- Кто такой Гарри Поттер?
- Ладно, проехали…
Пётр Иванович разглядывал изученную за долгие годы вдоль и поперек карту, как давно смирившийся со своей судьбой человек.
- Допустим, – снова заговорила Катя, чьи батарейки энтузиазма еще работали, – что мы в другом мире. Ну, а порталы? Может, есть какие-то ворота в наш мир?
- Если и есть, то я о них не знаю.
- Почему?! Если я правильно понимаю, то в этом мире есть магия, а значит должны быть порталы!
- В Эфере многие виды магии под запретом по религиозным причинам.
- А в других странах?
- Я не могу покинуть Эфер, Катя.
- Почему? – допытывалась правнучка.
- Меня не выпустит стена, – Пётр Иванович указал на Эфер и костлявым пальцем провел вдоль границы. – Обычные люди её не видят и проходят сквозь неё, но я её не могу преодолеть.
- Вот здесь вы стену не отметили, – заметила девушка небольшой участок.
- Потому что там находится сердце волшебного леса, и я никогда там не был. И помнишь, я говорил тебе, что нам с тобой нельзя соваться в лес?
Катя медленно опустилась на стул.
- Может стена пропала? – не хотела сдаваться правнучка. – И мы сможем через неё пройти? Давайте завтра пойдем на разведку! Как вы на это смотрите?
- У тебя как с математикой? – задал встречный вопрос Пётр Иванович, переводя взгляд с карты на Катю.
- Ну, вроде бы… неплохо.
- А с географией?
- И сколько дней идти до ближайшей границы? – поняла Катя, наконец, к чему вел Пётр Иванович.
- Два месяца.
- Бли-и-ин! А сократить путь? Никак? Поезда? Самолеты? Драконы?
- Нет.
- С духами договориться?
- Не помогут.
Катя уронила голову на стол.
- Вы все перепробовали? Да?
- Я сорок лет пытался отсюда выбраться.
- Но как-то же мы сюда попали, значит есть путь назад.
Пётр Иванович не ответил, скрутил карту и спрятал её обратно.
- Я в огород, – сообщил он, выходя из дома.
Катя некоторое время сидела за столом, следя за порхающими «очаровашками», которые уже не казались ей милыми после парочки болезненных укусов. Сдаваться раньше времени не в её характере, но идеи не торопились фонтанировать и подсказывать, как выбраться из мышеловки.
Прихлопнув настырную «очаровашку», Катя вышла на улицу и сощурилась от яркого солнца.
- Какой чудесный солнечный и… скучный день! – широко улыбнулась Катя и проследила взглядом за проходящими мимо толстыми наглыми и тупыми ящерицами. – М-м-м, – задумчиво протянула она и задорно крикнула: – Дедушка, а можно я побегаю?!
- Можно, только в яму не свались, – разрешил Пётр Иванович из огорода, не подозревая, на что дает разрешение.
- Ну всё-о-о, жирные твари, держитесь! Это вам за испорченное утро! – мстительно потерла ладони Катя и пнула ближайшую ящерицу, словно она была футбольным мячиком.
Ящерица смешно хрюкнула и побежала с товарками… на Катю, щелкая внушительными челюстями.
- А-а-а! Мамочка! – кричала Катя, удирая от настырных ящериц и наматывая круги по деревне.
Дети вслед ей смеялись и кричали:
- Глупая колдунья! Глупая колдунья, кхтулухов испугалась!
Спасаясь от ящериц, Катя запрыгнула на высокий забор, но свалилась на спину тягловому ящеру и напугала его так, что он проломал ворота башкой и понес визжащую девушку в неведомые дали.
- Остановись, тупая скотина!!! – орала Катя.
На крики выбежала половина деревни вместе с Петром Иванович.
- Видать, девка твоя совсем дурненькая, – посочувствовал Екимир Петру Ивановичу.
- За своими дурнями следи, старый пень, – прорычал колдун, размышляя над тем, как неразумную правнучку из беды выручать, чтобы она шею ненароком не сломала.
Все разрешилось само собой: Катю скинули в колючий кустарник неподалеку от почерневших развалин.
- Надо было всё-таки их зажарить, – с кряхтением вылезла из кустов Катя, вытаскивая из мягкого места колючки.
