– Сэра?.. – сипло переспросил он. – Ты бросаешь меня?
– Никс, не раздражай меня еще больше! Ты сегодня же уходишь вместе со мной в мой родной клан.
– Но Сэра…ты раньше говорила, что хочешь остаться здесь…со мной… – он был растерян резкими и глобальными переменами в своей жизни, хоть и привык к постоянной смене настроения своей возлюбленной. – И я не могу уйти сегодня. – увидев , обращенный на него гневный взгляд, он более примиряюще проговорил. – Дай мне всего несколько дней Сэра, и я отправлюсь вместе с тобой! Нужно хотя бы сообщить об этом главе и…
– Ты можешь делать все, что угодно. Я ухожу сегодня же!
Нисколько не желая его слушать, она развернулась и поднялась на второй этаж собирать вещи. Сэра хотела, чтобы именно Ривай вел себя с ней в подобном ключе, а не он. Влюбленный в нее Никс, был ей не слишком интересен, ибо был совершенно обычным в ее понимании, хоть и довольны сильным воином. После ее разрыва с Риваем, он являлся лучшим по всем параметрам из всех носферату, которые ухаживали за ней, поэтому она и выбрала его.
Но сейчас все и вся, даже Никс, напоминало Сэре о ее неудаче и от того она ожесточалась еще пуще, выплескивая свой негатив на окружающих.
Элиза
Чем дальше они углублялись в тропики, тем гуще становились кроны деревьев, и реже, сквозь нее, проникал солнечный свет. И в тех ярких струях, что все же смогли пробиться, медленно парили сверкающие мельчайшие частички, создавая атмосферу волшебства.
На их пути встречались деревья, стволы которых были настолько широкими, что нимфа ни за что не смогла бы обхватить их и двумя руками. С их ветвей свисало множество тонких и толстых длинных лиан, что переплетались друг с другом, создавая целые непролазные сети.
Но больше всего ее взволновало совсем не это, а огромные чаши, что образовывали толстые ветви на верхушках деревьев-исполинов. Куда бы она не обратила свой взгляд, все наводило ее на одну мысль, но она не решалась ее озвучить.
Элизы выпустила поток магии, и лианы пришли в движение, соскальзывая с ветвей и опускаясь к земле, чтобы оплести ее и Ривая, что несколько подозрительно оглядел их, но промолчал, давая возможность обхватить его тело и поднять на высоту, где среди кроны виднелся остроконечный арочный проход, образованный сросшимися ветками. Сейчас он был не настолько заметен в отличие от прежних времен, когда здесь, вероятно, кипела жизнь.
Лианы поднесли их к арке и плавно опустили на пол.
Оказавшись внутри чаши, Элиза, как и ожидала, увидела просторное помещение, состоящее из одного лишь дерева. Стены, разделяющие чашу на сегменты, пол, остроконечный потолок, предметы мебели, все было образовано перевитыми тонкими и средними по величине живыми ветвями.
Но сейчас все это было в запустении, и природа сама решала, где и чему расти.
– Здесь раньше жили нимфы и феи… – тихо произнесла девушка, теперь уже полностью уверенная в своих предположениях.
Сейчас она находилась в смешенных чувствах, и радовалась от осознания того, что встретила нечто знакомое и родное на чужом острове, и печалилась от не понимая, почему лесные расы покинули столь благодатную землю.
– Жили. Несколько тысяч лет назад.
Элиза обернулась к нему, ожидая дальнейших слов.
Но вместо этого, Ривай приблизился к ней, и подхватив на руки, удивленную таким поворотом, но не вырывающуюся девушку, подошел к самому краю арки-выхода из чаши. Нимфа осторожно глянула вниз, где виднелась земля лишь через метров двадцать (от автора: Представьте, что Вы стоите на самом краю седьмого этажа и смотрите вниз, куда один шаг и… Меня, честно сказать, дрожь пробирает!), и подозрительно перевела взгляд на носферату, что смотрел на нее.
– Ты же…не станешь прыгать? – сдавленно спросила она, надеясь на положительный ответ и клещом вцепляясь в него.
