«Великая мать» так просто мы называли квисэн, что возглавляла наше сообщество. Никто из нас не знал, кто именно подарил нам жизнь. Дети квисэн считались общими и воспитывались силами всей коммуны. У нас была лишь одна мать, которую мы все почитали и слово которой было законом. Все мы считались сёстрами друг другу. Конечно, одни сёстры были ближе, чем другие.
- Что происходит, Шанэ? – испуганно посмотрев на бледное лицо подруги, я тут же потянулась к ней, беря её за руку.
- Не знаю, но думаю ничего хорошего.
- Раз не знаешь, то нечего и болтать, - фыркнула Джерайя, направляясь в их с Фаис комнату, - не слышали, что сказала Уважаемая сестра? Идите одеваться!
- Ненавижу ее, - одними губами пробормотала Шанэ, какое-то время сверля взглядом захлопнувшуюся дверь.
- Не обращай внимания, - махнула рукой я, - будущая Великая мать говорит, - фыркнула я, и мы уже вместе расхохотались.
Войдя в зал, в котором я была лишь однажды в день своего первого взросления, когда впервые у меня пошла кровь, я ощутила невольный трепет. В день первой крови считается, что просыпается начало квисэн. Это большой праздник, когда собираются все члены нашей семьи, чтобы поприветствовать новую сестру. Великая мать дарит особый подарок девочке. В тот день она подарила мне невероятной красоты изумрудный браслет, который с тех пор всегда был на моем запястье. Это была моя первая по-настоящему ценная и такая значимая вещь.
Сегодня зал не был украшен и вместо атмосферы праздника, внутри витала некая тревожность. По сути, мы вчетвером были ещё совсем детьми, которые большую часть времени проводили в тепличных условиях третьего кольца – кольца сердца, как называли его старшие. Мы видели взрослых сестёр всегда такими красивыми и какими-то недосягаемыми, волшебными. Но сегодня вместо удивительных платьев, роскошно убранных волос и украшений в их прическах, все квисэн были одеты, как солдаты с туго забранными в пучок волосами. Все сёстры были вооружены. Ни тени краски на их лицах, лишь едва сдерживаемая усталость, будто никто из них давно как следует не отдыхал.
- Идите сюда, - позвала нас Асанна, девушка, которая совсем недавно стала полноценной квисэн и мы все хорошо знали её, так как росли под её присмотром.
Сегодня Асанна выглядела очень уставшей. От ею так любимых ярких платьев не осталось и следа.
- Что происходит, сестра? - прошептала я, садясь ближе всех к ней.
- Великая мать всё расскажет, - дрожащими губами, прошептала она. – Ничего не бойтесь, мы справимся, - твёрдо сказала она.
В зале собралось около двухсот квисэн. Пожалуй, эта немногочисленная коммуна и была всем нашим племенем. Совсем скоро шепотки в зале исчезли, и из смежных дверей вышла удивительной красоты и притягательности женщина. Обычно Великая мать представала перед нами в образе зрелой женщины, с мягкими чертами лица, светлой кожей и темно-карими глазами в обрамлении черных волос. Сегодня не стало исключением. Ей нравилась эта внешность, и она носила это лицо чаще других. Энергия и сила, что плескались под её таким хрупким обликом, казалась какой-то искрящейся и притягательной. Честно сказать, я восхищалась ею, и меня всегда странным образом тянуло к ней.