Избавившихся от седока ящер мычал и бил лапой возле границы потрескавшейся земли, на которой стояли развалины. Не прошло и минуты, как испуганное животное побежало назад в деревню.
Продолжая избавляться от колючек, Катя тоже приблизилась к границе, но переступить не рискнула. Она поежилась от наступавшего со всех сторон холода, словно нечто вытягивало из пространства тепло. В этот же момент её настигло видение…
- Катя! – окликнул догнавший правнучку Пётр Иванович.
Она не отозвалась, невидящим взглядом уставившись вперед. Пётр Иванович развернул её к себе и пару раз встряхнул.
- Катя!
- А? Что случилось? – очнулась правнучка.
- Ты не отзывалась!
- Я… видела пожар… Это нормально? У вас тоже бывают видения?
- У тебя не такой дар, как у меня, – сдержанно отвечал Пётр Иванович, мягко направив Катю в сторону деревни. – Пожалуйста, не ходи сюда. Это плохое место.
- Что здесь случилось? – обернулась назад правнучка.
- Говорят, что здесь злой дух совершил свою месть, поэтому на земле ничего не растет, а животные обходят её стороной.
- За что он мстил?
- Я не знаю всех подробностей этой истории. Знаю только то, что злой дух сжег город вместе со всеми его жителям.
На подходе к деревне, колдуна и его правнучку встречали недовольные селяне. Они страшно ругались и требовали наказания для «дурной девки».
- Хотите наказания для неё? – сурово спросил Пётр Иванович. – Идите в лес и молитесь Эфо!
Стало так тихо, что можно было услышать, как скрипел песок под ногами тревожно переглядывающийся людей. Больше не прозвучало ни одной жалобы. Потупив взгляды, селяне разозлишь восстанавливать разрушения.
- Дедушка…
Опустив голову, Катя стояла и не знала, что сказать. Не находилось достойного оправдания охватившему её ребячеству.
- Я тебе рогатку сделаю, – неожиданно заговорщицким тоном прошептал Пётр Иванович. – Будут орать под окном, стреляй в них из рогатки. Шестьдесят лет мечтаю всех этих орущих тварей в супе сварить.
Катя не удержалась от хихиканья.
За спиной громыхнуло так, словно от взрыва. Землю затрясло как при землетрясении. Небо затянуло тучами неестественного красного цвета.
- Что происходит? – обернулась Катя, когда порывом ветра по лицу хлестнула ветка. – Я никогда не видела такой странной грозы!
Красная молния ударила в… невидимый купол, обозначившийся небольшим всплеском голубой энергии.
- Это и есть та стена, о которой вы говорили?! – воскликнула Катя.
- Уходим! Надо прятаться! – потянул правнучку к дому Пётр Иванович.
В подвале колдун организовал некое подобие бомбоубежища. Пётр Иванович зажег свечу и поставил её на пол, сам уселся на мешки, посадив рядом с собой Катю. От грохота и тряски с потолка посыпался песок.
- Кто атаковал Эфер? – прошептала Катя.
- Наши соседи уже много лет ведут борьбу с очень могущественной лесной ведьмой.
- И кто побеждает?
- Ведьма…
- И что будет, если она победит?
Пётр Иванович промолчал и только крепче обнял правнучку за плечи.
- У неё не получиться пробить барьер Эфера. Никому не под силу разрушить барьер, созданный отцом морского леса. Мы в безопасности.
Кате показалось, что в голосе дедушки прозвучало сомнение. И непонятно было, кого он пытался убедить себя или внучку?
Крылатые существа лежали на ветвях над глубоким лесным озером и грелись на солнце, когда к краю обрыва подошла молодая женщина в белоснежных одеждах и с цветами в золотистых волосах.
- О, смотри! Самоубийца! – весело прозвучал в тишине голос старого друга и учителя Захима.
- С чего ты взял, что она самоубийца? – лениво разглядывал девушку ученик.
- Ты на взгляд обрати внимание. Она умирать пришла.
- Глупо.
- Как и любые поступки людей. Их жизнь коротка, а они еще и оборвать её пытаются. Но как же хороша девка! Ты только глянь, как складно она сложена! Её бы на мох завалить, да губки её пухлые распробовать! М-м-м!