Но увидела лишь странную улыбку, мелькнувшую на его губах.
– Ривай?? Нет. Нет-нет! НЕТ! РИВАЙ!!!
И он сделал шаг в воздух, в пустоту. Падая вместе с ней.
У Элизы перехватило дыхание и, казалось, остановилось сердце, когда ощутила себя в воздухе, летящей вниз.
Она с неимоверной силой вжалась в вампира и зажмурилась. Никогда еще она не цеплялась за кого-то так сильно как сейчас.
Она чувствовала, как падала вниз, а все внутри нее поднималось вверх, не успевая за скоростью полета.
Она ожидала чего угодно, но только не плавного упругого приземления.
Девушка настолько была взбудоражена, взвинчена и поглощена собственными переживаниями, что даже после того, как приземлились, она не разжимала рук, с прежним усилием стискивая Ривая и ощущая, как неистово бьется сердце в ее груди, отдаваясь в ушах и заглушая все остальные звуки.
Широко распахнутыми глазами, она наблюдала, совершенно ничего не замечая, как мелькал зеленой стеной пейзаж. В голове не было ни единой мысли, кроме той, что она уже находится на ровной земле. И даже если она случайно слетит с рук Ривая, то не страшно – ниже пола она уже не упадет…
Пришла в себя Элиза только, когда он опустил ее на землю. И с усилием разжав руки на его теле, она подняла на него дикие глаза, не зная, толи закатить истерику, толи рассмеяться, толи поблагодарить его за незабываемые мгновения.
Она чувствовала, как бешеный адреналин все еще растекался по ее венам и по телу пробегала дрожь.
– Ты! – хлопнула девушка ладонью по его голой груди, так и не определившись с тем, как ей реагировать на подобные выкрутасы.
Он прижал ее руку к себе, не давая нимфе убрать ее.
– Я рад, что тебе понравилось. – Ривай смотрел на нее с доброй чуть насмешливой легкой улыбкой, такой, что даже градус неоднозначных обуревавших девушку чувств немного поутих.
– С чего ты решил? И вообще, в следующий раз я!.. – Элиза замолчала, не зная, что она сделает в этот самый следующий раз.
– …с удовольствием прокачу тебя снова! – охотно продолжил за нее фразу вампир, в глазах которого плясали смешинки.
Элиза фыркнула, но сразу же улыбнулась. Все же полет ей понравился больше, чем наоборот. Такие острые ощущения она не часто испытывала. Да и в счастливую отбивную она тоже не превратилась, что ее несказанно радовало.
Подумав, она решила, что ей не страшно было бы довериться Риваю вновь.
Наконец отойдя от впечатлений, она осмотрелась вокруг. И нашла взглядом поистине огромное дерево, что возвышалось высоко в небо, а мощные корни, покрытые мхом, выступали из земли. А на раскидистых ветках висело множество светло-зеленых крупных бутонов, больше похожих на бледные застывшие фонарики, что почему-то так не зажглись, распускаясь яркими цветами.
– Священное древо… – прошептала с трепетом Элиза.
– Его цветы не распускались с тех пор, как, прокляв нас, нимфы и феи покинули свой лес. – голос Ривая потерял всю свою сдержанную веселость.
Элиза
Она сразу обернулась к нему, взволнованно вглядываясь в его лицо, ставшее абсолютно непроницаемым.
– Прокляли? Но лесные народы одни из самых мирных и неспособных на ненависть…
Не глядя на нее, Ривай опустил взгляд на прозрачный зеленый ритуальный кубок, стоящий на светлом каменном пьедестале, что возвышался на многочисленных тонких каменных ножках, сворачивающихся ломанной спиралью. Кристально чистая вода, заполнявшая кубок до краев, переливалась через его края и струилась дальше, ровным потоком срываясь с поверхности пьедестала, и превращалась в широкий быстрый ручей, что расходился по обеим сторонам от Священного Древа и скрывался в глубинах леса, среди густых зарослей папоротника.
