жертвенным поступком которой у нас восхищаются, восхваляют в легендах, даже дерево посадили в её честь. Но то, что ты именно та самая не знал никто, а за твою смерть голосовали не просто большинство, а все хранители.
- Даже Лафо с Жахо? – не поверила Катя.
- Они не исключение… Восстал только Дахир, поэтому его заперли, чтобы не мешал, а Дахот со свойственной ему манерой притворился, что тоже согласен с решение большинства. И я заслуженно получил в спину от того, в ком видел сына. В нашем конфликте, Дахот, не задумываясь, выбрал твою сторону. Он в одиночку пошёл против всех. В лесу до сих пор не показывается из-за своего поступка, хотя его и не изгнали. Лафо отгородилась барьером от леса из-за него, потому что другие хранители требовали для Дахота наказания за предательство.
- А что Иро?
- Иро никогда не принимал ничьей стороны, он всегда нейтрален, однако… я думаю, что он позволил Дахоту сделать то, что он сделал.
- Почему же они не сказали?
- Они не говорили из-за Махарат, никогда ей не доверяли. Видимо, в том будущем, откуда они пришли, они знали, чью сторону она примет.
- Они могли сказать хотя бы нам…
- Ну, признаются они, что дальше? Мы их даже не помним. Те обрывки воспоминаний, что мы имеем мало, что значат для них. Ты знаешь, что они попали в наш лес в возрасте семнадцати лет? Семнадцать лет, Катя! Сколько из этих лет ты помнишь?
- Но и ты молчал.
- Чтобы это изменило? Ты и сейчас отчаянно рвешься домой, не взирая на прошлое, которое нас связывало. Ты готова всё разорвать, забыть и уйти. И тебя сложно за это винить.
Катя по-другому взглянула на Эфо. Ведь она отослала детей в прошлое к тому единственному, кому верила больше всего на свете. Кто защитит и убережет от опасности, сколько бы времени не прошло. Сыновья повзрослели рядом с их отцом, пускай он даже и не помнил о том, кто они для него на самом деле. Может, пора и правду прекратить вести себя как безмозглая обиженная идиотка? Прошлое всё равно не изменить, память стирай не стирай, всё равно к ним вернется, так не лучше ли построить счастливое будущее, не взирая, на прошлые обиды?
- Не усну, – вздохнул он, поднимаясь и выходя под дождь.
Катя хотела его остановить, но в тот же момент что-то щелкнуло в душе, а спину пронзила такая чудовищная боль, что она прогнулась назад и потеряла сознание.
Никаких картинок, только голоса и звуки окружали её.
- Мама, расскажи сказку, – попросил ребёнок.
- Но ты же слышал мои сказки много-много раз, – отвечала женщина. – Может папа тебе расскажет историю?
- Нет, я хочу, чтобы ты рассказала. Я не могу уснуть.
- Ладно… сказка про колобка!
- Пойду, уши заткну, – вмешался мужской голос.
Следом раздалось женское ворчание.
- Ма-а-ам, прекрати!
- Моя вредная любимая колючка!
- Хватит меня облизывать, ты позоришь меня перед друзьями!
- Уже и поцеловать своего же ребёнка нельзя!
- Отстань!
- Терпи маму, а то лизну я, и ты не отмоешься.
Женщина искристо рассмеялась, а ребёнок обозвал отца предателем.
- Зачем вы сломали мой телефон?! Он мне был дорог как память о моем мире!
- Мы хотим понять, как он работает!
- И собрать свой!
- Эфо… твои дети меня обижают…
- А Даня целовался с девочкой!
- Замолчи, вредина!
- Плакса!
- Нет-нет, я к этому не готова. Почему так рано? Разве нельзя подождать еще лет двадцать? Даня еще совсем ребёнок.
- Это хорошо, что они решили объединиться сейчас. Им проще будет принять отсутствие границ. Молодые хранители более гибкие и восприимчивые. Ты помнишь, сколько меня уговаривали на объединение с тобой и как тяжело мне далось это решение?
- Я его сдам в монастырь, пускай монахом станет!
- Катя…
- Юра-а-а! А ну иди сюда, засранец мелкий!
- Папа, спасай! Мама хочет меня убить!
- Кто-то говорил, что он взрослый. Вот и решай проблемы, как взрослый.