- Сёстры, - обратилась она, встав в самом центре зала, - ситуация складывается непростая. Сегодня мы с вами столкнулись с угрозой, которую не встречали до сих пор никогда. Никогда прежде ни одно племя не решалось пойти на нас войной. Город окружен. Племена кочевых народов степей осадили Тавир… - она на миг запнулась, а позже глубоко вздохнула и продолжила, - город пал, - тяжело вздохнула она. – Всё, что на настоящий момент осаждают они – это квисэн-е. Их условия просты и неприемлемы ни для одной из нас. Новый хан нагов Айкса Эр считает, что каждая из нас должна вступить в его гарем и принять на себя магическое рабское клеймо, - я ощутила, как в едином жесте у каждой из сестёр сжались кулаки. Даже я, будучи всего лишь подростком повторила за ними, просто потому, что это было невозможно! Неприемлемо! Решает квисэн! Всегда! – Грядут тяжелые времена сестры. Квисэн-е неприступен, но вы все знаете, что это не то, чего нам стоит бояться. Если мы останемся внутри, то сможем продержаться не больше двух недель, прежде, чем голод заберёт даже самых сильных из нас… Вы ждёте от меня решения, но в сложившейся ситуации у нас есть только один выход и исход…
Каждая из нас понимала, о чем говорит Великая мать. Не будет доступа к тому, чтобы удовлетворить наши потребности, как квисэн, значит Тавир захлебнётся в крови и будет неважно, кто встанет на нашем пути. Мы уже не остановимся, пока нас не убьют или не убьём мы. Сдаться в плен равносильно смерти. Неужели, Великая мать говорит нам о том, что мы все умрем?!
Осознание больно ударило в грудь. Стало тяжело дышать, и я потянулась к единственной самой близкой мне сестре тут же столкнувшись с её ладонью, которая в тот же миг сжала мою.
- Сегодня нас ждёт славный ужин, и мы сладко выспимся, а уже завтра завершим историю квисэн-е так, как решим сами потому, что выбирает квисэн!
И её последним словам вторил весь зал.
После собрания женщины спешно удалились. Кто-то шёл в караул, но большая часть действительно ушла, чтобы надеть свои самые роскошные наряды, заплести удивительной красоты прически и подготовиться к праздничному ужину, где мы все будем петь, танцевать и играть на инструментах. Лишь нас четверых попросили остаться в зале.
Мы стояли перед великой матерью и не знали, что должны сказать и как себя вести. Всё происходящее никак не желало укладываться в головах. Это было так похоже на сон, что просто не могло быть правдой.
- Вы знаете, что для квисэн дети – это главная ценность, - вдруг заговорила она как-то тихо и по-особенному вкрадчиво. – Мне очень жаль, что я не сберегла ваше взросление, - продолжила она, заглядывая в глаза каждой из нас. – Есть один непреложный закон квисэн-е, который я и подумать не могла, что мне однажды придётся озвучить.
- Никто не мог, - вдруг заговорила Нэн, подойдя к великой матери и положив ладонь ей на плечо. – Но мы сестры, и мы не предаем друг друга, не лжём друг другу, потому и ты должна сказать им.
Сейчас великая мать казалась как никогда обычной. Просто квисэн. Просто сестра, что едва сдерживает слёзы.
- Если бы вы были детьми, то перед началом этой битвы вас убили бы во сне, понимаете почему? – сказала она, судорожно вздохнув.
С нескрываемой болью во взгляде она посмотрела нам в глаза, точно в поисках хотя бы маленькой толики понимания.
- Квисэн не может жить в плену, - за всех почему-то ответила я, вдруг со всей ясностью понимая, что это действительно так.
Не потому, что это глупые принципы нашей общины. И, вовсе не потому, что таковы заветы предков, в которые мы верим. Всё просто и очень сложно - такова наша природа. Если демона нашей силы запереть в коробку и кормить крошками, то совсем скоро он обезумит от голода и разнесёт коробку, уничтожая всё на своём пути. Шагнуть в безумие можно, а вот выйти из него не так просто, как кажется. А, если говорить ещё точнее, то обратной дороги просто нет.
- Квисэн не может жить в плену, - вдруг сжав мою ладонь, повторила великая мать, встретившись со мной взглядом.
И такая боль вдруг захлестнула меня с головой. Я и впрямь почувствовала, что я её дочь. Настоящая дочь, которую любят и о которой безмерно переживают.
- Но вы уже не дети, - заговорила Нэн, - и не взрослые квисэн, - тяжело вздохнула она. – И всё же, вы знаете, как постоять за себя. Вы держали в руках меч, и пусть ваш демон ещё не проснулся, но вы уже гораздо сильнее любого степняка. Квисэн - это высшие демоны, а не какие-то мерзкие полузмеи, - с презрением выплюнула она.