– Это случилось давно, – негромко заговорил Ривай. – Несколько тысяч лет назад, когда еще носферату жили в мире с лесными расами. Если конечно не брать в счет непрекращающиеся кражи нимф и фей. – он невесело усмехнулся. – Носферату влюблялись в сказочных дев и выкрадывали их. Во все времена. Используя все, что могло пойти в ход, за исключением убийства. Они заманивали, одурманивали, обольщали, соблазняли и… Забирали с собой. Но терпеливо ждать пока девушка ответит взаимностью, как ты понимаешь, были готовы не все. И таких было вполне достаточно, чтобы вызвать негодование лесных народов… Порой девушек грубо вырывали из их привычной жизни и не отпускали до тех пор, пока, те не соглашались выйти за них замуж. Наши браки нерушимы, как и любая другая магическая клятва.
Ривай перевел глаза к Элизе.
– Вампиры готовы на многое даже ради призрачной возможности испить твоей… Вашей крови и заполучить любовь нимфы…
Его взгляд, прежде отстраненный и прохладный, стал пристальным и обжигающим, и будто против воли хозяина, опустился к ее оголенной шее, прикрытой лишь цепочкой ожерелья, что спускалось в ложбинку ее груди. Ривай поднес к девушке руку и завороженно провел по ее шее тыльной стороной прохладных пальцев в легком прикосновении.
И это прикосновение подействовало на нее сильнее, чем если бы он откровенно соблазнял ее.
Но он сразу же убрал руку и отвернулся, прикрывая глаза и возвращая лицу прежнее невозмутимое выражение. И Элизе, испытавшей разочарование от прервавшейся ласки, ничего не оставалось кроме, как продолжать слушать его.
– Можно подумать, что это недостаточная причина для того, чтобы проклясть целую расу, но… Те девушки, что были обманом вынуждены стать женами носферату, страдали, также, как и их семьи или их бывшие женихи. И в один прекрасный момент все это привело к тому, что все нимфы и феи вместе с другими лесными расами покинули лес. И прокляли нас. Теперь… Мы испытываем на себе последствия необдуманных поступков своих предков... На первый взгляд проклятье показалось всем не слишком катастрофичным: мужчины обрели истинность, и на этом все. Но так думали только до того, как начали сходить с ума и умирать отвергнутые носферату. Отныне мужчины обречены на безответную любовь, а женщины… Женщины решают кому жить, а кому умереть.
Ривай говорил в своей привычной безэмоциональной мрачной манере, словно то, о чем он говорил ни коим образом не относилось к нему самому. Просто констатация факта. Только Элиза была уверена, что проклятье постепенно разъедало изнутри каждого, и неважно познал он радость любви или был отвергнут. Ни один мужчина не был застрахован от того, чтобы стать отверженным. На каждого из них с самого рождения обрушивалось знание того, что когда-то и их жизнь может оборваться таким же образом. И осознание подобной участи словно удавка затягивалась на шее потомков носферату, что несколько тысяч лет назад не смогли сдержать свою жадность и голод, похищая чужих невест.
Ей казалось жестоким заставлять и дальше страдать мужчин носферату, что родились многим позже того, когда на их расу легло проклятие. Они уже давно осознали свои ошибки. А безумцы, что нарушали все мыслимые и немыслимые запреты были всегда, каким бы ни было жестоким наказание за содеянное.
Ей хотелось помочь носферату. Хотя если честно признаться себе, то в первую очередь она хотела избавить от боли Ривая. Не целую расу, а именно его... Она хотела увидеть, как развеялся бы мрак из его глаз и освободил бы его душу.
Нимфы не могли оставить проклятых без шанса на избавление, и понадеявшись на это, она спросила:
– Должен же быть какой-то способ все изменить?
Вампир внимательно и странно на нее посмотрел.
– Он есть…
Недоговорив, Ривай обратил взгляд за плечи девушки и напрягся всем телом.
– Элиза. Не делай резких движений и медленно, – он выделил последнее слово. – …зайди мне за спину и отступай…
Девушка замерла, не понимая, что происходит. Чего мог так опасаться воин едва ли не всесильной расы носферату?