- Но это твоя жена!
- Мама…
- Я не готова стать бабушкой!
- Э-э-э… вообще-то я к тебе по-другому вопросу пришел.
- Дорогая, не нервничай.
- Остальные…
- Да, такие же, цвета только другого. Мы притворяемся людьми для маскировки. Так что, – он присел перед ней на корточки. – Запомни несколько правил. Помощи от нас не принимать, не оговорив, что мы за это потребуем. Ничего не просить, потому что можешь не расплатиться и застрять здесь навсегда.
- Если я хочу домой?..
- Иномирянам всегда есть чем платить, – он вздохнул и в его руке оказался её мобильный телефон. – Я заберу вот это. И советую, как можно быстрее уйти из леса. Другие тебя предупреждать не будут, и воспользуются твоим незнанием наших правил…
- Эфо, хватит пугать девочку, – из тени вышел Бахо в истинном облике. – В любом случае, она – обманщик времени. Не вещью, так даром расплатится. Идём со мной, ты, наверное, проголодалась.
Он взял её за руки и нахмурился, заглядывая в глаза.
- Как интересно… она уже смотрит твоими глазами… значит, я не ошибся…
- Не понимаю…
- Не обращай внимания на старого безумца, – натужно засмеялся он. – Идём.
Напоследок Катя обернулась, а Эфо ей ободряюще улыбнулся, но не пошел вслед за ними.
- Скоро ты пробудишься, – бесцветно сказал Бахо. – Как только это произойдет, не называй сына истинным именем, как бы тебе этого не хотелось. Махарат не должна знать, на что он способен. И кольцо ему снять не позволяй, пока вы не доберетесь до Цахиры.
- Чего? О ком вы?
- Ничего, я же говорю, не обращай внимания на старого безумца. Я иногда разговариваю сам с собой. И… на Магнате сумка висит, справа от тебя… там альбом, загляни в него даром.
- Вы смешной…
Выйдя из видения, Катя перевела взгляд на оставленную у Магната сумку. Из неё торчал уголок то ли альбома, то ли книги. Любопытство подмывало посмотреть… однако… Бахо сказал посмотреть даром.
Катя написала на бумаге слово-крючок и увидела, как она извлекала альбом из сумки и листала его. Оказалось, Эфо умел рисовать. И на каждой странице он изобразил… её хранителем: спящей, моющейся, обнимавшей детей. На каждой странице она улыбалась, что делало её лицо очень живым и красивым. Такой красивой она себя даже накрашенной не помнила. Такой её помнил Эфо…
Она прервала видение, не досмотрев альбом до конца. К горлу подкатил комок, а глаза защипало от слёз.
- Уже подсмотрела? – незаметно появившийся Эфо лёг рядом на спину.
- Зато не рылась в твоих вещах, – проворчала Катя, недовольная тем, что он застукал её.
- Не страшно, границы скоро исчезнут.
- Вот и как с этим жить?.. В одних откатах любимый муж, а в других – палач. Как от такой двойственности не рехнуться-то?
- Я ж не рехнулся.
- Ага, уже забыл, как себя стереть хотел?
Он повернул её к себе и положил руки на шею, словно намеревался придушить. Катя испуганно вздрогнула от его немного безумного взгляда и выражения лица.
- Думаешь, наша сказка закончилась хорошо? – продолжал Эфо тихо. – О, нет. За всё есть цена. И сейчас, видя тебя живой и невредимой, мне иной раз кажется, что мне подсунули самозванку. Не мою Катю. Предлагают забыть её и принять тебя.
Он надавил сильнее. Катя захрипела, безуспешно стуча его плечу, а из глаз катились слёзы. В какой-то момент Эфо ослабил хватку и поцеловал её, несмотря на оказываемое ему сопротивление.
- Ты уж определись, задушить ты меня хочешь или целовать! – закричала Катя, как только он отстранился и пальцами коснулся укушенной губы.
- И то и другое хочется одинаково сильно, – Эфо лёг на спину. – Но в любом случае, ты меня дико раздражаешь.
- Зачем тогда вообще пришел?! – с обидой спросила Катя. – Или там девки закончились и тебе не хватило?..
Хранитель проигнорировал, лишь презрительно фыркнул.