- Мы думаем, будет правильно дать вам самим выбирать, - вновь заговорила Великая мать.
Лично я поняла одно в этот странный вечер – выбора нет и не было. Каждый из нас хотел жить пусть хотя бы на секундочку дольше…
Ступая по открытым коридорам второго кольца, я как-то по-особенному глубоко старалась вдохнуть. Вечерний теплый воздух привычно наполнился ароматами разогретых трав и воды. Стрекотали цикады. Казалось, ничто не могло нарушить это умиротворение обычного летнего вечера полного тепла. Разве может быть так, что наш дом окружен?! Разве такое возможно?!
Мы вчетвером шли в сторону кольца сердца с одной лишь целью – переодеться к ужину. Всем нам нужно было время осознать услышанное. Принять…
- Мы умрем? – вдруг всхлипнула Фаис, разбивая это мнимое спокойствие.
Никто не ответил ей, просто потому, что все мы знали, что именно так и будет. Мы знали, молчали и боялись произнести вслух, словно это могло что-то изменить.
- Вы все слышали, что сказала Великая мать, - вдруг необыкновенно серьёзно и вкрадчиво заговорила моя Шанэ, - сегодня мы наденем наши лучшие платья, - тяжело сглотнув ком в горле, сказала она, - заколем волосы лучшими шпильками и простимся с нашими сестрами, как будто никогда не расстанемся…
Мне кажется, Шанэ и сама не поняла, в какой именно момент она расплакалась. Да, и не одна из нас этого не смогла осознать. Но в какой-то момент, мы вчетвером уже обнимали друг друга, рыдая точно маленькие дети. Больше не было ненавистной Джерайи или бесячей Фаис, осталось лишь четыре девочки, которым было очень страшно умирать.
Это был лучший вечер, на моей памяти в квисэн-е. Зал утопал в цветах и свечах, столы ломились от самой вкусной еды, и каждая квисэн старалась продемонстрировать свой лучший талант. Даже мы вчетвером танцевали в этот вечер танец пионов, что выучили для праздника весны совсем недавно. Наши тела, в легких шифоновых платьях, послушно изгибались в такт музыке, что исполняли старшие сёстры. Один раз девушка, что играла для нас, сбилась и постаралась незаметно смахнуть слёзы, но никто не подал виду, что заметил. Каждая из нас в этот вечер дарила искусство сестрам, как знак расставания… как знак скорой встречи.
Уже вечером, засыпая в своей постели, я думала о том, что не должна дать себе возможность смириться с тем, что эта ночь последняя. Мы будем драться. Мы не сдадимся. На этой мысли Шанэ осторожно коснулась моего запястья заставляя открыть глаза.
- Ты спишь? – тихонько спросила она.
Я молчаливо покачала головой.
- Можно я лягу с тобой?
Я лишь тихонько кивнула, отодвигаясь в сторону и позволяя ей расположиться рядом со мой. Шанэ обняла меня и, устроившись у меня на груди, тихонько засопела. Она не говорила больше ни слова. Я не знаю, спала ли она в ту ночь, но я тут же провалилась в тяжелый сон без сновидений.
У нас не было особой формы, как у взрослых квисэн. Простые штаны мужского кроя, рубахи, легкий доспех, защищающий грудь и сапожки на плоской подошве. Обычный ученический комплект. Туго затянув волосы в пучок, я взглянула на свое отражение в зеркале. Сегодня мой спонтанный оборот стал хрупкой блондинкой невысокого роста с ярко-голубыми глазами и чуть вздёрнутым носиком. Привычно на висках аллели рыжие пряди. Шанэ проснулась высокой девицей с пышной грудью и такой же приметной попой, которая просто отказывалась влезать в её обычную одежду.
- Боги решили подшутить напоследок? – усмехнулась она, пытаясь протиснуться в штаны и извиваясь на все лады.
- Ты по крайне мере умрёшь красоткой, - в тон ей, хохотнула я. – А я каким-то пупсиком! – прыснула я, вставая рядом с подругой и обнаруживая, что едва достаю ей до груди.