Тем временем молодая женщина обвязывала шею веревкой, привязывая тяжелый камень на другой конец. Сомнений не осталось в намерениях несчастной покончить с жизнью. Она заплакала и посмотрела на пробившиеся сквозь ветви деревьев лучи солнца. Решимость её не покинула и, взяв в руки камень, женщина прыгнула в воду.
- Мир твоей душе, дитя, – вздохнул Захим и равнодушно перевернулся на другой бок. Старый товарищ никогда не жалел людей, особенно если с его точки зрения они поступали глупо.
Но ученику… не хотелось наблюдать за бессмысленной смертью. И в следующий миг молодой хранитель прыгнул в воду. Он нашел утопленницу почти на дне озера и, помогая себя мощными взмахами крыльев, устремился вместе с ней на поверхность. Спасенная самоубийца закашлялась на берегу, сплевывая воду.
- Зачем?! – зло закричала она. – Я не просила меня спасать! Нужно мое сердце?! Так забирай, чудище лесное!
- Не передумаешь? – с сарказмом спросил хранитель. – Я ведь могу не пожелать его возвращать назад.
- Не передумаю!
Он с силой подтянул её к себе и крепко поцеловал в губы. Карие глаза не состоявшейся утопленницы испуганно расширились.
- Теперь твоё сердце моё, – игриво усмехнулся хранитель.
Она оттолкнула его и, спотыкаясь, умчалась прочь.
- Ну, и зачем? – подплыл по воздуху Захим.
- Губы распробовал, – облизнулся ученик. – Сладкие. Ягодные… да и в озере слишком хорошая вода, чтобы портить её трупным ядом.
- Ты не подумал о том, что она вернется?
- Ко мне? К злому духу? – расхохотался хранитель.
- Её муж – уродлив и стар, а ты – молод и красив.
- Что ж, посмотрим.
- Для тебя это игра и забава, но для неё всё будет всерьёз, а влюбленная женщина беду принесет, будь осторожен, – предупредил старый хранитель, отплывая назад к веткам и солнечной ванне.
Захим оказался прав. Она вернулась к озеру…
«Рада…»
Катя проснулась вся в слезах. Внутри крутило и сжималось. Она никогда в жизни не испытывала настолько сильной и чудовищной боли. Душу пожирала всепоглощающая слепая ненависть.
«Люди убили её…»
Приступ прошел так же внезапно, как и начался. Наличие голоса в голове Катю здорово напугало. И целебного чая тёти Ульяны под рукой нет, чтобы заглушить голоса.
В её комнату без стука вошел Пётр Иванович. Он нёс поднос полный еды. У Кати сразу заурчало в желудке, едва она ощутила аппетитный запах мяса.
- Мясо? Не помидоры? – прослезилась голодная. – Откуда ж такое счастье свалилось?
- Односельчане поделились кто, чем смог.
- Я не поняла, что-то в лесе сдохло?
- Задабривают колдунью, – без эмоций ответил Пётр Иванович, ставя поднос на кровать. – Просили больше не кататься на ящерах, а то бедная скотина после твоей забавы сдохла.
Катя виновато замерла и пролепетала:
- Ладно, побегать за ящерицами была явно плохая и не очень умная идея.
- Рад, что ты это осознаешь. С тобой Екимир посидит – он неплохо знает наш язык, а я в город схожу… на разведку. Только прошу тебя, не раскурочь мне хату.
В этот раз Катя не переубеждала прадедушку, что она не маленький ребёнок и что ей не нужна нянька. Особенно после того, как доказала обратное.
Хотя нянька из Екимира, мягко говоря, оказалась бестолковая. Несмотря на строгий наказ Петра Ивановича «не пить, а то почки отобью», староста сразу после его ухода едва не поймал белочку.
- Колдунья, заклинать духов! – важно говорил Екимир, обращаясь почему-то к печке, хотя Катя сидела напротив него, поставив подбородок на кулак. – Будешь ты баба-Пётр деревню беречь! Уважать тебя! Бояться! Вот! Чего молчать, колдунья?
- Я тут, – помахала рукой Катя, не имевшая большого опыта общения с пьяными людьми.
Нахмурившись и сощурившись, Екимир повернулся к ней.