- Отлично поговорили…
Катя отвернулась, как раз в тот момент, когда её накрыло прошлое…
***
Одиннадцатый тренировочный снаряд полетел на землю грудой искореженного металла и камня, когда явился Иро с двумя едва оперившимися хранителями фиолетовой и красной расцветки. Красный постоянно всхлипывал, едва сдерживая слёзы, фиолетовый смотрел исподлобья.
- Я тебе учеников привел, – холодно без эмоций произнес Иро.
- Я не беру учеников, тем более не моей расцветки, – отвечал Эфо, продолжая кромсать воображаемых врагов.
- Этих возьмешь. Они из сожженного леса.
Эфо более внимательно взглянул на парней. О детях из сожженного леса, а еще точнее, из будущего, которое никогда не наступит, говорили все хранители. Тысячи детей пребывали в магическом сне, и было решено их надежно спрятать, пока они не проснуться. Через семь лет пробудились трое…
Мощь обманщика времени, который почувствовал волну отката, и забросил в прошлое на триста лет всё молодое поколение, просто поражала воображение. На такое был не способен и Бахо. От такого сильного отката даже он не сбежал бы, а уж тем более не спас бы молодое поколение – самое ценное для любого хранителя. Говорили, что обманщиком была преемница матери леса. Иномирянка.
У обоих парней на шеях висели ленты в память об утерянных родных. На лентах висели перья: чёрное, синее, желтое и огненное, последнее специально подбирали, чтобы подчеркнуть его значимость. Значит, привели детей той самой преемницы-иномирянки.
- Иро, я не возьму их, я не могу, – от цвета последнего пера грудь пронзила боль. Прошло пять лет после гибели Деги и Рады, а память еще терзала его душу.
- Их мать хотела, чтобы они попали к тебе, – не проникся Иро. – То была её последняя воля. Она прислала их к тебе.
Эфо удивленно вскинул брови.
- С чего бы такая честь для рядового хранителя?
- Она видела в своих видениях, что ты о них позаботишься и защитишь, как если бы они были твоими детьми,– отвечал Иро. – С сегодняшнего дня они твои.
- Бездна, – ругнулся Эфо и запустил кинжал в снаряд.
Волю такой хранительницы, как преемница, да еще и обманщица времени, нельзя нарушать без последствий. Раз самое дорогое, что у неё было, она доверила именно ему, значит, на то имелись веские причины. Да и какая мать не постарается сделать всё от неё зависящее, чтобы её дети жили как можно дольше?
Эфо приблизился к парням, стараясь не смотреть на огненное перо. Будет слишком грубым попросить убрать единственное напоминание о матери. Не объяснишь же, что последние пять лет он не мог без содрогания смотреть на огонь.
- Вас чему-нибудь учили или только своему ремеслу обучены? – спросил Эфо.
Фиолетовый взял кинжал и играючи бросил в снаряд, попав в прорезь шлема.
- Отец учил, – коротко ответил мальчишка. – Он был вашей масти.
Далее Эфо изучал их магические способности. Сильные. Слишком сильные. На каждом ограничительные татуировки, чтобы сдержать часть способностей и дабы не привлекать к мальчишкам лишнее внимание. Оно и правильно, им это ни к чему, хотя развить дополнительные способности все-таки придется, но сделать это следовало очень и очень аккуратно.
- Я вашего отца знаю? – уточнил на всякий случай Эфо.
- Знали, но он никогда не родится, – поморщился фиолетовый.
Красный взвыл, больше не сдерживаясь. Плакал как ребёнок, размазывая сопли и слёзы по щекам. Поддавшись порыву, Эфо обнял его и погладил по спине, не говоря слов утешения – они не помогут тому, кто утратил всех, кого любил и знал.
- Плакса, – презрительно на незнакомом языке бросил фиолетовый, пнув носком землю.
- Слёзы не слабость, – укоризненно заметил Эфо, не поняв значение слова, но уловив его эмоциональную окраску.
- Знаю… папа так говорил, когда у брата фонтан врубался. У него эмпатия слишком сильно развита. Творить артефакты помогает.
- Ого, чувствовать душу предмета может? – искренне восхитился Эфо, поражаясь словесным оборотам, которые употреблял фиолетовый. У него еще и странный акцент был, незнакомый. Хотя это объяснимо, учитываю временную разницу.