Через несколько минут хохотали уже мы обе.
В то утро мы плечом к плечу стояли на стене, что окружала квисэн-е. Я с трудом могла поверить в то, что происходящее реально. Тавир был богатым, процветающим городом с широкими, мощёными улицами и богатой архитектурой. Вот только сейчас все эти улицы были заполнены войнами хана нагов. Часть из них была верхом на огромных ящерах, часть спешившись наблюдала за тем, как неспешно движется в направлении квисэн-е высокий, широкоплечий мужчина в кожаной безрукавке и таких же кожаных штанах. Его длинные черные волосы были заплетены в причудливые косы, а мускулы на руках говорили о том, что перед нами сильный воин.
- Что происходит? – спросила я у Тали, девушки, что стояла сейчас ближе всех ко мне.
- Это правая рука хана, - прошептала она. – Каждое утро он приходит к нашим воротам, чтобы огласить условия сдачи и время, что нам отведено на раздумья. Они считают, что поступают благородно.
- Великая мать квисэн-е услышь волю хана Айкса Эр и прими решение, сохранив жизни, что подвластны тебе, - низким поставленным голосом, заговорил мужчина. В руках он держал свиток, будто это был указ правителя, который следует принять и которому мы должны подчиниться. – Великий хан Айкса Эр щедр и предлагает тебе место своей верховной наложницы. Каждая из квисэн войдёт в его гарем, чтобы дарить ему могущество и сильных сыновей…
- Он дурак? – тихо на ухо прошептала я Шанэ.
О каких сыновьях идет речь?! Квисэн рождают лишь квисэн – девочек. Каким бы сильным мужчиной этот хан нагов не был, он не сможет напитать каждую из нас.
- Они просто не понимают, - пробормотала Тали вместо Шанэ. – И не хотят понять.
- Взамен на могущество хан гарантирует вам сытое существование и жизнь! Прояви мудрость и прими волю хана…
На этих словах ворота квисэн-е медленно отворились и, казалось, вместе с ними я забыла, как дышать. Мы все знали, что последует за этим, и от этого было невероятно страшно. Я часто задышала, пытаясь взять себя в руки, и с силой сжала рукоять своего меча.
Великая мать не вышла под покровом тьмы, что скрывала её облик от всего мира. Напротив, она была прекрасна в своей невероятной красоте. Она шла навстречу тому, кто ставил ей ультиматум в военном доспехе, с притороченным к поясу мечом, но её сегодня жгуче-черные волосы мягкой волной спадали по плечам, алые губы нежно улыбались и, казалось, в необыкновенных ярко-зелёных глазах оживает пламя лишь для одного мужчины на свете. Доверенное лицо хана запнулся посреди слова и беспомощно посмотрел на женщину, что сочетала в себе всё то, о чем он когда-либо мечтал. Такой огромный мужчина вдруг показался совершенно растерявшимся.
- Позволь мне, - сказала она, протянув ладонь, чтобы получить свиток.
Мужчина напротив вздрогнул, будто его ударила невидимая молния и тяжело сглотнул, прежде, чем протянуть свиток женщине, от которой он не мог оторвать взгляд.
Я никогда не забуду эту улыбку на губах Великой матери. Должно быть, так улыбаются тем, кто является самым желанным на свете… обедом. Мгновение и в её руке блеснул клинок, ещё один крошечный миг, взмах и рука нага сжимавшая указ продолжает его сжимать, но уже отдельно от тела своего хозяина. Улицу заливает сочный и яркий кровавый аромат. Мужчина не успел ничего. Ни закричать, ни осознать, что с ним произошло. Он продолжал глупо смотреть на свой идеал, когда следом за рукой отправилась и его голова.
Великая мать улыбалась стоя посреди залитой кровью улице. Её вмиг удлинившиеся клыки, заострившиеся черты лица и ставшие непроницаемо-черными глаза вызывали оторопь у наших врагов. Никто из них не думал о нас иначе, чем как о женщинах, которые продают себя и даруют силу за щедрые подношения. Никто из них не знал, что настоящие чудовища просто нашли способ пасти свою еду безопасно, чтобы существовать сыто.