- Хотеть духов заклинать?
Катя не ответила, наблюдая как староста, шатаясь, поднимается из-за стола и направляется к выходу.
- Благословенная Лафо, покажись колдунье! – кубарем вывалился из хаты Екимир, да так и остался лежать лицом в траве.
- Мда, а я еще меня дурной считают, – вздохнула Катя. – Да тут целая деревня идиотов.
Откуда-то сверху раздался смех. Катя встрепенулась и задрала голову, но на потолке обнаружились два ярких светлячка: белый и синий. Поверить в то, что смеялись насекомые, Катя оказалась не готова, поэтому списала на разыгравшееся воображение.
С еще одним вздохом Катя вышла из хаты, за ноги с трудом втянула пьяного старосту в дом и взвалила его на скамейку возле печи.
- Проспись, алкаш, – недовольно буркнула она, брезгливо поморщившись от перегара, доносимого из распахнутого рта Екимира.
- Слабый он человек.
Катя повернулась на голос. За столом сидела незнакомая женщина в белом холщовом платье. Густые светлые волосы незнакомки волнами спускались по спине и покатым плечам. На босой стройной ноге сидел синий светлячок, но женщина, казалось, не замечала насекомого или делала вид, что ей всё равно.
- Только не говорите, что вы и есть Лафо, – скрестила руки на груди Катя. Имя ей казалось смутно знакомым, но она не помнила, где его раньше слышала.
- Почему бы мне не быть ею? – лукаво улыбнулась незнакомка. – Он же просил показаться тебе.
- Он был пьян.
- Нам всё равно, в каком состоянии люди зовут нас. Ответственность за принятые решения и последствия всегда лежат на позвавшем нас человеке.
- Я не верю, что вы дух. Вы его дочка или внучка?
- Ни то и ни другое.
- Постойте… вы говорите на моем языке лучше, чем Пётр Иванович, – уставилась на женщину Катя, озарённая нехорошей догадкой.
- Я не одно из твоих видений, дитя, – еще шире улыбнулась Лафо. – Скоро ты в этом убедишься.
Не успела Катя и слова сказать в ответ, как незнакомка растаяла дымкой.
В этот момент хлопнула входная дверь. На пороге стоял Пётр Иванович и смотрел на спящего Екимира с явным намереньем поколотить старосту, как только тот проспится.
- Хата цела и даже ничего не сломалось, – поспешно объявила Катя.
- Я вижу…
- Что слышно в городе?
- Всё по-прежнему, – сказал Пётр Иванович и направился наверх по лестнице.
- Что слышно про войну с ведьмой? – не унималась правнучка, последовав за родственником.
- Война нас не касается.
- Но последний раз нас очень сильно тряхнуло. Разве это не значит, что боевые действия проходят… где-то очень близко?
Пётр Иванович замер.
- Дедушка? – уткнулась носом в его спину Катя, не успевшая затормозить.
- Деревня под защитой духов, нам нечего боятся, – через некоторое время ответил Пётр Иванович. И было что-то в его голосе такое, отчего у Кати пробежали мурашки по коже.
Пётр Иванович залез на чердак, закрылся от правнучки и чем-то загремел.
Раздумывая над странным поведением прадедушки, Катя направилась на улицу. Пётр Иванович явно умалчивал о том, что узнал в городе. Видимо, война действительно подобралась очень близко к Эферу…
Катя вышла к высокому и толстому как дуб дереву, растущему неподалеку от забора. Могучие ветви касались крыши дома и закрывали тенью часть дороги. В жаркие дни, Катя любила сидеть на толстой ветке, наслаждаясь прохладой тени от листвы, но сегодня с деревом было что-то не так…
Вверх по стволу текли веселые ручейки света, растекаясь по веткам и игольчатым листьям. Осторожно приблизившись к дереву, Катя коснулась кончиками пальцев коры. От ствола по её руке потекли ручейки света, даря тепло, энергию и радость. Дерево как будто приветствовало новорожденного в мире красоты и света, но затем Катю накрыло видение…
Толпа людей с новорожденными детьми собралась на поляне, где проводили обряд посвящения божествам солнца и земли. За обрядом следили любопытные хранители, рассевшись на ветвях деревьев.