- Ага, может. Учителя на него молились. Талант!
Эфо улыбнулся, снова уловив определенную интонацию. Мальчишка – открытая книга.
- А ты у нас, значит, тот, от кого учителя обычно стонут и мечтают избавиться, но между собой говорят о том, что если бы он не ленился, то многого бы достиг.
Фиолетовый бросил на Эфо быстрый взгляд и поспешно отвернулся.
- Ничего, я из тебя лень выбью, – похлопал его макушке хранитель. – Сейчас проверим, что вы умеете…
- Можно не сегодня, пап?…
Эфо вздрогнул от пробежавшего холодка. Вопрос поступил от красного. Оговорился? На эмоциях сказал? Да еще и подкрепляло нехорошее подозрение испуг на лице фиолетового, который тот пытался скрыть, но не сказать, что удачно.
- Он… вы похожи с папой, – всё-таки выдавил фиолетовый, явно стараясь подбирать слова. – Он… он был вашим родственником! Да! Родственником!
Врать совершенно не умел, а ведь мальчишка будущий мастер обмана, ему бы следовало свое искусство освоить в совершенстве.
Эфо снова опустил взгляд на перья. Огненное принадлежало матери, чёрное – отцу, чьи же тогда синее и желтое? Зачем преемница прислала своих детей ему? Что их связывало? Еще и черты лица фиолетового схожи с теми, что Эфо видел в своём отражении. Нос рот и губы явно отцовские, правда, более костлявое телосложение. Красный, видимо, больше взял от матери…
Любопытство подмывало спросить напрямую, если бы не синее и жёлтое перья. Будущее, которое никогда не наступит… надо ли ему такая жестокая правда? Фиолетовый сказал, что его отец не родится. Может он имел в виду мать, а не отца? Триста лет – долгий срок, который мог перекроить полностью будущее на иное. Если их мать родилась в этот период, то вряд ли она появится вновь.
Эфо решил не допрашивать мальчишек, чтобы не травмировать ни их, ни себя. Раз не хотели говорить правду, пускай не говорят, а он позаботиться, чтобы они выжили, как того хотела их мать.
***
После пробуждения, Кате, казалось, что её окунули в холодную воду. Она медленно повернулась к Эфо. Он по-прежнему не спал и без каких-либо эмоций смотрел в потолок.
Всё это время он знал, где их дети. Знал, кто они, знал, сколько им лет, откуда прибыли, и кто послал их в прошлое, дабы спасти от неминуемой гибели. Но почему же тогда… врал? Скрывал о том, кто они на самом деле?
- Эфо….
Он повернулся к ней.
- Ты знал, о том, что я мать Дахота и Дахира, когда Махарат послала тебя убить меня?
Уголок его рта дёрнулся.
- Нет.
- Но ты давно понял кто я, почему тогда лгал?
Вместо ответа он взял двумя пальцами локон её волос. Сейчас она была покрашена в блондинку, но рыжий цвет все равно местами проступал. И только тогда, Катя заметила, как Эфо смотрел на неё волосы, и как у него дрожала рука.
- Ты хоть на мгновение представляешь, сколько раз я тебя убивал? И какими способами? Границ не будет, ты сможешь ознакомиться не только с тем, как я это делал, но и ощутить, что испытывал.
- И ты считал, что обнуление помогло бы?
- Разве нет? Тому другому ты доверяла. Я же прошел путь мести и крови, а тот, кого ты любила, двигался мирным путем. Он избегал кровопролития, но я-то другой. Ты думаешь, я хоть на мгновение испытывал к тебе сострадание? Я получал удовольствие, убивая, таких, как ты. Наслаждался горем людей, подписываясь им как сладким нектаром и утоляя им свою жажду мести. И тут появляешься ты…
Катя нахмурилась, но промолчала.
- Мне хочется сдохнуть от одной мысли, что я объединюсь с человеком, – продолжал Эфо. – Однако, ты не только человек, но и та самая преемница, жертвенным поступком которой у нас восхищаются, восхваляют в легендах, даже дерево посадили в её честь. Но то, что ты именно та самая не знал никто, а за твою смерть голосовали не просто большинство, а все хранители.