- Что происходит, Шанэ? – испуганно посмотрев на бледное лицо подруги, я тут же потянулась к ней, беря её за руку.
- Не знаю, но думаю ничего хорошего.
- Раз не знаешь, то нечего и болтать, - фыркнула Джерайя, направляясь в их с Фаис комнату, - не слышали, что сказала Уважаемая сестра? Идите одеваться!
- Ненавижу ее, - одними губами пробормотала Шанэ, какое-то время сверля взглядом захлопнувшуюся дверь.
- Не обращай внимания, - махнула рукой я, - будущая Великая мать говорит, - фыркнула я, и мы уже вместе расхохотались.
Войдя в зал, в котором я была лишь однажды в день своего первого взросления, когда впервые у меня пошла кровь, я ощутила невольный трепет. В день первой крови считается, что просыпается начало квисэн. Это большой праздник, когда собираются все члены нашей семьи, чтобы поприветствовать новую сестру. Великая мать дарит особый подарок девочке. В тот день она подарила мне невероятной красоты изумрудный браслет, который с тех пор всегда был на моем запястье. Это была моя первая по-настоящему ценная и такая значимая вещь.
Сегодня зал не был украшен и вместо атмосферы праздника, внутри витала некая тревожность. По сути, мы вчетвером были ещё совсем детьми, которые большую часть времени проводили в тепличных условиях третьего кольца – кольца сердца, как называли его старшие. Мы видели взрослых сестёр всегда такими красивыми и какими-то недосягаемыми, волшебными. Но сегодня вместо удивительных платьев, роскошно убранных волос и украшений в их прическах, все квисэн были одеты, как солдаты с туго забранными в пучок волосами. Все сёстры были вооружены. Ни тени краски на их лицах, лишь едва сдерживаемая усталость, будто никто из них давно как следует не отдыхал.
- Идите сюда, - позвала нас Асанна, девушка, которая совсем недавно стала полноценной квисэн и мы все хорошо знали её, так как росли под её присмотром.
Сегодня Асанна выглядела очень уставшей. От ею так любимых ярких платьев не осталось и следа.
- Что происходит, сестра? - прошептала я, садясь ближе всех к ней.
- Великая мать всё расскажет, - дрожащими губами, прошептала она. – Ничего не бойтесь, мы справимся, - твёрдо сказала она.
В зале собралось около двухсот квисэн. Пожалуй, эта немногочисленная коммуна и была всем нашим племенем. Совсем скоро шепотки в зале исчезли, и из смежных дверей вышла удивительной красоты и притягательности женщина. Обычно Великая мать представала перед нами в образе зрелой женщины, с мягкими чертами лица, светлой кожей и темно-карими глазами в обрамлении черных волос. Сегодня не стало исключением. Ей нравилась эта внешность, и она носила это лицо чаще других. Энергия и сила, что плескались под её таким хрупким обликом, казалась какой-то искрящейся и притягательной. Честно сказать, я восхищалась ею, и меня всегда странным образом тянуло к ней.
- Сёстры, - обратилась она, встав в самом центре зала, - ситуация складывается непростая. Сегодня мы с вами столкнулись с угрозой, которую не встречали до сих пор никогда. Никогда прежде ни одно племя не решалось пойти на нас войной. Город окружен. Племена кочевых народов степей осадили Тавир… - она на миг запнулась, а позже глубоко вздохнула и продолжила, - город пал, - тяжело вздохнула она. – Всё, что на настоящий момент осаждают они – это квисэн-е. Их условия просты и неприемлемы ни для одной из нас. Новый хан нагов Айкса Эр считает, что каждая из нас должна вступить в его гарем и принять на себя магическое рабское клеймо, - я ощутила, как в едином жесте у каждой из сестёр сжались кулаки. Даже я, будучи всего лишь подростком повторила за ними, просто потому, что это было невозможно! Неприемлемо! Решает квисэн! Всегда! – Грядут тяжелые времена сестры. Квисэн-е неприступен, но вы все знаете, что это не то, чего нам стоит бояться. Если мы останемся внутри, то сможем продержаться не больше двух недель, прежде, чем голод заберёт даже самых сильных из нас… Вы ждёте от меня решения, но в сложившейся ситуации у нас есть только один выход и исход…
Каждая из нас понимала, о чем говорит Великая мать. Не будет доступа к тому, чтобы удовлетворить наши потребности, как квисэн, значит Тавир захлебнётся в крови и будет неважно, кто встанет на нашем пути. Мы уже не остановимся, пока нас не убьют или не убьём мы. Сдаться в плен равносильно смерти. Неужели, Великая мать говорит нам о том, что мы все умрем?!