- Ладно, проехали…
Пётр Иванович разглядывал изученную за долгие годы вдоль и поперек карту, как давно смирившийся со своей судьбой человек.
- Допустим, – снова заговорила Катя, чьи батарейки энтузиазма еще работали, – что мы в другом мире. Ну, а порталы? Может, есть какие-то ворота в наш мир?
- Если и есть, то я о них не знаю.
- Почему?! Если я правильно понимаю, то в этом мире есть магия, а значит должны быть порталы!
- В Эфере многие виды магии под запретом по религиозным причинам.
- А в других странах?
- Я не могу покинуть Эфер, Катя.
- Почему? – допытывалась правнучка.
- Меня не выпустит стена, – Пётр Иванович указал на Эфер и костлявым пальцем провел вдоль границы. – Обычные люди её не видят и проходят сквозь неё, но я её не могу преодолеть.
- Вот здесь вы стену не отметили, – заметила девушка небольшой участок.
- Потому что там находится сердце волшебного леса, и я никогда там не был. И помнишь, я говорил тебе, что нам с тобой нельзя соваться в лес?
Катя медленно опустилась на стул.
- Может стена пропала? – не хотела сдаваться правнучка. – И мы сможем через неё пройти? Давайте завтра пойдем на разведку! Как вы на это смотрите?
- У тебя как с математикой? – задал встречный вопрос Пётр Иванович, переводя взгляд с карты на Катю.
- Ну, вроде бы… неплохо.
- А с географией?
- И сколько дней идти до ближайшей границы? – поняла Катя, наконец, к чему вел Пётр Иванович.
- Два месяца.
- Бли-и-ин! А сократить путь? Никак? Поезда? Самолеты? Драконы?
- Нет.
- С духами договориться?
- Не помогут.
Катя уронила голову на стол.
- Вы все перепробовали? Да?
- Я сорок лет пытался отсюда выбраться.
- Но как-то же мы сюда попали, значит есть путь назад.
Пётр Иванович не ответил, скрутил карту и спрятал её обратно.
- Я в огород, – сообщил он, выходя из дома.
Катя некоторое время сидела за столом, следя за порхающими «очаровашками», которые уже не казались ей милыми после парочки болезненных укусов. Сдаваться раньше времени не в её характере, но идеи не торопились фонтанировать и подсказывать, как выбраться из мышеловки.
Прихлопнув настырную «очаровашку», Катя вышла на улицу и сощурилась от яркого солнца.
- Какой чудесный солнечный и… скучный день! – широко улыбнулась Катя и проследила взглядом за проходящими мимо толстыми наглыми и тупыми ящерицами. – М-м-м, – задумчиво протянула она и задорно крикнула: – Дедушка, а можно я побегаю?!
- Можно, только в яму не свались, – разрешил Пётр Иванович из огорода, не подозревая, на что дает разрешение.
- Ну всё-о-о, жирные твари, держитесь! Это вам за испорченное утро! – мстительно потерла ладони Катя и пнула ближайшую ящерицу, словно она была футбольным мячиком.
Ящерица смешно хрюкнула и побежала с товарками… на Катю, щелкая внушительными челюстями.
- А-а-а! Мамочка! – кричала Катя, удирая от настырных ящериц и наматывая круги по деревне.
Дети вслед ей смеялись и кричали:
- Глупая колдунья! Глупая колдунья, кхтулухов испугалась!
Спасаясь от ящериц, Катя запрыгнула на высокий забор, но свалилась на спину тягловому ящеру и напугала его так, что он проломал ворота башкой и понес визжащую девушку в неведомые дали.
- Остановись, тупая скотина!!! – орала Катя.
На крики выбежала половина деревни вместе с Петром Иванович.
- Видать, девка твоя совсем дурненькая, – посочувствовал Екимир Петру Ивановичу.
- За своими дурнями следи, старый пень, – прорычал колдун, размышляя над тем, как неразумную правнучку из беды выручать, чтобы она шею ненароком не сломала.
Все разрешилось само собой: Катю скинули в колючий кустарник неподалеку от почерневших развалин.
- Надо было всё-таки их зажарить, – с кряхтением вылезла из кустов Катя, вытаскивая из мягкого места колючки.