- Даже Лафо с Жахо? – не поверила Катя.
- Они не исключение… Восстал только Дахир, поэтому его заперли, чтобы не мешал, а Дахот со свойственной ему манерой притворился, что тоже согласен с решение большинства. И я заслуженно получил в спину от того, в ком видел сына. В нашем конфликте, Дахот, не задумываясь, выбрал твою сторону. Он в одиночку пошёл против всех. В лесу до сих пор не показывается из-за своего поступка, хотя его и не изгнали. Лафо отгородилась барьером от леса из-за него, потому что другие хранители требовали для Дахота наказания за предательство.
- А что Иро?
- Иро никогда не принимал ничьей стороны, он всегда нейтрален, однако… я думаю, что он позволил Дахоту сделать то, что он сделал.
- Почему же они не сказали?
- Они не говорили из-за Махарат, никогда ей не доверяли. Видимо, в том будущем, откуда они пришли, они знали, чью сторону она примет.
- Они могли сказать хотя бы нам…
- Ну, признаются они, что дальше? Мы их даже не помним. Те обрывки воспоминаний, что мы имеем мало, что значат для них. Ты знаешь, что они попали в наш лес в возрасте семнадцати лет? Семнадцать лет, Катя! Сколько из этих лет ты помнишь?
- Но и ты молчал.
- Чтобы это изменило? Ты и сейчас отчаянно рвешься домой, не взирая на прошлое, которое нас связывало. Ты готова всё разорвать, забыть и уйти. И тебя сложно за это винить.
Катя по-другому взглянула на Эфо. Ведь она отослала детей в прошлое к тому единственному, кому верила больше всего на свете. Кто защитит и убережет от опасности, сколько бы времени не прошло. Сыновья повзрослели рядом с их отцом, пускай он даже и не помнил о том, кто они для него на самом деле. Может, пора и правду прекратить вести себя как безмозглая обиженная идиотка? Прошлое всё равно не изменить, память стирай не стирай, всё равно к ним вернется, так не лучше ли построить счастливое будущее, не взирая, на прошлые обиды?
- Не усну, – вздохнул он, поднимаясь и выходя под дождь.
Катя хотела его остановить, но в тот же момент что-то щелкнуло в душе, а спину пронзила такая чудовищная боль, что она прогнулась назад и потеряла сознание.
***
Никаких картинок, только голоса и звуки окружали её.
- Мама, расскажи сказку, – попросил ребёнок.
- Но ты же слышал мои сказки много-много раз, – отвечала женщина. – Может папа тебе расскажет историю?
- Нет, я хочу, чтобы ты рассказала. Я не могу уснуть.
- Ладно… сказка про колобка!
- Пойду, уши заткну, – вмешался мужской голос.
Следом раздалось женское ворчание.
- Ма-а-ам, прекрати!
- Моя вредная любимая колючка!
- Хватит меня облизывать, ты позоришь меня перед друзьями!
- Уже и поцеловать своего же ребёнка нельзя!
- Отстань!
- Терпи маму, а то лизну я, и ты не отмоешься.
Женщина искристо рассмеялась, а ребёнок обозвал отца предателем.
- Зачем вы сломали мой телефон?! Он мне был дорог как память о моем мире!
- Мы хотим понять, как он работает!
- И собрать свой!
- Эфо… твои дети меня обижают…
- А Даня целовался с девочкой!
- Замолчи, вредина!
- Плакса!
- Нет-нет, я к этому не готова. Почему так рано? Разве нельзя подождать еще лет двадцать? Даня еще совсем ребёнок.
- Это хорошо, что они решили объединиться сейчас. Им проще будет принять отсутствие границ. Молодые хранители более гибкие и восприимчивые. Ты помнишь, сколько меня уговаривали на объединение с тобой и как тяжело мне далось это решение?
- Я его сдам в монастырь, пускай монахом станет!
- Катя…
- Юра-а-а! А ну иди сюда, засранец мелкий!
- Папа, спасай! Мама хочет меня убить!
- Кто-то говорил, что он взрослый. Вот и решай проблемы, как взрослый.
- Но это твоя жена!
- Мама…
- Я не готова стать бабушкой!
- Э-э-э… вообще-то я к тебе по-другому вопросу пришел.
- Дорогая, не нервничай.