Осознание больно ударило в грудь. Стало тяжело дышать, и я потянулась к единственной самой близкой мне сестре тут же столкнувшись с её ладонью, которая в тот же миг сжала мою.
- Сегодня нас ждёт славный ужин, и мы сладко выспимся, а уже завтра завершим историю квисэн-е так, как решим сами потому, что выбирает квисэн!
И её последним словам вторил весь зал.
После собрания женщины спешно удалились. Кто-то шёл в караул, но большая часть действительно ушла, чтобы надеть свои самые роскошные наряды, заплести удивительной красоты прически и подготовиться к праздничному ужину, где мы все будем петь, танцевать и играть на инструментах. Лишь нас четверых попросили остаться в зале.
Мы стояли перед великой матерью и не знали, что должны сказать и как себя вести. Всё происходящее никак не желало укладываться в головах. Это было так похоже на сон, что просто не могло быть правдой.
- Вы знаете, что для квисэн дети – это главная ценность, - вдруг заговорила она как-то тихо и по-особенному вкрадчиво. – Мне очень жаль, что я не сберегла ваше взросление, - продолжила она, заглядывая в глаза каждой из нас. – Есть один непреложный закон квисэн-е, который я и подумать не могла, что мне однажды придётся озвучить.
- Никто не мог, - вдруг заговорила Нэн, подойдя к великой матери и положив ладонь ей на плечо. – Но мы сестры, и мы не предаем друг друга, не лжём друг другу, потому и ты должна сказать им.
Сейчас великая мать казалась как никогда обычной. Просто квисэн. Просто сестра, что едва сдерживает слёзы.
- Если бы вы были детьми, то перед началом этой битвы вас убили бы во сне, понимаете почему? – сказала она, судорожно вздохнув.
С нескрываемой болью во взгляде она посмотрела нам в глаза, точно в поисках хотя бы маленькой толики понимания.
- Квисэн не может жить в плену, - за всех почему-то ответила я, вдруг со всей ясностью понимая, что это действительно так.
Не потому, что это глупые принципы нашей общины. И, вовсе не потому, что таковы заветы предков, в которые мы верим. Всё просто и очень сложно - такова наша природа. Если демона нашей силы запереть в коробку и кормить крошками, то совсем скоро он обезумит от голода и разнесёт коробку, уничтожая всё на своём пути. Шагнуть в безумие можно, а вот выйти из него не так просто, как кажется. А, если говорить ещё точнее, то обратной дороги просто нет.
- Квисэн не может жить в плену, - вдруг сжав мою ладонь, повторила великая мать, встретившись со мной взглядом.
И такая боль вдруг захлестнула меня с головой. Я и впрямь почувствовала, что я её дочь. Настоящая дочь, которую любят и о которой безмерно переживают.
- Но вы уже не дети, - заговорила Нэн, - и не взрослые квисэн, - тяжело вздохнула она. – И всё же, вы знаете, как постоять за себя. Вы держали в руках меч, и пусть ваш демон ещё не проснулся, но вы уже гораздо сильнее любого степняка. Квисэн - это высшие демоны, а не какие-то мерзкие полузмеи, - с презрением выплюнула она.
- Мы думаем, будет правильно дать вам самим выбирать, - вновь заговорила Великая мать.