Избавившихся от седока ящер мычал и бил лапой возле границы потрескавшейся земли, на которой стояли развалины. Не прошло и минуты, как испуганное животное побежало назад в деревню.
Продолжая избавляться от колючек, Катя тоже приблизилась к границе, но переступить не рискнула. Она поежилась от наступавшего со всех сторон холода, словно нечто вытягивало из пространства тепло. В этот же момент её настигло видение…
- Катя! – окликнул догнавший правнучку Пётр Иванович.
Она не отозвалась, невидящим взглядом уставившись вперед. Пётр Иванович развернул её к себе и пару раз встряхнул.
- Катя!
- А? Что случилось? – очнулась правнучка.
- Ты не отзывалась!
- Я… видела пожар… Это нормально? У вас тоже бывают видения?
- У тебя не такой дар, как у меня, – сдержанно отвечал Пётр Иванович, мягко направив Катю в сторону деревни. – Пожалуйста, не ходи сюда. Это плохое место.
- Что здесь случилось? – обернулась назад правнучка.
- Говорят, что здесь злой дух совершил свою месть, поэтому на земле ничего не растет, а животные обходят её стороной.
- За что он мстил?
- Я не знаю всех подробностей этой истории. Знаю только то, что злой дух сжег город вместе со всеми его жителям.
На подходе к деревне, колдуна и его правнучку встречали недовольные селяне. Они страшно ругались и требовали наказания для «дурной девки».
- Хотите наказания для неё? – сурово спросил Пётр Иванович. – Идите в лес и молитесь Эфо!
Стало так тихо, что можно было услышать, как скрипел песок под ногами тревожно переглядывающийся людей. Больше не прозвучало ни одной жалобы. Потупив взгляды, селяне разозлишь восстанавливать разрушения.
- Дедушка…
Опустив голову, Катя стояла и не знала, что сказать. Не находилось достойного оправдания охватившему её ребячеству.
- Я тебе рогатку сделаю, – неожиданно заговорщицким тоном прошептал Пётр Иванович. – Будут орать под окном, стреляй в них из рогатки. Шестьдесят лет мечтаю всех этих орущих тварей в супе сварить.
Катя не удержалась от хихиканья.
За спиной громыхнуло так, словно от взрыва. Землю затрясло как при землетрясении. Небо затянуло тучами неестественного красного цвета.
- Что происходит? – обернулась Катя, когда порывом ветра по лицу хлестнула ветка. – Я никогда не видела такой странной грозы!
Красная молния ударила в… невидимый купол, обозначившийся небольшим всплеском голубой энергии.
- Это и есть та стена, о которой вы говорили?! – воскликнула Катя.
- Уходим! Надо прятаться! – потянул правнучку к дому Пётр Иванович.
В подвале колдун организовал некое подобие бомбоубежища. Пётр Иванович зажег свечу и поставил её на пол, сам уселся на мешки, посадив рядом с собой Катю. От грохота и тряски с потолка посыпался песок.
- Кто атаковал Эфер? – прошептала Катя.
- Наши соседи уже много лет ведут борьбу с очень могущественной лесной ведьмой.
- И кто побеждает?
- Ведьма…
- И что будет, если она победит?
Пётр Иванович промолчал и только крепче обнял правнучку за плечи.
- У неё не получиться пробить барьер Эфера. Никому не под силу разрушить барьер, созданный отцом морского леса. Мы в безопасности.
Кате показалось, что в голосе дедушки прозвучало сомнение. И непонятно было, кого он пытался убедить себя или внучку?
Глава 4.
Крылатые существа лежали на ветвях над глубоким лесным озером и грелись на солнце, когда к краю обрыва подошла молодая женщина в белоснежных одеждах и с цветами в золотистых волосах.
- О, смотри! Самоубийца! – весело прозвучал в тишине голос старого друга и учителя Захима.
- С чего ты взял, что она самоубийца? – лениво разглядывал девушку ученик.
- Ты на взгляд обрати внимание. Она умирать пришла.
- Глупо.
- Как и любые поступки людей. Их жизнь коротка, а они еще и оборвать её пытаются. Но как же хороша девка! Ты только глянь, как складно она сложена! Её бы на мох завалить, да губки её пухлые распробовать! М-м-м!