Она напряглась, собираясь последовать его указанию, но несвоевременное любопытство в ней пересилило, и она повернула голову в ту сторону, куда смотрел вампир.
Из зарослей папоротника за ручьем, сверкая желтыми глазами, медленно и хищно выступала огромная саблезубая пантера. И взгляд ее был направлен на них.
– Элиза… отступай. – настойчиво и с нажимом повторил Ривай. – И не смотри фели?де в глаза.
Последнее показалось Элизе невыполнимым. Сердце в груди девушки учащенно испуганно билось, но она не могла отвести взгляд от глаз огромной кошки, что неотрывно наблюдали за каждым ее движением.
Нимфа сделала шаг назад, и одновременно с этим, заставляя ее нервно дернуться, фели?да стремительно перепрыгнула широкий ручей и оказалась к ним еще ближе.
Девушка краем глаза заметила, как носферату вытащил из ножен длинные кинжалы.
– Ты слышишь меня? – с еще большим напряжением почти прошипел он, крепче обхватывая оружие и следя за перемещениями хищника. – Зайди за спину и отступай. Фели?ды сравнимы с ними по скорости, и если не хочешь стать ее очередным ужином, то…
Она оборвала его речь, положив ладонь на его руку, что держала кинжал.
– Стой! Не убивай ее. – прошептала девушка.
Вампир скосил на нее взгляд, смотря как на умалишенную.
Элиза нервно облизнула губы, не отрывая почти что дикого взгляда от огромной кошки, что поджимала одно ухо, но продолжала подступать, скаля на них острые длинные зубы.
– Что, раз не смогла сбежать от Эзры тогда, то решила совершить акт самоубийства сейчас? – его голос прозвучал резко, неприятно ударяя по ее и без того разошедшимся нервам.
Она сильнее сжала пальцы на его руке будто этим могла сдержать его отрывистые слова и нежеланные действия.
– Нет. Я хочу попробовать приручить ее.
Теперь он уж наверняка посчитает ее сумасшедшей. К ним с каждой секундой подбирается все ближе агрессивно настроенный хищник, желающий закусить ими, а в ней, наивной нимфе, вдруг взыграл приступ пацифизма. К тому же она еще никогда не приручала настолько огромное хищное животное, и поэтому сомневалась.
– Смотри, у нее ухо пораненное…
– Вероятно, подарок от неудавшегося прошлого обеда… Которым в скором времени станем мы, если ты и дальше будешь удерживать меня.
Похоже он нисколько не разделял ее «гениальную» альтруистическую идею спасать раненных хищников, что были бы не прочь перегрызть им шеи.
А тем временем фели?да, обходя их по кругу, приближалась, выжидая подходящий момент, чтобы напасть.
Нервничая, Элиза отняла ладонь от руки вампира, и все же собравшись с духом, отпустила поток искрящейся силы в хищника, надеясь, что ее порыв не станет последним в ее жизни.
Но стоило магии приблизиться к шкуре животного, как его глаза безумно расширились, огромная пасть распахнулась, показывая бесконечный ряд острых длинных зубов, и с ужасающим громким рыком оттолкнулось от земли и бросилось на девушку.
Все происходило так быстро. Ривай стрелой метнулся на встречу хищнику, направляя в него сверкнувшие на свету острые лезвия кинжалов и прикрывая девушку спиной. Элиза же, не контролируя больше свою силу, высвободила огромный поток магии, опустошая себя до последней капли, что копилась в ней.
Остановилось все также быстро, как и началось. Облако искрящейся переливающейся магии распылялось по лесу насколько хватало взгляда. Фелида мягко спружинила на землю, кинжал же стоящего напротив нее Ривая, готового без раздумья перерезать шерсть и плоть, был направлен в ее шею. Вдохнув искрящийся воздух, огромная кошка потрясла мордой, и сев на хвост, несколько раз громко чихнула и воззрилась на потрясенную и дрожащую девушку вполне осмысленно и миролюбиво.
Элиза на подгибающихся ногах приблизилась к Риваю, что предусмотрительно не отводил от шеи животного лезвия.