Лично я поняла одно в этот странный вечер – выбора нет и не было. Каждый из нас хотел жить пусть хотя бы на секундочку дольше…
Ступая по открытым коридорам второго кольца, я как-то по-особенному глубоко старалась вдохнуть. Вечерний теплый воздух привычно наполнился ароматами разогретых трав и воды. Стрекотали цикады. Казалось, ничто не могло нарушить это умиротворение обычного летнего вечера полного тепла. Разве может быть так, что наш дом окружен?! Разве такое возможно?!
Мы вчетвером шли в сторону кольца сердца с одной лишь целью – переодеться к ужину. Всем нам нужно было время осознать услышанное. Принять…
- Мы умрем? – вдруг всхлипнула Фаис, разбивая это мнимое спокойствие.
Никто не ответил ей, просто потому, что все мы знали, что именно так и будет. Мы знали, молчали и боялись произнести вслух, словно это могло что-то изменить.
- Вы все слышали, что сказала Великая мать, - вдруг необыкновенно серьёзно и вкрадчиво заговорила моя Шанэ, - сегодня мы наденем наши лучшие платья, - тяжело сглотнув ком в горле, сказала она, - заколем волосы лучшими шпильками и простимся с нашими сестрами, как будто никогда не расстанемся…
Мне кажется, Шанэ и сама не поняла, в какой именно момент она расплакалась. Да, и не одна из нас этого не смогла осознать. Но в какой-то момент, мы вчетвером уже обнимали друг друга, рыдая точно маленькие дети. Больше не было ненавистной Джерайи или бесячей Фаис, осталось лишь четыре девочки, которым было очень страшно умирать.
Глава 2.
Это был лучший вечер, на моей памяти в квисэн-е. Зал утопал в цветах и свечах, столы ломились от самой вкусной еды, и каждая квисэн старалась продемонстрировать свой лучший талант. Даже мы вчетвером танцевали в этот вечер танец пионов, что выучили для праздника весны совсем недавно. Наши тела, в легких шифоновых платьях, послушно изгибались в такт музыке, что исполняли старшие сёстры. Один раз девушка, что играла для нас, сбилась и постаралась незаметно смахнуть слёзы, но никто не подал виду, что заметил. Каждая из нас в этот вечер дарила искусство сестрам, как знак расставания… как знак скорой встречи.
Уже вечером, засыпая в своей постели, я думала о том, что не должна дать себе возможность смириться с тем, что эта ночь последняя. Мы будем драться. Мы не сдадимся. На этой мысли Шанэ осторожно коснулась моего запястья заставляя открыть глаза.
- Ты спишь? – тихонько спросила она.
Я молчаливо покачала головой.
- Можно я лягу с тобой?
Я лишь тихонько кивнула, отодвигаясь в сторону и позволяя ей расположиться рядом со мой. Шанэ обняла меня и, устроившись у меня на груди, тихонько засопела. Она не говорила больше ни слова. Я не знаю, спала ли она в ту ночь, но я тут же провалилась в тяжелый сон без сновидений.
У нас не было особой формы, как у взрослых квисэн. Простые штаны мужского кроя, рубахи, легкий доспех, защищающий грудь и сапожки на плоской подошве. Обычный ученический комплект. Туго затянув волосы в пучок, я взглянула на свое отражение в зеркале. Сегодня мой спонтанный оборот стал хрупкой блондинкой невысокого роста с ярко-голубыми глазами и чуть вздёрнутым носиком. Привычно на висках аллели рыжие пряди. Шанэ проснулась высокой девицей с пышной грудью и такой же приметной попой, которая просто отказывалась влезать в её обычную одежду.
- Боги решили подшутить напоследок? – усмехнулась она, пытаясь протиснуться в штаны и извиваясь на все лады.
- Ты по крайне мере умрёшь красоткой, - в тон ей, хохотнула я. – А я каким-то пупсиком! – прыснула я, вставая рядом с подругой и обнаруживая, что едва достаю ей до груди.
Через несколько минут хохотали уже мы обе.