Тем временем молодая женщина обвязывала шею веревкой, привязывая тяжелый камень на другой конец. Сомнений не осталось в намерениях несчастной покончить с жизнью. Она заплакала и посмотрела на пробившиеся сквозь ветви деревьев лучи солнца. Решимость её не покинула и, взяв в руки камень, женщина прыгнула в воду.
- Мир твоей душе, дитя, – вздохнул Захим и равнодушно перевернулся на другой бок. Старый товарищ никогда не жалел людей, особенно если с его точки зрения они поступали глупо.
Но ученику… не хотелось наблюдать за бессмысленной смертью. И в следующий миг молодой хранитель прыгнул в воду. Он нашел утопленницу почти на дне озера и, помогая себя мощными взмахами крыльев, устремился вместе с ней на поверхность. Спасенная самоубийца закашлялась на берегу, сплевывая воду.
- Зачем?! – зло закричала она. – Я не просила меня спасать! Нужно мое сердце?! Так забирай, чудище лесное!
- Не передумаешь? – с сарказмом спросил хранитель. – Я ведь могу не пожелать его возвращать назад.
- Не передумаю!
Он с силой подтянул её к себе и крепко поцеловал в губы. Карие глаза не состоявшейся утопленницы испуганно расширились.
- Теперь твоё сердце моё, – игриво усмехнулся хранитель.
Она оттолкнула его и, спотыкаясь, умчалась прочь.
- Ну, и зачем? – подплыл по воздуху Захим.
- Губы распробовал, – облизнулся ученик. – Сладкие. Ягодные… да и в озере слишком хорошая вода, чтобы портить её трупным ядом.
- Ты не подумал о том, что она вернется?
- Ко мне? К злому духу? – расхохотался хранитель.
- Её муж – уродлив и стар, а ты – молод и красив.
- Что ж, посмотрим.
- Для тебя это игра и забава, но для неё всё будет всерьёз, а влюбленная женщина беду принесет, будь осторожен, – предупредил старый хранитель, отплывая назад к веткам и солнечной ванне.
Захим оказался прав. Она вернулась к озеру…
***
«Рада…»
Катя проснулась вся в слезах. Внутри крутило и сжималось. Она никогда в жизни не испытывала настолько сильной и чудовищной боли. Душу пожирала всепоглощающая слепая ненависть.
«Люди убили её…»
Приступ прошел так же внезапно, как и начался. Наличие голоса в голове Катю здорово напугало. И целебного чая тёти Ульяны под рукой нет, чтобы заглушить голоса.
В её комнату без стука вошел Пётр Иванович. Он нёс поднос полный еды. У Кати сразу заурчало в желудке, едва она ощутила аппетитный запах мяса.
- Мясо? Не помидоры? – прослезилась голодная. – Откуда ж такое счастье свалилось?
- Односельчане поделились кто, чем смог.
- Я не поняла, что-то в лесе сдохло?
- Задабривают колдунью, – без эмоций ответил Пётр Иванович, ставя поднос на кровать. – Просили больше не кататься на ящерах, а то бедная скотина после твоей забавы сдохла.
Катя виновато замерла и пролепетала:
- Ладно, побегать за ящерицами была явно плохая и не очень умная идея.
- Рад, что ты это осознаешь. С тобой Екимир посидит – он неплохо знает наш язык, а я в город схожу… на разведку. Только прошу тебя, не раскурочь мне хату.
В этот раз Катя не переубеждала прадедушку, что она не маленький ребёнок и что ей не нужна нянька. Особенно после того, как доказала обратное.
Хотя нянька из Екимира, мягко говоря, оказалась бестолковая. Несмотря на строгий наказ Петра Ивановича «не пить, а то почки отобью», староста сразу после его ухода едва не поймал белочку.
- Колдунья, заклинать духов! – важно говорил Екимир, обращаясь почему-то к печке, хотя Катя сидела напротив него, поставив подбородок на кулак. – Будешь ты баба-Пётр деревню беречь! Уважать тебя! Бояться! Вот! Чего молчать, колдунья?
- Я тут, – помахала рукой Катя, не имевшая большого опыта общения с пьяными людьми.
Нахмурившись и сощурившись, Екимир повернулся к ней.