– Никс, не раздражай меня еще больше! Ты сегодня же уходишь вместе со мной в мой родной клан.
– Но Сэра…ты раньше говорила, что хочешь остаться здесь…со мной… – он был растерян резкими и глобальными переменами в своей жизни, хоть и привык к постоянной смене настроения своей возлюбленной. – И я не могу уйти сегодня. – увидев , обращенный на него гневный взгляд, он более примиряюще проговорил. – Дай мне всего несколько дней Сэра, и я отправлюсь вместе с тобой! Нужно хотя бы сообщить об этом главе и…
– Ты можешь делать все, что угодно. Я ухожу сегодня же!
Нисколько не желая его слушать, она развернулась и поднялась на второй этаж собирать вещи. Сэра хотела, чтобы именно Ривай вел себя с ней в подобном ключе, а не он. Влюбленный в нее Никс, был ей не слишком интересен, ибо был совершенно обычным в ее понимании, хоть и довольны сильным воином. После ее разрыва с Риваем, он являлся лучшим по всем параметрам из всех носферату, которые ухаживали за ней, поэтому она и выбрала его.
Но сейчас все и вся, даже Никс, напоминало Сэре о ее неудаче и от того она ожесточалась еще пуще, выплескивая свой негатив на окружающих.
***
Элиза
Чем дальше они углублялись в тропики, тем гуще становились кроны деревьев, и реже, сквозь нее, проникал солнечный свет. И в тех ярких струях, что все же смогли пробиться, медленно парили сверкающие мельчайшие частички, создавая атмосферу волшебства.
На их пути встречались деревья, стволы которых были настолько широкими, что нимфа ни за что не смогла бы обхватить их и двумя руками. С их ветвей свисало множество тонких и толстых длинных лиан, что переплетались друг с другом, создавая целые непролазные сети.
Но больше всего ее взволновало совсем не это, а огромные чаши, что образовывали толстые ветви на верхушках деревьев-исполинов. Куда бы она не обратила свой взгляд, все наводило ее на одну мысль, но она не решалась ее озвучить.
Элизы выпустила поток магии, и лианы пришли в движение, соскальзывая с ветвей и опускаясь к земле, чтобы оплести ее и Ривая, что несколько подозрительно оглядел их, но промолчал, давая возможность обхватить его тело и поднять на высоту, где среди кроны виднелся остроконечный арочный проход, образованный сросшимися ветками. Сейчас он был не настолько заметен в отличие от прежних времен, когда здесь, вероятно, кипела жизнь.
Лианы поднесли их к арке и плавно опустили на пол.
Оказавшись внутри чаши, Элиза, как и ожидала, увидела просторное помещение, состоящее из одного лишь дерева. Стены, разделяющие чашу на сегменты, пол, остроконечный потолок, предметы мебели, все было образовано перевитыми тонкими и средними по величине живыми ветвями.
Но сейчас все это было в запустении, и природа сама решала, где и чему расти.
– Здесь раньше жили нимфы и феи… – тихо произнесла девушка, теперь уже полностью уверенная в своих предположениях.
Сейчас она находилась в смешенных чувствах, и радовалась от осознания того, что встретила нечто знакомое и родное на чужом острове, и печалилась от не понимая, почему лесные расы покинули столь благодатную землю.
– Жили. Несколько тысяч лет назад.
Прода от 16.12.21
Элиза обернулась к нему, ожидая дальнейших слов.
Но вместо этого, Ривай приблизился к ней, и подхватив на руки, удивленную таким поворотом, но не вырывающуюся девушку, подошел к самому краю арки-выхода из чаши. Нимфа осторожно глянула вниз, где виднелась земля лишь через метров двадцать (от автора: Представьте, что Вы стоите на самом краю седьмого этажа и смотрите вниз, куда один шаг и… Меня, честно сказать, дрожь пробирает!), и подозрительно перевела взгляд на носферату, что смотрел на нее.
– Ты же…не станешь прыгать? – сдавленно спросила она, надеясь на положительный ответ и клещом вцепляясь в него.