В то утро мы плечом к плечу стояли на стене, что окружала квисэн-е. Я с трудом могла поверить в то, что происходящее реально. Тавир был богатым, процветающим городом с широкими, мощёными улицами и богатой архитектурой. Вот только сейчас все эти улицы были заполнены войнами хана нагов. Часть из них была верхом на огромных ящерах, часть спешившись наблюдала за тем, как неспешно движется в направлении квисэн-е высокий, широкоплечий мужчина в кожаной безрукавке и таких же кожаных штанах. Его длинные черные волосы были заплетены в причудливые косы, а мускулы на руках говорили о том, что перед нами сильный воин.
- Что происходит? – спросила я у Тали, девушки, что стояла сейчас ближе всех ко мне.
- Это правая рука хана, - прошептала она. – Каждое утро он приходит к нашим воротам, чтобы огласить условия сдачи и время, что нам отведено на раздумья. Они считают, что поступают благородно.
- Великая мать квисэн-е услышь волю хана Айкса Эр и прими решение, сохранив жизни, что подвластны тебе, - низким поставленным голосом, заговорил мужчина. В руках он держал свиток, будто это был указ правителя, который следует принять и которому мы должны подчиниться. – Великий хан Айкса Эр щедр и предлагает тебе место своей верховной наложницы. Каждая из квисэн войдёт в его гарем, чтобы дарить ему могущество и сильных сыновей…
- Он дурак? – тихо на ухо прошептала я Шанэ.
О каких сыновьях идет речь?! Квисэн рождают лишь квисэн – девочек. Каким бы сильным мужчиной этот хан нагов не был, он не сможет напитать каждую из нас.
- Они просто не понимают, - пробормотала Тали вместо Шанэ. – И не хотят понять.
- Взамен на могущество хан гарантирует вам сытое существование и жизнь! Прояви мудрость и прими волю хана…
На этих словах ворота квисэн-е медленно отворились и, казалось, вместе с ними я забыла, как дышать. Мы все знали, что последует за этим, и от этого было невероятно страшно. Я часто задышала, пытаясь взять себя в руки, и с силой сжала рукоять своего меча.
Великая мать не вышла под покровом тьмы, что скрывала её облик от всего мира. Напротив, она была прекрасна в своей невероятной красоте. Она шла навстречу тому, кто ставил ей ультиматум в военном доспехе, с притороченным к поясу мечом, но её сегодня жгуче-черные волосы мягкой волной спадали по плечам, алые губы нежно улыбались и, казалось, в необыкновенных ярко-зелёных глазах оживает пламя лишь для одного мужчины на свете. Доверенное лицо хана запнулся посреди слова и беспомощно посмотрел на женщину, что сочетала в себе всё то, о чем он когда-либо мечтал. Такой огромный мужчина вдруг показался совершенно растерявшимся.
- Позволь мне, - сказала она, протянув ладонь, чтобы получить свиток.
Мужчина напротив вздрогнул, будто его ударила невидимая молния и тяжело сглотнул, прежде, чем протянуть свиток женщине, от которой он не мог оторвать взгляд.
Я никогда не забуду эту улыбку на губах Великой матери. Должно быть, так улыбаются тем, кто является самым желанным на свете… обедом. Мгновение и в её руке блеснул клинок, ещё один крошечный миг, взмах и рука нага сжимавшая указ продолжает его сжимать, но уже отдельно от тела своего хозяина. Улицу заливает сочный и яркий кровавый аромат. Мужчина не успел ничего. Ни закричать, ни осознать, что с ним произошло. Он продолжал глупо смотреть на свой идеал, когда следом за рукой отправилась и его голова.
Великая мать улыбалась стоя посреди залитой кровью улице. Её вмиг удлинившиеся клыки, заострившиеся черты лица и ставшие непроницаемо-черными глаза вызывали оторопь у наших врагов. Никто из них не думал о нас иначе, чем как о женщинах, которые продают себя и даруют силу за щедрые подношения. Никто из них не знал, что настоящие чудовища просто нашли способ пасти свою еду безопасно, чтобы существовать сыто.