- Хотеть духов заклинать?
Катя не ответила, наблюдая как староста, шатаясь, поднимается из-за стола и направляется к выходу.
- Благословенная Лафо, покажись колдунье! – кубарем вывалился из хаты Екимир, да так и остался лежать лицом в траве.
- Мда, а я еще меня дурной считают, – вздохнула Катя. – Да тут целая деревня идиотов.
Откуда-то сверху раздался смех. Катя встрепенулась и задрала голову, но на потолке обнаружились два ярких светлячка: белый и синий. Поверить в то, что смеялись насекомые, Катя оказалась не готова, поэтому списала на разыгравшееся воображение.
С еще одним вздохом Катя вышла из хаты, за ноги с трудом втянула пьяного старосту в дом и взвалила его на скамейку возле печи.
- Проспись, алкаш, – недовольно буркнула она, брезгливо поморщившись от перегара, доносимого из распахнутого рта Екимира.
- Слабый он человек.
Катя повернулась на голос. За столом сидела незнакомая женщина в белом холщовом платье. Густые светлые волосы незнакомки волнами спускались по спине и покатым плечам. На босой стройной ноге сидел синий светлячок, но женщина, казалось, не замечала насекомого или делала вид, что ей всё равно.
- Только не говорите, что вы и есть Лафо, – скрестила руки на груди Катя. Имя ей казалось смутно знакомым, но она не помнила, где его раньше слышала.
- Почему бы мне не быть ею? – лукаво улыбнулась незнакомка. – Он же просил показаться тебе.
- Он был пьян.
- Нам всё равно, в каком состоянии люди зовут нас. Ответственность за принятые решения и последствия всегда лежат на позвавшем нас человеке.
- Я не верю, что вы дух. Вы его дочка или внучка?
- Ни то и ни другое.
- Постойте… вы говорите на моем языке лучше, чем Пётр Иванович, – уставилась на женщину Катя, озарённая нехорошей догадкой.
- Я не одно из твоих видений, дитя, – еще шире улыбнулась Лафо. – Скоро ты в этом убедишься.
Не успела Катя и слова сказать в ответ, как незнакомка растаяла дымкой.
В этот момент хлопнула входная дверь. На пороге стоял Пётр Иванович и смотрел на спящего Екимира с явным намереньем поколотить старосту, как только тот проспится.
- Хата цела и даже ничего не сломалось, – поспешно объявила Катя.
- Я вижу…
- Что слышно в городе?
- Всё по-прежнему, – сказал Пётр Иванович и направился наверх по лестнице.
- Что слышно про войну с ведьмой? – не унималась правнучка, последовав за родственником.
- Война нас не касается.
- Но последний раз нас очень сильно тряхнуло. Разве это не значит, что боевые действия проходят… где-то очень близко?
Пётр Иванович замер.
- Дедушка? – уткнулась носом в его спину Катя, не успевшая затормозить.
- Деревня под защитой духов, нам нечего боятся, – через некоторое время ответил Пётр Иванович. И было что-то в его голосе такое, отчего у Кати пробежали мурашки по коже.
Пётр Иванович залез на чердак, закрылся от правнучки и чем-то загремел.
Раздумывая над странным поведением прадедушки, Катя направилась на улицу. Пётр Иванович явно умалчивал о том, что узнал в городе. Видимо, война действительно подобралась очень близко к Эферу…
Катя вышла к высокому и толстому как дуб дереву, растущему неподалеку от забора. Могучие ветви касались крыши дома и закрывали тенью часть дороги. В жаркие дни, Катя любила сидеть на толстой ветке, наслаждаясь прохладой тени от листвы, но сегодня с деревом было что-то не так…
Вверх по стволу текли веселые ручейки света, растекаясь по веткам и игольчатым листьям. Осторожно приблизившись к дереву, Катя коснулась кончиками пальцев коры. От ствола по её руке потекли ручейки света, даря тепло, энергию и радость. Дерево как будто приветствовало новорожденного в мире красоты и света, но затем Катю накрыло видение…
***
Толпа людей с новорожденными детьми собралась на поляне, где проводили обряд посвящения божествам солнца и земли. За обрядом следили любопытные хранители, рассевшись на ветвях деревьев.