Но увидела лишь странную улыбку, мелькнувшую на его губах.
– Ривай?? Нет. Нет-нет! НЕТ! РИВАЙ!!!
И он сделал шаг в воздух, в пустоту. Падая вместе с ней.
У Элизы перехватило дыхание и, казалось, остановилось сердце, когда ощутила себя в воздухе, летящей вниз.
Она с неимоверной силой вжалась в вампира и зажмурилась. Никогда еще она не цеплялась за кого-то так сильно как сейчас.
Она чувствовала, как падала вниз, а все внутри нее поднималось вверх, не успевая за скоростью полета.
Она ожидала чего угодно, но только не плавного упругого приземления.
Девушка настолько была взбудоражена, взвинчена и поглощена собственными переживаниями, что даже после того, как приземлились, она не разжимала рук, с прежним усилием стискивая Ривая и ощущая, как неистово бьется сердце в ее груди, отдаваясь в ушах и заглушая все остальные звуки.
Широко распахнутыми глазами, она наблюдала, совершенно ничего не замечая, как мелькал зеленой стеной пейзаж. В голове не было ни единой мысли, кроме той, что она уже находится на ровной земле. И даже если она случайно слетит с рук Ривая, то не страшно – ниже пола она уже не упадет…
Пришла в себя Элиза только, когда он опустил ее на землю. И с усилием разжав руки на его теле, она подняла на него дикие глаза, не зная, толи закатить истерику, толи рассмеяться, толи поблагодарить его за незабываемые мгновения.
Она чувствовала, как бешеный адреналин все еще растекался по ее венам и по телу пробегала дрожь.
– Ты! – хлопнула девушка ладонью по его голой груди, так и не определившись с тем, как ей реагировать на подобные выкрутасы.
Он прижал ее руку к себе, не давая нимфе убрать ее.
– Я рад, что тебе понравилось. – Ривай смотрел на нее с доброй чуть насмешливой легкой улыбкой, такой, что даже градус неоднозначных обуревавших девушку чувств немного поутих.
– С чего ты решил? И вообще, в следующий раз я!.. – Элиза замолчала, не зная, что она сделает в этот самый следующий раз.
– …с удовольствием прокачу тебя снова! – охотно продолжил за нее фразу вампир, в глазах которого плясали смешинки.
Элиза фыркнула, но сразу же улыбнулась. Все же полет ей понравился больше, чем наоборот. Такие острые ощущения она не часто испытывала. Да и в счастливую отбивную она тоже не превратилась, что ее несказанно радовало.
Подумав, она решила, что ей не страшно было бы довериться Риваю вновь.
Наконец отойдя от впечатлений, она осмотрелась вокруг. И нашла взглядом поистине огромное дерево, что возвышалось высоко в небо, а мощные корни, покрытые мхом, выступали из земли. А на раскидистых ветках висело множество светло-зеленых крупных бутонов, больше похожих на бледные застывшие фонарики, что почему-то так не зажглись, распускаясь яркими цветами.
– Священное древо… – прошептала с трепетом Элиза.
– Его цветы не распускались с тех пор, как, прокляв нас, нимфы и феи покинули свой лес. – голос Ривая потерял всю свою сдержанную веселость.
Элиза
Она сразу обернулась к нему, взволнованно вглядываясь в его лицо, ставшее абсолютно непроницаемым.
– Прокляли? Но лесные народы одни из самых мирных и неспособных на ненависть…
Не глядя на нее, Ривай опустил взгляд на прозрачный зеленый ритуальный кубок, стоящий на светлом каменном пьедестале, что возвышался на многочисленных тонких каменных ножках, сворачивающихся ломанной спиралью. Кристально чистая вода, заполнявшая кубок до краев, переливалась через его края и струилась дальше, ровным потоком срываясь с поверхности пьедестала, и превращалась в широкий быстрый ручей, что расходился по обеим сторонам от Священного Древа и скрывался в глубинах леса, среди густых зарослей папоротника.
– Это случилось давно, – негромко заговорил Ривай. – Несколько тысяч лет назад, когда еще носферату жили в мире с лесными расами. Если конечно не брать в счет непрекращающиеся кражи нимф и фей. – он невесело усмехнулся. – Носферату влюблялись в сказочных дев и выкрадывали их. Во все времена. Используя все, что могло пойти в ход, за исключением убийства. Они заманивали, одурманивали, обольщали, соблазняли и… Забирали с собой. Но терпеливо ждать пока девушка ответит взаимностью, как ты понимаешь, были готовы не все. И таких было вполне достаточно, чтобы вызвать негодование лесных народов… Порой девушек грубо вырывали из их привычной жизни и не отпускали до тех пор, пока, те не соглашались выйти за них замуж. Наши браки нерушимы, как и любая другая магическая клятва.
Ривай перевел глаза к Элизе.
– Вампиры готовы на многое даже ради призрачной возможности испить твоей… Вашей крови и заполучить любовь нимфы…
Его взгляд, прежде отстраненный и прохладный, стал пристальным и обжигающим, и будто против воли хозяина, опустился к ее оголенной шее, прикрытой лишь цепочкой ожерелья, что спускалось в ложбинку ее груди. Ривай поднес к девушке руку и завороженно провел по ее шее тыльной стороной прохладных пальцев в легком прикосновении.
И это прикосновение подействовало на нее сильнее, чем если бы он откровенно соблазнял ее.
Но он сразу же убрал руку и отвернулся, прикрывая глаза и возвращая лицу прежнее невозмутимое выражение. И Элизе, испытавшей разочарование от прервавшейся ласки, ничего не оставалось кроме, как продолжать слушать его.
– Можно подумать, что это недостаточная причина для того, чтобы проклясть целую расу, но… Те девушки, что были обманом вынуждены стать женами носферату, страдали, также, как и их семьи или их бывшие женихи. И в один прекрасный момент все это привело к тому, что все нимфы и феи вместе с другими лесными расами покинули лес. И прокляли нас. Теперь… Мы испытываем на себе последствия необдуманных поступков своих предков... На первый взгляд проклятье показалось всем не слишком катастрофичным: мужчины обрели истинность, и на этом все. Но так думали только до того, как начали сходить с ума и умирать отвергнутые носферату. Отныне мужчины обречены на безответную любовь, а женщины… Женщины решают кому жить, а кому умереть.
Ривай говорил в своей привычной безэмоциональной мрачной манере, словно то, о чем он говорил ни коим образом не относилось к нему самому. Просто констатация факта. Только Элиза была уверена, что проклятье постепенно разъедало изнутри каждого, и неважно познал он радость любви или был отвергнут. Ни один мужчина не был застрахован от того, чтобы стать отверженным. На каждого из них с самого рождения обрушивалось знание того, что когда-то и их жизнь может оборваться таким же образом. И осознание подобной участи словно удавка затягивалась на шее потомков носферату, что несколько тысяч лет назад не смогли сдержать свою жадность и голод, похищая чужих невест.
Ей казалось жестоким заставлять и дальше страдать мужчин носферату, что родились многим позже того, когда на их расу легло проклятие. Они уже давно осознали свои ошибки. А безумцы, что нарушали все мыслимые и немыслимые запреты были всегда, каким бы ни было жестоким наказание за содеянное.
Ей хотелось помочь носферату. Хотя если честно признаться себе, то в первую очередь она хотела избавить от боли Ривая. Не целую расу, а именно его... Она хотела увидеть, как развеялся бы мрак из его глаз и освободил бы его душу.
Нимфы не могли оставить проклятых без шанса на избавление, и понадеявшись на это, она спросила:
– Должен же быть какой-то способ все изменить?
Вампир внимательно и странно на нее посмотрел.
– Он есть…
Недоговорив, Ривай обратил взгляд за плечи девушки и напрягся всем телом.
– Элиза. Не делай резких движений и медленно, – он выделил последнее слово. – …зайди мне за спину и отступай…
Девушка замерла, не понимая, что происходит. Чего мог так опасаться воин едва ли не всесильной расы носферату?
Она напряглась, собираясь последовать его указанию, но несвоевременное любопытство в ней пересилило, и она повернула голову в ту сторону, куда смотрел вампир.
Из зарослей папоротника за ручьем, сверкая желтыми глазами, медленно и хищно выступала огромная саблезубая пантера. И взгляд ее был направлен на них.
– Элиза… отступай. – настойчиво и с нажимом повторил Ривай. – И не смотри фели?де в глаза.
Последнее показалось Элизе невыполнимым. Сердце в груди девушки учащенно испуганно билось, но она не могла отвести взгляд от глаз огромной кошки, что неотрывно наблюдали за каждым ее движением.
Нимфа сделала шаг назад, и одновременно с этим, заставляя ее нервно дернуться, фели?да стремительно перепрыгнула широкий ручей и оказалась к ним еще ближе.
Девушка краем глаза заметила, как носферату вытащил из ножен длинные кинжалы.
– Ты слышишь меня? – с еще большим напряжением почти прошипел он, крепче обхватывая оружие и следя за перемещениями хищника. – Зайди за спину и отступай. Фели?ды сравнимы с ними по скорости, и если не хочешь стать ее очередным ужином, то…
Она оборвала его речь, положив ладонь на его руку, что держала кинжал.
– Стой! Не убивай ее. – прошептала девушка.
Вампир скосил на нее взгляд, смотря как на умалишенную.
Элиза нервно облизнула губы, не отрывая почти что дикого взгляда от огромной кошки, что поджимала одно ухо, но продолжала подступать, скаля на них острые длинные зубы.
– Что, раз не смогла сбежать от Эзры тогда, то решила совершить акт самоубийства сейчас? – его голос прозвучал резко, неприятно ударяя по ее и без того разошедшимся нервам.
Она сильнее сжала пальцы на его руке будто этим могла сдержать его отрывистые слова и нежеланные действия.
– Нет. Я хочу попробовать приручить ее.
Теперь он уж наверняка посчитает ее сумасшедшей. К ним с каждой секундой подбирается все ближе агрессивно настроенный хищник, желающий закусить ими, а в ней, наивной нимфе, вдруг взыграл приступ пацифизма. К тому же она еще никогда не приручала настолько огромное хищное животное, и поэтому сомневалась.
– Смотри, у нее ухо пораненное…
– Вероятно, подарок от неудавшегося прошлого обеда… Которым в скором времени станем мы, если ты и дальше будешь удерживать меня.
Похоже он нисколько не разделял ее «гениальную» альтруистическую идею спасать раненных хищников, что были бы не прочь перегрызть им шеи.
А тем временем фели?да, обходя их по кругу, приближалась, выжидая подходящий момент, чтобы напасть.
Нервничая, Элиза отняла ладонь от руки вампира, и все же собравшись с духом, отпустила поток искрящейся силы в хищника, надеясь, что ее порыв не станет последним в ее жизни.
Но стоило магии приблизиться к шкуре животного, как его глаза безумно расширились, огромная пасть распахнулась, показывая бесконечный ряд острых длинных зубов, и с ужасающим громким рыком оттолкнулось от земли и бросилось на девушку.
Все происходило так быстро. Ривай стрелой метнулся на встречу хищнику, направляя в него сверкнувшие на свету острые лезвия кинжалов и прикрывая девушку спиной. Элиза же, не контролируя больше свою силу, высвободила огромный поток магии, опустошая себя до последней капли, что копилась в ней.
Остановилось все также быстро, как и началось. Облако искрящейся переливающейся магии распылялось по лесу насколько хватало взгляда. Фелида мягко спружинила на землю, кинжал же стоящего напротив нее Ривая, готового без раздумья перерезать шерсть и плоть, был направлен в ее шею. Вдохнув искрящийся воздух, огромная кошка потрясла мордой, и сев на хвост, несколько раз громко чихнула и воззрилась на потрясенную и дрожащую девушку вполне осмысленно и миролюбиво.
Элиза на подгибающихся ногах приблизилась к Риваю, что предусмотрительно не отводил от шеи животного лезвия.
